Текст книги "Мы из спецназа. Заложники"

Автор книги: Андрей Щупов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 22 страниц)

Глава 31

Прием был старый как мир, но по сию пору срабатывал безотказно. Разумеется, встревоженный психотерапевт не выдержал и бросился звонить. Сообщники у него были, в этом Шебукин не ошибся, и именно разговор с сообщником слушали сейчас пассажиры роскошного «феррари».

– Это… – Огромные глаза Зои удивленно расширились, став еще больше и еще прекраснее. – Это Анатолий Самуилович?

– Кому Анатолий, а кому и просто Кузя, – проворчал Михаил. – Он, конечно, кто же еще.

– Но с кем он сейчас…

– Тихо! – Мишаня поднял руку.

Приемничек между тем, шипя и потрескивая, продолжал выдавать торопливый диалог:

– Але, Зэф! У меня проблемы!

– Не ори. Я не глухой. Что за проблемы?

– Сегодня ко мне сыскари приходили. Вернее, один сыскарь. Прямо в контору.

– Менты, что ли?

– Не похоже, но явно из крутых.

– Это про меня. – Мишаня довольно улыбнулся, со значением покосился на симпатичную соседку.

– С чего ты взял, что он из крутых?

– Ты же видел моего Пашу, – тот еще дубина, так он его в одну секунду вырубил. Нашатырь ему пришлось давать. И волыну показал.

– Может, газовик?

– Да нет, самый настоящий. В специальной кобуре.

– Ладно, как он выглядел, опиши.

– Да обыкновенно. Темноволосый, глазки бегающие, с хитрецой. Ростика – ниже среднего, с пузцом.

– Толстяк, что ли?

– Да нет, скорее – коренастенький. Еще живчиками таких называют.

– Ясно, и что он у тебя вынюхивал?

– Да про все спрашивал! Мол, чем занимаюсь на рабочем месте, куда сливаю информацию о блондинках.

– О блондинках?

– Ну да, что я, врать буду? Грозился каким-то компроматом, денег просил. Десять тысяч баксов.

– Погоди, погоди! Так ему что нужно-то было? Баксы или информация?

– Сначала спрашивал про тебя – в смысле, значит, про заказчиков, потом – про деньги.

– Ясно. Пургу мел.

– Пургу-то – пургу, но они явно о чем-то догадываются!

– Да кто они-то?

– Ну… Я думал, ты знаешь…

– Я знаю только то, что тебя хотели развести, как последнего лоха. На пушку брали, вкуриваешь?

– Но мне-то что делать?

– Как «что»? Продолжай баб своих щупать. Тебе же это нравится, вот и работай, мозги им компостируй.

– А сыскари?

– За сыскарей не волнуйся. Кажется, я догадываюсь, кто это мог быть. Во всяком случае – не менты и не ФСБ. В общем, сиди на месте и не дергайся. А я устрою им праздник жизни. Так… Сегодня у нас суббота?

– Ну да.

– Значит, завтра в обед подъеду к тебе домой и подробненько все перетрем.

– А как с записями быть? У меня ведь тут документы, квитанции, выписки.

– Пока вези все домой. Завтра все у тебя заберу. На работе ничего не оставляй.

– Ясно.

– Ты, надеюсь, не из кабинета своего звонишь?

– Ммм… Нет, конечно. Я же все понимаю.

– Вот и молоток! Главное – не паникуй. Эти шмурики только на горло брать горазды. Было бы что предъявлять, они бы тебя на воле не оставили.

– А если они игру какую затеяли?

– Да какая там игра! Знаю я их… Реально за этими фуфырями никто не стоит.

– Но ты… Ты можешь мне гарантировать безопасность?

– Не трясись, Толян. Все будет тип-топ. И этих ребяток мы приструним, отвечаю. Короче, собирай бумажки и отдыхай. Завтра увидимся…

Стукнула трубка, а далее миниатюрный приемничек донес до слуха заковыристый матерок. Как видно, наедине с собой Анатолий Самуилович излишней деликатностью не страдал. Мишаня торопливо прикрутил громкость.

– Кажется, все. По крайней мере, главное мы услышали. Свидание состоится завтра у Кузьменко на квартире.

– А с кем он беседовал?

Мишаня поглядел на Зою. Глаза девушки горели неподдельным интересом, процесс подслушивания чужого разговора ее явно раззадорил.

