Текст книги "В начале войны"

Автор книги: Андрей Еременко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 35 страниц)

Закалка, полученная во время наступления на Торопец и Велиж, сослужила хорошую службу личному составу 56-го отдельного полка связи, закалила его. Многие связисты получили правительственные награды.

Дни наступательных операций 4-й ударной армии незабываемы. Они показали силу и упорство советских людей, преодолевших хорошо вооруженного противника и трудности необычайно суровой зимы, умение военачальников вести войска вперед. Наша армия полностью оправдала почетное звание ударной, внесла ощутимый вклад в дело разгрома гитлеровских орд{6}.

Наступление началось с января 1942 г. По мере его развития подготовленные дороги окончились, средства связи отстали. Проводная связь (кабельно-шестовые и постоянные линии) не поспевали за войсками и часто разрушались авиацией врага, а полевого кабеля в армии почти не было. Рации также отстали. В этих условиях штаб армии быстро переключился на подвижные средства связи (лыжные эстафеты, конные офицеры от войсковых штабов до контрольных узлов связи), которыми и велась информация командующего и штаба армии.

С этой же целью, а также для помощи войскам с началом наступления во все соединения первого эшелона были высланы офицеры оперативного отдела, которые обеспечили регулярную информацию штаба армии о ходе наступления.

Одной из особенностей управления войсками в ходе наступления являлась ежевечерняя отдача приказов и боевых распоряжений для действий войск на ночь и на следующий день боя или для уточнения задач, если это вызывалось обстановкой. Эти приказы доставляли в войска в срок офицеры штаба. Случаи запаздывания доставки таких приказов в войска были крайне редки.

Кроме того, офицеры оперативного отдела штаба армии непрерывно контролировали ход выполнения приказов войсками и часто, в особенности в боях под Торопцом и Старой Торопой, находились в войсках, непосредственно участвуя в боях. Такой способ управления войсками в тех сложных условиях себя полностью оправдал.

С овладением г. Торопец штаб армии получил трофейные мотоциклы с колясками, что резко усилило подвижность его офицеров. Кроме того, на трофейных вездеходах связисты смонтировали радиостанции. Эти вездеходы впоследствии всегда сопровождали ответственных офицеров штаба при выезде их в войска.

После успешного завершения Торопецкой операции 4-я ударная армия была передана из Северо-Западного в состав Калининского фронта и сразу же получила новую задачу.

Для резкого поворота войск на юг и постановки им новых боевых задач была лишь одна ночь. В течение этой ночи в соответствии с решением командующего армией штаб разработал новый план операции, боевой приказ, частные боевые приказы, подготовил карты новых районов действий и немедленно после утверждения командующим армией ночью доставил их войскам.

Нельзя не вспомнить, что часть соединений, и в частности 39-я стрелковая бригада полковника Позняка, тогда действовала в тылу противника, и доставить им приказы можно было только на самолете. И эта сложная и опасная задача была успешно выполнена офицерами штаба. При этом отличился смелостью и находчивостью офицер оперативного отдела штаба полковник А. Сороко, направленный в штаб 39-й бригады, который, по его донесениям, находился в д. Понизовье. Приземлившись у окраины этой деревни, полковник Сороко увидел, что к нему бегут солдаты в касках. Он понял, что это гитлеровцы.

Расстреливая из трофейного пулемета подбегавших к самолету фашистов, летчик быстро развернул самолет и поднял его в воздух. После некоторых поисков 39-й бригады полковник Сороко, наконец, нашел ее на месте и лично вручил приказ армии командиру бригады Позняку.

Полковник Сороко и летчик, который был легко ранен в ногу, вернулись на аэродром с несколькими десятками пробоин в крыльях и фюзеляже самолета.

4-я ударная армия перед началом наступления получила для усиления два отдельных танковых батальона: 141-й (в составе четырех танков КВ, семи танков Т-34, 20 танков Т-60) и 117-й (в составе 12 танков МК-2, 9 танков МК-3, 10 танков Т-60). Всего было 62 танка, из них 30 легких.

Танки прибыли в армию с наполовину израсходованными моторесурсами, при этом некоторые танкисты плохо знали новую материальную часть. Танки МК-3 не были приспособлены для движения по глубокому снегу, на траки их гусениц пришлось наваривать шипы кустарным способом.

