Текст книги "Если останемся живы"

Автор книги: Андрей Быстров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 26 страниц)

– Пять тысяч франков в месяц?! Скажи ему, что он спятил. Максимум три.

– Адвокат, договор завтра, – передала Миранда дедову волю. – Документ, аванс сейчас.

– Ну нет, – уперся Энджел. – Адвокат, договор, документ, аванс – все сейчас. Скажи ему, чтобы звонил адвокату. Пес с ним, я плачу три с половиной, но я хочу вселиться сегодня. Надеюсь, дедушка не будет докучать мне своим присутствием?

– Наша семья, осень, Ривьера, Ницца, – с гордостью заявила дедова внучка.

– Ривьера? Отлично. Я вернусь через час, и чтобы был адвокат.

– Не смотреть дом? – удивилась Миранда.

– Нет. И так вижу, се си бон, бьен аристократик, у меня мало времени, цайт. Э, темпе, как по-вашему, черт...

Миранда перевела. Старик был несколько ошарашен напористостью молодого американца, но успокоил себя выводом, что за океаном все такие, и направился звонить адвокату.

На улице Лесли нашарил взглядом "Ситроен"

Корина, стоявший на прежнем месте, – очевидно, он так и не двигался с ночи. Лесли достал из кейса два сероватых диска микрофонов, подошел к машине, просунул руку через раму без ветрового стекла, открыл дверцу и сел на водительское сиденье. Первый микрофон он укрепил под приборной доской, перебрался назад и установил второй внизу и сбоку, где резиновое покрытие отставало от пола.

Через час Лесли подписал договор об аренде особняка, и дед убыл в сопровождении внучки и въедливого адвоката, который не удовлетворился предъявленными документами и звонил в Америку, устанавливая личность претендента (разумеется, за счет последнего).

Лесли осмотрел свои новые владения. На первом этаже располагались прихожая, гостиная, кухня, еще какие-то две немеблированные комнаты, а на втором – две спальни, каждая с отдельной ванной. Дальнюю спальню Лесли избрал резиденцией, так как оттуда открывался прекрасный вид на автостоянку и дом напротив.

За окном сгущались тучи. Капризы погоды напомнили Лесли о том, что весь его гардероб и прочие вещи остались в отеле – надо съездить туда и забрать их, а заодно рассчитаться. И хватит шнырять на такси – пора взять машину напрокат.

Спустя два часа переодетый в плащ Лесли привез свой чемодан к арендованному особняку на прокатном "Саабе" неприметного темно-синего цвета.

По дороге он посетил супермаркет, запасся виски и консервами в таком количестве, словно готовился выдерживать осаду варваров. Все купленное перекочевало на второй этаж в наблюдательный пункт Лесли.

Корин и Шеннон показались из подъезда минут через двадцать. Лесли навострил уши, быстренько прибавил громкость приемника и прильнул к стеклу.

Шеннон уселся на переднее сиденье рядом с водительским креслом. Корин открыл было дверцу, но что-то в задней части машины привлекло его внимание. Он подошел к багажнику и поднял крышку. Лесли мысленно проклял себя за то, что не вытащил кусок картона и не запер багажник.

Шеннон вновь вылез из автомобиля. Вдвоем они обследовали неплотно закрытую крышку. Лесли не слышал, о чем они говорят, – микрофон был слишком далеко, но по их жестикуляции и крайне деликатному обращению с багажником понял, что они опасаются бомбы. Наконец после ряда непонятных манипуляций Корин медленно поднял крышку.

– Мама мия! – громко присвистнул он, что донеслось и до приемника Лесли. – Меня обокрали.

Мужчины погрузились в "Ситроен", и Лесли стал свидетелем диалога.

– Что за черт, – удивлялся Корин. – Сперли пустые канистры и запасное колесо. Не многовато ли неприятностей для одних суток?!

– А это что, по-вашему? – осведомился Шеннон.

Лесли схватил бинокль, переключенный на дневной режим, и разглядел, что ирландец показывает Корину извлеченную из паза замка сложенную вчетверо картонку, оторванную от пачки сигарет.

