Текст книги "Конь бледный"

Автор книги: Андрей Чернецов

Соавторы: Валентин Леженда
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц)

– Стало быть, ты не знаешь, кто он такой?

– Стало быть, не знаю!

– А откуда тебе известно его имя?

Вместо ответа Стылый указал на цветную фотографию в деревянной рамке, стоявшую на столе.

Шиз не поленился встать с дивана, куда тут же с удовольствием уселся отец Иоанн. Медленно, вразвалочку подойдя к столу, сталкер внимательно присмотрелся к памятному фото, как видно, очень дорогому для обитателя странного убежища.

На фотографии был запечатлён улыбающийся гостеприимный бородач в обнимку с миниатюрной симпатичной мулаточкой. На заднем фоне виднелась какая-то научная лаборатория и парочка фигур в белых халатах. Чуть ниже шла аккуратная подпись на английском.

– Торнтону, с любовью! – тут же переведя вслух, прочёл слегка озадаченный Шиз. – Херня какая-то! Стылый, а ему вообще-то можно доверять? Он ведь, кажется, не из наших, а из этих… заморских яйцеголовых буржуев…

– Доверяй ему, как мне! – коротко бросил Стылый, деловито разбирая на разложенной в углу газетке свой автомат.

– А откуда он по-нашему-то понимает?

Стылый в очередной раз пожал плечами.

– Ну что ж… – Шиз приблизился к скромно отмалчивающемуся в сторонке Торнтону. – Будем знакомы, очкарелло…

И сталкер протянул немому учёному правую руку для дружеского пожатия.

– Подробно рассказываю всем желающим, зачем мы сюда, собственно, пришли! – закончив с автоматом, во всеуслышание объявил Стылый.

Отдыхающие где попало сталкеры оживились, а храпящий на удобном диване отец Иоанн тут же открыл хитро прищуренный правый глаз.

– Как все присутствующие помнят, штаб-квартира клана «Грех» раньше располагалась на старой заброшенной военной базе в известном всем довольно гиблом месте. Сомнительно, что после уничтожения клан снова возродился именно там. Хотя предсказывать поступки и мысли этих свихнутых ребят я бы, по понятным причинам, поостерёгся. Чёрт их знает, может, и впрямь они на той базе снова окопались, с них, психов, станется. Идти нам туда сейчас – пустая трата времени. Что-то подсказывает мне… некое шестое чувство, что ждёт нас там приличный облом. Цена этой ошибки – жизнь ребёнка!

– И что же нам прикажешь делать? – задал написанный у каждого на лице вопрос Чадов.

– Вот как раз для быстрого решения этого важнейшего вопроса я и привёл вас всех к моему старому другу!

– Так! – Отец Иоанн встал с дивана. – А вот с этого места, пожалуйста, как можно подробней. Чем же твой безмолвный друг нам сейчас сможет помочь…

– Вот! – Стылый торжественно поднял над головой указательный палец. – То, что вы сейчас увидите, кого-то из вас сильно удивит, а кое-кого и вовсе здорово напугает… Впрочем, не стоит мне ничего вам рассказывать… портить, так сказать, первое впечатление… Торнтон!

Немой бородач бесшумно, словно призрак, возник в проёме низкой двери.

– Веди!

В ответ учёный с готовностью кивнул.

За маленькой овальной дверью, напоминающей люк подводной лодки, начиналась узкая каменная лестница.

Торнтон приглашающе махнул сталкерам рукой.

– Ты же, кажется, утверждал, что этот бункер не связан с подземельями Свалки, – раздражённо проговорил Шиз, с подозрением поглядывая на дружелюбно улыбающегося бородача.

– Так оно и есть! – кивнул Стылый, меланхолично закуривая. – Там внизу комната-тупик!

– А ты там уже был?

– Ага!

– Ну, лады, тогда идём… – скрепя сердце согласился Шиз, первым спускаясь по раскрошившимся от постоянной сырости ступенькам.

Дальше была тяжёлая металлическая дверь. Торнтон поспешно снял большой амбарный замок и резко потянул заревевшую дверь на себя. Внутри царила абсолютная непроницаемая тьма.

