Текст книги "Остров Дохлого Дракона (СИ)"

Автор книги: Андрей Шопперт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

– Что, все прям так и решили за скорлупой податься, – не поверил Ивашка, – Там ведь и гоблины и драконы. Да, и плыть не близко, тем более – зимой.

– Нет, всё-таки ты плохо гномов знаешь, – рассмеялся торговец.

– Хорошо, а не подскажешь, кто с этой карты может быстро снять хорошие копии? И сколько за это возьмёт? – поинтересовался штурман.

– Ага, дак ты просто хочешь деньги получить, а сам ничего не делать, – опять хохотнул толстяк.

– Ну, почему же не делать. Я ведь в эту карту столько труда и любви вложил, – обиделся Ивашка.

– Ладно, ладно. Ты молодец. Это замечательная карта. Давай так. Ты мне отдаёшь эту карту. У тебя у самого-то, кстати, есть ещё одна?

– Нет.

– Ну, вот! Ничего! В общем, ты мне оставляешь карту, я сам нахожу картографа, заказываю ему пятьдесят штук по десять дублонов за штуку. А тебе отдаю полторы тысячи дублонов. Скажем, через две недели. Устроит такой вариант?

– Конечно, устроит, – сразу согласился Ивашка.

– Если же карта ещё будет пользоваться спросом, то за каждую проданную, я и дальше буду платить тебе по двадцать пять дублонов. Пойдёт?

– Пойдёт, – опять кивнул головой Ивашка.

– Всё. Давай прощаться, а то мне Надька сейчас такой скандал устроит, – заторопился Саныч, выталкивая Ивашку через дверь назад в магазин.

А там действительно собиралась гроза. Жена Обжоры едва их заметила, упёрла руки в бёдра и уже было раскрыла рот, чтобы сказать, что она думает обо всех алкоголиках на свете, но Саныч подошёл к ней и смело дохнул в лицо. Гнев на этом лице сменился недоумением. Даже челюсть отвисла.

– Я заключил шикарную сделку, – шепнул ей толстяк, но так, чтобы и Ивашка слышал, – Дублонов эдак с тысчонку заработаем, – и, хлопнув жену по массивному заду, подтолкнул к Ивашке, – Вон, ему спасибо скажи.

Правда, «спасибо» Ивашка не дождался. Покупатели зашумели, и толстяк с толстушкой бросились к прилавку, помогая друг другу быстрее обслуживать гномов.

Глава 26

Событие двадцать восьмое

Какова молния, таков и гром победы.

Аркадий Теплухин

Придя домой, Ивашка обнаружил там всеобщий переполох. Все бегали, суетились, будто к переезду готовились.

– Что случилось? – заволновался он.

– Завтра утром вы выезжаете в столицу, – сообщила ему взволнованная Натали.

– Ну, и что? Шум-то из-за чего? – не понял моряк.

– А то, что едем мы не через перевал, его снегом, говорят, завалило, а через Западные Пустоши, – внёс, наконец, ясность подоспевший Толстун.

– Через Западные Пустоши? – не поверил Ивашка, – Это же владения троллей. Что мы самоубийцы, что ли?

– Да, вот губернатор так решил, – пояснил боцман.

– Куда не пни – одни пни, – высказал Ивашка любимую поговорку своего деда, – Он что же троллей не боится?

– Я догадываюсь, о чём он думает, – усмехнулся Толстун.

– И о чём?

– Ведь мы с тобой те самые непобедимые гномы захватившие корабль и перебившие полсотни гоблинов, завалившие дракона, привёзшие кучу драконьей скорлупы. Так что нам стоит совершить прогулку по Западным Пустошам.

– Точно, – согласился Ивашка, – наверное, именно так он и думает. А ты-то что думаешь? – поинтересовался штурман у друга.

– Я думаю, что без эльфа нам не обойтись, – кивнул Толстун на стоящего рядом и не вмешивающегося в разговор их товарища.

– Это на самом деле так опасно? – вступил тот в разговор.

– Опасно, – честно признался Ивашка, – Тролли считают эту территорию своей, а гномы своей. Несколько столетий идёт война. То мы их чуть потесним, то они нас. Вот сейчас как раз такое время, когда они нас. Сейчас вся Западная Пустошь захвачена троллями. А другого пути в столицу нет. Летом можно пройти через перевал в Призрачных горах. Но вот сейчас перевал, говорят, завален снегом. Да и тащиться туда с драконом удовольствие ниже среднего.