– Это было в замке, – пояснил Шеннон. – Как вы думаете, станет ли мелкий жулик совать в замок эту штуковину, чтобы он не захлопнулся?

Зачем это ему?

– Действительно, зачем? – повторил сбитый с толку Корин.

– Затем, чтобы крышку можно было открыть изнутри, – внес ясность Шеннон.

– Погодите-ка, – вдруг сказал Корин. – Дайте сюда. – Он взял картонку из рук Шеннона и развернул. – "Питер Стивесент"! Такие сигареты были у мистера Энджела! Даю что угодно на отсечение, мы привезли его в багажнике!

Они посмотрели друга на друга и расхохотались.

– Ай да пройдоха, ай да сукин сын, – сквозь смех выдавил Корин. – Он нас выследил! Честное слово, я начинаю жалеть, что мы его выставили.

Такой пронырливый юноша мог бы принести немало пользы...

– Погодите, мистер Корин, – азартно заверил Лесли, пользуясь тем, что его тирада не слышна адресату, – вы еще не знаете, какой я сучий сын.

– Куда едем? – спросил Шеннон, когда мужчины отсмеялись.

– По графику, – передернул плечами Корин. – На станцию техобслуживания, на работу, в ресторан. Однако мне кажется, было бы полезнее, если бы вы не торчали на виду рядом со мной, а наняли бы машину и держались сзади.

– Нет, – возразил Шеннон. – Полковник приказал доставить живого киллера, это верно. Но он также приказал охранять вас, и дальше чем на два метра я от вас не отойду.

– Как знаете, – буркнул Корин, – но я считаю, что моя диспозиция удачнее.

– Считайте, что вам заблагорассудится, – разрешил Шеннон вполне добродушно.

Мотор "Ситроена" зафырчал, и автомобиль скрылся за углом улицы Риволи.

Лесли торжествовал и поздравлял себя, выдав самому себе награду в виде полного бокала первоклассного виски. Его слежка только начиналась, а он уже узнал массу примечательного. Во-первых, ему стал известен план Коллинза. Используя Корина в качестве приманки, они собирались отловить того, кто осуществит покушение. А коль скоро они так убеждены в неизбежности нападения на Корина, значит, убийства Каннингхэма и Эпилгейта связаны в единую цепь, и эта цепь не окончена. Лесли получил подтверждение, что вожделенная сенсация и впрямь разворачивается у него под носом. От него требуется только вцепиться в нее обеими руками и не упустить. Вместе с тем еще кое-что пришло Лесли в голову, заставило его залпом допить бокал и нервно полезть в карман за сигаретами.

Раньше он воспринимал все происходящее словно с некоторой дистанции, ощущая себя скорее персонажем страшноватого, но увлекательного фильма, нежели участником реальных событий. Теперь он неожиданно осознал, в какую черную дыру его уносит. Выходило, что он гоняется не просто за убийцей или даже целой бандой, а за международной организацией, достаточно могущественной и уверенной в себе, чтобы бросить вызов самому ЦРУ. Впервые с той ночи во Флориде, когда был убит Каннингхэм, Лесли испугался по-настоящему Если он засветится, никакой пистолет его не спасет.

Он встал с кресла, закурил, инстинктивно отодвинулся от окна и зашагал взад и вперед по ковру, натыкаясь на торчащие завитушки обширной кровати. Ему захотелось немедленно бросить все, купить билет в милый сердцу Детройт и сегодня же вечером выйти на сцену родного клуба "Мотор Сити Рок". Захотелось, но всего лишь на секунду.

Он потряс головой, словно отгоняя дурное наваждение. Лесли Энджел шел за своей сенсацией, как голодная собака за суповой костью, и ни остановиться, ни свернуть не было сил.

Он не знал, что в минуту, когда он наконец заснул, на Земле умер еще один человек. В НьюЙорке, в центре Манхэттена, на углу джазовой 52-й улицы и престижной Первой авеню, возле дома 415 был застрелен офицер ЦРУ Ричард Тревис, проходивший в списке под номером шесть.