Условия местности и климата не позволяли широко использовать танки, маневр танков был крайне затруднен.

Несмотря на все трудности в использовании танков, 141-й танковый батальон неплохо взаимодействовал с 249-й стрелковой дивизией в боях за Охват, Луги, Олексино, Великое Село и Андреаполь. Особенно хорошо показал себя, как и раньше, наш замечательный танк Т-34.

171-й танковый батальон почти не участвовал в боях, так как в начале был придан по указанию штаба фронта 360-й стрелковой дивизии, наступавшей на правом фланге армии, а затем, получив приказ переместиться на центральный участок, уже не смог догнать успешно наступающие там войска.

Большую роль в управлении танковыми войсками сыграл заместитель командующего армией по бронетанковым войскам подполковник Малахов{7}. Он пишет об этом периоде службы:

В составе 4-й ударной армии я был назначен заместителем командующего армией по бронетанковым войскам. В этой должности я участвовал в Торопецкой операции 1942 г. Наступление армии началось 9 января 1942 г. и развивалось успешно, войска армии овладели городами Пено, Андреаполь, Торопец, подошли и окружили г. Велиж. В составе 4-й ударной армии танковые войска представлялись 141 и 171-м отдельными танковыми батальонами. С подходом к г. Велиж в составе войск армии прибыла 78-я танковая бригада. Танкисты действовали отлично, несмотря на снежные заносы и лесные массивы, а также болотистые участки. Много танкистов отмечено правительственными наградами, в частности, командир 141-го отб капитан Кужильный Военным советом фронта награжден орденом Ленина, а его заместителю по строевой части Половченя за исключительные подвиги присвоено звание Героя Советского Союза

В боях 15 января капитан Половченя, когда отходящие части фашистов были вынуждены двигаться по узкой дороге, по краям которой образовались сугробы до 1–1,5 метров, на танке Т-34 врезался в колонны отступающих, наносил им огромные потери. Дорога была усеяна брошенной техникой, сотнями убитых и раненых фашистов. А когда один из фашистов незаметно забрался на танк Половчени и пытался поджечь его горючей смесью, он не растерялся, убил фашиста, потушил огонь и продолжал уничтожать врага гусеницами и оружием{8}.

Общевойсковая артиллерия и артиллерия усиления со своими задачами справились неплохо. В этом была немалая заслуга командующего артиллерией армии генерал-майора артиллерии Николая Михайловича Хлебникова{9}. Это настоящий боевой артиллерийский начальник, умевший мыслить и действовать применительно к самой сложной обстановке.

Он вспоминает об этом периоде:

27-я армия, переименованная в 4-ю ударную, наступала на Андреапольско-Торопецком направлении и за два месяца по глубокому снегу прорвалась в глубину до 300 км, захватила Андреаполь, Торопец, Старую Торопу и, окружив Велиж, передовыми частями вышла к Витебску.

Искусное применение лыжных батальонов, поддерживаемых подвижными минометными и артиллерийскими подразделениями на лыжных установках, давало возможность вклиниться глубоко в расположение противника и бить его с тыла и флангов. Артиллеристы так хорошо научились действовать в этих суровых зимних условиях, что даже тяжелые полки (152-мм гаубиц) не отставали от войск.

С противовоздушной обороной дело обстояло сложнее.

Вся наша зенитная артиллерия состояла всего из пяти дивизионов 25-мм и 37-мм орудий и двух батарей 76-мм орудий. Отсутствовали средства связи для сети оповещения. Служба ВНОС пользовалась командной связью. Зенитная артиллерия часто отставала от пехоты и страдала от недостатка боеприпасов, правда, частично эта нужда зенитчиками преодолевалась за счет использования вражеских 37-мм снарядов. Нельзя не сказать, что из 29 самолетов, сбитых зенитчиками в тот период, 19 приходилось на долю 615-го отдельного артиллерийского зенитного дивизиона, которым командовал капитан Кальченко{10}.

Следует также отметить, что в состав 4-й ударной армии были включены армейские ВВС, состоявшие из двух полков ночных бомбардировщиков По-2, одного полка СБ, двух полков истребителей. Начальником ВВС 4-й ударной армии в декабре 1941 г. был назначен Герой Советского Союза полковник Георгий Филиппович Байдуков.

