Текст книги "Дурная кровь (СИ)"

Автор книги: Андрей Астахов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)

Андрей Астахов

Дурная кровь

Андрей Астахов

Дурная кровь

   В королевстве Руфия испокон веков сын рыцаря становится рыцарем, а сын мага – магом. Но для бастардов открыты все пути. Незаконный сын рыцаря Бере Беренсон выбрал для себя путь мага, однако папашины гены сделали свое дело – кабинетным бдениям и научной работе Бере предпочел хлопотное и опасное ремесло боевого мага по найму. И надо же было такому случиться, что именно в тот момент, когда мэтру Бере осточертели приключения и риск и захотелось спокойной обеспеченной жизни, ему приходится столкнуться с настоящим испытанием. От того, сумеют ли магистр меча и магии Бере Беренсон и его немногочисленные друзья распознать и одолеть таинственное древнее зло, возвращенное в мир из-за нелепой ошибки, зависит судьба целого королевства. Но слишком уж плотно переплелись в Руфии добро и зло, и никому нельзя доверять полностью.

   Пролог

   После наступления сумерек на дорогах Пограничья всегда пустынно – местные жители стараются без особой нужды не покидать свои дома с приходом темноты, а путешественники, следуя древней мудрости "Береженого боги берегут" предпочитают проводить темное время суток под кровом какой-нибудь сельской гостиницы, которых немало на трактах между Бари, самым большим городом в этих краях, и приграничными крепостями, разбросанными вдоль реки Салдер. В ночное время в этих местах можно встретить на дороге разве только курьера, спешащего куда-нибудь со срочной депешей, либо патруль королевской пограничной стражи, объезжающий свою зону ответственности. Это если повезет, а если нет, можно порой наткнуться на шайку грабителей, которые хоть и нечасто, но появляются в Пограничье из сопредельных земель, а особенно из беспокойного Вэльского королевства. Эти господа, надо сказать, совсем не кровожадны – встретив свою жертву, они очень учтиво предложат неосторожному путнику пожертвовать им свои деньги и прочее приглянувшееся имущество, заметив при этом обычно, что все святые пророки заповедали людям делиться с ближними последней рубашкой и последним куском хлеба, и не следовать этим заповедям – превеликий грех. Редко кто осмеливается оспаривать святые заповеди, поэтому до смертоубийства дело почти никогда не доходит. Так что Пограничье, кто бы что ни говорил – места достаточно спокойные.

   Поэтому всадник, появившийся на Голгемской дороге незадолго до полуночи, особо ничем не рисковал. Во-первых, дорога была совершенно пустынна и проходила по открытой равнине, где не было ни единого удобного места для засады. Во-вторых, всадник был хорошо вооружен и облачен в прочную кольчугу вроде тех, что носили легкие кавалеристы из королевских ударных хоругвей. В-третьих, в распоряжении всадника была отличная лошадь эберлингской породы, быстрая и выносливая. Так что одинокий путник вихрем пронесся по освещенной луной равнине и очень скоро оказался у цели своего путешествия – небольшой лиственной рощи, расположенной чуть в стороне от тракта, у подножия высокого скалистого холма, которые местные жители называли Медвежьим. Всадник въехал в рощу и продолжал ехать верхом до тех пор, пока не увидел горевший между деревьями костер. После этого он спешился и, ведя лошадь за собой за поводья, направился к костру.

   Всадника ждали. Четверо сидевших у костра мужчин сразу встали и приветствовали прибывшего возгласами одобрения. Все четверо выглядели похоже, словно братья – темная одежда, неплохое оружие, серые незапоминающиеся лица. Пятый человек, сидевший в стороне на поваленном дереве, вставать не стал – он даже не изменил позы, в которой оставался весь последний час.

  – Хорошие новости, Курт? – осведомился старший в этой группе, седеющий мужчина с щегольски закрученными усами, облаченный в черную кожу и бархат.

  – Неплохие, командир. Он все верно нам сказал, – тут новоприбывший показал пальцем на человека, сидевшего на дереве. – Я видел этого стукача. Сукин сын действительно в Ларене

  – Отлично! – Усатый в восторге ударил кулаком в ладонь. – Ты не обознался?