15

Двести тысяч долларов.

Саймон Шейн и не мечтал о такой сумме.

И лишь за то, чтобы нажать несколько кнопок на клавиатуре компьютера.

Двадцатишестилетнего лейтенанта Шейна тяготила военная карьера. Только по настоянию отца, кадрового офицера ВВС, геройски сражавшегося в Корее, командира эскадрильи бомбардировщиков во Вьетнаме, кавалера креста "За летные боевые заслуги" и оголтелого патриота, Саймон поступил в Вест-Пойнт. Годы учебы не только не привили ему вкуса к службе, но вызвали к ней стойкое отвращение. Суровая муштра и была рассчитана на то, чтобы вовремя выявить и отсеять тех, кто не проявит достаточного рвения и не пожертвует ради армии всем личным, включая индивидуальную свободу и сокровенные помыслы. Саймон выдержал все ради отца, которого любил, и еще потому, что плохо представлял себе, чем другим может заниматься в жизни. Его привлекала коммерция, он был не прочь заиметь магазин, торгующий аудиоаппаратурой и компакт-дисками, и даже присмотрел такой в родном Оклахома-Сити, без всякой надежды сделаться когда-нибудь его владельцем. Финансовые возможности семьи Шейнов не позволяли покупать магазины.

Но теперь у него будет магазин. И очаровательный домик в лесу на берегу реки Норт-Канэйдиан.

И красный спортивный автомобиль. Отцу придется пережить увольнение сына в запас, удар смягчат успехи Саймона в бизнесе. Он уже придумал, как объяснит происхождение крупной суммы: якобы старый приятель, сделавший головокружительную карьеру в "Дженерал Моторс", очарованный негоциантской хваткой Саймона и размахом его идей, убедил банк предоставить кредит. Такой приятель действительно имелся, и Саймону оставалось уговорить его подтвердить легенду. Учитывая их дружеские отношения, трудностей это не составит.

Саймон притормозил и свернул с прямого, как луч, идеально ровного шоссе номер тридцать на боковую дорогу, не имевшую иных обозначений, кроме запрещающего въезд знака. Радиоприемник, настроенный на волну ватиканской станции, сообщил точное время: пятнадцать ноль-ноль. Значит, здесь, в штате Колорадо, ровно полдень. Электронные часы на приборной панели спешили на пять секунд.

Шейн понимал, что если все раскроется, ему не отвертеться, скорее всего его будет судить военный трибунал. Но для себя, с точки зрения морали, он не видел в предстоящем поступке ничего предосудительного. Ведь это чисто технический момент, следствие обычной свары между учеными и военными. Первым нужно, чтобы орбитальная скорость спутника уменьшилась на сто метров в секунду, вторые категорически против. Почему против и зачем это понадобилось первым – не его, Саймона, ума дело. Сто метров в секунду больше или меньше – да какая разница, если за это платят двести тысяч долларов.

Впрочем, хотя Саймон Шейн не был космическим специалистом, но он не был и дураком. Он отдавал себе отчет в том, что цифровой код, введенный им в управляющий компьютер, изменит положение на орбите не какого-то спутника, а боевой противоракетной системы "Элиминейтор II", вооруженной рентгеновским лазером с ядерной начинкой, детищем отца американской водородной бомбы профессора Тейлора. Да и двести тысяч... Платят ли такие деньги ради проведения научного эксперимента? А может, все же платят? Эти ученые – настоящие маньяки, они пойдут на убийство из-за какой-нибудь запятой в шестнадцатом знаке. Даже если представить самое страшное спутник не сможет поражать русские ракеты, ну и что? Ведь Америка давно уже дружит с Россией, не так ли? И русские не собираются нападать на США...