– Я сам включу свет, Торнтон… – Вперёд протиснулся дымящий как паровоз Стылый. – Ещё с прошлого раза помню, где выключатель… А вы, парни, заходите, не стесняйтесь, тут места хватит всем…

Чертыхающийся в темноте Шиз налетел на широкую спину Ромеро, и сталкеры тут же перекинулись парочкой не очень лицеприятных отзывов друг о друге.

– Ага, вот он! – пробормотал Стылый, местоположение которого выдавала яркая точка тлеющей сигареты. – Сейчас-сейчас…

Щелкнул включатель.

Сталкеры зажмурились от хлынувшего в глаза яркого света.

– Твою мать… – выругался Шиз, – предупредил бы хоть, что тут такая мощная иллюминация…

На то, чтобы глаза людей адаптировались к яркому свету, ушло от силы секунд десять. Наконец сталкеры получили возможность как следует оглядеться.

Годами тренированные рефлексы заставили руки опередить ещё как следует не обработавший поступившую информацию мозг. Эти рефлексы, как правило, не раз спасали сталкерам их жизнь. Людей, у которых они срабатывали быстрее, чем у других, часто называли счастливчиками. Но удача тут была совсем ни при чём, потому что всё зависело от уникальной нервной системы того или иного человека.

Но в тот момент присутствующие отреагировали настолько стремительно, что казалось, то и не люди вовсе, а бездушные совершенные машины для убийств.

Пять стволов чётко уставились в угол просторного ярко освещённого полуподвала, и если бы не стоявший на пути готовых вырваться пуль бородач, свинцовый смерч уже давно бы изрешетил забранную стальной решёткой клетку.

Клетка располагалась в самом дальнем углу полуподвала, и то, что в ней находилось, заставило даже хладнокровного Ромеро судорожно сглотнуть. Один лишь Стылый был абсолютно спокоен. С улыбкой на лице он внимательно наблюдал за реакцией не на шутку перепуганных товарищей.

– Эт-т-то чт-т-то? – хрипло прошептал Болид, борясь с указательным пальцем правой руки, который настойчиво пытался нажать на спусковой крючок пистолета вопреки воле хозяина.

– Опустите стволы! – распорядился Стылый. – Ну же… мне бы не очень хотелось, чтобы кто-нибудь из вас от переизбытка чувств застрелил нашего гостеприимного хозяина…

Бородач быстро закивал, отводя рукой в сторону хищный ствол пулемёта Ромеро.

Небольшое существо, сидевшее в клетке на грубо сколоченном табурете, с любопытством рассматривало людей, поблескивая маленькими, налитыми кровью глазками.

– Это же бюрер! – Чадов опасливо приблизился к клетке. – Стылый, что здесь происходит?

– Всё в порядке! – Сталкер бросил на цементный пол сигарету и тут же растёр её сапогом. – Да, это действительно бюрер, ну и что с того? Вы что, живого бюрера никогда в своей жизни не видели?

– Видели! – мрачно буркнул Ромеро. – Но не так близко…

Опасное порождение Зоны оказалось размером с десятилетнего ребёнка. Одет бюрер был в короткий защитного цвета плащ с надвинутым на голову капюшоном. Больше всего тварь походила на мерзкого карликового старика с морщинистым, изъеденным непонятной кожной болезнью лицом.

– Что это за х…ня? – строго спросил Шиз, сверля злым взглядом невозмутимого Стылого. – Что эта гнусная мразь здесь делает?

– Сейчас всё поймёшь! – Стылый повернулся к учёному. – Не беспокойся, Торнтон, я захватил с собой всё необходимое…

И, сказав это, сталкер достал из своего рюкзака детскую игрушку – маленького плюшевого медвежонка. Бородач бережно принял мишку из рук Стылого и, подойдя к клетке, протянул игрушку бюреру.

Морщинистая морда существа мгновенно ожила, бюрер определённо заинтересовался, маленькие костлявые ручки пришли в движение, и карлик быстро сцапал медвежонка.

– Откуда у тебя эта игрушка? – спросил отец Иоанн, с недоумением следя за всем происходящим.

– Я взял её из комнаты Нюшки, – ответил Стылый.

– Значит, ты уже заранее решил идти сюда…

– Другого выхода я не видел…

Бюрер тем временем тщательно изучал плюшевого медвежонка. Выражение лица карлика в этот момент сделалось совершенно человеческим. В маленьких глазках исчез звериный блеск, морщины разгладились, кажется, он даже улыбался. Это удивительное зрелище длилось минут десять, затем карлик вернул Торнтону медвежонка, после чего внимательно уставился на Стылого.

