Текст книги "Мы из спецназа. Заложники"

Автор книги: Андрей Щупов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц)

Глава 46

Человека, пытающегося подкрасться к машине, Марат узнал почти сразу. Каким-то образом Зэф сумел проскользнуть мимо ребят и теперь явно намеревался повторить свой старый трюк. И машиной бы завладел, и кое-что из вещичек снова бы прихватил. Разумнее было подпустить Зэфа поближе, а уж потом стрелять, но слишком велико было возбуждение. Кроме того, голову Марата все еще опасно кружило и на прежнюю свою силу он уже не полагался. Потому и сработали армейские рефлексы. Выпустив пулю в темную фигуру, он тут же метнулся за машину, из-под колес ударил выстрелами еще трижды.

Такой яростной встречи Зэф никак не ожидал. Пули вжикнули где-то совсем близко, а одна из них, казалось, даже коснулась правого уха. Ясно было, что стрелял не дилетант. А хуже всего, что из-за чертовых бинтов ноги Зэфа едва гнулись. Верно, эти непослушные ходули и помешали ему приблизиться к «кандагаровцу» незаметно. Да и кто знал, что этот полоумный тут же откроет огонь! Жутко хотелось ответить, но ввязываться в затяжную дуэль не входило в его планы. Обидно, но перестрелка означала двойной риск. Само собой, на выстрелы из профилактория тут же повыскакивают приятели «кандагаровца», а уж тогда Зэфу действительно придется туго.

Подняв голову над капотом, Марат увидел, как человек отпрыгнул назад и, стремительно петляя между тополиными стволами, пустился бежать. И ведь догадался, мерзавец, рвануть по пересеченке! Припусти он по дороге, Марат мог бы попытаться нагнать его на машине. Но Зэф не оставил «кандагаровцу» и этого слабого шанса, а потому, вскинув пистолет и тщательно выцеливая мечущуюся фигурку, Марат бегло выпустил остатки обоймы. Увы, только в фильмах последняя пуля настигает далекого злодея, ни один из выстрелов Марата так и не достал беглеца.

– Что тут у тебя?

Сзади к нему уже подбегали встопорщенные коллеги.

– Ушел… – Марат ощутил, что колени у него чуть подрагивают. Еще хорошо – не надумал рвануть в погоню, а то рухнул бы где-нибудь на полпути.

– Кто ушел?

– Зэф. Тот самый, что навернул мне тогда по кумполу.

– Черт! – Мишаня в досаде колотнул ладонью по крыше автомобиля. – Значит, это он врача пришил!

– А девушка? – Марат повернул голову. – Девушку нашли?

– Нашли, слава Богу. И не одну даже. Там их аж восемь душ – и все под капельницами полеживают. Считай, ни черта не соображают. Стас подозревает, что их наркотой подпитывали. Готовили, твари, к дальнему турне.

– И что, действительно все блондинки?

– Да нет. – Юрик покачал головой. – Я тоже там полюбопытствовал, но, судя по всему, две – крашеные.

– Это к делу не относится, – перебил его Мишаня. – Главное, дочка Матвея там и вроде даже отзывается на имя. Так что можно смело отзваниваться родителям и докладывать.

– Вот Зэф ушел – жалко. – Марат поморщился. – Чую, натворит он еще дел.

– Не переживай. Могло получиться и хуже.

Марат кивнул. Мишаня был прав: все могло и впрямь получиться намного хуже…

* * *

Труп хирурга особого впечатления на санитаров не произвел. Оба стражника глупо ухмылялись и явно играли в полную несознанку. Сунувшиеся было на этаж дежурные сестры были быстренько опрошены и деликатно выдворены на свою половину. Как и следовало ожидать, в свои криминальные игры премудрый Альбертик предпочитал играть исключительно на своей территории. Вполне могло статься, что о настоящей деятельности этого красавца персонал профилактория вообще ведать ничего не ведал. Поочередно и того и другого санитара сунули носом во все палаты, но оба в унисон пропели, что знать не знают – кто здесь лежит и по какой такой причине. Ясно было, что врут, но возиться с ними не было ни времени, ни желания.