Похожие доводы приводил Саймону и человек в коричневом костюме, подсевший к нему неделю назад в баре поселка Райфл, где была расквартирована часть Саймона, и сделавший ошеломляющее предложение. Незнакомец отрекомендовался физиком, ассистентом профессора Колумбийского университета. Он долго жаловался на то, что бюрократы из Пентагона заволокитили решение вопроса о проведении важного эксперимента, связанного со спутником "Элиминейтор II" и имеющего огромное значение для американской науки. Потом он продиктовал Саймону ряд цифр. Если Саймон введет эти данные в компьютер в 12.45 по колорадскому времени, он получит двести тысяч долларов.

Шейн был убежден, что если только его не застигнут с поличным на месте преступления, не существует никакой возможности доказать его вину.

И все же он отказался бы, если не Хелен.

Хелен Сандерсон появилась в Райфле на три дня раньше мужчины в коричневом костюме. Она была студенткой из Вашингтона, изучала юриспруденцию и приехала провести каникулы среди впечатляющих красот колорадских гор. Саймон влюбился сразу и безоглядно. Ему казалось, что Хелен отвечает взаимностью, но в то же время мучила мысль о том, что роман между столичной студенткой и "джи-аем", "казенным имуществом", – дело маловероятное. Однако как-то само собой выяснилось, что у них одинаковые взгляды на жизнь.

Хелен с восторгом внимала мечтательным рассуждениям Сая о доме на берегу Норт-Канэйдиан и дала понять, что охотно разделила бы с ним идиллию на лоне природы, особенно окажись Шейн владельцем магазина аудиоаппаратуры.

Мимо каждого пробегает лошадь удачи, но не каждый умеет на нее вскочить. Саймон Шейн наберет эти чертовы цифры на клавиатуре.

Машина лейтенанта свернула в тоннель, углублявшийся в недра горы Элберт, где на глубине сорока метров располагался оперативный центр объединенного командования военно-космических сил США. Шейн должен был сменить Бернарда Бойда на посту дежурного контролера.

Через полмили он остановился у поста охраны, предъявил пропуск, обменялся с полузнакомым сержантом шутками насчет подземной погоды и покатил дальше, к поперечному тоннелю. Оперативный центр помещался в стальной коробке размером с пятиэтажное здание, врезанной в толщу горы. У входа Шейн приложил ладонь к опознавательной пластине, и тяжелая плита двери уехала вверх, освобождая путь.

Саймон оказался в знакомом полукруглом зале, где на огромном экране светящимися в координатной сетке точками отмечалось положение любого спутника, пролетающего над территорией Соединенных Штатов. Цвет точек отличал своих от чужих. На огражденном легкими блестящими перилами балконе, прилепившемся к стене метрах в трех от пола, восседал в окружении компьютерных терминалов царь и бог центра полковник Лэнс.

Лейтенант Шейн подошел к занимаемому Бернардом посту. Лейтенант Бойд сидел на вращающемся стуле перед мерцающим экраном, на котором каждые несколько секунд менялись контрольные цифры. Всего в обширном помещении находилось не менее пятидесяти человек, неотступно следящих за передвижением спутников над Россией и координирующих его в случае необходимости. Компьютеры центра были напрямую связаны с гигантским электронным мозгом Пентагона и в принципе не могли передать ни одной команды без его одобрения или приказа. Но Саймону Шейну и не надо было раздумывать, как обойти эти препятствия. За него все продумали другие, он лишь нажмет кнопки в определенной последовательности.

– Привет, Барни, смена пришла, – не по-уставному приветствовал Шейн Бернарда Бойда и пожал ему руку. – Как дела в космосе, марсиане пока не нападали?

– На меня они нападут сегодня вечером в баре, – шутливо отозвался Бойд. – Я буду отчаянно отстреливаться из всех бутылок.

– Не промажь. – Саймон занял место за пультом.

– Мимо глотки не промахнешься, – улыбнулся Бойд и с прощальным жестом зашагал к выходу.

Под балконом он включил микрофон и доложил:

– Лейтенант Бойд пост сдал, сэр.

Саймон щелкнул тумблером.

– Лейтенант Шейн пост принял, сэр.

