355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Андрей Еременко » В начале войны » Текст книги (страница 31)
В начале войны
  • Текст добавлен: 5 октября 2016, 06:03

Текст книги "В начале войны"


Автор книги: Андрей Еременко



сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 35 страниц)

48-я стрелковая бригада, наступая на Жабье, разбила в этом районе подразделения 416-го пехотного полка, в ночь на 13 января ликвидировала арьергарды этого полка, пытавшиеся уйти на Заречье, и к исходу 16-го вышла в район Залозье, где остановилась, чтобы подтянуть обозы, так как у нее совершенно не осталось продовольствия.

По нашему замыслу 48-я стрелковая бригада должна была полностью уничтожить 416-й пехотный полк противника, но ее командование, к сожалению, не сумело использовать лыжные батальоны для глубокого обхода этого полка, и гитлеровцам удалось вывести из-под удара часть своих сил и техники.

171-й отдельный танковый батальон, артиллерия и 109-й отдельный гвардейский минометный дивизион только 12 января вышли в район Глазунов и оставались там в ожидании горючего, ремонтируя матчасть. Видя, что использовать технику на правом фланге совершенно невозможно, я вывел 171-й танковый батальон в свой резерв и приказал передать 109-й гвардейский минометный дивизион и один дивизион 421-го артиллерийского полка РГК в 332-ю стрелковую дивизию.

39-я стрелковая бригада к 11 января разгромила оборонявшийся в ее полосе усиленный батальон 416-го пехотного полка противника и вышла в район Дубья. Быстрое развитие действий на главном Андреапольском направлении и выход правого фланга армии (360-я стрелковая дивизия) лыжными батальонами к Наумово вынудили противника к отходу. Он, сжигая населенные пункты, 11 и 12 января начал выводить 416-й пехотный полк из-за угрозы окружения. Преследуя отходящего противника и ведя упорные бои с частями его прикрытия, 39-я стрелковая бригада 13 января овладела Пихтенем и Карповщиной.

На левом фланге армии 334-я стрелковая дивизия и 21-я стрелковая бригада вели напряженные бои. Эти соединения наступали на особенно трудном участке, где система вражеской обороны была более развитой, чем на других направлениях,

Хорошо организованная огневая система обеспечила здесь противнику возможность прострела всех подступов к опорным пунктам, фланкирование и огневую связь между опорными пунктами. Кроме того, гитлеровцы непрерывно контратаковали наступающие части во фланг из района Селища и Селижарова, задерживая, а кое-где и отбрасывая назад наступавшие части 334-й стрелковой дивизии.

Артиллерия дивизии из-за недостатка и истощенности лошадей медленно меняла огневые позиции и не успевала подвозить боеприпасы. Объективные трудности действий на этом участке усугублялись тем, что командование дивизии не могло отрешиться от стремления брать опорные пункты в лоб без тщательной разведки и надлежащей организации боя. Пришлось вмешаться и категорически потребовать не ввязываться в затяжные бои за укрепленные населенные пункты, а обходить их, оставляя заслоны. Уничтожить вражеские гарнизоны в этих пунктах с успехом могли части второго эшелона. В помощь командиру дивизии был выделен начальник оперативного отдела штаба армии, толковый и хорошо подготовленный подполковник Бейлин.

Эффективной помощью дивизии явилось выдвижение к Ходулину 1191-го стрелкового полка 358-й стрелковой дивизии – резерва армии, направленного в обход селижаровской группировки противника. Дальнейшее продвижение этого полка создало угрозу путям отхода противника и его коммуникациям и вынудило 453-й пехотный полк и разведотряды 251-й и 253-й пехотных дивизий противника поспешно отойти.

Ведя арьергардные бои, гитлеровцы 15 января оставили Раменье, Красные Сады, а 16-го – Шуваево. 334-я стрелковая дивизия двигалась далее на Куничниково, а 21-я стрелковая бригада, обеспечивая левый фланг армии, подошла с запада и севера к Дубровкам.

Таким образом, начали выравниваться и наши фланги. Чтобы сделать преследование более целеустремленным, 14 января был отдан специальный приказ, в котором войскам ставилась задача довести темп наступления до 20 км в сутки. Особенно подчеркивалась необходимость не ввязываться в затяжные бои за населенные пункты, а обходить их, стремительно преследуя отступающего противника. Для более эффективного преследования я потребовал от всех командиров дивизий выделить передовые отряды, обеспечив их лыжами и лошадьми для быстрого продвижения.