  – Никак нет. Я слишком хорошо помню его рожу. А вот он меня не узнал, хвала богам.

  – Ты не спугнул его?

  – Нет, командир. Я был очень осторожен.

  – Рассказывай.

  – Он выдает себя за травознатца, у него своя лавка. Теперь он называет себя мастер Эркен. А живет он рядом с рынком, в доме с двумя флюгерами на крыше. Нищие на рынке рассказали мне за пару монет, что Эркен очень уважаемый в городе человек, у него молодая жена и маленькая дочка, которыми он очень гордится. Это точно.

  – Превосходная работа, парень! Теперь гаденыш от нас не уйдет. Эй, молодцы, седлайте коней, мы отправляемся в Ларен. – Тут усатый заметил, что человек, сидевший на поваленном дереве, будто не слышал его команды и даже не сменил позы, в которой сидел. – Ты что, заснул, приятель?

  – Слушаю, – ответил человек.

  – Кажется, я отдал приказ. Тебе что, особое приглашение нужно, маг?

  – Прежде чем я сяду в седло, нам надо кое-что обсудить.

  – Чего ты хочешь?

  – Хочу услышать, что ты собираешься делать.

  – А разве не понятно? – Усатый презрительно хмыкнул. – Мы знаем, где прячется эта мразь. Едем в Ларен и делаем дело.

  – То есть, ты хочешь убить Эркена в его собственном доме на глазах его жены и дочки, я так понимаю? – Человек встал с дерева, поднял свою широкополую шляпу, лежавшую на траве, и надел на голову. – А как же свидетели?

  – Я думал, ты умнее, маг. Мы не будем оставлять свидетелей.

  – Понятно. Я не еду с вами.

  – Что? – Усатый не поверил своим ушам. – Что ты сказал?

  – Я не еду с вами в Ларен, – повторил маг, четко выговаривая каждое слово. – А если у тебя со слухом проблемы, повторяю: я не еду с вами в Ларен.

  – Клянусь кровью демонов, ты не смеешь мне перечить! Ты поклялся фра Невиллю помочь нам, так что делай, мать твою, что тебе говорят.

  – Верно, я кое-что обещал Невиллю. Но я не подписывался убивать Юстиаса, скорее, наоборот.

  – Что-то я тебя не пойму, приятель. Объяснись и побыстрее, а то мое терпение на исходе.

  – Хорошо, постараюсь быть очень кратким, – маг окинул взглядом всю стоявшую перед ним пятерку людей, застывших в угрожающих позах. – Два года назад в пригороде столицы Нор-Алье был ограблен и убит один богатый и влиятельный человек – южанин, незадолго перед этим получивший руфийское подданство. Убит жестоко, вместе со своей женой, двумя детьми и слугами, которые в момент нападения оказались в доме. Совершила это преступление банда некоего Мунка-Усача, о которой вы, господа, наверняка слышали. Убийцы забрали из дома жертвы все ценное, в том числе один предмет, истинных свойств которых не знали, но посчитали, что он стоит кучу денег – и правильно посчитали. Поскольку скупщики краденого в столице отказались покупать у них этот предмет – уж больно он был приметный, и уж больно много смертей на ней висело, – бандиты обратились за помощью к одному молодому и беспутному магу по имени Юстиас, которого как раз накануне изгнали из Гильдии за подлог и торговлю запрещенными ингредиентами. Маг поначалу согласился помочь сбыть артефакт, но потом, поняв, в какое нехорошее дело его втянули, и что за штука оказалась у него в руках, обратился в Совет магов. Так Кольцо Заклинания Тьмы оказалось там, где ему самое место – в руках Совета, а вот Юстиас навлек на себя месть бандитов, которых обманул. Оставаться в столице для него стало опасно, и его отправили подальше в провинцию, а бандитами занялись власти. Вскоре почти вся банда оказалась за решеткой, но вот сам Мунк и несколько его подельников сумели сбежать, и долгое время о них не было ни слуху, ни духу. – Тут маг сделал выразительную паузу. – А вот пару месяцев назад один человек, приехавший в столицу с севера, обратился к фра Невиллю, очень авторитетному в определенных кругах господину с просьбой отыскать этого самого Юстиаса. Невилль быстро догадался, кто мог искать беглого мага, а поскольку ему совсем не хотелось проблем на свою старую задницу, он обратился в Совет магов, а маги обратились ко мне за помощью. Вот и все.

