Текст книги "Огню плевать (СИ)"

Автор книги: Андрей Фролов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

А гендо, тем временем, уже вползал в паутину Тысячи Дорог.

О, Тысяча Дорог, огромная территория, занятая нереальной тринадцатиуровневой развязкой, с которой можно попасть в любую точку гнезда! Господа и их спутницы, предлагаем вам насладиться захватывающими видами нашего блистательного Юдайна-Сити!

Мы находимся на въезде в Тысячу Дорог, причудливое переплетение бетонных серпантинов, с которых миллионы обитателей гнезда могут попасть в любой район, за исключением Нижнего Города, центральные спуски в который заблокированы несколько десятилетий назад.

Каждая эстакада этого безумного транспортного клубка оборудована самыми современными энергетическими линиями для передвижения фаэтонов и станциями наблюдения. К брюху большинства веток цепляются тоннели транзитов, а в самом сердце Тысячи подвешен крупный пересадочный узел.

Если вы высунете голову из кабинки рикши с риском шарахнуться ухом о кузов обгоняющего грузовоза, то увидите за левым плечом Глянец, где обитают добропорядочные и законопослушные жители, если таковые вообще существуют в нашем городе. К Глянцу примыкают Каменные сады, известные нагромождением дорогущих охраняемых особняков, за ними виднеется плотная застройка известного вам Бонжура.

Узким клином простираясь от нищих окраин до самой сердцевины Юдайна-Сити вбит Колберг, средоточие промышленных объектов, заводов и фабрик. Если вам нужен цех по сборке гаппи или фаэтонов, линия сборки ветростатов, швейное предприятие или крупный пищевой комбинат – добро пожаловать в Колберг.

К северу от него в грязной неароматной дымке теряется Ишель-фав, но пусть вас не обманывает его близость к ядру гнезда. Являясь своего рода северными воротами города, этот район считается еще менее престижным и благополучным, чем Бонжур, а на его территории (разумеется, только по слухам) можно обнаружить не один невольничий рынок. Что, кстати, вашему покорному слуге известно не понаслышке…

Над нами на рейдах парят сотни ветростатов, украшенных символикой смирпов или рекламой корпоративных казоку. Привязанныая к городу огромными кабелями армада столь велика, что кажется: небесная флотилия вот-вот по периметру вырвет из земли город, к которому крепко заякорена, и утащит в дикую пустыню.

Заметили блеск речной глади, яркой змеей вьющейся через перечисленные районы? Это несет на север свои потоки могучая и неторопливая Ек-Вишаль-Кулхади-Утким-ек-Нишан, в просторечии именуемая просто Вишаль.

Учитывая панический страх хвостатых обитателей Юдайна-Сити перед открытой водой, вы почти не найдете на ее волнах ни барж, ни яхт, ни прочих судов, и лишь широкий мелкий залив Ка-Соу обмелен с безрассудной отвагой, впоследствии укрыт пластигласовыми навесами и дал жизнь сотням рисовых и водорослевых ферм.

Но вернем свой взор к бесформенным сияющим небоскребам, где трудятся самые трудолюбивые и толковые чу-ха во всем городе – это район Уроборос, финансовый двигатель Юдайна-Сити и обитель чистых кухонь, на которых собирают только лучшую армейскую технику или кукуга; место необычайного стиля, надменности и столь же мощной привлекательности, где одна чашка чинги стоит больше, чем недельный заработок рядового обывателя.

Там гостя встретят широкие, ярко освещенные проспекты, заполненные новейшими моделями фаэтонов, слепящие рекламой и огнями ювелирных витрин. Там его ждут самые красивые и модные самочки, пайма двенадцатилетней выдержки, талантливые корпоративные проектировщики в ботинках за тысячу рупий и магазины с едой настолько натуральной и здоровой, что желудочные язвы рассасываются от одного взгляда на нее.

Пожалуй, можно сказать, что Уроборос презирает кизо-даридрата, но с моей точки зрения он ее вернейший последователь – своим блеском район намеренно подчеркивает нищету остального города, напоминая о бренности, сиюминутности и незначительности всего материального.