ВВС сыграли положительную роль в наступательной операции армии. В распоряжении армии имелось, как уже говорилось, всего 53 исправных самолета. Превосходство в воздухе было все время у противника. Недостаток сил для оборудования аэродрома вблизи линии фронта приводил к отрыву нашей авиации, и без того малочисленной, от наступающих войск. К сожалению, это не позволило накопить и обобщить сколько-нибудь значительного опыта в использовании авиации при проведении наступательных действии в условиях зимы и сложной лесистой местности.

Ценный опыт был накоплен по использованию лыжных батальонов, хорошо проявивших себя в ряде боев, в частности, при захвате Старой Торопы.

Проведение обеих операций, особенно Торопецкой, позволило в дальнейшем усилить лыжную подготовку в войсках.

Большое внимание в период подготовки и проведения опе рации было уделено партийно политической работе.

Прежде чем характеризовать эту важнейшую область руководства войсками, хочу привести присланное мне письмо бывшего политработника армии Ефима Кононовича Дзоза.

В 4-ю ударную армию я перешел из 27-й, как и многие другие офицеры, которые служили в этой армии. В то время я работал в политотделе. Начальником политотдела тогда был дивизионный комиссар Семенов, очень требовательный и строгий политработник, говорил он очень коротко, но ясно и понятно Собрал весь аппарат политотдела армии и объявил, что 27-я армия переименована в 4-ю ударную армию, и рассказал нам о предстоящих задачах, которые должна выполнить армия в ходе наступательных операций.

Приказ Ставки о переименовании нашей армии ободрил всех нас, так как видно было, что на нашу армию возлагаются большие и ответственные задачи по разгрому немецких захватчиков и что на этом направлении наша армия будет играть главную и решающую роль. В этот же день всем было сообщено, что командующим армией назначены Вы.

Помнится такой случай. Когда проходила передислокация войск, многие командиры и политработники армии были посланы в соединения армии для доведения до личного состава приказа Ставки и тех задач, которые предстояло выполнить. Настроение среди личного состава было исключительно высокое. Все горели одним желанием – быстрее начать наступление и добиться цели.

Несмотря на суровую декабрьскую зиму, на бездорожье и отсутствие транспорта, люди шли, совершали марши в пургу и сорокаградусные морозы ради победы над врагом. Эти высокие и благородные поступки воинов 4-й ударной армии не остались бесследными.

Сосредоточение войск армии для наступления – сложная и трудная задача. Она была трудной потому, что решалась в короткий срок и в суровых зимних условиях.

По приказу Военного совета армии 29 декабря группа офицеров штаба армии и политработников, в том числе батальонный комиссар Конотоп и я (фамилий остальных товарищей не помню), прибыла в штаб 249-й стрелковой дивизии для оказания помощи по доведению до личного состава приказа. Всего мы пробыли три дня и 1 января 1942 г. вернулись в штаб армии.

Командир дивизии полковник Тарасов внимательно выслушал старшего группы и затем рассказал о боеготовности и политико-моральном состоянии личного состава дивизии. Это был высококультурный и душевный человек, подтянутый и дисциплинированный офицер. Разговор был прерван телефонным звонком. Кто-то передавал разведданные, и он заулыбался и в ответ сказал: Ну, вот и хорошо, наши предположения подтвердились, после чего вся группа офицеров пошла по подразделениям. Беседуя с бойцами и командирами дивизии, мы убедились, что подразделения серьезно готовятся к выполнению боевого задания, настроение у бойцов было хорошее, чувствовался высокий моральный дух и стремление всего личного состава к одной цели – быстрее начать наступление.

Начальником отделения по работе среди войск противника политотдела армии был старший батальонный комиссар Немчинов.

Немчинов в период наступательных действий вместе с работниками отделения приложил много усилий и инициативы в проведении этой важной работы. Она не осталась безрезультатной. Не случайно гитлеровцы сравнительно часто для этого периода войны сдавались в плен, и многие из них хранили при себе агитлистовки, которые издавались 7-м отделением

Рассказанное Е. К. Дзозом о работе среди войск противника можно дополнить еще несколькими фактами. Лыжники и разведчики только одной 334-й стрелковой дивизии разбросали в расположении противника 350 тыс. листовок и газет. Хорошо было поставлено это дело и в 249-й дивизии. В период наступления в составе армии работала присланная политуправлением фронта мощная радиоустановка, которая провела не один десяток передач для войск противника. В программу таких радиопередач входили выступления пленных, обращение советского командования к немецким солдатам с призывом сдаваться в плен и т. д. Судя по показаниям военнопленных, эти радиопередачи очень интересовали солдат противника. Бывали случаи, когда они прекращали огонь, вылезали из блиндажей и слушали передачи.

