Текст книги "Остров Дохлого Дракона (СИ)"

Автор книги: Андрей Шопперт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

Пока баньши спал, уцелевший гоблин под покровом темноты доплыл до корабля и рассказал обо всём капитану. Фрегат нуждался в пресной воде. Застигнутые сильной бурей, гоблины были занесены в незнакомые воды и теперь возвращались к острову «Медузы». Запасы пищи были на исходе, а вода кончилась ещё вчера. И капитан решил выслать ещё одну шлюпку. Из рассказа уцелевшего матроса он сделал вывод, что на берегу только один жёлтый баньши. И пусть он великий маг. Но ведь он только один, а никто долго не может обходиться без сна и отдыха.

Под утро капитан с десятком матросов высадился на берег. Лодку оставили под прикрытием странного куста. Быстро дошли до ручья, наполнили бочки и отнесли их на лодку. В лесу было спокойно. Сделали ещё одну ходку. Теперь воды было достаточно, чтобы добраться до «Медузы» или другого обитаемого острова. Капитан отправил лодку на корабль, а сам с тремя самыми опытными охотниками углубился в лес. Следы деятельности баньши они нашли почти сразу – огромные клёны окружали поляну, на которой рос великан их собрат. Даже новички бы поняли, что это посёлок желтых баньши. Но самих баньши нигде не было видно. Да, и птицы вели себя так, что было ясно – ни каких разумных существ здесь нет.

Неужели этот колдун на самом деле один осмелился напасть на целый фрегат. Гоблины притаились на краю поляны и стали ждать. Пернатые всех цветов и размеров сначала, встревоженные появлением внизу чужаков, вскоре угомонились, видя их неподвижность, и занялись своими птичьими делами.

Хулкур проснулся в дупле маточного дерева, размял затёкшие от неудобной позы ноги. (Ни каких удобств не было – спал прямо на полу.) вспомнив вчерашнюю победу над гоблинами, он осторожно выглянул из дупла и огляделся. Всё было спокойно. Белка-летяга перепорхнула с ветки у дупла на землю и проворно запрыгала на другой конец поляны.

Какое-то шестое чувство заставило Хулкура совершить следующий поступок. Он взял в руку зелёный камень, сосредоточился на жёлтой энергии и тоненьким лучиком вырезал в стене дупла маленькое отверстие, положив туда серебряные пластинки и камень, он заделал дыру обрывками стружки и трухой с пола и аккуратно замазал рукой. Тайник оказался почти не заметным. А для постороннего и вовсе найти его было невозможно. Затем ещё раз оглядев свой тайник, баньши снова выглянул из дупла. Ни каких подозрительных шумов. Хулкур ловко спустился вниз и пошёл к ближайшему клёну. Пора было завтракать. Баньши разрядил тело и слился с клёном. Какие-то неуловимые предчувствия мешали насладиться сладким прохладным соком. Хулкур прямо заставлял себя оставаться внутри дерева. Наконец он почувствовал, что полностью восстановил всю энергию, потраченную вчера, сыт и готов к новому дню.

Гоблины заметили жёлтого баньши ещё когда он спускался с огромного клёна в центре поляны. Капитан знал, что сейчас он влезет в дерево, чтобы напиться кленового сока. Так и случилось – баньши подошёл к клёну (всего в нескольких шагах от того места, где сидели гоблины в засаде). Капитан слышал, что жёлтые баньши входят в дерево, но сам этого никогда не видел. И когда только что нормальный плотный мужчина на его глазах стал распухать становиться почти прозрачным, гоблин понял, почему они так не любят жёлтых баньши. Проклятые колдуны!

Бесформенное полупрозрачное облако приблизилось к клёну и втянулось в него, даже следа не осталось. Капитан сделал своим знак рукой и те послушно, тихо ступая, чтоб не дай боги не спугнуть врага, двинулись к дереву. Было страшно. Ещё бы, выживший с первой шлюпки матрос, понарассказывал про этого колдуна всяких ужасов. Будто из руки его вылетали жёлтые стрелы и только касались гоблинов те сразу падали замертво. И про Ура, от которого остался только скелет с шевелящимися на нём червями. И это только за несколько минут. И теперь на такого идти с голыми руками. Капитан приказал брать его живым.