Гигантская игла, упавшая из низких облаков точнехонько на границу Уробороса и Пиркивелля – знаменитый «Слюдяной небесный мост», самое высокое здание Юдайна-Сити и место столь же таинственное, сколь и потрясающее масштабами.

За деловым центром виднеются скромные высотки Пиркивелля, места повышенной концентрации штаб-квартир крупных корпораций и рабочих резиденций самих Смиренных Прислужников. И пусть вас не обманывает нарочитая скромность изучаемой архитектуры: за гладкими серыми стенами сосредоточена такая власть, рядом с которой фальшивое сияние Уробороса покажется тусклым мерцанием дешевого серебра…

Дальше к северо-востоку виднеются Холмы Инкамо с их Храмовой Аллеей, чуть южнее раскинулся Тинкернальт – место обитания множества уважаемых семей вистар, предки которых стояли у истоков основания нашего благословенного гнезда; а еще восточнее лежат районы, куда ваш экскурсовод не забирался и вовсе.

А вот и конечная цель ознакомительной прогулки!

Чуть ближе Тинкернальта, если скользить взглядом с Тысячи в юго-восточном направлении, вы, без сомнения, заметите два ряда по пять стометровых ветряков, в целом занимающих площадь парочки Бонжуров. Да-да, вон те самые, половина из которых уже отключена, потому что не так давно Смиренные Правители перешли на массовый запуск более эффективных ветростатов. Вам кажется, что старинные ветряки выросли на выгоревшей плеши? Вам не кажется – эта плешь и есть Гариб-базар.

Когда именно сброд с окраин проник на поле энергонакопителей, чтобы захватить землю и разбить у подножий гигантов свой шелудивый городок? Боюсь, об этом не помнят и местные историки. Но теперь он там – ежесекундно гниет в непрерывно движущихся тенях великанских лопастей, бурлит и клокочет, как чан с кислотой.

Видите просторные жестяные ангары? Это Секции, где ведут дела и делишки наиболее важные обитатели сей нищей помойки. Секций восемь, все они возведены вопреки запретам властей и остаются самыми крупными постройками Базара.

Вокруг них, плесенью облепляя основания промышленных ветрогенераторов (но благоразумно не вредя даже устаревшему оборудованию смирпов), рассыпаны тесные кварталы из металлических грузовых контейнеров максимум двухэтажной высоты, шатких модульных домишек и жалких палаток.

Это, господа и их спутницы – места работы и приема пищи, отдыха, сна, строгания и воспитания детей для 90% населения Базара, большинство из которых никогда не покидали границ района. Заманчиво, не так ли? На этой жизнеутверждающей картине наша поездка подходит к концу, рикша сворачивает в глубины развязочного клубка, а экскурсовод устал…

Задернув полог, я снова откинулся на спинку и вдумчиво размял пальцы.

Несмотря на грязь Такакханы, настоящая помойка Юдайна-Сити, по моему скромному мнению, располагалась именно в Гариб-базаре. Этот нарыв на теле гнезда, эта постоянно возрождающаяся опухоль была настолько лишена даже мнимого присутствия «полосатых рубашек», что Бонжур на ее фоне казался очаровательным парком Храмовой Аллеи.

Насколько мне было известно по рассказам Нискирича, Базар Бедняков делили между собой все мало-мальски крупные уличные казоку. Да вот только границы зон влияния были настолько расплывчаты и подвержены постоянным изменениям, что их не знали даже сами казоку-хетто.

Немало осложняли ситуацию и сонмы мелких КуВА – Купеческих Военизированных Артелей, беспрерывно нанимаемых и перепокупаемых местными торговцами. Наемники микроскопических профсоюзов постоянно грызлись друг с другом, закон улиц презирали с дерзким бахвальством и предпочитали сначала давать любым чужакам вооруженный отпор, а уже потом разбираться, чьи интересы были ненароком ущемлены.

