Текст книги "Сломанная орбита (СИ)"

Автор книги: Андрей Болт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

– Слишком много «бы»… – проворчал Сверчок.

– Почему не можем? – удивился Горилыч. – Можем! Убить монстра, и дело с концом! – капитан воинственно стукнул кулаком одной руки по раскрытой ладони другой.

– Этот… как ты выражаешься монстр, был человеком! Мы не можем опуститься до их уровня и так запросто пустить в расход человеческую жизнь, когда есть хотя бы один шанс спасти Рона! – заспорила Руся. – Татьяна Сергеевна, вы уверены, что на этот раз ваша сыворотка точно сработает?

– Да, – без колебаний кивнула учёная.

– Молот, ты же не собираешься торчать тут ещё неделю?! – взревел Медведь.

– Нет, конечно, – отрицательно качнул головой Булавин, поудобнее перехватывая автомат.

– Пойдем к монстру, сто процентов загнемся, – мрачно пообещал Сверчок. – Не все, кончено, но и назад вернутся тоже не все, – и покосился в сторону новичка Скворешни.

Не заметив взгляда лейтенанта, Скворешников воинственно взмахнул рукой и предложил:

– Ждать нельзя. Если мы так долго не будем выходить на связь, генерал может направить сюда ещё кого-нибудь. Кого-нибудь, кому повезёт не так как нам – погибнут, как американские вояки, и дело с концом…

– Согласен, – кивнул Пилюля. – С этим Роном… или кем бы он сейчас ни был, нужно разобраться. Но Руся права, нельзя губить душу человеческую, если есть хоть один шанс её спасти…

– Татьяна Сергеевна, вы говорили, что сыворотка повышает регенерационные способности. Значит, Рон мог уже оправиться от тех ран, что мы ему нанесли?

– Не знаю, – пожала плечами учёная. – Это зависит от размеров организма. Вполне возможно, что частично – да.

– Хорошо, – принял решение Булавин. – Мы найдем вашего… Рона и попытаемся его нейтрализовать. Если его способности к восстановлению так велики, как вы говорите, он должен выжить, и вы сможете применить на нём вашу сыворотку. Но сразу же после этого мы отправляемся на мостик и связываемся с Землёй. Сработает ваше лекарство или нет, будут определять уже там. Согласны?

– Да. Но только я иду с вами.

– Как хотите, – на этот раз Булавин спорить не стал. – Вы можете определить его местонахождение?

– Только в радиусе нескольких метров, – отрицательно качнула головой учёная.

– Ага, и что-то это не сильно помогло нам в прошлый раз… – проворчал Медведь.

– Ну, извините, я не успела среагировать! – раздраженно отозвалась Симонова.

– Или не захотели, – в тон ей ответил Сверчок.

Бросив на лейтенанта негодующий взгляд, учёная обернулась к командиру группы.

– Я предлагаю проверить комплекс лабораторий в секторе «0-В».

– Идем.

Сохраняя строгий порядок, отряд начал осторожно продвигаться вдоль коридора, следуя выбранному направлению. Но лаборатории были пусты.

– И куда дальше? – мрачно осведомился Горилыч.

– Доктор?

– Не знаю, – дернула плечами Симонова. – Надо проверять сектор за сектором, и то не факт, что мы на него сейчас натолкнемся. Рон вполне может отлеживаться в одном из своих убежищ между уровнями.

– Ладно, будем прочесывать станцию, – устало вздохнул Булавин. – Начнем с сектора «-1-А».

06

Космическая станция «СпейсКорп»

Сектор «-1-А»

28 апреля 2089.

8 часа 47 минут

Прикрывая друг друга, военные осторожно перешагнули порог шлюзовой двери, перекрывавшей вход в нижний жилой сектор. Стараясь не обращать внимания на следы кровавого побоища, устроенного превратившимся в монстра Роном, отряд медленно пробирался вглубь сектора.

– Осторожно! – вдруг раздался за их спинами предупреждающий возглас доктора Симоновой. – Он здесь…

Булавин кивнул и жестами приказал отряду перегруппироваться. Они осторожно продвигались вперед по центру коридора так, чтобы держать под прицелом искорёженные двери кают по обеим его сторонам.