В результате беглого обыска в помещении нашли груду каких-то ампул и упаковок с таблетками, а в отдельной палате, оборудованной по последнему слову техники, помимо светильников, хирургического инструментария и реанимационного, сопряженного с компьютером аппарата, обнаружили довольно вместительный морозильник. Емкости его были пусты, но Стас не сомневался, что холодильник многократно использовали, и явно не для хранения колбасы с рыбой. Здесь же нашлась парочка импортных термосов с множеством удобно открывающихся отделений.

– По всему видать, фрукт был еще тот. В довоенной Германии явно бы не потерялся.

– У нас тоже, как видишь, не потерялся. Еще неизвестно, что бы было, возьми мы его живым. Девчонки в коме, толком ничего не видели, и следов в палате никаких.

– А кровушка на кушетке? А дробь в стаканчике?

– Ну, с этим еще будем разбираться, хотя сдается мне, это он Зэфа на посошок подлечил.

– И нарвался на ответную благодарность.

– Что ж, на войне как на войне. Этот упырь всего-навсего подчищал за собой. – Стас вздохнул. – Ладно, это уже не наше дело. Как бы то ни было, а мы подписывались только дочь Плюснина отыскать. Вот и нечего ломать головы… Юрик, ты говорил с Кравченко?

– Само собой. Надо думать, полковник уже мчится сюда на всех парусах.

– Вот и ладушки. Приедут – им и карты в руки.

– Да уж, работки ребятам до утра хватит.

– А как быть с Машей?

– Да никак. – Стас пожал плечами. – Посадим в машину – и домой отвезем. Родные стены – лучшее лекарство. Не в этом же гадючнике ее оставлять.

– Надо бы и Плюснину звякнуть. Пусть отпускает своего Черкизова.

– Сейчас сделаем. – Стас опустился на стул, извлек из кармана мобильник. Но позвонить Матвею он не успел. Стоило ему включить сотовый, как тот разразился тревожной трелью.

– Наверное, сам и звонит…

Но Мишаня ошибся. Звонили не Матвей, не Елена и даже не Диана, – звонила Марго.

– Елки зеленые! Где ты была? Я уже раз семь пытался тебя достать.

– Ребята убиты, – оборвала его Маргарита. – Это он их убил!

– Кто «он»?

– Зэф. Тот тип, которого вы ищете. Я хотела тебе рассказать, но решила, что сумею справиться с ним сама. И ребят, дура такая, подставила. Они в него стреляли, а он их прикончил…

Стасу почудилось, что она всхлипнула.

– Погоди, погоди! Где ты сейчас находишься?

– Не важно. Главное, что Тачан с Малютой убиты. Хотели помочь мне и не сумели. Но сейчас я знаю, где искать этого гада. Надо было сказать тебе сразу, но я не решалась. А потом уже было поздно, и звонки из-под земли не проходили…

Стас уже не сидел, – он стоял, взволнованно теребя рукой край ворота.

– Я не говорила тебе, но мы выследили его с Коржиком. Однажды, когда он выходил из «Стрельца», а второй раз – в одной из контор. Там еще название такое странное. Как у сыра.

– «Гауда»?

– Точно. Он наверняка сунется туда. Там я его и встречу.

– Погоди, Маргарита! Ни в коем случае не ходи туда, ты слышишь меня? Але, Маргарита!…

Трубка ответила ему гудками. С окаменевшим лицом Зимин слепо взглянул на товарищей.

– Что стряслось, Стас?

Он не ответил. Просто потому что не услышал. В глазах его стояли лица ребятишек, с которыми он успел подружиться. Малюта – подросток с жутковатым шрамом на животе и Тачан – верный оруженосец Марго. Представить их мертвыми никак не получалось. Эту падаль по имени Альберт – потрошителя несчастных недорослей – проще простого, а вот Тачана с Малютой – никак.