– Большая она эта Пустошь? – уточнил эльф.

– Так-то, конечно, большая, но нам нужно только пройти по дороге, – Толстун поморщился, – наверное, за день можно пройти. Если поспешить.

– А потом назад тоже по ней, сквозь растревоженный улей? – продолжал допытываться маг.

– Скорее всего, – утешил его Ивашка.

– Тогда я поеду с вами, – кривая улыбку скользнула по тонкому лицу эльфа, – Если вы погибнете, кто же доставит меня домой, – пояснил он.

– И кто соберёт книгу Херне, – уже одному Ивашке шепнул маг.

– А много всего народу идёт? – поинтересовался у друга Ивашка.

– Губернатор мне сказал, что возьмёт десять стражников, двадцать носильщиков, двадцать пони с погонщиками и десять матросов с его личной галеры, плюс мы да несколько слуг, где-то гномов семьдесят наберётся, – прикинул боцман.

– Ну, это солидно, – чуть обрадовался штурман, – На такую армию да ещё с драконом тролли могут и не сунуться.

– Хорошо бы, – Толстун энтузиазма не проявил.

– Ладно, решили ехать – значит, поедим, – прекратил обсуждение Ивашка, – Нужно все наши магические и полумагические вещички собрать, костюмы из змеиной кожи, кинжалы из когтей, жезлы из зубов, меч тролля, огни Агавы, не плохо бы и пару больших арбалетов прихватить.

– Точно, арбалеты бы не помешали, – кивнул Толстун.

– Давай так, – Ивашка окинул взглядом перевёрнутый вверх дном дом, – Ты дуй к капитану, и попроси его снять с корабля и подбросить к дому губернатора два арбалета, а я тут всё в порядок приведу.

– А успеем? – посмотрел на небо боцман, желая определить, где же сейчас находится солнце, но тучи так заволокли небо, что ничего даже не напоминало о солнышке.

– Быстрее начнёшь – быстрее сделаешь. Не боись друг, без тебя не уедем, подождём, – успокоил его Ивашка.

Толстун умчался, а штурман с эльфом навели порядок в мешках с пожитками, которые отложили в дорогу. Под протестующие взгляды и крики Натали он вытащил несколько пар тёплых носок и свитеров, впихнув на их место костюмы из змеиной кожи.

– Лучше помёрзнуть, чем получить стрелу в пузо, – только и сказал он ей.

Пока собирались, уже совсем стемнело. Вконец расстроившаяся учительница покормила собирающихся в путь мужчин и увела детей, чтобы не мешали, а то Дюшка два раза поднимал скандал и начинал канючить, чтобы и его взяли в столицу посмотреть на короля.

– Послушай меня, малыш, – успокаивал гномика Ивашка, – Вот если бы мы двинулись в столицу летом и через перевал, а не через владения троллей я бы, конечно, взял тебя. Ну, а так, сам посуди, придётся воевать, а я, вместо того чтобы сражаться, буду тебя оберегать. Из-за этого могут пострадать Толстун или вот эльф, а может даже губернатор. Ты же не хочешь этого.

– Ладно, – согласился, наконец, мальчик, – Только ты свою медальку дашь мне поносить, – поставил он всё-таки условие.

– Безусловно. Если бы не ты, всего этого приключения бы не было, а значит половина «медальки» и так твоя. Будем носить по очереди.

Успокаивая гномика, Ивашка вдруг подумал, интересно, получается, едем, вроде, за наградами, а готовимся как на войну, даже похлеще. Магические жезлы, кинжалы из когтей дракона, маг – лучше бы троллям не соваться.

Толстун появился, когда даже и ждать его устали, на дворе уже ночь вовсю была.

– Арбалеты доставили, утром выходим, – запыхавшись, доложил он.

– Вот и хорошо. Отдыхай, поешь и спать ложись. Мы всё собрали. Итак, завтра очередной поход за славой.