Нервы были на пределе, военные были готовы в любую минуту открыть огонь по спятившему чудовищу. Но, несмотря на устойчивый, по словам Симоновой сигнал, Рона нигде видно не было.

Внезапно в глаза Булавину бросилась табличка на одной из неповрежденных дверей. Резко вскинув ладонь с плотно сомкнутыми пальцами, Молот замер, и головой указал команде на дверь.

– «Рональд Уизерспун», – одними губами прошептала Руся.

Подчиняясь беззвучным командам командира, отряд рассредоточился вдоль переборок коридора, держа на прицеле закрытые двери комнаты Рона.

На полуприсядках подобравшись к двери, Сверчок скорчился возле переборки. Его рука, с зажатой в ней ключ-картой, замерла над щелью электронного замка. Булавин поднял на уровень груди сложенную в кулак руку, и начал разгибать пальцы. Указательный, средний, большой…

Скоробейников отрывисто провел ключом по замку, двери раскрылись. За мгновение до того, как их автоматы выплеснули смертоносный свинец, глазам Булавина предстала странная картина, надолго отпечатавшаяся в его сознании. Сутулая фигура с гипертрофированной мускулатурой, разорвавшей плотную ткань стандартного комбинезона, сгорбившись, сидела посреди комнаты и с небольшой амплитудой раскачивалась корпусом вперед и назад, глядя на увешанную фотографиями со счастливой, обнимающейся парой переборку.

А потом град пуль, ударивший в того, кто когда-то был Роном Уизерспуном, швырнул его на эту стену. Монстр взревел. Вскочив на ноги и не обращая внимания на свинцовый дождь, которым продолжал поливать его отряд, он бросился на людей. Спецназовцы начали отступать, попеременно перезаряжаясь и продолжая стрелять в Рона. Но монстр, казалось, был неуязвим. Он был уже буквально весь изрешечен пулями, но продолжал двигаться, несмотря на то, что его грудь превратилась в кровавое месиво.

Ещё раз проревев что-то нечленораздельное, Рон врезался в отступавшего Скворешню. Без труда, словно сломанную куклу, отшвырнув лейтенанта в сторону, монстр попытался убежать.

– Не прекращать огонь!!! – закричал Булавин, и отряд продолжил поливать огнем спину улепетывающего чудовища.

Несмотря на все изменения, произошедшие в его организме из-за сыворотки, Рон по-прежнему оставался человеком, и у него, как у любого человека, был свой предел. Сделав на негнущихся ногах ещё несколько шагов, монстр застонал и ничком рухнул на палубу, продолжая судорожно подёргиваться.

Не дожидаясь, пока конвульсии Рона прекратятся, Татьяна Сергеевна оттолкнула с дороги Русю и опрометью бросилась к нему. Вытащив из нагрудного кармана стандартный автоматический шприц, в пузырьке которого плескалась какая-то мутно-желтая жидкость, она сделала Уизерспуну укол в шею.

Внезапно глаза Рона распахнулись. Он безумным взглядом уставился на Симонову и чётко, раздельно произнёс:

– Они идут! Они идут!..

Судороги Рона прекратились, и он затих, то ли мертвый, то ли впавший в лечебную кому.

Не обращая внимания на учёную, Пилюля склонился над неподвижно лежащим у переборки Скворешней, в то время как остальные члены отряда продолжали держать под прицелом тело поверженного чудовища.

С первого взгляда было понятно, что молодому лейтенанту не повезло. Толстая броня на груди была распорота, и из-под неё хлестала кровь, образовавшая под Скворечниковым уже немалую лужу.

– Скворешня, – тихо позвал Пилюля, осторожно хлопая лейтенанта по щекам.

Веки Скворечникова задрожали и слегка приоткрылись, на бледном лице появилась слабая улыбка. Он хотел что-то сказать, но не смог, и с его серых губ сорвался только сиплый хрип, перешедший в булькающий кашель, вместе с которым изо рта лейтенанта выплеснулась пузырящаяся на губах алая кровь.

– Как он? – не оборачиваясь, спросил Булавин, продолжая выцеливать неподвижного монстра.

Если способность чудовища к регенерации была так велика, как говорила доктор, то он всё ещё мог представлять опасность.