  – Подстава, значит, – Мунк-Усач вытащил из ножен свой кацбалгер. – Как ты думаешь, сколько тебе осталось жить, гнида полицейская?

  – Думаю, чуть дольше, чем тебе, – человек в шляпе коротко и громко свистнул. В следующее мгновение раздалось хлопанье крыльев, и на поляну, между бандитами и магом опустился крупный грифон. Сверкнув в полутьме зелеными глазами, грифон припал к земле и защелкал клювом.

  – Это Фес, – сказал маг тоном лектора. – Королевский грифон, самый крупный из всего семейства грифоновых. Размах крыльев девять футов, вес около двухсот сорока метрических фунтов, высота в холке три фута семь дюймов. У королевских грифонов встречается два вида окраса – обычная, золотисто-желтая, и меланистическая. У Феса, как видите, обычная. Грифоны весьма миролюбивы, но если их вывести из себя, живым обидчик не уйдет – у этих зверей острейшие когти, а их клюв с легкостью пробивает закаленную стальную рыцарскую кирасу. Ну что, будете злить Феса?

  – Подлюга! – прошипел Мунк, не опуская меч. – Думаешь, я испугался?

  – Не думаю. Но тебе следовало бы испугаться, Мунк.

  – Ха! – Усатый оскалил большие желтые зубы в злобной улыбке. – Бей их, парни!

   – Фес! – крикнул маг.

   Грифон сделал короткий прыжок, такой молниеносный, что Мунк-Усач не успел среагировать, хотя всегда был отменным фехтовальщиком. Раздался громкий хруст, и голова Усача покатилась по траве, оставляя за собой кровавый след. У четверых бандитов вырвался одновременный вопль ужаса. Они бы убежали куда подальше, но страх перед сверхъестественным существом, в мгновение ока прикончившим их вожака, парализовал их.

  – Достаточно, Фес, – сказал маг. – Вы видите, господа, что шутить с грифоном не следует. Поэтому я предлагаю вам бросить ваше оружие на землю, пройти в палатку, и посидеть там немного. Полицейский патруль уже вышел из Ларена и скоро будет здесь, так что ждать вам придется недолго. Самое многое полчаса.

   Глава первая

   Общеизвестно, что для разных людей новый день начинается по-разному. Если вы хороший семьянин, то утром вас будят любящая жена и любимые дети, запахи свежесваренного утреннего кофе и горячего завтрака, ожидающего вас на столе. Если вы солдат королевской армии, то утро для вас начнется с громкого окрика вашего сержанта, объявляющего подъем. Если вы владелец собаки, то почти наверняка вас разбудит ваш любимец, настроенный на ежедневную утреннюю прогулку. А вот для руфиийских магов день, как правило, начинается с позывных личного Кристалла.

  – Тилим-тилим-тилим! – громко запел Кристалл на столе, переливаясь всеми красками радуги и вибрируя. – Доброе утро, мой добрый господин Бере Беренсон! Сегодня у нас пятый день третьей недели месяца Первых снегов восемнадцатого года правления любимого нашего государя Аррея Первого и года 1338 от сотворения Вселенной. Время от снов перейти к реальности и к вашим делам различного уровня актуальности...

   Бере вздохнул и с трудом подавил в себе желание запустить в Кристалл подушкой. Жизнерадостный голос Кристалла никак не вписывался в наступающее утро – сумрачное, холодное и серое. Лучшее, что можно сделать в такое утро, так это, перевернувшись на другой бок, спать дальше, до самого полудня. Но Кристалл был другого мнения.

  – Вставайте, мой добрый господин Бере! – заливался он. – Сегодня чудесное утро для работы и новых свершений! Сегодня вы совершите что-нибудь особенное, что-нибудь чудесное! Вставайте и свет утра встречайте, новых высот достигайте, новые почести принимайте!