А утро выдалось совсем не для похода, шёл мокрый снег, который временами переходил просто в дождь. Ветер с гор забирался под одежду и пронизывал до костей. Все нервничали, кричали на опоздавших, суетились, кто по делу, а кто и совсем без надобности. Лошадям передалось настроение гномов, и потребовалась масса усилий, что бы запрячь их в повозку с чучелом дракона. Потом пропал губернаторский конюх, и только через полчаса выяснилось, что расковался пони, который предназначался для перевозки его превосходительства, и конюх искал кузнеца, и приводил его в чувство после попойки, маялся бедняга с похмелья.

Но вот вроде с лошадями управились, и отряд двинулся к городским воротам. Несмотря на ветер, дождь и снег, провожающих было на удивление много. Для Ивашки самым неожиданным было то, что специально проводить в дорогу Толстуна в это слякотное утро пришла певица из ресторана – Луиза. Толстун сразу засмущался, отошёл к ней, и сколько бы штурман не смотрел в их сторону, эта парочка стояла под дождём и ворковала. Только у самых ворот боцман догнал отряд и присоединился к Ивашке и эльфу.

– Хорошая девушка, – похвалил Луизу эльф.

– Я ей ничего и не говорил даже, – пробурчал в ответ Толстун.

– Да, ладно, пора тебе уже жениться, дом строить, детей заводить, – похлопал друга по плечу Ивашка.

Толстун опять что-то пробурчал, но теперь этого уже вообще никто не услышал.

Сразу за городскими воротами, вдоль дороги идущей к Западной пустоши начинались фермерские домики, сиротливо смотревшие сквозь облетевшие деревья. Голубая краска, выгоревшая за лето на солнце, сейчас намокла и тоже не добавляла веселья пейзажу. Всё было серо-грязное, и небо и земля и домики.

Дожди изводили три дня подряд. Вечером четвёртого дня высыпали звёзды, окружив прибывающую луну в ледяном венце. Её дрожащий свет проник в клубящуюся, полную страхов мглу. Речные берега озарило бледное сияние покрытой изморозью травы – она то вспыхивала алмазным блеском, то чернела там, где стояли кучи соломы. Сама река, служащая естественной границей между землями гномов и Западными пустошами, блестела точно ртуть. Жилые места кончились ещё днём, и целый вечер шли по степи. Только трава кругом. По дороге много лет почти никто не ездил, и она совсем заросла, лишь более редкая трава служила ориентиром. Тот берег реки ничем на первый взгляд не отличался от этого. Та же степь.

Чтобы попасть в столицу, необходимо было переправиться на тот берег, пересечь Пустошь, и снова переправившись через реку, оказаться по другую сторону гор – всего в двух днях пути от гномской столицы. Раньше, может, не так и давно, через реку был мост. От него теперь остались только деревянные быки, заросшие мхом.

Отряд подошёл к берегу поздно вечером и переправляться не стали. Никто не знал, что ждёт их на том берегу, какова глубина и скорость течения реки. Утро вечера мудренее, решили гномы и разбили лагерь. Костры губернатор разводить запретил, чтобы не привлекать внимание троллей, если таковые окажутся вдруг поблизости. Лошадей к воде и то не подводили, могут заржать и выдать отряд врагу. Губернатор собрал на совет капитана и Ивашку. Вопрос был только один, как переправляться на ту сторону. Дерева, чтобы построить плоты нет, лодок нет, а река вздулась от обильных дождей. Положение получалось безвыходное. Однако ответ нашёлся сам собой.

– А ведь большая повозка под чучелом дракона деревянная, – сообразил капитан.

– Точно, – сразу понял его мысли Ивашка, – Это даже не плот, а целый паром. Сначала на нём переправим лошадей, затем лошади помогут перетягивать на ту сторону и дракона и нас.

– Вот и хорошо, – обрадовался губернатор, – Тогда отдыхать, а чуть станет светать, будем переправляться.

