Текст книги "Солмо (СИ)"

Автор книги: Андрей Панченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

Первым – Заг. Он бросил гранату в центр кольца, так, чтобы она прокатилась у самого основания столба. Второй – я, уходя вправо, укрываясь за кусок выступающей магистрали. Кира – влево, в полусальто, используя стену как опору. Баха – последним, прижимаясь к краю прохода.

Граната сработала беззвучно, но эффект был очевиден. По камере прокатился импульс, который даже симбиот пометил как «неприятный». Пространство дрогнуло. На долю секунды всё подсветилось инородным спектром – так, что внутренности дронов стали видны как рентгеновский снимок. Сенсоры СОЛМО явно не обрадовались: кольцо сбилось, два дрона шатнулись, один вообще просел, уткнувшись корпусом в пол.

– Сейчас! – рявкнул я.

Я всадил из импульсной пушки, выросшей у меня на плече по ближайшему охраннику, целясь не в корпус, а в место, где симбиот подсветил концентрацию управляющих контуров. Пучок прошёл, как лом через стекло. Дрон дёрнулся, попытался повернуться ко мне стволом, но рухнул, так и не успев выстрелить.

Кира уже работала на своём фланге. Её АПС в вакууме звучания не имел, но вибрация пуль, уходящих в цель, передавалась через опору. Её рука, в которой она держала пистолет, скрылась в облаке дыма, который не рассеивался в вакууме. Казалось, что её биоскафандр сформировал вокруг руки грозовое облако, из которого били молнии. Она стреляла короткими очередями, добивая по суставам, затем перерубала остатки виброножом.

Заг, не раздумывая, сменил гранату на гранатомёт. Выстрел на такой дистанции был безумием – отражённые осколки могли разнести нам скафандры, – но он умел. Снаряд ударил в дальний сектор кольца, отбрасывая двух дронов сразу, ломая им крепления.

По нам стреляли в ответ. И попадали! Правда единственным, кто попал под раздачу оказался я. Я не видел выстрела. Я почувствовал его.

Симбиот взревел, поднимая поле локальной защиты – чисто биогенное, вытягивая энергию из моих же резервов. Удар прошёл вскользь, по касательной, но даже так по правой стороне скафандра и телу пронеслась такая боль, что мир на мгновение погрузился в белый шум. Если бы не симбиот, меня бы просто испарило.

– Командир! – закричала Кира.

– Цел… – прохрипел я. – Живой… Работайте!

Она не спорила. Кира метнулась вперёд. Оставшийся активный дрон попытался повернуться к ней, но она ушла под его линию обстрела и всадила вибронож в сочленение между корпусом и креплением ствола, провернув рукоять. Дрон дёрнулся и рухнул, тихо подрагивая.

Через тридцать секунд в камере противников не осталось.

Только наши тяжёлые вдохи, да тихое потрескивание остывающих механизмов. Вокруг – обломки машин, искорёженные корпуса, оторванные панели. Ни крови, ни кусков мяса. Только железо.

– Контур камеры заглушен, – выдохнул Баха, осматривая центральную шину. – Узел на нас внимание обратил, это точно.

– Прекрасно, – пробормотал я, поднимаясь. Симбиот уже заливал поражённый участок скафа биополимером, экстренно латая структуру. – Значит, всё идёт по плану.

– Это у нас такой план? – ехидно уточнила Кира. – Чтобы командный корабль машины-аннигилятор обратил на нас личное внимание?

– Ага, – кивнул я. – План D. Дико раздражаем, громко шумим, ломаем всё, что видим – и идём к мозгам.

Я посмотрел на хаос вокруг и невольно улыбнулся. Картина знакомая до боли. Сколько раз она уже стояла у меня перед глазами? Я уже и со счёта сбился! И сейчас, как никогда я понимал правильность своего решения, не брать с собой в бой десант в наших штурмовых комплексах. Они погибли бы ещё на подлёте, когда узел отключил всю технику и начал играться с гравитацией. Не рабочий боевой скафандр не смог бы компенсировать перегрузки. Да и потом. Без воздуха, без оружия, без силовых полей, вряд ли бы кто просто бы дошел до этого помещения…

– Ну что, – сказал я. – Это похоже был предбанник. Топаем дальше – к управляющему массиву.