  – "Нет, он не заткнется", – с досадой подумал Бере, сбросил с себя одеяло (по коже сразу пробежала зябкая волна), быстро сунул ноги в тапочки, подбежал к столу, провел ладонью над Кристаллом, и в комнате сразу стало тихо.

  – Ура! – сказал Фес из своего угла. – Проклятый болтун заткнулся. Доброе утро, Бер.

  – Доброе утро, – Бере накинул теплый стеганый халат (пять лет прошло с тех пор, как Эллина подарила ему этот халат, а он все еще как новый!) и потрепал Феса по загривку. Теперь надо было стряхнуть остатки сонливости и решить, с чего начать день.

   Попытка начать его с умывания и бритья провалилась – воды в фонтанчике снова не было. Возвращаясь в комнату, Бере не удержался и глянул на себя в зеркало.

  – С добрым утром, старая обезьяна! – проворчал он.

   Вообще-то, отражение было мало похоже на обезьянье, но у Бере Беренсона на этот счет было свое мнение. Когда тебе за сорок, ты живешь в гостевом номере университетского кампуса, хоть и столичного, а своего собственного жилья у тебя до сих пор нет, точно так же, как семьи, детей и постоянной работы с хорошим заработком – ну как себя еще называть? Обезьяна – это еще очень мягко сказано, у обезьян потомство есть. И потом, им не надо работать и зарабатывать проклятые деньги, которых всегда мало. И с работой в последнее время ужасно не везет. Впрочем, на прошлой неделе декан факультета сверхъестествознания Арно Ван Затц во время обеденного перерыва в столовой сказал так, между прочим, что ему нужен магик-лаборант. Это было сказано в присутствии Бере и прозвучало, как скрытое приглашение. Для мага его квалификации должность лаборанта очень незавидна, но, наверное, надо засунуть в задницу поглубже остатки гордости и идти к Ван Затцу на поклон...

  – Опять нет воды? – поинтересовался Фес, когда Бере вошел в комнату. Грифон лежал у остывшего камина и разглядывал когти на своей правой лапе, то выпуская их, то втягивая обратно, будто головорез, играющий своим кинжалом.

  – Нет. Фонтан пуст, точно так же как и ледник, и кошелек, – ответил Бере, разыскивая свои чулки. Они лежали под стулом у кровати. В левом чулке оказалась дырка, но Бере давно следовал старому холостяцкому правилу: чем штопать старые чулки, лучше дорвать их и купить новые. Он натянул чулки и начал надевать штаны.

  – Я бы сейчас съел хороший кусок жареной говядины, – сказал грифон. – Чтобы сверху была коричневая хрустящая корочка, а внутри немножечко крови. И на гарнир хорошую порцию картофеля. И еще пару пирожков с яблоками, вроде тех, что мы ели в прошлом месяце.

  – Давай послушаем новости, – поспешил сменить тему Бере и движением ладони активировал Кристалл на столе.

   Новости были до тошноты неинтересные. Во всем мире наблюдались нерушимый покой и благоденствие. В Сосновых горах сдавались в плен остатки кидарских мятежников. Высшие сановники королевства собрались в загородном королевском имении Фоларо на ежегодное Королевское Угощение. В этом году пиршество намечалось особенно пышное, и все новостные агентства наперебой пытались угадать, сколько же десятков смен блюд на этот раз предложит своим благородным гостям его величество король. Особо отмечалось, что в меню непременно будут присутствовать седло косули, свиные рулетики "Фоннарди", форель с лимонным соусом, паштет из лангустов и кокосово-миндальный пудинг. А главная новость – на первое число следующего месяца назначена помолвка наследного кронпринца Руфии Дагоберта, герцога Лоландского и Барийского со старшей дочерью императора Герцении Алисией.

  – Говорят, она редкая красавица, – заметил Фес. – Блондинка, но брови и ресницы у нее черные, а глаза карие. И еще у нее третий номер груди и потрясающе красивые ноги. Везет же некоторым.