Хулкур насытился и шагнул из клёна. Тело стало уплотняться и зрение со слухом возвращались. Вот уже перед глазами забрезжил свет. И тут что-то тяжёлое врезалось ему в затылок и опрокинуло на землю. Искры сыпанули из глаз, а потом всё заволокла кровавая пелена. Земля кружилась и качалась под ним. Издалека наплывали какие-то крики, шум и так же волной откатывали. То ли в бреду, то ли наяву, его кто-то поливал водой. Затем этот кто-то разжал ему рот и сунул туда кусок вонючей тряпки, страшно кислой и мешавшей дышать. Потом его снова облили водой, и от этого уже Хулкур окончательно пришёл в себя.

Он лежал на поляне у маточного дерева и над нам склонились три гоблина самого что ни на есть зверского вида. С серьгами из серебра или другого белого металла в ушах, в грязных зелёных балахонах. Один из гоблинов, явно намного старше остальных, с седой шерстью на роже и почище одетый, прорычал что-то Хулкуру прямо в лицо, обдавая забродившим кленовым сиропом и ещё какой-то гадостью. Хулкур гоблинского языка не знал, да и не мечтал выучить, поэтому закрыл глаза и отвернулся, сосредотачиваясь на энергии смерти. Однако голова кружилась после удара, а кляп во рту мешал настроиться на приём жёлтых линий. Раздражал.

А дальше пошло ещё хуже. По голове опять ударили, и всё провалилось во мрак. Временами голова чуть прояснялась, его несли на плече, и солнце пекло окровавленный затылок. Один раз его вырвало прямо на спину тащившего его гоблина, и тот с размаху кинул его на землю. Следующий раз баньши очнулся от холода, его за шиворот волокли по воде, и морская соль щипала рану на голове. Его забросили в лодку, и Хулкур опять больно ударился головой о дно или лавку. И, наконец, он очнулся от нестерпимой боли в руках. Это кузнец на корабле вгонял клёпки, разогретые на огне в кольца кандалов на его руках. Ожёг был очень сильным, и Хулкур заорал от боли, даже кляп выплюнул. Кузнец, не обращая внимания, продолжал заклёпывать браслеты и только завершив своё дело, облил их водой, из стоявшего на полу кувшина. Затем поднёс его Хулкуру к губам и позволил сделать несколько глотков. Вода была тёплая и пахла гнилью, но Хулкур пересиливая подступившую тошноту, заставил себя выпить её. Кузнец осмотрел рану у баньши на затылке и, смочив кусок зелёной тряпки в том же кувшине перевязал ему голову, завязав при этом и один глаз. Затем подвинул пленнику миску с яблоками ногой и вышел, пригибаясь, через низкую и узкую дверь, плотно прикрыв её за собой. Снаружи лязгнул засов.

Почти месяц провёл баньши на корабле. Кормили его раз в день. Приносили миску гнилых груш или яблок и кувшин воды. Хулкур пытался колдовать, но в море его силы были ничтожны, вода не позволяла концентрировать энергию, а зелёного камня с ним не было, он остался в маточном дереве. Где-то в другой жизни.

Хулкур думал только об одном, как там жёлтые баньши будут жить без него. Ведь, в общем-то, у них не осталось ни одного колдуна. И не предпримут ли гоблины набег на их новый посёлок. Ведь теперь они знают, где он расположен.

И во всём виноват он – Хулкур!!!

Глава 18

Событие двадцатое

Волшебство – это вера в себя. И когда тебе это удаётся, то удаётся и все остальное.

Иоганн Вольфганг Гете

С трудом выпутался Ивашка из объятий чужой, такой не похожей на его, жизни. Казалось, прошёл год. Но время видно не простая штука. И прожив столько времени вместе с жёлтым баньши, штурман вдруг обнаружил, что на корабле всё по старому. Они находились по-прежнему в каюте, которую отвели жёлтому баньши, и его друзья стояли рядом, окружив его.

– Ну, что? Получилось? – нетерпеливо затормошил его капитан, – Поговорить с ним, спрашиваю, получилось? Целую минуту стоишь и молчишь.

– Всего одну минуту? – не поверил Ивашка. – Для меня прошло полгода.

– Что же было, брат Вандермаст? – эльф тоже был заинтригован.