Глава 14

– Если это был предбанник, – мрачно резюмировал Заг, – то я не хочу видеть у них баню. Я вообще баню не люблю. Это вы земляне извращенцы, развлекаетесь подобным образом. Как нормальный человек может добровольно жариться возле допотопной печи, и бить себя побегами растений? Так что в баню – это без меня.

– Без тебя никак дружище, так что терпи. Тем более баня для здоровья полезна, и для настроения, уж всяко получше, чем ваши эти медицинское капсулы всякие. – отозвался я. – Топаем дальше.

Симбиот пометил один из шести выходов мягким маркером в визоре – минимальная задержка сигнала, максимальная плотность магистралей. Мы двинулись туда.

Сразу после камеры канал стал другим. Уже не идеальный цилиндр – сегменты пошли сложнее, с наклонёнными плоскостями, ступеньками, тонкими перемычками, которые явно пытались сыграть с нашим ощущением «верха» и «низа». Впрочем, в отсутствии силы тяжести это была не проблема, мы меняли плоскости движения как нам было надо, и двигались дальше, используя то условный «пол», то «стены», то «потолок».

«Локальная гравитация по-прежнему ноль. Но узел начинает менять ориентацию опорных контуров. Попытка дезориентировать», – сухо предупредил симбиот.

– Ага, – буркнул я. – Начал передвигать мебель, чтоб гости споткнулись.

Мы прошли ещё метров десять – или сто, по местным меркам – когда всё вокруг чуть дрогнуло. Не удар, не толчок – вроде лёгкого подрагивания пространства.

«Изменение топологии. Вставлен модульный сегмент. Перенастройка маршрута».

– Только что нас кто-то аккуратно подвинул, – сообщил я. – Федя говорит, что нам подложили новый кусок коридора.

– Ну хоть не яму вырыл, – проворчала Кира. – Хотя подождите, ещё успеет.

Успел уже через пару секунд, не яму конечно, но лучше бы её…

Впереди стенка канала вдруг раскрылась, как цветок. На переборке перед нами сегменты разошлись, открывая нишу. Из ниши вылетело… нечто.

Поначалу казалось, что это просто туман. Серебристое облако, скользящее по коридору навстречу нам. Но всё было гораздо хуже…

– Не нравится мне это, – тихо сказал Заг. – Совсем не нравится.

Симбиот взвыл, подняв приоритеты.

«Опасность! Рой микромодулей. Назначение: диагностика, разборка конструкций, нейтрализация биокомпонентов».

– Назад! – рявкнул я, но уже было поздно.

Облако ударило по нам, как водяная струя. Скафандры завибрировали, по броне посыпались тысячи крохотных ударов. Поле симбиота вспыхнуло, уплотняясь, – по внутренней поверхности прошла волна жгучего тепла.

Заг, Кира и Баха одновременно открыли огонь из орудий своих скафандров в центр тумана, но это было всё равно, что стрелять из пушки по воробьям, толку абсолютно ни какого.

– Ай, мать их… – Кира взвыла первой. – Оно жжётся!

«Микромодули пытаются вскрыть внешнюю броню и биоконтур. Включаю контрмодуляцию».

Меня словно засунули в работающую микроволновку. На долю секунды всё внутри закипело – не физически, а на уровне ощущений. Симбиот развернул по поверхности скафандра биополе, которое пошло волнами навстречу серебренному рою.

Перед глазами вспыхнули схемы – сплошная каша линий, частот, фаз. Федя по-своему, АВАКовски, вёл войну против чистой математики СОЛМО. Впервые за долгое время я услышал в его «голосе» не спокойствие, а напряжение.

«Сопротивление высокое! Рой обучаемый! Адаптация к моим шаблонам».

– Сделай что ни будь уже, только быстрее, – процедил я, сжимая зубы.

– Командир, они лезут! – рыкнул Заг. – Прямо в стыки брони!

Визор отметил несколько опасных точек – микромодули действительно пытались вгрызться в тонкие зазоры между плитами скафандров. Пошли локальные перегревы. Кира закричала от боли и упала на одно колено, мой визор подсветил повреждения её скафандра в районе бедра.

