Текст книги "Канатные плясуны"

Автор книги: Андрей Костин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц)

ТИХИЙ ОМУТ

За излучиной реки открылся город. С вершины холма, где на солнце блестели купола храма, улицы, как ручейки, сбегали к реке. Издали город казался патриархальным и благополучным. Однодвухэтажные домики на берегу были под зелеными крышами и терялись в зелени плодовых деревьев.

В центре города было несколько высоких зданий из серых бетонных блоков. Там же, на постаменте располагался бронзовый памятник, раньше указывавший рукой в сторону вокзала. Но теперь руку отпилили злоумышленники и сдали в скупку цветных металлов. Злоумышленников вычислили, но руку спасти от переплавки не успели, и теперь мэр города обещал, что к следующему празднику, неважно какому, местную достопримечательность восстановят во всей красе.

– Славный город Камышевск, – с видом знатока сообщил «Робин Гуд». – Тут мы и разбежимся.

– Вместе выбираться проще, – возразил Дима.

– Вот уж уволь. Те парни, у которых мы лодку угнали, как думаешь, сколько им времени потребуется, чтобы сюда добраться? А бандиты, которые за вами гонятся? Рано или поздно они вычислят, что ты сюда направился. Значит, если хочешь сохранить здоровье – уматывай дальше. Я себя имею ввиду.

– Мне надо ребят отыскать, – хмуро заметил Дима. – Я никуда не умотаю, пока не найду их… пусть даже их тела, – он стиснул зубы.

– Вот и я про то же, – беззаботно кивнул «Робин Гуд», и управляемая его рукой лодка ткнулась в прибрежный песок. – У тебя одна задача – друзей отыскать, у меня – другая: жизнь спасать. Как поется в песне – ареведерчи, и не ворчи. Сестренка, – он обратился к Джессике, – давай вместе со мной? У меня в запасе есть смертельная комбинация. Знаю одного местного барыгу, Михал Михалычем его все тут кличут, так он купит эти сети, – «Робин Гуд» ткнул ногой в мешок, лежавший на дне лодки. – Может, и мотор купит, он страсть как любит лодочные моторы, а вот посудину придется затопить. Денег, конечно, много не даст, обжулит, падла, но на дешевый скромный костюм для бедной девушки хватит. И я приоденусь соответствующе. Когда я этого жлоба в последний раз навещал, видел у него в сарае инвалидную коляску. Тоже, небось, прикупил по случаю. Так вот, одетые бедно, но аккуратно, со славянскими лицами впереди себя, мы сядем в поезд. Я – в коляске, ты толкаешь меня по вагонам. «Помогите собрать денег мужу на протез члена», – бубнишь ты. Справку соответствующую мы выправим. Денег много не соберем, но вернуться в Москву сможем, и на жратву хватит.

– Нет, я с братишкой, – она мотнула головой в сторону Димы. – Во-первых, мне в первопрестольной делать нечего, а во-вторых… Эти папашки мне понравились, грех будет, если мы не попытаемся им помочь.

– Вы их сначала отыщите, – усмехнулся «Робин Гуд». – На нет – и суда нет. Часиков в семь вечера встретимся у вокзала. Я – тем временем – к барыге. Продам, что смогу. Деньги поделим поровну – тебе и мне, – он обратился к Диме. – Девка не в доле, она нам и так должна, раз мы ее спасли…

– Так я и поверила, – несколько скандальным тоном произнесла Джессика. – Ты придешь на вокзал и деньги отдашь? Не отпускай его, – она дернула Диму за рукав, – отправляйся вместе к тому барыге. Пусть расплатится на месте.

– Вместе не получится, – покачал головой «Робин Гуд». – Он, Михалыч, осторожный, даже разговаривать не станет, если я заявлюсь с незнакомым человеком.

– Пошли, – решительно сказал Дима. – Мне не нужны деньги за эту ворованную лодку.

– Ах, ах, какой гордый! Интеллигент, – и она покосилась на ружье, которое он все еще сжимал в ладонях.

– Стволы тоже пусть продает, – Дима швырнул «ИЖ» на мешок с сетями и выпрыгнул на берег. Потом помог перебраться Джессике.

Отплывая вниз по течению, «Робин Гуд» махал им рукой.

* * *

– …Ты пойми, Сэм, люди, которые устроили нам две засады – серьезные. Наверняка они успели все концы спрятать, им шум не нужен. И трупы закопали, и машины побитые уничтожили. Они с нами хотят по-своему разобраться… А вот если мы подключим милицию…

– Только время потеряем, верно? – согласился Семен.