Ночью было холодно. Это всегда так, если зимой или осенью ночью небо ясное – значит к морозу. Так хотелось развести костёр и просушить хоть мокрую одежду. Но гномы и сами понимали, лучше помёрзнуть, а с троллями не встречаться, чем помереть с сухими штанами. Так и продрогли до рассвета. А тут сразу водные процедуры. Пять гномов взяли в руки толстый канат, привязанный к повозке, и, разматывая его, потихоньку зашли в воду. Шли чуть не крича от боли – холодная вода сводила ноги. Только и это долго не продлилось, скоро глубина стала такая, что пришлось пуститься вплавь. Течение было сильное и гномов начало сносить вниз по реке. Оставшиеся на берегу с замиранием сердца смотрели на барахтающихся в воде товарищей, но вот, плывущий первым, Толстун достал ногами дно и, подвывая от боли в схваченных судорогой ногах, вытянул на мелководье и остальных. Выбравшись на берег, промокшие и озябшие гномы, закрепили канат вокруг лежащего на берегу валуна и принялись скакать и подпрыгивать точно молодые жеребята – пытались согреться.

Уже по канату на тот берег переправились ещё десяток гномов поздоровее. На плот, получившийся из повозки, загнали пять лошадей, и переправа началась. Лошадей на тот берег спровадили быстро, а вот с чучелом дракона пришлось повозиться. Даже набитый соломой и опилками дракон весил не мало, и плот практически полностью оказался под водой. Чучело стало сносить с плота, несколько гномов бросилось в воду, чтобы удержать чудовище, не дать ему уплыть, погонщики лошадей кнуты обломали об бедных животных, стараясь заставить их двигаться быстрее. Всё-таки не дали зелёному монстру уплыть, вытащили на берег. А тут и скупое зимнее солнышко проглянуло, потеплело немного.

Последним рейсом переправили на Пустоши губернатора и пожитки. Сразу, не теряя времени, двинулись в путь. От побывавших в воде гномов валил пар.

– Вроде бы начало не плохое, – шепнул эльфу Ивашка.

– Что вперёд загадывать, но и бояться не стоит. Трусам боги всегда посылают лишние испытания. А смелых сама беда боится. Но тебя-то беда не обойдёт стороной, – помолчав, добавил маг.

– Из-за пластинок, – догадался Ивашка.

– Из-за них. Ты собрал пять штук, да у Хулкура две обещанные. Семь страничек – это много даже для такого удачливого молодца как ты.

При всём при этом уже несколько часов шли без всяких приключений. Троллями и не пахло. В обед сделали привал. Костров не разводили, пожевали хлеба с вяленой рыбой и запили водой сырой. Одежда высохла на теле, да и не яркое зимнее солнышко всё-таки согрело немного воздух. Так что, на Пустоши жаловаться было грех. Ивашку же не покидало ощущение беды. Он подъезжал к эльфу и заговаривал с ним об этом, но маг отвечал, что сам ничего не чувствует, а брат Вандермаст просто нервничает.

А штурман нервничал не зря. Солнце уже склонилось к закату, и вдали показалась излучина реки, на той стороне уже гномская земля, когда появились тролли. Скорее всего, это были дозорные, или что ни будь в этом роде. Десятка два на высоких мохнатых лошадях, выросли они вдруг на фоне заходящего солнца. И сразу же с гиканьем устремились на гномов. Но по мере приближения скорость их всё снижалась, пока метрах в трёхстах они вообще не остановились. Гномы сгруппировались вокруг дракона, вперёд вышли лучники, приготовились к отражению атаки. Суетились только Толстун с Ивашкой. С пони срочно сняли большие арбалеты и установили их на телегу с драконом. Боцман навёл их на цель. Расстояние было великовато, и гномы ждали.

Троллей видно смутил дракон. Гномские мастера, что набивали чучело, постарались на славу – монстр был как живой. Того и гляди расправит могучие крылья и умчится в небо. Топтание на месте продолжалось с полчаса. Тролли видимо соображали, что этот дракон в сопровождении гномов делает в их владениях. Дракон всё это время мирно сидел и не подавал признаков жизни. Напуганные вначале степняки понемногу приободрились истали не спеша, шагом, подъезжать к чудовищу. Когда расстояние сократилось до двухсот метров, Ивашка дал знак Толстуну, а сам подошёл ко второму арбалету. Обе стрелы ушли одновременно. Толстуну повезло больше, его стрела врезалась во всадника и буквально вырвала его из седла. Ивашкина стрела угодила в лошадь, и, падая мохнатая кляча внесла сумятицу в ряды троллей. Боцман перезарядил арбалет, а Ивашка бросился к эльфу.