– Заг, нужен направленный взрыв! – скомандовал я, немного собравшись с мыслями. – Нужно хотя бы отпугнуть эту мелочь!

– Принял!

Он быстро сделал шаг вперед и установил мину на стенку. Не чтобы пробить, а чтобы встряхнуть. Взрыв! Нас изрядно качнуло, ударная волна прошла по всему сектору. Микромодули, оказавшиеся на её пути, снесло, остальные на мгновение дернулись, как вспугнутая стая. Этого Феде хватило.

«Синхронизация. Подбор фазы. Контратакующий резонанс».

Я почти физически ощутил, как по поверхности скафандра пробежала встречная волна. Металлическая пыль вокруг нас на секунду вспыхнула, словно её подсветили ультрафиолетом, а потом облако просто… осыпалось.

Часть микромодулей обуглилась, часть превратилась в хрупкие хлопья, часть просто обмякла, зависнув неподвижно в вакууме.

– Готово, – выдохнул я.

– Готово⁈ – Кира злобно хохотнула, с трудом поднимаясь на ноги, её биоскафандр ликвидировал повреждения на ноге прямо на глазах. – У меня до сих пор кожа зудит! Как будто внутрь скафандра блох насыпали!!

– Живая, значит, – отозвался я. – Это плюс. Ты нормально, идти сможешь?

– Я в порядке, – Отмахнулась Кира – Скафандр и меня подлечил, только жрать теперь охота…

Симбиот подбросил сухую приписку:

«Рой был разведывательно-обучающего типа. Узел получил данные о наших полях и реакциях. Следующие контакты будут сложнее».

– Прекрасно, – мрачно прокомментировал Заг. – Мы не просто пробиваемся – мы ещё и обучаем врага, как нас убивать.

Мы пошли дальше.

Теперь канал уже не пытался казаться нейтральным. В стенах появлялись явные выступы – то ли сенсоры, то ли эмиттеры. Пол то плавно уходил вниз, то поднимался. Два раза нам приходилось буквально ползти по очень узкому сегменту, где расстояние между стенками было меньше размаха рук.

И тут я заметил неприятную деталь: схемы, которые показывал Федя, начали… рябить.

«Интерференция. Узел подмешивает шум в анализ магистралей».

– А если перевести на человеческий? – спросила Кира.

– Перевожу: нас пытаются заставить заблудиться, – ответил я. – Он крутит не только коридоры, но и сигналы в них.

Подтверждение пришло через пару минут.

Мы вышли в очередную «развязку» – поменьше, чем первая, просто кольцевой сегмент с четырьмя выходами. Симбиот уверенно пометил один – мы туда и пошли. Через три поворота меня неприятно кольнуло в затылке.

– Стой.

– Что? – насторожился Заг.

– Я это место уже видел.

Стена слева – с характерной микротрещиной, которую Кира задела клинком. На полу – вмятина от сапога Зага.

Мы вернулись в ту же развязку.

– Отлично, – протянула Кира. – Нас водят по кругу.

«Коррекция маршрута на основании физических следов. Отслеживание направления по структуре сигналов затруднено. Узел их искажает. Предлагаю…»

– Да давай уже без прелюдий! – перебил я.

«Дублировать навигацию по временным задержкам ответа и механическим инвариантам. Снизить скорость движения».

– Медленнее – это плохо, – вздохнул Баха. – Он же под нас подстраивается.

– Зато не будем кружить, пока нас жарят на медленном огне, – отрезал я. – Работаем по подсказкам симбиотов.

Со второго раза мы вышли из ловушки. Путь стал ещё более зубастым. Физические ловушки пошли плотнее.

Сначала из потолка с шипением выскочили два плоских «клина», пытаясь сложить нас, как бумажный пакет. Если бы не мгновенная реакция симбиота, предупреждение бы не успело – ограничение по скорости распространения сигнала в материале, всё такое. Мы ушли в стороны, металл прошёл в сантиметре от визора.

Заг не выдержал – развернулся и просто выстрелил в крепления этих «дверей». Те заклинило, металл вспух, деформируясь.