– Даже не знаю, как и объяснить. Я словно прожил в облике баньши последние месяцы его жизни.

– Ну, рассказывай, рассказывай! – капитан сгорал от любопытства.

– Я знаю теперь язык жёлтых баньши как родной, – Ивашка ещё не до конца казалось, вернулся в своё тело, – Он, – указал гном на Хулкура, – тоже немного маг и был захвачен гоблинами в плен, когда искал место, куда можно переселить остатки его народа, который почти истребили гоблины и драконы.

В это время баньши заговорил.

– Он просит высадить его на западном континенте. Говорит, иначе его народ погибнет, – перевёл Ивашка.

Но перевёл не всё. За это Хулкур обещал отдать серебряные пластинки и зелёный камень. Ивашка ещё в самом начале, когда только вторгся в мысли баньши, понял, Что это те самые серебряные пластинки, что вовлекли его во все эти приключения.

– Не можем мы сейчас плыть в такую даль. Ни припасов, ни команды. Переведи ему, что нам срочно нужно домой. А потом он, может, найдёт судно, которое отправится в ту сторону. Хотя сомневаюсь, – капитан с сожалением посмотрел на баньши, – Да, и доживёт ли он до конца путешествия.

Ивашка объяснил Хулкуру, что сказал капитан. И от себя добавил.

– Я зайду попозже, и мы обсудим твою дальнейшую судьбу. Отдохни пока.

Баньши, видно, на самом деле был очень слаб. Выслушав ответ, он сполз на кровать и закатил глаза. Ивашка сразу разжал его ладонь и положил туда оба красных камешка. Мертвенная бледность исчезла с лица умирающего, появилось дыхание.

– Пусть выспится. Надеюсь, ему станет лучше, – Ивашка бережно прикрыл баньши одеялом.

– Они питаются соком деревьев и долго без него жить не могут. Нужно зайти на какой-нибудь маленький островок по пути, а то не довезти его.

– Хорошо, – капитан вышел из каюты. – Посмотри, Ивашка, на карте, и просчитай курс до ближайшего острова, лучше не обитаемого, нам тоже не помешает запасы пресной воды пополнить, на «Медузе» совсем мало взяли.

Ивашка сидел над картой, высчитывая новый курс. Все острова были несколько в стороне от их маршрута, но до ближайшего было не больше пятидесяти миль. А думал штурман не о том, как довести корабль до острова, а о том говорить ли эльфу о серебряных пластинках, спрятанных жёлтым баньши и о зелёном камне, обладающим, видно, таким же действием, как и «огни Агавы», и, вообще, что делать с баньши после того как корабли доберутся до родины.

Маг словно почувствовал, что Ивашка думает о нём, появился в дверях каюты. «Расскажу», – решил Ивашка, – «Одному со всей этой магией разбираться больно тяжело».

– Ты хочешь мне рассказать, брат Вандермаст, о том, что узнал от баньши.

– Это покажется удивительным, – начал Ивашка, – но это История о ещё двух серебряных табличках из книги Херне и о зелёном волшебном камне.

И Ивашка поведал вкратце эльфу о том путешествии, которое совершил Хулкур через западный материк, и как он оказался захвачен гоблинами.

– Ещё две пластинки? – маг был сильно взволнован, – и какой-то волшебный талисман, про который я даже не слышал. И всё это спрятано на побережье. Нужно туда плыть.

– Как? – остудил мага Ивашка, без команды, без припасов, на этих двух кораблях, против ветра и течений. Нет, я думаю, нужно добраться до дому, подготовить хорошо оснащённую экспедицию, проложить по имеющимся у меня картам маршрут. И потом, что делать с островом «Дохлого дракона», про который на языке жёлтого баньши рассказывает попугай.

– Да, Вандермаст, тут есть над чем подумать. И ещё, я начинаю догадываться, что это за зелёный камень. Не кусочек ли это утраченного в давние времена «жезла земли».

– Что ещё за жезл земли? Ещё одна сказка из давних времён, – улыбнулся Ивашка.

– Зря ты не веришь в эти предания, – эльф укоризненно покачал головой.

– Хорошо, хорошо, – гном подавил улыбку.

– Это на самом деле история из очень и очень давних времён. Это ещё одна легенда о Херне.