– Уже можно спрашивать? – Стылый вопросительно повернулся к бородачу.

Учёный медленно кивнул.

Сталкер подошёл к самым прутьям прочной клетки:

– Скажи мне, девочка ещё жива?

В ответ бюрер что-то тихо пробормотал.

– Я не расслышал… громче…

Карлик повторил, и на этот раз до слуха присутствующих донеслись сбивчивые слова: «алтарь, сырость, боль, холод, янтарный свет, боль, хозяин, жива… жива… страх…»

– Господи! – Отец Иоанн быстро перекрестился. – Он что, чувствует то же, что и она?

– Общеизвестно, что бюреры способны видеть будущее… – объяснил Стылый. – Именно этот обладает особо сильным даром предвидения. Когда я оправился от ран, Торнтон показал мне его, и он предсказал моё будущее.

– Что? – удивлённо воскликнул Чадов. – Он предсказал тебе будущее?

– Дату моей смерти! – Стылый жутко осклабился. – День и час, вплоть до последней минуты… И пока это не произошло, я бессмертен! Зона не посмеет забрать мою жизнь раньше установленного срока. Что бы со мной ни происходило, я не смогу погибнуть раньше предначертанного судьбой.

Присутствующие ошарашенно молчали.

– Может, кто-то из вас тоже хочет узнать? – Стылый обвёл лукавым взглядом коллег, но все как один отвернулись.

– Знать подобное – великий грех! – тихо проговорил отец Иоанн. – Ибо сие знание дано одному лишь Господу Богу!

– Значит, гореть мне в аду! – усмехнулся Стылый и, сняв с пояса свой ПДА, протянул его неподвижно сидящему в клетке бюреру.

– Ты что это делаешь?!! – удивился Шиз. – Совсем, что ли, спятил?

Карлик бережно принял из рук сталкера электронное устройство, с интересом глядя на мерцающий экран.

– Он что, сможет им пользоваться? – ошеломлённо спросил Болид.

Происходящее казалось фантасмагорическим сном.

– Боже… – проговорил Чадов, видя, как бюрер ловко колдует над попискивающим ПДА. – Все ведь считали этих существ полуживотными… Выходит, они также разумны, как и мы…

– Нет, не так… – поправил его Стылый. – Их разум безвозвратно изменён, он чужд нам, но в одном ты прав, они не животные…

– Все обитатели Зоны – твари Божьи! – неожиданно изрёк Опрокидин. – Иные из них убивают, чтобы выжить, другие – чтобы защитить свою жизнь. Мы нагло вторглись на их законную территорию. Мы здесь чужие, и никто из нас ни разу не пробовал их понять, попытаться найти с ними общий язык…

– Болотный Доктор пробовал! – возразил Болид.

– Но ведь он уже не совсем человек! – в свою очередь возразил отец Иоанн.

Тем временем бюрер вернул ПДА Стылому, и сталкер тут же принялся что-то в нём проверять, открывая и закрывая какие-то приложения.

– Ну и что там? – скептически поинтересовался Шиз, с ненавистью глядя на маленькое опасное существо, по совершенно неведомым причинам решившее помочь людям.

– Он поставил на карте метку! – радостно сообщил Стылый, потрясая над головой ПДА.

– Какую метку?

– Метку места, где должна находиться девочка! Локация «Янтарь»!

– Этого просто не может быть… – Чадов вырвал из рук Стылого электронное устройство. – Как он может знать… да как он вообще смог войти в твою карту…

Бюрер с гордым превосходством смотрел на перепуганных людей.

– Попомнишь мои слова, Стылый, тварь заманивает нас в хитрую ловушку… – тараторил Шиз, когда сталкеры один за другим выбирались из подземного бункера на поверхность. – Ему нельзя доверять, он слишком умён, а значит, очень коварен… Да он умнее любого долбаного бюрера в этой долбаной Зоне… Господи, да я чуть не обделался, когда он говорить начал… Что здесь вообще происходит?

Пожав на прощание руку гостеприимному бородачу, Стылый помог Торнтону закрыть за собой тяжёлый люк.

