Текст книги "Мы из спецназа. Заложники"

Автор книги: Андрей Щупов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 22 страниц)

Глава 38

– Тут он, точно вам говорю! Мы его по компьютеру прокачали. У них тут у всех, оказывается, свои идентификационные номера. Вместо имен. Но в компьютере стараются фиксировать информацию полностью.

– Они что, перед лечением паспорт предъявляют?

– Да нет, могут по идее лепить что угодно. Но это уж у кого сколько фантазии хватит. Опять же – телефончик полезно оставить. Вдруг СПИД какой-нибудь выявят! Надо же как-то связь поддерживать. Короче, это мурло и придумывать ничего не стал. Выложил все, как на допросе: Полетаев Константин Александрович, двадцать четыре года, образование среднее, не женат, в армии не служил. Лечащий врач – Свирьков Юрий Юрьевич – то бишь тот самый корешок, с которым я и переговорил.

– А покороче можно? – Дмитрий нетерпеливо переложил телефонную трубку из правой руки в левую. Слева от него нервно заерзал на сиденье Тимофей. Машина их стояла в засаде – поблизости от парадного входа в Преображенскую клинику. На служебную стоянку их поначалу не хотели пускать, но все тот же Маркелыч отзвонился своему другу андрологу, и дело было в два счета улажено. Андрологи, как выяснилось, почитались в городе за больших людей и пользовались почетом и уважением в любой тусовке, будь то упитое ворье или высокоинтеллектуальная богема.

– Покороче? – Трубка хмыкнула голосом Сереги. – А нам спешить некуда. Он туточки сидит, за стенкой. Пришел на сдачу повторного анализа. Юрыч мне поведал, что они вдвоем приходили, и у обоих обнаружили нейссерию.

– Чего-чего?

– Это триппер по-научному, не пугайся.

– Почему же не именовать болезнь как положено?

– Наверное, чтобы не пугать пациентов. Опять же и приятнее для окружающих. Не какой-то там триппер из анекдотов, а вполне почтенная нейссерия. Словом, с Константином, судя по всему, был и Зэф. Правда, у этого хватило ума записаться под чужим именем. Некий Прутков Валерий Иванович. За анализы уплатили честь по чести, сдали мазки, кровушку, прошли ДНК-диагностику и засветились. В смысле, значит, гонококков. Только вот что интересно, у Зэфа болячка оказалась свеженькой, потому и вылечилась быстро – практически после первого же курса таблеток. А у этого придурка ни хрена не прошло.

– И что это значит?

– А значит, что ту девчонку, может статься, они мочканули абсолютно ни за что. Гонорея – не такая уж страшная болезнь и обычно давится антибиотиками в два-три дня, а вот если хронь давняя, то одного курса и впрямь бывает недостаточно.

– Стало быть…

– Наш разлюбезный Костик подхватил эту дрянь год или два назад и до недавнего времени, сам того не подозревая, являлся носителем гонококков. Ну а поскольку девочками пользовались сообща, попутно и Зэфа заразил. Только вот у него эти гонококки открыто отчего-то не выявлялись, а у Зэфа выявились. Юран говорит, такое бывает – мол, особенности иммунной системы и все такое… Словом, когда приятель задергался, решили двигать в клинику сообща.

– Хорошо, ну а сейчас он что делает?

– Сейчас наш Костик тихо-мирно ждет, когда я закончу с тобой разговор. Я ведь из врачебного кабинета с тобой беседую. Ну а после Юранчик вызовет этого ублюдка к себе на ковер и зондиком возьмет повторный мазок. Процедурка, кстати сказать, тоже не слишком приятная, так что клиент выйдет отсюда враскоряку и, думается мне, особенно трепыхаться не будет.

– Это ты точно знаешь?

– Отвечаю, начальник!

– Ишь ты! Значит, берем его прямо у подъезда, так?

– Точно. Пока от зондирования толком не отошел.

– А что там насчет мониторов?