Наши разведчики не раз наблюдали, как немецкие солдаты тайно от начальства подбирали листовки, читали их, а затем прятали. У убитых и пленных находили наши листовки, спрятанные в вещах или документах. Пленные, однако, говорили, что они боялись делиться с кем-либо содержанием листовок, так как это грозило расстрелом.

После первых же мощных ударов Красной Армии солдаты противника начали думать о войне по-иному. Стала снижаться дисциплина, участились случаи добровольной сдачи в плен. Обозначилась перемена в настроении не только рядового состава, но и некоторой части офицеров врага, особенно младших, среди которых пошатнулась уверенность в непобедимости вермахта. В отдельных случаях пленные заявляли даже о том, что русский народ победить нельзя. В частности, командир 5-й роты 85-го пехотного полка, рота которого сдалась нашему разведывательному взводу, дерзко бросившемуся под прикрытием огня пулемета на охрану моста, на вопрос, почему он приказал роте сложить оружие перед таким небольшим подразделением, которое его атаковало, он сказал: История не знает примера, чтобы взвод атаковал роту. Я думал, что здесь батальон. Далее он добавил: Да и вообще сопротивление бесполезно, не сегодня, так завтра, но мы, немцы, будем разбиты, русских нельзя победить.

Наши разведчики, участвуя в боях с начала войны до овладения Старой Торопой, ни разу не встречали среди пленных перебежчиков. Уверенность в успехе, созданная фашистской пропагандой, подтвержденная легкими победами на Западе, приводила в первые месяцы к тому, что захват пленных и даже документов удавался нам с большим трудом. Захваченные пленные считали себя обреченными, так как им вбили в голову, что русские всех пленных расстреливают, и вели себя на допросах вызывающе и иногда до смешного нагло. Так, один военнопленный баварец, захваченный на Западном фронте, при допросе заявил, что они пришли с войной к нам навести порядок. Его заявление звучало перефразировкой известной легенды о призвании варягов. Он сказал: Россия большая страна, а правите вы ею плохо. Подобный выпад был не единственным.

Первые же удары нашей армии начали сбивать спесь с этих непобедимых. Сдача в плен целой роты одному взводу – это показатель страха. Начался и критический пересмотр версии о жестокости большевиков, распространяемой фашистами. Один из первых перебежчиков, перешедший к нам под Старой Торопой, на вопрос, почему перебежал, а не стал отступать с другими, ответил, что еще неизвестно, удастся ли тем, кто отступил, уйти. Наш лейтенант говорил об уничтожении пленных, но я знал, что это ложь. Когда меня призвали в армию, мой отец сказал: Раз есть война, значит есть и плен, и русские убивают лишь того, кто сопротивляется с оружием, – поэтому я и оружие бросил.

Слаженно и результативно работали и все остальные политорганы.

Как только был получен приказ о переходе в наступление, политические работники быстро довели его содержание до каждого бойца и командира. 8 января, в канун наступления, работники политотдела армии после соответствующего инструктажа разъехались в соединения. Во время операции они находились на ответственных участках, поддерживая высокий наступательный порыв, оказывая помощь политработникам частей в развертывании агитационной работы и направлении всей партполитработы на успешное обеспечение боевых приказов командования. Большое внимание уделялось руководству повседневной партработой в ротных партийных и комсомольских организациях, а также помощи в налаживании снабжения боеприпасами и продовольствием.

Во всех частях и подразделениях были проведены партийные и комсомольские собрания с вопросом о роли коммунистов и комсомольцев в предстоящем наступлении.

Особо следует сказать о политотделе 249-й стрелковой дивизии, который в ходе всей операции работал гибко и целеустремленно. Будучи все время в курсе событий, политотдел решал конкретные задачи. Его представители в частях не просто контролировали работу политработников, а действительно обеспечивали выполнение боевых задач на определенном участке.