Следом пошла решётка снизу. Пол под нашими ногами внезапно разошёлся на сегменты, которые попытались подняться, как зубья капкана. Я прыгнуть не успевал – зато симбиот подкинул локальный импульс в опорные точки скафандра. Меня тупо швырнуло вверх, к потолку, я ударился, отбил плечо, но ловушка прошла мимо.

– Он явно злится, – фыркнула Кира, отталкивая очередной шип ногой. – Сначала пытался культурно вытолкать, теперь уже просто давит железом.

– Это мы ещё до активной обороны не добрались, – мрачно ответил Баха.

На слове «активной» она началась.

Сектор впереди на секунду потемнел. Не в смысле выключили свет – наоборот, свет стал слишком много. Стены вспыхнули матовым свечением, симбиот моментально сработал, снижая чувствительность сенсоров.

«Высокочастотное сканирование. Попытка прожечь маскировку, выявить биоконтур».

– Стойте, – скомандовал я. – Ни шага.

– А если нас сейчас поджарят на месте? – нервно хмыкнула Кира.

– Тогда всё равно никуда не успеем, – честно ответил я.

Скан прошёл по нам волной. Метал в стенах шуршал, как песок. Я чувствовал – не ушами, а костями, – как узел в буквальном смысле «щупает» нас полем, примеряется.

«Идентификация завершена. Узел классифицировал нас как устойчивую угрозу. Возрастает вероятность применения тяжёлых средств активной обороны».

– Это что сейчас было? – спросил Заг.

– Нас занесли в чёрный список, – сказал я. – Теперь будут стрелять по-настоящему. Видимо до этого они с нами просто игрались.

– Игрались? – Кира аж поперхнулась – Да мы раз пять уже чуть не сдохли!

– Не сдохли же… – Буркнул Заг, поправляя на спине потрёпанный серебренным роем рюкзак со взрывчаткой – На самом деле сопротивление не такое уж и сильное, просто мы не привыкли взламывать такую оборону, в следующий раз подготовимся получше.

– Если будет, следующий раз – ответила Кира – Что нам ещё эта штуковина приготовила, мы понятия не имеем.

Следующий поворот выкинул нас прямо в «карман» – расширение канала, в котором образовался небольшой зал. Круглый, метра три в высоту, без дополнительных выходов. Коридор продолжался дальше, после расширения.

– Стоп… – на автомате сказал я. – Это плохо.

– В смысле? – Кира уже поднимала ствол.

– В смысле, это не развязка. Это камера… – начал я.

…и тут из стен выдвинулись три платформы.

На каждой – по одному «товарищу», заметно крупнее любых виденных нами дронов. Если ремонтники были «пауками», а охрана – компактными тумбами с оружием, то эти выглядели как смешение турели с бронекапсулой. Толстый корпус, минимум выступающих элементов, по периметру – несколько концентрических колец, которые уже начинали вращаться.

Симбиот пометил три красных контура:

«Тяжёлые боевые единицы. Генерация полей, высокоэнергетическое вооружение. Вероятность поражения с первой очереди – восемьдесят два процента при прямой видимости».

– Вот это уже интересно, – сказал Заг.

– Тебе – да, – фыркнула Кира. – Мне – нет. План?

– План тот же, сейчас ничего другого не придумать, – решил я. – Не дать им взять нас в перекрёст. Разбиваемся по сектору. Заг – левый, я – правый. Кира – центр. Баха…

– Баха займётся выживаемостью группы, – спокойно сказал инженер. – Попробую залезть в магистрали через пол. Дайте мне пять секунд времени.

– У тебя будет три, – отрезал я. – Пошли!

Мы разлетелись в стороны, используя стены как опору. Первый же залп прошёл по траектории, где мы были ещё долю секунды назад.

Я не видел лучей – в очередной раз только эффект. Пространство в центре камеры вдруг стало плотнее, как вода. На мгновение там закрепился видимый глазу искажающий пузырь, а потом металл пола внутри этого пузыря исчез. Просто – не стало.

– Нихрена себе, – вырвалось у меня. – Они вырезают куски реальности!

«Не реальности, – сухо поправил симбиот, – материала. Локальный аннигиляционный фронт».

– Мне легче не стало, – огрызнулся я и дал залп из своего орудия по ближайшей турели.

Эффекта от выстрела я не заметил, почти… Пули из АПСа Киры, как и выстрелы орудия АВАК для него были как град для бетонного блока. Искры, вмятины – да, но ничего критичного.

