Текст книги "Дурная кровь (СИ)"

Автор книги: Андрей Астахов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

  – Я родился в деревне, – заявил Беренсон, нащупывая на тарелке надкушенную сосиску. – В деревне.

  – Ну и что? – Вестерик тряхнул своей светлой шевелюрой. – И я родился в деревне. Выпьем за деревню. Эй, трактирщик!

  – Я больше не хочу, – сказал Бере, пытаясь успокоить сосиской бунтующий желудок.

  – Вздор! Трактирщик, еще две... нет три бутылки! Трех довольно будет?

  – Роланд, я... Нормально будет.

  – О! Я знал... Так, о чем я говорил? А, о деревне. Вот. Я теперь житель столицы. Второй лектор, а? А ты мой лаборант. И мой друг. Ты мне друг?

  – Друг, – кивнул Бере.

  – У меня есть друг, – Вестерик полез к Беренсону обниматься, но зацепился краем мантии за ножку стола и едва не упал. Трактирщик за стойкой усмехнулся.

  – Слушай, друг, – Вестерик, высвободив край мантии, сел на скамью рядом с Беренсоном, обнял его за плечи, – вот хочу тебе сказать одну вещь. Я и ты... Вобщем, мы сработаемся. Мы их тут всех за глотку возьмем. Веришь мне?

  – Верю, – кивнул Бере.

  – Видишь ли, я был тьютором в Туре. Сначала... ик... магистрантом, потом тьютором. Шесть лет. Скучно. Да, мы пили и веселились, но я знал...– Вестерик остановился, пытаясь восстановить вылетевший из головы конец фразы. – Мы веселились в борделе тетки Грантам. Отличное местечко, но девки там пахнут коровником. Этот Туре – столица навоза. А сейчас я в настоящей столице, да?

  – Угу, – сказал Бере.

  – Мы им всем покажем, – Вестерик погрозил кулаком столбу, подпирающему стропила. – Я теперь второй лектор, а ты мой лаборант. Кто бы мог подумать!

  – Да, – сказал Бере и рыгнул.

  – Они знали, кто я такой, – ни с того, ни с сего заявил Вестерик, – вот и нашли мне достойное меня место. Но это только начало, Бере. Только начало. Я еще заставлю себя уважать, вот! Ты уважаешь меня, Бере?

  – Ага, – ответил Бере.

  – Друг! – расчувствовался Вестерик. – Дай я тебя обниму...

  – Мадлена, – сказал трактирщик подавальщице, – иди и скажи папаше Брантону, чтобы держал наготове свою двуколку. Этих умников скоро надо будет грузить, как поленья в телегу.

  – Второй лектор – это только начало, – прошептал Вестерик с бессмысленной улыбкой. – Скоро я... скоро мы им всем покажем. О-о, они у меня узнают, кто такой Роланд Вар Вестерик! Они будут мне...ик... туфли целовать. А ты не будешь. Ты мой друг. Ты же мой друг?

  – Хм, – сказал Бере.

  – О, я знал! Слушай, а что мы тут сидим? – Вестерик с отвращением посмотрел на стол с пустыми бутылками и полупустыми тарелками. – Едем ко мне. Едем?

  – Ух, – ответил Бере.

  – Господа, – трактирщик будто вырос прямо из пола, – простите великодушно, но не позволите ли вызвать для вас экипаж? Мне кажется...

  – Нет! – взвизгнул Вестерик. – К демонам...ик...экипаж. Пошли, Бере! Где хозяин?

  – Я хозяин, с позволения вашей милости, – ответил трактирщик.

  – Еще... линвейна. Пять бутылок.

  – Виноват, ваша милость, еще десять гиней с вас.

  – Получи! – Вестерик запустил руку в кошель, сыпанул на столешницу горсть монет, и они раскатились по всему столу. – Линвейна!

  – Прикажете открыть?

  – Нет, с... собой.

  – "Дьявол, какой я пьяный! – подумал Бере, пытаясь встать из-за стола. – Давно я так не... напивался. Ч-черт!!!

  – Ах, ваша милость! – Трактирщик бросился к Бере, помогая ему встать.

  – Еще... линвейна, – потребовал Вестерик.

  – Да будет вам, ваша милость, – взмолился трактирщик. – Довольно вам. Дозвольте, экипаж вам доставлю. Зима на улице, замерзнете.