– С ума сойти, мы общались с бюрером! – всё не унимался Шиз. – Да расскажи я кому из братвы, они меня тут же засмеют…

– А ты никому об этом не рассказывай! – посоветовал Стылый. – Итак, у нас есть цель! Теперь главное – как можно быстрее туда добраться!

Сталкер хотел сказать что-то ещё, но в следующую секунду со стороны леса раздался стрекот автомата.

– Ложись! – Отец Иоанн толкнул на землю несколько растерявшегося Чадова.

В том месте, где только что стоял журналист, по земле пробежали пыльные фонтанчики от автоматных пуль.

– Десять человек идут со стороны НИИ «Агропром»! – быстро сообщил Болид, колдуя над своим ПДА.

– Идут? – удивился Стылый. – Уж скорее бегут… Мы-то им на кой хрен сдались?

– Бандиты! – скорбно проговорил батюшка, опуская бинокль. – Рано или поздно, но в окрестностях Свалки это должно было случиться…

Однако по залёгшим на земле сталкерам бандиты почему-то больше не стреляли. Автоматные очереди переместились куда-то влево, глухо разорвалась граната, затем раздались душераздирающие крики.

– Какого хера? – Шиз слегка приподнялся на локтях, вглядываясь сквозь оптический прицел автомата в ближайший лес. – С кем они там сцепились?

Ответ пришёл незамедлительно.

Двое мужчин стремительно выскочили из-за деревьев и, неустанно стреляя себе за спины, помчались прямо на залёгших в траве сталкеров.

– Не стрелять! – скомандовал Стылый, предостерегающе поднимая левую руку.

Следом за убегающими людьми из леса неожиданно вынырнула сутулая неуклюжая фигура.

– Е…ть меня во все дыры! – простонал Шиз. – Кровосос!!!

– Спокойно! – Стылый вытащил из кармана разгрузки противотанковую гранату. – Никому не двигаться, посмотрим, что будет дальше…

Двухметровая прямоходящая страхолюдина, несмотря на свою обманчивую неуклюжесть, в один прыжок настигнув первого бандита, разорвала беднягу мощными когтями пополам.

Второй бандит истошно завизжал и, споткнувшись, кубарем полетел на землю. Кровосос на несколько секунд растворился в воздухе и в следующее мгновение возник уже над страшно кричащим человеком, вонзая свои мерзкие щупальца прямо в затылок трепыхающейся жертве.

– А вот теперь из всех стволов прицельный ОГО-О-О-ОНЬ!!! – и Стылый первым начал стрелять, подавая пример остальным.

Но занятый жуткой трапезой кровосос не обращал внимания на летящие прямо в него пули. Куски мерзкой розовой плоти отлетали в сторону, свинцовые горячие пчёлы неустанно фаршировали плоть мутанта, но тот даже не повернул голову в сторону стрелявших людей.

– Что за херня происходит… – Шиз нервно менял обойму в своём «Винтаре». – Я ему уже шесть раз прямо в башку засадил…

Закончив со своей жертвой, кровосос наконец неспешно повернулся в сторону окопавшихся невдалеке сталкеров. Тварь недоумённо посмотрела на свою изрешечённую пулями широкую грудь, после чего неуклюже заковыляла к противникам. Когда кровосос приблизился на расстояние двадцати метров, стало ясно, что его плоть быстро регенерирует. Страшные раны затягивались на глазах, разорванные сухожилия срастались, вырванные с мясом куски розовой плоти быстро нарастали.

Когда до ведущих шквальный огонь сталкеров оставалось всего лишь несколько шагов, кровосос неожиданно остановился, ища блуждающим глазом свою первую жертву. Судя по всему, монстр никак не мог решить, на кого же первым наброситься.

– Прекратить стрелять! – неожиданно прокричал отец Иоанн и, встав во весь рост, спокойно пошёл прямо к хрипло дышащему двухметровому монстру.

– Что он творит? – Шиз попытался было броситься следом за сошедшим с ума Опрокидиным, но Стылый вовремя схватил сталкера за шиворот защитного комбинезона.

– Сиди на месте, придурок, святой отец знает, что делает…

Опрокидин уже стоял напротив кровососа, морщась от гнусного запаха, который источал пропахший насквозь смертью монстр. Мутант недоумённо смотрел на святого отца, окровавленные щупальца на его длинной морде медленно шевелились в такт тяжёлому могучему дыханию.

