Текст книги "Конь бледный"
Автор книги: Андрей Чернецов
Соавторы: Валентин Леженда
Жанр:
Боевая фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)
Потом были многочисленные коридоры, противный, ввинчивающийся прямо в мозг вой сирен, болезненное пульсирование зловещего красного света. Как ни странно, по пути ему так никто и не попался. Лишь в самом конце длинного тёмного перехода вооружённый человек направил в его сторону хищное дуло чёрного автомата, но так и замер, не решившись нажать на спусковой крючок. Этот человек мог беспрепятственно выходить наружу, и контролёр сделал его своим поводырём.
* * *
Очередная марионетка оказалась очень полезной. Автомат не затихал ни на минуту, пока они вместе прорывались к спасительному выходу. Чужие пули вязли в сером бронежилете. Поводырь был на редкость умелым бойцом, устилая длинные коридоры окровавленными трупами. Этот бой местные обитатели запомнят надолго. Прячущийся за спиной марионетки Тринадцатый как мог подпитывал тело жертвы энергией. Несколько пуль уже повредили жизненно важные органы верного помощника. Контролёр понимал, что ведёт перед собой живой труп…
Огромные раздвижные ворота, отделяющие его от сладкой и такой желанной свободы, открылись после того, как поводырь приложил к светящемуся продолговатому треугольнику свою правую руку. Приложил и умер, так и не поняв, что с ним, в сущности, произошло.
А там, за ушедшими в сторону стальными створками, желтела опавшая листва. Налетевший порыв холодного ветра принёс запах перегноя, запах свободы.
Тринадцатый побежал, неуклюже переставляя толстые ноги, он дал себе клятву, что очень скоро снова сюда вернётся. Вернётся, чтобы отомстить. Чтобы сровнять это проклятое место с землёй. Во всяком случае, он попытается. И если у него вдруг не получится сделать это с первого раза, он будет возвращаться сюда снова и снова, пока тут не останутся дымящиеся, устланные окровавленными телами руины.
Ибо то, что с ним попытались сотворить, не могло оставаться безнаказанным.
Когда-то один раз с ним проделали нечто похожее, превратив в отвратительного уродливого монстра, но вместе с тем они дали ему оружие. Орудие мщения, которым он даже не мечтал никогда обладать.
Значит, на земле и в самом деле есть Бог, и имя этого бога Месть!
Красный лес располагался на противоположном от Лиманска берегу реки. Наверное, так бы выглядела поверхность Марса, если бы там росли деревья. Кроваво-красная листва превращала окружающий пейзаж в совершенно неземную реальность. После второй катастрофы над этим местом прошёл кровавый дождь, с тех самых пор лес и приобрёл своё оригинальное название.
Наконец, почувствовав себя дома, Тринадцатый остановился у разводного моста, который был единственной дорогой в город Лиманск. Сейчас мост оказался поднят. Судя по всему, механизм, управляющий им, находился на другой стороне.
Вдалеке на противоположном берегу раскинулся небольшой провинциальный городок, построенный ещё в начале пятидесятых годов двадцатого века пленными фашистами. Контролёр смог хорошо рассмотреть небольшие, поросшие диким виноградом домики с просевшими, давно сгнившими крышами. Чуть дальше виднелись жёлтые трёхэтажки с полукруглыми маленькими балконами. Замороженный в вечности призрак прошлого.
Он никогда там не был.
В Лиманске слишком много вооружённых людей, а это не располагало к частым прогулкам. Что они между собой не могли поделить, Тринадцатый не знал, да и незачем ему это знание. Двуногие истребляли друг друга даже здесь, в Зоне. Им было мало враждебно настроенных мутантов и смертельных ловушек на каждом шагу. Потому что внутри каждого из них сидел маленький подлый убийца, постоянно подстрекающий пырнуть своего ближнего ножом в спину.
Контролёр почувствовал себя в безопасности. Впервые за долгое время. Умиротворяющий пейзаж вдалеке неожиданно всколыхнул что-то, давно дремавшее в глубине его израненной души. Он ошибочно полагал, что это что-то давно уже умерло в нём вместе с прежней, такой далёкой жизнью. Внутри жуткого непостижимого существа сейчас уживались сразу две личности: очнувшийся от долгого сна человек и беспощадный мутант, жаждущий крови.