Полковник Лэнс кивнул, не отрываясь от работы. Шейн привычно вывел на экран данные, позволяющие ему включиться в контроль с той позиции, на которой он сменил Бойда.

Красные цифры мигали в окошке часов. 12.22.04.

Шейн всматривался в большой экран в поисках "Элиминейтора". Ага, вон та зеленая звездочка, переползающая границу между Вайомингом и Небраской. Чуть меньше двадцати трех минут отделяли лояльного военнослужащего лейтенанта Саймона Шейна от преступника, сыгравшего ключевую роль в преступлении, которого еще не знало человечество.

Ничего не случится, уговаривал он себя. Ничего ужасного не произойдет. И отлично знал, что лжет.

Но не было сил отказаться от двухсот тысяч долларов и от мечты: он и Хелен.

12.44.55.

Рука лейтенанта зависла над клавиатурой. Выступ стойки пульта надежно прикрывал его от посторонних глаз. В компьютере не останется никаких следов. По крайней мере так утверждал человек в коричневом костюме переданный им код содержал и гарантии безопасности Шейна. По его словам.

Еще за секунду не поздно было передумать.

12.45.00.

Пальцы Шейна заметались по клавиатуре.

Мощный радиоимпульс с направленной антенны ушел на двухсотпятидесятикилометровую высоту. Включился тормозной двигатель "Элиминейтора II". Когда он выработал горючее, скорость боевой платформы, несущей двадцать килограммов оружейного плутония-238 (4000 кюри альфа-активных нуклидов), упала на сто метров в секунду.

Спутник начал снижение по неуправляемой баллистической кривой.

16

Капитан Кременецкий непонимающе всматривался в вертикальные ряды зеленых знаков на мониторе. В последнее время как никогда часто случались мелкие поломки аппаратуры на станции слежения Верхоянск-2, но сейчас как будто все было исправно. Тем не менее компьютер показывал какой-то дурацкий бред. Кременецкий не верил своим глазам. Добрый десяток раз он перепроверил данные, прежде чем обратился к непосредственному начальнику майору Одинцову.

– Ну, что там у нас... – Майор сел на место Кременецкого, пробежал глазами по строчкам на мониторе, нахмурился. – Что за мать твою...

Мерцающие цифры неопровержимо доказывали, что американский спутник "Элиминейтор-Н"

уменьшил скорость и меняет ориентацию.

– Продолжай наблюдение, – приказал Одинцов капитану. – А я немедленно доложу генералу.

Примерно в то же время непонятное поведение спутника было замечено и другими станциями, разбросанными по территории России. Поначалу в небольшом изменении скорости и траектории "Элиминейтора" не усмотрели ничего особо тревожащего – в конце концов, это дело американцев, их спутник, пусть и распоряжаются им, как хотят. Но когда были произведены уточненные расчеты, из министерства обороны России полетел срочный запрос в Вашингтон. Оттуда не ответили ничего вразумительного. Похоже, американцы находились в такой же растерянности и недоумении, как и русские. Спутник, воспринимаемый ранее как досадный раритет эпохи "звездных войн", неожиданно превратился в серьезную проблему. После многократных консультаций с американской стороной, выяснений и разбирательств на достаточно высоком уровне министр обороны потребовал немедленной аудиенции у Президента России, мотивируя срочным делом, касающимся государственной безопасности. Просьба была удовлетворена.

Министр обороны вошел в громадный кремлевский кабинет Президента. Глава государства встретил его весьма неприветливо. Заваленный текущими делами, Президент справедливо считал, что свои вопросы военные могут и должны решать сами.

– Этот вопрос особенный, – сухо сказал министр. – Вот подробный доклад. Главное я подчеркнул красным.

Президент просмотрел текст переданного ему документа, вопросительно поднял взгляд на собеседника.

– Это значит... – он не договорил.

– Да, – подтвердил министр обороны. – Это значит, что самое большее через две недели американский спутник, начиненный плутонием, рухнет нам на голову. Специалисты полагают, что он упадет примерно в районе Новосибирска.

Президент покачал головой:

– А что говорят американцы?