– Вот именно. И свяжем сами себя по рукам и ногам. Можно написать заявление, можно найти место, где была перестрелка… Но как мы потом докажем, что они напали на нас, а не наоборот?

Милиции тех бандюг не отыскать, а мы – вот они, под рукой.

– Ренатик, я об этом не подумал. Но ведь нам нужна помощь. Как без помощи мы отыщем Димку? Я чувствую, я знаю, у меня интуиция… Он живой. Но ему плохо… Не могу сказать, насколько плохо, но без нас он пропадет.

– Выход есть, – и Ренат потер большой палец об указательный. – Любую помощь можно купить, кроме медицинской, – пояснил он.

– Хан, баксов пятьсот я завернул в целлофан, и они у меня в кармане. Этого хватит? Я по дороге видел новое кирпичное здание с надписью «БАНК». Там наверняка можно будет обменять доллары…

– Вот именно – банк. Я полагаю, мне необходимо поговорить с его председателем…

– Ты думаешь, он даст тебе в долг?..

– Нет, – Ренат криво усмехнулся, и в этот момент стал вылитым Чингизханом, каким его изображали в рекламе. – Но с его помощью я смогу перевести сюда деньги со своего счета… хотя, конечно, процент сдерут порядочный.

Секьюрити банка, бывший тракторист, отсидевший в свое время за пьяную драку, в которой он убил такого же тракториста, не хотел их пускать. Грязная мятая одежда вызывала у него подозрения.

Но тут вмешался Семен и, отгибая то ворот куртки, то пояс штанов и у себя и у сопротивлявшегося Рената, принялся объяснять секьюрити, что это за такие ярлыки на одежде, и сколько одежда эта стоила, пока не побывала в речном потоке.

Бывший тракторист отступил, сраженный у. е. Но пропустил только Рената, и лишь после того, как тот снял с шеи массивную золотую цепь и, отцепив от нее несколько звеньев, дал их ему в залог.

Золото секьюрити так и не вернул, и позже из него сделал себе зубные коронки, да все без толку – фиксы, спустя месяц, выбил ему в драке брат убитого в прошлом тракториста.

Президентом банка оказался молодой человек лет двадцати пяти, племянник руководителя города, который как раз и обещал камышевцам восстановить отпиленную руку у памятника.

Президент банка согласился предоставить в распоряжение Рената свой телефон и компьютер, и через некоторое время по факсу пришла копия платежного поручения.

– Оригинал привезут в московское отделение вашего банка через полчаса, – сказал Ренат, – а я бы хотел получить всю сумму сразу.

– Какие проблемы, братан? – президент сделал «рожки» обеими руками. – Только большой мешок рублей – на пятьдесят тысяч долларов по курсу – мне в момент не собрать… У нас тут масштабы другие, – пояснил он кокетливо. – Из Нововладимира закажем инкассаторскую машину. За твой счет, извини.

– Когда? – сухо уточнил Ренат.

– Закажем – сегодня. А привезут – завтра, утречком.

– Мне нужны сейчас.

– Привезут, положат в сейф, опечатают. А кассир все пересчитает, оформит, как полагается… В одиннадцать утра – милости прошу. Ради тебя, кому бы другому я так быстро не смог «налик» выдать.

– Но мне нужны сейчас, – повторил Ренат. – Твой процент не имеет значения.

Банкир лишь развел руками.

– Но хотя бы часть суммы? – голос Рената прозвучал просительно.

– Часа через два, – согласился банкир. – процентов двадцать я бы смог выдать. Но придется оформить это как кредит под проценты…

– Хорошо, – отрезал Ренат. – Я зайду за деньгами.

– Зачем же уходить? – обрадовался банкир. – Можно и у меня в офисе подождать… Такому клиенту! Кофе? – светски предложил он. – Чашечку «Моккона» с «Хеннеси»? Кстати, раз уж ваш счет находится в Вадуце, я хотел посоветоваться насчет вложений…

– Я пока город осмотрю, – отрезал Ренат.

Он не любил ни молодых, ни ранних.

* * *

Обменный пункт оказался на вокзале, где Семен поменял часть баксов из имеющихся у него. Они купили по бутылке пива и местное блюдо – длинную булочку, выпотрошенную изнутри и набитую в освободившееся место грибами, пожаренными с луком. Ренат потребовал, чтобы эту булочку ему полили кетчупом.