Главной задачей отрядов было: неотступно преследовать противника, обходить его, нарушать связь, громить штабы и тылы, не допускать уничтожения имущества в складах, брать пленных.

За восемь дней боев войска армии почти полностью уничтожили 1-й кавалерийский полк, разведотряд кавалерийской бригады СС, 189-й пехотный полк, саперный батальон, батальон связи 81-й пехотной дивизии, нанесли поражение 416-му пехотному полку, разведотрядам 123, 251, 253-й пехотных дивизий, 453-му пехотному полку и разрозненным подразделениям 253-й пехотной дивизии, которые противник бросил в бой с целью задержать наше наступление.

Развивая успех, армия вышла на рубеж Дмитрово, Быстри, Рогово, Соболево, Голенищево, Мальцеве, Дубровки{2}.

Соединения армии, наступавшие в центре, преодолевая упорное сопротивление врага, продвинулись в глубину на 70 км.

Войска армии в этот период захватили много пленных, оружия, продовольствия и различного военного имущества.

Говоря об этих боях, уместно вспомнить наивную версию геббельсовской пропаганды, что главным генералом у русских была зима. Кому не ясно, что зима создавала затруднения для обеих сторон, и для наступающих во сто крат более серьезные, чем для обороняющихся. В самом деле, что труднее в зимних условиях: сидеть в обороне, на заранее подготовленном рубеже, с оборудованными дотами, как правило, вблизи населенных пунктов, а чаще в самих населенных пунктах, имея запасы продовольствия, снаряжения и боеприпасов, или, преодолевая бездорожье, снежные заносы, прорубаясь в лесах, зачастую без артиллерии и танков, атаковать вражеские позиции, подготовлявшиеся с чисто немецкой скрупулезностью в течение нескольких месяцев?

Ответ ясен. Отговорка, что русские выносливее, побивает тех, кто к ней прибегает, потому что является признанием высоких боевых качеств нашей армии.

Ознакомимся кратко с действиями соседей 4-й ударной агрмии в эти дни. Правый сосед – 3-я ударная армия – перешел в наступление также 9 января. Ее войска встретили организованное сопротивление противника. Командный состав соединений армии не имел опыта борьбы против опорных пунктов. Вместо того, чтобы заслоняться от них малыми силами, а крупными обходить, прорываясь в глубокий тыл противника и перерезая его коммуникации, соединения армии в первый же день операции ввязались в затяжные, невыгодные бои за укрепленные населенные пункты, обороняемые мелкими гарнизонами. В результате этого 3-я ударная армия начала утрачивать наступательный порыв и отстала от 4-й ударной армии.

Разрыв, прикрытый лишь 39-й стрелковой бригадой, достиг 35 км и продолжал увеличиваться. Это создавало угрозу нашему флангу. Командование фронта подгоняло левый фланг 3-й ударной армии. Однако ускорение движения на левом фланге при топтании у Молвотиц и Ватюлино (правого фланга) вело к дальнейшему растягиванию фронта и утрате наступательного порыва.

Левее 4-й ударной армии действовала 22-я армия. Она вела бои с селижаровской группировкой противника.

Успешное продвижение левофланговых соединений 4-й ударной армии создало угрозу обхода частям врага, оборонявшимся на левом фланге Селижаровского укрепленного района, и вынудило их к отходу. Это дало возможность 179-й стрелковой дивизии 22-й армии 15 января занять Селижарово, а 16-го выйти на правый берег Волги. 22-я армия также сильно отставала от наших левофланговых частей. Разрыв между флангами 22-й и 4-й армий задерживал наше продвижение и требовал выделения сил для обеспечения открытого левого фланга.

После того, как войска 4-й ударной армии освободили Андреаполь и разгромили андреапольскую группировку противника, остатки его разбитых частей начали отход под натиском наших войск на Торопец и ст. Западная Двина. К этим пунктам противник подтягивал и свежие силы, чтобы остановить наше наступление. В частности, в район Торопца были подброшены части не участвовавшей еще в боях 403-й пехотной дивизии. В гарнизон города входили также отряды полевой жандармерии и полиции, насчитывающие 1200 человек, рота самокатчиков 206-й пехотной дивизии и 207-й дивизион ПТО. Гарнизон пополнился, кроме того, остатками разбитого 416-го пехотного полка, остатками кавалерийской бригады СС и других частей.