– Утверждают, что это и для них гром среди ясного неба.

– Действительно среди ясного неба... Лучше не скажешь, – недовольно признал Президент. – Но разве они не в состоянии управлять собственным спутником? А если нет, пусть взрывают, или... Я не знаю. Должен же быть какой-то выход.

Министр обороны молчал, предоставляя Президенту самому принимать решение. Он знал, что любые его аргументы не повлияют на окончательный вывод. Вопреки сложившейся легенде о "податливости" Президента, усиленно раздуваемой журналистами, в важных вопросах он полагался только на себя.

– Я попробую связаться с Вашингтоном по "красной линии", – сказал наконец Президент. – Благодарю вас... Вы можете идти.

Министр обороны повернулся к дверям.

– Да, вот еще что, – остановил его Президент. – Примите все меры для обеспечения абсолютной секретности. Уверен, что американцы делают то же самое. Паника никому не нужна, особенно в теперешней политической неразберихе.

Попрощавшись с министром обороны, Президент распорядился немедленно соединить его с Овальным кабинетом Белого дома столицы США по "красной линии" – трансатлантическому кабелю прямой связи между главами двух государств.

Несмотря на то что в Вашингтоне была глубокая ночь, Президент США находился в Белом доме.

– Думаю, не нужно уточнять причину моего звонка, – сказал Президент России, делая паузы между словами, как обычно в минуты волнения. – Речь идет об "Элиминейторе".

– Заверяю вас, господин Президент, что делается все возможное. Даже в эти минуты идет работа.

Проблема оказалась серьезнее, чем мы думали поначалу, – прозвучал ответ из Вашингтона, – но мы надеемся решить ее. В ближайшее время мы собираем для консультаций высокопоставленных военных и ведущих экспертов.

Президент России выдержал паузу.

– Я настаиваю, – веско сказал он, – чтобы в этом совещании приняла участие и российская делегация.

– Мы готовы пойти на это, – сразу согласился Президент США. – Такой вариант рассматривался.

– Где оно пройдет? Необходимо учитывать требования максимальной секретности.

– В порту Гамбурга сейчас находится авианосец "Теннесси". Вряд ли где-либо мы сможем гарантировать большую секретность, чем на борту американского военного корабля. Наши специалисты готовы прибыть туда в любой момент, поэтому сроки встречи назначайте вы.

– Нам потребуется время, чтобы сформировать делегацию, ведь начинать придется с нуля, – произнес Президент России после некоторого раздумья. Например, послезавтра, в пятнадцать часов.

– В принципе я согласен, – подвел итог глава администрации США. Подробности будут оговорены на уровне дипломатических ведомств.

Беседа высших персон двух государств была окончена.

Соблюсти полную секретность оказалось не такто легко. Станции спутникового контроля имелись не только у России и США. Сотни людей в разных странах знали о происшествии с "Элиминейтором-И", и утечка информации могла произойти где угодно Российские и американские дипломаты сбились с ног, уговаривая военные структуры самых различных государств не предавать случившееся огласке.

В общем и целом это им удалось.

В Москве лихорадочно формировали делегацию для участия в русско-американском совещании.

Беда была в том, что никто толком не знал, каким именно специалистам надлежит заниматься этой проблемой, так как раньше ничего подобного не возникало. К тому же вечные соперники – Главное разведывательное управление и Федеральная служба безопасности норовили перейти друг другу дорогу и всунуть в делегацию своих людей в ущерб конкуренту. В конце концов компромисс был найден.

ГРУ включило в состав делегации полковника профессора Ласкерова, что было только логично, ибо профессор как раз углубленно занимался вопросами, имеющими отношение к стратегической оборонной инициативе. ФСБ выдвинула кандидатуру полковника Станислава Шебалдина, который не имел никакого отношения к космосу, зато являлся одним из наиболее доверенных и квалифицированных сотрудников. Возглавил же делегацию заместитель министра обороны генерал Рубинов – человек, чьи власть и влияние простирались гораздо дальше отведенных ему должностью рамок. От слова генерала Рубинова в России зависело немало К нему прислушивался Президент, а оппозиция не уставала метать в него бесчисленные стрелы критики, справедливо опасаясь его растущей популярности. В журналистских кругах с чьей-то легкой руки его прозвали "серым кардиналом". Впрочем, с начала гласности так называли стольких людей, что из них можно было бы сформировать полный кардинальский конклав и провести выборы серого Папы римского.