Местное блюдо оказалось с хитринкой. Стоило Семену укусить булочку спереди, как начинка вывалилась с противоположной стороны.

– Ой! – расстроился он.

– Эклеры дают сходный эффект, – философски заметил Ренат.

– Нет, Хан, смотри, это та самая девушка Джессика!

* * *

Джессика сидела на скамейке и выглядела мрачной. Но увидев спутников, улыбнулась и кинулась к ним.

– А Димка где? – спросили они хором.

– Димка? – она снова помрачнела и кивнула в сторону собравшейся на противоположной стороне вокзальной площади толпы, – он деньги зарабатывает…

– Каким образом?! – изумился Ренат.

– Читает. Наизусть, – она поджала губы.

Протолкавшись сквозь толпу, друзья увидели Диму. Он сидел, привалившись спиной к фонарному столбу, а перед ним стояла картонная коробка. Глаза у Димы были закрыты.

Манерным тоном ушедшего в прошлое Литдрамвещания он вещал:

«КЛАВДИЯ, ЛЮБОВЬ МОЯ!»

«Асфальт раскололся под каблуками на миллионы хрустальных снежинок. За ним была осень. Деревья пожелтели, и сморщенные листья падали на серебристое небо лужи.

До телефонной будки пять шагов. Раз, два, три… Он наступил на муравья, на асфальте осталось лишь мокрое пятнышко, а где-то далеко, на другом конце земного шара заплакала девочка.

Мать подошла к ней и спросила:

– Клавдия, что с тобой?

По улице проехал трамвай, со стола упал стакан и разбился.

Девочка плакала.

Клавдия, что с тобой?

Проснулся отец, проворчал, поднялся на локте, увидел в открытой форточке небо, а на нем звезды россыпью.

Одна звезда упала и сгорела миллиарды лет назад. Ночь затаилась в душной комнате. За окном шурша шинами машины бежали прочь. Все бежали, бежали подальше, в свет фонарей, фар, свечей и глаз. Одинокими остаются старики, дети и семейные, подумал отец.

А девочка плакала. Клавдия, что с тобой?

Девочка сидела в классе на третьей парте возле окна. А в окно билась муха. Муха жужжала, отлетала в сторону, чтобы разогнаться, и снова билась в стекло. И снова…

И снова…

Вдруг девочка увидела, что муха пролетела сквозь стекло на улицу, где стояла осень и дворники жгли багровые листья кленов, собранные в кучи.

– Клавдия, что с тобой?

Голос учительницы был строгий, как и полагается разговаривать с нерадивыми ученицами. Девочка широко раскрыла синие глаза – это должно было означать прилежание. И решительно отбросила косу за спину.

Все равно! Она видела, как муха пробилась сквозь стекло.

…Телефон долго не отвечал, а когда наконец сняли трубку, мужчина попросил:

– Позовите… – и назвал свое имя.

Он не первый раз звонил самому себе.

– Я слушаю, – ответил голос.

Удивительно было разговаривать с самим собой по телефону.

Монетка, обиженно гремя, провалилась в брюхо автомата.

– Ты уронил монетку, – сказала девочка мальчику. – Ничего я не ронял. Тебе послышалось.

– Нет, не послышалось. Не спорь, я не сумасшедшая.

– Ты психованная. Слышишь? Ничего я не ронял. Клавдия, что с тобой?

Они разошлись в разные стороны. Через много лет мальчик понял – он на самом деле что-то потерял в тот вечер. Только не монетку. И теперь он звонил сам себе из уличного телефона.

И удивительно, каждый раз трубку снимали разные люди.

А девочка в тот вечер страшно обиделась. Она до сих пор таила обиду. Она ведь точно слышала, как звякнула уроненная монетка.

Человек вышел из телефонной будки и пнул попавшийся под ноги камень. Тот покатился и задел другой. Где-то там далеко, на крыше мира. Далекий камень покатился вниз, увлекая за собой другие.

В палатке было душно и влажно от дыхания.

– Идет лавина, – сказала женщина, прислушиваясь.

– Ерунда, – ответил муж. – Такая тишина…

– Неужели ты не слышишь?

– Тебе почудилось, – друг зевнул.

– И верно, почудилось, – призналась Клавдия.

Но она слышала, слышала!

Милая, что с тобой?