По данным разведки, в районе ст. Западная Двина был сосредоточен 512-й железнодорожный батальон. Остатки 253-й и 102-й пехотных дивизий, действовавшие против левого крыла армии, поспешно отходили в направлении Нелидова с целью организации обороны на рубеже Ревякино, Дубасово и прикрытия рокадной железнодорожной линии Великие Луки – Нелидово.

В середине января активность авиации противника возросла. Теперь почти ежедневно она бомбила наши войска, коммуникации, штабы и тылы. Мы же не могли противодействовать этому, так как наша истребительная авиация была крайне слаба, а зенитная артиллерия, и без того малочисленная, часто бездействовала из-за отсутствия снарядов.

После выхода на рубеж Андреаполь, Васильево я решил создать главную группировку на заходящем правом фланге. Перегруппировываться войскам предстояло в ходе операции. В первый эшелон выделялись три дивизии и одна бригада, во второй – две бригады, в резерве на этом направлении оставалась одна дивизия. Таким образом, всего в главную группировку включалось четыре дивизии и три бригады. Такое оперативное построение должно было обеспечить стремительное продвижение войск при непрерывном наращивании силы удара из глубины. Одновременно обеспечивались и фланги, за которые приходилось беспокоиться в связи с отставанием соседей.

На правом фланге армии была создана вторая группировка вспомогательного характера в составе одной дивизии и одной бригады. Она имела задачу действовать на широком фронте и обеспечивать правый фланг армии. Эта группировка была создана для того, чтобы нанести по Торопцу сокрушительный и внезапный удар.

Ставя 249-й дивизии задачу овладеть Торопцом, я указал Герману Федоровичу Тарасову на дополнительную задачу, которую дивизии необходимо было выполнить во что бы то ни стало. Эта задача заключалась в том, чтобы при захвате Торопца не допустить уничтожения противником складов с боеприпасами, снаряжением, горючим и главное, с продовольствием, взять эти склады и удерживать их при любых обстоятельствах.

Из показаний пленных и по данным агентурной разведки мы знали, что в Торопце были сосредоточены крупные материальные запасы, и прежде всего огромное количество продовольствия, предназначенного для снабжения войск не только данного направления, но и других оперативных направлений.

Для нас же в то время продовольствие имело первостепенное значение. Это нетрудно понять, если вспомнить, что снабжение на Северо-Западном фронте было организовано плохо. Теперь же, когда армия оторвалась от своих баз на две сотни километров, а единственная дорога, находившаяся в более или менее проезжем состоянии, подвергалась непрерывному воздействию вражеской авиации, оно еще больше ухудшилось. Нечего греха таить, и на самих этих базах продовольствия имелось также не очень много, так как подвоз из глубокого тыла невероятно затруднялся перегруженностью нашего железнодорожного транспорта различными воинскими перевозками. Да кроме всего, ведь это было начало 1942 г., когда вся страна терпела острый недостаток в продовольствии.

В этих условиях возможность получить продовольствие в таком количестве и в таком районе являлась для армии просто кладом. И мы не выпустили этот клад из наших рук благодаря геройству и стойкости 249-й стрелковой дивизии.

Командиру 249-й стрелковой дивизии была поставлена также задача внезапным ударом овладеть Старой Торопой, чтобы отрезать путь отхода торопецкой группировке противника в южном направлении.

К исходу 19 января части 249-й стрелковой дивизии вышли в район Торопца, подойдя к городу одновременно с разных сторон (917-й полк – с севера, 921-й с юго-востока и 925-й – с юга и юго-запада). Вскоре к северо-восточной окраине города подошла 48-я стрелковая бригада. На рассвете 20 января начался штурм Торопца.

Гарнизон города к этому времени достиг 2500 человек. Все постройки, особенно каменные, были хорошо приспособлены для обороны. Были расчищены секторы обстрела и пристреляны подступы к городу.