Кроме того, в делегацию вошли физики-атомщики, конструкторы космической техники, военные и личный представитель Президента – всего шестнадцать человек.

Получив благословение немецких властей на самом высоком уровне, делегация вылетела в Гамбург.

17

Саймона Шейна арестовали вечером на пороге бара. Сдав дежурство, он вернулся в Райфл и направился на встречу с господином в коричневом костюме, чтобы рапортовать о выполнении задания и потребовать вторую часть двухсот тысяч долларов.

Стотысячный аванс был уже переведен на имя Саймона в швейцарский банк Шейн проверил это по телефону. Ему было невдомек, что он в любом случае не получил бы ни цента, потому что счет был заблокирован и управлялся не именем владельца, а особым паролем.

И конечно, никто не ждал его в баре. Человек в коричневом костюме в 13 часов по местному времени уже обладал информацией о том, что его план сработал: центральный компьютер в Пентагоне зафиксировал прохождение сигнала, а подкупленный пентагоновский оператор известил об этом по телефону В 13.10 мужчина в коричневом костюме покинул Райфл на автомобиле в сопровождении девушки, безосновательно называвшей себя Хелен Сандерсон. Ликвидация Саймона Шейна не входила в планы преступников. На допросе он сможет лишь весьма и весьма приблизительно описать среднестатистическую внешность подозреваемых, которых к тому времени уже не будет в Америке.

Безусловно, устранить Шейна было бы надежнее. Но слишком хорошо было известно, что произойдет после того, как Шейн передаст сигнал на спутник. В Вашингтоне немедленно уточнят, с какого терминала был подан сигнал. Райфл наводнят агенты ФБР. В таких условиях проводить уничтожение свидетеля самоубийственно.

Действительно, быстродействующие пентагоновские компьютеры мгновенно выдали на экран полковника Лэнса данные о преступлении лейтенанта Шейна Лэнс похолодел, но проявил выдержку и самообладание. Он не арестовал предателя немедленно своей властью, а доложил о случившемся в Денвер командующему силами противоракетной обороны генералу Николаси. Тот поставил в известность Пентагон, но там уже знали об инциденте.

Дело взяло в свои руки ФБР в тесном сотрудничестве с военными. Было решено проследить за Саймоном Шейном на предмет установления его контактов. Но так как ни в какие контакты он не входил, а просидел в баре полтора часа с разочарованным видом, два дюжих агента ФБР у выхода подхватили его под локти и усадили в машину с затемненными стеклами. Лейтенанта Шейна доставили в Денвер, а оттуда спецрейсом в Вашингтон.

Щуря глаза от резкого света направленной ему в лицо лампы, Саймон Шейн сидел на жестком стуле в кабинете на втором этаже здания ФБР. Вопросы задавали двое: майор военной контрразведки Митчелл и следователь ФБР Бреннан.

Шейн рассказал все, что знал, раз, другой... десятый... Повторил показания под воздействием пентотала. При этом он говорил охотнее и подробнее, но суть рассказа не изменилась. Ни одного нового факта.

– Скажите, доктор, – обратился Митчелл к врачу, когда Саймон закончил. – В принципе человек под воздействием вашего препарата может солгать?

Врач пожал плечами:

– Черт его знает. Человеческая натура – самая неисследованная штука в мире. Встречаются очень сильные личности. Считается, что противостоять пентоталу невозможно, однако...

– Хорошо, – перебил Митчелл, – поставим вопрос иначе. Как, по-вашему, конкретно этот человек лжет?

– Исходя из моего опыта, я бы сказал, что нет, сэр. Он демонстрирует все характерные реакции.