– Пульни в них молнией, – и вложил в руку магу «огни Агавы».

Эльф кивнул головой, прикрыл глаза и вытянул вперёд руки, впитывая энергию. Одна была зажата в кулак (в ней лежали красные камешки), в другой был жезл из клыков дрона. В это время свистнула вторая стрела, посланная Толстуном, и сразу же полыхнула молния, ярко-голубая, отчётливо видимая на фоне заходящего солнца. Тролли как раз сбились в кучу, помогая подняться наезднику убитой Ивашкой лошади.

Штурман не видел, попала ли стрела, но что молния угодила в самую гущу троллей и лошадей, было хорошо видно. Всадники вылетали из седла, лошади переворачивались в воздухе и падали на землю в десятке шагов от места, куда маг послал молнию.

В стане врагов царил ужас и замешательство, оставшиеся в седле тролли пустили коней вскачь, лишь бы уйти подальше от непонятного взрыва. При этом большая часть поскакала прямо на гномов. Вперёд выступили лучники, и рой жужжащих смертей понёсся навстречу беспорядочно скачущим врагам. Оставшиеся в живых пытались развернуть лошадей, но те взбесились от стрел, от молнии, от грохота взрыва и норовили сбросить всадников и умчаться в степь. Оказавшихся в сотне шагов, пятерых троллей, сброшенных на землю, губернатор приказал брать живыми. Те особо и не сопротивлялись. Один, правда, попробовал отбиваться шпагой, но Толстун метнул в него кинжал из когтя дрона и раненый в плечо степняк сдался.

Уцелевшие тролли, всего несколько всадников, рысью уходили в степь. На своих маленьких лошадках гномы преследовать их не могли, да и особого желания не было – хоть разбитые, но всё-таки тролли. Зато трофеи подсчитали. В плен захватили восемь степняков, четверо из них было серьёзно ранены. Убитых тоже восемь. И десять лошадей удалось поймать. Гномам достались ещё семнадцать отличных шпаг, несколько кинжалов и луков. Потерь со стороны гномов не было вовсе.

Когда радость от победы улеглась, и отряд в сгущающихся сумерках двинулся к реке, губернатор подозвал к себе толстуна и Ивашку.

– Я всё удивлялся, как это вам удалось с гоблинами справиться. Теперь-то понятно. Я сам чуть в штаны не навалил, когда молния шарахнула. Думаю, переночуем на этом берегу, а утром спокойно переправимся.

– Переправляться на тот берег в темноте, конечно, не стоит, – поддержал губернатора Ивашка, – А вот насчёт троллей, сомневаюсь. Скорее всего, утром их тут будет целое войско.

Губернатор испуганно замахал руками, как бы отгоняя нечистую силу.

– Надо выставить охранение, – продолжил штурман, – Мы с Толстуном по пол ночи покараулим.

– Опять без костров, – совсем приуныл губернатор, – А, по-моему, они после такой взбучки не сунутся.

– Да, им просто не поверят. А если и поверят, то обязательно пошлют отряд побольше, проверить и попытаться захватить мага.

– Ладно, – вздохнул важный гном, – Ещё одну ночь, как-нибудь, перетерпим.

Глава 27

Событие двадцать девятое

Где пируют, там и бока вздуют.

Окрылённые только что одержанной победой, гномы не очень и расстроились, услышав приказ не зажигать костров. У всех было одно на уме – завтра поутру переправимся на свой берег. А там уже троллей нет. А там уже дома.

Ивашка свою половину ночи проспал спокойно. Толстун разбудил его далеко за полночь. Звёзды на небе уже редеть начинали, а на востоке ярким синим глазом горела Венера. Штурман обошёл спящий лагерь, проверил дозоры. Гномы, стоящие в охранении, не спали, бдительно вслушиваясь в ночные шорохи. Ивашка даже зашёл немного в степь и прислушался своим обострившимся, после победы над дроном, слухом. Всё было тихо. Только предчувствия нехорошие всё равно не покидали моряка.