Торопец, как и Андреаполь, подвергся нашему удару совершенно неожиданно для противника. После взятия Андреаполя гитлеровское командование бросило навстречу наступающим войскам свои части, пытаясь задержать наше наступление. Поэтому командиру 249-й стрелковой дивизии командование армии указало на необходимость вести дивизию лесами и скрытно подойти к городу, чтобы внезапно ворваться в район товарной станции, неподалеку от которой находились склады.

Дивизия скрытно сосредоточилась на подступах к Торопцу. Части противника, брошенные нам навстречу, еще продолжали движение в направлении Андреаполя, когда у Торопца завязался бой. Услышав у себя в тылу шум боя, части и подразделения гитлеровцев бросились назад, стремясь возвратиться в Торопец, но не смогли этого сделать. При этом 5-я рота 591-го батальона 85-го пехотного полка 403-й пехотной дивизии в составе более семидесяти человек во главе с командиром обер-лейтенантом Конрадом сдалась в плен, что случалось в то время крайне редко и говорило о симптомах серьезного упадка морального состояния войск противника.

Для того, чтобы оказать более конкретную помощь частям, ведущим бои за Торопец, я приехал 19 января в Понизовье{3} на командный пункт 249-й стрелковой дивизии.

С утра 20 января началась атака, и к 14 часам 917-й стрелковый полк овладел товарной станцией, депо и складами. Левее продвигалась 48-я стрелковая бригада. Противник сосредоточил на участке бригады шквальный огонь, и она была вынуждена отойти назад. Воспользовавшись этим, враг двумя батальонами контратаковал обнажившийся левый фланг 917-го стрелкового полка и вынудил его оставить товарную станцию. Однако, помня приказ, полк продолжал удерживать склады.

Тем временем 921-й и 925-й полки овладели отдельными кварталами на восточной и южной окраинах города. Бой не утихал весь день. К исходу дня 917-й полк занял вокзал, 48-я стрелковая бригада вела бой в северо-восточной части города, 921-й полк удерживал восточную окраину, а 925-й, ведя бои на южной окраине, одновременно отрезал противнику пути отхода на запад, захватив деревни Коптево и Заликовье.

Имея задачу овладеть станцией Старая Торопа, командир 249-й стрелковой дивизии направил туда лыжный отряд, созданный из приданных дивизии 67-го и 68-го лыжных батальонов. В боевое охранение и разведку отряда были отобраны лучшие лыжники и наиболее храбрые воины, что сделало отряд особенно мобильным. В ночь на 21 января, проделав 60-километровый марш, лыжный отряд окружил Старую Торопу. Оставив у шоссе южнее станции охранение, главные силы сосредоточились восточнее поселка. После этого один взвод проник в поселок с севера по торопецкой дороге. Гитлеровцы приняли лыжников этого взвода за разведку и решили без долгих размышлений уничтожить ее одним ударом, бросив все силы, за исключением охраны лагеря военнопленных. В это время наши главные силы, наблюдая за действиями противника, неожиданно ударили ему в тыл и разгромили гарнизон Старой Торопы.

К утру 21 января лыжники захватили станцию и поселок Старая Торопа. Сопротивление оказала лишь группа эсэсовцев – охрана лагеря военнопленных, но и она к полудню была уничтожена. В итоге этого дерзкого и слаженного удара небольшой отряд лыжников выполнил свою задачу – перерезал путь отхода торопецкой группировке на юг.

Противник оставил на поле боя 100 трупов. Наши войска освободили 400 пленных советских воинов. Как радовались эти люди, получившие возможность вернуться в ряды защитников Родины! Было захвачено несколько вагонов продовольствия, 25 вагонов с имуществом и другие трофеи.

Во время боев за Торопец я находился на участке 249-й стрелковой дивизии, наносившей главный удар, и был ранен. Это случилось в километре от Понизовья (по дороге на Торопец) в 10 часов 20 января 1942 г. во время налета вражеской авиации на наблюдательный пункт командира 249-й стрелковой дивизии, куда я приехал из Понизовья. Мне тут же сделали перевязку, установив перелом обеих костей голени правой ноги. Я приказал отвезти меня на командный пункт армии и попросил никуда не доносить и не сообщать войскам о моем ранении, но эта просьба не была выполнена, и пока я добирался до КП армии, все узнали, что я ранен. Врачи встретили меня на КП в белых халатах и предложили ампутировать ногу. Я не согласился и просил врачей положить перебитую ногу в гипс, что они и сделали. Такое решение оказалось весьма разумным. Кости срослись, и я не лишился ноги.