– Оболочка многослойная, – выдал Федя. – Оптимальная точка поражения…

Он подсветил маленькое кольцо в основании, где концентрировались управляющие шины.

– Кира! – крикнул я. – Внизу, под третьим кольцом!

– Вижу!

Она ушла в слайд, проскользнула по полу, практически на брюхе. Луч прошёл над ней, срезав кромку её плечевой плиты – индикатор на моем визоре тут же подсветил этот участок оранжевым. Кира проигнорировала. Выстрел снизу, короткая очередь – и турель дёрнулась, одно кольцо заклинило.

– Минус стабилизация! – выкрикнула она.

Заг в это время действовал по-своему. Он не стал играться. Просто всадил выстрел из гранатомёта в точку между двумя платформами, где симбиот отметил узел крепления платформ к стене.

Взрыв в вакууме всегда выглядит странно. Нет привычной вспышки и запаха гари, только резкое расширение облака осколков и ударная волна по материалу. Но эффект был – одну платформу оторвало от стены и швырнуло в соседнюю.

– Командир, – прошипел Баха в канал, – я влез в шины. Держите их ещё пару секунд.

– Они нас сейчас испарят, – любезно сообщил я. – Поторопись.

Оставшиеся две турели синхронно повернулись к нам. Кольца на их корпусах раскрутились до размытия.

«Формирование широкого фронта поражения», – предупредил симбиот.

– Ложись! – заорал я, хотя ложиться в невесомости – занятие на любителя.

Я просто провалился вниз – симбиот отрубил жёсткое сцепление с полом, и меня утащило к «низу», условному конечно. Луч прошёл выше, лизнув мою броню по касательной. Боль была такой, что я на секунду потерял ориентацию – словно нервную систему зацепило голыми проводами.

И в этот момент Баха сделал своё дело.

По камере прошла ещё одна волна – не физическая, а какая-то… неправильная. Даже симбиот на секунду замолчал.

Кольца на турелях одновременно дёрнулись, раскручивание сбилось. Одна машина вовсе замерла, как будто её кто-то выключил.

– Я им «переподал питание», – спокойно сообщил Баха. – Поменял местами пару питающих магистралей. Должно как-то помочь, скорее всего…

Помогло. Внезапно одна турель выстрелила… в другую.

Аннигиляционный пузырь прошёл по корпусу соседа, вырезав в нём аккуратный сегмент. Металл исчез, внутренности вспухли, выдавленные перепадом напряжений, и в следующую секунду оба аппарата застряли, клиня свои же механизмы.

Кира и я не стали ждать. Мы мгновенно оказались рядом с охранными дронами и добили их, стреляя по подсвеченным симбиотом точкам.

Тишина накрыла нас так резко, что даже странно стало.

– Всё? – спросил Заг недоверчиво.

«В этом секторе противник не обнаружен», – ответил симбиот. – «Но узел уже перенацеливает ресурсы. Сопротивление впереди будет выше».

– Выше? – переспросила Кира. – А это что было, тренировка?

– Разминка, – сказал я. – Для нас. Для него – калибровка.

Я оглядел камеру. В стенах шли толстые, явно магистральные шины, центральных столбов здесь не было, но плотность линий зашкаливала.

– Мы ближе, – сказал Баха, глядя в свои интерфейсы. – Задержки сигнала падают. Управляющий массив где-то совсем рядом.

– И чем ближе, тем злее он будет, – подвёл итог Заг. – Мне уже нравится.

Я почувствовал, как симбиот под кожей снова меняет ритм – чуть быстрее, чуть жёстче. Не просто подстраивается под нагрузку, а… возбуждается?

«Внимание, – холодно сообщил он. – Фоновая активность управляющего массива растёт. Фиксирую попытки анализа моих структур. Узел пытается соотнести меня с известными шаблонами АВАК».

– Только этого не хватало, – пробормотал я. – Чтобы вас двоих познакомили поближе.

– Командир, – Кира приободряюще хлопнула меня по плечу, – не переживай. Если твой спиногрыз решит перейти на их сторону, мы тебя честно убьём. Быстро.

– Успокоила, спасибо, – буркнул я.