Горная лавина, вызванная одним упавшим камнем, снесла все на пути, раздавив палатку с альпинистами, как будто муравья каблуком.

Но мужчина, звонивший сам себе из телефона-автомата, не знал об этом, он продолжал жить и мечтать – где-то существует его двойник, и тот женат на девочке, в которую был влюблен еще в юности, и в отпуск они ездят в швейцарские Альпы. Отдохнуть.» Люди постепенно расходились, и к концу рассказа осталось всего трое – Ренат, Семен и Джессика.

* * *

– Пойдем! – Джессика подошла и толкнула его коленкой. – Мне понравилась твоя история. Правда, для публичного выступления я выбрала бы посмешнее и проще, вроде романа карманного формата.

– Неужели? – Дима открыл глаза и увидел друзей. – Рад, что с вами все в порядке, – невыразительно произнес он и перевел взгляд на коробку из-под ксерокса, которая стояла перед ним. – Тут на бутылку пива не хватит! – возмутился он, сгребая мелкие монеты. – Нет, отучился народ от литературы! Все Холливуд, блин. Кино им подавай. А откуда он взялся на нашу голову, этот Холливуд?

– Колумб виноват, сука, Америку открыл, – хмыкнул Ренат.

– Исторически выражаясь, во всем виноват Ренессанс. Принялись голых баб рисовать, и вместо идеи, пищи для ума – конкретные картинки «для сеанса» изображать. Отсюда и пошел упадок. Нет, пацаны, – он обнял сначала Семена, а потом Рената.

– Если бы вы знали, как я рад вас видеть…

И он голодным взглядом посмотрел на остатки булочек в их руках.

– Ешь, Митрич, – Семен тут же протянул ему свою булочку. – Мы сейчас тебе еще купим.

– У меня, пока течением тащило, все из карманов повыдергивало, – начал оправдываться Дима.

– Ага, и он решил подзаработать, – ехидно пояснила девица.

– Талант. Пища для ума. А жрать все равно хочет.

– Просто я место неудачное выбрал – вокзал, – Дима разглядывал монетки на ладони. – Нужна другая аудитория. Стоит попробывать возле библиотеки, или кинотеатра – на худой конец.

– Он не разрешил мне самой бабки зашибить, – пожаловалась девица. – А я наверняка здесь клиента сниму. Вокзал – самый верняк. Обедали бы сейчас в ресторане.

– Деньги будут, – небрежно махнул рукой Ренат. – Можем этот ресторан хоть на всю ночь только для нас троих… нет, четверых, – он посмотрел на Джессику, – снять. Отметим счастливое спасение и воссоединение?

– Тебе удалось сохранить деньги? Ваш плот не перевернулся?

– удивился Дима. – А проводник говорил…

– Жулик этот проводник, – возмутился Семен. – Когда мы добрались до отмели, где собирались встретиться, он сбежал, украв последнюю сумку.

– Разве ваш плот не разбили пороги?

– Ренат нас спас. Но его шестом – как долбанет! И – в реку. А дальше спокойная вода началась. Ренат без плота самостоятельно доплыл.

– Любопытно, – задумчиво проговорил Дима. – Похоже, наш проводник – обманщик. С какой стати он вдруг оказался рядом со мной, хотя доплыл вместе с Семеном до самой отмели? Значит, он вернулся назад. Надо будет с ним побеседовать.

– Держи карман шире! – сердито предложила Джессика. – Представляете, – она обратилась к Ренату и Семену, – он разрешил этому бомжу продать лодочный мотор и сети какому-то барыге, и договорился встретиться здесь, чтобы поделить деньги.

– Какой мотор? Какие сети?

– А, обзавелись по дороге, – она небрежно махнула рукой. – Только не видать нам теперь никаких денег.

– Да будут бабки, будут, – напомнил Ренат.

– Откуда, если и ты все в реке оставил? – удивился Дима.

– Из банка.

– Какого банка?

– Местного. Я звонил в Москву и попросил перевести…

– Звонил в Москву? – Дима аж отшатнулся.

– Ну и что здесь такого?

– Хан, подумай! Ты не получишь денег, ты пулю в лоб получишь. Или что похуже.

– С какой стати?

– Если они устроили нам две засады, в которых участвовало столько боевиков, неужели ты думаешь, они НЕ организовали наблюдение за твоим офисом? Тем более сейчас, когда нам удалось от них ускользнуть, и они ждут, на какой паутинке мы задергаемся, чтобы направить сюда своих людей.