Этот обычный в боевой обстановке случай произошел, к сожалению, в то время, когда наступательная операция была еще в полном разгаре. Армия выполнила лишь первую половину задачи. И я решил, несмотря ни на что, остаться в армии до тех пор, пока задача не будет выполнена полностью, о чем безотлагательно и донес в штаб фронта и в Ставку Я сделал это по здравом размышлении, зная, что остаться в строю с таким тяжелым ранением нелегко, ведь нужно командовать и непрерывно руководить войсками с носилок. Я рассчитывал, что у меня хватит на это выдержки. Несмотря на поистине дикие боли в ноге, я не принял во внимание настоятельные требования врачей, которые уверяли меня, что если я немедленно не эвакуируюсь в тыловой хирургический госпиталь, то в лучшем случае лишусь ноги, а в худшем – наживу гангрену, и тогда вообще неизвестно, чем кончится дело.

Все это я хорошо понимал, но долг перед Родиной повелевал мне остаться в строю и продолжать руководить войсками. Я, что называется, выносил план этой операции, врос в боевую обстановку на этом участке, поэтому считал, что мне, даже раненому, будет легче довести дело до конца, чем новому человеку.

На следующий день мне была передана телеграмма из Ставки, в которой говорилось, что Сталин дважды справлялся о моем здоровье и высказал пожелание, чтобы я остался на месте, если есть к этому хотя малейшая возможность.

Я ответил, что еще вчера сразу же после ранения донес Верховному Главнокомандующему о том, что останусь в строю и при любых обстоятельствах доведу дело до конца

В течение последующих 23 дней, т. е. до полного выполнения задачи, поставленной Ставкой, мне пришлось командовать войсками с носилок, с перебитой ногой, положенной в гипс. Эти 23 дня стоили, наверняка, нескольких лет жизни. Кроме физических страданий, я и морально пережил немало, прежде всего потому, что из-за своей неподвижности не мог бывать в войсках, помогать им организовывать и вести бой, учить штабы и командиров управлять войсками. Однако должен сказать, что эти невзгоды и переживания не сломили моей воли, я стремился твердо и уверенно руководить войсками.

Но вернемся к боям за Торопец. В течение ночи 21 января части привели себя в порядок, подтянули тылы, пополнили боеприпасы и организовали штурмовые группы для борьбы внутри города. Атака началась на рассвете. Первым нанес удар 925-й стрелковый полк. Для отражения его атаки противник бросил свои основные силы. Воспользовавшись этим, остальные наши части стремительным броском ворвались в город. Гитлеровцы в панике устремились на запад. Но там их ждали специально выделенные 925-м стрелковым полком подразделения, а также передовые отряды 360-й стрелковой дивизии. Большинство бежавших было уничтожено, многие сдались в плен.

Итак, после двухдневных упорных уличных боев 249-я стрелковая дивизия, 48-я и 39-я стрелковые бригады и части 360-й стрелковой дивизии к 10 часам 21 января полностью овладели г. Торопец. Оборонявшие город части противника были разгромлены. Мы захватили богатейшие для того времени трофеи: шесть танков, много различного вооружения, 723 автомашины, значительное количество боеприпасов, около 450 тыс. снарядов, несколько миллионов патронов, 1000 бочек с горючим. И самое главное – было захвачено до 40 складов с продовольствием. Эти продовольственные склады мы превратили в свои армейские. Их запасами армия питалась в течение месяца.

Трудно переоценить значение для армии успеха Торопецкой операции и захвата баз снабжения противника. Несмотря на мое тяжелое состояние, я радовался успехам армии и с гордостью донес о них в Ставку.

В районе Торопца наши воины обнаружили свидетельства зверских преступлений эсэсовцев против нашего народа. Среди захваченных документов, в частности, был отчет командира кавалерийского полка СС, входившего в эсэсовскую бригаду, разгромленную при освобождении Торопца. В отчете докладывалось об умиротворении Старобинского района в Белоруссии, а также что наряду с 239 военнопленными отрядом было расстреляно 6504 мирных жителя, причем указывалось, что отряд действовал в соответствии с приказом по полку № 42 от 27 июля 1941 г.