– Куда ты?

На этот раз он услышал:

– В «Гауду». Там Марго и там же, судя по всему, может объявиться Зэф.

– Подожди! Мы с тобой!

Он покачал головой:

– Сначала дождитесь Кравченко. Подробно ему все доложите. Потом отвезете Машу домой.

– А ты?

– Не беспокойтесь. Буду на связи…

Глава 47

Связанный по рукам и ногам Матвей успел уже прийти в себя. Зыркая злыми глазищами из своего угла, пытался время от времени что-то сказать, но из-за сунутого в рот кляпа порождал лишь злое мычание.

– Да заткнись ты! – Вова Клоп, один из бойцов Малыша, шагнул к лежащему, с силой пнул под ребра.

Матвей дернулся и замолк. Ожидая следующих ударов, рефлекторно подогнул под себя ноги, но больше Клоп бить не стал. То есть, может, и врезал бы еще пару раз, но сидящий за столом Черкизов лениво качнул головой:

– Не надо, Вовик. Бить лежачих, да еще связанных, – не самое благое дело.

– Так он ведь ноет и ноет, аж с души воротит!

– Значит, накопились у человечка вопросы. Имеет право. – Черкизов шевельнул бровью. – Ну а мы имеем право ему не отвечать.

Морща лоб, стальной пилочкой он полировал ногти, то и дело подносил пальцы близко к глазам, проверяя чистоту своей работы.

– Терпеть не могу заусеницы. Руку ли в карман сунешь или платок доставать начнешь – цепляется, пакость такая. А уж о том, чтобы погладить ножку в женском чулочке, – об этом и помыслить страшно.

Вова Клоп неуверенно хмыкнул. Перевернув автомат Калашникова стволом вниз, он присел на табурет – чуть поближе к печке, откинув заслонку, бросил в пылающий зев сосновое полешко. Какое-то время зачарованно, совсем как ребенок, смотрел в огонь. Лицо его от пламенных отблесков приняло бронзовый индийский оттенок.

– Я вот чего хотел спросить, шеф, – очнувшись, Клоп поднял голову, – а если они что-то заподозрят? Или, к примеру, на улице вычислят?

– За Малыша не волнуйся. Он хорошо спрячется. – Черкизов снисходительно улыбнулся. – Думаешь, чего ради мы не в избушку перебрались, а здесь торчим? Как раз для того, чтобы не давать лишних поводов для подозрений. Ну а Малыш их сам встретит. Еще и сюда проводит.

– Так мы их, значит, прямо здесь кончим?

– Не сразу. Сначала поговорим… Чшш! – Черкизов настороженно прислушался. – Слышишь что-нибудь?

Но Вова Клоп и сам уже сообразил, что вольные посиделки, похоже, подошли к концу. Рывком поднявшись с табурета, направил автомат в сторону входа, переместился ближе к стене. А еще через секунду скрипнул порожек под ногами гостей, дверь распахнулась, и в баньку вошли Дмитрий Харитонов и Тимофей Лосев.

– Здоровеньки булы, хозяин! Что-то невежливо встречаешь…

– Шагай, шагай, говорун! – Малыш подтолкнул автоматом Харитонова. – Вот, шеф, нашли у них. Пара пугачей и рации. Даже непонятно – чем собирались воевать.

Подчиняясь кивку Малыша, к столу шагнул еще один черкизовский боец, выложив трофеи, устойчиво расставил крепкие ноги. В крохотном помещении враз стало тесно.

– В чем дело, Евгений Михайлович? – Дмитрий удивленно огляделся. – Кажется, вы просили о помощи, а тут кругом ваши богатыри – оружие отбирают, стволами грозят… Эй! А что с Плюсниным?

