Текст книги "Мост в Ниткуда (СИ)"

Автор книги: Андрей Негрий

Мальчишки от неожиданности опешили, не зная, что делать. Потом младший, вздохнув, подтолкнул Руслана к пилотскому креслу. Тот оглянулся на него с немой благодарностью во взгляде.

Старший сын с трепетом подошел к заветному креслу, которое было ему явно не по размеру, и внезапно преобразился. Осуществилась его давняя, заветная мечта, где он видел себя командиром боевого корабля. Но сегодня это были не фантазии, и делать все нужно было по-настоящему. Отбросив нерешительность, мальчик взобрался на кресло, вздохнул полной грудью и нажал кнопку селектора. Звонкий голос прокатился по кораблю, отдавая последние предстартовые распоряжения. Руки забегали по такой знакомой, клавиатуре пульта управления, оживляя двигатели. Первый, второй, третий… корабль пронзила легкая вибрация:

– Третий двигатель вывести на режим холостого хода! – быстро сориентировался мальчишка, скользнув взглядом по, замигавшему красным, светодиоду. Огонек погас. Четвертый, пятый, шестой. Полная готовность.

Руслан плавно потянул на себя рукоять ввода в рабочий режим. Исчезли с экранов стальные конструкции космических корпусов верфи, Планета – Мать и ее спутники, уступая место звездному простору. Звездолет, сдерживая переполняющую его мощь, стремительно набирал скорость, устремившись к одному из спутников оборонной сети на границе системы. Мальчишка откинулся на спинку пилотского кресла, наслаждаясь последними мгновениями своей власти над гигантской машиной, потом резко поднялся, уступая место младшему брату.

Андрей, затаив дыхание, наблюдал за сыновьями. Он радовался, что они сохранили такие близкие отношения, что между ними царила дружба, единство и взаимопонимание. Как ему хотелось взять их с собой! Но рейд обещал быть не из легких, и никто не мог сказать наверняка, чем он закончится. А мальчишки были еще малы.

Младшенький сидел, подавшись вперед, держа руки на рукоятках штурвала. Корабль послушно менял направление, чуткий к малейшим манипуляциям – то отклоняясь от метеорита, замеченного зорким глазом маленького пилота, то снова возвращаясь на прежний курс. Изредка его палец на гашетках противометеоритной защиты слегка напрягался и космос на мгновение освещался маленькой вспышкой уничтоженной помехи.

Но все хорошее, почему-то, очень быстро заканчивается. Андрейка умело погасил скорость и включил, как положено, стоповые огни на бортах. Программа остановки плавно вывела двигатели на холостой режим и корабль, повинуясь тормозным генераторам гравитации, замер в нескольких минутах полета от станции защитного поля. Здесь уже ожидал крейсер, чтобы доставить провожающих обратно домой. Пришла пора прощаться.

Мальчишки, счастливые и грустные одновременно, прижались к отцу. Андрей по очереди их обнял и расцеловал.

– Подрастайте скорее, и мы вместе будем летать к разным мирам. – Он погладил их по головам и повернулся к генералу. – Юрий Николаевич. – Воинов крепко пожал его руку. – Вы присмотрите уж за ними. – Андрей привязался к старому служаке, постоянно чувствуя его добрую помощь, ненавязчивое стремление быть рядом. Он понимал, что это от одиночества, и принимал его как старшего члена семьи. Ведь родители остались на такой далекой сейчас Земле.

Ланов стеснялся признаться даже себе самому, как ему трудно расставаться с этим неугомонным, вечно куда-то стремящимся, открытым для всех, парнем, годящимся ему в сыновья, которых он так и не заимел в жизни. Щемящее чувство одиночества сдавило грудь седого ветерана и он, неожиданно для самого себя, обнял Андрея:

– Ты уж на рожон не лезь, а? – Прошептал он. – Ты же мне за сына стал…

Воинов не отстранился, ответив генералу тем же. Он чувствовал глубокое волнение от этого искреннего признания и сам прошептал то, что давно уже чувствовал:

– Да и вы мне, как отец стали…. – Тут он встряхнулся. – Так что, Юрий Николаевич, принимай внуков в свое распоряжение!