– С преступником, – серьезно ответил он. – И может статься – с преступником чрезвычайно опасным.

– Имя у него какое-то странное – Зэф. И не русское, и не поймешь какое. Больше на кличку похоже… – Хозяйка «феррари» нахмурилась.

Вновь покосившись на нее, Михаил подумал, что красивее девушки он, наверное, в жизни не видел. Смотреть на нее, да еще так близко, казалось фантастикой. Впрочем, он уже успел пожалеть, что втянул Зою в это дело. Зря говорят про женскую болтливость, – мужики – вот кто первые болтуны в мире! Подсунь под бочок им такую кралю – и что угодно выболтают.

– Ну что же… – смущенно пробормотал он. – Должен вас поблагодарить за оказанное содействие, и… Видимо, пора распрощаться? Вы домой или на прием к этому шарлатану?

– Ну уж нет! – Зоя решительно тряхнула головой, отчего золотистые волны рассыпались по ее плечам, еще больше взволновав Шебукина. – После того, что я тут услышала? Черта с два!… Да и все равно этот кобелек моих проблем не решит. И лысый, и чернявый…

– А что за проблемы?

Зоя ответила не сразу. Смерив Мишаню испытующим взором, достала из сумочки зажигалку, из глянцевой пачки извлекла длинную коричневую сигаретку, выщелкнув огонек, закурила.

– Проблема, к сожалению, заурядная. Дети.

– Не понял?

– У меня нет детей, Миша. Надо бы завести, а не получается. – Зоя мизинцем потерла кончик остренького носа, чуть отвернулась. – Словом, тема, о которой обычно не говорят с посторонними. Или же говорят тет-а-тет с такими, как твой Кузя.

– Почему это мой? – Михаил даже не сообразил, что она вдруг перешла на «ты».

– Потому что моим он стать, по счастью, еще не успел.

До Михаила не сразу дошел смысл сказанного, а когда дошел, он даже задохнулся от злости.

– Он что же, и такие проблемы берется решать?

– Ну, реклама о сем таинственном факте умалчивает, но дамочки зря шушукаться не будут. – Зоя невесело усмехнулась. – Народная молва доносит, что Анатолий Самуилович берется решать любые ребусы.

Михаил озадаченно взглянул на руку женщины, с некоторой досадой разглядел на безымянном пальце кольцо с бриллиантом. Хотя чего он, собственно, ждал? Дорогая машина, яркая внешность – такие долго в холостых не задерживаются.

– Да, да, Миша, я замужем. И долг женушки обязывает по мере сил способствовать продолжению рода.

– М-да… И кто же у нас муж? – попробовал пошутить Михаил, но вышло кисловато, без куража.

– Мой муж – банкир. Богатый и влиятельный дядечка. Таким дети просто по статусу положены. Иначе неприлично.

– И что же он?

– Ничего. Старается, как может, да ничего не выходит. Вот и послал сюда.

– Ешкин кот! Сюда-то зачем? Нашли, понимаешь, донора! – Михаил сердито потер враз вспотевшие ладони о штаны. – Да тебе только свистнуть, – кавалеры сами сбегутся! Выберешь породистого, высокого красавца – и всех делов!

– Спасибочки! Был у меня уже печальный опыт. Выгадала одного «аполлона» на взморье, поманила пальчиком. Думала убить двух зайцев разом – и обожглась. И высокий был, и красивый – да еще чемпион какой-то области по боди-билдингу, а наградил, мерзавец, целым букетом заболеваний. Где даже столько нахватал, непонятно… – Зоя на миг зажмурилась. – В общем, полгода потом лечилась, глотала антибиотики.

– Да-а… Болеть – штука всегда неприятная.

– Эти болезни, Миша, вдвойне неприятны. Особенно для женщин. А главное – я уже потом сообразила, что красавец мне по большому счету и не нужен. Ребенок-то на отца должен походить, как ты считаешь?

– Ну, в общем-то да… А какой он? В смысле, значит, отец? – Михаил и сам сконфузился от своего вопроса. Но Зоя отреагировала вполне спокойно:

– Да вот примерно такой, каким Анатолий Самуилович описывал своему абоненту сегодняшнего визитера. Низенький, толстый, темноволосый.