Человек вспоминал, и мутант не стал ему мешать, уйдя в самый дальний угол удивительного нечеловеческого сознания.
Тот город был очень похож на этот. Сколько же лет уже прошло? Тринадцатый не знал.
…Димыч и Серый нервозно переглянулись, когда старый, заляпанный грязью «жигулёнок» плавно затормозил у аптеки как раз напротив здания банка.
Сидевший за рулём Крот мрачно смотрел перед собой.
– Семь вечера! – тихо проговорил Димыч, поглядывая на часы. – А их всё нет!
– Знаю! – спокойно отрезал Крот, механически перемалывая зубами жвачку.
– Ну что, Чалый, как твоё знаменитое предчувствие? – с усмешкой обратился Серый к сидевшему рядом с водителем мужчине.
– Всё будет в ажуре!
– Ты уверен?
– А то!
– Слушай, давно хотел тебя спросить… про твою татуировку…
– Валяй!
– Что она означает?
– Просто цифра! Мне её сделал один больной туберкулезом старик, когда я срок за кражу мотал…
– Но почему тринадцать?
– Счастливое число!
– Ни х…я ж себе счастливое… Это же чёртова дюжина!
– Для меня оно счастливое! Я родился тринадцатого, в камере сидел под номером тринадцать…
– Вот так уж повезло, так повезло…
– Но ведь я по-прежнему жив!
На это возразить Серому было нечего.
Накрапывал ноябрьский дождь, оседая мелкими каплями на мутных стёклах автомобиля. Со скрипом работали «дворники». Тускло светилась приборная доска.
Димыч громко вздохнул, передёргивая спрятанный под курткой затвор автомата.
– Кажется, едут! – сухо сообщил Крот, демонстративно смотря в сторону аптеки.
– Маски одеваем? – уточнил Серый.
– На кой хер? – удивился Крот.
– Значит, как и в прошлый раз, сразу валим всех, берём деньги – и ветер за ушами?
– Угу!
Тёмно-серый тонированный микроавтобус с белым логотипом госбанка на бортах медленно припарковался у тротуара. Ушла в сторону сдвижная дверь. Двое инкассаторов в касках и чёрных бронежилетах неспешно выбрались под дождь. Один с небольшой тряпичной сумкой в руках двинулся в сторону входа в банк, второй, поудобней перехватив автомат, остался снаружи, внимательно разглядывая улицу. Взгляд инкассатора вяло скользнул по заляпанным грязью «жигулям», сиротливо приткнувшимся у обочины напротив аптеки.
– Это точно их последний заезд? – на всякий случай уточнил Димыч, как всегда слегка бледнея лицом перед делом.
– Последний! – подтвердил Крот. – Все деньги внутри!
– Много!
– Нам уж точно хватит…
Двери банка открылись. Возвращался второй инкассатор. Маленькая холщовая сумка заметно увеличилась в размерах.
– Всё, пошли! – Крот первым выскочил из машины, точно выпущенной очередью перебивая стоявшему на стрёме инкассатору ноги. – Время идёт, мать вашу…
Чётко помня свою задачу, Чалый положил сжимающие пистолет руки на крышу автомобиля, расстреливая лобовое стекло микроавтобуса со стороны водителя. Тонировка лопнула, превратившись в дождь мелких осколков, внутри корчился изрешечённый человек. Бронежилет ему не помог, пули вошли в шею и подбородок.
Тем временем Серый с Димычем расправлялись с оставшимися инкассаторами. Того, что ранил Крот, Серый добил очередью из автомата в упор. Второй попытался было отстреливаться, но его уложил Чалый, всадив тому пулю точно в горло.
На всё про всё ушло меньше полуминуты.
Крот уже был в микроавтобусе.
– Грузите сумки!
– Мать твою! – крикнул Серый, рассматривая что-то в темноте у обочины дороги.
– Что там? – спросил Димыч, следя за дверьми банка.
– Девка! Раненая! Похоже, её рикошетом задело!
– Живая?
– Кажется, стонет!
Из микроавтобуса выбрался нагруженный деньгами Крот:
– Чалый, добей!