  – Вздор! – Вестерик подхватил Бере, покачнулся; трактирщик тут же помог вцепившимся друг в друга приятелям удержать равновесие. – Дозвольте, экипаж...

  – "Ой, как мне плохо! – подумал Бере. – Хорошо, что меня Фес не видит. И Эллина..."

  – Едем ко мне, – сказал Вестерик откуда-то издалека, будто в трубу прогудел. Бере хотел ответить, но уже не мог. Он полетел в ту самую трубу, из которой с ним говорил Роланд Вар Вестерик.

   ***********

   Более скверной вещи с ним не случалось уже много лет.

   Скелеты появились неожиданно – покрытые могильной землей, стучащие своими обнаженными мослами и оскалившиеся в вечной дьявольской ухмылке. Он пытался убегать от них, но они его все время догоняли и хватали костяными пальцами за руки, ноги, плечи, отчего по всему телу проходила волна ужасного озноба. Наконец, они загнали его в какой-то лабиринт, где не было ничего, кроме черно-белых стен, и самый рослый из скелетов, светя ему прямо в глаза факелом, заорал:

  – Беренсон! Беренсон, очнись!

   Бере закричал, открыл глаза и увидел, что темная фигура с факелом в руке нависла прямо над ним. Но это был не скелет. У человека с факелом было лицо, и Бере узнал его – это был Йенс де Кейзер.

  – А? – пробормотал Бере, закрывая ладонью глаза: свет факела был нестерпимо ярок, от него в воспаленной голове разлилась боль.

  – Что "а"? – Де Кейзер схватил его за ворот камзола свободной рукой: лицо начальника разведки перекосила злоба, глаза горели. – Очухался? Славно, очень славно!

  – Где я?

  – В полицейском участке.

  – Я что, спал?

  – Нет, кувыркался с дочкой императора! Где Вестерик?

  – Вестерик? – Бере посмотрел по сторонам. Де Кейзер сказал правду: такие обшарпанные, выкрашенные грязно-бурой краской стены и забранные решеткой окна могут быть только в полиции. – Черт, а где Вестерик?

  – Это я у тебя хочу спросить, идиот! Напился, сволочь.

  – Йенс, не ори. Голова... разламывается.

  – Где Вестерик? – Де Кейзер, продолжая светить факелом прямо в глаза, уселся на табурет, показав край кружевной ночной рубашки под темным плащом. – Говори!

  – Я... не знаю.

  – Дважды идиот! Трижды идиот! Пьяная обезьяна!

  – Мы пили в "Тигре и розе", – начал Бере, осекся и посмотрел на свои руки. – Почему я весь в грязи?

  – Знаешь, где тебя нашли? На городском кладбище, в пустой могиле. Можешь объяснить, как ты там оказался?

  – На кладбище? – Бере похолодел, вытер со лба разом и обильно выступивший ледяной пот. – Как я туда... попал?

  – Вот уж не знаю, – де Кейзер понемногу успокаивался. – Хвала Девяти, кладбищенский сторож заметил какой-то свет среди могил. Пошел посмотреть и увидел тебя в пустой могиле, отрытой для завтрашних похорон. Кто-то чуть не закопал тебя живьем.

  – А... зачем?

  – Это тебя надо спросить. Вестерик был с тобой?

  – Да. Мы выпили немного, а потом...

  – Вставай! – Де Кейзер схватил мага за руку. – Поедешь со мной кое-куда.

  – Йенс, я...

  – Робсон, помоги мне! – приказал начальник королевской разведки молчаливому верзиле, стоявшему у дверей камеры. Вдвоем они подняли Бере на ноги. – Ах ты, проклятье!

  – Я... не нарочно, – Бере вытер рот рукой и посмотрел на де Кейзера, отряхивающего облеванный плащ.

  – Ох, Бере, Бере! Я думал, ты умнее, а ты... Робсон, дайте воды. Вестерик был в таком же состоянии?

  – Конечно. Мы ведь пили... вместе.

  – Великие боги, ну и дерьмовая же история! Можешь вспомнить, что было в "Тигре и Розе"?

  – Вспомнить? Могу... наверное.

  – Ладно, это мы потом обсудим. – де Кейзер помолчал, давая Бере возможность напиться.