Рассмотрев, как стремительно розовеет лицо и шея соседа, Зоя откинула назад голову и громко рассмеялась. Зубы у нее оказались под стать всей внешности – ровные, сахарные – прямо загляденье!

– Словом, Мишенька, я уже давно поняла, что принцев по жизни искать – себе дороже. Нашла уже одного – и что? Богат, домовит, а ребенка сделать не может. И характерец, между нами говоря, не ахти. – Зоя потушила сигарету, чуть нахмурилась. – Да и правду сказать – на кой черт мне какой-то там принц, если я сама принцесса?

– Тоже резонно.

– А если резонно, давай-ка, Мишенька, трогать отсюда. Я так поняла, все, что тебе требовалось, ты уже узнал, так что делать нам здесь более нечего.

Михаил открыл было рот, чтобы возразить, но в эту секунду на крыльцо «Миссии» вышел знакомый охранник. Никаких видимых изменений с ним не приключилось, разве что физиономию теперь украшал небольшой кусочек пластыря на щеке, да глаза настороженно рыскали по сторонам. На дорогую машину он внимания не обратил, но все равно светиться не стоило. Стараясь двигаться медленнее, Михаил откинулся на сиденье, прячась за девушкой. По счастью, Зоя оказалась из понятливых, – ничего не спрашивая, притопила педаль газа, без разгона послала машину вперед. Спущенной с тетивы стрелой «феррари» рванула по узенькой улице, распугивая голубей и привлекая внимание редких прохожих.

Глава 32

Отключив трубку сотового телефона, Зэф в голос выругался. Пожалуй, не стоило давать Кузьменко свой номер. Возможно, по женской части Толянчик был действителен силен, но для серьезных дел еще не вызрел, да и умишка не нажил. Хорошо, хоть сообразил позвонить не из офиса, а с телефона-автомата. Могли ведь и прослушку установить. С этих «кандагаровцев» станется!…

Зэф на минуту задумался. Обложили их не то чтобы плотно, однако на пятки стали уже наступать. То самое, чего всегда опасался Джакоп. «Хочешь быть вне подозрений, подозревай сам! Всех и каждого!» Так он, кажется, говаривал. Своя доля истины в словах толстомясого, пожалуй, имелась. Если верить Джакопу, шелупонь из «Кандагара» вышла еще и на дизайнера, что когда-то создавал им сайт. Дурачок сам позвонил – решил на всякий случай предупредить и отмазаться. Вот и отмажется теперь. Уже насовсем… И на хрена, спрашивается, полезли в Интернет? Мало им было реальных заказчиков?…

Зэф поморщился, поймав себя на противоречии. В свое время именно он доказывал, что «сеть» невозможно грамотно контролировать, а значит, и нечего опасаться спецслужб. Вот и рискнули, поимев с Интернета немалое количество бабок. Заказы пошли со всего мира – с ближнего и дальнего зарубежья. Даже Зэф успел обзавестись собственным счетом в Цюрихском банке. Но увы, вечного ничего не бывает и всему рано или поздно приходит конец. Пришла пора «подрезать акацию», а значит, и бедолагой Толиком придется пожертвовать. Хотя и жаль, – поработал фраерок неплохо, – клиенток поставлял не самых породистых, зато абсолютно «голых». Ни менты, ни родственники таких обычно не искали. Самых слабых и беззащитных общество списывало в утиль без особых душевных терзаний. Впрочем, и сильных списывало не менее просто, потоком направляя в бессмысленный кавказский котел. Кто знает, не случись Зэфу побывать в армии, может, и пахал бы сейчас в каком-нибудь МЧС, выгребал бы из-под обломков умирающих или дробил черепушки террористам. Получал бы, конечно, грошики, зато не страдал бы от дефицита острых ощущений.

Зэф вытянул шею. Молодой человек, вышедший из здания заводоуправления, был не один. Дизайнер рукой приобнимал за талию высокую девушку. Зэф нехорошо прищурился. Стало быть, еще один любитель жизни! В кого ни плюнь, все кругом крутят любовь. Все равно как песики по весне. Будто и развлечений никаких нет – только пиво да постель!…

Он продолжал наблюдать за бредущей парочкой. Это напоминало уже лотерею – либо-либо. Девочка была вроде ничего, только вот знать не знала, на какой тонкой ниточке зависла сейчас ее жизнь. Если сядет к этому сопляку в машину, значит, такая у нее судьба. Не сядет, останется живой.