   Курс национальной валюты остается стабильным, вещал Кристалл, на этот раз приятным женским голосом. Королевский банк Руфии установил новый официальный курс руфийской гинеи – тридцать две гинеи и четыре сантима за императорский золотой цехин. Естественно, что такая стабильность благоприятно отразится на всей экономической ситуации и...

  – Фес, ты не видел мои очки? – спросил Бере, разбирая наваленные на столе бумаги. – Черт, куда я их засунул?

  – Наверное, оставил в туалете, – сказал грифон. – Никогда не понимал привычки читать, сидя на горшке.

  – Точно, – Бере направился в туалет. Очки лежали на полочке, рядом с бритвой и зубной щеткой. Тут Бере не удержался и снова посмотрел на себя в зеркало. Щетина, конечно, заметная, но можно позволить себе один день и так походить, тем паче, что легкая небритость с недавних пор вошла в моду даже у магов Академии...

  – ...в своей речи на открытии Всеруфийской Ассамблеи магов его величество король Руфии Аррей Первый подчеркнул, что сегодня вопрос о широком внедрении в практику самых передовых магических технологий актуален, как никогда, – вещал Кристалл жирным официальным баритоном. – Государь подчеркнул в своей речи, обращенной к высшим магам государствам, что отставание в этой области недопустимо и может пагубно отразиться на национальной безопасности и конкурентоспособности отечественной экономики. Полностью кристаллозапись речи его величества на Ассамблее будет транслироваться по нашему каналу сегодня в два часа пополудни...

  – Алло, Бер! – раздался голос из прихожей. – Можно войти?

   У Чича Альфоне Понтефракта ди Кармеду-Сола вид был достаточно прокисший. Судя по тому, как осторожно и робко Чич втащил в маленькую комнату свои два с лишним метра роста и сто десять килограмм веса, Бере решил, что его сосед опять пришел просить денег в долг.

  – Чич, я на мели, – сказал он, пытаясь упредить события. – Ни единой монетки.

  – Я не за деньгами, – внезапно сказал Чич. – Можно присесть?

  – Да, конечно. Прости, я тебе сразу не предложил, – Бере, несколько растерянный таким началом беседы, показал на старинный табурет в углу, редкую вещь – и единственную в этой комнате, способную выдержать вес Чича. – Я тут с утра немного нервный.

  – О, понимаю! У меня тоже проблемы. – Чич достал из кармана кисет. – Ты позволишь?

  – Конечно.

  – Я пойду в коридор, – заявил Фес, яростно сверкнув круглыми золотистыми глазами.

  – Прости, я наверное отвлекаю тебя, Бер, – сказал Чич, набивая трубку. – Но мне нужна помощь. Видишь ли, мне срочно понадобился хороший и недорогой адвокат.

  – Хороший и недорогой? Друг мой, это две взаимоисключающие вещи. Хороший адвокат не может быть недорогим, а недорогой – хорошим.

  – Да, конечно, но у меня дела пошли совсем скверно. Ты же помнишь, одно время везде рекламировали это новое предприятие, компанию "Живая вода".

  – Ну и что?

  – А то, что создавший ее маг, Брудалис, оказался шарлатаном и мошенником. У него даже не было диплома, он где-то купил его, и контрмаги его вычислили. Теперь все имущество "Живой воды" арестовано, а сам Брудалис в бегах.

  – А ты тут причем?

  – Я вложил в дело Брудалиса тридцать восемь золотых, все свои сбережения. Я говорил с профессором Барнеем, и он посоветовал мне найти адвоката и подать иск к компании "Живая вода". Барней говорит, что если иск будет принят, королевское казначейство возместит мне часть ущерба, нанесенного мошенником. Я верну хотя бы часть денег. А они мне сейчас очень нужны. У меня... вобщем, вести из дома пришли.

   Бере покачал головой. С тех пор, как они познакомились с Чичем, – а случилось это год назад при очень забавных обстоятельствах, – маг довольно много узнал о своем соседе. Чич даже не скрывал, что в родной Валории у него остались три бывших жены и восемь детей, что они ждут от него ощутимой материальной помощи, а валорский суд, чтобы Чич в своих повседневных заботах не забывал об отцовском долге, повесил на него в свое время три исполнительных листа.