– Я же говорил – подранили человечка. Вон и кровушка на голове запеклась.

– А зачем вы его связали?

– Как «зачем»? Чтобы не буйствовал. Очень уж мужичок боли боится. Дергаться начинает, кричать.

– Может, выразитесь пояснее?

Черкизов отложил пилочку в сторону, с издевкой взглянул на Дмитрия:

– Не для того я пригласил вас сюда, чтобы краснобайствовать и изъясняться. Тем более что и самим пора обо всем догадаться. А интересует меня, ребятки дорогие, что именно вы знаете о нас и насколько широк круг посвященных.

– Черт подери! – Дмитрий ошеломленно взъерошил шевелюру. – Значит, Савелий Репышев…

– Верно, Сава – мой сын. – Черкизов довольно кивнул. – Ну а то, что фамилии разные, так это вынужденная необходимость. Неудобно, знаете ли, когда каждый пытается во всем углядеть родственные связи. Отдал, скажем, мэр родному сыночку городские площади под застройки – и сразу поднимают вой до небес. Или директор школы устраивает на место завхоза своего тестя, а на место секретаря невестку, – и тут же начинаются шушуканья, сплетни. Иной коленкор, когда о деле договариваются два совершенно посторонних человека. И кто кому сват, брат или племянник – пойди догадайся.

– Стало быть, весь этот спектакль с заложником и заказом «Кандагару» – всего-навсего фикция?

– Почему же фикция? Матвей действительно взял меня за жабры. И поселил меня в этой баньке тоже он. Да и заказ я, помнится, сделал вам вполне официально. Даже на денежки не поскупился. Конечно, можно было бы побрыкаться, охране, к примеру, своей мигнуть, но зачем? Нам ведь могло и не повезти. Согласитесь, если бы Матвей обратился к вам помимо меня или набрался решимости взгоношить товарищей из ФСБ, дело могло бы сложиться значительно хуже. Правда, и вы поработали результативно – вышли-таки на Савелия, но это лишний раз подтвердило общее правило: любой игре рано или поздно приходит конец. Собственно, умный игрок тем и отличается от неумного, что знает, когда нужно прерваться.

– Вы собрались прекратить игру?

– Я собрался проверить, насколько мы заигрались и так ли уж просто будет вычислить моих игроков.

– И что же выяснилось?

– Выяснилось, что мы действительно несколько увлеклись и позиции наши достаточно уязвимы. Сами посудите – даже без вмешательства серьезных структур нас умудрилась взять в клещи обычная охранная фирмешка. То есть – окончательной победы у «Кандагара», конечно, не вышло, но это уже не ваша вина. – Черкизов кивнул в сторону развернутой на столе шахматной доски. – В конце партии я попросту успел сделать один опережающий ход и перевел игру в эндшпиль. Сколь-нибудь важных персон к следствию вы так и не успели подключить, а главные выводы сделали чересчур поздно. Или я ошибаюсь?

– К сожалению, нет. – Дмитрий в отчаянии взглянул на Матвея. – Но ведь можно, наверное, как-то договориться?

Сидящий за столом бизнесмен величаво покачал головой:

– Увы, игра завершена, и проигравшей стороне остается только смириться со своей участью. Я же со своей стороны могу обещать, что удержусь от каких-либо действий по отношению к вашим родственникам. В наше подлое время, согласитесь, и это кое-чего стоит.

– Мы можем вернуть ваши деньги.

– Мои деньги на то и мои, чтобы я мог ими распоряжаться по собственному усмотрению. Пусть уж останутся на вашем счету. Хоть какое-то утешение вдовам.

– Интересно! И куда же вы нас теперь? В распыл или, может, сразу на хирургический стол?