Конечно, проще простого было бы свернуть дизайнеру шею прямо на улице, но Джакоп сказал ясно: устроить аварию. И внешне чтобы все выглядело гладко и благопристойно. Наверное, Зэф мог бы и поартачиться, но лишние сложности его не пугали. Более того – в них тоже крылся свой особый изюм. Конечно, пришлось чуточку пораскинуть мозгами, понаблюдать за Кириллом издалека, но подходящий вариант в конце концов нашелся. Да и как не найтись, если за дело берется настоящий специалист!…

Парочка между тем добрела до автостоянки. Здесь девица проявила строптивость и остановилась. Судя по всему, ангел-хранитель в наличии у нее имелся, потому что на слова дизайнера она коротко мотнула головой, а секундой позже, чмокнув Кирилла в щеку, зашагала по тротуару прочь. Поглядев ей вслед, дизайнер забрался в свой потрепанный «опелек» и лихо вырулил со стоянки. Зэф не стал мешкать, соблюдая некоторую дистанцию, тронул за ним. Кое-что о привычках юного дизайнера он уже знал, а потому ничуть не удивился, когда, выехав на магистраль, дизайнер дал по газам и скоренько разогнался до сотки. На этом и строился расчет Зэфа. К чему мудрить, если клиент сам торопит свою смерть?

Все получилось просто и быстро. Все возможные маршруты Кирилла пролегали через Исетский мост, и именно на мосту, поравнявшись с «опелем», Зэф быстрым движением извлек из кармана миниатюрный инициатор. Большой палец притопил кнопку, и в ту же секунду правую покрышку дизайнерской машины разорвало в клочья. Пьяным зигзагом «опель» мотнуло вбок на близкие перила моста. Будь у него скорость поменьше, пожалуй, машина удержалась бы на краю, но, притапливая педаль акселератора, Кирилл сам решил свою судьбу. С легкостью пробив ветхонькую изгородь, «опель» вылетел с моста, гигантской рыбиной перевернувшись в воздухе, рухнул в реку. Гулко треснул исетский лед, плеснула далекая вода. Ни задерживаться, ни смотреть на то, что стряслось с машиной, Зэф не стал. Без того было ясно, что с поставленной задачей он справился блестяще. Когда еще извлекут из-под воды обломки, начнут разбираться в первопричинах! Да и кто будет заниматься этим? А если даже и будут, то от взрывного устройства, самолично пристроенного Зэфом к дюралевому ободу колеса, к тому времени ничего не останется.

* * *

Хоромы были двухъярусные, метражом – не менее двухсот квадратов, а количество комнат Михаил так и не сумел толком сосчитать. Каждый раз получались разные цифры – либо девять, либо одиннадцать. Словом, гуляй – не хочу!

Полюбовался он и семейным фотопортретом, на котором стройная длинноногая Зоя обнимала низкорослого напыжившегося мужичонку. Мордочка у супруга была гладкой, где-то даже интеллигентной, а вот комплекцией он и впрямь походил на Мишаню. И сиял весь как медный таз. И то верно – такому чмо и такая краля досталась. Михаил внимательнее присмотрелся к выражению лица Зои. Отчего-то почудилось, что улыбка ее на фотографии не слишком искренняя, и сразу пришло успокоение. Хотя и смешно было – неужто начал уже ревновать к мужу? Знакомы-то – всего час!

– Сладкая парочка, верно? – раздался за спиной насмешливый голос.

Михаил обернулся. Зоя успела переодеться в розоватый полупрозрачный пеньюар. Опустив глаза ниже, Михаил изумленно сглотнул, сдавленно пробормотал:

– Да уж, слаще не бывает…

Пеньюар лишь самую малость затуманивал ее тело. И не тело даже, а довольно спортивную фигурку – с заманчиво округлыми бедрами, тонкой талией и по-юношески вздернутыми грудками. Можно было спорить об заклад, что дамочка играет в теннис и регулярно посещает бассейн. Ни кружевных трусиков, ни вульгарных ажурных чулочков Зоя, судя по всему, не признавала. Да и сам Мишаня не слишком понимал все эти выкрутасы.

– Нравлюсь? – Зоя улыбнулась.

– Не то слово!

– Тогда чего стоишь? Подойди.

С усилием оторвав взгляд от Зои, Мишаня воровато посмотрел на часы.