– Плохо, – не стесняясь испуганно смотрящего на него раненого, честно ответил Пилюля, и принялся освобождать его грудь от остатков брони, скрывавших страшную рану.

– Дайте я посмотрю! – закончив возиться с телом Рона, к Скворешне с Пилюлей подошла Татьяна Сергеевна.

Пилюля нахмурился, но возражать не стал.

Бегло осмотрев Скворечникова и проведя над его телом своим прибором, Симонова поднялась с колен и подошла к Булавину.

– Вы можете опустить оружие, Рон больше не опасен, – раздосадовано сказала она, демонстративно поворачиваясь к монстру спиной, и тихо добавила: – Вашего человека не спасти, его раны слишком серьезны. Если только… если только не воспользоваться этим.

И учёная достала откуда-то из недр комбинезона маленький пузырек с мутно-желтой жидкостью, такой же, какую она только что вколола Рону.

Булавин нахмурился.

– Что? Вы предлагаете нам создать ещё одного монстра? Вам мало этого? – дуло автомата ткнуло в сторону лежавшего лицом вниз Рона.

– Я же сказала вам, я доработала сыворотку! – раздраженно отозвалась Симонова. – Теперь она абсолютно безопасна!

– Вы думали так и в прошлый, и в позапрошлый раз… – возразил вовсе не убежденный словами учёной Булавин.

– На этот раз это действительно так! Я разобралась в причинах, вызывающих у человека помутнение рассудка!

Молот с сомнением покосился сначала на Татьяну Сергеевну, потом на тяжело, с хрипом дышащего у переборки Скворешню, из груди которого вместе с кровью стремительно вытекала жизнь.

Не слушая больше возражений командира отряда, Симонова в три шага оказалась подле Скворечникова и опустилась рядом с ним на корточки. Положив руку на предплечье лейтенанта, она тихо спросила:

– Вам больно?

Скворешня попытался рассмеяться, но у него ничего не получилось, лишь подбородок окрасился новой порцией крови.

– Я могу вам помочь. Вот это… – учёная поднесла пузырек с сывороткой к самым глазам лейтенанта. – То, что может излечить вас, и, более того, сделать крепче и сильней. Вы слышите меня? Позвольте мне сделать вам инъекцию, и вы будете жить!

Губы Скворечникова приоткрылись, и он что-то зашептал, то и дело прерываясь на кашель. Силясь хоть что-нибудь расслышать, Симонова склонилась к самому уху лейтенанта, и её слуха достиг слабый голос:

– Я… не… не хочу… быть… монстром… – ослабев от вложенных в короткую фразу усилий, Скворешня закрыл глаза и бессильно откинул голову назад.

– Что?.. – лицо Симоновой побагровело, и она оскорблено вскочила на ноги, словно Скворечников отвесил ей оплеуху. – Ну, знаете!..

Неодобрительно покачав головой, Пилюля, развернул футляр с инструментами и склонился над раненым. О том, чтобы пытаться перенести его куда-нибудь в другое место, не могло быть и речи. Счет шёл на минуты, но мало кто верил в успешность экстренной операции – раны лейтенанта были слишком серьезными. Натянув на руки пару стерильных перчаток, входивших в комплект аварийной мед аптечки полевого хирурга, доктор склонился над раненым.

– О Господь мой, Создатель мой, прошу помощи Твоей, даруй исцеление рабу божьему Дмитрию, омой кровь его лучами Твоими. Только с помощью Твоею придет исцеление ему. Прикоснись к нему силою чудотворною, благослови все пути его ко спасению, выздоровлению, исцелению…. – глухо забормотал Пилюля, пока его руки проворно метались над распоротой грудью Скворечникова.

Но тут внимание Булавина отвлек новый звук. Лежавший ничком Рон застонал и пошевелился.

– Не стреляйте! – взвизгнула Татьяна Сергеевна, бросаясь к Уизерспуну.

– Стойте! – зло крикнул ей вслед Молот.

Не обращая внимания на предупреждающий окрик Булавина, учёная подскочила к Рону и начала водить над ним своим прибором.

– Чт… что со мной? – раздался слабый голос со стороны «монстра».

Рон попытался приподняться, но его руки задрожали, и он рухнул бы на палубу, не поддержи его Татьяна Сергеевна.

Медленно приняв сидячее положение, Рон бессмысленным взглядом смотрел на нацеленные на него автоматы, потом его взгляд скользнул выше и уставился на сжимающих оружие людей.

– Что… что происходит? – плаксиво, со страхом спросил он, непонимающе глядя на Татьяну Сергеевну. – Где я?..

– Успокойтесь, Рон, – поспешно затараторила Симонова, легко переходя на английский. – Всё в порядке. Теперь с вами всё будет в порядке! Мы отведем вас… в безопасное место… – оглядев следы кровавого побоища, учиненного здесь Роном две недели назад, пообещала Симонова.

– Не думаю, что это хорошая идея, вести его к остальным, – с сомнением заметил Булавин, догадываясь, о каком «безопасном месте» говорит учёная.

– Я же сказала вам, теперь он абсолютно безвреден! – негодующе воскликнула Симонова, но Булавин лишь отрицательно качнул головой.

– Нет. Я не позволю вам подвергать опасности жизни оставшихся на станции людей только на основании ваших голословных заверений.

– Вам показать мои выкладки? – откликнулась Симонова, раздраженно всплеснув руками. – Так боюсь, вы в них не разберетесь!

Не обращая внимание на грубость учёной, Булавин спокойно предложил:

– Если хотите, можете поместить его в лабораторный сектор «0-В», он, вроде бы, тоже не пострадал.

– Хорошо, – недовольно согласилась Симонова. – Помогите мне поднять его.

Немного поколебавшись, Булавин всё же кивнул Медведю и Горилычу, махнув им головой в сторону учёной и Рона.

Без слов поняв своего командира, парочка отделилась от отряда и медленно приблизилась к сидевшему на полу Уизерспуну. Горилыч склонился над Роном и, подхватив его под мышку, с натугой помог ему подняться на ноги, а Медведь зашёл за спину по-прежнему ничего не понимающего Узирспуна и буквально уткнул дуло ему в спину. Ноги Рона дрожали, но, в целом, он выглядел неплохо для человека, в которого только что всадили несколько килограмм свинца.

Симонова неодобрительно посмотрела на Медведя и недовольно закатила глаза.

– Идемте, – желчно прогнусавила ученая и повела их к лифту.

Булавин вновь повернулся к Пилюле и Скворешне. Закончив операцию, доктор утомленно откинулся на переборку и, содрав с рук окровавленные перчатки, провел тыльной стороной ладони по мокрому от пота лицу. Перехватив вопросительный взгляд командира, он поднял вверх оттопыренный большой палец и, устало, но довольно улыбнулся.

– Жить будет… с Божьей помощью!..

Булавин облегченно кивнул. Он ненавидел терять своих бойцов и искренне переживал каждый раз, когда это происходило, поэтому не передать словами, как Молот был рад, что юный лейтенант остался жив.

– Давайте перенесем его отсюда.

Подхватив перебинтованного Скворешню, Булавин и Пилюля, под прикрытием оставшихся членов команды, осторожно понесли его в лаборатории, вынужденно превратившиеся стараниями Татьяны Сергеевны и вице-презедента Дантона в жилые отсеки.

Когда двери четырнадцатой лаборатории открылись, и внутрь вошли спецназовцы, неся на руках раненого товарища, испуганно перешептывающиеся люди начали медленно обступать военных. Во направленных на них умоляющих взглядах стоял один и тот же вопрос: что происходит?

Почувствовав необходимость что-то сказать, Булавин прокашлялся и, сделав шаг по направлению к толпе, заговорил, осторожно подбирая слова:

– Дамы и господа! Прошу минутку внимания… – но внимание и без того было абсолютным, и в царившей в отсеке тишине голос полковника звучал неестественно громко. – Угроза нейтрализована, и скоро мы все отправимся на Землю, домой!

Люди радостно зашумели и принялись громогласно поздравлять друг друга. Кто-то от счастья даже заплакал. Как Булавину хотелось верить в собственные слова!..

Вскоре вернулись отправленные вместе с учёной Медведь и Горилыч.

– А где Симонова? – нахмурившись, тихо спросил Булавин у приблизившейся парочки.

– Она сказала, что ситуация под контролем и выгнала нас.

– И вы ушли?! – не поверил своим ушам Молот.

