сообщить о нарушении
Текущая страница: 27 (всего у книги 59 страниц)
Принимал непосредственное участие в ряде оперативных разработок и их реализации, связанных с предотвращением идеологических диверсий, с распространением антисоветских и иных запрещенных материалов, а также с противодействием распространению нездоровых настроений в среде творческой интеллигенции, включая выявление и нейтрализацию их активных носителей. В своей работе тов. Кошелев особое внимание уделял работе с неформальными объединениями и отдельными группами негативной направленности.
По инициативе и при участии тов. Кошелева П.К. был проведен широкий комплекс мероприятий по установлению контроля над определенными кругами ленинградской молодежи с неустановившимися мировоззренческими ориентирами. В частности, в тесном взаимодействии с отраслевыми отделами ОК КПСС и ОК ВЛКСМ были организованы: объединение самодеятельных литераторов "Клуб-81", Товарищество экспериментального изобразительного искусства, а также музыкальный рок-клуб.
В результате соответствующих оперативных мероприятий, смело и решительно проведенных под руководством тов. Коршунова, действовавшего в негативной среде под прикрытием ОК ВЛКСМ и Управления культуры Ленгорисполкома, резко повысился уровень агентурных разработок, пресечены попытки западных спецслужб повлиять на умонастроение отдельных категорий советских людей, негативные процессы среди творческих работников и работников идеологического фронта были взяты под усиленный контроль.
Следует отметить глубокие знания особенностей контрразведывательной деятельности, незаурядное мастерство, выдумку и предприимчивость, постоянно проявляемые тов. Кошелевым П.К. при планировании, также личное мужество при проведении оперативно-агентурных, установочно-розыскных и вербовочных мероприятий.
В условиях обострения идеологической борьбы под руководством и при непосредственном участии тов. Кошелева П.К. были арестованы и привлечены к уголовной ответственности свыше 30 человек; в отношении более чем 160 проведено профилактирование различных категорий.
В числе указанного контингента - организаторы так называемого "феминистского" клуба "Мария" и издатели подпольного журнала антисоветской направленности с аналогичным названием Н. Лазарева и Г. Григорьева, бывший член СП СССР Л. Друскин, редакторы подпольного Информационного бюллетеня Долинин и Евдокимов, распространитель антисоветской литературы М. Поляков, диссидентка-антисоветчица Ю. Вознесенская, распространитель непристойных и антисоветских картин Г. Михайлов и другие, изобличение и осуждение которых было с удовлетворением встречено общественностью, получило положительную оценку в советской и партийной печати.
Плановые задания по вербовке агентуры и привлечению доверенных лиц выполняются тов. Кошелевым П.К. с показателями не ниже, чем 107,6 %. Он блестяще владеет различными видами боевых единоборств, является мастером спорта СССР по самбо, постоянно совершенствует морально-психологическую, политическую и физическую подготовку
Тов. Кошелев П.К. пользуется заслуженным авторитетом и доверием в коллективе, неоднократно избирался в выборные органы, был секретарем комсомольской организации Управления, будучи членом парткома Управления, отвечал за культурно-массовую работу.
Характеристика выдана в связи с представлением к награждению почетным знаком "70 лет органам ВЧК-ОГПУ-КГБ".
«…»
– Черт ногу сломит, прежде чем до сути доберешься. Разве ж можно так о живом человеке? - сбросив очки на стол, воскликнул Сурков.
– Кадры - дело тонкое. Не мы придумали, не нам изменять, - дружелюбно откликнулся особист.
– Скажи, Михал Матвеич, по человечески: можно с Кошелевым кашу сварить или нет? Я тут, понимаешь, глубокую комбинацию задумал, хочу его задействовать.
– В принципе я бы характеризовал парня положительно. Но надо смотреть по какой линии. На заграницу или по направленности 2-й службы [27] я бы воздержался.
– Почему?
– По складу характера он нуждается в коллективе. Как говорят наши психологи - "человек команды". Кстати, и коллектив нуждается в нем. Если, где собирается компания, то Паша всегда тут, как тут. Гитара, песни - все при нем. Как говорится, первый парень на деревне… на русской деревне! А в загранке не потянет, нет не потянет.
– И черт с ней, есть у нас еще дома дела! Они важнее. Кстати о делах: помнишь наш пароль для явки в этом, - как его - в Суррее?