Опрокидин вытянул вперёд правую руку, едва не касаясь розовой бугристой плоти.

– Нет! – отчётливо громко произнёс отец Иоанн. – Уходи!!!

Это было совершенно немыслимым, но кровосос неожиданно сделал шаг назад, затем ещё один и ещё…

– Уходи!!! – уже намного громче прокричал святой отец, и чувствовалась в его голосе невероятная внутренняя сила.

Мутант побежал. Длинные когтистые лапы нелепо болтались вдоль широкого тела. Вот сутулая фигура скрылась за деревьями, ещё несколько мгновений – и кровосос окончательно растворился в лесу.

– Что он… что он сделал… – Шиз поочерёдно заглядывал в перепуганные бледные лица сталкеров. – Что он с ним сделал… почему кровосос подчинился… Почему?

Священник обернулся, давая знак, что всё в порядке.

– Тут в лесу раненый! – прокричал он. – Я слышу его стоны…

Стылый первым пришёл в себя, бросившись к тому месту, куда указывал Опрокидин.

Бандит был обречён. Нанесённая ему мутантом рана оказалась смертельна, но жизнь всё ещё не покинула крепкое молодое тело.

– Дикая охота… – в бреду горячо бормотал умирающий. – Дикая… охота…

– Какая охота? – Стылый присел рядом, одним глазом поглядывая на лес. – От чего вы бежали?

– Всадник… охота… – тихо проговорил бандит, и эти последние слова выпили из него жизнь.

Стылый накрыл ладонью остекленевшие глаза мертвеца.

– У меня ПДА сломался! – безумно захихикал откуда-то из-за спины Шиз. – Эй, ребята, моему ПДА п…дец!

– Тогда моему тоже! – пробасил подошедший Ромеро.

Стылый снял с пояса жизненно необходимое в Зоне электронное устройство и не поверил своим глазам. К тому месту, где они сейчас находились, стремительно приближались сотни красных точек.

Стылый перевёл взгляд на лес.

– Это гон!!! – прокричал сталкер, вскакивая на ноги. – Всем немедленно БЕЖА-А-А-АТЬ!!!

То, что случилось вслед за этим, запомнилось в виде бессвязных мутных обрывков. Неистово болтающийся на уровне груди автомат… стремительно проносящиеся под ногами жёлтые листья… перекошенная физиономия что-то надсадно кричащего Шиза… подстёгивающий, жалящий в спину животный ужас…

– Батюшка и Плясун… – наконец смог разобрать Стылый истошные вопли напарника в редкий момент просветления. – Пропали…

– Не оборачиваться! – Болид ловко перепрыгивал через путающиеся под ногами сучья. – Никому ни в коем случае не оборачиваться…

Но Стылый не удержался и в какой-то момент, наплевав на всё, оглянулся, рискуя тут же превратиться в безмолвный соляной столб. Но он мог себе это сейчас позволить, потому что неизбежная смерть ждала его совсем в другом месте, и произойти это должно было очень и очень не скоро.

Сталкер не стал рассматривать несущихся сквозь лес мелких злобно ревущих тварей, он смотрел на Всадника.

Самого наездника было трудно разглядеть. Чёрная фигура расплывалась, словно в глаза попали капли грязной мутной воды. Но вот то существо, на котором он мчался через лес…

Длинноногая гривастая тварь меньше всего напоминала лошадь. Оскалившаяся хищная морда обнажала двойной ряд острых, как иглы, зубов. Из узких глазных отверстий сочился жёлтый гной. Ноздри широко раздувались, извергая дым. Белая слюна с шипением текла по длинной шее, прожигая чёрную плоть насквозь, до багровой вязкой сукровицы…

Наверное, время в тот момент остановилось, будто некто всемогущий благосклонно сделал для Стылого яркий реалистичный стоп-кадр. Ведь он оглянулся назад всего лишь на долю секунды, но при этом смог рассмотреть так много. Или, быть может, преследовавшая его тварь ХОТЕЛА, чтобы он её увидел?

По застывшему изображению неожиданно побежала рябь, будто от брошенного в воду камня. По фигуре всадника прошли странные цветные помехи, какие бывают на экране неисправного агонизирующего монитора.