Медведь и Горилыч переглянулись, и Потапов ответил, пожимая плечами:

– А что нам оставалось делать? Угрожать ей?

– М-да… – с досадой протянул Булавин, потирая переносицу над сдвинутыми бровями.

– Ой, чует моё сердце, не к добру это, ой, не к добру!.. – подлил масла в огонь подошедший к ним вместе с Русей Сверчок.

– Не мороси, – скривившись, попросил Горилыч. – И без тебя тошно, а?

– Что со Скворешней? – меняя тему, спросил майор Потапов.

– Жить будет, – повторил давешние слова доктора Булавин. – Он с Пилюлей сейчас в соседнем отсеке, отлеживается.

– Понятно. Это хорошо, что малец выживет… Всё-таки, не стоило генералу его к нам прикреплять… тем более, перед такой миссией!

– Да кто ж знал, что всё так обернется? – поморщился, как от зубной боли, Булавин. – Не задание, а чёрт знает что! Сыворотки, эксперименты…

– Кстати о сыворотке, как думаете, на этот раз она сработает? – заинтересованно спросила Золотова.

– Симонова в этом уверена, – пожал плечами Горилыч. – Вы бы её видели, не баба, а просто фурия! А Рон этот… прямо скажем, выглядит так себе… Вроде бы, здоровый, как бугай парень, а взгляд какой-то бессмысленны, всё равно как у младенца!..

– Татьяна Сергеевна сказала, это скоро пройдет, – перебил товарища Потапов. – Получается, что тогда этот веселый квартет окажется в шоколаде… Кстати, о квартете, а где этот Дантон и капитан Спенсер?

– Я их не видел. – Булавин принялся озираться по сторонам в поисках знакомых фигур. – Может быть, они в другой лаборатории?..

– Я видел.

К военным подошёл невысокий веснушчатый белобрысый мужчина, одетый, как и все прочие, в стандартный синий комбинезон сотрудника станции.

– Мартин Лэй, – представился он. – Незадолго до того, как вы вернулись, с вице-президентом Дантоном по рации связалась госпожа Симонова, и он, взяв с собой старпома Торна и ещё нескольких офицеров станции, куда-то ушёл. Где капитан, я не знаю.

Булавин ме-е-едленно переглянулся с командой и они, не сговариваясь, бросились к выходу. Бегом преодолев отделяющий их от лифта участок коридора, военные поднялись на базовый уровень.

Ощутив под ногами внезапную дрожь палубы, Булавин даже не удивился. Двери двенадцатой лаборатории с тихим шелестом разъехались в стороны. Молот вскинул автомат и открыл огонь по кинувшейся на них сутулой, перевитой гипертрофированными мускулами фигуре. Сдублировав движение командира, в воздух взметнулись ещё четыре ствола.

Понимая, что таким образом чудовище не остановить, Булавин рявкнул:

– В стороны!.. – и отпрыгнул к переборке.

Неповоротливая туша Рона пронеслась мимо и, с ревом царапая короткими, твердыми когтями пол, попыталась развернуться на четвереньках…

Булавин стрелял и стрелял, то и дело уворачиваясь от невероятно сильных рук монстра, один удар которых мог распороть его вместе с броней. Рядом потели его бойцы, но неуязвимое чудовище не желало подыхать.

Внезапно монстр потерял интерес к группе и, страшно заревев, скрылся за поворотом плавно изгибающегося коридора. Спецназовцы бросились за ним.

Не добежав до цели нескольких метров, Молот резко затормозил и ничком бросился на пол, прикрывая голову руками, остальные последовали его примеру.

Внимание монстра привлекла более, на его взгляд, легкодоступная жертва: посреди коридора, в двух шагах от лифта, стоял Пилюля, обе его руки были заведены за спину. Когда монстру оставалось сделать до него всего два скачка, капитан Столяров резко метнулся в лифт. Заревев, Рон кинулся следом.

– Лови гранату, с-собака! – рявкнул Пилюля, выскакивая в коридор меж начавшими сходиться створками. – Господи, спаси и сохрани!