А под суетой КуВАвцев, уважаемых уличных представителей, воевавших за независимость купцов и нищенствующей швали выгрызали свой кусок такие сумасбродные и неорганизованные шайки, как «Клац-клац», «Гнилохвостые» или «Дикие пастухи». Последние, к слову, были опаснее прочих, враждуя сразу со всеми…

По конструкции гендорикши прокатилась гулкая вибрация – прямо над нами просвистел очередной состав транзита. Снова активировав «болтушку», я повторно раскрыл базу Лоло. И внезапно обнаружил, что маячок Симайны погас.

Применение несколько фильтров поиска окончательно убедило, что это не сбой. Байши! Разумеется, хоть процедура и была незаконной, систему слежения могли обезвредить (особенно в месте, куда я направлялся). Но ведь маяк мог погаснуть и вместе с утилизацией носителя, и тогда мое путешествие станет бесцельным…

Несколько мучительных секунд я размышлял, не подключить ли к делу собственного глабера[1]. Вероятно, Зикро смог бы помочь, причем даже дистанционно, он всегда охотно хватался за подкидываемые ему задачки.

Но окончательное решение созрело почти сразу: лишний интерес к расследованию мне ни к чему, даже со стороны таких близких чу-ха. А потому я положился на память, воссоздал в уме координаты последнего пеленга, сверился с картой Базара и откинул полог.

Хлопнул рикшу по плечу. Не дав «поэту» снизить скорость или ответить умопомрачительным двустишием тирадой, прокричал новые распоряжения. Тот кивнул, закрутил головой, почти сразу заметил Секцию с ритуальными символами благополучия и процветания на покатой крыше, и ринулся лихо перестраиваться в другую полосу движения.

Воспользовавшись заминкой потока, я осторожно выглянул из кабинки и осмотрел широкую ленту эстакады за кормой нашего гендо. Изучил фаэтоны в коридоре энергетических столбов над головой, пеструю чехарду тысяч гудящих самокатов. Убедившись, что никто из них не осмелился повторять наш опасный маневр, вернулся в кабину и потер виски.

С чего я вообще взял, что за мной могут следить?

Опьянение, полученное у Черных Юбок, сходило на нет, но в горло словно затолкали сухую колючку. Шею покалывало от не проходящего предчувствия, бедра начали затекать.

Наблюдая, как трехколесная тарахтелка приближается к Гариб-базару, я вынул из рюкзака спрей и еще раз опрыскался ароматическим маслом; затем неторопливо и обстоятельно размял мышцы рук и ног. Мне не хотелось думать, что поиски Симайны будут сопряжены с новыми погонями или драками, но быть готовым к подобному повороту событий все же стоило…

Узкую кабинку я смог покинуть только через двадцать бесконечных минут. Впрочем, при этом отдав водителю должное – вместо того, чтобы выкинуть меня на окраине базарного квартала, он сумел-таки просочиться в его недра и до последнего (пока толпы пешеходов не начали колотить по кабине и качать гендо из стороны в сторону, угрожая рикше расправой) вез меня в указанном направлении.

Рассчитавшись и накинув сверху целую рупию, я сгорбился и влился в бурлящую пену посетителей и обитателей Гариб-базара.

– Пусть доброту твою и щедрость в ответ оценит судьбы щедрость! – благодарно прокричал мне на прощание «поэт» и взялся разворачивать дряхлую повозку под яростную брань прохожих.

[1] Он же «лысый землекоп», калибровщик устройств входа в Мицелиум, а также специалист по решению на его просторах задач (зачастую незаконных) любого уровня. Г. нередко объединяются в псевдорелигиозные ячейки и не стесняются демонстрировать принадлежность к цеху уникальных ремесленников.

«Ломкая горечь»

Доброй ночи всем вкалывающим на вахтах, праздным гулякам и страдающим бессонницей! На невидимых волнах правды с вами снова самая честная мицелистка Юдайна-Сити – Моноспектральная Чапати и новости станции честных наблюдений и кристаллизованных фактов «Ломкая горечь»!