– Это тот, который написал серебряные пластинки?

– Этот самый. Когда люди овладели магией, то появились целые школы колдунов. Они начали понимать, что магия это не просто так – взял и произнёс заклинание. Маг обязательно использовал в себе в помощь одну из стихий. Всего четыре стихии. Это – огонь. Это – вода. Это – воздух. И это – земля.Люди решили создать талисманы, которые вбирали бы в себя силы одной из стихий. Зачем? Чтобы стать ещё могущественней. И лучшие маги всех трёх ветвей магии: чёрные маги, красные маги и белые маги, собрались и несколько лет создавали эти талисманы. И Херне помогал им. Они создали Жезл Земли – талисман, повелевающий стихией земли. Кубок Моря – повелевающий стихией воды. Флейту Ветра – повелевающей воздухом. И Пламенеющее Око – сверкающий шар из горного хрусталя, повелевающий огнём.

Это были великие маги, и они создали талисманы огромной силы. Люди стали почти равны богам по могуществу. Тогда боги поссорили между собой обладателей талисманов. Началась великая битва магов. Земля, Ветер, Вода и Огонь воевали между собой. Содрогалась земля, ревел огонь, бушевали моря и завывал, налетая ураган. И тогда Херне, чтобы уберечь людей от гибели похитил у чёрного мага кубок моря и зашвырнул его в океан, разбил на куски Жезл Земли, оставшийся без владельца. А Пламенеющее Око и Флейта Ветра исчезли где-то, и о них нет ни каких известий сотни и сотни лет.

Вот мне и кажется, что этот зелёный камешек, который был у баньши – кусочек Жезла Земли. Это подтверждается ещё и тем, что талисман помогал выращивать деревья.

– А какую стихию используешь ты? – сделал неожиданный вывод Ивашка.

– Хороший вопрос, брат Вандермаст. Я пользуюсь двумя стихиями, магией огня и магией воздуха.

– А я, я в какой стихии учусь колдовать? – Ивашка прикидывал свои умения и так и эдак, и ничего то он толком не умел, ни молнии пускать, ни деревья выращивать, ни ураганы создавать, ни море взбаламутить.

– Стихии определяются, когда маг уже прошёл школу высшего мастерства. Тебе до этого ещё далеко, но я думаю, наверное, твоими стихиями будут вода и воздух немного. Они почти не разделимы. Эти две стихии вместе относятся к магии Погоды.

– И я смогу управлять погодой, что ли? – от таких перспектив гном даже глаза закатил.

– Со временем, при упорном труде, непременно, – эльф устало сощурил глаза.

– Давай отложим разговоры на завтра. Мне нужно восстановить силы. Все эти пускания молний, если я не могу ступить на землю, отнимают массу энергии. Меня даже шатает. Если баньшам нужны деревья, то эльфам нужна сама земля, чтобы восстанавливать силы.

Ивашке, который во время битвы с гоблинами, волшебством не занимался, потом всю ночь дрых, спать не хотелось. Он ещё раз сверил местоположение корабля по карте и чуть подправил курс, течение, которое на «Медузе» спасло их от гоблинов, сейчас сносило корабль на запад. Нужный остров оказался на северо-востоке.

Гномы наводили порядок на гоблинском фрегате. Ивашка тоже обшарил пару кают. Искал карты. Нашёл даже две – Западного материка и всего Теплого океана. Гномы, конечно, знали, что земля, на которой находится их гномское королевство, это не очень большой материк среди безбрежного Тёплого океана. Но когда Ивашка сложил все три имеющие у него карты вместе, то даже сам удивился, какой бесконечной казалась сама планета, огромны моря и океаны и какие маленькие клочки суши. Вот бы подняться высоко в небо как альбатросы, или как орлы, и посмотреть на всё это сверху.