– А то! Разве ж забудешь: "Дело было вечером, делать было нечего!" - ухмыльнулся Михаил Матвеевич
– Мне как раз шотландского привезли, "Блю лейбл"! - сказал Сурков, доставая из сейфа квадратную бутылку. - Вечно путаю, где "блю", а где "бля". Эх, раньше водку делали! Вспомнишь - слеза прошибает. Впрочем и виски неплохо.
– Самый генеральский напиток. Нам, полковникам не положено.
– Брось, Михал Матвеич! Такой полковник трех генералов стоит. А твой тонкий намек понял: завтра пришлю, чтобы нашу с тобой молодость не забывал.
За разговорами выпили почти всю бутылку, и, проводив старого приятеля, Сурков стал собираться. Перед тем, как надеть пальто, он вызвал помощника, чтобы тот сдал в спецотдел подписанные документы.
– Товарищ генерал! Что с Беркесовым делать? Вы его на четырнадцать двадцать вызвали, с тех пор сидит, - виновато спросил помощник, принимая папку с подписанными за день бумагами.
– Я Черкесова не вызывал, - удивился Сурков.
– Не Черкесова, а Беркесова! Их все путают: оба из следствия и оба подполковники. Вы недавно на Черкесова наградные документы утверждали, а Беркесов - это тот, кто ведет дело Брусницына, - деликатно напомнил помощник.
– На этом деле орден не высидишь, так чего же он дурью мается? Я на совещании всем задачи поставил, пусть выполняет, - рассудил Сурков.
– Он на совещании не был. Весь день в приемной, как пришитый, ждет, как вы приказали.
– Черт с ним, давай его сюда, - поморщился Сурков, взглянув на часы. - Предупреди, чтобы коротко. Сейчас двадцать один пятьдесят семь. Машину на выезд - в двадцать два десять… Нет, не успею - в двадцать два пятнадцать!
Едва закрыв за собой дверь Беркесов доложил, что следствие идет по плану и затруднений нет.
– Повторять то, что говорил на совещании не буду, - не дав договорить, сказал Сурков. - Но, как говорится, на короткой ноге… Операцию свертываем. Твоего подследственного придется выпускать. Все подробности - у Голубева…
– Как же так, товарищ генерал? До завершения осталось двенадцать дней Если надо, я в неделю уложусь, - растерялся Беркесов.
– Это - приказ! - воскликнул Сурков.
– Нельзя его выпускать, товарищ генерал, нельзя!
– Что предлагаете?
– Прекратить дело по нашим статьям и передать в милицию. Наркотики - их подследственность, пусть дорабатывают и передают в суд, как по закону положено, - в ту же секунду выпалил Беркесов.
– Грамотную комбинацию выстроил! Обделались мы, а мордой в кучу - милицию. Пусть нюхают! Ох, хитер ты, подполковник, - тут же оценив предложение, восхитился Сурков. - Завтра согласуй с Голубевым на немедленную реализацию.
– Разрешите задействовать службы для прикрытия по милицейской линии? - торопясь за выходящим из кабинета Сурковым, на ходу спросил Беркесов.
2.18 Под утро высветились звезды
Талая, слякотная ночь давно перевалила за половину, и ближе к утру подул ровный северный ветер. Он был не слишком сильным и за пару часов только чуть подсушил улицы. Однако холод оказался сильнее, и мало-помалу город покрылся ледяной коркой, тяжелые наросты замерзшего снега зависли с крыш и карнизов над безлюдными тротуарами.
– Плетешься, как телега по теплому дерьму. Давай быстрее! - прикрикнул Волконицкий на шофера. Тот что-то буркнул и резко прибавил скорость. Но на ближайшем перекрестке машину занесло, водитель с трудом увернулся от сфетофорного стояка.
Лариса задремала, едва выехали из авиагородка, и проснулась от негромкого, с хрипотцой голоса шофера. Было почти пять, машина стояла возле их парадной, и в салоне горел свет.
– Зима на поворот зашла, заметно светает, да и день стал длиньше. Вон, гляньте, звезды какие яркие, - уютно говорил шофер, ожидая, пока Волконицкий подпишет путевой лист.
От свежего морозного воздуха прояснилось, она вспомнила все, что случилось вчера, и стало безумно стыдно за сумасшедший звонок Борису.
Едва зайдя в лифт, Николай потянулся обнять, но она отвернулась.
– Ради Бога, не трогай меня! Потом, потом поговорим.