У нас только самые свежие, грустные и пугающие новости из укромных уголков нашего замечательного райончика, куда солнечный свет не попадает даже в полдень. Увы, мои аппетитные, в эту темную дождливую ночь Чапати снова будет огорчать и предостерегать…

Кстати, Чапати упоминала, что с момента первого выпуска ее миц-станция получила 17 644 угрозы убийством, побоями, пытками и прочими видами насилия с летальным и окололетальным исходом? Моноспектральная Чапати не знает, зачем вам эта информация, но уверена, что теперь вы станете еще уважительнее относиться к информации, которую «Горечь» добывает для вас на улицах Бонжура!

Ита-а-ак, приступим, мои ушастенькие!

Вы, конечно же, хорошо помните, что совсем недавно Чапати рассказывала вам про зарождающийся конфликт местных казоку? Хорошо, поправимся: возможный зарождающийся конфликт, да-а… Так вот сегодня вам предстоит узнать кое-что еще.

Кто-то из вас, мои бесстрашные, там, далеко-далеко, на другом конце Бонжура может вдруг по какой-то ему одному известной причине посчитать, что вся эта дрянь его никак не касается. Верно рассуждает Чапати? А еще она ответит так: если колесо закрутится, дружочки, то коснется всех без исключения…

Кто-то вовсе может гневно воскликнуть – ах, грязная байши, зачем она постоянно наговаривает на добропорядочного господина Скичиру?! Ведь он хороший, щедрый и честный чу-ха! По праздникам он раздает еду малоимущим соплеменникам района, устраивает детские соревнования, помогает обездоленным и вообще само воплощение справедливости!

Чапати ответит вам: да, хитрые казоку-хетто Юдайна-Сити много десятилетий, если не веков, потратили на то, чтобы создать себе такие привлекательные образы. Но если вы, мои сладкие, покажете мне в этом городе хоть одного по-настоящему честного, справедливого, законопослушного, верного слову и не замазанного с бандитизмом чу-ха при деньгах на благотворительность, Чапати без лишних разговоров взасос поцелует вас под хвост!

А теперь слушайте «Ломкую горечь» и расскажите дружкам.

Информаторы нашей станции в один голос сообщают, что конфликт начинает набирать обороты. А его новый виток совсем недавно ударил по рынку торговли тем дерьмом, что большая половина нашего славного района предпочитает нюхать, курить, жевать, сосать и вкалывать в кровь.

Моноспектральная Чапати не винит нариков, не-е-ет, в юности она баловалась и сама. Но Чапати очень больно следить за тем, как зависимые и убогие становятся разменными фигурками в игре семейств!

В общем, речь пойдет о торговле на улицах. И не Чапати рассказывать вам, что такие дела ведутся исключительно в каньонах комлеблоков, из уст в уста, от уха к уху. Попробуй сделать иначе и выстроить надежный зашифрованный канал в Мицелиуме? Удачи, дружочек, в случае успеха тебе поклонится весь криминальный мир! Потому что слушатели Чапати не хуже нее знают, что за последние полвека бандиты не смогли создать ни единого миц-канала связи, который бы не распотрошили всемогущие смирпы…

Ну так во-о-от, мои хвостатенькие, этой ночью Чапати поведает о районе комплеблоков под номерами 5/33, 5/36 и 17/8, об эдаком «Карамельном треугольнике» Бонжура, который уже почти десять лет контролировали толкачи и сунь-в-лапу «Вертких прыгунов».

Впрочем, история Моноспектральной как раз о том, что все стало иначе. И начинается она с того, что, насколько удалось разузнать «Ломкой горечи», некто известный и «уважаемый» – и Чапати ни в коем случае не будет голословно обвинять в этом хитрого Нискирича фер Скичиру, – какое-то время назад внедрил своих змеюк на районные фабрики «Прыгунов» по фасовке стриха и геромета.

А затем, мои внимательные, через какое-то время клиентура «Карамельного треугольника» начала неожиданно скручивать хвосты. Вот у Чапати есть официальные данные: только за минувшую неделю в крематории Бонжура свезли четырнадцать любителей жесткой дури, а еще двадцать один чу-ха едва оклемался после мощного наркотического отравления.