Остров должен был показаться только на рассвете, да и то, если карты не врут и течение сильно не снесёт на запад. Впервые в своих плаваниях Ивашка устал от моря, парусов, ветра, криков чаек, звона рынды. Хотелось быстрее домой. Увидеть Дюшку и Натали. Рассказать об этом удивительном путешествии. Собрать все пластинки вместе. Построить свой маленький кораблик, благо денег и драгоценностей теперь хватит на солидную яхту. Ивашка размечтался. Вот придёт он домой, суд освободит его, и он все полагающиеся ему деньги построит корабль, возьмёт с собой Натали, Дюшку, Толстуна, эльфа и жёлтого баньши и поплывёт с ними за двумя пластинками, которые обещал ему Хулкур, а потом на остров «Дохлого дракона», за кладом, по дороге можно будет наведаться на какой-нибудь скалистый островок и набрать драгоценной скорлупы драконов. А потом вернуться домой к себе и стать купцом, можно даже купить себе большое торговое судно.

– Привет, Ивашка, – прервал его мечты Толстун, – устал я от этого плавания, – друг точно его мысли прочёл, Быстрее бы домой. Соскучился я по нашему городку. Зайти бы в «Луну». Побродить по гавани.

– Вот та же беда и у меня, – печально улыбнулся штурман.

Остров был, где ему и положено. Ивашку разбудил матрос, и тот поспешно одевшись, взлетел на палубу. Погода немного испортилась, то ли дождь слегка моросил, то ли от волны бившей в борт брызги мелкие летели. Только в воздухе чувствовалась сырость. Про такую погоду говорят «промозглое утро». Видимость была тоже не из лучших, как ещё и заметили то островок.

Когда через час подошли поближе, Ивашка деревья увидел и обрадовался, значит, баньши спасут. Он отправил матроса будить капитана, эльфа, Хулкура, а сам занялся спусканием парусов. Через полчаса вошли в маленькую бухточку, галера даже не вместилась, и на большой шлюпке с фрегата гоблинов чуть не всей командой перебрались на остров. Живых существ, кроме чаек да поморников не было видно. Но гномы держались настороже. Тут и драконы могли появиться и гоблины. Где-то в этих местах водились и тролли. Ивашка с эльфом дотащили жёлтого баньши до рощицы на самом берегу, тот совсем ослаб.

– Клён нужен? – спросил Ивашка у Хулкура, когда они добрались до первых деревьев.

– Клён или ясень, – словно листья зашелестели, штурман скорее мысли прочёл, чем слова услышал.

Прислонив баньши спиной к кривой сосне, гном и эльф углубились в рощицу, разыскивая нужные деревья. Ничего похожего не наблюдалось, сосны, тополя, чинары, акации, платаны.

– Есть! – послышалось со стороны эльфа.

Ивашка заспешил к нему. Да, это был клён. Причём солидный великан, чуть не самый толстый в лесочке. Эльф, как вошли в лес, откуда и силы взялись, чуть не вприпрыжку носился вокруг клёна.

– Пошли, принесём сюда жёлтого, – и первый помчался к берегу. Ивашка еле поспевал за ним.

Баньши сидел, свесив голову на грудь. Как и не живой вроде. Маг взял его под руки, а Ивашка за ноги, чуть не волоком по земле потащили. Хорошо тут Толстун оказался, помог Ивашке.

Остальные гномы разбрелись по острову, искали воду. Ещё посматривали, нет ли птичьих гнёзд с яйцами. Меню разнообразить. Ивашка впервые увидел, как жёлтые баньши входят в деревья. Почувствовав клён, Хулкур несколько оживился, сам встал на ноги, опираясь на ствол. И вдруг стал расплываться на глазах у изумлённых гномов. Вскоре баньши превратился в жёлтое полупрозрачное облачко. И это облако стало втягиваться в ствол дерева. Минута и нет ни баньши, ни облака. Только запах слабый остался, вроде цветочного.

Баньши показался из клёна через полчаса. Ивашка даже устал смотреть на дерево. Облако выплыло из ствола и прямо на глазах стало уплотняться, меняя цвета с зелёно-жёлтого на золотистый. Гному так понравилось это золотое облачко, что он даже огорчился, когда перед ним вновь оказался Хулкур. На этот раз живой и здоровый.

– Спасибо вам, друзья, – обратился он к эльфу и гномам, – Если бы не вы, я бы сейчас, наверное, уже выращивал клёны в лесу бога Валина.

– Где это? – не понял Толстун.

– Ну, – замялся Хулкур, – Наш народ верит, что после смерти все жёлтые баньши переселяются в леса бога Валина. Никто не знает где это, но мы помогаем нашим умершим добраться туда, закапываем тело в землю и сажаем на этом месте клён или ясень. И когда на веточке появляются первые листочки, мы считаем, что это знак, душа умершего добралась до волшебного кленового леса.