Политотдел армии уделял большое внимание налаживанию работы тылов. Учитывая то огромное значение, которое имеют в этом деле дороги, политорганы тыловых частей оказывали помощь командованию по обеспечению ремонта и восстановлению дорог.

Неплохо в армии была поставлена и печатная пропаганда, в частности, работа армейской газеты Врага на штык.

Газета 27-й армии Боевой удар (позднее была переименована в газету Врага на штык) была создана в последние дни июня 1941 г. в Риге. Отсюда и начала она свой путь с частями 27-й армии. Возглавлял газету Боевой удар с первых дней ее существования Николай Семенович Кассин. Основное ядро редакции составляли направленные из Москвы слушатели курсов переподготовки армейских газетных работников при военно-политическом училище им. В. И. Ленина и группа местных латышских журналистов.

В тяжелые дни оборонительных боев 1941 г газета Боевой удар писала на своих страницах о стойкости, мужестве и отваге воинов Красной Армии, грудью защищавших Родину. Вместе с частями 27-й армии коллектив газеты с боями прошел по Латвии, Ленинградской и Калининской областям.

Ни штабы, ни редакции в это время не размещались в населенных пунктах. Их место было в лесах. Вся типографская техника размещалась в специально приспособленных автомашинах. И на первых порах, пока не было еще организовано снабжение, все запасы газетной бумаги и типографской краски редакция возила с собой. Пополнялись эти запасы за счет эвакуируемых районных газет. За счет городских и районных газет комплектовался и штат типографии. Наборщиков и печатников редакция взяла в Острове, Локне, бумагу – в Холме, печатную машину – в Старой Руссе. Это был период становления.

Осенью 1941 г., когда стабилизировалась линия фронта и наши части накапливали силы для решительных боев, редакция вышла из лесов, стала располагаться в населенных пунктах

Постоянно в редакции находились только редактор, его заместитель, работники секретариата. Весь остальной состав редакции попеременно находился в частях. Если одна группа работников редакции возвращалась из частей, другая на следующий день отправлялась на передовые позиции. Срок пребывания корреспондентов в редакции был, как правило, три – пять дней. За это время они успевали написать обо всем, что увидели и узнали на передовых позициях. Такая система работы позволяла редакции ежедневно иметь свежие материалы о боевых действиях частей. Кроме того, у редактора был резерв, который он мог оперативно послать в ту или иную часть.

Кроме материалов, организуемых работниками аппарата, редакция получала большое число писем от солдат и офицеров, которые помогали газете лучше освещать боевую жизнь частей. Письма военкоров газета публиковала в каждом номере. Более активно военкоры работали в период обороны.

В дни наступления газета Врага на штык ежедневно печатала оперативные сводки о продвижении частей армии, репортажи о боевых действиях рот, батальонов, полков, о мужество и героизме солдат и офицеров. Для того, чтобы добраться из наступающих частей до редакции, корреспонденты использовали любые виды транспорта, попутные автомашины, бензовозы, танки, санитарные машины. И недаром среди фронтовых журналистов потом стали популярными стихи:

 
Жив ты, или помер,
Главное, чтоб в номер
Материал успел ты передать.
И чтоб, между прочим,
Был фитиль всем прочим,
А на остальное наплевать
 

Иногда, не успев написать или напечатать на машинке сообщение, военный журналист диктовал его прямо наборщику.

Вместе с частями шли и военные корреспонденты, чтобы потом передать на страницах газеты мужество и отвагу воинов, их ненависть к врагу, беззаветную преданность Родине. Нередко они вместе с ротами или батальонами шли в бой, с оружием в руках отбивали контратаки врага. И не случайно майора Г. А. Тевосяна (работника редакции газеты Врага на штык) к правительственной награде орденом Красное Знамя представляло командование одного из полков 360-й стрелковой дивизии. Правительственными наградами за боевые заслуги перед Родиной отмечены майоры А. Дрозд, А. Гончарук, И. Яндовский, капитаны И. Зарайский, Р. Ахапкин, подполковник В. Титов, ставший после ухода Н. С. Кассина во фронтовую газету редактором армейской газеты Врага на штык, и многие другие.