– Порядок, Димон. Здесь у них все круто, на пленку не скупятся. Так что Юрыч охрану уж озадачил. Они его тут как генерала слушаются. Тоже ведь приходится время от времени консультироваться. Короче, нашего Костика на видео уже нашли, скоро найдут и второго. Кстати, и насчет возможного захвата я их уже предупредил. А то еще взгоношатся да ментуру вызовут.

– Что ж, от имени командования выношу тебе благодарность, Маркелыч.

– А как насчет более ощутимого поощрения?

– Ты больно-то не наглей. Сначала давай возьмем этого цуцика, а там и посмотрим, какое такое поощрение ты заслужил. – Дмитрий переглянулся с Тимофеем. – В общем, делаем так: за минуту до выхода на улицу звякни еще раз. Несколько раз скажешь «але» и отключишься. Выходишь сразу же следом за ним, а мы там будем уже в готовности.

– Учтите, Юран сказал, что он парень сильный, – сплошные жилы да мышцы.

– Ничего, мы тоже парни не хлипкие. Как-нибудь справимся. Все, бывай!… – Харитонов сунул сотовик в карман, взглянул на Лосева. – Похоже, финиш, а, Лось? Начинаем разгребать это чертово динамо?

– Дай-то Бог!

– И вот еще что, держи свои колотушки наготове. Мужик, говорят, крепкий, а живым его надо взять обязательно. Так что разрешаю бить в полную мощь. Только не в голову, – еще прибьешь ненароком.

– Это мы можем. – Лосев хмуро потер правый кулак, немного подумав, натянул на руки кожаные перчатки. – Не хочу сбивать костяшки. А если парень заразный, лучше поберечься.

Дмитрий на это лишь скупо улыбнулся.

* * *

Кожан на гражданине Полетаеве напоминал матросский бушлат, да и сам Костик, круглоголовый, рослый и плечистый, походил на тех киношных крепко сбитых морячков, что некогда шли в атаки на деникинские позиции или защищали от немцев многострадальный Севастополь. Правда, гражданин Полетаев в подобных сражениях никогда не участвовал, да и оружие тяжелее обыкновенного шпалера вряд ли когда держал в руках. Тем не менее решили не рисковать – зашли с трех сторон, и первым вперед сунулся Харитонов.

– Костик? – Дмитрий глянул на плоское невыразительное лицо и мысленно поразился. Все-таки удивительно, какие порой недоделки способны приводить в трепет мирных обывателей! – А мы, представь, по твою душу.

Харитонову показалось, что Полетаев узнал его. Во всяком случае, что-то такое в его глазах блеснуло. А бойцом Костик действительно оказался юрким, – мгновенно «высветил» стоящего за спиной Маркелыча и, одновременно сунув руку за пазуху, умело выбросил назад правую ногу. Угадал, что называется, в самое то, и, хрюкнув, Серега согнулся пополам. А в следующую секунду Дмитрию пришлось уворачиваться от летящего в голову огромного кулака. Да не просто кулака, а кулака, оснащенного шипастым кастетом. Поймав руку в захват, он попытался взять Полетаева на прием и тут же ощутил, насколько силен этот бычок. В свою очередь Костяй от души врезал Харитонову под ребра, замахнулся для повторного удара, но сделать ничего не успел. Вперед бронтозавром вылетел Тимофей, и в ход пошли безотказные «лосевские колотушки». Звучно клацнула челюсть, а от второго удара, угодившего аккурат в область сердца, Полетаев обморочно охнул и бессильно сполз на заснеженный тротуар.

– Я же сказал: бить аккуратно! – прорычал Харитонов.

– Ничего, оклемается, – огрызнулся Тимофей. – Сам погляди, какой боров!

Харитонов сдернул с пальцев Полетаева кастет, хмуро оглядел. Кастетик был знатный, шипом можно было ударить и сверху, и снизу, да и по весу тянул на добрую треть килограмма. Как раз под такого богатыря. Любой удар однозначно приводил либо к смерти, либо к серьезной травме.

– Да уж, неприятная штучка… – Дмитрий осторожно погладил ноющую печень. – Хорошо, хоть этот кулак оказался голым…

– То-то и оно!

– Все равно – мог бы и поделикатнее бить.

– Лучше скажи спасибо за помощь, деликатес хренов.