– Не лишено логики, – вздохнул Семен. – Образно сказано, но логики не лишено. Но только в том случае, если за нами и в правду охотятся в связи с убийством Трупина.

– Надо выработать план, – почему-то шепотом предложила Джессика.

– Надо сначала пообедать, – возразил Семен громко.

– Если хоть какие деньги сохранились, то я видел неподалеку шашлычную, – предложил Дима. – Не уверен, ЧТО именно они нанизывают на шампуры, но пахнет восхитительно.

– Свинину, наверное, – поморщился Семен.

– А ты бы предпочел собачатину?

Семен посмотрел в ответ глазами потерявшегося бассета.

* * *

Компания заказала четыре порции шашлыка и сухое красное вино.

– Я бы предпочел красное вино, приготовленное по-кахетински, сорт значения не имеет. Я не привередлив, – заметил Дима вслед принявшей заказ официантке в запачканном кетчупом переднике.

– А почему именно по-кахетински? – поинтересовался Ренат.

– В этом какая-то фенька?

– Виноград давят вместе с косточками и гребнем, ну, веточкой, на которой ягоды, и так все вместе и сбраживают. От этого у вина неповторимый терпкий вкус.

– О-бо-жаю шашлык! – завопила Джессика, когда принесли заказ, и, достав жевательную резинку изо рта, запустила здоровые белые зубы в кусок мяса, нанизанный на шампур.

– Дочка, не так, не так! – Семен отобрал у нее шампур, виртуозно снял с него мясо. – А теперь вилочкой и ножом, – посоветовал он. – Мясо, все-таки.

– Вот еще! – она схватила прямо руками кусок пожирнее и, обмакнув его в соусник, который принесли один на всех, отправила шашлык в рот.

Жуя, периодически она открывала рот и шумно через него дышала, чтобы мясо подостыло.

– Вкусно, – наконец заключила она, проглотив. – Но жестко.

Мужчины тоже принялись за свои порции, но уже без прежнего энтузиазма.

– Как же нам получить деньги? – риторически спросил Семен, отрезая ножом ровно столько от куска, сколько наколол вилкой. – Я имею ввиду, как нам без риска получить деньги, если все-таки на дороге на нас напали не просто разбойники.

– Нам необходимо получить эти деньги, – согласился Ренат, отправляя шашлык в рот целыми кусками, и проглатывая их практически не разжевывая..

– Может, обойдемся? – Дима с вызовом взглянул на сотрапезников и тоже взял мясо руками. – Резоннее пока залечь на дно, осмотреться…

– На какие шиши? – поморщился Ренат.

– До Москвы нам хватит, – Семен похлопал себя по карману.

– Говорил уже, у меня пятьсот баксов. Эксчейндж…

– В Москву возвращаться нельзя, – отрезал Ренат. – Пока не выясним, связано или нет нападение на нас с событиями в Москве. С тем, что моего бывшего соседа по офису убили, а сейф его открыли. Если за нами охотятся, – он говорил отрывисто, так как после каждой фразы отправлял себе в рот или кусок шашлыка, или делал глоток вина, которое оказалось банальной «изабеллой», видимо, официантка проигнорировала димину мечту о кахетинском вине, – то пока мы – как заяц в кустах. За нами охотятся, но мы можем спрятаться. Дома окажемся – как овцы в загоне. Подходи и режь любую на шашлык. Я закажу еще по порции и вина каждому? – он посмотрел на Семена, так как тому предстояло платить.

– Но мы же не можем все время быть в бегах? – Семен подозвал официантку и повторил заказ.

– Хан прав, – вмешался Дима. – Мы вынуждены, как ты выразился, находиться в бегах, пока не выясним, почему за нами гонятся.

– А почему за вами гонятся? – поинтересовалась Джессика.

– Четыре возможные причины. Или один из нас убил Трупина. Или один из нас опустошил его сейф. Или один из нас был свидетелем того или другого.

– А четвертая причина?

– За нами гонятся по ошибке.

– Последняя причина мне нравится больше всего, – признался Семен.

– Теперь ты понимаешь, зачем нам нужны деньги? – Ренат удовлетворенно пододвинул к себе тарелку с вновь принесенным шашлыком.

Если первая порция была посыпана зеленым луком, то эта – репчатым маринованным.