   Вода была ледяной, и Бере вновь продрал озноб, но ему стало немного легче. Постепенно до мага доходил смысл случившегося. Что-то произошло с Вестериком. Что-то скверное, и де Кейзер теперь обвиняет его.

  – Идем, – властно сказал начальник разведки. – Хочу, чтобы ты увидел это своими глазами. Может тогда до тебя дойдет, что случилось этой ночью.

  – Йенс, а что случилось?

  – Скоро узнаешь, – самым зловещим тоном сказал де Кейзер. – Робсон, помогите мне довести этого... господина до кареты.

   Королевский медицинский колледж располагался в двух кварталах от полицейского участка. На улице было холодно, началась метель. Бере, дрожа от холода и похмелья, вошел следом за де Кейзером в подвал колледжа. В ноздри ударил жуткий трупный смрад, перемешанный с едким запахом серы. Пройдя под низкой аркой, Бере оказался в просторном каземате без окон, освещенном полудюжиной смоляных факелов. Помещение занимали ряды мраморных столов, два из них были заняты.

  – Вот, взгляни-ка, – предложил де Кейзер, показывая на то, что лежало на столах.

   Бере глянул пристальнее – и тут же его скрутила рвота. То, что лежало на столах, когда-то несомненно являлось живыми людьми. А потом на них кто-то опробовал сразу несколько видов магии, и люди превратились в месиво из переломанных костей, разорванных внутренностей и обгорелого мяса.

  – Хватит блевать, – поморщился де Кейзер. – И благодари богов, что ты сейчас не лежишь на одном из соседних столов.

  – Проклятье, их будто в аду поджаривали, – прохрипел Бере.

  – Тот, что слева – мой агент Зето. Мне теперь будет очень трудно объяснить его жене и двум детям, почему они стали вдовой и сиротами. Он наблюдал за вами и видел, как вы выходили – точнее, выползали из "Тигра и Розы". Успел сообщить по Кристаллу, что видит двух пьяных свиней и собирается следовать за ними. А потом связь прервалась. Мы нашли его труп в переулке в полусотне шагов от кабака, в котором вы так славно нажрались.

  – А второй мертвец?

  – Господин доктор! – негромко позвал де Кейзер.

   Фигура, облаченная в черный бархат, вышла из темного угла морга, шагнула к столам.

  – Вы подготовили заключение по второму трупу? – спросил де Кейзер.

  – Да, милорд.

  – Читайте.

  – Неопознанный труп номер четыре, – начал врач, читая по своим записям, – пол женский, раса человеческая, возраст примерно 22-25 лет, рост пять футов четыре дюйма, вес приблизительно 113 имперских фунтов, телосложение нормальное, цвет кожи светлый, волосы темные. Характер повреждений: множественные ожоги правой стороны тела с обугливанием тканей, открытые и закрытые переломы позвоночника, черепа, правой руки и правой ноги, множественные разрывы внутренних органов, динамическая лапароэктомия с выпадением внутренностей. Особые приметы: во-первых, татуировки, выполненные черной краской на задней стороне шеи, левом плече, левой груди, вокруг пупка и на правой щиколотке в виде стилизованных растительных орнаментов и иероглифических символов...

  – А во-вторых, разные глаза, – перебил врача Бере.

  – Это невозможно установить, сударь, – сказал патологанатом. – Левая часть черепа сильно повреждена динамическим ударом, и левый глаз отсутствует. Что же касается правого глаза, то он зеленый.

  – Причина смерти?

  – Зето был хорошим боевым магом, – сказал де Кейзер. – На него напали, и одну из злоумышленниц он сумел забрать с собой.

  – Вы говорили о второй примете, – напомнил Бере, стараясь не смотреть на изуродованные тела.

  – Во-вторых, – врач заглянул в свои записи, – неизвестный труп номер четыре имеет специфическое перкрастовое зубопротезирование.

  – Что это значит?

  – Эта красотка имела клыки из перкраста, магического материала, по твердости соперничающего с алмазом. Кроме того, перкраст может изменяться в размерах под воздействием ментального импульса.

  – Так она что, вампир? – Бере невольно сделал шаг от стола с покойницей.

  – Я предполагаю, что она одна из жриц культа Гедрахт, – ответил де Кейзер.