 
Генерал глубоко вздохнул, переборов волнение и, прокашлявшись, сказал:
 

– Ты уж извини, никогда не позволял себе такого, а тут душу защемило…

– Я вернусь, Юрий Николаевич, обязательно вернусь.

 
* * *
Корабль, легко и стремительно набрав скорость, растворился среди мириадов звезд. Пока было возможно, экран главного галовизора держал его в поле видимости, но потом генерал дал команду на возвращение.
 

– Ну, что, внучата. – Улыбнулся он мальчишкам. – Ждите, когда сможете летать вместе с отцом. У вас будет отличная команда! – Те дружно кивнули. – Дай то Бог ему поскорее вернуться…

 
* * *
«Левиафан», несомый мощным течением космической материи, благополучно миновал координатные границы Империи, и продолжал углубляться все дальше и дальше вглубь вражеского пространства необнаруженным. Это было удивительное ощущение: пустота, невидимая и неосязаемая, не воспринимаемая никакими приборами, несла корабль, словно пушинку, со скоростью близкой световой. Полностью прозрачная субстанция пространства искажала все, что находилось за ее пределами, не давая возможности ориентироваться в Космосе. Но и она была неоднородна – иногда звездолет попадал в замкнутые островки относительного покоя, словно в гигантские «воздушные пузыри» и тогда все физические законы вновь обретали свое значение. Это происходило периодически, и не поддавалось ни какому анализу, но приборы работали. В одном из таких «пузырей», сканер внешней разведки выдал информацию о скоплении кораблей, ведущих с кем-то бой. Все силы Пограничья находились на своих местах, это Андрей знал достоверно и точно. Кто мог вести бой на имперской территории? Может быть, отчаявшиеся рабы захватили звездолет и пытались вырваться на свободу, но были настигнуты погоней?
Ответов на эти вопросы не было, и Воинов принял единственное решение, которое должен был принять. Звездолет послушно направился к краю течения. По кораблю пронесся сигнал боевой тревоги, и никто этому не удивился.
Корабль вышел из потока в тылу нападающих, и сразу же вступил в бой. Атака вышла совершенно неожиданной для эскадры окружившей свою жертву и, очевидно, своевременной для последних. Два крейсера сгорели, так и не успев понять, что же произошло. Остальные, сильно пострадавшие от ракет и снарядов, постарались быстро ретироваться, не вступая в бой с незнакомцем, столь неожиданно пришедшим на помощь обреченному. Андрей не стал их преследовать.
«Левиафан» пришвартовался к израненному, но непобежденному линейному кораблю, доживающему свои последние часы. Огромный, даже по отношению к звездолету Воинова, корабль, гордость любого флота, превратился в оплавленный остров, способный только дрейфовать в бескрайних просторах галактики. Андрей был поражен, как при такой степени разрушений, он вообще мог отвечать на огонь: батареи тяжелых орудий разбиты, внешние надстройки снесены, двигатели повреждены. В броне правого борта зияли, выплавленные ядерными зарядами воронки, диаметром в сотни метров. Приемный шлюз выжжен прямым попаданием энергетического разряда. Адмирал, знакомый с таким типом кораблей, направил челнок к грузовому, более скрытому шлюзу. Сработали чудом уцелевшие фотоэлементы, и машина влетела в ангар.
Тускло светились стены коридоров, лишенных дыхательной смеси. Воинов с трудом пробирался сквозь хаос рваного металла и пластика – даже сюда, в глухое чрево, прорывались бронебойные калибры, неся смерть и разрушения.
Наконец Андрей, со своими спутниками, поднялись по лестнице до главной потерны и жилых отсеков, упрятанных под почти полукилометровой толщей боевых палуб. Дверь перехода с трудом поддалась, выпуская часть воздуха, и пропустив его спутников, с силой захлопнулась. В этот момент рука адмирала схватилась за рукоять бластера.
В коридоре находились рептилии.
* * *
Командор Чикк'рри умирал. Он без сомнений принял этот бой, применяя все свое мастерство и умение, знания и интуицию. Но силы были неравны. К концу пятого свига ожесточенного сражения почти все батареи тяжелых орудий были уничтожены, ракетные комплексы, и бластеры наружного базирования, снесены. Только несколько главных калибров, упрятанных за броневые створки, которые открывались только в момент выстрела, помогали держать преследователей на расстоянии. И при всем перевесе в силах и вооружении, эскадра понесла ощутимые потери: из восемнадцати кораблей разных классов, ни один не остался без ощутимых повреждений, пять эсминцев класса В сгорели, после попадания тяжелых снарядов в артиллерийские склады. Один крейсер класса А –1, вынужден был выйти из боя из-за повреждения основного двигателя, а еще два, такого же класса, потеряли внешнюю защиту, системы связи и почти всю артиллерию.
Но все-таки удача отвернулась от мятежного флагмана. Один из тяжелых калибров угодил-таки под самый козырек бронированного капонира боевой рубки, и его осколки убили всех помощником Командора, а его самого смертельно ранили. Только чудом двум рядовым удалось выбраться самим и вынести командира из уничтоженного помещения и загерметизировать двери снаружи. Теперь Чикк'рри, задыхаясь пробитыми легкими, и истекая кровью, лежал у себя на кровати, перевязанный кусками простыней вдоль и поперек, а рядом с ним сидела Юля, время от времени меняя мокрую тряпку на его голове.
Если бы не этот неизвестный звездолет, который так неожиданно и вовремя пришел на помощь, то следующий залп уничтожил бы израненного гиганта со всеми, кто еще оставался на борту. Спастись не было никакой возможности – все десантные шлюзы были заплавлены потеками брони, спасательные средства разбиты или повреждены осколками.
Аэле и Юля, которые находились на борту с самого начала боя, взялись за оказание помощи раненым и обожженным членам команды. Они были рады помочь хоть чем-то тем, кто дрался в конечном счете и за их жизни, а боль чувствуют все, и человек, и рептилия.
К концу боя, из четырехсот членов экипажа Командора, оставалось не многим более трех десятков израненных бойцов. То один, то другой подтягивались к командирской каюте с разбитых боевых постов, и каждый получал здесь помощь и еду.
Юля, со слезами на глазах, сидела около Чикк'рри, поглаживая его холодную лапу, и бессильно смотрела на то, как быстро пропитывается зеленым повязку. Уже сорок минут, как он находился в беспамятстве и Аэле, на минутку заглянув в комнату справиться о его состоянии, снова вышла в коридор, помогать раненым, стараясь хоть как то облегчить их страдания.
Неожиданно ее внимание привлекло шипение выходящего воздуха. Она испуганно обернулась, стараясь определить его источник, и увидела, как в открытую дверь входят пять человек. Первый, пропустив четверых, поднял голову. Дверь, с глухим ударом, закрылась. Рука человека потянулась к оружию.
Аэле, расталкивая начавших подниматься ящеров, бросилась к нему.
* * *
Андрей не поверил своим глазам. Расталкивая рептилий налево и направо, к нему, с протянутыми руками, бежала Аэле. Пальцы сразу ослабели, и бластер со стуком упал на палубу. Легкое движение – и шлем съежился за спиной:
 