Но обдумать это удивительное видение как следует сталкер не успел, потому что обезумевшее время, сдвинувшись с мёртвой точки, снова с головой окунуло его в безумный хоровод кошмарного бегства…

Глава шестая. Тени подземелья

Подземелье НИИ «Агропром»

Степан Чадов давно вышел из детского возраста и уже не мог припомнить, когда в последний раз смотрел мультфильмы. Однако при виде всего того, что было вокруг, в голову так и лезла фраза Карлсона, которую толстяк с моторчиком на спине часто повторял своему юному приятелю: «Спокойствие, только спокойствие, Малыш!». Но назвать «житейским делом» тот переплёт, в который угодили они с отцом Иоанном, язык не поворачивался. Скорее уж, выражаясь словами героини того же мульта, фрекен Бок, это было «безобразием».

А как ещё прикажете назвать этот безумный марш-бросок по бесконечному коридору, полному ловушек и препятствий?!…

Когда журналист завидел несущуюся прямо на него тёмную массу жутких тварей, предводительствуемую зловещим всадником на бледном коне, он сломя голову ринулся наутёк не разбирая дороги. Ему показалось, что слышал за спиной крики священника, призывавшего Степана остановиться, однако ноги сами несли его прочь от проклятого места.

…Раздутые ноздри, спутанная грива, дико косящий глаз и грозное ржание, словно предрекающее неминуемую гибель…

Это видение неизбывно преследовало Чадова, заставляя любой ценой искать место, где можно было бы спрятаться, укрыться, спастись. Он даже не представлял, что способен настолько испугаться. Сердце вдруг бешено заколотилось, а затем рухнуло, будто бы в бездонную пропасть.

И ведь не страхолюдной лошади (или что там ещё за ездовое животное было) устрашился, а именно что Всадника. Конь с первого взгляда даже позабавил немного своими акульими клыками да гноящимися подслеповатыми глазами. Точь-в-точь кабан-гигант из анимэ Миядзаки. Но вот наездник…

Атлетически сложенный молодой парень чуть повыше среднего роста, уверенно держащийся в седле. Руки небрежно сжимают поводья, а ноги еле касаются лошадиных боков. Казалось, он не сидит на спине животины, а чуть-чуть парит над нею. Бледное лицо, обрамлённое светлыми кудрями, выражало ледяное спокойствие и одновременно было перекошено болезненной судорогой. Такое выражение порой можно встретить у античных изваяний.

И самое страшное было то, что в этом застывшем лике Степан узнал… своё собственное лицо. Это он сам мчался верхом на лошадино-образном монстре во главе дикой охоты. Живой мертвец, снедаемый неведомой мукой.

– А-а-а! – рвался из груди вопль-рык.

Прочь, прочь отсюда!

– А-а-а!!!

И земля разверзлась под ногами, принимая в своё тёмное лоно грешника…

* * *

Чья-то тяжёлая длань ощутимо шлёпала Степана по щекам, возвращая к сознанию.

– Ты живой, Плясун? – донеслось до журналиста, как сквозь вату.

Он открыл глаза и сначала ничего не смог разобрать в наступающей со всех сторон темноте. Потом сквозь сумрак прорезался ярко-жёлтый луч фонарика. В его свете Чадов различил ящероподобное лицо батюшки.

– Отче, мы уже на том свете?

– Почти, – согласился отец Иоанн.

– А если серьёзно? – С помощью священника парень принял строго вертикальное положение.

Голова кружилась и болела. Видно, сильно приложился во время падения.

– Если приборчик не врёт, – сверился со своим ПДА Опрокидин, – то мы сейчас ровнехонько в подземельях института «Агропром».

– А где все наши?

Опираясь на стену, встал на ноги.

– Там остались…

Батюшка посветил фонариком вверх. В толстом бетонном потолке зияла большая неровная дыра, через которую они и провалились в эту преисподнюю.

– Они… – начал было журналист и не договорил из-за сжавшей горло судороги.

– Да живы, живы, не волнуйся, – успокаивающе махнул рукой отец Иоанн. – Просто, когда началась вся эта хренотень, ты рванул куда-то, я побежал за тобой, и мы с ними оказались по разные стороны гона. А потом парочка обалдуев сверзилась в сие пекло. Одним словом, надо выбираться, чадо. Я уже связался с нашими спутниками, договорились о точке встречи. Курс – «Янтарь». Там сейчас находится новая база «грешников». Именно туда указал бюрер. Мы с тобой пойдём под землёй, через Агропром, а они отправятся поверху.