(Нарезать тонкими ровными колечками, поперчить и посолить крепко, затем сбрызнуть уксусом и залить крутым кипятком минуты на четыре, – отметил про себя Семен, – впрочем, поперчить лучше после, так смотрится аппетитнее, и вкус острее).

– С деньгами, с нормальными деньгами мы не только сможем успешно убегать от них, но и организовать оборону. Это наш шанс, пацаны, до тех пор, пока все не выяснится, – продолжал Ренат.

– Идея! – Дима хлопнул ладонью по столешнице, так что зазвенели приборы.

– Какая? – Предположим, они проследили звонок и знают, что мы собираемся получить деньги здесь, в местном отделении банка. Значит, они пришлют сюда своих людей. Причем, памятуя, как мы разметали их предыдущие кордоны, боевиков окажется по максимуму.

– Увы.

– А мы сегодня же мчимся в населенный пункт, отстоящий отсюда часов на пять езды, и заказываем – ты, Ренат, заказываешь – новые деньги в тамошнем банке. Идея в чем: ОНИ сосредоточат все свои силы ЗДЕСЬ, и не успеют их перекинуть ТУДА, где МЫ окажемся.

– Идея отличная, – Джессика отодвинула тарелку и откинулась на спинку пластмассового кресла, – отличная от других, хотя других я не услышала. Братва, кто-нибудь хочет мою порцию? А то я так обожралась, что сейчас вытошнит, – на тарелке еще оставалось несколько самых жилистых или подгоревших кусочков.

– Ничего не получится, – уныло заявил Ренат.

– Почему?

– То, что я сюда перевел, это были ВСЕ мои деньги.

– Сколько же ты перевел?

– В валютном исчислении около пятидесяти тысяч.

– Подожди, Ренат, – Дима накрыл ладонью его запястье. – Мы, в том смысле, что не претендуем… Пятьдесят тысяч – огромные деньги. Для меня. Я за всю жизнь столько не заработал. Но одна твоя машина, которую мы бросили, стоит дороже. Я полагал, у тебя намного больше «капусты».

– Было когда-то, – уныло признался Ренат. – Но дела последнее время шли отвратительно. И еще я недавно здорово погорел… Трупин, тот самый Трупин, уговорил меня вложить деньги, как потом оказалось, в бесперспективное предприятие…

Я кругом в долгах, а эти пятьдесят тысяч я снял с запасного счета… в том смысле запасного, что, как запасной парашют, когда уже камнем вниз летишь… Остальные счета заблокированы кредиторами. Полный дефолт, мягко выражаясь. Вот теперь вы все знаете, пацаны… – он как-то сгорбился, сидя, и теперь казался вдвое меньше.

– Блин, Хан, – Дима покраснел. – Что ж ты сразу не сказал? А мы и бензин за твой счет покупали, и в кафе за всех ты платил…

– При чем здесь бензин? – Ренат поморщился. – На бензин пока хватает.

– Слушай, Ренатик, – предположил Семен. – А если за нами охотятся вовсе не из-за Трупина, а твои кредиторы… Ты пойми меня правильно, – засуетился он. – Это упрощает дело. Не надо искать причину. Я буду с тобой до конца, поверь. И Димка тоже. И прости меня, Ренат…

– За что? – удивился он.

– Пойми правильно, Хан. Я у тебя денег занять хотел… Так, по жизни сложилось. Немного, несколько тысяч…

– Так бери сколько надо, только получу.

– Нет, Хан, ты не понял. Я думал, у тебя все благополучно…

– Мальчики… – очень тихо сказала Джессика, – посмотрите, только не все сразу, осторожно, в сторону автобусной остановки…

* * *

Там только что притормозил автомобиль и из него вышли четыре человека.

– Двоих я узнаю, – так же тихо ответил Дима.

– Стреляли в нас, там, на краю картофельного поля. Живы, гады. Хотя я рад, что хоть эти живы, – быстро добавил Семен.

Они быстро расплатились и ушли, надеясь, что остались незамеченными.

– Не в смысле, что эти подонки живы, а хорошо, что мы их не убили, что не мы их убили, – бормотал, с трудом поспевая за остальными, Семен.

– Разве что… – Ренат остановился, и остальные замерли, уставившись на него. – Разве что банкир обещал выдать мне малую часть суммы на карманные расходы, не дожидаясь, пока привезут остальные… Через десять минут я должен быть у него. Возьмем хотя бы малость, пока бандиты не успели подготовиться…

– А остальное? – быстро спросил Дима. – Остальные деньги?