Командир другого полка той же бригады фон Магилл докладывал в донесении, озаглавленном Сообщение о проведении Припятской усмирительной операции с 27 июля по 11 августа 1941 г.: Мы загнали женщин и детей в болото, но это не дало должного эффекта, так как болото оказалось не настолько глубоким, чтобы можно было в нем утонуть. На глубине одного метра в подавляющем большинстве случаев достигался грунт.

Была найдена телеграмма командира кавалерийской бригады на имя командира одного из полков от 2 августа 1941 г., в которой сообщалось, что имперский фюрер CС и полиции Гиммлер считает число уничтоженных мирных жителей слишком незначительным, указывает, что необходимо действовать радикально, что командиры частей слишком мягки в проведении операций, и приказывает ежедневно докладывать число расстрелянных{4}.

Признаться, когда мне доложили об этих документах, у меня волосы встали дыбом. В то время мы все же с трудом представляли себе, что массовое уничтожение людей не только возведено в государственную политику третьей империи и проводится столь дикими средствами, но и с такой скрупулезностью контролируется сверху.

С захватом Торопца и выходом 4-й ударной армии на рубеж Старая Торопа, Западная Двина Торопецкая операция, по сути дела, закончилась. В ходе этой операции 4-я ударная армия глубоко вклинилась в оборону противника и уничтожила его ближайшие резервы. Задача, поставленная армии приказом Северо-Западного фронта, была выполнена в установленный срок. В ходе 13-дневных боев в исключительно трудных условиях суровой зимы, условиях бездорожья и снежных заносов, под непрерывным воздействием авиации противника и при постоянной угрозе быть окруженной в результате отставания соседей, армия прорвала оборонительную полосу противника, разгромила его ближайшие оперативные резервы и, преследуя остатки разгромленных частей неприятеля, прошла с боями в направлении главного удара и на правом фланге 140–150 км за 11 дней, что составляет в среднем 13–14 км в сутки.

Выйдя на железную дорогу Великие Луки – Ржев, войска 4-й ударной армии перерезали коммуникации ржевской и оленинской группировок врага.

Характерным для боевых действий 4-й ударной армии в этой операции являлась высокая маневренность, несмотря на то, что условия маневрирования были страшно затруднены. Войска, борясь за дороги и населенные пункты, смело обходили опорные пункты противника, выбивали гитлеровцев из укреплений, а затем уничтожали их в поле. Отставание танков, артиллерии и тылов снижало темп наступления. Несмотря на это, стрелковые части при поддержке минометов развивали наступление. Войска приобрели богатый опыт маршей в зимних условиях. Особый интерес представляет марш 360-й стрелковой дивизии, которая за 12 дней прошла 135 км по сплошному лесному массиву со среднесуточным темпом 11 км, буквально прогрызая себе дорогу в густом лесу, утаптывая глубокий снег, укрепляя лед на озерах и почти на руках таща за собой технику, что, естественно, еще более затрудняло движение.

К сожалению, все то, что по приказу фронта было направлено на правый фланг, – танки, артиллерия, гвардейские минометные дивизионы на танковых шасси – все это в связи с невозможностью использовать пришлось рокировать на Центральное направление. Конечно, ни танки, ни гвардейские дивизионы, ни артиллерия не смогли принять сколько-нибудь активного участия в наступлении на направлении главного удара армии. Такую цену пришлось заплатить за ошибочное решение командования фронта о нанесении второго удара на правом фланге.

В ходе операции войска армии получили богатый боевой опыт наступательных действий, в особенности маневра без дорог, обхода и охвата. Личный состав дивизий закалился в боях и, главное, убедился в том, что фашистов можно успешно бить. Ведь большая часть дивизий, действовавших в составе армии, была только что сформирована и совершенно не имела боевого опыта. Командный состав на 70 % был призван из запаса и, естественно, также не имел боевого опыта.

Отлично действовала в этой операции 249-я стрелковая дивизия, которая наступала на главном направлении и весьма успешно решила задачи по овладению городами Пено, Андреаполь, Торопец, за что была переименована в 16-ю гвардейскую и награждена орденом Ленина.