Испытующе посмотрел на молодого человека.

– Ты как, идти в состоянии?

– Нормуль, – показал большой палец Степан. – Всё о'кей, отче.

– Вот и славно, – улыбнулся священник, поправляя оружие. – Ино побредём с Господней помощью! Тебе пособить?

Кивнул на чадовскую амуницию, но молодой человек отрицательно мотнул головой. Дескать, сам справлюсь.

– Ну, как знаешь… Была бы честь предложена…

Подозрительно оглядываясь по сторонам и медленно поводя стволами автоматов, «крестоносцы» подались вперёд.

Журналисту как-то сразу не понравился этот странный туннель. Что-то в нём было не так. А что именно, ни он, ни Опрокидин, тоже заметно поёживающийся, причём явно не от холода, объяснить не могли.

Эти поросшие даже не зелёным или чёрным, а каким-то голубоватым мхом кирпичи и бетонные плиты с торчавшими то здесь, то там ржавыми арматуринами источали враждебность, щерясь на людей выбоинами и сколами.

Прямо как крысы.

Тьфу, не любил Степан этих тварей. И не понимал тех придурков, которые заводили себе жутковатых грызунов в качестве домашних питомцев. Вон, в Интернете куча специальных сайтов, дающих советы по уходу за «милыми зверушками». Делом бы лучше занялись, а не дурью маялись.

Как говорится в одной русской пословице, не буди лихо, пока оно тихо. Стоило только подумать о хвостатых тварях, как они невесть откуда свалились им с батюшкой на головы. Причём в буквальном, а не переносном смысле.

В своде тоннеля обнаружился то ли колодец, то ли просто какое-то сливное отверстие, из которого выпрыгнули с десяток огромных, в полтора локтя длиной, зверюг, хищно поблескивающих глазами-бусинами и противно скалящихся и шипящих.

– Бля!… – вскрикнул Чадов, в ужасе стряхивая с себя визжащие мохнатые клубки. – Стреляйте, отче!

И первым открыл огонь по грызунам, даже особо не целясь.

Уши заложило от грохота выстрелов и от дикого крика поражаемых тварей. Они летели в разные стороны, точно бильярдные шары. Натыкаясь друг на друга и тут же отлетая. Иные, правда, почувствовав запах и вкус крови, забывали о родстве и тут же принимались за трапезу, закусывая плотью сородичей.

Смотреть на это было жутко и омерзительно. Но куда деться? Закрыть глаза? А как тогда стрелять?

Степан нажимал на спусковой крючок до тех пор, пока в автомате сухо не защёлкало, сообщая о том, что патроны закончились. Расстрелял всю обойму и Опрокидин, потому как и с его стороны стрельба прекратилась.

– Да воскреснет Бог, и расточатся враги его! – воскликнул батюшка, размашисто крестясь. – Слава Всевышнему!

– Воистину, – выдохнул Степан. Креститься не было сил. Да и вообще…

– Конец! – прохрипел священник. – Кажется, отбились…

– Не может быть! – не поверил Чадов, вытирая со лба холодный пот.

Посветил фонариком.

Точно.

Среди серо-буро-кровавого месива, устилавшего землю вокруг них, не было никакого шевеления. Ну, ладно, они пристрелили пару-тройку десятков. И такое могло быть. Здесь, в закрытом помещении да при такой кучности нападавших, одной пулей можно было сразу нескольких тварей укокошить. (Даже странно, как это напарники друг друга не ранили, ведь рикошет и всё такое…) Но остальные? Неужели пали жертвой зубов собратьев?

Ну, не до лишних размышлений сейчас. Надо дальше двигать.

– Вперёд! – скомандовал Опрокидин, перезаряжая пистолет.

Благо, запасные обоймы имелись. Золотое правило человека с пистолетом: не имей сто рублей, но запаску всегда имей!

Так они прошли сотню или другую шагов. Степан сначала считал их, но потом сбился и перестал. Тем более что коридор петлял, то и дело являя их глазам всё новые и новые боковые ответвления.

