Текст книги "Мы из спецназа. Заложники"

Автор книги: Андрей Щупов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)

Выйдя на улицу, «кандагаровец» покрутил головой и тотчас уткнулся взглядом в стоящую напротив офиса розоватого цвета «феррари». То есть машинка была, конечно, блеск, только не она привлекла внимание Михаила. За рулем роскошной иномарки сидела удивительно красивая девица. А если выражаться точнее – не сидела, а дремала. Чудные белокурые волосы опутывали сиденье густыми волнами, затылок дамочки вольно возлежал на подголовнике, а точеному профилю могла бы позавидовать любая королева. И поза, и профиль, и прикрытые веки – все наводило на мысль о сказочной заколдованной принцессе. Прямо подходи и целуй. Не девушка, а мечта, и, увы, мечта совершенно недостижимая, хотя…

Сойдя по ступеням, Мишаня приблизился к иномарке, полусогнутым пальцем отважно постучал по стеклу. Чуть вздрогнув, девушка открыла глаза, чуть повернула голову. Мишаня мысленно простонал, – в фас девушка оказалась еще более красивой. Нечаянная мысль о том, что чудная эта принцесса тоже может числиться в пациентках Кузьменко, заставила его нахмуриться.

– Прошу прощения, вы не к Анатолию Самуиловичу?

Если бы она сказала «нет», стало бы легче. Возможно, он даже отошел бы прочь. Но с некоторой рассеянностью хозяйка иномарки кивнула. Заставив стекло опуститься, озвучила кивок лаконичным подтверждением.

– Да, но там столько народу. В коридоре дышать невозможно. Или все уже прошли?

– Увы, и, видимо, долго еще не пройдут.

– Это почему?

– Да потому, прекрасная незнакомка, – Михаил обошел машину кругом и, распахнув дверцу, нахально уселся возле красавицы, – что этот типус сейчас должен, по моим расчетам, озаботиться собственной безопасностью.

– Что вы делаете?!

Удивительно, но девушка по-прежнему не думала пугаться. С некоторым удивлением она пронаблюдала, как Михаил достает из кармана коробочку радиоприемника.

– Ну вот, кажется, действует. Сейчас только отладим громкость.

– Что это?

– Это голос нашего многоуважаемого Анатолия Самуиловича – в миру психотерапевта, а в действительности – довольно паскудного человечка.

Судя по доносящимся из приемничка голосам, «паскудный человек» как раз пытался привести в чувство охающего охранника. Красавица взглянула на Михаила более пристально.

– Кто вы?

– Я-то? – Мишаня улыбнулся. – О Джеймсе Бонде слышали?

– Конечно.

– Вот я – примерно то же самое, но чуть покруче.

– Чуть покруче – это как?

– В том смысле, что он – выдумка, а я – самая настоящая правда.

В глазах хозяйки «феррари» блеснул неподдельный интерес, и самозваный «Бонд» немедленно протянул руку.

– Михаил. Фамилия – Шебукин.

Девушка машинально пожала его руку.

– Зоя.

– Вот и прекрасно. А теперь, Зоя, если, конечно, у вас есть время, предлагаю вам поучаствовать в секретной операции.

– Если секретной, тогда поучаствую. Тем более что времени у меня вагон.

– Что ж, вдвоем мы этого мерзавца расколем, как орешек. – Мишаня снова взглянул на соседку и неожиданно смутился. Как бы то ни было, но теперь он уже абсолютно не жалел, что сунулся в офис психотерапевта. Секретная или не очень, но операция уже стоила того. Хотя бы по той простой причине, что именно возле офиса Кузьменко он повстречался с этой удивительной незнакомкой.

Глава 29

Следователь Востриков, совсем еще юный птенец, вчерашний выпускник юридической академии, щегольски перекатил сигарету из одного угла губ в другой, прищурившись от сизого дымка, смерил Харитонова уничижительным взором:

– Не надо, Дмитрий Игоревич! Не надо. Ни про охранное агентство, ни про всемогущих заступников. Взяли-то вас, можно сказать, с поличным, так что не поможет. Соседи вас опознали, верно? В квартире возле трупа опять же обнаружили только вас. И наконец – главная улика, от которой никак не отвертеться, это пистолет.