– Зачем же? Для таких операций вы явно староваты. Уж простите, в бордель вас тоже по ряду причин не возьмут. Проку с вас, Дмитрий Игоревич, теперь немного. Разве что заснять на пленочку вашу казнь и попробовать запродать? А что… Пожалуй, даже купят. Любителей подобных зрелищ хватает. Только и это не слишком удобно. Во-первых, лишняя улика, а во-вторых, уж не обижайтесь, – мелочовка. Во всяком случае, для меня.

– Кому же первому пришла в голову мысль торговать человеческими фрагментами? – Харитонов всмотрелся в уверенное лицо Черкизова. – Неужели вам?

– О, в этой области я далеко не новатор! – Бизнесмен театрально взмахнул руками. – Весь мир, по сути, давно уже живет этим промыслом. Думаю, не ошибусь, если скажу, что более полувека хирургия занимается трансплантацией тех или иных органов. От молодых – старым, от здоровых – больным. Возможно, с развитием клонирования этот жутковатый бизнес благополучно скончается, но пока – увы! Кто-то хочет жить, а кто-то – зарабатывать. Так что появление в моем штате достаточно талантливого и беспринципного хирурга было лишь делом времени.

– Вы говорите об Альбертике?

– Вот видите, и до него вы докопались. – Черкизов забарабанил пальцами по столу. – Значит, я был вдвойне прав, вызывая вас сюда. Очень уж многое вам удалось узнать.

– Не нам одним.

– Верно. Но вызвать сюда следом за вами остальных посвященных будет не слишком сложной процедурой. Таким образом, сначала исчезнете вы, а после и все ваши служащие. По счастью, их ведь у вас не так уж много. Думаю, особого переполоха в городе это не вызовет. Тем более что инсценировать какую-нибудь рядовую разборку мне не составит труда.

– Да вы просто гений! Без пяти минут Станиславский! – В голосе Дмитрия звучала откровенная насмешка, и Черкизов настороженно поднял взор.

– Чему это вы так радуетесь?

– Да тому, что время действительно истекло. – Харитонов постучал по циферблату часов. – Между прочим – твое время, Евгений Михайлович!

– Не совсем понимаю…

– Ничего, сейчас секундная стрелка коснется нулевой отметки, и все поймешь.

– Бред какой-то! – Черкизов громко фыркнул. – Что еще я должен понять?!

– Да то, что и у тебя, Евгений Михайлович, случаются порой досадные промахи…

Последняя фраза Харитонова совпала с раздавшейся за окном автоматной очередью. Кто-то задушенно вскрикнул, и в ту же секунду, взметнув руки, Тимофей с Дмитрием разом выплюнули из плоских, прячущихся в рукавах рукоятей по стальному лезвию. Охнув, Малыш схватился за грудь, с хрипом повалился на своего же бойца, и в то же самое мгновение отточенная сталь пропорола горло Вовы Клопа. Оттолкнув хрипящего Малыша, последний из бойцов Черкизова вскинул автомат, но, так и не успев сделать ни единого выстрела, беззвучно осел на пол. На этот раз лезвие угодило точнехонько в область солнечного сплетения. Дмитрий ничуть не покривил душой. Время Черкизова безвозвратно истекло…

Глава 48

– Вот и все, Евгений Михайлович! – Держа наготове выбрасыватель смертоносных лезвий, Дмитрий шагнул вперед. – Ты действительно заигрался. Так заигрался, что и в плен тебя брать как-то не хочется. Уж прости, что на «ты», только не люблю выкать козликам вроде тебя…

С рыком Черкизов опрокинул стол, зверем метнулся к стоящему у стены ружью. Но и «кандагаровцы» не дремали. Первое лезвие вонзилось бизнесмену в ногу, второе – в спину. С воплем Евгений Михайлович переломился в пояснице, с шумом повалился на пол.

– Зачем же брыкаться, Евгений Михайлович? – Дмитрий присел возле упавшего на корточки. – Ты ведь не мальчик. Да и с подготовкой нашей знаком. Спрашивается – на что рассчитывал?

В ответ из уст Черкизова вырвалось ругательство.

– И опять же напрасно. Тот, кто ругается, оскорбляет прежде всего самого себя. Пора бы уже знать подобные истины. Что же касается твоих богатырей, то, возможно, кое-что они и умели, но вот добротному обыску, увы, так и не выучились. И ты тоже хорош! Мог бы и не скупиться – выдать ребяткам современные сканеры. Хотя, скажу не хвастаясь, эти штучки не всякий сканер и возьмет. – Дмитрий продемонстрировал стонущему Черкизову рукоятку метателя. – Я, Евгений Михайлович, тоже не новатор, и, увы, это не мое изобретение. Игрушка – исключительно спецназовская. Однако кое-что удалось усовершенствовать и нам, – семь лезвий вместо пяти и дальность боя чуть выше. Ну а в свалке вроде нынешней такое оружие незаменимо, сам видел. И в рукав прячется проще простого.

Собрав с пола автоматы, Лосев брезгливо сложил их возле печки. Попутно полоснул ножом по веревкам, стягивающим руки и ноги Плюснина. Матвей тут же по-змеиному зашевелился, с ожесточением выдернул изо рта кляп. Дмитрий в свою очередь взял лежащую на столе рацию, перещелкнул тумблером.

– Маркелыч? У нас полный ажур! Как у тебя?

Немедленно ожив, рация голосом Сереги просипела:

– Нормально, Димон! Как вы в баньку зашли, они тут же и повылазили изо всех щелей. Аж пятеро гавриков. Лежал тут и разглядывал их в свой приборчик. Ну а как время подошло, я их и сделал. Считай, всю команду в пару секунд. Только один и успел шмальнуть в ответ.

– Молоток! И по времени точно угадал. На всякий случай все же посматривай там.

– Присмотрю, не боись!…

– Вот так. – Дмитрий подмигнул Черкизову. – Ты нам поверил, решил, что вдвоем приедем, а мы еще третьего прихватили. С прибором ночного видения и снайперкой. Маловато, конечно, но на твоих шакалов хватило. Чего заерзал? Надеюсь, ампулы с ядом в воротнике нет?

– Да он и без яда, похоже, отходит, – проворчал Тимофей. – Мое лезвие ему аккурат в почку вошло. И артерию какую-нибудь перерезало. Вон как кровь-то хлещет. Если не оказать помощи, как пить дать помрет.

– Что ж, может, оно и к лучшему. – Дмитрий страдальчески скривился. – Вот теперь, Евгений Михайлович, я буду с тобой совершенно откровенен. Я ведь знаю твои позиции. И знаю, что засадить такого туза нам бы вряд ли удалось. А потому уж не серчай за такое бездушие. Честное слово, для людей будет только лучше, если тебя не станет.

– Ничего! – проскрипел Черкизов. – И твой черед скоро придет.

– Придет, конечно, а как же иначе! Только вот на том свете мы вряд ли свидимся. Или не веришь в ад? По глазам вижу – не веришь. А ведь он есть, Евгений Михайлович. Может, не такой, как в хрестоматийном Писании, но есть. Иначе бы и про отмщение в Библии не писалось. А тебе по твоим делишкам место отведут именно там. И срок отмерят наверняка немалый. – Дмитрий пожал плечами. – Нельзя ставить себя выше людей. Грех это, Евгений Михайлович. Вот и нас ты за дурачков держал, зазвал на расправу, как баранов. А мы тебя взяли и раскусили. Пусть поздновато, но сообразили, с кем нас свела судьба. И подыграли твоему спектаклю. По-моему, вышло неплохо. Кстати, в вашем долбаном профилактории наши парни тоже успели побывать. Так что накрылся твой бизнес, Евгений Михайлович. И людишки сгорели. Кузьменко с Альбертиком уже на том свете, Костяй у нас, санитары повязаны, разве что Зэфа еще не взяли.

– И не возьмете! – Физиономия Черкизова перекривилась. – Псы шелудивые! Сявки!