Восток стал светлеть. Ивашка зашёл ещё дальше от лагеря, держа наготове кинжал из когтя дрона. Всмотрелся в предрассветные сумерки. Степь точно вымерла. Ни троллей, ни кого другого живого. Даже птиц и то не слышно. Ещё через полчаса совсем рассвело, и Ивашка скомандовал трубить подъём. Спали все одетые, так что время на сборы ушло не много. Процедура переправы гномам была уже знакома. Быстро управились с чучелом дракона и лошадьми. А когда половина отряда была уже на той стороне, появились тролли. Их было несколько сотен, выросших, словно из-под земли. Даже Ивашка, всё время оглядывающий степь, пропустил момент их появления.

Надо отдать должное гномам. Они были готовы к повторной атаке троллей. Два больших арбалета были надёжно установлены на подставке и заряжены. К тому моменту, когда степняки приблизились на расстояние в два полёта стрелы, на берегу остались только Ивашка с Толстуном и эльфом и два десятка лучников. Паром только отчалил от этого берега, и назад ждать его надо было только минут через десять – пятнадцать.

– Ну, вот, это будет нормальная заваруха, – криво усмехнулся Толстун.

– Слушайте все, – отмахнулся от него Ивашка, – Сейчас, когда они пойдут в атаку, мы с Толстуном успеем пару раз выстрелить и маг пустить пару молний. Как только тролли окажутся на расстоянии выстрела, стреляйте и сразу прыгайте в воду и плывите к тому берегу. Паром будет, где-нибудь на полдороге сюда. Всем ясно? – штурман оглядел притихших гномов.

– Ясно, – послышался нестройный ответ.

– Не тушуйтесь. Может, они от молний разбегутся, как в прошлый раз.

Ивашка всмотрелся в ряды всадников вдалеке.

– Кажется, пошли.

Тролли приближались не спеша – опасались. Только, как бы медленно они не двигались, через несколько минут оказались в пределах досягаемости стрел из арбалетов. Ивашка не видел в кого целился Толстун, поэтому не стал выбирать ни первого, ни самого нарядного, а пустил стрелу в гущу отряда, почти на глаз. Тут же перезарядил арбалет, даже не взглянул – попал или нет. Вторую стрелу выпустил опять в самый центр нападающих врагов. Когда заряжал в третий раз, полыхнула молния и почти сразу за ней ещё одна. Штурман как раз прицеливался, и молния на секунду ослепила его, и он выпустил стрелу, не целясь.

– Пли, – закричал он, и в воздухе запели стрелы лучников.

Зрение, наконец, вернулось к Ивашке, и он, вставив четвёртую стрелу, взглянул, наконец, на атакующих троллей. Отряд резко сократился, всюду метались лошади без седоков, часть троллей повернула назад в степь, но несколько десятков всадников продолжало приближаться.

– Отходим! – закричал Толстун и первым бросился в воду.

За ним последовали и остальные. Ивашка замешкался на секунду, выпустил пятую стрелу, и, что есть силы, побежал к реке. За спиной явственно слышался храп коней. Тролли были в нескольких шагах. А тут ещё вода замедляла бег. Гном мчался по колено в воде, высоко задирая ноги, кого-то обогнал, и когда вода дошла до пояса нырнул в обжигающе холодную воду, стараясь плыть вдоль самого дна и уйти как можно дальше от берега. Ноги, руки, а особенно голову ломило от холода. Перед глазами плясали красные круги, но Ивашка заставлял себя продержаться в воде ещё чуть-чуть. Ну, ещё чуть-чуть. Сделать один ещё гребок. Но вот сознание уже начало пропадать, а лёгкие горели огнём, к тому же свело судорогой левую ногу. Ивашка всплыл, жадно глотая воздух. Сделал несколько гребков по инерции, и вдруг почувствовал под ногами твёрдую почву. Со всех сторон что-то кричали, свистели над головой стрелы, храпели кони, но все эти звуки доходили до штурмана как бы со стороны, и только выбравшись на берег, он позволил себе оглянуться, разобраться в происходящем. Почти все лучники уже выбрались на берег, только несколько гномов барахтались ещё в воде. Эльф как раз выбирался из реки. Тоже сильно устал – сразу рядом с Ивашкой на мокрую траву свалился. Тролли на лошадях крутились на том берегу, в воду не совались. Гномы осыпали тот берег стрелами, но те на излёте падали на троллей и вреда не причиняли. Жаль было арбалетов, брошенных на том берегу. Ивашка попытался разглядеть их среди троллей и с ужасом обнаружил, что те уже развернули их в сторону гномов и сейчас заряжают.