Освещая наступательные бои, газета не ограничивалась короткой информацией о занятых населенных пунктах и трофеях. На страницах газеты показывались высокие моральные и боевые качества воинов Красной Армии, пропагандировалось боевое мастерство лучших солдат, офицеров, подразделений.

Хороший контакт был у редакции газеты Врага на штык с 7-м отделением политотдела армии. По материалам Немчинова газета публиковала много интересных материалов, показывающих лицо гитлеровцев. Запомнились статьи Батальон преступников в квадрате (об одном подразделении гитлеровцев, сформированном из уголовных преступников), Фрау и герры стонут (о письмах фашистам из тыла гитлеровской Германии).

Коллектив редакции потерял за годы войны многих товарищей. В числе их писатель Б. Ивантер, заместитель редактора И. Каверин, печатник В. Антонов и др.

Были в работе политорганов и недостатки, обусловленные в основном малым опытом большинства политработников.

Необычайно высокий наступательный порыв, мужество, самоотверженность и преданность социалистической Родине, – вот что было действительно массовым явлением в 4-й ударной армии в те дни. Хочется опять вспомнить о мужественной, стойкой и дисциплинированной 249-й стрелковой дивизии. За время наступления она еще более закалилась, из ее рядов вышло немало героев. Лейтенант Мишкин мастер неожиданных налетов на врага, подполковник Назаренко и капитан Андреев – боевые командиры авангардных частей, батальонный комиссар Гаврилов, политрук Черенков – настоящие политические руководители и вожаки.

Здесь следует помянуть добрым словом начальника штаба 249-й стрелковой дивизии полковника H. M. Михайлова, ныне генерал-майора в отставке. Хороший организатор и ближайший помощник командира дивизии Тарасова, он много сделал для победы. Отличились также рядовые воины и младшие командиры, такие, как сержант Великотный, сержант Фартфуддинов, уничтожившие десятки гитлеровцев, разведчики Девяткин, Маликов, Прилепин и Поляков, истребившие только в одном бою до 70 вражеских солдат. Замечательную находчивость проявила группа артиллеристов. Под сильным пулеметным огнем они подползли к брошенной фашистами 105-мм батарее и, повернув орудия, открыли огонь по врагу. Больше сотни немецких снарядов выпустили отважные артиллеристы, уничтожив шесть пулеметных точек и 10 автомашин противника.

Даже когда создавалось тяжелое положение, воины не теряли самообладания, отважно сражались и наносили врагу тяжелый урон. В одном из боев больше роты гитлеровцев при поддержке пулеметного и минометного огня атаковали во фланг батарею лейтенанта Дедова. Командир батареи повернул орудия и встретил врага залпами. В результате было уничтожено до 50 вражеских солдат и два миномета. Фашисты бежали без оглядки. Отважно дрались воины 332-й стрелковой дивизии, хорошо действовал личный состав 358-й, 360-й стрелковых дивизий и других соединений армии.

Войска 4-й ударной армии освободили от гитлеровских захватчиков несколько сотен населенных пунктов. С радостью встречали жители городов и сел возвращение родной Красной Армии.

Мы помогали местным организациям восстанавливать советские и партийные органы, налаживать хозяйство, наводить порядок. Местные жители оказывали материальную помощь частям армии. Так, в с. Беглово колхозники обеспечили целый батальон продовольствием на два дня. В д. Колпино Заборовского сельсовета население передало нам (360-й стрелковой дивизии) 20 пудов ржи, 86 пудов картофеля, фураж и выделило 13 лошадей для его подвоза. В д. Гришине колхозники решили починить мосты и расчистить дороги, чтобы обеспечить возможность быстрейшего продвижения войск.

Заместитель начальника разведотдела армии, а затем начальник отдела подполковник Александр Митрофанович Быков, ныне полковник в отставке, поделился со мной своими записями того времени:

Большие морозы (23.12–28°, 26.12–32°) приносили большие лишения нашим подразделениям и частям, появились обмороженные, и в помощь штабам соединений по организации временного жилья и отдыха войскам почти весь штаб и политотдел армии был брошен в части. В частности, я был командирован к Мищенко в 334-ю стрелковую дивизию. Мы организовали устройство шалашей, утеплили их еловым лапником. Учили солдат устраивать бездымные костры нодьи. Внутри шалаша солдаты, убрав снег до земли, использовали его для обкладки шалаша снаружи, внутри же устраивали костер из двух бревен, 1,5–2 метров длиной, укладывая их одно поверх другого со щелью 3–5 см, разжигая огонь в этой щели. Эти бревна, тлея, почти не давали дыма, превращались в угли, и в шалаше была плюсовая сносная температура.