360-я стрелковая дивизия генерал-майора И. М. Кузнецова, наступая на крайнем правом фланге, обеспечила успех Торопецкой операции и захват Торопца. 332-я стрелковая дивизия подполковника М, Н, Назаренкю, тесно взаимодействуя с 249-й стрелковой дивизией, упорно преследовала отходящие части противника и захватила ст. Западная Двина, уничтожив там подразделение 512-го железнодорожного батальона и остатки других частей.

334-я стрелковая дивизия, действуя на левом фланге, продвигалась медленно из-за отставания соседа слева – 22-й армии, надежно обеспечивая левый фланг армии. К 22 января она вышла на рубеж Мальцево, Ранцево, Федоровское.

358-я стрелковая дивизия, двигаясь во втором эшелоне, к исходу 19 января достигла района Павлово, Савино. 21-я стрелковая бригада, наступавшая за 334-й стрелковой дивизией, к 20 января была выведена ночными маршами в армейский резерв и сосредоточилась в районе Васильево.

Коснусь кратко действий соседей за этот период. Правофланговые части левого соседа – 22-й армии – не сумели в достаточной степени использовать наш успех и продвигались крайне медленно. К 21 января непосредственно примыкавшая к нам 179-я стрелковая дивизия приближалась к рубежу Жегорино, Куманичная.

Действия правого соседа – 3-й ударной армии – были также недостаточно успешны. К 21 января его правый фланг оставался на прежнем рубеже. В центре одна стрелковая дивизия продвинулась на 60 км, окружила гарнизон г. Холм и вела с ним затяжные уличные бои. Левофланговые соединения армии, не встречая сильного сопротивления противника, продвинулись до 80 км. В результате фронт армии растянулся на 200 км. Несмотря на некоторое продвижение, отставание от 4-й ударной армии достигло 60 км, что создавало угрозу нашему правому флангу со стороны Великих Лук.

Таким образом, из-за отставания соседей оба наши фланга, особенно правый, требовали выделения сил для их обеспечения, а это можно было сделать лишь за счет ослабления армии на направлении главного удара.

К утру 22 января сложилась следующая обстановка. Противник, сосредоточивая в районе Витебска новые силы, имел целью задержать продвижение частей армии и организовать оборону на рубеже Велиж, Демидов, чтобы преградить нам путь на Витебск, Рудню. Велись оборонительные работы в районах Велижа, Витебска, Демидова, Рудни и в других. Враг боялся потерять рокады Невель – Велиж, Демидов – Духовщина – Ярцево и Витебск – Смоленск. Резервы перебрасывались сюда из глубокого тыла.

Во второй половине января в Витебске начала выгружаться свежая 83-я пехотная дивизия. Из района Лиозно, Рудня в район Демидова выдвигалась 330-я пехотная дивизия. Кроме этой дивизии, в район Рудни и Витебска подходили еще две новые дивизии. Усиливалась оборона и в районе Великих Лук. Стремясь во что бы то ни стало остановить или задержать наше продвижение, противник привлек большое количество авиации, которая проявляла особую активность на главном направлении Торопец, Велиж.

К 22 января войска армии вышли на рубеж Старая Торопа, Нелидово. Из-за бездорожья, снежных заносов и отсутствия горючего артиллерия отстала на 60 80 км, а тылы еще больше. Отставали и танки. Коммуникации все более растягивались.

Одной из аксиом оперативного искусства является: в ходе успешно развивающегося наступления – не давать противнику опомниться, привести себя в порядок, подбросить резервы, причем одна наступательная операция зачастую перерастает в другую. В предвидении этого необходимо своевременно усиливать войска, решительно развивающие успех.

В описываемый период резервы Северо-Западного фронта были, по-видимому, неудачно использованы, ибо войска 4-й ударной армии, успешно наступавшие на главном направлении, за все время, затраченное на проведение двух операций, не получили ни одного человека, о чем мы уже говорили выше. По-видимому, неожиданный успех наступательных действий 4-й ударной армии застал командование фронта врасплох, и оно просто не справилось с подброской резервов. Поскольку резервы не подошли, необходимо было сделать хотя бы небольшую паузу в наступлении, чтобы предоставить войскам возможность привести себя в порядок, подтянуть отставшие части и тылы, упорядочить коммуникации. В противном случае новое наступление могло не дать желаемых результатов.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю