сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 59 страниц)
LITRU.RU - Электронная Библиотека
Название книги: Площадь диктатуры
Автор(ы): Евдокимов Андрей
Жанр: Современная проза
Адрес книги: http://www.litru.ru/?book=8468&description=1
Аннотация: В результате развала военно-промышленного комплекса талантливый инженер-конструктор сначала становится кооператором и продает за границу списанные суда Северного флота, а затем занимает пост вице-мэра Санкт-Петербурга. Но его головокружительной карьере грозит крах: он не знает, что уже давно находится в разработке спецслужб.
Сюжет романа разворачивается на фоне бурных политических процессов, протекавших в России перед распадом СССР. Наряду с вымышленными героями в книге действуют и реальные политические фигуры того времени: Михаил Горбачев, Борис Ельцин, Анатолий Собчак, последний председатель КГБ СССР Владимир Крючков.
---------------------------------------------
Андрей Евдокимов
Площадь диктатуры
Площадь Пролетарской диктатуры сформировалась за годы Советской власти как центр административной и политической власти Ленинграда и Ленинградской области.
На пл. П.Д. расположено здание Смольного, где находятся Ленинградский горком и обком КПСС, напротив - Дом политического просвещения.
В Смольном в октябре 1917 года было объявлено о создании первого в мире государства диктатуры пролетариата (отсюда и название площади).
"Ленинград - колыбель трех революций. Путеводитель". Л.: Лениздат, 1987. С. 236
Я мечтаю вернуться с войны,
На которой родился и рос,
На руинах нищей страны,
Под дождями из слез.
Но не предан земле тиран,
Объявивший войну стране.
И не видно конца и края
Этой войне!
А когда затихают бои,
На привале, а не в строю,
Я о мире и о любви
Сочиняю и пою.
Облегченно вздыхают враги,
А друзья говорят - устал!
Ошибаются те и другие.
Это - привал!
Но, поверженный в бою,
Я воскресну и спою
На первом дне рождения
Страны, вернувшейся с войны.
Игорь Тальков 1956- 1994 г.
Пролог
В конце февраля 2000 года экспресс "Красная стрела" на всех парах приближался к Петербургу. В двухместном купе было накурено, свет потолочного фонаря едва пробивался сквозь сизую табачную мглу. За ночь выпили две бутылки, третью заканчивали с трудом, как бы нехотя.
– Я был тогда инженером. Представляете, как смешно? - сказал мой попутчик. - Но я был хорошим инженером и неплохо зарабатывал: надбавки за кандидатскую, за секретность, тринадцатая зарплата, премии - короче: грех жаловаться. И, надо же, как жизнь повернулась! Случайно, когда совсем не ждал. Была в этом какая-то предопределенность! Часто говорят о магии, о всяких потусторонних силах, будто они определяют жизнь. Чушь! Все зависит от случая. Если вовремя поймешь и оценишь его значение, то ты - хозяин своей судьбы. Если нет, будешь щепкой между омутами.
Вы в шахматы играете? Я в детстве хорошо играл, мечтал стать чемпионом. Потом пригодилось - чтобы не свихнуться, по две-три партии каждый день сам с собой разыгрывал. И подметил интересную вещь: сделаешь ход, даже в голову не придет, что он - решающий, что после него дальнейшее от тебя не зависит, все определено и неотвратимо. Играешь, как ни в чем не бывало, только задним числом понимаешь, когда и где ошибся.
Вот и у меня так. С какой в сущности безделицы началось! И все ко мне пришло: власть, да такая, что голова кругом, деньги, награды. А потом все обрушилось. Пять лет прошло, времени подумать хватило. Я, знаете ли, уверен, что нашел тот самый решающий ход, свою точку отсчета. Кажется, Ломоносов написал: "Все перемены, в натуре встречающиеся, ищи в женщине!" Я бы добавил: в случайно встреченной женщине. И все, решительно все произошло у меня по этой причине.
Рассветало. За окнами между заснеженных лесов одна за другой мелькали черные деревеньки. Заглянул проводник: "Скоро подъезжаем!" Я успел побриться, от холодной воды голова прояснилась. Потом стали собираться, и уже на перроне мой собеседник протянул визитную карточку. Половину занимал красно-золотой герб города, а под ним две строчки: "Горлов Борис Петрович, первый заместитель мэра Санкт-Петербурга".
– Это старая, новой не обзавелся. А теперь нет ни мэра, ни меня - его заместителя, - сказал он, прощаясь.
Уже пожав мне руку и сделав шаг в сторону, Горлов остановился:
– Чуть не забыл про главное. Все началось 17 июня 1989 года в семь часов. Да, ровно в семь часов утра по московскому времени у меня началась другая жизнь - о ней я вам и рассказывал.
Но если я точно знаю о себе, где корни, а где всходы, то почему никто не может ответить на простейший вопрос: когда и с чего начался всеобщий распад? Ведь был Советский Союз и наш великий город - правда, с областной судьбой. А остались одни лохмотья и руины, как в Грозном после ковровой бомбежки…
Часть 1.
Оперативная разработка
1.1. Такие пушистые облака
По случаю окончания испытаний пили крепко, а когда разошлось начальство, решили ехать на море, в Ново-Михайловку.
– На самолет не успею, билет продадут, - засомневался Горлов, но его успокоили: дескать, сто километров по трассе - пустяк, и билет никуда не денется.
– Думаешь, я зря старался? Скорее самолет пустым улетит, чем бронь Крайкома налево пустят. Это у вас, в Питере перестройка. А здесь - Кубань! - кричал главный инженер Краснодарского филиала Сергей Цветков.
По дороге заехали в гостиницу. Горлов быстро собрал вещи и забежал в буфет. Водку ни в какую не продавали, пришлось взять местное "Цимлянское", хватило на пять бутылок. Едва отъехали, Цветков хлопнул пробкой. Шипящая струя ударила в потолок, и большая часть попала на Горлова.
– Какой вы сладкий, Борис Петрович, - задыхаясь, шептала чертежница из техотдела Наташа, облизывая ему щеку и шею. На заднем сиденье сидели вчетвером, было так тесно, что Горлов не мог пошевелиться. Наташа отхлебнула из бутылки и приникла к его губам. Он почувствовал вкус вина.
– Пей до дна, пей до дна, - закричали все.
– За наших казачек! - повернувшись, Цветков протянул вторую бутылку. - Нигде в Союзе таких баб нет - только у нас! Вжарь ему, Наташка, чтобы из штанов вылезло!
Неслись сквозь черноту южной ночи. "Волга" гудела и дребезжала, стрелка спидометра перевалила за 140, теплый ветер рвался в настежь открытые окна. Цветков что-то сказал шоферу, и машина сбавила ход.
– Это - привал! - засмеялась Наташа. Перегнувшись, она открыла дверцу и вытолкнула Горлова наружу. Голова кружилась, вылезая, он едва удержался на ногах, Наташа схватила его за руку и потянула за собой прочь от дороги. Продравшись сквозь редкий кустарник, она бросила на землю плащ.
– Чего же ты ждешь? Скорее…
Они упали вместе. Горлов неловко путался в складках ее платья, и когда коснулся ее бедра, там было липко и влажно.
– Давай, давай, - хрипло шептала она и застонала, как только почувствовала его в себе. Она сжимала его крепко, с жадностью подчиняя себе все, что сосредоточилось в рвущемся изнутри напряжении. Потом она забилась, будто хотела вырваться и, закричав, бессильно опала. Освобождение пришло к нему сразу, будто взлет в невесомую, разноцветную высоту. Казалось, что это длилось долго, но в последней безмысленной судороге он услышал, как нарастают вокруг звуки.
– Какой же ты сладкий, - сказала Наташа, и во внезапном отблеске света Горлов заметил улыбку. Ее лицо было умиротворенным, но ему стало неловко и стыдно.
– Нас уже зовут, - сказал он, вставая и поправляя одежду. Наташа ушла первой, и они вышли на дорогу с разных сторон.
– Ты плащ забыла, - шепнул Горлов, втиснувшись на сиденье. Стартер натужно захрипел, с пятой попытки машина тронулась, но не набрала скорость. Метров через сто мотор чихнул и заглох.
– Приехали! - сказал Цветков, выходя из машины. Все бестолково сгрудились вокруг капота. В тусклом свете переносной лампы лица казались желтыми, шофер матерился через зажатую в зубах папиросу.
– Подождите, не уезжайте, - сказала Наташа и скрылась в темноте. Горлов догадался, что она пошла подобрать плащ.
– Все понятно: накрылись, - захлопнув капот, шофер обошел машину и, порывшись в багажнике, вытащил буксирный трос. - К утру кто-нибудь дотащит.
– Далеко отъехали? - спросил Горлов, на часах было половина третьего.
– Почти до перевала, километров восемьдесят, - равнодушно ответил шофер.
Горлов взял из машины сумку.
– Ты куда? - спросил его Цветков
– Голосовать, может, успею.
– Не дергайся, улетишь завтра через Москву. Впрочем давай попробуем, - они пошли на другую сторону дороги.
– Сколько нужно дать? - спросил Горлов.
– Кто ж тебя повезет за деньги? Только за бутылку, лучше за две, - засмеялся Цветков и похлопал по оттопыренным карманам.
За полчаса проехали три машины, но ни одна не остановилась. Потянуло холодом, и Горлов достал из сумки свитер.
– Угомонились, - сказал Цветков, кивая на стоящую напротив "Волгу". - Давай по полста "Кубанской".
Они по очереди выпили из пластмассового стаканчика. Водка отдавала сивушным духом.
– Гадость, - морщась, буркнул Горлов.
– Мы тут задумали кооператив открыть - лазеры для медицины клепать. Заказов лет на пять хватит. Санаториев много, совхозы богатые. У многих такие больницы, каких в Москве нет. Не хотите присоединиться, Борис Петрович?
– Почему я к тебе - на ты, а ты меня - по имени-отчеству? Вроде, почти ровесники, лет пять разницы не в счет. По должности: ты - главный инженер, я - всего лишь завсектором. Сколько вместе выпили? По полведра точно. Неудобно получается, - сказал Горлов.
– В принципе согласен, только привыкнуть трудно. А что касается чинов, так это - как сказать. Если ты не подпишешь акт сдачи-приемки - весь план филиала погорел. Или скажешь в министерстве, что тема слабая - и все. Закроют финансирование, а куда пожалуешься? И получится: был главный инженер и нет его. А ты как был головой, так головой и остался. Правда, голова без денег - что пушка без снаряда. Время сейчас такое - бабки делать надо, так, что подумай над предложением. Тыща-другая в месяц лишней не будет.
Они топтались на обочине уже минут сорок. Хмель прошел, водка только добавила хмури, хотелось сесть, где придется, и уснуть.
– Ладно, - сказал Горлов, - по рукам.
Цветков обрадовался и, вынув из кармана бумажник, протянул пачку денег, в темноте не было видно, какие купюры.
– Это аванс! - сказал Цветков. - Бери, не стесняйся, не ворованные, потом отработаем.
– Покупает, гад, - подумал Горлов, но спорить не стал. Тут осветились кроны деревьев, издали донесся ровный гул.
– Вовремя, сейчас уедешь, - Цветков вышел на середину дороги и замахал руками, в каждой блестела бутылка. Тяжелый грузовик остановился, через минуту Цветков, закричал, что все в порядке. Открыв дверцу, Горлов кинул сумку в кабину и увидел бегущую к нему Наташу.
– Возвращайтесь, Борис Петрович, - сказала она и, всхлипнув, вдруг бросилась ему на шею.
– Дальние проводы - лишние слезы, - сказал Цветков. - Конечно, вернется, куда он денется!
Успели, как раз к началу регистрации. Цветков знал, что говорит: билет дожидался в кассе. Перед выходом на летное поле Горлов купил букет темно-бордовых, почти черных роз. Потом пожалел: жена была на даче, и пока он туда доберется, цветы увянут.
***
Захрипели динамики: "Товарищи пассажиры! Вас приветствуют командир и экипаж самолета Ту-154 Пулковского авиапредприятия. Наш полет по маршруту Краснодар - Ленинград будет проходить на высоте 11 тысяч километров. Расчетное время прибытия в аэропорт назначения - девять часов сорок минут. Просьба пристегнуть ремни, не курить и не вставать со своего места до полного набора высоты. Приятного полета!"
Ему досталось самое лучшее место: у окна, в первом ряду. Несколько рядов сзади были пусты.
– Крепкая у них броня, скорее самолет пустым улетит, чем места Крайкома налево пустят - вспомнил Горлов слова Цветкова и посмотрел на часы: ровно семь утра. "Не надо было пить", - сонно подумал он и, закрыв глаза, с наслаждением вытянул ноги.
Его настойчиво трясли за плечо, показалось, что спал долго, но самолет стоял на том же месте.
– Вставайте, вам надо пересесть в задний салон, - над ним стояла стюардесса, воротничок белой форменной рубашки под ее кителем сильно примялся.
– Никуда я не пойду, не мешайте спать, - раздраженно буркнул Горлов и снова закрыл глаза.
– Пассажир, пересядьте во второй салон, - не отставала стюардесса.
– С какой стати? Я на своем месте, мне здесь удобно! - возмутился Горлов.
– Центровка нарушена. Если не пересядете, самолет не взлетит!
– Отстанешь, наконец? У меня броня Крайкома к чертовой матери! - потеряв терпение, закричал он.
– Последний раз прошу: пересядьте назад. Или скажу командиру, чтобы вызвал милицию.
"А ведь вызовет, а там акт составят, на работу сообщат, после хлопот не оберешься", - подумал Горлов и с усмешкой сказал:
– Иди центруй своего командира, за два часа, небось, кончите.
Вставая, он оказался с ней лицом к лицу. Она подняла голову, и Горлов изумился, увидев ее глаза: темно-синие, почти черные, они блестели от слез. Она отступила, освобождая проход, и Горлов поплелся через весь самолет.
"Разбудила! Вот стерва", - со злостью думал он, усаживаясь в самом хвосте второго салона. Было тесно, сумка не задвигалась под сиденье и мешала ногам. Но, как только взлетели, он снова заснул. Снилось, будто едет в машине, кругом чернота, и невыносимая тяжесть ломит спину. Он проснулся от липкого ужаса и вдруг вспомнил Наташу, как она распласталась и хруст травы под его локтями.
– Господи, тошно-то как, - подумал он.
– Простите, вы что-то сказали? - спросил сосед. Он был грузным и широким так, что не умещался в кресле и сбоку давил на Горлова.
– Летим, говорю, летим, - ответил Горлов.
– Минералку уже давали, так я не стал вас будить. Спит, думаю, человек, и пусть спит.
Наклонившись, Горлов заглянул в иллюминатор. Далеко внизу по-весеннему сочно зеленела земля, блеснуло на солнце озеро, похожее на блюдце с отбитыми краями, и вдруг его закрыло белое облако.
Потом Горлов вспомнил, что, пересаживаясь, оставил цветы. Встречаться с той стюардессой не хотелось, но букет было жалко. "В конце концов, кто она такая, что она мне сделает? Не пустит - вернусь и жалобу накатаю, будет знать", - злорадно подумал он.
Между салонами была маленькая кухонька. Горлов отогнул штору и хотел спросить разрешения, но там никого не было. Он прошел дальше - все ряды были пустыми. Из-за высоких спинок он увидел ее, только когда потянулся к полке за цветами. Она сидела на его прежнем месте и снизу вверх смотрела на Горлова, ему показалось - испуганно.
– Возьмите, это вам, - он неожиданно для себя протянул ей букет.
– Спасибо, какие красивые, - едва заметно поколебавшись, сказала она.
– Не прогоните, я с вами посижу? Там очень неудобно, ноги не помещаются.
– Но только до посадки, - согласилась она.
– Угостите меня кофе. Искупите свою вину. Ведь это из-за вас я не выспался.
– Не получится: на этот рейс кофе не дают.
– А кипяток есть?
– Для экипажа - чай с сахаром.
– Кипяток - ваш, остальное - за мной, - обрадовался Горлов. У него была с собой банка растворимого кофе.
– Признайтесь: прогнали меня, чтобы занять мое место? - спросил Горлов, после того, как они выпили по чашке.
– Командир приказал освободить весь салон…
– Одного-то человека можно было оставить?
– Не люблю грубых пассажиров, тем более - выпивших, - улыбнувшись, сказала она.
– Очень виноват, ночь не спал, понервничал. Но, знаете ли, у арабов есть обычай: если пьют кофе с незнакомым -значит, не держат камень за пазухой, - Горлов уже забыл, как злился всего полчаса назад.
– Какие чудесные розы вы подарили, - помолчав, она добавила: - Меня зовут Лариса.
Они выпили еще кофе и разговорились: о погоде, о самолетах, как трудно достать билеты - в общем ни о чем. Разговаривать было легко и Горлов заметил, что она красива, по-особенному красива. Он вдруг вспомнил повесть Тургенева, он забыл ее название, героиня была печальной. Горлов посмотрел на Ларису, на ее руки с очень длинными пальцами, на одном блестело тонкое обручальное кольцо.
– Муж не уговаривает уйти с этой работы? - спросил Горлов.
– Уговаривает - не то слово. Он даже позвонил начальнику управления, чтобы меня уволили, но я пригрозила…
– Чем?
– Чем может пригрозить слабая женщина? - засмеялась она. - Сперва заплакала, а потом накричала, что разведусь, что пожалуюсь в Обком, самому Зайкову.
– Дошла бы ваша жалоба до Зайкова, как бы не так!
– Он начинал у моего дедушки, тот ему всегда помогал. Лев Николаевич помнит, до сих пор маму с каждым праздником поздравляет…
– Значит, напугали мужа? А на опасную женщину не похожи, скорее - на ангела или на птицу в полете, - засмеялся Горлов.