– Но я уже говорил: это не наш пистолет.

– Правильно, не ваш, а вашего дружка, работающего в вашем же охранном агентстве.

– Но чего ради нам было брать чужой пистолет, если при нас было собственное оружие?

– А вот в этом мы тоже попытаемся разобраться. – Следователь Востриков умудренно качнул головой. – Возможно, вы хотели подставить своего товарища, а может, думали таким образом обзавестись компроматом на будущее. Дружба, как говорится, дружбой, а лишний крючочек не помешает, верно?

– А время? По-вашему, получается, что сообщение на пейджер послала покойная?

– Действительно, в это время гражданка была уже мертва. Но мы сумели отследить и звоночек…

– Ну вот! Что и требовалось доказать!

– Вы не дослушали. – Следователь поджал губы. – Звонок на пейджинговую станцию был сделан из квартиры убитой.

– Что вы хотите этим сказать?

– А вы не догадываетесь?

– Что за чушь! Вы считаете, что с телефона покойной мы позвонили самим себе?

– Ничто не мешало вам поступить так. Возможно, таким образом вы надеялись обеспечить себе косвенное алиби.

– Да ведь ясно как божий день, что звонок сделан истинным убийцей! Он хотел поторопить нас, понимаете? Потому и адрес назвал. Сначала нам, а после – оперативникам, которых он вызвал чуть позже. Это же несложно установить. Вы сравните время поступления звонков.

– Ага, а потом ваш мифический преступник дождался прихода двух своих недругов, умудрился проникнуть в их машину и подбросить орудие преступления.

– Именно так все и было! – Глядя на скептическую улыбку Вострикова, Дмитрий скрипнул зубами. Что-либо говорить было бесполезно. Даже рассказ про Марата, получившего удар близ дома, в котором они раздобыли пейджер, сработал бы снова против них. «Кандагаровцы» без того увязли в обвинениях по самую маковку. Тому же Харитонову успели припомнить и недавнюю перестрелку, и раненую Жанну, и подозрительные контакты с представителями воровской верхушки. Расскажи он им про сидящего взаперти Черкизова, про похищенную Марию и взорванную квартиру, – предсказать результат будет совсем нетрудно. Начнут раскручивать со всей серьезностью, а когда наконец разберутся, будет уже поздно.

Собственно, за себя и за Лосева Дмитрий не слишком беспокоился, – конечно, выпустят, никуда не денутся, однако он отлично понимал: каждый час работал теперь на похитителей Марии. Кроме того, одной-единственной подставой противник мог не ограничиться, а значит, следовало держать руку на пульсе событий и особо продуманно руководить действиями «кандагаровцев».

В сущности, Вострикова можно было понять, – очень уж много всего указывало на виновность Харитонова с Лосевым. Более того, отвага следователя, не желающего принимать в расчет ни чины, ни звания, ни знакомства, внушала даже определенное уважение…

– Но право на телефонный звонок я все-таки имею? – сердито осведомился Дмитрий.

– Хотите вызвать адвоката? Пожалуйста. – Следователь кивнул в сторону телефона. – Возможно, сейчас самое время подумать о вашей защите на суде.

Харитонов пропустил фразу следователя мимо ушей. Придвинув к себе телефон, торопливо начал набирать знакомый номер.

В резиденции губернатора его знали многие, и сейчас он звонил Санину Валерию Аркадьевичу – одному из негласных кураторов «Кандагара». Во всяком случае, вопрос с задержанием своих подопечных член областного правительства вполне мог урегулировать в два счета.