– Но… – Серый растерянно повернулся к вожаку. – Её ведь… случайно… шальной пулей…
– Она могла рассмотреть наши лица! – бескомпромиссно отрезал Крот.
Чалый подошёл к корчившейся на асфальте девушке. На вид ей было лет восемнадцать.
«Наверное, студентка», – безразлично подумал он, после чего выстрелил ей в затылок.
Девушка дёрнулась. Её голова ударилась об асфальт. К водостоку побежала вязкая кровь, казавшаяся в темноте чёрной.
– Всё, уходим! – Крот уже сидел на месте водителя. – Полторы минуты!
Подельники поспешно погрузились в «Жигули».
Машина с визгом рванула с места.
Несколько мгновений – и она окончательно исчезла в стылой ноябрьской мороси, оставив за собой остывающие на мокром тротуаре трупы.
Тринадцатый резко вышел из транса.
Воспоминание походило на старую, внезапно открывшуюся рану. С того момента прошло очень много времени. Он изменился. Теперь он не был человеком. Но вся ирония заключалась в том, что он уже тогда был монстром. Монстром, выглядевшим как человек. Значит, на самом деле ничего не переменилось. Просто Зона обнажила его настоящую, прячущуюся внутри страшную сущность. Кесарю кесарево, кажется, так.
Контролёр не хотел больше вспоминать. С него было достаточно и этого короткого приступа ностальгии. В прошлое нет возврата. Содеянного не воротишь. Если бы он когда-нибудь рискнул добраться до легендарного Монолита, то, наверное, попросил бы его вернуть себя назад. Вернуть в тот день, когда ещё можно было что-то исправить. Сколько бы жизней он спас? И избежал бы в этом случае страшной судьбы, беспощадно забросившей его в это чудовищное место? Но даже с его новым телом и способностями он бы не смог дойти до ЧАЭС…
А потом Тринадцатый услышал стрекот приближающегося вертолёта и понял, что пришло время возвращаться в то место, откуда он только что бежал. Он не думал, что это произойдёт так скоро, но второго такого случая могло уже и не быть.
Ведь он, кажется, дал себе клятву.
А данную себе клятву следует исполнять.
* * *
Громоздкая туша Ми-24 медленно прошла над деревьями, срывая воздушной волной красные листья. Контролёр аккуратно рассчитал место и расстояние, хирургически точно нанеся пси-удар.
В воздушной машине было только два человека, десантный отсек пустовал. Ещё одна удача.
Стремительно войдя в тело стрелка-оператора, находившегося в передней части кабины, Тринадцатый заставил марионетку выхватить из кобуры пистолет и, резко развернувшись, выстрелить в сидящего позади пилота. Вертолёт на несколько секунд потерял управление, но стрелок-оператор быстро перевёл его на себя, умело выравнивая заваливающуюся набок боевую машину.
Теперь они были одно целое. Контролёр полностью переключился на тело человека, видя его глазами. Уродливая большеголовая туша, неуклюже бегущая внизу, подчинялась чистым рефлексам, по наитию обходя опасные места и уворачиваясь от попадающихся на пути деревьев. Скорость вертолёта была несоизмерима со скоростью бега мутанта, но по-другому было нельзя, иначе мог нарушиться установившийся контакт, и тогда марионетка снова обретёт свою волю.
Медленно летящий над лесом «Хайнд», наверное, вызывал у его обитателей недоумение, но Тринадцатому было на это глубоко наплевать, потому что он неумолимо приближался к своей цели. Несколько человеческих существ попытались было встать у него на пути, выскочив с автоматами из ближайшего подлеска, но вертолёт тут же превратил их в груду дымящегося мяса и снова лёг на свой прежний курс.
Никогда ещё Тринадцатый не чувствовал себя таким всесильным…
Была уже глубокая ночь, когда он подошёл к ненавистному месту. Его уже несколько раз вызывали с базы по рации, и он, используя голосовой аппарат марионетки, отвечал, что всё в полном порядке. Что он следит за странным скоплением мутантов в районе Свалки. Похоже, ему верили, потому что именно за этим боевая машина и вылетела в Зону. Военных волновала слишком резко возросшая в последнее время активность опасных обитателей Припяти.
Разумеется, хозяева огромного куполообразного комплекса не могли не заметить приближающийся со стороны Лиманска боевой вертолёт.
Внизу забегали маленькие смешные людишки. В небо одновременно взвилось сразу несколько осветительных ракет. Алчно зашарил среди деревьев луч яркого прожектора. Контролёр улыбнулся, рассматривая глазами марионетки прилепленную скотчем к бронестеклу кабины фотографию молодой симпатичной женщины, держащей на руках белокурого розовощёкого малыша. Осколки чьей-то некогда счастливой беззаботной жизни, которую он бессовестно отобрал. Угрызения совести? Нет. Просто любопытное наблюдение.
Стрелок-оператор нажал на гашетку, поливая суетящихся внизу муравьёв снарядами из двуствольной двадцатимиллиметровой пушки. Затем в ход пошли управляемые противотанковые ракеты, и тёмные окрестности неожиданно озарил потрясающе яркий фейерверк. Столб яростного огня жадно лизал низкое мрачное небо.
Контролёр хорошо понимал, что не успеет уничтожить ненавистный белый купол, ему попросту не хватит на это времени. Что-то отчаянно запищало прямо в кабине парящего над деревьями вертолёта, тревожно замигали какие-то индикаторы. Воздушную машину брали на прицел. Тринадцатый принялся судорожно рыться в памяти марионетки.
Бронирование кабины экипажа… Не то… Дублирование пилотажных приборов… Тоже не то… Резервирование ряда важных систем… Нет… Внедрение противопожарной системы путём заполнения топливных баков пенополиуретаном… Нет… Система защиты от вражеских ракет с тепловыми головками, самонаводящимися на фюзеляж вертолёта… Вот оно! Контейнеры АСО-2, снаряжённые сотней ложных целей.
Но Тринадцатый не успел задействовать защиту, слишком много времени потратив на поиск такой необходимой сейчас информации.
Выпущенная с земли ракета попала прямо в толстое синее брюхо «Хайнда». Боевую машину сильно тряхнуло, длинный хвост клюнул вниз, снося верхушки гнилых деревьев. Контролёр вцепился чужими руками в рычаги управления, направляя агонизирующий Ми-24 прямо на блестевшие в свете пожаров огромные раздвижные ворота логова врага.
Земля резко прыгнула в кабину, сменившись абсолютной, глухой чернотой.
Тринадцатый быстро пришёл в себя, осознав, что прячется в густых кустах невдалеке от места проигранного боя. Там, где только что упал вертолёт, в небо медленно поднимался чёрный уродливый гриб.
Сегодня он проиграл. Но это ещё далеко не конец. Он вернётся сюда снова. Чего бы это ему в конечном счёте ни стоило.
Глава восьмая. Выброс
Граница Тёмной долины
В каждом внутри сидит жестокий опасный зверь. Во многих он благополучно дремлет, и так может продолжаться всю жизнь. Но есть те, кто выпускает своего внутреннего зверя на волю. Такого человека невозможно вычислить в толпе. Порою он и сам не знает, на что способен. Лишь стечение особых жизненных обстоятельств срывает страшного зверя с крепкой стальной цепи, и тогда его уже не остановить.
Это то самое первобытное зло, которое каждый раз напоминает о низком животном происхождении людей. То, что неумолимо тянет нас назад, в тёмный омут примитивных инстинктов. Постоянное стремление к саморазрушению, которое рано или поздно уничтожит всю цивилизацию. Этот процесс бесконечен, как сама жизнь, его нельзя остановить. Проклятое семя Каина…
Стас Демченко всегда считал себя уравновешенным человеком. Человеком с холодной головой и каменным сердцем. К сожалению, он ошибался, и ошибался жестоко. Это хуже всего, когда ты на самом деле ни чёрта о себе не знаешь, когда внутри сидит вероломный предатель, дёргающий в нужный момент за невидимые рычаги, управляющие твоей жалкой никчёмной душонкой. Таких ошибок жизнь никогда не прощает даже сильнейшим из сильнейших.
Стас родился в городе Харькове. После окончания школы, которая вполне могла сойти за колонию строгого режима, он загудел в армию. В школе он научился только одному – бить всегда первым. Потому что шакальё уважает исключительно грубую животную силу. Слабые там не выживали, ломаясь за каких-то два-три года. В армии мало что поменялось. Страна, в которой он родился, ни с кем не воевала. Этой стране не была нужна сильная армия. Те, кто прочно утвердился на верхушке, давно разложили эту структуру, боясь выдвижения из армейской среды сильного лидера. Но этому лидеру неоткуда было появиться. Акулы жрали опасных мальков ещё на мелководье.
Ему так и не довелось побывать ни в одной из горячих точек, да он и не стремился туда. Пусть другие дураки суют голову в пасть разъяренному тигру, но жизнь, как водится, распорядилась иначе. У Господа Бога, который абсолютно непостижимым образом ухитрялся следить за каждым своим даже самым незначительным чадом, были серьёзные планы в отношении Стаса. Хотя впоследствии Демченко был склонен полагать, что в его судьбу вмешался сам дьявол, и грядущие события только укрепили в нём эту страшную, поначалу совершенно иррациональную уверенность.
Вернувшись из армии, он устроился работать охранником в крупном супермаркете, и поначалу всё шло хорошо. Раз в месяц он ходил с друзьями на футбол поболеть за любимую местную команду, раз в неделю регулярно напивался, заблевывая ванную родительской квартиры. Короче, вёл полуживотное скотское существование, какое вели тысячи таких же, как и он, выброшенных из жизни никому ненужных дебилов. Дебилами было легко управлять, и любимое государство всячески заботилось о том, чтобы их количество с каждым годом становилось всё больше и больше.
Наверное, если бы у него была такая возможность, Демченко сбежал бы куда-нибудь подальше от всей этой страшной бесконечной тоски. Но возможности эмигрировать за границу у него не было. По сути, он оставался за всё тем же «железным занавесом», за которым всю жизнь просидели его перебивающиеся на нищенскую зарплату родители. Тогда, в советское время, уехать было невозможно, потому что не пускали, сейчас же ты мог отправляться на все четыре стороны, но элементарно не было денег. Замкнутый проклятый круг.
В один промозглый ноябрьский вечер он зашёл в случайно попавшийся на глаза торгующий компакт-дисками музыкальный магазин, где познакомился с симпатичной маленькой брюнеткой. Брюнетку звали Верой. Через год они поженились. Казалось, жизнь переменилась к лучшему, но то была только ещё одна жестокая иллюзия. Судьба издевалась над ним, со знанием дела нанося наиболее болезненные раны.
То, что в их отношениях что-то не так, Стас почувствовал где-то через полгода. Он не мог объяснить, что именно его тревожит. Но Вера переменилась. Пропасть между ними с каждым месяцем становилась всё больше, и оттуда, из тёмных неизведанных глубин, шёл замогильный, сводящий с ума холод. Он понимал: его обманывают, но до самого конца не хотел в это верить, закрывая глаза на многое. Но когда его лучший друг, с которым они служили в армии, вызвал его на откровенный разговор, плотину наконец прорвало. После рюмки дешёвой водки старый приятель виновато поведал, как несколько раз спал с Верой. Нет, он не размозжил тогда ублюдку голову, понимая – тот хотел ему только добра. Друг просто желал помочь, объяснить, что Стас женат на законченной шлюхе, что за его спиной все смеются, что она путалась со всеми его знакомыми. И он был благодарен за это припозднившееся откровение…
В тот вечер он поздно вернулся домой. Жена как раз принимала ванну. Стас вырвал из розетки чёрный шнур телефона. Вера причесывалась у большого запотевшего зеркала, когда он сзади набросил ей на горло чёрный тонкий шнур. Клокочущий внутри зверь был на воле. Зверь упивался свободой, и отныне правил только он…
Стас бережно опустил безжизненное тело, накрыв посиневшее лицо жены полотенцем. Телефонный шнур глубоко врезался в тонкую женскую шею. На перламутровый кафель натекла кровь. Именно это его и отрезвило. Он не думал, что будет кровь. Он хотел сохранить руки чистыми.
А затем он бежал.
Бежал в Зону.
Оставив своё прежнее имя на Большой Земле. Наверняка его искали. Слишком явные улики говорили сами за себя. Никто не сомневался, что убийца именно он. Но Стасу на это было глубоко наплевать, потому что Станислав Николаевич Демченко перестал существовать. Вместо него на свет из ниоткуда появился сталкер по имени Стылый. Хотя поначалу его прозвали Айсменом, «Ледяным человеком», но первая кличка не прижилась, и чуть позже он сделался Стылым. Почему именно Стылый? Да потому что в любой, даже самой безнадёжной ситуации он сохранял совершенно нечеловеческое хладнокровие и другие сталкеры не могли этого не заметить. А всё потому, что он давно уже умер внутри, умер много лет назад, когда почувствовал, как хрустнула тонкая женская шея и на нежной белоснежной коже выступили багровые капли смерти…
Рыская рядом с Периметром, он познакомился с таким же, как и он, изгоем, скрывавшимся от закона. Звали того тщедушного, быстро говорившего парня Быней. Им повезло, потому что их согласился взять в качестве отмычек опытный сталкер по кличке Фогель.
Быня погиб в первый же день, напоровшись на «птичью карусель», а вот Стылый выжил.
Выжил, чтобы обрести свой новый страшный дом, ибо так было угодно неведомым Хозяевам Зоны.
…Гон закончился так же неожиданно, как и начался. Поток мутантов внезапно иссяк. Основная часть, ведомая загадочным всадником, ушла куда-то в сторону, и через пару минут четверо сталкеров недоумённо смотрели на окровавленные тушки изрешечённых пулями тварей, устилавшие землю вокруг.
Ромеро, неприязненно морщась, поливал из фляги раскалившийся докрасна ствол своего РП-74. Вода шипела, тут же испаряясь. От остывающей стали шёл неприятный, щекочущий ноздри запах.
– Е…ть меня во все дыры! – Шиз обессиленно сел прямо на сырую землю. – Что это было?
– Гон прошёл немного стороной от этого места! – Стылый вставил в свой верный «Абакан» свежую обойму. – Нам повезло!
– Как вам эта всадница? – проговорил Болид, пиная ногой издохшую рядом с его сапогом псевдоплоть. – Я просто охренел, когда её увидел.
– Её? – резко обернулся Ромеро. – Ты, наверное, шутишь, приятель? Та тварь, что сидела верхом, меньше всего походила на человека…
– Там была голая баба, мамой клянусь! – усмехнулся Болид. – С окровавленными сосками. Леди Годива, так её разэтак…
– Каждый из нас видел что-то своё! – спокойно кивнул Стылый. – Не стоит спорить, в конце концов, мы все окажемся неправы, потому что никто на самом деле не знает, как выглядит эта штука…
– Штука? – удивился Шиз.
– Мне сдаётся, что-то искусно пудрит нам мозги… – Стылый меланхолично закурил. – Этот всадник, как и его лошадь… Почему каждый из нас видит его по-разному? Не существует ли он только в нашем воображении…
– А как же мутанты! – возмутился Болид. – Они ведь за ним шли!
– Кто знает, что они видели… – пожал плечами Стылый. – Да, они шли за ним… но наверняка так же, как и мы, были хитро обмануты…
– Да ну его всё… – беззаботно махнул рукой Шиз. – Не нашего это ума дело… Пусть «Чистое небо» этим загадочным дерьмом занимается, им не привыкать. Главное, мы выжили…
– Жаль святого отца с журналистом… – Ромеро неспешно прохаживался среди трупов, высматривая недобитых тварей. – Думаю, свора разорвала их на куски…
Стылый не ответил, шумно затягиваясь.
– А ты в курсе, что с каждой выкуренной в Зоне сигаретой… – раздражённо заявил Шиз, – ты увеличиваешь в своём организме количество радиации!
– Иди ты на х…й, Шизяра! – беззлобно огрызнулся Стылый. – У меня «выверт» за пазухой, так что радиации я не боюсь…
– Снижающий радиоактивное облучение артефакт! – уважительно кивнул Ромеро. – А я вот «пузырём» пользуюсь…
– Дураки вы оба! – вмешался Болид. – Что «пузырь», что «выверт» – один хрен, воздействие на человеческий организм у них одинаковое…
– А всё-таки жаль святого отца… – снова повторил Ромеро, любовно поглаживая остывший пулемёт. – Прикольный мужик был…
И тут проснулся ПДА Стылого. Недовольно хмурясь, сталкер глянул на экран, сигналящий о полученном сообщении. Кому он мог понадобиться?
Открыл послание, быстро пробежал его глазами, и лицо его тут же осветилось радостной улыбкой.
– Что там? – заметил его реакцию глазастый Шиз.
– Они живы! – шмыгнул носом Стылый. – Батюшка и Плясун. Угодили в подземелья НИИ «Агропром». Будут пробираться через институт до «Янтаря». Там мы с ними и встретимся…
– Идём к Тёмной долине! – неожиданно заявил Стылый, когда сталкеры вышли на безопасную тропу, едва заметную в траве.
– На кой хер? – изумился Шиз.
– Есть там у меня одно дельце…
– Не понял?
– Артефакт нужно один подобрать, который покойный Шершень обронил…
– Так ты, значит, сукин кот, взял всё-таки тогда в Баре заказ у скользкого типа, который вертелся у вашего стола?! Он и к нам было подкатывался, но мы его послали.
– Не только взял, но и аванс получил плюс точную метку в свой ПДА!
– А как же девчонка? – возмутился Болид. – Не ты ли недавно говорил, что любое промедление может стоить ребёнку жизни?
– Да, говорил! – не стал отказываться от своих слов Стылый. – Но ты ведь сам видишь, в Зоне творится что-то неладное. Мы едва живые остались. А ведь не простые отмычки, четверо матёрых сталкеров-старожилов… У меня некое предчувствие… не знаю, как и объяснить… Связан как-то проклятый артефакт со всем этим бредом и с похищением Нюшки тоже…
– Некое предчувствие… – скривился Шиз. – Уж не твой ли любимый бюрер тебе тогда кое-чего на ушко нашептал?
– Может, и он… – загадочно ухмыльнулся Стылый. – Я ведь вас с собою не зову. Можете идти куда душа пожелает, а я в Тёмную долину…
– Я с тобой, брат! – неожиданно заявил Ромеро. – Может, наконец удастся подстрелить парочку зомбяр средней протухлости.
– Да вы оба просто рехнулись! – Шиз красноречиво покрутил пальцем у виска, искоса поглядывая на Болида. – Ну а ты, паря, как я понимаю, против?
Болид напряжённо разглядывал Стылого, нервно поигрывая желваками:
– Чёрт с тобой, бродяга, доверимся твоему чутью…
– Ну, я же сказал, полные психи! – Шиз сокрушенно покачал головой.
– Шиз? – Стылый вопросительно посмотрел на сталкера. – Ты с нами?
– А куда я денусь… – вздохнул тот, раздосадованно сплёвывая себе под ноги.
Тёмная долина встретила их проливным холодным дождём.
– Погода дачная, ноль градусов! – метко выразился Болид, неожиданно демонстрируя тонкое знание творчества Антона Павловича Чехова. – Далеко хоть до нужной точки?
– Полкилометра! – ответил Стылый, постоянно считывая информацию со своего ПДА. – Заметим издалека!
– В такую-то погоду? – засомневался Ромеро.
– У нас хороший ориентир!
– То есть?
– Разбившийся «Хайнд»!
– Двадцатьчетвёрка, что ли?
– Она самая!
– Не люблю я всю эту сбитую технику… – поёжился Шиз, поглубже натягивая непромокаемый капюшон. – Рядом с нею вечно всякая дрянь водится…
– Большое количество гниющего металла притягивает аномалии… – согласился с ним Болид. – В особенности если это боевая техника, то, что создано убивать. Такие штуки Зона особенно любит…
– Ты говоришь о ней будто о неком разумном существе… – удивился Ромеро.
– А что, разве это не так?
– Отставить пустой трёп! – грубо вмешался Стылый, вышагивая во главе маленького отряда. – То, что мы на сталкерской тропе, ничего ещё не значит. Она огибает только старые аномалии…
Сталкеры мгновенно притихли.
Через десяток шагов Стылый остановился и в подтверждение своих слов метнул по дороге крупную гайку. Невидимая сила тут же проворно сцапала металлический предмет. Гайка на несколько коротких мгновений зависла в воздухе, после чего бесшумно исчезла.
– «Воронка»! – хрипло объявил Стылый. – Обходим справа, на зелёную траву не наступать, идти только по жухлой…
Осторожно преодолев опасное место, сталкеры двинулись дальше.
– Вон он, твой вертолёт! – торжественно объявил Болид, рассматривая окрестности через снайперский прицел «Винтаря». – Ох и давно же он тут, как видно, лежит… Небось сразу после первой катастрофы грохнулся… Странно, что он не обозначен в моём ПДА!
– А у тебя прошивка устарела! – гаденько захихикал Шиз.
– Прошивка – то в игровых приставках! – негодующе ответил Болид. – Ни хрена ты в высоких технологиях не понимаешь, деревенщина, только делаешь вид…
Стылый поднёс к глазам бинокль, внимательно разглядывая виднеющийся за мутной пеленой дождя громоздкий корпус «Хайнда». Один из лучших в своё время многоцелевых вертолётов напоминал выброшенного на берег морским приливом мёртвого кита. Внутренности гиганта медленно гнили, растаскиваемые многочисленными хищниками. Жалкий конец для смертоносной боевой машины.
– Что-то не так? – встревоженно спросил примостившийся рядом Ромеро.
– Не нравится мне эта «вертушка»… – тихо, чтобы не слышали остальные, проговорил Стылый. – Не хочется мне к ней подходить…
– Ну, так и не подходи!
– Нужное место как раз рядом… справа от кабины…
– Хорошо хоть не внутри!
– Это точно… Короче, я один туда пойду!
– Стылый, не глупи!
– Это моё дело! – отрезал сталкер. – Ждите меня здесь!
Шиз с Болидом особо не возражали.
Стылый осторожно выбрался на открытое пространство, предварительно сняв автомат с предохранителя. При свете дня в Тёмной долине были особо активны только припять-кабаны. Уродливые лысые твари имели неприятную привычку нападать ни любой движущийся объект в пределе их видимости. Плоти и псевдособаки также водились тут в изобилии, но охотились преимущественно ночью. Из-за огромного количества особо агрессивно настроенных мутантов Тёмная долина пользовалась среди сталкеров дурной репутацией. Хотя дело тут было не только в количестве опасных тварей. Что-то витало над этой постоянно влажной гниющей землёй, страшное, пробуждающее из неизведанных глубин генетической памяти непостижимый первобытный ужас. Возможно, всему виной многочисленные подземные туннели, которые вполне могли источать некое невидимое на ПДА излучение, пагубно влияющее на человеческую психику. Никто до сих пор не знал их протяженность. Для чего они были построены? Какие страшные тайны хранили? Желающих спуститься и проверить было немного. А те, кто туда всё-таки уходил, назад уже не возвращались.
Вертолёт лежал на широком плоском брюхе, уткнувшись тупым носом в поваленную сосну. При падении хвостовая балка надломилась, некоторые лопасти отсутствовали, фонарь двухместной кабины, покрытый сеточкой мелких трещин, был наглухо закрыт. Рассмотреть что-либо внутри кабины было невозможно. Наверняка тела людей по-прежнему были где-то там.
Держа в левой руке готовый к бою «Абакан», а в правой тяжёлую гайку, Стылый медленно обошёл погибшую «вертушку». Артефакта в указанном клиентом месте не было. Сталкер проверил несколько раз. Он даже выкопал небольшую ямку в том месте, где на ПДА была обозначена нужная точка. И… ничего! Абсолютно ничего. Значит, то, что здесь якобы обронил Шершень, подобрал кто-то другой. В любом случае Стылый не собирался возвращать клиенту полученный аванс. Он здорово рисковал, сунувшись сюда, а излишний риск без компенсации – удел законченных придурков, которые в Зоне долго не живут.
Выпрямившись, Стылый помахал рукой в ту сторону, где, как он помнил, укрылись среди густых зарослей остальные сталкеры. Но вместо ответного взмаха со стороны леса к его ногам прилетела помигивающая красным сенсором светошумовая граната. Стылый даже не успел толком удивиться. Тело среагировало совершенно автоматически, мгновенно отвечая на возникшую опасность. Сталкер отпрыгнул, метя в десантный отсек находящегося в двух шагах вертолёта.