  – Так, – Бере сжал кулаки. – Почему ты не рассказал мне всего с самого начала?

  – Потому что не счел нужным. Но теперь, когда случилось самое скверное из того, что могло случиться, доверительной беседы нам не избежать. Что еще, доктор?

  – В желудке трупа номер четыре обнаружены остатки полупереваренной крови. Анализ крови пока не закончен, но предварительные результаты говорят, что эта кровь, скорее всего человеческая. Печень и почки трупа носят следы патологических изменений. Такие изменения очень часто возникают при регулярном употреблении некоторых сильнодействующих эликсиров, в состав которых входят яды растительного происхождения. В крови обнаружены следы патриума.

  – Патриум? Вы ничего не путаете?

  – Нет, – доктор с достоинством посмотрел на Бере, закрыл свою записную книжку. – Пока это все.

  – Патриум строжайше запрещено употреблять всем магам, – сказал Бере. – И за его производство и хранение...

  – Положена смертная казнь без права помилования, – закончил начальник разведки. – Все верно. Теперь понимаешь, что может случиться с Вестериком?

  – Я другого не понимаю: какого дьявола вы так носитесь с этим парнем? Он что, принц крови?

  – Ты, конечно же, хотел съязвить, Бере, – ответил де Кейзер, – но попал в точку. Роланд Вар Вестерик действительно принц крови. Только кровь у него слегка... дурная.

  – В смысле?

  – В том смысле, что его мамаша была совсем незнатного рода, как и твоя. А вот отец... – тут де Кейзер сделал выразительную паузу. – Отец Вестерика наш августейший монарх, его величество король Аррей Первый. Не больше и не меньше. И теперь он пропал. Но не только он.

  – Намекаешь, что меня ждет топор палача за то, что я не углядел за Вестериком?

  – Пока не ждет. Я о другом говорю. Внучка Бенедиктуса тоже пропала в эту ночь. А это значит, что не только ты оказался в дерьме. Мы все в нем по самые уши. И теперь надо вместе думать, как из него выбираться.

  Глава девятая

   Старинные куранты на башне столичной ратуши пробили шесть раз – долгая и такая суматошная зимняя ночь подходила к концу. Пережитые этой ночью приключения теперь, после горячей бани, в роскошно обставленной и натопленной гостиной особняка де Кейзера, казались Беренсону чем-то вроде пьяного кошмара. Только вот ощущения пробуждения от этого кошмара у мага не было.

   Де Кейзер вышел к завтраку в домашнем халате без завивки и без бриллиантов – начальнику королевской разведки было не до щегольства. Видимо, дела и в самом деле ужасны, если де Кейзер позволил гостю увидеть плешь у себя на макушке, заметную сивую небритость на щеках и глубокие морщины вокруг рта и в уголках глаз.

  – Сейчас принесут завтрак, – сказал он, усаживаясь за стол напротив мага. – Яичница, тосты, мягкий сыр, белое вино. Ты позавтракаешь со мной.

  – Йенс, я...

  – Твою одежду приведут в порядок и принесут тебе домой.

  – Йенс...

  – По правде сказать, я удивлен, что ты остался жив. Скорее всего, похитители Вестерика хотели создать видимость несчастного случая. Подумаешь, какой-то забулдыга забрел зимней ночью на кладбище, упал в могилу и замерз? Ты теперь должник кладбищенского сторожа, он спас тебе жизнь.

  – Йенс, послушай...

  – Заткнись! – Начальник разведки ударил ладонью по столу, заставив столовое серебро дружно зазвенеть. – Я говорю. Ты действительно выжил чудом. Странно, что тебя не убили сразу, как беднягу Зето. И ты опять оказал нам услугу.

  – Тем, что не умер?

  – Нет, тем, что позволил установить одну существенную подробность. "Тигр и Роза" довольно далеко расположен от кладбища. Так что ты мог оказаться там лишь одним способом – был туда привезен или отброшен мощнейшим магическим импульсом. На площади недалеко от таверны наш маг-эксперт обнаружил следы сильнейшего магического возмущения – верный признак того, что кто-то открывал там портал. Странно, что тебя просто не пришили. Видимо, просто не хотели возиться. А Вестерика утащили в портал.

  – Или убили, – вставил Бере.