  – Вот, – сказал Чич, показывая магу измятое письмо, – вчера днем получил. Моя третья бывшая пишет, что Бенджи – это мой младшенький, я тебе про него рассказывал, – сильно простудился, и нужно платить лекарю. А все деньги у меня украл проклятый Брудалис, чтоб ему в аду сгореть, поганцу! Понятия не имею, что теперь делать.

   Бере вздохнул – Чич сменил тактику. Раньше он просто просил деньги, теперь бьет на жалость.

  – Чич, вот истинную правду тебе говорю, – ответил он, – я действительно на мели. Были бы деньги, разговора бы не было, дал бы, не задумываясь. Прости, ничем не могу тебе сейчас помочь.

  – Знаю, знаю! – Чич засопел в свою роскошную черную бородищу. – Я ведь не ради денег. У тебя есть связи среди юристов, я знаю. Может, посоветуешь кого? Я бы заработал, расплатился... Очень, очень надо, Бер!

  – Ничего не обещаю, но поспрашивать могу.

  – Проклятая нищета! Бьешься, бьешься, работаешь с утра до ночи, как проклятый, и все равно бедность берет тебя за горло. И проклятые жулики тут как тут, только и ждут, как бы облапошить тебя, – Чич сунул в рот мундштук трубки и втянул в себя с шумом несколько кубов едкого табачного дыма. – Ненавижу эту жизнь! Ненавижу этот город, где всякий норовит тебя ограбить! А я-то надеялся, что здесь, в этом городе, смогу заработать достаточно своей головой и своим трудом. Нет, видно, от бедности никуда не сбежишь. Ты собираешься куда?

  – Да, хочу сходить на кафедру к Ван Затцу по поводу работы.

  – Ты тоже слышал? Должность, конечно, не ахти, но зато есть перспектива.

  – В моем возрасте перспективы на такой работе быть не может, – Бере усмехнулся. – Но работа нужна.

  – А почему ты не хочешь продолжать работу в Корпусе боевых магов?

  – Да почти по той же самой причине, по которой ты не хочешь возвращаться в Валорию. Не люблю проживать дважды один и тот же день.

  – В смысле?

  – Мои дела с Корпусом окончены. – Бере взял с кресла черный бархатный дублет, сунул руки в рукава. – Я хочу спокойной жизни. Возраст, знаешь ли. Все меньше хочется мотаться по миру и ставить на место разных подонков. Надо искать для себя новую точку опоры.

  – Ты обещал поговорить насчет адвоката для меня.

  – Непременно, Чич. А сейчас прости, мне надо топать.

  – Да, конечно, – Чич поискал глазами, куда выколотить пепел из трубки, не нашел и сунул трубку в карман вместе с пеплом. – Я буду ждать новостей от тебя.

   Фес в коридоре демонстративно чихнул, когда валорец прошел мимо него к двери.

  – И где он берет такой мерзкий табак? – спросил грифон, едва Чич ушел. – Вонь такая, что у меня чешуя дыбом встает.

  – Фес, я постараюсь вернуться пораньше, – Бере потрепал грифона по загривку. – Не скучай без меня.

  – Ответь мне на один вопрос, Бер, – грифон глянул на Беренсона печально и с упреком, – в нашем леднике когда-нибудь появится мясо, а в ящике для дров – пара хороших поленьев?

   Маг не ответил, взял с вешалки подбитый овчиной плащ, подмигнул грифону и вышел в подъезд.

   ************

   После промозглого холода на улице находиться в теплом университетском фойе было особенно приятно. Совсем недавно тут сделали роскошный ремонт, и теперь от обилия великолепных зеркал, лепнины, резных панно и хрустальных светильников просто рябило в глазах. Бере разделся, сдал плащ и шляпу гардеробщику, поправил перед зеркалом волосы (пора стричься, волосы над ушами торчат, как собачьи уши!) и поднялся на второй этаж. Здесь было очень тихо – на факультете сверхъестествознания шли вторые пары. Дверь в одну из аудиторий была приоткрыта: подойдя ближе, Бере услышал звучный баритон профессора Блатхорна.