Странно, однако здесь даже спустя столько лет после катастрофы продолжали гореть лампочки, освещая всё вокруг таинственным тревожным светом. Как они не перегорают? Или это тоже своего рода аномалия, порождённая Зоной, – вечно горящие лампы подземелья «Агропрома»?

– А вы не растерялись, батюшка, – ехидно заметил журналист. – Вон как лихо по крысам шмаляли. Как же ваше утверждение, что все обитатели Зоны твари Божьи, что их любить и понимать нужно?

Святой отец возмущённо хмыкнул.

– Скажи спасибо, что я не буддист или джайнист какой! А то бы вспомнил о благом ненасилии, да и скормил тебя этим мерзким животинам за длинный язык. Не всё следует понимать буквально. Есть действительно Господни творения, а есть те, которые породил сон разума или диавол. В принципе вся эта Зона не что иное, как порождение заснувшего человеческого разума, забывшего о Создателе своём… О-хо-хо, грехи наши тяжкие. Когда же за ум наконец возьмёмся, хозяева природы?

Чадов решился задать остро саднивший его вопрос.

– Скажите, отец Иоанн, – губы журналиста пересохли от волнения, – а вы успели рассмотреть… Его? Ну, всадника этого?…

Опрокидин по своей привычке сперва долго не отвечал.

– Разглядел, как же, – нарушил наконец молчание.

– И как?… Что вы о нём думаете? Кто это или что? И какова его природа?…

– Слишком много вопросов. И, боюсь, ни на один из них я пока не смогу дать вразумительного ответа…

– Ну а во внешности его ничего особенного вам не показалось?…

– Ликом бледен и прекрасен, – вздохнул священник. – Не то что его меринок. Вот это образина так образина! Прости Господи!

Сплюнул себе под ноги и перекрестился.

– А не напомнил вам этот самый лик кого-то другого, знакомого? – продолжал настаивать Плясун.

– Кого бы? – нахмурившись, не понял святой отец.

– Ну, меня, например, – бухнул прямо в лоб Чадов.

– Окстись, чадо неразумное! – рявкнул на него батюшка. – Ишь, вознёсся как! Сам диавол на него должен ликом походить! Не вышел рожей-то! Сие ангел падший был, а ты кто? Смиряй себя молитвой и постом, и сны твои видений лёгких будут исполнены.

– Хорошо сказано! – повеселел журналист.

– Не мною, – скромно потупился собеседник. – Александром Сергеевичем. Цитата.

– Ага, да, Пушкин, – припомнил филолог. – «Борис Годунов», кажется.

– Точно.

От слов пастыря немного отлегло на сердце. Но потом вдруг перед глазами отчётливо встал бледный двойник. Ведь согласно приметам, увидавшим его вскорости предстоит распрощаться с этим светом.

При воспоминании о жутком призраке Степан едва не нажал на спусковой крючок. Страх жёлто-красным туманом заволок глаза.

Может быть, потому он сразу и не заметил, как внезапно куда-то запропастился Опрокидин.

Просто почувствовал, что под ногами нет тверди, и стал как вкопанный на месте.

Что за чертовщина?

Направил луч фонаря на пол и присвистнул.

Дальнейший путь перегородила большущая яма. Вширь она была метра в три или четыре. А вот вглубь…

Фонарный свет, поскакав со стенки на стенку, наконец добрался до дна ямы. Там, стоя на четвереньках, нелепо ползал батюшка, вероятно, отыскивая оброненное во время неожиданного падения оружие.

Слава Всевышнему, хоть живой.

– Эй, вы там как? – окликнул его Чадов. – Руки-ноги целы?

– Да, – отозвался священнослужитель. – Только расшибся малость. Колено ушиб и руки в кровь разодрал.

– Потерпите. Сейчас вытащу вас оттуда и продезинфицируем. Кстати, – спохватился вдруг, присмотревшись, – а что это там в углу за мерцание?

– Где?! – вскинулся батюшка.

Проворно обернулся назад и едва не угодил ногой в светящуюся ярко-зелёную жижу, хорошо видную даже в полутьме.

– Тьфу ты, еж твою дивизию! – в сердцах выругался батюшка. – «Холодец» чёртов! Их здесь видимо-невидимо. Беречься надо.

При контакте с человеческим телом эта аномалия столь же опасна, как какая-нибудь сильная кислота. Лёгким ожогом тут не отделаешься.