Войдя в квартиру, Лариса тут же заперлась в ванной и долго плакала, сама не зная о чем. Потом залезла под душ и полчаса хлестала себя горячей водой, почти кипятком попеременно с холодной. От мысли улечься рядом с мужем ее била дрожь, и становилось гадко.
Укутавшись в два махровых халата - свой и Николая, - она уселась на кухне и наугад открыла книгу, которую почти всегда носила с собой:
"…
– Помоги мне, - шептала лежавшая на песке птица еле слышно, будто была готова вот-вот расстаться с жизнью. - Больше всего на свете я хочу летать…
– Что ж, не будем терять времени, - сказал Джонатан, - поднимайся со мной в воздух - и начнем.
– Мое крыло! Я совсем не могу шевельнуть крылом.
– Ты свободен, ты вправе жить, как велит твое "я", твое истинное "я", и ничто не может тебе помешать. Это Закон Великой Чайки, это - Закон!
– Ты говоришь, что я могу лететь?
– Я говорю, что ты свободен!
Так же легко и просто, как это было сказано, птица расправила крылья - без малейших усилий! - и поднялась в темное ночное небо. Вся стая проснулась услышав одинокий голос, прокричавший с высоты пяти тысяч футов:
– СЛУШАЙТЕ ВСЕ! Я МОГУ ЛЕТАТЬ! СЛУШАЙТЕ! Я МОГУ ЛЕТАТЬ!
На восходе солнца почти тысяча чаек толпилась вокруг Джонатана.
Им было безразлично, видят их или нет, они слушали и старались понять, что говорит Джонатан об очень простых вещах: о том, что чайка имеет право свободно летать по самой своей природе, и ничто не должно стеснять ее свободу - никакие обычаи, предрассудки, запреты или заблуждения.
– Даже если это Закон Стаи? - раздался голос из толпы чаек.
– Существует только один истинный Закон - тот, который помогает стать свободным. Другого нет, - тихо ответил Джонатан, но его услышали все.
…"
– Накуролесила и опять со своей птичьей книжицей, - запахивая халат, и зевая заворчала свекровь. - Коля из-за тебя ночь не спал, дежурного по Обкому на ноги поднял…
– Дежурный-то зачем? - не удержалась Лариса.
– Где же машину ночью взять? Только через дежурного. Ох, не к добру эти твои полеты во сне и наяву, не к добру. Сын растет, мать не видя. Пора бы тебе, милая, дурь из головы выбрасывать. Дело к тридцати идет.
* * *
Ровно в шесть утра оставленный с вечера репродуктор врезался в неспокойный сон первого секретаря Петроградского райкома КПСС Виктора Михайловича Котова величавым напевом Гимна: "… Да здравствует созданный волей народов, великий, могучий Советский Союз!… Нас к торжеству коммунизма ве-е-едет!"
Не затихли последние звуки, а Котов уже был на ногах и на знакомое приветствие диктора "С добрым утром, дорогие товарищи!" ответил вслух: "С добрым утром!".
Поджигая газ, он в который раз подумал, что пора бы жениться, но эта мысль была вялой и мимолетной, и через минуту под жужжание электробритвы "Харьков" Котов уже припоминал сегодняшние дела: что нужно сделать перед выездом в Обком, кого вызвать и какие документы взять для беседы с Гидасповым, назначенной сразу после планового совещания по идеологическим вопросам.
С идеологией последнее время очень не гладко. Демократы совсем распоясались - клеят листовки прямо на дверях райкома. Последняя даже запомнилась возмутительной наглостью: "Говорят, партаппарату вновь повысили зарплату. Нам дороже с каждым днем аппарат и все кто в нем!".
Все это - ложь. Во-первых, оклады партийным работникам не повышали уже три месяца. Во-вторых, издевательское "нам дороже…". Ведь каждый нормальный советский человек действительно дорожит своими избранниками потому, что твердо знает: в партийные и советские органы попадают лучшие из лучших, а если кое-где порой и просачиваются недостойные, то от них быстро избавляются.
"Пора наконец занять рубежи, отступать за которые никому непозволительно, - водя по щеке бритвой, размышлял Котов. - Надо смело и решительно бороться за умы и души человека. Каждой бессовестной и грязной листовке противопоставлять десятки, сотни образцов массовой пропаганды и наглядной агитации. Например, эскиз плаката, который принесли вчера на утверждение. Крупным планом - умный и волевой руководитель с партбилетом в руке, а по левому верхнему углу броско: "Член я партии, слуга и сын народа! Неколебим я в преданности ей!"