  – Нам мало что известно о первых веках существования Ванагримского королевства, потому этот период в исторической литературе называют Темными или Сумрачными веками, – говорил Блатхорн. – О событиях Темных веков повествуют лишь легенды, достоверность которых сомнительна. Первым историческим источником, повествующим о событиях того времени, который мы можем считать более или менее достоверным, стали так называемые "Раберранские хроники", найденные в 1285 году группой профессора Де Морнея во время раскопок древнего ванагримского святилища в Нессе. Эти хроники включают в себя сорок шесть табличек, выполненных из бронзы, надписи на которых сделаны руническим письмом архаического типа "А", то есть письменностью, которая использовалась ванагримскими магами около тысячи лет тому назад. Перевод этих табличек блистательно выполнен королевским архивариусом Грегори Ванхартом, ныне, к сожалению, покойным, в период с 1287 по 1290 годы. Хроники повествуют о событиях, которые происходили в последние два века существования Ванагрима и в несколько первых десятилетий правления королей из династии Больдвингов – августейших основателей нашего государства...

   Бере улыбнулся: двадцать лет назад, в ту прекрасную пору, когда он сам был студентом этого университета и сидел на лекциях профессора Тираниуса Блатхорна, этот почтенный преп говорил то же самое, слово в слово. И такая вдруг ностальгия охватила Бере, что аж плакать захотелось...

  – ...Рейно Больдвинг, первый из правителей династии, согласно Раберранским хроникам, был изгоем из своей семьи: он был виновен в смерти своего младшего брата, которого убил во время пьяной ссоры, – продолжал вещать Блатхорн (он всегда читал свои лекции с полузакрытыми глазами и сложив руки на груди крестом). – Великий Круг знающих Ванагрима судил принца и приговорил его к вечному изгнанию из страны. Изгнанный ванагримской элитой Рейно со своей дружиной отправился на юг, на Барийскую низменность, в ту пору населенную дикими племенами язычников. Ему удалось привлечь на свою сторону некоторых местных вождей, и с их помощью Рейно утвердился сначала на севере Барии и построил там крепость, название которой на древнем ванагримском наречии звучало как Дуардалайн, Замок Каменных Голов. Здесь он пополнил свою дружину наемниками из числа барийцев и клангов, жителей западного Полесья, весьма искусных охотников и превосходных лучников. Далее, хроники повествуют, что в пятый год своего присутствия в Барии, что соответствует 855 году по нашему летоисчислению, Рейно с войском в две тысячи копий двинулся на юг, к Лоландским озерам. Его цель была очевидна – Рейно намеревался достичь древней столицы Барии, города Хорм и провозгласить себя там королем Барийским. И вот с этого момента мы находим в Раберранских хрониках странные противоречия, словно их писали разные люди, располагавшие различной информацией.

   Чтобы проследить эти противоречия, давайте обратимся к таблице номер шестнадцать. Читаем: "Рейно, подойдя к стенам Хорма, выслал вперед двенадцать разведчиков, дабы они пробрались в город и узнали, что там происходит, но разведчики не вернулись. Тогда Рейно послал еще шесть разведчиков с приказом найти исчезнувших сотоварищей, но и эти воины не возвратились обратно. Велик был гнев Рейно: обратился он к магам, дабы использовали они мантэ, чтобы выяснить, что случилось с его воинами". Итак, мы впервые встречаемся с упоминанием о загадочной магической практике "Мантэ", которой владели ванагримские чародеи. Однако читаем дальше, на таблице номер двадцать один: "Маги, бывшие с королем, обратились к государю и предложили ему использовать мантэ во имя скорейшей победы над врагами, но король отказался, говоря: "Не хочу пробуждать то, что спит, победу я завоюю мечом своим". Налицо разночтение, господа. Не думаю, что это ошибка почтенного мэтра Ванхарта – его перевод безупречен, смею заверить. Позволю себе предположить, что король Рейно опасался применять мантэ, поскольку знал о невероятной силе и опасности этой магической практики, посему вполне возможно, что это обстоятельство в одних редакциях хроник было отмечено, а в других нет...