– Аэле… Аэле! – Он на ватных ногах двинулся ей на встречу. – Живая! – Андрей крепко ее обнял и прижал к груди. – Ну же, ну…. Не нужно плакать! – бормотал он, чувствуя, как слезы катятся у него по щекам, и сжимая подрагивающие от рыданий плечи девушки. Первый раз он видел её плачущей. – Теперь все позади…

Аэле внезапно и резко оторвалась от него, и у Воинова в голове, словно фейерверк вспыхнул, настолько сильной была мысленная посылка: "Скорее, идем за мной!". "Что случилось?" ответил он вопросом, но девушка схватила его за руку и потащила по коридору. Солдаты-рептилии, успокоившись, отрешенно сидели вдоль стен потерны, а андроиды, с деловым видом переходили от одного к другому, и осматривали их раны. Тут же, в случае необходимости, они оказывали квалифицированную помощь.

 
Распахнув двери каюты, Аэле втянула Андрея туда.
Он увидел сидящую на краю скомканной постели, где лежал ящер, светловолосую девушку. Длинные волосы, забранные хвостом, профиль личика, руки, обнаженные по плечи, – все напомнило что-то далекое, знакомое и родное. Догадка пронзила его словно молния:
 

– Юленька!? – Полу вопрос-полу вздох сорвался с его, ставших вдруг чужими, губ. Та повернула заплаканное лицо и, словно подброшенная пружиной, подскочила и бросилась отцу на шею.