– Если этот лоб копыта не откинет, скажу.

– Главное, чтобы Маркелыч не откинул. Вон как его корежит. Как ты там, Сергунь?

Маркелыч с кряхтением поднялся, не без труда сделал шаг, зло сплюнул себе под ноги.

– Вроде дышу.

– Так-то, брат. А говорил – это он враскоряку пойдет. Судьбина, Сережик, – вещь непредсказуемая.

– Ничего. – Дмитрий качнул головой. – Главное, все живы-здоровы. Ну-ка, Лось, давай берем его под микитки и тащим в наш лимузин.

Защелкнув на запястьях Полетаева наручники, они вздернули арестанта на ноги, волоком потащили. Уже возле машины Константин вновь задергался, замычал что-то неразборчивое.

– Только дернись, браток, – ласково предупредил Лосев. – Уж будь уверен, тогда наверну по-настоящему.

– Кто вы?

– А это я сейчас тебе объясню. – Дмитрий развернул Полетаева к себе лицом, посадив на тротуар, чувствительно треснул затылком о бампер машины. – Ты заказан, просекаешь? Более того, заказчиков столько, что придется, видимо, выстраивать очередь. А еще проще – распластать тебя на куски и разослать по частям. Одним – ушки, другим – печень, ну а на яйца, сам, наверное, догадываешься, желающих – просто уйма.

– Чего ты гонишь, в натуре!

– Ой, не серди меня, Костя.

– Сначала адвоката вызвони, а потом уж хайло открывай!

Дмитрий поднял голову, взглянув на Лосева:

– Константин на латыни – это вроде как «стойкий». Или врет латынь? Как думаешь, Лось?

– Само собой, врет.

– Вот и я так считаю… – Дмитрий резко ударил Полетаева ладонями по ушам и тут же поймал пальцами за кадык. Шея у Костика была что у буйвола, однако и Харитонов силушки не пожалел. Все-таки не зря тренировал пальчики на эспандерах и стальной проволоке. И в учителях был не кто-нибудь, а сам Лось! А уж Тимоха пятаки с гвоздями гнул, как пластилин.

Уже секунд через десять Полетаев засучил ногами по снегу, заелозил скованными руками.

– Пусти, начальник! – просипел он. – Пусти, больно!

– А будет еще больнее. – Харитонов смотрел на пленника вприщур. Никакой жалости он не чувствовал. Такой тип людей ему был отлично знаком. И на воле хорошо, и на зоне. Только силу и признают, а более ничего. А уж куражиться над своими ближними – только давай и давай! И никаких терзаний, как в романах Достоевского, никаких рефлексий.

– Ты, чмо болотное, по макушку в дерьме. Тебе не просто пуля в висок светит, тебя над огнем поджаривать будут!

– За что?

– За девчат, которых ты похищал с Зэфом. Он, кстати, говорит, что ты их в основном и трахал.

– Никого я не трахал. Врет он!

– Не надо, Костик. У нас уже и результаты анализов есть. Семя твое смрадное с простынок и то, что ты сейчас оставил в клинике. Гонококки, дружок, это тоже улика – и весомая! А есть еще отпечатки пальцев, ДНК – словом, хватит данных на десятерых.

– Так это… Если и было что, они же добровольно, – пропыхтел Костяй.

– Милый мой, да мы и доказывать ничего не будем. Просто отдадим тебя родственникам потерпевших и умоем руки. А родственники там всякие, знаешь ли. Не только старушки с дедульками. Есть и менты, и блатные, и выходцы с Кавказа. Ты хоть знаешь, что горцы – они не все черные? Встречаются порой и рыжие, и блондины. Так сказать, потомки Александра Македонского, если слышал о таком.

– Не знаю я никакого Македонского!

– Вот и узнаешь скоро.

– Но я же не один! Все трахали.

– Кто все?! – Харитонов склонился над Константином, вновь стиснул дергающий под пальцами кадык. – Кто, я тебя спрашиваю!

– И Ляма, и Ступор, и сам Зэф…

– Где Ляма со Ступором?! – Дмитрий почти кричал в лицо Полетаеву. По опыту знал, что именно в такие минуты колоть проще всего. В горячке выкладывают самое потаенное. Надо лишь не давать очухаться, да болью время от времени подстегивать.