  – Бере! О дьявол, чтоб мне пропасть! Ты ли это?

   Маг обернулся. Широко улыбающаяся физиономия, возникшая в его поле зрения, принадлежала Матусу Кигану, когда-то сокурснику и собутыльнику, а ныне – субпрефекту факультета мантики и тавматургии.

  – Какими судьбами? – пробасил Киган, хлопая Бере по плечам. – Чертов стервец, я тебя сто лет не видел! Изменился, клянусь всеми богами, сильно изменился. Прямо тебе волчара матерый. Ты откуда?

  – Тебе надо объяснять, откуда берутся все люди, Матт?

  – Ха-ха-ха, ты все тот же! – Киган просто сиял весь от счастья. – Дьявол, как я рад! Сколько лет мы с тобой не виделись – пятнадцать, семнадцать, больше? С тех пор молоденькие сосны в университетском парке, что мы посадили в день коронации нашего августейшего монарха, уже вымахали в здоровенные деревья. Доходили до меня слухи, что ты одно время на эту темную лошадку Невилля работал, но я думал – так, болтают.

  – Ты тоже изменился, Матт, – сказал Бере. – Прямо-таки излучаешь благополучие.

  – Господа! – Выглянувший из-за двери аудитории Блатхорн выглядел крайне недовольным. – Вы срываете мне лекцию!

  – Пардон, мэтр, – Киган схватил Бере за локоть, потащил по коридору. – Пойдем ко мне на кафедру, поболтаем. У меня там бутылочка отличного миллвейна есть. Нет, я просто счастлив тебя видеть!

  – Как твои дела, Матт?

  – Отлично, друг мой, просто великолепно! Два года назад я защитил диссертацию и получил должность субпрефекта, теперь вот жду, когда наш почтенный доктор Бальери уйдет на пенсию, и я займу его место...Слушай, а ты ведь пришел сюда не потому, что ностальгия замучила, верно?

  – Угадал. Мне Ван Затц нужен.

  – Арно? Этот спесивый выскочка? С каких это пор ты стал иметь дело с зазнайками?

  – С тех самых, как ищу работу, Матт.

  – А-а, понял! – Киган хлопнул себя по лбу. – Это по поводу вакансии на кафедре Ван Затца, верно? Дошли тут до меня слухи, но я почему-то считал, что там все уже решено. Отличный вариант, мой друг. Только боюсь, тебе придется пройти аттестационную комиссию, чтобы подтвердить свою квалификацию. Должность второго лектора – это не шутки!

  – Кто говорил о должности второго лектора? – Бере был удивлен. – Ван Затц говорил о месте лаборанта, вот я...

  – Лаборанта? – Пухлое румяное лицо Кигана вытянулось по вертикали, улыбка исчезла. – Ах, да, там же две вакансии! Совсем забыл, дьявол.

  – Матт, объясни-ка мне все поподробнее. Ван Затц был очень немногословен.

  – Еще бы! Он чертовски расстроен тем, что старый милый умница Бенедиктус решил уйти на покой. Вся кафедра держалась на старике еще с тех времен, когда мы с тобой тут школярствовали. А тут Бенедиктус где-то две недели назад взял и написал рапорт. Заявил-де, что уже очень стар, здоровье слабое, и что хочет отойти от дел.

  – А причем тут лаборантская должность?

  – Так ее занимала его внучка, Анжелис. Чудная девушка, красавица и умница. Вот уж ни у кого язык не повернется сказать, что она получила эту работу благодаря деду – девчонка отлично знает древние языки, и делала огромную работу в университетском архиве! А главное, она настоящая красотка и не замужем. Тут все мужчины от вахтера до декана по ней сохли, но девчонка была неприступна. – Киган сделал паузу. – Значит, девчонка тоже уволилась, и Ван Затц ищет ей замену. Теперь все понятно.

  – Ну, и мне стало кое-что понятно. Проклятый Ван Затц был очень немногословен.