Одновременно проводился инструктаж разведывательных взводов стрелковых полков и разведчиков штаба дивизии. Разведчиком штаба дивизии был здесь майор Чуйков, смелый энергичный товарищ. Впоследствии он был назначен заместителем начальника разведотдела армии. Чуйков хорошо ориентировался в обстановке и, действуя через оз. Волго, со своими разведчиками быстро и в основном правильно определил начертание переднего края обороны противника и расположение его огневых точек, что способствовало затем успешному действию дивизии.

Помнится мне и такой очень характерный эпизод, свидетельствующий о высоком боевом духе наших солдат и офицеров, их решимости выполнить любую боевую задачу. Через оз. Селигер от с. Жар должна была переправиться по льду 360-я дивизия, 48-я стрелковая бригада и танки. Лед оказался недостаточно прочным для пропуска танков, и было решено наростить его. Для прикрытия этих работ и дальнейших совместных действий в районе Заборья 10 января был сосредоточен 66-й лыжный батальон. Для проверки его готовности и обеспеченности я был направлен командующим армией в этот батальон.

Мой вездеход не прошел. Пошел пешком, потом достал лошадку, на ней сделал 24 км туда и обратно. Ехал по дорогам, находящимся под контролем противника. Немного страшновато, но в общем ничего. Нашел батальон в Заборье. Люди голодные, но настроение боевое. К половине дня батальон вышел в свой район, где он должен был получить продукты питания. Машины же с продовольствием застряли в снегу на льду озера, и к моменту выступления батальон продукты не получил.

Действуя именем командующего армией (подтверждая важность мероприятий вездеходом, который к этому времени был знаком не только командирам соединений и частей, но и многим рядовым), я добился у командира саперного батальона грузовых саней с лошадьми под продукты, организовав перегрузку, сам с двумя солдатами выехал вперед к батальону. Проехав через остров и выехав на западный берег озера, мы с оглядкой двинулись по тропе, которую, очевидно, проложили немецкие патрули. Батальон лыжников я застал сосредоточенным у небольшой лесной сторожки восточнее Заборья. Здесь командир батальона, очень молодой капитан Андреев объявил задачу командирам рот и отдал боевой приказ на выступление. Не было ни слова сказано о том, что солдаты, да и командиры, голодны и продуктов нет, не было разговора о продуктах и в подразделениях. И командиры, и солдаты приказ выслушали с полным вниманием и решимостью выполнить его. Несвоевременная доставка продуктов, по заявлению комбата, очевидно, вызвана какими-то непредвиденными обстоятельствами. Я уверен, сказал комбат, – что продукты нас скоро догонят.

Батальон прекрасно справился со своей задачей, комбат же погиб славной смертью при попытке перехватить дорогу Сураж-Витебский – Витебск{12}.

Далее из записей полковника А. М. Быкова можно восстановить картину работы разведки армии.

Большую роль в деле разведки на всем протяжении наступательных операций играли лыжные батальоны. Широко используя свою маневренность, небольшие отряды лыжников входили по лесным массивам в тылы противника, захватывали пленных и документы, что давало командованию и штабу армии возможность своевременно разгадывать замыслы противника, особенно попытки его подбросить резервы или уйти из-под удара на новый рубеж.

Всем войскам армии очень быстро привилось стремление помочь разведчикам изучать противника. Разведотдел армии получил очень много различных документов – солдатские книжки, письма, дневники, распоряжения. Были случаи доставки этикеток сигарет и рецептов, причем руководители разведок полков и штабов дивизий быстро разобрались в необходимости систематизации подобранных документов, правильно указывали пункты их добычи. Изучение этих документов очень помогало раскрывать отдельные попытки пленных, особенно офицеров, ввести в заблуждение, дезинформировать нас.

Используя документы, сопоставляя данные, полученные из документов, с показаниями пленных, разведывательный отдел армии имел возможность правильно оценивать противника и пользовался этой возможностью.