Котов даже пропел на разные мотивы, то повышая, то понижая голос, но, повторив в третий раз, вдруг спохватился: "Почему ЕЙ, то есть партии? Это, конечно, правильно, очень правильно, но там говорится и о народе: "слуга и сын народа". Значит, нужно писать: "ИМ! Неколебим я в преданности ИМ!" Только так надо в данном контексте - еще раз напомнить простым людям о том, что именно ПАРТИЯ - истинная защитница и надежда народа!
"А Шилов пропустил слово "ей". Бездарь! Ни до чего сам не додумается. Никому нельзя доверять, всех поправлять надо", - рассердился Котов. - "Что касается пакостников, которые уродуют архитектуру, то их давно пора сажать! Хватит им стенки марать! На стройках народного хозяйства рабочих рук не хватает. В трудовых лагерях научат грамоте и культуре. Надо бы по душам поговорить с Коршуновым. Он мужик информированный и неглупый, поможет сориентироваться", - думал Котов.
Если бы Виктор Михайлович верил в телепатию и обладал даром чтения мыслей на расстоянии, то несказанно б удивился.
* * *
Павел Васильевич перешел в осмысленный контакт с окружающей средой сразу и бесповоротно. Мгновенно оценив обстановку, он понял, что до подъема осталось полтора часа, и только после этого вспомнил о вчерашнем разговоре.
"Значит, новое место службы. Хватил отсиживаться в районе - не мой уровень. Но рвать нельзя, на всякий случай нужно хорошо попрощаться с Котовым, зачем врагов наживать, - думал он. - И все-таки жаль, что операцию прикрыли. Разработали замысел, спланировали с большой перспективой и вот - прокол на мелочи. Впрочем, почему на мелочи? В нашем деле мелочей не бывает, да как часто об этом забываем, даже лучшие и толковейшие чекисты иногда забывают и ошибаются. Ошибаются, как минеры - всего один раз!"
И вдруг совсем некстати в голове подполковника отпелась дурацкая частушка, отпелась по-бабьи, с подвыванием и переборами: "Пока связист вертел катушку, чекист имел его подружку!".
От назойливого припева было трудно отвязаться, но он сосредоточился и по счету "три" рывком встал с кровати.
* * *
Час спустя хлопнула неплотно закрытая форточка, и в спальне Рубашкиных загудел ледяной ветер. Катя потянула на себя одеяло, но через несколько минут снова стало холодно.
– Закрой форточку, Петя, - попросила она, но тот что-то пробормотал и повернулся на другой бок.
– Опять нахлестался, бестолочь! - выругалась Катя, но делать было нечего - поворочавшись, она встала и пошла к окну.
– Старуха, дверь закрой! - неожиданно ясным голосом выговорил Рубашкин.
* * *
Горлов встал вместе с Ниной собирать дочку в школу. Только плеснув в лицо холодной водой, он проснулся окончательно.
"Как она сказала? Я тебя так люблю? Да, неважно, что, важно, как!" - думал он и, глядя в зеркало, радостно улыбался.
– Представляешь, папочка, учитель по природе [28] сказал, что за восемь миллионов лет в недрах Земли ничего существенного не произошло, - глотая бутерброд, говорила Маша. - И до сих пор никто не может понять, почему столько времени прошло, а ничего не случилось. Как ты думаешь, разве такое бывает?
– Вполне возможно. Они ведь недра, - рассеянно отвечал Горлов, и видя, что дочь не понимает, пытался объяснить: "Понимаешь, недра - это такие глубины, где никто никогда не бывал. Там нет ни одной живой души, даже червяков, только камни, глина и вода, о кое-где все горит, будто в доменной печи…"
* * *
К тому времени, когда Маша вышла из дому, очистившееся от туч небо налилось густой синевой, а выцветающие от близкого рассвета звезды угасали одна за другой. Заслоненный громадами серых зданий Восток наполнялся алым сиянием, обещая крепкий мороз с колючим и злым ветром. Но Маша не смотрела на небо и не думала о звездах. Тяжелый ранец с учебниками оттягивал спину; она шла, по-старушечьи согнувшись, и, переходя улицу, осторожно дожидалась, пока проедут машины.
Часть 3.
Реализованное наложение
3.1. Выше уровень анализа процессов!