Прямо из учебника.

Митчелл тяжело вздохнул и переглянулся с Бреннаном.

– Хватит, – распорядился тот и вытащил из видеокамеры пленку с записью допроса. – Будем исходить из того, что он говорит правду. И максимум, что мы тут можем сделать – составить фотороботы подозреваемых.

В это время у подножия горы Элберт в штате Колорадо агенты ФБР, которых там было больше, чем жителей, проводили поголовный опрос свидетелей, фотографировали и фиксировали все, что подворачивалось им под руку. Особенно досталось бару и небольшой гостинице на четыре номера, где останавливались диверсанты. Отпечатков пальцев обнаружилось множество, но ни один из них не признали федеральные компьютеры. Из потока данных, хлынувшего в Вашингтон, пока не удавалось вытянуть ни единой стоящей нити.

Все дороги, ведущие в Канзас, Оклахому, НьюМексико, Аризону, Юту, Вайоминг и Небраску, были перекрыты сразу же, любой автомобиль не то что проверялся, а потрошился, невзирая на робкие протесты владельцев. Аэропорты, железнодорожные вокзалы, автобусные станции были взяты под усиленный контроль. Все безрезультатно: разыскиваемые мужчина и девушка как сквозь землю провалились.

Пентагоновские аналитики занимались другим.

Они искали дыру, сквозь которую произошла утечка сверхсекретного кода "Элиминейтора". Подозревались все, вплоть до высокопоставленных чиновников, и каждый просеивался сквозь мельчайшее сито.

Директор ЦРУ Каренс, генерал Стюарт и десятки сотрудников Конторы также ломали голову над этой загадкой. Больше всего сбивала с толку полнейшая бессмысленность преступления. Какова его цель? Уничтожить спутник? Но он был запущен в 1987 году как ответ Советскому Союзу, испытавшему свою лазерную боевую систему еще в августе 1970-го и выведшему ее в космос 1 июля 1979 года.

Ни тогда, ни тем более теперь "Элиминейтор-И" не имел сколько-нибудь решающего стратегического значения, а служил лишь аргументом в космической гонке сверхдержав. Подвергнуть атомной бомбардировке Россию? Тоже нет, ибо террористы, кто бы они ни были, не могли не понимать, что объединенными усилиями двух стран так или иначе удастся предотвратить катастрофу.

И кроме того, почему до сих пор ни одна террористическая организация не заявила о своей причастности к странному происшествию с "Элиминейтором", не взяла на себя ответственность и не выдвинула никаких требований? Даже если те, кто осуществил операцию, хотели просто продемонстрировать свое могущество и доступ к военным секретам, какой им толк в сохранении анонимности? Если правительству Соединенных Штатов угрожают, можно было бы по крайней мере сообщить, чего следует бояться.

Большая пресса пока молчала, но то там, то здесь появлялись признаки грядущего информационного взрыва. Президент США с тоской вспоминал заповедь великого Линкольна: "Можно недолго обманывать всех или долго обманывать немногих, но нельзя постоянно обманывать весь народ". Както отразится эта история на политической обстановке, когда выплывет наружу... А она выплывет, в этом можно не сомневаться.

Тень небесной угрозы нависла над Америкой.

18

После короткого яростного ливня улицы Бирмингема, штат Алабама, сияли в солнечных лучах подобно асфальтовым зеркалам. Дождь умыл и витрины магазина фирмы "Ямаха", перед которым стоял на тротуаре детектив Шарп, вылезший из взятого напрокат джипа.

Магазин был построен полукольцом, и за огромными сверкающими стеклами зазывно играли насыщенными цветами рекламные плакаты. Мощные спортивные мотоциклы без глушителей, элегантные мотоциклы с половинными обтекателями, мотоциклы с бесшумными двигателями, мотоциклы для пацанов и для рекордов Шарп взирал на красочный мотоциклетный мир с удивлением, граничащим с восхищением. Он и не подозревал, что на свете существует такое разнообразие двухколесных экипажей.