– У них в кассе не было столько наличности. Остальные привезут, а выдать смогут только завтра, не раньше одиннадцати, когда кассир все пересчитает и оформит.

– Значит, время у нас есть, – обрадовался Дима.

– Для чего? Для чего время?

– Ограбить банк, – пояснил он.

– Ты с ума спятил?! – Семен подпрыгнул на месте.

– Вовсе нет. Бандиты будут поджидать нас в одиннадцать, так? А мы получим деньги, ограбив этот банк, причем возьмем ровно столько, сколько причитается Ренату. Разве это нечестно?

– Ограбление? – Ренат посмотрел заинтересованно. – А успеем ли мы подготовиться? Это ведь не в казаки-разбойники сыграть, как в детстве. Потребуется снаряжение, люди… Те же деньги, в конце концов!

– Начальный капитал для операции у нас появится, когда ты через десять, нет, – он посмотрел на часы, – через шесть минут получишь свою «малость». И уйма времени останется для проработки деталей…

Деньги Ренат получил вместе с заверением банкира, что остальная сумма будет ждать его завтра в одиннадцать… ну, и никак не позже двенадцати.

Компания воссоединилась в условленном месте – на скамейке под развесистой липой. Они заприметили эту скамейку по дороге в банк.

– Никто меня не пытался схватить, расстрелять и тому подобное, – сообщил Ренат. – Может, и завтра мне отдадут все так же гладко?

– Хан, теперь ясно, что это не разбойники с большой дороги, они, раз нашли нас по твоему звонку в Москву, а серьезные пацаны, и они не остановятся, пока не добьются того, что им нужно.

– А что им нужно?

– Мы – трое. Или кто-то один. Из нас, – уточнил Дима.

– Поясни?

– Я предполагаю, наши противники не знают, кто именно из нас им нужен. И потому попытаются захватить всех. Завтра, когда ты придешь за деньгами, они постараются проследить, куда ты направишься, чтобы разом заполучить всех.

– Поясни, – отрывисто попросил Ренат. – Ты хочешь сказать, кто-то из нас замешан в убийстве этого Трупина?

– Мы все трое находились там. Значит, все трое могли… Чисто теоретически…

– То есть, папашки, в несознанку идете, мол, сами пострадавшие? В том смысле, что жертвы подозрения, – легкомысленно подытожила Джессика.

– Но с этим нельзя жить! – почти выкрикнул Семен, и два голубя, что-то склевывавщие у их ног, взлетели, захлопав крыльями.

– Вот именно. И чтобы разобраться в ситуации – Хан прав – нам нужны бабки.

– Но как ты собираешься их добыть? Неужели серьезно – ограбить банк?

Дима кивнул – Но как?

– Есть три способа… Во всяком случае, все знакомые мне по литературе ограбления банков подразделяются на три категории. Первая – тайное проникновение, к примеру, подкоп. На это времени у нас нет.

– Нет, – вздохнул Семен.

– Второе – налет. Врываемся, стреляем, кричим – все на пол…

– Я не стану стрелять, – Семен грустно покачал головой.

– И я тоже, – поддержал его Ренат.

– Третье – можно напасть по дороге на инкассаторскую машину, – просительно предложил Дима.

– Ага, – девица хлопнула в ладоши, – и они нас всех очередью из автомата – хлоп! Я однажды ездила с инкассаторами.

Там и стекла пуленепробиваемые, и шины – прострели, а они все равно поедут, и дырочки есть – изнутри открываются, а стрелять по нападающим из них очень удобно…

– Нет ли четвертого способа? – с надеждой спросил Семен.

– Есть! – раздался голос за спиной.

Все прямо так и подпрыгнули. Потому что испугались.

* * *

– Я чуть не описалась, – заявила девица, глядя на «Робин Гуда», который подкрался незаметно.

– Как ты нас нашел? – подозрительно поинтересовался Дима.

– В небольшом провинциальном городе найти чужака не представляется трудным. Особенно четверых чужаков. Спросил одного – видел? Другого… Купили булочки… рассказывал сказки… прошел мимо… да они под ЛИПОЙ сидят. Вот я и здесь господа. Очень известная в городе липа, ей не меньше тысячи лет.

– Так и бандиты могут нас отыскать, тем же способом! – с тревогой предположил Семен.