  – Нет, – с самым мрачным видом сказал де Кейзер. – Он им живым нужен.

  – Им?

  – Вот и кончились хождения вокруг да около, Беренсон, – вздохнул де Кейзер. – Ситуация хуже некуда, и ты в ней замешан. Причем непосредственным образом.

  – Хочешь сказать, что теперь мне придется работать на тебя?

  – Да, и еще раз да.

  – Нет, и еще раз нет. Я сыт по горло вашими тайнами и загадками. Я хочу домой.

  – Должен тебя огорчить. Если ты откажешься помочь мне в этом деле, у тебя из моего особняка будет только один путь – в темницу, а потом на виселицу.

  – Это еще почему?

  – Патриум. Пока ты лежал без чувств в полицейском участке, наш судебный магикус просканировал твою кровь. В ней был патриум, в ничтожном, правда, количестве, но вполне достаточном для вынесения смертного приговора.

  – Поганая шутка, Йенс, – Бере скомкал в кулаке накрахмаленную салфетку.

  – Это не шутка. Сканирование не может ошибаться.

  – Я не верю!

  – Не веришь? Смотри, – де Кейзер извлек из кармана халата сканирующий призмокристалл и направил его на Бере. Кристалл мгновенно изменил цвет с золотистого на оранжевый.

  – Та-а-к, значит я не случайно подумал про плаху и топор. Подонки, грязные свиньи! – Бере вскочил, навис над начальником разведки, как готовая разродиться молнией грозовая туча. – Подставил меня, так?

  – Сядь и не ори, – устало сказал де Кейзер. – Без твоего крика башка разламывается. Я вовсе не собираюсь шить тебе статью и отправлять на эшафот. Я знаю, откуда на тебе оказались следы патриума. Это все портал. Его открыли при помощи сильнейшей магии, дело, конечно же, не обошлось без заклинаний Изменения пространства и времени. Даже самый могущественный маг не способен проделывать такие штуки без применения эликсиров, приготовленных на основе патриума. Магическая эманация, образованная возникновением портала, осталась на тебе. Но факт есть факт – ты являешься нарушителем закона о патриуме.

  – И потенциальным смертником. Что будешь делать с моей головой, Йенс?

  – Мне нужна твоя помощь, а не твоя голова.

  – Шантажируешь меня?

  – Шантажирую. И поверь, мне ужасно не хочется этого делать. Но я знаю твое ослиное упрямство и понимаю, что не смогу заполучить тебя в свою команду по-хорошему.

   Бере не успел выдать начальнику разведки ответ, составленный из самых изысканных ругательств – вошел слуга, толкая перед собой столик с завтраком.

  – Давай есть, – предложил де Кейзер, раскладывая на коленях салфетку. – А заодно обсудим дальнейшие действия.

  – А никаких действий не будет, – злорадно ответил Бере, продолжая стоять. – Я готов отправиться на виселицу. Хоть сейчас.

  – В твоей смерти не будет смысла.

  – Будет. Я отомщу одной грязной подлой крысе, которая считает, что обеими лапами схватила меня за горло. Догадываешься, о какой крысе речь?

  – Глупо и неконструктивно, – де Кейзер начал аккуратно нарезать яичницу в своей тарелке серебряным ножом. – Ладно, давай начнем с другого конца. Не так давно мы с тобой договорились, что ты будешь присматривать за Вестериком. Ты согласился. Что тебе мешает помочь в его поисках? Молчишь? Правильно, тебе нечего сказать. Все, что я тебе сейчас предлагаю – это работу, вполне для тебя привычную. Я хочу нанять тебя точно так же, как это делал фра Невилль. Почему ты мне отказываешь?

  – Потому что фра Невилль не подставлял меня так, как это сделал ты.

  – Прости, я поступил необдуманно. Давай забудем о патриуме и попробуем поговорить, как друзья. Мне сейчас очень нужна помощь, Бере. Жизненно необходима. Похищение Вестерика ставит меня под такой удар, которого я не удержу. В лучшем случае я вынужден буду подать прошение об отставке, в худшем... Не будем думать о худшем.

  – Йенс, ты начальник разведки. У тебя десятки агентов и боевых магов по всей Руфии, ты имеешь доступ к любой, самой секретной информации. Ты можешь перетрясти эту страну сверху донизу и найти Вестерика, даже если его спрячут под юбками у королевы-матери. А ты просишь у меня помощи. Это нелогично и смешно.

  – О да! Я могу, ты прав, – де Кейзер сверкнул глазами. – Но при одном условии – если Вестерика прячут на территории королевства.

  – Хочешь сказать, что парня уже вывезли из Руфии?

  – Даже не сомневаюсь в этом.

  – А я сомневаюсь в том, что ты искренен со мной. Что тебе мешает провести то, что вы называете "внешними операциями"?

  – Ты хочешь знать причину? – Де Кейзер как-то странно посмотрел на мага, взял со стола колокольчик и позвонил. В гостиную вошел крепкий субьект в одежде из кожи и бархата с подносом в руках. На подносе лежал сложенный вчетверо листок бумаги.

  – Вот, – де Кейзер взял бумагу и передал Беренсону. – Прочти-ка.

   Бере развернул листок и прочел следующее:

   "Не ищите меня. Любые попытки спасти меня неминуемо приведут к моей гибели, но главное, к гибели единственного человека, которого я люблю – Анжелис Григген. Я хотел бы сказать больше, но не могу. Прощайте и не вспоминайте меня лихим словом.

  Ваш Р.В.В."

  – Проклятье! – Бере бросил записку на стол. – Это ведь сам Вестерик писал?

  – Несомненно. Это его почерк.

  – Он что, знал о готовящемся похищении?

  – Скорее, предчувствовал его. И вот ответ, почему я сейчас не могу задействовать все свои ресурсы. Если я начну официальное расследование, об этом очень скоро станет известно похитителям. Не сомневаюсь, что у них есть осведомители среди моих сотрудников. Эти твари повязали меня по рукам.

  – А если рискнуть?

  – Нет, – ответил де Кейзер после короткого молчания. – Я не могу так рисковать. Речь идет о принце крови, пусть и незаконнорожденном.

  – Что ты знаешь о жрицах Гедрахт?

  – Совсем немного. И хотел бы знать больше, – де Кейзер обтер горлышко бутылки салфеткой, разлил вино по бокалам. – У нас была информация от наших агентов в Барии, что некоторые местные магессы очень активно изучают древнебарийские языческие культы. А от интереса и до тайного общества недалеко. Ты видел труп одной из этих чокнутых магичек, она была убита во время похищения Вестерика. А это значит, что адептки Гедрахт так или иначе причастны к этому преступлению.

  – Не хотел тебе рассказывать, но придется, – Бере, собравшись с мыслями, пересказал начальнику разведки историю, случившуюся в "Дженне-распутнице". Де Кейзер внимательно слушал, и лицо его становилось все бледнее и бледнее.

  – И ты не довел до меня такую информацию? – спросил он самым зловещим тоном, когда Бере закончил свой рассказ. – Нет, просто виселицей ты не отделаешься, Беренсон. Четвертование, причем публичное.

  – Кто мог знать, что просьба этого Лабера как-то связана с Вестериком? Я счел, что имею дело с обычным жуликом, пытающимся втянуть меня в какие-то свои делишки. Я оказывался в такой ситуации много раз.

  – Понимаю. Конечно, ты не мог этого всего предвидеть. Извини. Я попробую найти этого Лабера. Или, ты говоришь, это была женщина?

  – Я разговаривал с мужчиной, но все в таверне видели женщину.

  – Магический Камуфляж, понятно. Вот еще один след, ведущий к адептам Гедрахт.

  – Не факт. Нас могли намеренно пустить по ложному направлению.

  – С чего ты решил?

  – Сам посуди: о жрицах Гедрахт ничего не было слышно сотни лет. О них никто ничего не знал, и вот они объявляются из небытия, чтобы украсть незаконнорожденного сына короля. Немного театрально, ты не находишь?

  – Ты своими глазами видел тело одной из них.

  – Я видел останки женщины с мистическими татуировками и клыками из перкраста. Никаких доказательств, что она последовательница культа Гедрахт, у нас нет. И потом, какая связь между ними и Вестериком? Только древняя дурацкая легенда о проклятии, якобы наложенном Ясновидицами на род короля Рейно. Но тогда получается, что жрицы Гедрахт прекрасно знали тайну рождения Вестерика, и, следовательно, твой большой государственный секрет – не такой уж и секрет.