Разумеется, такое неслыханное событие не могло не взбесить Риробури и Раромари. Главы «Прыгунов» тут же устроили чистку и проверку всего выброшенного на улицы товара. И даже, говорят, вычислили парочку внедренных чужаков, цинично травивших партии. Те, правда, решили не ждать бесед с пристрастием и предпочли проститься с жизнью во имя своего господина…

В общем, партии были подчищены и заменены на продукт высокого уровня. Но молва на улицах Юдайна-Сити живет куда дольше глупых чу-ха, предпочитающих добровольно пичкать себя ядом. А это значит, мои несравненные, что торчки стали бояться закупать у «Прыгунов».

Поползли слухи, и не врите, что не слышали их отголосков. Спрос в районе «Треугольника» решительно упал, и его не смогли реанимировать даже «благородные» акции Риробури и Раромари, приказавших целые сутки раздавать чистый товар бесплатно.

И тут, мои заинтригованные, на территорию комплеблоков зашли новые бегунки. И свистуны, и сунь-в-лапу, и зоркие, и толкачи, и заначники. Яри-яри, сисадда? Чья бы это могла быть сеть, спросите вы? И Чапати ответит вам: поговаривают, это была шпана Нискирича Скичиры. Но кто знает точно, хе-хе?

Новые продавцы, разуме-е-ется, принесли по-настоящему свежий товар. Качественный, недорогой, определенно не отравленный! Торчки оживились, по улицам покатились новые слухи.

«Вертким прыгунам» такой расклад, само собой, не очень-то понравился. И тогда (и все это Моноспектральная уже видела собственными глазами) они бросили во дворы комплеблоков карательный отряд. Причем на этот раз вооруженный отнюдь не битами и цепями…

Что же произошло дальше, спросите вы Чапати? И она ответит: у новой сети распространения внезапно нашлись вооруженные заступники. Ага-а-а, все так, по удачному стечению обстоятельств они поджидали возможного нападения в ближайших подвалах.

Знаете, что еще более любопытно? Ни один из них не носил «знаменитую» желто-черную жилетку известной вам казоку, а в подготовленных стрелковых нишах подчас и вовсе мелькали намордники, что носят дикие маньяки из «Обета молчания»… как бы то ни было, дрались и палили они отважно и вполне умело.

И когда волна «Вертких прыгунов» откатилась, оставив на опознание тетронам шесть трупов на пружинных ходулях, во дворы «Треугольника» зашли «официальные» бегунки, заначники, свистуны и толкачи со значками казоку «уважаемого» в районе Нискирича Скичиры…

Удивительное совпадение, воскликнете вы! Моноспектральная Чапати считает так же… В итоге кровавого побоища, развернувшегося прямо под окнами ваших нор, «Прыгуны» позорно отступили от границы Колберга, и теперь вся торговля на ней осталась за «Детьми заполночи».

Разумеется, на последовавшем собрании казоку-хетто фер Скичира вновь решительно опроверг все домыслы и обвинения в свой адрес. А рискованные чу-ха, которым посчастливилось хоть краем уха слышать эту напряженную беседу, утверждают, что он даже осмелился хамовато напомнить собратьям по грязному бизнесу старинную поговорку, что «гнездо не терпит пустоты». И еще призвал всех рассудить – если «Прыгуны» не способны удержать рынок на грязном товаре, то кому-то обязательно нужно прийти на помощь больным и зависимым жителям комплеблоков, не мыслящим ни дня без понюшки мощного стриха.

Понравилась эта мрачная история? Расскажите ее друзьям и соседям, мои сладенькие, а Моноспектральная Чапати на сегодня заканчивает.

Все еще не верите в приближение крупных разборок? Ха-ха…

Помяните слово Чапати и будьте готовы, что скоро над нашими улицами запоют фанга! А чтобы бойня не застала вас врасплох, обязательно ищите в Мицелиуме станцию «Ломкая горечь» и старайтесь не пропускать ни единого выпуска!

Глава 6. МОЙ БАШЕР БЫСТР

Дождь решил не усиливаться, а зарядил на одной ноте, противный, мелкий, липкий и густой настолько, что им можно было дышать. «Улицы» Базара превратились в мерно-колышущийся поток зонтов.