– Липы тысячу лет не живут, – задумчиво решила Джессика. – Вот разве дуб…

– Могут бандиты отыскать, могут, – подтвердил «Робин Гуд». – Поэтому предлагаю надежное и недорогое укрытие. Я его из твоей доли за проданную лодку оплатил, – пояснил он Диме.

* * *

Извивающимися улочками они спустились вниз, к самой реке. У домика, выкрашенного в желтый цвет, «Робин Гуд» решительно поднял проволочную петлю, удерживавшую калитку, и жестом предложил всем заходить.

По тропинке провел их к лодочному ангару.

– Тут безопасно, – заверил он. – Даже если кто из местных видел, как мы сюда заходили, никогда не протрепется. Мой барыга – жмот, но слово у него крепкое. В том смысле, можно положиться, что никто не захочет с ним связываться. Последний раз КГБ пыталось отловить у него агента ЦРУ, который прятался в компостной яме. Девяносто первый год был тогда, если не ошибаюсь. С тех пор не только КГБ нет, но и даже Железного Феликса в металлолом отправили. Злопамятный барыга.

– Кончай молоть чушь, такие памятники в металлолом не сдают, они могут еще пригодиться. Не новый же отливать? Ты говорил, у тебя есть план, – напомнил Дима.

– Как ограбить банк? – уточнил «Робин Гуд».

– Да.

– Сначала надо договориться, какова моя доля.

– Десять процентов, – сказал Ренат.

– А ключи от квартиры?

– Сколько же ты хочешь?

– Одиннадцать процентов, – потупился «Робин Гуд». – Одиннадцать, быть может, даже с половиной.

– А твой план сработает? – настоятельно уточнил Семен.

– Можете не сомневаться. Тем более, все необходимое для моего плана мы купим у барыги.

– Одиннадцать… Да еще с половиной процентов?!.. – возмутился Ренат.

– И все расходы за мой счет, – отпарировал «Робин Гуд».

– По рукам, – вздохнул Ренат.

– Значит, так. Нам потребуется косметический набор, жилетка самого яркого цвета, накладная борода, краска для волос, милицейская форма – уверен, у барыги найдется комплект, хотя и бывший в употреблении, автомашина – фургон или автобусик… Арендуем. И еще мешок, в котором перевозят деньги. Подозреваю, раздобыть мешок будет труднее всего.

– И только-то? – удивилась Джессика. – А оружие? Мы ведь банк грабить собираемся.

– Ах, да. В местном магазине «Все для Вашего ребенка» я присмотрел подходящее.

* * *

Уже занимался рассвет, и отраженные от облаков лучи восходящего солнца скользнули по туману, накрывшему реку, когда грабители банка забылись коротким тревожным сном.

В десять тридцать в местное отделение финансового учреждения зашел гражданин в кричаще ярком жилете и кепи.

Бесцеремонно оттолкнув секьюрити, он направился к кабинету управляющего. Гражданин несколько тревожно теребил бороду, длинную, как у Карабаса.

– Сойдет, – решила незадолго до этого Джессика, наклеивая эту бороду Семену.

– У меня контракт, – бородатый Семен, а это был именно он, швырнул на стол управляющему несколько машинописных листков с печатями. – Снимаем здесь.

– Кого снимают? – опешил управляющий. – У нас вся отчетность в порядке…

– Рекламный ролик о самой совершенной охранной системе.

Мне нужен провинциальный банк. Столичная фактура всем уже – вот здесь, – он провел ребром ладони по горлу, чуть не сорвав при этом наклеенную бороду. – Ограбление вот этого маленького банка. Я бы даже сказал – банчика. Идеальное место, не побоюсь слова – пасторальное. Овечки на лугу, фермер несет вырученные после продажи брынзы деньги в банк. Старушка получает пенсию, она дышит глубоко, так как волнуется… Подросток в бейсболке и на роликовых коньках – он принес первые, ха-ха, сэкономленные на жевательной резинке деньги. Очередь выстроилась к окошку. Банковский служащий всех знает, со всеми здоровается, справляется о здоровье… Да, еще смешная собачка. Надо будет натереть кусочком сыра прилавок, чтобы собачка встала на задние лапы и понюхала, будто заглядывает в окошко. И банкир ей нравится. Он открывает бутербродницу, достает ломтик колбасы и протягивает песику. «Твой процент», – говорит он ласково. Вам придется надеть очки и нарукавники, – строго заметил режиссер управляющему банком..