– А если кто-нибудь из вашего племени умрёт на чужбине, и не будет закопан в землю, и никто над ним не посадит дерево. Что с ним будет тогда? – Толстун всерьёз заинтересовался обычаями древесного народа.

– Тогда его душа не сможет попасть в лес Валина, и будет скитаться по свету, пока кто-нибудь не похоронит останки и не посадит дерево.

– А если бы ты, скажем, в море утонул, – не сдавался моряк.

– Даже и не знаю. Баньши никогда раньше не жили у моря. Возможно, душа так бы и странствовала по свету в поисках леса Валина. Вечно. И не было бы ей покоя. И тоскливо бы было ей одной в целом свете.

– Вот это, наверное, и есть приведения, которые от тоски воют по ночам, честных гномов пугают, – сделал неожиданный вывод Толстун.

– Ладно тебе самого себя-то пугать, – успокоил друга Ивашка, -Мало что ли нечисти на свете: тролли, гоблины, драконы, вон змеи какие-то чёрные. Ещё о приведениях думать.

– А ты запастись не можешь этим соком? – спросил эльф Хулкура.

– Нет. Всё равно мне через несколько дней нужны будут фрукты или ягоды, но и на них я не смогу долго протянуть, – покачал головой молодой колдун.

– Нда, для морских путешествий ты явно не годишься, – улыбнулся Ивашка, не везти же с собой целый клён в бочке. Давай залезай назад в дерево, а то скоро отлив. Пора с этого островка сматываться. Пей сока сколько сможешь и отчаливаем. Погода вон совсем испортилась. Скорее всего, ветер поменяется.

– Это уж как пить дать, – подтвердил и Толстун, оглядев горизонт.

Толстун, что называется, «как в воду смотрел». Ветер сменился на встречный. Мелкий дождик скоро перешёл в сильнейший ливень. Десант с острова срочно загрузился на фрегат. Ивашка, помня, что Хулкур долго без деревьев протянуть не может, проложил курс так, чтобы зайти на ближайший остров. Всё равно бы пришлось идти галсами, маневрируя против ветра. Хотелось, конечно, побыстрее убраться из этих вод, и по дому все стосковались, но мысль о двух пластинках, которые пообещал ему Хулкур, заставила гнома принять все меры, чтобы доставить жёлтого баньши домой живым.

Когда идёшь галсами, команде работы хватает вдоволь, всё время спускать и ставить новые паруса. А тут ещё галера сзади волочится. Но самое плохое было то, что управлять приходилось здоровенным чужим кораблём – это не маленькая подвижная гномская галера. Огромная парусность, а команды кот наплакал. Штурман за свою вахту вымотался так, что еле ноги волочил. Горло охрипло, поори-ка на холодном ветру под дождём несколько часов. Наконец, капитан сменил его, но только Ивашка спустился в каюту и переоделся в сухую одежду, явился эльф и пристал со своими уроками магии. Над книжкой заклинаний бедный ученик и заснул. А потом опять вахта под дождём, скрип мачты, хлопанье парусов. Только на третий день выбрались из этой сырости. Ветер унёс тучи на юг, и к обеду сквозь разрывы облаков даже проглянуло солнце. Штурман бросился в каюту за секстантом и успел точно определить местонахождение кораблей. Остров чуть не проскочили, он остался гораздо западнее, пришлось разворачиваться. Только под самый вечер вахтенный увидел впереди землю. Не соврали гоблинские карты. Когда якорь бросили, уже совсем темно было, отложили высадку на утро. За ночь ветер совсем стих. Ивашка выспался, наконец. На остров, на этот раз, он не поплыл, на корабле остался. В лодке отправились Толстун с обоими колдунами да несколько матросов. У Ивашки с утра какое-то нехорошее предчувствие угнездилось в мозгу, и копошилось там, мешая отдохнуть, на солнышке понежиться. Прямо места себе не находил. Отвлёкся буквально на несколько минут, когда новый курс прокладывал, теперь уже напрямик домой, и снова поднялся на мостик. Бегал там от борта до борта, не зная, с какой стороны неприятностей ожидать.