– Папка! – Теперь уже и она зарыдала в полный голос. Здесь было все – и радость встречи, и горечь многолетней разлуки, облегчение и жалость. – Папа, папка. – Повторяла она. – Сколько лет я тебя ждала, что ты придешь! И ты, наконец-то, пришел…

– Я пришел… – горький ком стоял в горле Андрея.

– Ты пришел, что бы спасти нас, когда надежды уже не было…

– Чтобы спасти вас… – Эхом повторил он, не в силах прийти в себя от этой встречи. Он был совершенно не готов встретить, вместо своей маленькой дочурки, взрослую дочь. Снова повторилась история, как с сыновьями.

–Командор часто вспоминал о тебе, мы много разговаривали, но он так и не дождался вашей встречи. – Сказала вдруг Юля и, вытирая слезы, повернулась к умирающему.

– Командор Чикк'рри? – Воинов с удивлением посмотрел на нее, и перевел взгляд на ящера. – Так значит он не погиб вместе с крейсером во время побега… Чикк'рри…. А я никак не мог понять, кто же ведет бой в тылу Имперских армад. Вот значит, как оно….

– Он хотел нас спасти и вернуть к тебе, но мы попали в течение, и нас догнали. Теперь он умирает.

Андрей присел на краешек кровати и взял посеревшую холодную лапу Командора в свои руки.

– Сколько он без сознания?

– Уже около часа. Кровь не останавливается, а мы не знали что делать…

Воинов с состраданием посмотрел на своего бывшего противника, понимая, что нашел, и сразу теряет настоящего друга. Он похлопал себя по карманам и извлек из одного небольшой плоский термос. Открыв крышку и понюхав, он пересел поближе к Чикк'рри, приподнял его голову и влил ему в рот немного содержимого. Командор дернулся, судорожно сглотнув обжигающую влагу, и приоткрыл кожистые веки помутневших глаз. Андрей дал ему еще один глоток. Тот закашлялся, а потом, тяжело дыша, повернул к нему голову.

– Здравствуй, Командор. – Грустно произнес адмирал. – Вот мы и встретились, как ты хотел, Чад, только не думал я, что встреча будет такая печальная.

– Адмирал… – Прохрипел умирающий. – Не бросай мой экипаж, спаси их. Это они дрались за твоего детеныша. – Он говорил прерывисто, кровь клокотала в его гортани. – Я умираю…. Я хотел, что бы мы были вместе…. Не судьба. – Его глаза снова закрылись пленкой. – На кораблях класса АА стоит новое оружие. – Его речь еле можно было разобрать, и Андрей склонился ниже, но только успел услышать. – Трехглазые…. Их мир в скоплении Глаза, шестой сектор…. Атлас…– Командор захрипел, его тело дернулось в последний раз, и Чикк'рри не стало.

Девушки залились слезами, обняв друг дружку, оплакивая смерть своего верного друга, а Андрей поднялся, скрестил ему руки на груди и отступил на шаг.

– Он был честным противником, умелым солдатом, и оказался верным другом, – пусть Космос ему будет достойным пристанищем….

 
* * *
Оставив девушек в каюте, оплакивать умершего, Воинов вышел в центральную галерею.
Тридцать шесть ихтимо стояли, сидели и лежали около стены, ожидая своей участи. Казалось, что они были полностью безучастны ко всему происходящему, но адмирал знал, что это не так. Он вышел на середину прохода и обратился к рептилиям на их языке:
 

– Командор умер. – Андрей сделал паузу, глядя, как зашевелились ящеры, поднимаясь с пола, и помогая подняться товарищам. – Я давно знал вашего командира и могу сказать о нем только то, что он был достойным противником, и оказался верным другом. – Дышать становилось трудно, видимо из-за повреждений вышла из строя система регенерации воздуха. – Перед смертью Командор просил позаботиться о вас, поэтому вы все перейдете сейчас на мой корабль. Кто у вас за старшего?

– Очевидно, я. – Качнулся вперед один из членов экипажа. На обожженных лохмотьях комбинезона были видны знаки различия младшего командира. – Я был помощником штурмана.

– Хорошо. Проследи, что бы все надели защитные скафандры, и пришли попрощаться с командиром. – Он развернулся и вернулся в каюту.