Массивная вытянутая маска затрудняла дыхание и натирала переносицу, а края капюшона не позволяли полностью контролировать фланговые зоны и заставляли постоянно крутить головой. Но я терпел эти вынужденные меры безопасности, потому как Гариб-базар мог не оценить мою бледнолицую уникальность, да и лишнее внимание сейчас было совершенно ни к чему.

Из плюсов: я почти не выделялся из толпы – многие чу-ха вокруг тоже предпочитали носить глухие маски, накидки или заматывали морды платками.

Над шумными переулками (гул Бонжура по сравнению с ними казался приятной мелодией) висели гроздья смирповских камер, тотально разбитых или отключенных местными глаберами.

Тетронов, даже закованных в кастура, не наблюдалось и в помине. Время от времени над Базаром появлялись мелкие, управляемые дистанционно летательные шпионы без опознавательных знаков, якобы залетевшие сюда случайно. Но их сбивали и разбирали на запчасти быстрее, чем в центре управления «Голубого Лотоса» успевали сказать «объект сбит».

Воняло так, будто большинство местных опорожнялось прямо на задворках собственных лавок. Впрочем, чаще всего так оно и было, и разогнать смрад не помогали даже бочки с благовонными кострами, на каждом углу разжигаемые волонтерами-сааду с Храмовой Аллеи для хоть какой-то профилактики царящих на Базаре болезней.

Пристраиваясь к скорости окружавших меня чу-ха и старательно копируя их качающуюся походку, я двигался в мокром потоке и старался не оступиться с пластиковых пешеходных мостков, накинутых поверх липкой черной грязи, покрывавшей здесь решительно все.

Оставаясь предельно собран, я прижимал рюкзак к груди и выглядывал излишне подозрительных зевак и не в меру любознательных КуВАвцев, наблюдавших за спокойствием отведенных секторов с шатких вышек или жестяных контейнерных крыш.

Получалось у меня, признаю откровенно, не очень-то – Базар пытался втюхать посетителям вещи настолько дикие и неожиданные, что взгляд невольно притягивался к витринам и зазывалам.

Я увидел продавца чужих когтей и зубов, прошел мимо распродажи драных фаэтонных покрышек, миновал ларек, в котором торговали полированными кусочками пенобетона и старыми пластиковыми банками. С недоумением обогнул павильон, на столиках которого были разложены сотни детских ботинок, но только правых. Оставил за спиной клетки зверинца, все мыши, собаки и змеи которого были ослеплены. Глотая нервный смех, осмотрел прилавок разнокалиберных урн с безымянным прахом из разграбленных колумбариев, или пирамиду бидонов, в которых продавался использованный аккумуляторный электролит.

Не меньше, чем обилие этих странных вещей, поражало то, что они находили своего покупателя…

И это не говоря про оглушительно рекламируемые «обыденные» товары – одежду и обувку, дешевую и не очень полезную жрачку, выпивку, детали для гендо и сами гендо, детали для фаэтонов и сами фаэтоны, наркотики, услуги по массажу и не только, боеприпасы и легкое ручное оружие плюс все виды клинкового и дробящего, самые разные «болтушки», иллюзиумные очки (зачастую самопальные и опасные) консоли и периферийное оборудование для них, и еще многое, многое, многое другое. Поговаривали, что в недрах Гариб-базара можно купить даже «моллюска», и я был склонен считать, что это правда…

Вокруг вяло кипела отсыревшая толпа, одинаково равнодушная к происходящему и столь же чутко следящая, где и чем можно поживиться. Оставаясь экосистемой внутри экосистемы, Базар с безжалостностью муравьиной матки порождал все новые и новые виды симбионтов гнезда, а старые трансформировал до неузнаваемого вида.

Дервиши привычных мне улиц здесь превратились в касту профессиональных нищих, буквально напичканных имплантатами для воровства и слежки. Стаи бродячих собак были натасканы вырывать сумки и отсекать погони. Даже коровы Гариб-базара были не тем, чем казались, а стоило прикоснуться к их блестящим бокам, как срабатывал мощнейший клей и рядом, будто из-под земли, появлялись умельцы, готовые за небольшие деньги помочь освободиться.