– Уходим все! Они сейчас откроют огонь из арбалетов! – закричал Ивашка и бросился поднимать эльфа, – Уходим, уходим, – поторапливал он друга.

Гномы спешно отступили от берега. У троллей по видимости не было опыта стрельбы из таких арбалетов и две первые выпущенные стрелы плюхнулись в воду. Пока те перезарядили, гномы успели отойти от берега и ещё две стрелы, выпущенные вдогонку, только легко ранили одну лошадь, а вторая отскочила от шкуры дракона.

Через час сделали первый привал, провели перекличку, и здесь только обнаружилось, что одного из стрелков нет.

– Наверное, утонул, – предположил Толстун.

– Скорее всего, – согласился Ивашка.

– Мы, похоже, тоже не лыком шиты, – вмешался губернатор, стоящий рядом, – Я с берега наблюдал, их не меньше трёх десятков ранено и убито. А как они от молний шарахнулись, сразу пол отряда наутёк пустилось. Будет, чем короля порадовать, кроме дракона и гоблинского фрегата. Это тоже победа. Потеряли одного гнома, а взамен не меньше четырёх десятков троллей перебили. Ещё несколько таких боёв и они уберутся с Западных Пустошей.

– Честно говоря, не очень-то радужная перспектива, стать участником ещё нескольких таких боёв, – криво усмехнулся Ивашка, – Я чуть не утонул, а эльф вон до сих пор в себя прийти не может.

– Эльф у вас молодец, – похвалил его губернатор, – Хотя я эльфов и не люблю, но вашего за сегодняшний бой с радостью расцелую.

Переправившись через реку, словно в другой мир попали. Появились деревья, скрашивая пустынный пейзаж. Правда, голые ветви довольно уныло смотрелись на фоне затянутого тучами неба. Но это были деревья, это была своя земля. Здесь не нужно было опасаться троллей. На вечернем привале весело затрещали костры, разгоняя зимнюю сырость. Вкусно запахло жареным мясом и печёным хлебом. А сознание, что трудный поход почти завершён, пьянило не хуже рома. Следующий день ехали уже по обжитой, заселённой земле. То справа, то слева от дороги появлялись Гномские поселения – маленькие фермы или даже небольшие посёлки. Кое-где крестьяне ещё пахали землю, подготавливая её под весенний сев.

Гномы, увидев страшную процессию, во главе которой ехал дракон, вели себя по-разному, но основная масса пускалась в бега, и только отдельные смельчаки подходили поближе к дороге, посмотреть на дракона. Лошади и собаки сразу уносили ноги, осознавая своими лошадиными и собачьими мозгами, что с драконом вступать в близкие отношения не стоит.

Деревня, в которой остановились на последний перед столицей ночлег, при всём желании вместить всех не могла, и кроме губернатора остальные гномы решили устроиться в рощице на краю деревушки. Жители сначала попрятались по оврагам и огородам, но, видя, что пришельцы дракона не боятся, стали потихоньку высовываться из своих щелей. Первыми добрались до чудовища, конечно, мальчишки. Ивашка даже пожалел, что не взял с собой Дюшку. Каким героем чувствовал бы себя парнишка среди сверстников. С опаской, но, стараясь не потерять достоинство, вслед за сорванцами появился староста деревушки, седой угрюмый гном с изрытым морщинами лицом и длиннющей белой бородой. Перебросился несколькими словами с губернатором и увёл его к себе ночевать.

Губернатор пригласил Ивашку, Толстуна и капитана зайти к нему, как стемнеет, выпить по кружечке пивка или рома. Но наши герои вежливо отказались, объяснив, что дали в тюрьме клятву не пить больше никогда. Капитан пошёл один.

Ночь прошла спокойно. Только Ивашка долго не мог уснуть. Представлял себе встречу с королём, вручении награды, а потом поездку на остров за сокровищами и визит в гости к баньши и эльфу. Да, впереди у него были прекрасные дни. Ещё бы, выйти в море на новеньком корабле в новенькой капитанской форме, с Натали и Дюшкой на борту. Разве мог он мечтать, о чём-нибудь подобном, буквально полгода назад.