Увы, из затеи ничего не вышло. Сначала к телефону долго не подходили, а когда подошли, выяснилось, что Валерий Аркадьевич сопровождает губернатора в Германии. Во всяком случае, ближайшую неделю его можно было не ждать. Мысленно ругнувшись, Харитонов снова взялся нажимать телефонные клавиши. Помимо Санина оставался еще полковник Кравченко из УСБ. Уж его-то Дмитрий надеялся застать на месте. Но, увы, неудачи продолжали преследовать «кандагаровцев». Полковник тоже отъехал, причем совсем недавно, и когда вернется – никто не знал.

– Дьявол! – Дмитрий швырнул трубку на аппарат.

– Не повезло? – Следователь понимающе улыбнулся. – Ничего, бывает…

Харитонов одарил Вострикова ненавидящим взором и ничего не ответил. Однако внутреннюю его молитву все-таки услышали. Стукнула за спинами дверь, и в кабинет неспешно вошли двое – Стас Зимин и полковник Кравченко.

– Ну что, соколик, доигрался? – Седые брови полковника сошлись на переносице суровой птичкой, тяжелый взор перекочевал с Дмитрия на сидящего за столом молодца. Поправив кожаный, подбитый мехом плащ, Кравченко хозяйственно шагнул вперед, величавым движением протянул привставшему с места следователю массивную ладонь. – Полковник Кравченко, – представился он. – Управление собственной безопасности. Вот и удостоверение, если интересуетесь. А хотите, можно пригласить сюда и вашего начальника, он меня тоже помнит.

– Но по какому, собственно, вопросу…

– Меня интересует один-единственный вопрос. А именно – вопрос, связанный с вашим подопечным. – Кравченко кивнул на Дмитрия. – Точнее, с двумя подопечными… Видите ли, капитан, ситуация складывается таким образом, что Харитонова с Лосевым вам придется отпустить.

– Но по какому праву? Я ведь только начал вести дело!

– И дальше будете его вести. – Полковник передернул плечом, начальственно добавил: – Но в тесном сотрудничестве с охранным агентством «Кандагар».

– Я не совсем понимаю…

– Для этого я и пригласил сюда Стаса Зимина. – Не спрашивая разрешения, полковник уселся на стул, забросил ногу на ногу. – Видимо, без обстоятельного разговора нам не обойтись. Так вот, господин Востриков, дело не столь простое, как вам представляется. Именно потому вам и сдали этих ребятишек. Самым элементарным образом. Ну а вы по простоте душевной наживку заглотили и теперь, в сущности, льете воду на вражью мельницу. Или вы полагаете, что эта парочка, будь она в чем-либо виновна, позволила бы ОМОНу так легко себя арестовать?

– Но вы уверены, что подозреваемые не причастны к…

– На все сто! – жестким тоном перебил Вострикова полковник. – Эту троицу я знаю давно. Во всяком случае – достаточно давно, чтобы ручаться за них головой.

– Позвольте мне? – Вперед шагнул Зимин, и только теперь Дмитрий рассмотрел в руках его непонятный сверток. Мельком глянув на Харитонова, Стас незаметно подмигнул.

Поморщившись, Дмитрий напомнил:

– Время, Стасик! Если можно, давай закончим со всем этим побыстрее.

– Что ж, я постараюсь…

* * *

Стас начал с того, что, водрузив загадочный сверток на стол, торжествующе взглянул на расстроенного следователя.

– Знаете, что это такое?

– Кот в мешке, – пробурчал Востриков.

– Не угадали. Это своего рода компенсация. Дружеская услуга со стороны нашего агентства.

– Знаю я такие услуги!

– Только не надо называть это взяткой. Мы действительно не всегда вписываемся в рамки закона, но поступаем так лишь в случае крайней необходимости. Вот и сейчас мы не можем раскрыть вам всех обстоятельств этого дела. Да вам и самим это не нужно.

– А уж это позвольте решать нам!

– И позволили бы, – легко откликнулся Стас. – Жалко, что ли? Но мы ведь тоже связаны по рукам и ногам. И не столько законом, сколько гарантиями, данными тем или иным гражданам. Сами знаете, частная жизнь наших клиентов должна оставаться частной. С другой стороны, и вас понять можно. Раз уж дело дошло до убийства, вам тоже нельзя сидеть сложа руки. А потому давайте договоримся следующим образом: вы ищете настоящих убийц и мы ищем. Вставлять вам палки в колеса никто не собирается, и все, что можно, мы будем обязательно доводить до вашего сведения. – Стас начал разворачивать сверток. – Ну а это у нас оказалось совершенно случайно. Навигационный прибор от тактической ракеты пятого поколения. Штучка столь же секретная, сколь и дорогая. Самое смешное, что украли эту хреновину обычные беспризорники. Из неохраняемого контейнера. Так что никакого шпионства тут нет, все абсолютно банально.

– А к вам она как попала?

– Да так и попала. Обменяли у шпаненков на печенье с газировкой. Не арестовывать же было пацанят. Они и знать не знали, что это за штука.

Востриков заволновался:

– Но если произошла столь серьезная кража, мы все равно должны…

– Бросьте. – Стас фыркнул. – Ничего вы не должны. Главное, что прибор найден и возвращен государству. И не какими-то частными охранниками, а молодым, подающим надежды сотрудником внутренних дел.

– Вы отдаете этот прибор мне?

– Разумеется. Затем и привезли. Да и ни к чему нам эта хреновина. Больше хлопот, чем выгоды, а вот вы, считай, палочку срубите. И статью можно приличную организовать.

– Как это – статью?

– А вот так. Надо ведь восстанавливать рейтинг родной милиции. И без пиаровцев здесь никак не обойтись. Или вы против подобной саморекламы?

– Я, конечно, не против, но ведь прибор-то наш-ли вы.

– Нашли мы, а вернете вы. Нам лишняя слава не нужна, а вам – да еще в начале карьеры – она никак не помешает. Так что проведем операцию быстро и эффективно. В «Областной газете» и в «Вечернем Екатеринбурге» у нас с десяток знакомых. Попросим, и напишут. Тем более что кража действительно не рядовая. Колумбийская мафия миллионы отстегивает на то, чтобы выкупить какую-нибудь деталь от ядерной бомбы, а у нас это делают простые щипачи. Словом, прогремите на всю область.

Лицо Вострикова стало совсем пунцовым. Было ясно, что ничего подобного ему еще никогда не предлагали. В смущении он бросил вороватый взор в сторону полковника, и последний немедленно подал голос:

– Не бойтесь, это не провокация. Я так же, как и вы, заинтересован в том, чтобы этот аппаратик был возвращен на завод в целости и сохранности. Более того – обязательно поспособствую тому, чтобы статья вызвала должный резонанс. Как бы то ни было, вы от этого только выиграете.

– А как же быть с убийством? – Востриков нерешительно качнул головой в сторону Харитонова.

– Вот это мы сейчас и обсудим. – Кравченко медленно переплел колено узловатыми пальцами и исторг из груди вздох. – Никто не должен выйти отсюда обиженным. Тем более что дело мы делаем общее. Не меньше вашего «кандагаровцы» заинтересованы в том, чтобы найти истинного убийцу. И они найдут его, можете не сомневаться. Важно лишь, чтобы все мы работали в одной упряжке и не мешали друг другу. Вы меня понимаете?

Юный следователь неловко кивнул.

– Вот и замечательно. Значит, настала пора перейти к делу. Перераспределим роли и поделимся полезной информацией. – Полковник глянул на Харитонова. – Как, Дима? Поделимся?

– Отчего не поделиться, поделимся. Лишь бы нас готовы были выслушать.

Востриков взглянул Дмитрию прямо в глаза, неловко потупился.

– И неплохо бы вызвать сюда Тимофея. Все-таки семейный человек, без пяти минут отец – и до сих пор на нарах…

Следователь понятливо вскочил со стула, метнулся к двери.

– Сейчас вызовем, – бросил он на ходу. – Я скоренько!…

Полковник с усмешкой взглянул на Дмитрия с Зиминым:

– Вот и помощничек у вас появился.

Харитонов пожал плечами:

– От лишней помощи мы никогда не отказывались…

Глава 30

Следы сохатого они в конце концов отыскали, но зверь бродил здесь давно – дня три или четыре назад, – за это время мог вполне убрести на другой конец губернии. Можно было бы, конечно, погонять на вездеходах, попетлять в надежде наткнуться на лежбище, но, честно говоря, надоело…

Поймав в прицел какую-то пичугу, Черкизов плавно притопил спуск. Гулкий грохот прокатился по лесу, тяжелая пуля, предназначенная сохатому, разнесла несчастную пташку в кровавые ошметки. Бизнесмен фыркнул. Похоже, и ему, как некогда царю Николаю, приходилось развлекать себя этой убогой забавой. Вместо волков, рысей и сохатых – стремных синиц да дятлов. Только царек-то был слабенький, ни на что иное, как на расстрел воронья, не годный, а вот его, мужика сильного и неглупого, здешнее заточение начинало уже тяготить. Хотел поразвлечь себя охотой, да только какая это охота – с оптическим прицелом и двенадцатым калибром! После того как пара узкоглазых охотников с Дальнего Востока на его глазах забили топориками довольно рослого медведя, Черкизов проникся к традиционной охоте усмешливым презрением. Вот если бы, как встарь, – с рогатиной и ножом, тогда другое дело!…

Поведя винтовкой в сторону, он рассмотрел затылок Матвея Плюснина, задержал ствол. Тоже чувство – из любопытных. Человек даже не подозревает, что целиком и полностью находится в твоей власти, а ты ее, родимую, ощущаешь прямо-таки шкурой. Одно легкое шевеление пальца, и все. Брызнут мозги, и незадачливый тюремщик клюнет носом в снег. Тюремщик, кстати, об охоте даже не помышлял. Наверное, из вежливости согласился сопровождать начальника. Да и как тут не согласиться, когда за Черкизовым приехало сразу три машины с охраной. Да еще пару канадских снегоходов подвезли. Вот и поплелся на охоту…

Черкизов пригляделся. Ну да, снова названивает по сотовому своим сыскарям. Надеется, дурачок, что нашли уже доченьку, – почитай, каждые два часа связывается со своим «Кандагаром». Разумеется, отцовские чувства Черкизову тоже были не чужды, но за своего сынка он был спокоен. Во всяком случае, в такую передрягу не попадет. Уж это стопудово, как выражается сейчас молодежь…

Коротко свистнув, Черкизов подозвал сопровождающих. Уминая снег, к нему приблизились двое парней. Вряд ли они понимали, какого черта шефу понадобилось селиться в утлой баньке, однако терпели и помалкивали. Слуги – они на то и слуги, чтобы исполнять и не вякать. В этом смысле Черкизов искренне завидовал далеким предкам, когда все называлось своими именами. В самом деле, какие, к лешему, служащие! Конечно слуги! А еще лучше – рабы. И избирателей с электоратом нет, а есть толпа и быдло, которому, как обычно, подавай хлеба и зрелищ. Вот тогда оно и проголосует как положено, и на руках вдоволь покачает.

Черкизов бросил ребяткам свое ружьецо, направился к Плюснину. А тот и без того уже семенил навстречу. Лицо радостное, словно кто миллион подарил.

– Евгений Михайлович! Вот, только что освободили!

– Кого освободили?

– Да Харитонова с Лосевым. Помните, я вам говорил. Там недоразумение вышло, их задержали.

– Ну и что?

– Сейчас с секретаршей разговаривал, – успокоила. Сказала, что час назад освободили. Теперь снова работают.

– А я тебе что говорил! В этом «Кандагаре», Матвей, ребятки работают зубастые. Если уж взяли след, ни за что не сойдут.

– Так ведь убийство! – Руки у Плюснина дрожали. – И снова девушка. Я уже думал все…

– Пошли, Матвей. Дернем по маленькой, заодно все спокойно и расскажешь. – Черкизов с усмешкой приобнял дрожащего Плюснина, повел в сторону вездеходов.

* * *

Разговор с Черкизовым действительно оказался обстоятельным, однако Матвея он не слишком успокоил. «Кандагаровцев», конечно, выпустили, однако ничего обнадеживающего ни секретарь, ни сам Лосев ему не сообщили. Само собой, Евгений Михайлович был прав, говоря, что быстро такие дела не распутываются, но каждый час и каждый день ставили по болезненной зарубке на сердце Матвея. Думать о чем-либо постороннем он попросту не мог, а звонить лишний раз жене откровенно боялся. Потому и не отказывался, когда Черкизов наливал ему из своей стальной фляги.

Странная получалась штука! Первоначальный пленник постепенно превратился в опекуна – утешал вечерами, играл в шахматы, даже подкармливал, давая распоряжения в фирму доставить ту или иную снедь. Матери Плюснина часы электронные подарил вместо старенькой заедающей кукушки, а в бане японскую видеодвойку поставил, торшер с креслом. И ясно было как божий день, что никакой он уже не заложник, захотел бы – давно освободился, однако договоренность начальник соблюдал и в город вырваться не спешил. А вот тревоги его о Маше не разделял – полагал, что все разрешится само собой. Дескать, конечно, неприятно, конечно, волнительно, однако не смертельно, и никуда девочка не денется – вернется через недельку-другую домой.

За тягостными мыслями Матвей даже не заметил, как могучие вездеходы в каких-нибудь полчаса домчали их домой. Пугая дворовых собак, гусеничные богатыри пронеслись по деревенской улочке, с рокотом остановились возле родной избушки. Матвей первый слез с вездехода, распахнул калитку.

– Как переоденешься, заходи! – бросил ему вслед Евгений Михайлович. – Мы с ребятами мангал возле баньки наладим, балычок изладим. Заодно и переговорим.

Вяло кивнув, Матвей зашагал к крыльцу. Охлопав валенки, миновал сенцы и зашел в дом.

– Вот и Матюша приехал! – обрадовалась мать. Тут же засуетилась. – А где же гость-то? Опять в баню его небось направил. Не по-людски это! Пусть бы в доме жил. Я и тесто вон поставила, пироги буду делать с капустой.

Матвей промычал неразборчивое. Подумалось, что после балыка Черкизова вряд ли кто согласится на простенькие пироги.

– А я, Матюш, вот что еще хотела спросить, – вновь долетел голос матери, – часы-то подаренные вон какие хорошие, а обращаться с ними я не умею. Надо же время как-то выставлять, а как? Еще и кнопочки там какие-то сбоку. Ты бы научил меня, что ли…

– Да отстань же ты! – рявкнул Плюснин. Слушать ее было невыносимо. Пинком распахнув дверь, вышел обратно в сенцы. Вдыхая прохладный воздух, подавил мучительный всхлип. Ни о Маше, ни обо всем случившемся мать даже не догадывалась. Потому и была такой оживленной. В кои веки сын навестил, да еще гостя дорогого привез…

Кое-как справившись с расплясавшимися нервами, водитель вернулся в дом, хмуро прислушался. Было тихо, мать, разобидевшись, сидела на кухоньке. Сына она уважала, ругаться с ним никогда даже не пыталась. А он вот взял и наорал на нее…

Поморщившись, Матвей прошел на кухню. Все было так, как он и предполагал. Мать сидела, выложив на стол руки, и именно эти руки – в синеватых венах, натруженные и морщинистые – неожиданно изумили Матвея. С необычайной ясностью он вдруг увидел, как сильно сдала его мать за последнее время, превратившись из крепенькой женщины в седенькую старушку. Глядя на ее сгорбленную спину, на чертовы часы, выставленные на стол, он порывисто шагнул вперед. Да что, черт подери, у него еще осталось-то в жизни? Дочь, жена да мать!

В глазах Матвея защипало, и, встав на колени, он обнял мать руками, совсем как в детстве прижался к ней лицом.

– Прости меня! – шепнул он. – День уж такой дурной выпал. Не сдержался…

Теплая сухонькая ладонь прощающе скользнула по его голове, и Матвей что было сил зажмурился…