А над всем этим возвышались исполины, одна лишь сорвавшаяся лопасть которого могла раскатать в кровавый блин несколько сотен чу-ха. Крутясь вразнобой, ветряки напоминали подвыпивших жонглеров, делающих похмельную зарядку или собравшихся на столь же похмельную репетицию.

Воздух был колюч и неприятен, а непрерывная вибрация и тяжелый мерный шелест от вращения пяти широченных винтов через считанные минуты пребывания под сводами гигантов начинали сводить с ума.

Сквозь стиснутые зубы проклиная Симайну, Лоло, Лепестка Кринго и даже покойного Гладкого со всем его семейством, я двигался через Базар, время от времени сверяясь с гаппи. Байши! Неугомонная моя жопа, ну зачем я вообще решился распутывать это дело до конца, когда уже пару часов как мог бы попивать сладкую чингу и лениво опрашивать мешочников Бонжура?!

Дождь ослаб, море зонтов поредело.

В тот же момент перекрученные тоннели нищих переулков внезапно выдавили меня на более просторные «улицы» юго-западного сектора. Отступив к обшарпанной стене местной пекарни, я осмотрелся. Заметил совсем рядом покатый борт Секции № 3 под символами «Процветание» и «Благополучие», и облегченно выдохнул – лабиринты Базара почти привели меня в нужную точку в рядах электроники и консольных начинок, вотчине глаберов и потерявших лицензии манджафоко.

Именно в этом районе Гариб-базара любой желающий (при наличии храбрости, толковых рекомендаций, денег и, желательно, пушки за поясом) мог нанять «голого землекопа» любой квалификации, разжиться виртуальной наркотой нужной мощности или раскачать электронную начинку ассолтера так, что тот начнет прошивать броню «моллюсков».

Еще раз изучив карту в гаппи, я опустил рукав пальто, расстегнул две верхние пуговицы и зашагал к малоприметному зеленому контейнеру в линейке себе подобных. Необходимый мне носил неопрятную светящуюся вывеску над ржавым козырьком, на которой разноцветными лампами выложили: «НИМНОГА ПАЯИМ».

Остановившись напротив на безопасной дистанции (едва ли в квартале электронных умельцев теневого мира камерами не был оборудован и самый захудалый ларек), я осмотрел близлежащие «офисы» и с тоской убедился, что мой путь лежит именно к безграмотным паяльщикам.

Заглянул в проулок, протянувшийся вдоль правой длинной стены бывшего грузового контейнера. Отметил размытые дождем следы на черной грязи, разглядел табличку «пирирф, нушно атахнуть» на главном входе.

По беспорядочным мосткам, соединяющим крыши контейнеров, бродили угрюмые суетливые посетители, болтали, бранились и с грохотом спускались по железным лестницам. С видом необычайной важности по верхним ярусам протопал и патруль КуВА, перед которым боязливо расступались, но шипели вслед.

Я выждал, пока наемники скроются из виду.

Думал. Взвешивал, все отчетливее понимая, что каждая минута дела Гладкого Мисмис отнимает у меня бонусные деньги «Желтых котелков». И, что казалось мне все более вероятным, втягивает в трясину чего-то очень, очень неприятного…

Влажная шумная толпа обтекала бесхвостого истукана в глухом капюшоне и с недовольством бросалась писклявой руганью, но простор «улицы», к счастью, позволял мне не наступать на хвосты.

Пропустив гендо с прицепом, в котором разместилась крохотная передвижная печка с жареными димсамами, я встряхнулся, аккуратно водрузил на лоб верные «Сачирато» и заставил себя скрыться в темном вонючем проулке.

Интуиция подсказывала, что внутри «Нимнога паяим» куда больше внешних декораций – как и большинство лачуг Гариб-базара, контейнер наверняка имел спуск в добротный подвал, где и размещалась настоящая кухня паяльщиков. А еще он имел второй вход, неприметный и предназначенный для проверенной клиентуры. К нему-то, с руганью хлюпая грязью проулка, я и подбирался.