– Псы шелудивые под заборами умирают. А ты, чувствую, там сегодня и окажешься. Во всяком случае, здесь мы тебя не оставим. – Харитонов поиграл желваками. – Вот и подумай – кто здесь пес, а кто человек.

Не выдержав, подал голос Матвей:

– Что с Машей? Ее нашли?

Дмитрий повернул голову. По взгляду Плюснина было видно, что он готов услышать самое худшее. Оно и понятно – натерпелся мужик за эти дни, хлебнул горюшка. И передумал, должно быть, самого разного.

– Порядок, Матвей. Дома твоя Маша. Жива и здорова. – Он вздохнул. – Насколько, конечно, можно быть здоровой после подобной встряски.

Обхватив лицо ладонями, Плюснин зарыдал. Картинка была довольно жалкой. Здоровенный мужик сидел, скорчившись у стены, и по-детски вздрагивал спиной. Приметив на полке коньяк, Лосев взял бутылку и, выдернув пробку, протянул Матвею.

– Хлебни, браток. Легче будет. Главное, все страшное позади. И дочка твоя оживет, никуда не денется. Главное теперь – не ругать девку. Ее сейчас отогреть надо. Все равно как ледышку…

– Что, смешно? – Дмитрий взглянул на ощерившегося Черкизова. – Только ведь смешного тут мало. А если тебя смех разбирает, так это ведь прежде всего твоя беда. Твоя и твоего сыночка.

По смятению, отразившемуся в глазах раненого, Дмитрий понял, что пора приступать к завершающей части беседы.

– Западных партнеров, покупавших товар Альбертика, мы вычислим, это не так уж трудно. Сейчас нас больше интересует Зэф. В твоих силах помочь нам найти его.

– Какого дьявола я буду вам помогать?

– А ты еще не понял? – Дмитрий хищно улыбнулся. И по дрогнувшим губам Черкизова увидел, что тот все понял. – Да, да, Евгений Михайлович, речь идет именно о твоем сыне. Ты же бизнесмен, и что такое торг – знаешь.

– Вы не тронете его! Формально он чист.

– Формально, может, и чист, но ведь разговор-то у нас абсолютно неформальный. И даю тебе слово, что этими самыми лезвиями я уже завтра нашпигую твоего выродка.

– Не надо!…

– О! Выходит, и тебе знакомы отцовские чувства! Как знать, может, даже пожалеешь задним числом всех тех, кого ты обидел.

– Он ничего не знал. Клянусь, это правда!

– Не надо, Евгений Михайлович! Не лги. Все он знал. И волю папаши исполнял не просто с сыновним послушанием, а с самым искренним удовольствием. И команды тому же Зэфу передавал от тебя тоже он. Признаю, комбинация задумана была действительно красивая. Ты опекаешь Матвея, следишь за ходом следствия, а параллельно корректируешь ход событий, чтобы искомое следствие не слишком преуспело. Но ты ведь сам сказал, что любая игра рано или поздно завершается. Вот и Джакопу придется отвечать. Да, да, именно отвечать, поскольку фраза «сын за отца не ответчик» к нашей ситуации отношения не имеет.

– Но я не знаю, как найти Зэфа… Правда не знаю! У меня были телефоны, но теперь он в бегах. – Черкизов говорил уже едва слышно. Жизнь стремительно покидала этого человека, вытекала из него густой недоброй кровью.

– Тогда наш торг попросту не состоится…

– Нет! – Из последних сил Черкизов приподнял голову. – Я могу рассказать другое.

– Что именно?

– У нас есть еще одно место, где содержали пленниц.

– Где?

– Бывшая баня на Сортировке.

– Что-нибудь еще?

– Да…

– Ну же? Я слушаю!

– Мы цепляли чиновников на свой особый крючок.

– Альберт делал им операции?