– Не волнуйся. Я ведь уже говорила, муж на симпозиуме в Голландии.

– Так он же банкир. Что ему там делать?

– Банкиры тоже порой учатся. Строчит, наверное, конспекты, слушает лекции европейских светил. – Зоя невесело улыбнулась. – Ему бы другому чему поучиться, так нет – бизнес превыше всего. Так-то, Миш…

Она сама шагнула к нему, взяла за руку. Глаза ее призывно поблескивали, алые губы раздвинулись, приоткрыв влажную полоску зубов. Прямо набрасывайся и вали на пол! И произошло странное: никогда прежде не робевший Михаил вдруг стушевался.

– Мне бы в душ сначала, – пробормотал он.

– А я тебя туда и веду. – Она усмехнулась. – Не бойся, ванна у нас большая, влезем и вдвоем.

Двигаясь как сомнамбула, Михаил позволил себя привести в ванную. Пока под шум воды он стягивал с себя одежду, Зоя уже скинула пеньюар и скользнула под тугие струи. Кто знает, может, не без умысла повернулась к нему спиной. Многие женщины не догадываются, но именно с тыла они выглядят наиболее соблазнительно. Судя по всему, Зоя об этом знала прекрасно.

Наконец-то разоблачившись, Михаил шагнул к просторной, больше похожей на мини-бассейн ванне и пораженно застыл. Спина у Зои была чистой, без рыхловатых складок, покрытой легким золотистым загаром, а безукоризненная форма ягодиц живо вызвала в памяти детские воспоминания о школьном оркестрике, где играли преимущественно на смычковых инструментах и где более всего поражал воображение крутобокий, лаково сияющий контрабас.

– Что же ты? – Зоя повернула голову, оглядев смущенного гостя, довольно рассмеялась. – Ну, вот ты уже и готов! А моего часа полтора порой шевелить приходится.

– Почему? – искренне не понял Михаил.

– Откуда же мне знать? Наверное, кроме денег да банковских документов он и думать ни о чем уже не может.

– Рядом с такой женой – и какие-то банковские бумажки! Да если у меня была бы такая подруга!…

– То что бы?

– Не знаю. – Он помотал головой. – Что ты во мне нашла?

– Очень уж забавно ты знакомиться начал. Со мной ведь многие пытались подружиться, но так скучно, так неоригинально. – Зоя улыбнулась, словно о чем-то вспомнив. – Самый экзотический случай, пожалуй, и был однажды, когда к моему столику подошел какой-то щеголеватый урка и, достав вот такую пачищу стодолларовых банкнот, предложил мне истратить их вместе.

– И ты согласилась?

Зоя покачала головой:

– Я и сама могла показать тогда ему такую же пачку. В моем положении на деньги уже не смотрят. Смотрят исключительно на людей. Вот и на тебя я взглянула как-то иначе. Наверное, как ты на меня.

– А как я на тебя гляжу?

– Вот это ты и должен мне сам рассказать.

– Не знаю… – Михаил растерялся. – Ты… Ты прямо бронзовая богиня!

– Говори, говори! – Обхватив себя руками, Зоя вновь рассмеялась. – Такие вещи мне редко говорят. Может, и думают, да не говорят. Мужик нынче немой, трусоватый. Чего только не приходится выделывать, чтобы ласкового слова дождаться.

– Нет, ты правда красивая! – вырвалось у Мишани.

– Суховато…

– Ты Венера Милосская!

– Уже лучше! Хотя она же без рук.

– Тогда ты фея! Лучшая из всех, кого я когда-либо встречал.

– Наконец-то! – Зоя протянула руку и, ухватив Михаила за причинное место, словно козу на веревочке потянула к себе. – Все, не могу больше. Иди сюда!

На этот раз долго упрашивать Мишаню не пришлось. Перешагнув через бортик ванной, он обнял феерическое тело, лаская ладонями, с силой прижал к себе. Никогда прежде он не испытывал такого возбуждения.

– Ты чудо!… – бормотал Михаил. Уже мало что понимая, чуть приподнял девушку над собой. Ноги Зои обхватили его бедра, а пылающее жаром лоно без усилий нашло своего трепещущего гостя, пустило вглубь, стиснуло влажноватыми объятиями. Михаил задохнулся. Такого он и впрямь давно не испытывал. По сию пору не верилось, что все это происходит с ним и наяву. Словно дали в руки волшебную палочку и пригрозили, что через час или два отберут. И наперед было жалко, что очень скоро всему этому придет конец.