Под ногами, маскируя и без того отталкивающий проход еще большей неприглядностью, хрустел мусор; подошвы липко чавкали. Включив на очках нужный режим, я неспешно осмотрел ребристую стену контейнера, почти сразу обнаружив в конце переулка узкую скрытую дверь.

Глубоко вздохнул, расстегнул пальто и кобуру башера, и постучал – дробно, нервно, имитируя манеру сидящих на дайзу чу-ха. Сдвинулся в сторону, чтобы в объектив крохотной камеры попадала только моя макушка, и постучал еще раз.

Почти минуту ничего не происходило и во мне шевельнулось недоброе опасение. А если и правда закрыто? Вдруг Симайна действительно была здесь, но момент упущен? Но едва я в третий раз протянул руку к металлической створке, как внутри послышалось шуршание и в створке открылось узкое зарешеченное оконце.

– Чо нада?! – нервно пискнули изнутри и шмыгнули носом.

– Немного припаять, – коверкая голос, проскрипел я, проклиная себя за то, что не додумался сочинить что-то более внятное.

– Закрыты мы, – торопливо бросили в переулок и высморкались.

Ржавые полозья раздвижного оконца заскрежетали, когда мой собеседник начал задвигать створку на место.

– Втрое накину, сисадда?! – только и сообразил прогнусавить я в уменьшающуюся щель. – Очень нужно починить! Срочно!

Скрежет прекратился. В оконце показался светло-серый глаз, пытливо изучающий меня и темный переулок.

– Вечером загляни, – отрезал обладатель глаза. Но уже без прежней уверенности, и я невольно улыбнулся под маской.

– Пу-у-у-унчи-и-и… – Гнусь в моем голосе могла бы вызвать зависть самого прожженного любителя «Кроко» или «Сладкого хвостика». – Мне ж вас Хряк посоветовал… ба-а-айши, мне быстро нужно… тут делов-то на две минуты. Ну или я свои деньги другим понес.

Глаз с интересом прищурился, за оконцем еще раз влажно шмыгнули носом. Я не позволил себе тревожно замереть, продолжая с нетерпением пританцовывать на месте и тихонько подвывать.

Могло ли быть так, что в Гариб-базаре не было авторитетного чу-ха по имени Хряк? Могли ли быть так, что этот самый Хряк пребывал в неладах с «Нимнога паяим»? А может, обитатели лавки не любили тройных оплат?

Аргументы оказались весомы – внутри что-то пробормотали, залязгали железками.

– Наверх позыркай! – приказал писклявый за оконцем.

Я безропотно поднял голову, искривляя шею так, будто был неказистой сгорбленной крыской. Маска и очки не оставляли на виду ни сантиметра белой кожи, превращая меня в стопроцентного базарного аборигена.

– Тока быстро давай… – негромко прошептал паяльщик, отпирая дверцу. – И не ори. Мне все расскажешь. И деньги тоже мне.

Я без промедления скользнул в темноту контейнера. Верные «Сачирато» раскрашивали мрак закрытой лавки не хуже настоящего прожектора, позволяя уловить каждую мелочь. В том числе, яркие контуры напольного квадрата в углу…

Закуток, куда меня впустили, был отгорожен от основного зала несколькими глухими шкафами. На них громоздились детали от систем управления фаэтонами, части электродвигателей, предохранители, клапаны зарядки батарей, сами батареи разного размера, стопки консольных плат и коробки с разобранными гаппи.

Пустая лавка паяльщиков выглядела грязной, убыточной и убогой, обустроенной не по заветам кизо-даридрата, а с хорошо выверенным запустением, словно ширма нарочитой нищеты. Способной, впрочем, обмануть разве что доверчивых мздоимцев из КуВА.

Открывший мне дверь оказался невысоким худосочным торчком, чей нос беспрерывно исторгал невероятное количество бледно-желтой слизи. Худой, изможденный, определенно сидящий на грязном стрихе, он откровенно вонял, причем не специфическим мускусным запахом чу-ха, а обыкновенным дерьмом. Проплешины от последствий применения тяжелого наркотика покрывали весьма неаккуратные татуировки.