– Да. Пересаживал те или иные органы, и все это снималось на видео. Потом мы сообщали пациенту, кого именно пришлось умертвить ради проведения операции.

– Ясно. После этого они становились шелковыми и покрывали вас, как могли.

– Да…

– Много ли чиновников Альбертик успел прооперировать?

– Много… – Глаза Черкизова закрылись, он почти шептал. – Списки с кассетами у меня дома, в сейфе. Под фирменной меткой.

– Ты посвящал в это Джакопа?

– Нет. Честное слово… Он знал только про западные фирмы и девочек.

– А Зэф? Зэф знает про видеоматериалы?

Черкизов ничего не ответил. Судороги пробежали по его телу, он вытянулся и замер. Присев рядом, Лосев взял бизнесмена за кисть.

– Похоже, каюк! – прокомментировал он. – Хорошо, хоть успел сказать главное.

– Ты веришь, что Джакоп не знал ничего про компромат и чинуш?

– Вполне возможно. Отцы тоже не всегда доверяют своим детям. А эту игру Евгений Михайлович, видать, задумывал с размахом.

– Да уж… – Дмитрий ожесточенно потер лоб. – Облагодетельствовать с десяток-другой высокопоставленных политиков – и аллес. Можно шантажировать всю оставшуюся жизнь и не бояться уже ни милиции, ни президента.

Лосев взглянул на Дмитрия:

– А все-таки забавно!

– Что забавно?

– Да хотя бы то, что Матвей с самого начала посадил под замок того, кто был нам нужен. Спрашивается, почему? Или это еще одно случайное совпадение?

Дмитрий покачал головой:

– Чем больше живу на свете, тем меньше верю в совпадения. В судьбу – да, а вот в совпадения – не очень. И то, что Черкизову приглянулось сидеть под замком, мне тоже с самого начала не понравилось.

– Отчего же? Обыкновенные причуды новоруса.

– Да чушь это все из анекдотов! Знаю я эту публику – и бандитов, и новорусов наших. Жлобье сплошь и рядом! То есть ради понтов могут, конечно, пошвыряться деньгами, но только не по доброте душевной. А тут человек – и на время не скупится, и деньгами сорит! Спрашивается, зачем?… Нет, Тимох, нам еще тогда надо было присмотреться к Черкизову повнимательнее.

– Может, и так. Но ты-то сам когда обо всем догадался?

– Да когда Черкизов наплел нам про нападение. Правда, правда!… Еще во время беседы с Джакопом я смотрел на него и ломал голову, кого он мне напоминает. А как услышал в трубке голос Черкизова, все разом и сопоставил. И удивительную осведомленность похитителей, и внезапный звонок, и внешнее сходство.

Прищурясь, Лосев вгляделся в лицо лежащего:

– А ведь действительно похожи. Тот, конечно, жирный, молодой, но что-то общее есть.

– Да есть, конечно! И губы, и нос – все общее! Жаль, сразу не дотумкали.

С пола поднялся Плюснин. Глаза у него успели просохнуть, плечи и руки больше не тряслись.

– Если можно, я бы хотел забрать маму и уехать отсюда.

– К жене с дочерью?

Матвей кивнул.

– Что ж. – Дмитрий переглянулся с Лосевым. – Если доверяешь, оставляй нам ключи. – Пожалуй, и впрямь делать тут тебе нечего. Езжай лучше домой.

– А с ними как? – Плюснин кивнул на трупы.

– Об этом не думай. Ночь долгая, что-нибудь изобретем. – Дмитрий сумрачно взглянул на метатель ножей в своей руке, чуть поморщившись, поставил его на предохранитель, сунул за пазуху. – Во всяком случае, уже завтра их здесь не будет, это я гарантирую.

Лицо Харитонова не отражало торжества, в глазах сквозила печаль.

– И вот еще что, Матвей. Зэфа мы еще не поймали, так что, пожалуйста, будь осторожен.

Плюснин сосредоточенно кивнул.