Все приготовления были уже сделаны: рана перевязана чистыми тряпицами, в лапы, скрещенные на груди, вложен церемониальный кинжал Командора-Один.

 
Юля подошла к отцу.
 

– Па. – Он посмотрел на нее. – Мы думаем, что Чикк'рри должен остаться на корабле, вместе со своими погибшими людьми, где они приняли свой последний бой. – На глазах у нее снова навернулись слезы.

– Хорошо, дочка, они останутся здесь. – Андрей обнял свою взрослую девочку. – Он достоин всяческих почестей.

Один за другим в каюту заходили одетые в защитные скафандры, со шлемами в руках, члены команды. Кто заходил сам, кто с помощью более здоровых своих товарищей. Воинов не знал, хотели они проститься со своим командиром, ради которого они шли на смерть, или просто потому, что у них был приказ. С этим Андрей решил разобраться позже. Каюта вместила всех, кто пришел. И когда зашел последний, Андрей, стоявший у изголовья Командора, обратился к ним с короткой речью.

– Ваш командир был славным и бесстрашным воином. На моей планете, в давние времена, был обычай: великого воина, павшего в бою, вместе с его погибшими товарищами, сжигали на боевом корабле. Я хочу возродить эту традицию древних викингов, которую Командор заслужил.

 
* * *
Несмотря на большое количество оставшихся в живых, шаттл вместил всех. Нужно было торопиться из-за нехватки кислорода, и необходимости оказать серьезную медицинскую помощь тяжело раненым. А таких тыла почти треть.
Андроиды, с невозмутимым видом распределяли прибывших: здоровых по каютам, раненых – в лазарет. Никто не остался без внимания.
Девушки с адмиралом расположились в командной рубке, и он включил экраны стереовизоров во всех помещениях корабля, выведя на них изображение мертвого гиганта – линкора. «Левиафан» находился на достаточно большом расстоянии, чтобы можно было по достоинству оценить масштабность этого зрелища: восьмикилометровый оплавленный металлический остров, бессильно дрейфовал в пространстве, ожидая своей окончательной участи.
 

– Энергетикам подготовить излучатели! – Скомандовал Воинов на батарею высоких энергий.

– Первый готов!

– Второй готов!

– Огонь!

Незримые лучи протянули свои щупальца к изуродованным останкам линейного корабля, бывшего флагмана одного из имперских флотов, который стал могилой мятежного Командора. По оплавленной броне заветвились лиловые сполохи зарядов гигаваттной мощности, раскаляя его корпус.

Когда он начал светиться белым светом, взорвались склады с остатками боеприпасов, разнеся эту массу на мириады огненных частиц.

"Левиафан", на экранах сканнеров которого стали появляться многочисленные отметки звездолетов, стремительно набрал скорость и нырнул в проходящее рядом космическое течение. Он пересек его ниже по движению. И развернулся на противоположную сторону – к течению, которое вынесло бы их за пределы Ядра.

Погоня вскоре затерялась, где-то позади, пытаясь напролом форсировать мощный поток космической материи. Их разбросало на многие астрономические единицы, и когда они снова собрались вместе, то ни о какой погоне речи идти уже не могло.

 
* * *
После возвращения из рейда, четыре месяца прошли в трудах и заботах.
Предупреждение умирающего Командора было принято со всей серьезностью, и за разгадкой секрета нового оружия Империи, решено было отправить небольшую, но хорошо подготовленную экспедицию. К ней решили привлечь представителей различных миров, и состоять она должна будет из восьми кораблей: «Левиафана», как флагмана, корабля носителя среднего класса с пятьюдесятью истребителями-перехватчиками на борту, танкера-заправщика и пяти крейсеров класса В –"Сириус". Экипажи набирались с особой тщательностью и только из добровольцев, знавших на что, и ради чего, идут. Впрочем, в последних недостатка не было – все стремились попасть в состав экспедиции, которую возглавит адмиралом.
Своих представителей прислали многие миры Приграничья. Конечно – же, не отстала и Земля, отправив отборное подразделение добровольцев – ветеранов. И Варпана предоставила своих амазонок – участниц Первой галактической войны.
Готовность отобранных войск, их слаженность во взаимодействиях, и умение, проверенные незадолго до назначенной даты вылета, удовлетворяли самым высоким требованиям, которые только можно было им предъявить. Андрей был доволен смотром. Чувствовалось, что это не показушное выступление, а настоящая готовность людей выполнить любую поставленную задачу, быстро, качественно и с минимальными потерями. Мастерство, отшлифованное годами службы в боевых условиях, когда в живых остаются исключительно умелые, грамотные и закаленные бойцы – профессионалы.
В прекрасном настроении возвращаясь домой, Андрей и генерал, прямо с порога попали в шквал упреков и негодования. Первой на отца налетела, конечно, Юля:
 

– Папа! Ты что мне обещал, когда забирал с Земли? – Она в тихой ярости комкала в руках фартук. – Что не будешь меня бросать никогда…. – Тряпка полетела в угол прихожей. – Первый раз ты меня оставил на шесть лет, второй – на одиннадцать и черт знает где, а теперь хочешь снова умотать неизвестно на сколько?! – Это было не совсем справедливо, но в момент этой сцены, в чертах дочери так явственно проступили черты ее матери, что у Андрея защемило сердце. Ведь они познакомились с Валентиной, когда ей только что исполнилось семнадцать, как и Юле сейчас. А девушка продолжала свое нападение. – Почему я не нашла себя ни в одном из списков экспедиции?! Ты снова хочешь меня бросить! Ты меня не любишь! – Ее тирада оборвалась внезапно бурными рыданиями на плече Аэле, которая тоже смотрела на Воинова тучей. Он уловил в ее мыслях несколько нелестных эпитетов по поводу своего отцовства, и покраснел.

– Хорошо – хорошо! – Андрей наконец-то снял сапоги и пригласил Ланова последовать его примеру. – Ты вот, у генерала спроси, что это будет за экспедиция….

– Дед меня прекрасно понимает! – Юля в первый же месяц перешла с Лановым на "ты", и звала его не иначе, как дед, на что тот совсем не обижался, а даже поощрял разными вкусностями. – Он и сам бы с радостью с тобой умотал, да долг не позволяет. А у меня тоже есть должок, к рептилиям. И ты тоже мой должник!

– Послушай, девочка моя, – Андрей все еще сопротивлялся, хотя уже понял, что сражение проиграно. – Ну, подумай сама, этот рейд носит чисто военный характер и в любой момент может закончиться совершенно не предсказуемо, даже нашей гибелью.

– Ну да?! – вскинула бровки девушка. – А ты забыл, что мы с Аэле одиннадцать лет жили в ожидании смерти? В любой день нас могли засечь кнутом до смерти, или толкнуть на работающий станок или просто уморить голодом. Не тем ты нас пугаешь. – Она сверкнула глазами. – Или ты берешь нас с собой, или я украду корабль!

– Вас?! – снова удивился Андрей.

– На-а-а-с! – поддразнила его Юлия, почувствовав, что сопротивление отца сломлено, и показала ему язык. Потом прыгнула ему на шею и расцеловала. – Я без своей "мамочки", – Соскочив с его рук, она обняла Аэле, и поцеловала ее в щеку. – Никуда! И она без меня тоже. – Слезы уже высохли, и Юля озорно посмотрела на генерала. Тот укоризненно покачал своей красивой, седой головой.

– Все! – поднял руки вверх Воинов. – Сдаюсь!

Лоан, с улыбкой наблюдавшая за этой сценой, с маленькой дочкой на руках, наконец-то пригласила всех за стол. Аэле с любовью смотрела на свою сестру. Андрей подтолкнул сыновей, притихших во время бурной сцены, которую устроила отцу старшая сестра, к двери, взял малышку на руки и зашел следом за всеми.

За столом царило праздничное оживление – мир в семье снова был восстановлен.

 
* * *
Спустя неделю экспедиционная эскадра снялась с орбиты, и унеслась навстречу неизвестности.
Никто не знал, что ждет их впереди, в просторах пространства Империи, вернутся ли они.
Пройдут годы, прежде чем Земля, Оруа-Ма и многие другие свободные миры Приграничья, выстоявшие против Империи, развязавшей Вторую галактическую войну, узнают о судьбе своих воинов, отцов и братьев, ушедших в дальний рейд, и пропавших без вести на долгие годы.
Конец Первой книги