Два взрыва слились в один, и из узкой щели меж покореженных дверей так никуда и не поехавшего лифта брызнула волна осколков, ударившая доктора в спину. А из кабины лифта раздался истошный вой. Так кричать могла только смертельно раненая тварь…

Вскочив на ноги, Булавин бросился к упавшему на пол Пилюле, но доктор, кряхтя, уже поднимался на ноги. Все осколки каким-то чудом благополучно застряли в броне, не причинив Столярову никакого вреда.

А вот тому, кто до начала этого аморального, бесчеловечного эксперимента был Роном Уизерспуном, повезло гораздо меньше…

Через щель в дверях заглянув в искореженную кабину лифта, Медведь окинул взглядом кровавое месиво, в которое превратилось тело мутанта и, сморщив нос, поинтересовался, ни к кому конкретно не обращаясь:

– Что там говорила Симонова? Для регенерации нужен целый мозг?

– Что-то типа того, – подтворил Пилюля, отряхивая комбинезон от осколков.

Медведь молча расстрелял то, что осталось от головы Рона.

– За мной, – мрачно скомандовал Булавин и повел отряд к дверям лабораторного комплекса. Посмотрев на Горилыча, он спросил: – В какую лабораторию вы отнесли Рона?

– В тринадцатую.

Булавин молча кивнул.

Переступив порог лаборатории, военные замерли. Спасать тут было некого. В углу тринадцатой биологической лаборатории в импровизированную пирамиду были свалены мертвые тела доктора Симоновой, вице-президента Томаса Дантона, первого помощника капитана Майкла Торна и ещё нескольких незнакомых Булавину офицеров станции.

– А ведь она была так уверена!.. – с горькой иронией воскликнула Руся.

– Угу… – согласился Булавин. – Но её сыворотка всё-таки не сработала…

– Хорошо, что Скворешня не согласился на инъекцию, – поежилась Золотова. – Страшно даже представить, что бы с ним сейчас было!..

– Значит, вечная молодость пока остается только в мечтах? – философски спросил Горилыч.

– Да лично я бы и не хотел всю жизнь оставаться сопливым двадцати однолетним мальчишкой, – Медведь дружески стукнул Горилыча кулаком по плечу.

– А, всё-таки, жаль… – с легкой грустью протянул Сверчок. – Регенерация – довольно полезное умение… особенно, в нашей профессии.

– Отставить разговорчики, – ухмыльнулся Булавин. – Надо найти капитана.

– Похоже, ему одному придётся нести ответственность за всё это, – Руся неопределенно повела рукой, охватывая перспективу станции.

– Сам виноват, он не должен был покрывать преступников! – рубанув ребром ладони воздух, твердо отрезал Сверчок.

Капитан Спенсер обнаружился в одном из закутков семнадцатой лаборатории. Только взглянув в лицо Булавину, капитан понял свой приговор. Не дав полковнику ничего сказать, он положил на стол стандартный пистолет американского производства. Военные инстинктивно вскинули своё оружие, как по команде нацелив его на Спенсера, но капитан лишь печально усмехнулся и тихо сказал:

– Не волнуйтесь, там только один патрон. Что бы вы обо мне ни думали, у меня есть честь. По крайней мере, какие-то её остатки… – капитан Спенсер вновь невесело улыбнулся. – Я могу вас попросить?..

Не говоря больше ни слова, Булавин покинул облюбованный командиром станции закуток, поманив своих бойцов за собою. Они не успели сделать и нескольких шагов, как за их спинами раздался звук единственного выстрела.

Поймав глазами взгляд Столярова, Булавин кивнул Пилюле в сторону загородки. Вернувшись, доктор лишь коротко покачал головой и перекрестился.

– Да уж… – протянул Булавин, сжимая спинку подвернувшегося стула.

– Во всяком случае, это уж лучше, чем быть разорванным спятившим монстром, – прокомментировал поступок Спенсера Сверчок, намекая на участь, постигшую его сообщников.

– Интересно, на кого теперь руководство «СпейсКорп» повесит всех собак? – задумчиво спросил Горилыч, пытаясь почесать зад чрез толстую броню.

– Да, скорее всего, на вице-президента Дантона. Небось, заявят, что тот действовал в одиночку, а они тут не причём… Впрочем, это уже не наше дело. Своё задание мы выполнили. – Подвел итог полковник Булавин. – Так что, братцы кролики, возвращаемся на мостик, пора связаться с челноком…