– Нет их уже… Ступору Джакоп приговор подписал. За длинный язык. Зэф сам его и кокнул.

– А Ляму?

– Ляму ты пришил.

– Вот как? Это когда, значит, я с Жанной выходил к подъезду?

– Ну да…

– На кого работает ваш Джакоп?

– Не знаю.

Дмитрий усилил хватку настолько, что показалось – под пальцами вот-вот хрустнет.

– На кого работает Джакоп, тварь!

– Правда не знаю… У него папа – какая-то шишка. То ли из бизнесменов, то ли из депутатов. – Костяй дышал широко распахнутым ртом. – А тот с торгашами из-за кордона якшается.

– Продаете девочек в бордели?

– Это он. Мы-то – что, нам говорят, мы делаем.

– Что еще знаешь, сука!

Полетаев зашелся в хрипе, от боли зрачки у него помутнели. Дмитрий чуть разжал пальцы.

– На органы… – просипел Полетаев. – Тех, кого бракуют, на органы отдают.

– Какие еще органы?

– Не знаю. – Костяй почти терял сознание. – Папаша Джакопа с итальяшками какими-то снюхался. Зэф говорил – вроде как безотходное производство. Здоровых, мол, на панель, некондицию – в сырье.

– Значит, говоришь – в сырье? – Дмитрий почувствовал, что еще немного и он попросту придушит Полетаева. Вобьет ударом глазные белки глубоко в череп, а после примется бить и топтать это тупое нечеловеческое отродье.

Должно быть, что-то такое почувствовал и Полетаев, потому что заговорил сбивчиво и торопливо:

– Я правда не в курсе. Вы у Зэфа спросите. С Джакопом он в основном разговаривал. А я так – на подхвате.

– Где можно найти твоего Джакопа?

– Фирма «Гауда». На Степана Разина.

Дмитрий взглянул на Лосева, тот едва заметно кивнул.

– Есть такой бардачок, знаю. Мебелишкой офисной занимаются.

– А девушки где? Тоже на Разина?

– Нет. – Голова Костяя неловко мотнулась. – В основном свозят в какую-то клинику. А там уже фильтруют. Кого, значит, за кордон, а кого – на органы. Но это уже ведомство Джакопа. Я там и не бывал ни разу.

– Но адрес-то знаешь?

– Знаю только, что где-то в Юго-Западном районе. То ли профилакторий, то ли еще что-то в этом роде. Заведующий – правая рука Джакопа. Он у них типа хирурга.

– Как его звать?

– Зэф поминал какого-то Альбертика. Фамилии не говорил.

– Ясно… У Джакопа много людей?

– Мало.

– А если поточнее?

– Не знаю. Это у него типа принцип такой: лучше меньше, да лучше. Кроме нас с Зэфом, еще Кузьменко на них работал. Это психотерапевт…

– Знаем такого. Кто еще?

– Может, и другие были, но я не в курсе. У него ведь еще пара фирм, кроме «Гауды». Но с тамошней братвой я не знаком.

– Многих уже переправили за кордон?

По тому, как дрогнули веки Полетаева, Дмитрий понял, что на сей раз правды не услышит. Кто же сам на себя по доброй воле вину грузить будет. Так и вышло.

– Я раза три всего и ходил на дело. Про Зэфа с Кузьменко не знаю. Наверное, больше…

– Ой врешь, паскуда! По физиономии вижу, что врешь! – Харитонов вырвал из кобуры «ТТ», вдавил ствол в правый глаз Полетаева. – Давай, Костик, начистоту! Тебе, может, и жить-то осталось всего ничего. Короче! Как часто забирают девушек из клиники?

– Обычно стараются не тянуть, – проблеял Костяй. – Там и мест у них немного – палаты три, что ли…

– Где проводятся операции? У нас или где-то в ином месте?

Полетаев судорожно сглотнул.