Я глубоко вдохнул, хотя воздуха в скафандре и так было достаточно. Просто нужно было собрать себя в кучку.

– Ладно. Предбанник прошли, охрану тоже. Дальше он будет не просто ставить ловушки – он начнёт нас останавливать любой ценой.

– Так и отлично, – усмехнулся Заг. – Значит, идём правильно.

Мы двинулись к выходу из камеры – единственному, который там был.

Глава 15

Дальше стало не до разговоров, события завертелись так быстро, что мы едва успевали реагировать. Коридор вывел нас в глухую стену – и та… взорвалась изнутри. Наружу вылетела странная конструкция. Это было катящееся ком металла и композита с вращающимися сегментами, похожими на кольца турбин. Каждый сегмент был вооружён линейными резаками и импульсными разрядниками. Я только выругаться успел про себя, а ещё удивиться. Каждый сегмент обороны – новая конструкция, как будто узел пытается подобрать оружие, которое лучше всего сработает: микромодули, аннигиляторы, гипероружие, агрессивное сканирование, попытки уничтожить в рукопашном бою… Что дальше будет⁈

Оно сразу открыло огонь.

Первый залп ударил в стену рядом со мной, только реакция симбиота спасла меня от гибели, потому что на стене остался выжженный кратер. Второй прошёл поверх Киры, зацепив плечо – броня вспухла, Кира сдавленно вскрикнула, материал скафандра почернел. Заг сделал короткий рывок влево, уходя из сектора стрельбы, ну а Баха отпрыгнул назад и укрылся за изгибом коридора.

Я дал ответный залп, стреляя сериями, целясь в промежутки между вращающимися кольцами. Кольца вращались слишком быстро: попадания только сбивали конструкцию в сторону, отбрасывали её назад, но ничего не пробивая.

Пока я соображал, что же нам предпринять, действовать начал Баха. Он нырнул под прикрытие выступающей балки и длинный отросток, в который превратилась его рука, преображённая симбиотом, ударил в потолок. Острие пробило потолок и стало стремительно втягиваться назад, а он сам завис в воздухе. Мельком взглянув вверх я понял, куда он нацелился – к кабельной жиле над нами.

– Прикройте! – бросил он, даже не глядя, на пока неуязвимого монстра, что собирался нас убить.

И мы прикрыли.

Коридор вспыхнул перекрёстным огнём. Я держал сектор слева, Заг – справа, а Кира перемещалась рывками, выискивая слабые места в подвижных сегментах врага. Мы били залпами, отвлекая внимание противника от инженера и не давая ему приблизится к нам. Я видел, как вращающиеся кольца меняют направление без потерь скорости – ком ориентировался по нашим вспышкам стрельбы. Ответные удары шли почти мгновенно.

Разряд прошёл в паре сантиметров от моего шлема, и воздух внутри скафандра дрогнул. Второй удар пробил стену за спиной Зага, оставив дыру толщиной в кулак.

Заг, не переставая стрелять швырнул несколько гранат вперёд – те взорвалась точно перед ядром, заставив его сбиться с курса. На секунду вращение колец пошло вразнобой.

– Сейчас!! – рявкнул я.

Мы втроём дали плотный залп. Серии ударов пришлись точно в паузу между кольцами. Металл пробило – пошли крошечные, но видимые трещины.

Баха в этот момент сорвал защитную плиту с потолка и с чем-то увлеченно возился, не обращая ни на что внимание. Через секунду в стенах по обеим сторонам вспыхнули хаотичные разряды.

– Опять перенаправил питание, – выдохнул он. – В прошлый раз вроде помогло…

Помогло, но не с комом. Стены коридора запульсировали как живые, и сегменты материала, из которых он состоял, стали взрываться как лампочки, при скачке напряжения. Вокруг нас тоже!

– Да твою же мать! – Выругался Заг, когда почти прямо перед его биошлемом один из сегментов разорвало на части. – Тебя мы помочь просили, а не эта штуковина!

– Все назад, отступаем! – Заорал я – Огня не прекращать.

Мы попятились назад, прикрывая друг друга, а нас просто засыпало осколками, которые взрезали пространство вокруг нас, время от времени попадая в скафандры. Я стонал от боли, так как каждое поражение симбиота воспринимал буквально своей нервной системой. Боль была сильная, но длилась не долго, симбиот быстро латал свои раны, и вскоре я даже начал почти привыкать к этим резким вспышкам. Страдал не я один: Баха выл при попаданиях, Заг матерился, а Кира выкрикивала угрозы в адрес инженера, и если она выполнит хотя бы десятую часть из того, что обещала, то Бахе придётся туго.

Впрочем, кому досталось всё же первому. В нескольких сантиметров от него прошла целая серия разрывов. Волна осколков ударила в механизм сбоку, перебив вращение двух колец сразу. Оно исказило траекторию, завалясь влево. Его резаки дёрнулись, потеряли синхронность.

Кира не упустила момент. Как обычно она действовала на грани каких-то звериных инстинктов, всех, кроме чувства самосохранения. Она буквально пробежала по стене, прошла диагональю и всадила заряд прямо в уязвимое место между сегментами. Вспышка. Металл треснул, часть внешнего кольца отлетела. Оттолкнувшись от потолка, Кира оказалась в тылу противника, и с виду была абсолютно целой. Ком задергался, очевидно не успевая принять решение, кто же из нас опаснее, мы с Загом, которые продолжали поливать его огнём, или Кира, оказавшаяся у него за спиной. Тем самым он открывал нам уже пораженные и ничем не защищенные участки своего странного корпуса.

Я продолжал стрелять, отвлекая внимание поврежденного врага на себя. И через долгих десять секунд мы его добили.

Ком взорвался лавиной обломков. Эти обломки оказались опаснее самого защитного механизма. Резкие, острые, рикошетящие. Один фрагмент прошёл в миллиметре от горла Киры. Второй ударил в мою грудь, вмяв броню. Третий пробил Загу боковую панель. Мы укрылись, кто где успел, пока шквал не стих.

Как только обломки перестали носится по коридору, я поднял голову – и понял, что мы всё ещё живы только по недоразумению. Потолок над нами пошёл рябью. Волна вибрации прошла и по сегментам, и они начали смыкаться, заполняя те пустые пространства, где часть стены лопнуло от устроенной Бахой перегрузки. Они смыкались словно гигантские челюсти.

– Вперёд! – бросил я, даже не пытаясь понять, что узел сейчас готовит.

Мы помчались дальше по коридору, но он уже менялся. Путь впереди сжимался, превращаясь в узкую кишку, а позади сегменты смыкались и перекручивались. Узел не просто хотел нас раздавить – он выталкивал нас туда, куда ему было нужно.

Первый раз мы поняли это, когда ушли влево – туда, куда вёл единственный свободный проход.

Второй – когда проход внезапно раздвинулся, открывая огромную камеру.

И третий – когда позади нас закрылся вход.

Не плавно. Не механически. А как будто гигантская рука смяла бумагу. Мы оказались втянуты внутрь.

Камера была цилиндрическая, но с рваными, неровными стенами. В центре, знакомый – высокий столб из композитных пластин, дрожащий от переизбытка энергии. Он светился сквозь трещины и, словно маяк, притягивал внимание.

– Это ловушка, – выдохнул Баха. – Стопроцентная ловушка. Нас сюда стянули специально.

– Мы знаем, – спокойно сказал Заг и поднял оружие.

Он успел сделать всего два шага вперёд.

Слева и справа стены раскрылись, выпуская два автоматических блока подавления – похожие на боевые турели, только встроенные в саму плоть конструкции. Они раскрывались как цветы, формируя по три длинных ствола каждый.

И почти сразу начали стрелять. Коридорный бой по сравнению с этим был детским лепетом – турели били не импульсами, а пологими секторами реза, сметая всё, что попадало в линию.

Мы бросились кто куда успел. Я и Баха в сторону колонны – в мёртвую зону под уступ. Кира – вверх, на стену. Мы успели укрыться, но не потому, что мы такие резкие и быстрые, на это была другая причина.

Заг…

Он оказался ближе всех к турелям.

Первая очередь ударила по диагонали, и я увидел, как левая сторона его брони вспухла от перегрузки. В нее, словно нож в фольгу, вошёл длинный резак. Дошёл до внутреннего слоя. Прожёг.

Заг издал хрип. Он попытался уйти вправо – и в этот момент вторая турель накрыла сектор. Один из резков прошёл по его ноге, почти отрывая её вместе с биоброней скафандра. Его отбросило, он ударился спиной о стену, попытался встать – и не смог.

– Командир… – только и сказал он, пытаясь нащупать на броне гранату правой рукой. Левая висела безвольно.

– Держись! – рявкнул я, открывая плотный огонь по левой турели.

Она отреагировала мгновенно – стволы развернулись ко мне, начав давить огнём. Пришлось уйти за колонну.

Кира стреляла сверху, меняя позиции, но турели вычисляли её по вспышкам и каждый раз били почти на опережение. Её дважды едва не задело. Один резак прошёл так близко, что я видел, как по её броне прошла волна деформации.

Баха тоже не сидел без дела. Он уже вскрывал колонну странным инструментом, в который превратились его руки.

– Мне нужно шесть секунд! – выкрикнул он. – Держите их! Хоть одну отвлеките!

Шесть секунд в таком бою – как вечность.

– Заг! – крикнул я. – Ты как⁈

Заг вместо ответа выстрелил в правую турель, не точно, удар пришелся в стену рядом, хотя был он от неё всего в нескольких метрах. Очевидно симбиот настолько поврежден, что даже прицелится не в состоянии…

Турель развернулась на него.

– НЕ СТРЕЛЯЙ! – заорал я, но было поздно.

Удар. Ещё один. И третий.

Вся правая сторона камеры осветилась вспышками. Поток этих странных резаков накрыл Зага полностью. Его броня получила три критических попадания. Его отбросило в сторону, буквально под левую турель, где он рухнул на спину.

На моем визоре его скафандр светился ярко красным цветом и мигал аварийным режимом.

– Командир… – голос у Зага был ровным. Страшно ровным. – Уводи их.

– Нет! – взорвался я. – Поднимайся! Мы…

– Я не дойду, – спокойно сказал он. – И ты это знаешь. Глушу турель.

Орудие на его скафандре поднялось, и он дал длинную очередь в упор – прямо в ствол турели. Та качнулась, огонь сбился.

Этого хватило. Один из трех стволов деформировался, и тут же пол под турелями вспыхнул, будто по нему ударило молнией. Обе конструкции дёрнулись, погасили питание и провалились вниз, как будто их ударило током через позвоночник.

Но… Вместе с турелями обрушился весь левый сектор пола.

И Зага – вместе с ним.

Я успел сделать шаг. Два. Рывок.

Но он только посмотрел на меня через покрытый трещинами визор и усмехнулся. Провал был глубоким. Чёрным. И турели уходили вместе с ним, утягивая обломки, мусор и – Зага.

Он успел только коротко бросить:

– Дальше – сами…

И его поглотила тьма.

Кира вскрикнула так, будто её ударили ножом. Баха замер. Я стоял и смотрел вниз.

Пусто.

Только звук далёкого механического эха. Только ощущение, что узел отделил от нас самого крепкого. Разделил. И теперь собирался заняться остальными.

Я не знаю, сколько я так стоял. Секунду? Две? Десять? Всё смешалось – боль в висках, стук крови, лёгкое дрожание пола под ногами.

Но реальность рванула назад сама – стены вокруг дрогнули и начали сближаться. Камера, в которой мы находились, буквально складывалась, сминаясь в себе.

– Командир, двигаемся! – Кира сорвала меня с места рывком. – Он нас сейчас здесь схлопнет! Куда нам дальше⁈

– Туда! – Мне хватило мгновения, чтобы принять решение. И я прыгнул в провал, который только что поглотил моего друга.

– Кто бы сомневался… – Услышал я вслед голос Киры.

Я падал вниз, именно падал! В шахте была гравитация! Слабая, но всё же достаточная, чтобы не зависнуть на месте, а уверенно лететь в пропасть. А в сверху доносился хруст – узел менял конфигурацию – и делал это в бешеном темпе.

Я приземлился через пару мгновений на какую-то ребристую ступеньку – нет, не ступень, а просто подходящий по форме отросток конструкции, и едва удержался на ногах. Правда не на долго, на меня рухнула Кира, а потом Баха…