  – Хорошо, Бере, я понял твою мысль. Ты не веришь, что Ясновидицы могли вернуться. А теперь выслушай меня. Я говорил, что ситуация сложная. Однако ты даже не представляешь, насколько она сложная.

  – Тогда объясни мне, в чем дело.

  – Это государственная тайна, мой друг. А ты еще не дал согласия помочь мне.

  – Ах ты, господи! – Бере презрительно хмыкнул. – Разве мое согласие или несогласие хоть что-нибудь изменит?

  – Значит, мы договорились, – де Кейзер помолчал. – Отлично. Вот теперь поговорим о деле. Я знаю, что ты встречался с Анжелис Григген и почти убежден, что ты в курсе последних изысканий ее деда.

  – Старик хотел закончить работу Ванхарта, вот все, что я знаю.

  – На самом деле все началось гораздо раньше, лет эдак пятьдесят назад. Полагаю, ты в курсе, что идея с раскопками в Нессе и Хорме возникла не на пустом месте. Тогда в академических кругах очень горячо обсуждался вопрос о том, кто же положил начало правящей династии Больдвингов – северяне из Ванагрима или северяне из Барии. Королю надоели распри между умниками из Высшего Круга Магов по поводу происхождения народа и государства Руфийского, и он приказал решить этот вопрос. Первая экспедиция профессора де Морнея раскопала таблички, которые позже назовут "Раберранскими хрониками". Однако поскольку де Морней после успеха экспедиции был у короля в фаворе, ему удалось выбить деньги на вторую экспедицию – якобы де Морней обнаружил место, где могли покоиться останки короля Рейно. Ему действительно удалось найти в Нессе тайный подземный склеп, а в нем какое-то захоронение и еще четыре таблицы, текст которых де Морней скопировал и отослал архивариусу Ванхарту для перевода. Однако Ванхарт к тому времени уже был серьезно болен, и перевод так и не был выполнен. А вот найденные в гробницы предметы и сами таблицы де Морней отправил в столицу, в Королевскую академию старины. Но по совершенно непонятной причине находки де Морнея были доставлены не в столицу, а в Туре, в тамошний университет.

  – Погоди, так ведь Вестерик там учился и работал, верно?

  – Ты тоже это заметил? И это не первое странное совпадение, дальше будет еще интереснее. Итак, де Морней вернулся в столицу, и здесь выяснилось, что произошла ошибка, и ценный груз сгинул в пути. После долгих поисков пропажу нашли в университете Туре, однако к тому времени и де Морней, и король Отал умерли, и несские артефакты больше никого не интересовали. Так они и пролежали там все эти годы, пока до них не добрался наш друг Роланд Вар Вестерик.

  – Надо же, никогда бы не подумал, – с иронией сказал Бере.

  – Парень написал по этим находкам магистерскую диссертацию и сделал себе имя. А тут как раз внуки Ванхарта передали столичному университету все архивы своего гениального деда. И заметь, – де Кейзер многозначительно поднял вилку к потолку, – именно в это время старику Бенедиктусу попалась на глаза книжка in-folio, изданная Турейским университетом. Книжка называлась "Последняя загадка Раберранских хроник" и автор ее, как ты понимаешь, не кто иной, как Вестерик. Бенедиктус тут же решил проверить теорию молодого выскочки, отыскал в архиве копии четырех несских таблиц и... Остальное ты знаешь.

  – Я знаю только то, что у Бенедиктуса Григгена началось что-то вроде паранойи, и она, в конце концов, свела его в могилу.

  – Бенедиктус считал, что переводы несских таблиц, выполненные Вестериком, абсолютно дилетантские, и решил сам их перевести. По его просьбе Анжелис списалась с Вестериком – видимо, именно тогда наш бастард и заинтересовался девушкой. И вот тут происходит весьма странная вещь: с Бенедиктусом встретился ректор Хилариус Ротгевен. Беседовали они тет-а-тет, но вскоре после этого разговора Бенедиктус подал прошение об отставке. Я подозреваю, что именно тогда уже был решен вопрос о назначении Вестерика на место старика.

  – Где решен?

  – Там, – де Кейзер вновь показал вилкой в потолок. – Можно предположить, что такова была воля его величества.

  – Король в курсе?

  – Нет, и упаси боги, если он узнает. О существовании Роланда он сам узнал совсем недавно, после смерти матери парня. Мать Роланда была актрисой, женщиной очень красивой и талантливой, и в юности Аррей был по-настоящему в нее влюблен. Даже хотел жениться на ней. Король-отец был против, и бедному влюбленному принцу пришлось смириться. Государственные интересы победили любовь. Почти двадцать пять лет он и понятия не имел, что у него есть сын от Жаннин Терен. Идея перевести Роланда из провинции в столицу как раз и принадлежала королю. Так что я не отвечаю за последствия, если о похищении Роланда станет известно в Вечном замке.

  – И это и есть твоя тайна?

  – Нет, это лишь предисловие.

  – Все это чертовски интересно, Йенс, но я не понимаю, как это может помочь в расследовании.

  – Это информация. А как ее использовать решать тебе. И помни, времени у нас очень мало. Сегодня утром Ван Затц получил письмо от Королевской академии старины с просьбой отложить аттестацию Вестерика на две недели – он якобы выехал по заданию капитула в Туре, чтобы выполнить кое-какие неотложные дела. Но через две недели Вестерик должен выступить в зале Совета.

  – Две недели? – Бере присвистнул. – Ты издеваешься, Йенс. Я отказываюсь. Где моя виселица?

  – Погоди, не спеши совать башку в петлю, это ты всегда успеешь сделать, – глаза де Кейзера вновь стали злыми. – Ты получишь особые полномочия. Я уже заготовил для тебя две гербовые грамоты: одна из них обяжет государственные службы оказывать тебе любое посильное содействие, вторая является амнистией для тебя и твоих партнеров по расследованию, если в ходе поисков Вестерика и Анжелис Григген вам придется нарушить закон. То есть ты будешь автоматически прощен за шалости с патриумом, как ты понимаешь. Грамоты подлинные, подписаны королевским обер-прокурором и скреплены печатью Верховной Канцелярии. Плюс деньги – десять тысяч гиней наличными и пятьдесят тысяч в бонах.

  – Ты заготовил все это заранее, а, Йенс?

  – Нет. У нас есть несколько подобных грамот в запасе, но мы крайне редко прибегаем к такому прикрытию наших агентов, только когда речь идет об особо важных государственных делах. А тебе скажу так: если найдешь Вестерика, можешь просить меня о чем угодно.

  – У меня только одно желание, Йенс – надеть этот судок с яичницей на твою башку.

  – Валяй. Я не обижусь. Но при условии, что ты возьмешься за работу немедленно.

  – И с чего мне начать? Советы будут?

  – Никаких.

  – Тогда я пойду, – Бере допил вино из бокала и встал из-за стола. – Надо выспаться.

  – Все необходимое доставят тебе сегодня же до обеда, – де Кейзер смерил мага испытывающим взглядом, точно пытался понять, о чем тот думает. – И прошу тебя, не тяни резину. Я не смогу долго делать вид, что ничего не случилось. Сам знаешь, что случится, если события сегодняшней ночи станут известны наверху. Если тебе нечего терять, то у меня есть положение в обществе, репутация и состояние. Не хочу закончить жизнь на помойке.

  – "Без бриллиантов и без духов", – подумал Бере и, еще раз глянув на де Кейзера, вздохнул. Впервые за много лет он попал в по-настоящему безвыходное положение.

   ************

   Патриум. Всему виной проклятый патриум.

   Семя Разрушителя, Отчее зелье, чертова субстанция неизвестного происхождения, которую, как написано в старинных книгах, можно найти только в местах с очень высокой мистической энергетикой, как-то: в древних некрополях, в развалинах погибших и не восстановленных после этого городов, на полях сражений – повсюду, где проливалась кровь и где жизнь уступала место смерти. Один гран патриума стоит целое состояние, его разрешено использовать только высшим придворным магам, за его нелегальный ввоз в страну и применение закон предусматривает смертную казнь без права помилования, но без него невозможно приготовить самые сильные колдовские эликсиры – воистину, патриум основа основ классической алхимии, отсюда и название. Говорят, что такие эликсиры придают принявшему их магу чуть ли не божественную силу. Не потому ли государство так жестоко карает всех тех, кто пытается использовать запрещенное зелье?