– Сейчас я нажму спуск, Костик, – вкрадчиво предупредил Харитонов. – И ни один хирург тебя уже не спасет. Уж не знаю, есть ли в твоей головенке мозги, но черепушку этот ствол разнесет вдребезги. Ну?… Я тебя внимательно слушаю!

– У нас… – выдохнул Полетаев. – Этот самый Альберт всем и заправляет. Иных шишек самолично оперирует. То есть это Зэф так рассказывал.

– Что еще рассказывал твой Зэф?

– Говорил, что Альберта ни одна сволочь не тронет. У него кругом связи. Так что и вам его не достать – отмажется.

– Не мы, так пуля достанет, не волнуйся. Что с органами делают?

– Замораживают и самолетами отправляют за кордон.

– Куда именно?

– Либо в Турцию, либо в Италию.

– Что, так просто?

– Не-е… У них там какие-то спецканалы – якобы через Красный Крест. И груз толком не проверяют, и на месте встречают нужные людишки.

– Что делают с остальными?

– Так это… Остальных – автобусным маршрутом в Ростов или в Питер. А там – опять же за кордон.

– Кто сопровождает девушек?

– Это не мы. Мы только до вокзалов ведем. А так приезжают специальные команды…

– Ясно… – Подняв голову, Харитонов устало взглянул на Лосева. – Ну? Теперь понял, почему они так тщательно прибирают за собой?

– Что ж тут непонятного! Статья-то расстрельная.

– Думаешь, докажем что-нибудь?

Тимофей пожал широченными плечами:

– Хрен его знает. Но диктофончик я на всякий пожарный включил, так что все записано.

– Ладно. – Дмитрий вздохнул. Обернувшись, позвал: – Слышь, Маркелыч, садись-ка на телефон и начинай вызванивать Кравченко. Не найдешь полковника, терзай заместителей. Каша, похоже, заваривается серьезная, боюсь, самим нам это дерьмо не разгрести…

Глава 39

Чертову «шестерку» он все-таки потерял. Видно, девка сумела-таки уговорить водилу дать по газам. Проехав еще немного по главной улице, Зэф притормозил. По счастью, аптечка в машине имелась, а потому он занялся своими ранами. Наскоро перетянув бинтом кровоточащие икры (именно туда угодила дробь малолетнего ублюдка), на порванную щеку наложил очередной пластырь. Глядя на себя в маленькое зеркальце, кое-как утер лицо, попутно обнаружил еще одну рану на шее – как раз чуть пониже затылка. Умей эта стерва бить по-настоящему – и лежать бы ему сейчас в параличе. Эх, знать бы наверняка, что свою вилку она не обмакнула перед встречей в какую-нибудь ядовитую гадость. Впрочем, это сомнительно. Будь там какой-нибудь яд, он бы наверняка уже что-то почувствовал. Зэф сумрачно вздохнул. Как бы то ни было, но девчонка знала о нем лишнее. Наверное, и караулила в этой забегаловке не один день. И кавалеров своих не поленилась притащить. Интересно, на что надеялась эта дурочка? Трое щуплых подростков против взрослого мужика – да не просто мужика, а бойца со спецподготовкой!

Он криво ухмыльнулся. Впрочем, не таких уж и щуплых ребяток она привлекла. По крайней мере, этот первый припечатал ему кулачком крепко – и вовсе даже не по-детски. Да и заточку, по всему видать, не впервые пускал в ход. Спасибо кожаному поясу – спас. Кроме того, главный расчет у них был все-таки на клофелин. И пей он, скажем, не любимую «Ласточку», а шампанское, могло бы и подействовать.

Кстати, голову и впрямь немного кружило. Кто знает, может, все-таки подействовали таблетки, хотя луженый организм Зэфа за годы суровых командировок выучился справляться и не с такой отравой.

Распахнув дверцу, он выставился наружу, сунув пальцы в рот, придавил корень языка. Едкая жижа плеснула на дорогу, тренированный желудок привычно исторг из себя сомнительное содержимое. Таким приемам их тоже когда-то учили, как учили и выживать, пуская в пищу жуков и червей, древесную кору и корни растений, грибы и пресмыкающихся. Ну а когда случались ошибки, свирепые инструкторы заставляли экстренно выворачивать утробу наизнанку, делать промывку с клизмами, глотать угольный порошок, полифепан и смегму.