Вода стекала по их пульсирующим телам, заливала глаза, попадала в рот. Они ничего не замечали…

Уже позже, засыпая на огромной постели, прижимая насытившуюся Зою к груди, Михаил устало подумал, что отдых он вполне заслужил и того, что он узнал сегодня от неумного Кузьменко, для захвата таинственного Зэфа будет более чем достаточно.

Глава 33

Заявиться к козлику, конечно, следовало раньше оговоренного срока. Пусть ждет завтра, – и ему легче, и остальным. Сам же Зэф времени терять не собирался. Издали проследив за машиной Кузьменко – довольно лощеной «десяточкой», он с удовлетворением убедился, что никакой слежки нет. Либо Толянчик преувеличил опасность, либо чувачки из «Кандагара» попросту еще не расчухали, что к чему. Ну да теперь уже и не успеют…

Остановившись поблизости от дома, в котором проживал великий обольститель женских душ, Зэф пронаблюдал, как Кузьменко заходит в родной подъезд. Понравилось ему и то, что психотерапевт нес с собой увесистый «дипломат». Еще раз окинув окрестности внимательным взором, Зэф выбрался наружу.

В ту самую минуту, когда бывший партнер звенел наверху ключами, он уже поднимался наверх, неслышными шагами одолевая лестничные пролеты. Ступал привычно – на внешний край стопы. В лесу и по гравию такой шаг никак бы не подошел, но для лестниц и тротуаров – в самый раз.

До самого последнего момента психотерапевт так ничего и не заподозрил. Такой уж это был народ – лепилы. Одно слово – сундуки! По-настоящему Зэф это понял в Абхазии, когда ассистировал перетрухавшему хирургу. Держал у бедра взведенный кольт и звенящим шепотом подсказывал нужные действия. Забавная это штука – быть ассистентом на собственной операции! Навсегда запомнились дрожащие, копошащиеся в разверстой ране руки врача, запомнился нос хирурга – большой и красный, шмыгающий через каждые пять секунд. И осколок-то был пустячный, но сам Зэф с процедурой извлечения из брюшной полости инородного тела справиться бы не сумел. Говорят, Сенкевич, телеобозреватель «Клуба кинопутешествий», когда-то вырезал себе аппендицит, но и ему, по слухам, помогали ассистенты. Словом, того абхазского хирурга пристрелить хотелось до не могу! Прямо палец на спусковом крючке зудел! Но дотерпел до конца, не пристрелил. Более того – позже, когда рану стянули грубоватыми стежками, лепила был отпущен, как и было обещано. Слово свое Зэф сдержал – и совершенно напрасно. Потому что выпущенный из подвала доктор очень скоро привел боевиков. Пришлось устраивать им ловушку с фейерверком и спешно уходить с забинтованным брюхом через запасной лаз. Спасибо, вовремя подоспел Ляма. Вдвоем им удалось выйти из опасного района и добраться до вертолета. Пока вырывались из воюющей республики, рану смазывали маслом расторопши. То же самое Зэф принимал вовнутрь. Нехитрая медицина помогла. Рана зажила, и обошлось без сепсиса…

Стоящий на лестничной площадке Кузьменко наконец-то справился с многочисленными замками и отворил дверь. Позволив ему ступить за порог, Зэф в два прыжка одолел последний пролет и, шагнув следом, резко ударил психотерапевта в подзатылочную часть шеи. Под кулаком знакомо хрупнуло, и жертва, дрогнув, мягко повалилась на пол. Успев ухватить его за шиворот, убийца самортизировал падение. Ни крови, ни иных следов насилия ему было не нужно. Притворив за собой дверь, Зэф быстро заглянул в чужой портфель. Кажется, все главное было здесь – стопка запакованных в полиэтилен дискет, папка с подробными выписками, калькулятор, зеркальце и прочая лабуда. Судя по всему, психотерапевт исполнил все в точности. А сверх плана прихватил и тугую, перетянутую резинками пачку – и не пачку даже, а этакий весомый кирпичик из купюр. Зэф покрутил его в руках, удовлетворенно хмыкнул. В основном бумажки были по сто и пятьсот рублей, что вполне устраивало убийцу. Видно, часть денег Кузьменко хранил прямо на работе, – часть, поскольку на все сбережения нечистого на руку психотерапевта это никак не походило.