Утром в лагере царило приятное оживление. Почему нет, к обеду нужно добраться до столицы. Из почти сотни гномов, что было в отряде, может два или три бывали раньше в резиденции королей. Горы, отделяющие их порт от остальной страны гномов, были трудно проходимы, особенно зимой. А с захватом Западных Пустошей троллями связь между двумя городами была не регулярна, и по своей охоте соваться в горы, желающих было мало. Когда-то горы были родиной гномов, но века, проведённые на равнине, сделали своё дело. Даже пословица появилась: «Умный в гору не пойдёт, умный гору обойдёт».

Выехали чуть свет. Поселения встречались всё чаще. И видно вести о приближении странного отряда опередили их, потому что гномы уже не разбегались при виде дракона, а наоборот прямо под ноги лошадям и под колёсателеги бросались, желая своими руками пощупать дракона. Движение сильно замедлилось и губернатор уже начал волноваться, что не успеет, как рассчитывал, попасть к обеду в город, когда на горизонте замаячили зубчатые стены сторожевых башен. Город (а надо сказать, что у гномов не было привычки давать своим городам имена, просто город или просто столица, порт) или Столица был основан давно. Так давно, что никто и не знает когда. Эльфы бы сказали: «Ещё при богах». По крайней мере, несколько тысячелетий назад. В те времена велись жестокие войны с троллями и гоблинами, драконы сметали гномские поселения с лица земли шквалами огня, и столицу построили окружённой мощными каменными стенами, глядя на которые даже и не верилось, что их создали маленькие гномы. Казалось, великаны создали их для себя.

Теперь, подъезжая к городу, Ивашка проникся несказанной гордостью за тех мастеров, что возвели эту твердыню. Башни из красного камня возвышались своими зубцами на высоту не менее пятидесяти метров. На них не то, что лезть, смотреть-то страшно. Огромные подъёмные ворота сейчас были гостеприимно опущены и по краям стояли стражники в блестящих под лучами неожиданно выглянувшего зимнего солнышка латах.

Новость о прибытии моряков добралась, видно, и до столицы, так как мощённая камнем площадь перед воротами была запружена нарядно одетыми гномами. Губернатор выехал вперёд отряда, когда увидел, что от толпы к ним направляется процессия офицеров в парадных мундирах буквально усыпанных золотом. Ивашка тоже пробился в первые ряды, желая не пропустить момент встречи. Однако ничего интересного там не обнаружил. Придворные долго раскланивались с губернатором. Потом губернатор долго кланялся придворным и заверял их, что основная причина, заставившая его совершить героический зимний переход через Западные Пустоши – это желание видеть присутствующих здесь гномов. Любезностям, казалось, не будет конца и Ивашка почувствовал, как желудок его начинает посасывать от голода. Наконец, обмен поклонами и улыбками закончился и под радостные крики горожан отряд стал потихоньку втягиваться в ворота. Ну и как тут обойтись без неприятности – дракон не желал втягиваться в ворота. До чего вредная тварь – даже в виде чучела и то неприятности создаёт.

Пришлось распороть швы на брюхе дракона, и высыпать часть опила, что, кстати, оказалось очень вовремя. От двух купаний в реке опилки намокли и начали загнивать. Целые полчаса высыпали, опил из чудовища, о потом протаскивали того через ворота. Вымотались все, почище, чем когда реку форсировали под носом у троллей.

Дворец короля находился почти у самых ворот, короткая широкая улица заканчивалась грандиозной площадью с фонтанами, сейчас, правда, из-за зимних холодов не работающих, и целой галереей статуй. Тут были все сто двадцать три короля когда-либо правящих гномским королевством. Был и легендарный Пол Алый Горн, выведший гномов из гор на равнины, и кажется совсем недавно правящий Фул Хромая Нога, погибший при обороне Западных Пустошей и даже Рыжебородый, победитель гоблинов. Короли были и пешие и конные, с мечами, с копьями, в рыцарских доспехах и обнажённые до пояса. Были и мраморные и бронзовые. Один, Ивашка, правда, не знал, как его звали, был высечен из обсидиана и своей сверкающей чернотой выделялся на общем фоне.