Словом, клофелинового отравления Зэф не слишком опасался, как не опасался того, что девка сможет от него улизнуть. От Шуши он знал, где базируется гоп-компания пацанят. Милые детки проживали в одном из эльмашевских теплофикационных колодцев, а точнее – возле прежнего кинотеатра «Родина», который ныне, обнесенный забором и оснащенный куполом с крестом, родиной уже вроде как быть перестал. Сам Зэф этот колодец не видел, однако не сомневался, что найдет убежище малолеток быстро. К слову сказать, на эти лежбища у него был дальний расчет. Само собой, Джакоп тоже действовал рисково, однако в приватной беседе Альбертик как-то пожаловался Зэфу на катастрофическую нехватку детских имплантантов. Мол, если и попадается у кого-либо что-то здоровое, так это в основном у детишек. Донорские зубы, хрусталики глаз, куски кожи, луковицы волос – за все на вольном западе давали вполне приличную цену и практически не торговались. Кроме того, Альбертик намекнул, что и платить за товар согласен отдельно – по особому тарифу. Единственное условие – конспирация и качественный товар. Что и говорить, в этом смысле хитромудрый Альбертик не прогадал. Обычно сам Джакоп рисковых дел не вел, а потому на срочные заказы реагировал недостаточно быстро. Да и цену заламывал непомерную – кормил, по сути дела, себя и всю свою бригаду. Иное дело, если тот же Зэф будет получать хотя бы половину. Для одного человека это атомные деньги, и стоило Альберту назвать приблизительные суммы, как Зэф тут же согласился. Он тогда и знать не знал, что случится такой прокол и какая-то соплячка попытается встать у него на пути!…

В полчаса домчавшись до нужного места, Зэф припарковал машину близ новоиспеченного храма и скоренько выбрался наружу. Наверное, в этом не было особой нужды, но действовало старое правило – вооружаться настолько, насколько это возможно. В данном же случае против него действовали не просто малолетки, а обозленные донельзя подростки. И то сказать – один из пацанят чуть было не пропорол ему брюхо, второй пустил в ход картечь, а третья пацанка самым решительным образом намеревалась отравить и метила вилкой в глаз.

Нет уж! Этих желторотых сопляков не стоило недооценивать. Во всяком случае, именно такие рассуждения заставили Зэфа присовокупить к пистолету, фонарю, ножам и поясу с шакенами парочку гранат…

Парк был безлюден и чист. Иллюзию чистоты создавал ровный покров снега, умело скрывающий горы мусора, гнилые доски, ореховую скорлупу и битые камни. Спасибо зимушке-зиме! – с подобным маскарадом она справлялась мастерски. Угадав вдали за парковой оградкой здание бани, Зэф решительно свернул на боковую тропинку. И угадал. Бункер бездомных притаился именно здесь. В стороне от асфальтовых дорожек, окаймленный густой акацией, он представлял собой идеальное место для такой вот уличной голытьбы. Обойдя бетонное сооружение кругом, Зэф обнаружил прикрытый пенопластовой плитой вход и присел рядом на корточки. Выпавший накануне снежок предательски выдавал всех входящих и выходящих из бункера, и, внимательно вглядевшись, он без труда разобрал следы женских сапожек. Стало быть, девчонка действительно вернулась сюда, и если верить следам – совсем недавно. Напрягая слух, Зэф попытался выловить из-под земли какие-либо голоса, но в шуме свистящих труб что-либо расслышать было не столь уж просто. Он поморщился. Лезть в эту тесную берлогу отчаянно не хотелось. И грязно, и сыро, и черт его знает, какие сюрпризы могли подготовить ему здешние недоросли. Впрочем, иного выхода не было, и, отшвырнув в сторону пенопластовый люк, Зэф извлек из кобуры любимую «Гюрзу», включил гелиевый фонарь и полез вниз…

* * *

Слезы безостановочно бежали по ее лицу, в глазах стояли фигурки Тачана и Малюты. А если выражаться точнее – не стояли, а лежали, потому что этот подонок в считанные секунды убил и того и другого. Маргариту по сию пору трясло, а губы за короткую дорогу она, как выяснилось, успела искусать в кровь. Это были именно такие минуты, когда ненавидишь себя, когда хочется биться головой о стену и выть в полный голос. И было с чего. Ребята пришли ей на помощь, встали на пути у похитителя, а она предала их – сбежала, как трусливая пацанка. И не очень утешали доводы, говорящие о том, что силы были неравны изначально и поделать она все равно ничего не могла. То есть все, что она могла сделать, она сделала, а на большее у нее попросту не хватило мужества. Но главное – она остро ощущала свою вину, потому что понимала: прежде всего надо было рассказать обо всем Зимину. Надо было, а не рассказала. Захотелось, видишь ли, удивить, преподнести преступника на блюдечке. И своим постеснялась рассказать, – знала, что станут ревновать, предлагать свою помощь. Вот и досекретничалась. В один час лишилась лучших друзей и ничего, по сути, не выиграла. Наоборот, пустила по своему следу убийцу, который, конечно, не остановится ни перед чем и с легким сердцем устранит всех, кто, по его мнению, мог о нем что-либо знать.

Торопливо протискиваясь в узкий лаз, Марго припомнила, как осторожничала, когда выбиралась отсюда. Жалела приобретенную обновку. Теперь было не до того. И даже сотовый телефон, казавшийся еще совсем недавно чем-то необыкновенно удивительным, она чуть было не швырнула об стену. А ведь еще вчера едва сдерживалась, чтобы не позвонить Стасу. И не для того, чтобы поделиться новостями, – просто чтобы услышать его голос, его дыхание. Сейчас же звонить было стыдно и страшно. Говорить, казалось, не о чем, а реакцию Зимина представить было не столь уж сложно.

В бункере никого не оказалось, и, прикрыв за собой вход, Марго протиснулась в узкую щель между магистральной трубой и бетонным створом. Пригибая голову и касаясь рукой теплой, упакованной в стекловату трубы, добралась до главного схрона.

Разумеется, все они были тут. Все, кроме Тачана с Малютой. Последние, она точно знала, здесь никогда уже и не появятся. Прислушиваясь к детским голоскам, Марго задержалась возле порожка, платком торопливо отерла щеки.

– …Не-е, я раков в деревне часто пробовал. Вкусные, спасу нет! Бывало, по целому ведру съедали.

– Ну да?

– А то! Наловим вечерком, костерок запалим и начинаем варить. Они ж питательные! Никакой соли и никакого хлеба не надо.

– На что они хоть похожи?

– Да типа крабовых палочек, только мясо высасывать надо – из клешней и брюшка.

– Так если у них клешни, они же кусаются, наверное!

– А ты как думал! Их надо за спинку цеплять – особым хватом. Потому что есть такие, что и гвозди легко перекусывают. Бывало, засунешь руку под камень, нашаришь, родимого, а он – хрясь! – и откусывает.

– Чего откусывает-то?

– Как что? Пальцы, конечно. Не руку же!

– Прямо насовсем?

– Ясное дело, насовсем. Руку потом наружу высовываешь, а там ни одного пальца. И кровища хлещет во все стороны.

– Врешь! Вон они у тебя – пальцы-то!

– Так новые отросли.

– Ну да?…

Изумление доверчивой Варьки перебил гогот остальных малолеток. Наверное, Маргарита выждала бы еще немного, – не знала еще, как объяснить им случившееся и надо ли вообще что-либо объяснять, но в этот момент на нее повеяло легким сквозняком. Резко повернув голову, она всмотрелась в темноту тоннеля. Кто-то явно проник в бункер, а проникнув, не закрыл за собой входа. Ломать голову не приходилось. Этот кто-то был явно из чужаков. Стас бы сначала позвонил, да и дверку бы за собой аккуратно прикрыл.

А в следующую секунду, услышав шорох далеких шагов, Маргарита похолодела. Нахлынувшее прозрение подсказало, кто именно мог проникнуть в их подземное убежище. Единственный человек, кто знал о логове ребятишек и кто мог заявиться сюда следом за ней, был Зэф. Тот самый убийца с волчьим прищуром, который всего полчаса назад убил ее друзей.

Медлить более было нельзя. Рванув на себя дверь, Марго влетела в комнатушку. В пасмурном свете единственной маломощной лампочки окинула личики ребят напряженным взором, со значением приложила палец к губам. Понятливый Коржик мгновенно зажал ладонью распахнувшийся рот Варьки. Иначе громкоголосая девчушка уже либо взвизгнула бы, либо задала бы какой-нибудь нелепый вопрос.

– Быстро выходим отсюда! Идем к развилке! – грозным шепотом приказала она. – И ни звука. Он рядом!

– Кто? Шуша?

Это спросил все тот же Коржик, и, зыркнув в его сторону, Марго коротко мотнула головой.

– Хуже. Ты знаешь – кто.

Что такое опасность, подземные обитатели знали отлично. Никто не стал спорить или что-либо переспрашивать. Уже через пару секунд, погасив свет, они выбрались из комнатушки и стайкой проворных мальков заструились по главному тоннелю. Единственное их преимущество таилось в знании дороги, этим и собиралась воспользоваться Маргарита. Канализационные трассы – это вам не просторное метро и не лабиринт улиц. Здесь имеются свои уровни, свои тупики и, уж конечно, никто не подскажет заплутавшему путнику верное направление. Кроме того, низкорослые ребятишки могли пролезать в такие норы, в какие достаточно сложно было проникнуть обычному взрослому человеку. Именно к одному из таких лазов вела сейчас ребятню Маргарита. Задержалась она только раз – возле мотка провода, подвешенного некогда к стенному крюку хозяйственным Малютой. Уже тогда, столкнувшись с домогательствами Шуши, они пытались выдумывать всевозможные подземные ловушки. Особенный энтузиазм это вызвало у Малюты. Паренек с энергией взялся разрабатывать какие-то жутковатые, смахивающие на капкан конструкции, расставлял на пути петли, подвешивал обрушивающиеся на головы балки. Однако вскоре, когда в одну из таких ловушек, серьезно повредив ногу, угодил Виталик, они пересмотрели свою защиту, решив, что лучшей ловушкой является все-таки сама сеть подземелий.

Второй стенной крюк был на прежнем месте, и, не тратя лишних секунд, девчушка натянула поперек дороги провод. Напряженно вслушавшись, поняла, что некто продолжает идти за ними. Это были даже не шаги, – движение преследователя угадывалось по шороху одежды, по шумному дыханию. И судя по всему, их медленно, но верно нагоняли.

Маргарите стало по-настоящему страшно. Видимо, та комнатушка задержала Зэфа недолго. В условиях же тесного и душного пространства этот человек, как выяснилось, чувствовал себя вполне комфортно. Они почти бежали, но очень похоже, что мало-помалу Зэф и впрямь настигал маленькую компанию. Еще немного, и ей почудилось, что где-то далеко по стенам скользят отсветы фонаря.

– Это он? – шепнул на ухо Коржик.

– Зэф. – Марго кивнула. – Мы пытались взять его, но не получилось.

– А где Тачан с Малютой?

На это Марго не ответила. Она уже сообразила, от кого парнишки могли разузнать о ее тайном плане, но ругать Коржика было глупо. Как там ни крути, но именно его длинный язык спас ей жизнь.

Схватив парнишку за руку и шикнув на сгрудившихся в проходе мальцов, она вновь устремилась вперед. Теперь она знала абсолютно точно: уж коли Зэф не поленился забраться сюда, он сделает все, чтобы нагнать их и передушить, как котят. Это было ему вполне по силам, и Марго молила судьбу, чтобы та позволила добраться им до лаза быстрее противника. А уж там они могли бы оторваться от Зэфа и, переждав опасность, выбраться наверх.

Шумно дыша, она не услышала далекого падения, но разъяренный вскрик Зэфа все же коснулся слуха девушки. Услышали его и малолетки. Во всяком случае, ногами они заработали быстрее, а к дружному сопению добавились еще и всхлипы впечатлительной Вареньки.