Забрав из портфеля все ценное, Зэф скоренько обыскал квартиру. Первый тайник – в туалете за зеркалом – он нашел сравнительно быстро. В кирпичной нише, прикрытой гипсокартоном, покоился мешочек с золотыми и серебряными монетами. Рассматривать их Зэф не стал, просто пристроил к взятым ранее трофеям. Прижимистому напарнику можно было в этом смысле доверять. Какую-нибудь дешевку он прятать бы не стал, как не стал бы ограничиваться и одним-единственным тайником. Наверняка и в банках этот жучок имел приличные счета, но в банки, увы, не залезешь. Оставалось надеяться, что определенную толику валюты Кузьменко хранил у себя дома.

Зэф не ошибся, хотя с поиском второго тайника ему пришлось повозиться значительно дольше. Собственно, и здесь, видимо страхуясь на случаи возможных вымогательств, психотерапевт предусмотрительно распылил наличку, спрятав около десяти тысяч долларов в подушку, еще три тысячи – в фарфорового болванчика на полке и главную сумму тысяч в двадцать или тридцать – под обувную тумбочку, устроив там нечто вроде второго дна.

Разворачивая последний пакет, Зэф даже прищелкнул пальцами. Что и говорить, человечком Кузьменко оказался запасливым, а что еще важнее – абсолютно предсказуемым. Очень уж много успел закурковать за последние три года. Всего, наверное, тысяч семьдесят или восемьдесят, а с возможными банковскими вкладами и того поболе. Но, увы, деньги любят живое обращение, Кузьменко же этого не понимал, собираясь только копить и копить, а значит, и сделано все было правильно. Тот, кто копит, обычно цепляется за жизнь, надеется на будущее. Понадобится спасать это будущее – и сдаст самых ближайших компаньонов. С преспокойным сердцем и легкой душой. Да и какое там, к черту, сердце, если сдавал в бордели своих же бывших любовниц! Все равно как тару в посудный магазин…

Осторожно отодвинув занавеску, Зэф выглянул во двор. Все было чисто. Никто не увивался возле машин, не следил за окнами. Можно было уходить из квартиры, но в плане Зэфа имелись и другие немаловажные пункты. Джакоп велел рубить хвосты, но не разъяснил как, – стало быть, инициатива целиком и полностью должна была исходить от исполнителя. Это его не пугало, и, пожалуй, так оно даже было лучше. Тем более что роль исполнителя его никогда не тяготила, – напротив, Зэф, как в былые горячие времена, начинал ощущать азарт и нарастающее возбуждение. Тем более что это были уже не криминальные шашни с бабенками, – ему предлагалась более жесткая игра: один на один потягаться с охранным агентством! Да не простыми сторожами-охранялами, каких сейчас пруд пруди, а ребятками, прошедшими школу спецназа, подобно ему не раз и не два катавшимися в горячие точки. Это было уже по-настоящему интересно, хотя и опасно. Собственно, потому и интересно, что опасно…

Зэф оглянулся на лежащее в прихожей тело. Приблизившись к покойному, пошарил в карманах. Достав ключи от машины, рывком поднял обмякшее тело, руку Кузьменко закинул себе на плечо, сделал пару пробных шажков. Несколько тяжеловато, но терпимо. Жаль, нет рядом Костяя, но и в этом имелся свой плюс. Был бы Костяй, пришлось бы делиться содержимым тайников, а делиться – даже с самыми близкими напарниками – было всегда скучно. Крякнув, Зэф поудобнее обхватил мертвеца, шагнул к двери. Ничего! Как-нибудь дотащим…

Собственную кепку он надел чуть набекрень, зыркнув на себя в трюмо, подмигнул одним глазом. Теперь, если кто и заметит, наверняка примет за пьяных. А засомневаются, он и песенку им споет.

Выйдя с Кузьменко за дверь, Зэф захлопнул ее за собой ногой, шагнув к лифтовой шахте, вызвал кабину.

Все прошло гладко. Двигаясь покачивающимся шагом, он доволок психотерапевта до его «десяточки», запихнул тело в салон. Облегченно вздохнув, оглядел двор. Оставлять здесь свою машину, конечно, не стоило, но особенно задерживаться он не намеревался. Благо и Джакоп выполнил все требуемое – исправно выдал информацию о «Кандагаре» с реквизитами служащих и даже краткими характеристиками. Где он их взял, Зэфа не слишком интересовало, – главное, что теперь о противнике он знал достаточно много. Дело оставалось за малым – поочередно навестить ребяток и посмотреть, чему они выучились в своем спецназе. Ну а самому достойному, так и быть, оставить на квартире сюрприз в виде тела покойного гражданина Кузьменко.

* * *

С подставой Зэф долго не мудрил. Методично обзванивая «кандагаровцев», отсек сначала Зимина с Маркеловым, на квартирах которых к телефонам подошли какие-то женщины. Затем аналогичным образом вычеркнул Юрия Пусвацета с Григорием Малых. И только на имени Михаила Шебукина ему улыбнулась удача. Сколько он ни звонил, к телефону так никто и не приблизился. Значит, следовало брать ноги в руки и рвать на хату к этому куренку.

Всего полчаса понадобилось Зэфу, чтобы оказаться на нужной квартире. Времени на изучение интерьера он тратить не стал, не пытался отыскать и денежные тайники. В самом деле, какие, к лешему, бабки у рядового сыскаря! А вот ножиком из кухонного набора он обзавелся, тем паче и сталь была не китайская, а германская. Не поленился прихватить на память и стопку визиток, обнаруженных в столе, а из висящей в прихожей камуфляжной куртки вырвал с мясом верхнюю пуговицу. Тоже вещица полезная, если использовать с умом.

Еще через пятнадцать минут, искусно украсив немудреное жилье «кандагаровца» следами водочной попойки и оставив труп Кузьменко на самом видном месте, он вновь уже сидел в машине психотерапевта. Что-либо вымучивать не стал – попросту бросил в бардачок найденную в столе Шебукина визитку, еще одну, предварительно выпачкав в грязном снеге, швырнул на сиденье. По идее этого должно было хватить.

Покидая вазовскую «десятку», он оставил дверцу чуть приоткрытой. Смышленая дворовая шпана сама сообразит, что к чему. Во всяком случае, уже к утру, можно не сомневаться, над машинкой основательно потрудятся. Если это и не сработает, то во всяком случае основательно осложнит жизнь ретивым сыщикам. Пусть пособачатся с ментами, заодно и коготки подожмут.

Пора было отзваниваться «начальству», и, связавшись с Джакопом, Зэф коротко доложил:

– Все в ажуре, территорию подчистил.

– С Костяем работал?

– Один. В таких делах лучше не светить лишней задницей.

– Согласен. А что сыскари?

– С нашими любопытствующими друзьями тоже полный порядок. Увязли по самую маковку.

– Что значит «увязли»?

– Это значит, что двое уже сидят, еще одного посадят завтра.

– Устаревшая информация, – прогудел Джакоп, и в голосе его, как почудилось Зэфу, прозвучала едва скрываемая насмешка. – Двое действительно сидели, еще совсем недавно, но уже вышли. Заступа у них нашлась. Так что имей в виду на будущее. Засадить их не так-то просто.

– Но это точно, что они на свободе?

– Точнее не бывает.

– Что ж, приму к сведению… – Зэф раздраженно сунул сотовик в карман, на минуту задумался. Интересно было бы поинтересоваться, откуда Джакоп черпает информацию. То есть про дизайнера, положим, все ясно – сам позвонил, а вот насчет заступы – действительно странно. Очень уж быстро он все разузнал. Наверное, поразить хотел. Мол, босс на то и босс, чтобы знать все и обо всем. Впрочем, Зэф Джакопа боссом не называл. Костяй – тот звал, и другие ребята – тоже, а он нет. Может быть, чувствовал, что истинный босс вовсе и не Джакоп. То есть раньше чувствовал, а теперь знал наверняка. Кто-то еще стоял над Джакопом, следил за копошащимися внизу мурашами, подавал время от времени ценные советы. Определенные предположения у Зэфа имелись, но проверять их особенно не хотелось. Тем более что сейчас это было не главное. Советы – на то и советы, чтобы к ним прислушиваться, и что касается его ситуации, то Зэф совершенно не рассчитывал, что те двое снова окажутся на свободе. Во всяком случае – так быстро. Данное обстоятельство следовало исправить – и по возможности быстрее.