Текст книги "Экспедиция в один конец"

Автор книги: Андрей Молчанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 25 страниц)

– Иногда некоторый труд отдыху не вредит, – безучастно отозвался Владимир.

– Хотите выпить? – продолжил проницательный араб.

– Да что вы!

– Джин, водка, пиво… Да вы не стесняйтесь, наши мусульманские догмы не имеют для вас никакого значения, а мои взгляды достаточно широки…

"Так широки, что ни в какие ворота не лезут", – подумал Крохин, но сказал, ловко огибая яму провокации, следующее:

– Я, конечно, желаю произвести на вас положительное впечатление, но мой отказ продиктован отнюдь не желанием понравиться… Вчера мне пришлось поддаться некоторому соблазну, а вернее – соблазнам, но уже сегодня – я праведник… Действительно… – Выжал из себя смущенную улыбочку. – Ну никакого желания!

– Ладно, – кивнул араб, усаживаясь на коврик. – Поговорим о деле. И о вас. Не ошибусь, если обозначу вас как человека, которого интересуют деньги, и только деньги.

– В них очень много витаминов, – согласился Владимир.

– Верно. Итак: вы человек без определенной профессии, уже немолодой мужчина, и все, что сумеете заработать в ближайшее время – нечаянно и счастливо, будет являться как бы страховым фондом и основой вашего неясного будущего, это так?

– Зло, но справедливо, – сказал Крохин.

– Откровенно и справедливо, – поправил его араб. – Так вот: сегодняшние ваши надежды и перспективы связаны исключительно со мной, это вы также, надеюсь, не станете отрицать.

– Совершенно верно.

– А потому, – продолжал босс, – взвесив и ваши личностные качества, и варианты нашей дальнейшей работы, мне представляется возможным посвятить вас в некоторые деликатные обстоятельства предстоящего плавания. Но сначала хочу задать наверняка неожиданный для вас вопрос: откуда вы знаете человека, которого встретили сегодня за завтраком и в чей номер затем поднялись?

– Вы следите за мной? – спросил Крохин неприязненно.

– Почему вы решили, что именно за вами?

– Ах вот как… Ладно, ответ будет прост: сегодня я встретил своего бывшего соседа по дому – тоже бывшему… Зовут его Игорь Егоров.

– Я хотел бы услышать ваше мнение о нем и историю взаимоотношений.

– Прежде мне хотелось бы знать, чем вызван такой интерес.

– Все дело в том, – сказал араб, – что в определенных кругах ваш знакомый – личность довольно известная… И не скрою, зная некоторые его возможности, мне хотелось бы вступить с ним в контакт. Но – не напрямую, а через толкового посредника.

– Имеете в виду меня?

– Именно!

– Прошло много времени… – Владимир пожал плечами. – Я не знаю, чем он занимается сейчас… Но что касается далекого прошлого…

– Давайте о далеком прошлом, тоже интересно, – покладисто кивнул араб.

– Ну… – И Крохин поведал о том, прежнем Игоре – парне отчаянном, склонном к авантюрам, не пасующем ни перед людьми, ни перед законом, ни перед обстоятельствами.

Выслушав подчиненного человека, араб удовлетворенно заметил:

– Примерно таким я его и представлял… А были ли у него в то время знакомства среди военных?

– Понятия не имею.

– Дело в том, что в Эмиратах, если вам известно, постоянно проводятся выставки современной военной техники, и, насколько я знаю, в настоящий момент ваш приятель не просто знаком, но и состоит в доверительных отношениях с ответственными людьми, связанными с поставками вооружений. Естественно, говорю вам это не для передачи…

– Я за него рад… – неопределенно отозвался Владимир. – Но не пойму, к чему вы клоните. Если мы говорим напрямик, объясните суть задачи…

– Мне нужна взрывчатка, – ровным тоном произнес араб. – И некоторое количество стрелкового оружия. Незначительное, с десяток автоматов или же пистолетов…

– С доставкой его в Эмираты?

– С доставкой в Санкт–Петербург.

– Понятно, – сказал Крохин. – Если называть вещи своими именами, вы хотите выйти на организованную преступность, связанную с армией. А я вам нужен в силу того соображения, что реанимированные отношения старых друзей куда лучше, нежели новые сомнительные знакомства… Имею в виду вас, уж извините за откровенность. Ответную.

– Извиняться не надо, – сказал араб. – Точные формулировки – моя слабость. Итак. Вы способны поговорить с ним, не акцентируя внимания на заказчике? То есть определиться в принципе: возможности, цена и условия платежа.

– Думаю, да, – с запинкой произнес Крохин.

– Я объясню вам, в чем состоит дело, – продолжил араб. – Во–первых, судно будет проходить мимо побережий многих европейских стран, и мой заказчик легко перегрузит в море боеприпасы на свой корабль. Зачем они ему нужны, меня не касается, это его личный бизнес. Мой интерес состоит в том, что я оказываю необходимым мне людям необходимую же для них услугу. В расчете на услугу ответную. Вот и все. Во–вторых: взрывчатку и оружие я могу достать и в Европе, в Боснии, скажем, но на территории России это выйдет дешевле и проще. В–третьих: почему я столь непринужденно говорю на данную тему с вами? А потому, что вам нет никакого резона подводить меня в этом деле. Наоборот – вы войдете таким образом в состав моих доверенных людей, причем замечу – постоянных служащих… Кроме того: вы будете контролировать обстановку на судне, а если сумеете выполнить мой заказ, то незамедлительно получите пятьдесят тысяч долларов. Сверх ежемесячного жалования.

– Но это серьезная статья… – заметил Крохин, не скрывая опаски.

– А что вы хотели? – искренне удивился араб. – Честным путем большие деньги не зарабатываются, это истина. А у вас есть простой выбор: или рискнуть, или… продолжать свои нынешние метания за гроши. Кстати, относительно риска… Ваше дело – договориться со специалистами. И рисковать будут они. Подчеркиваю еще раз: со специалистами! Ответственно и квалифицированно отрабатывающими свой гонорар. Ни о каких друзьях–дилетантах, якобы причастных к обозначенной мной сфере, речь не идет. Ибо с друзьями надо дружить, а работать – с профессионалами. Поэтому с мистером Игорем ваш разговор должен покуда носить характер общий. И еще: в случае его предварительного согласия давать ему понять о связи между этим заказом и предстоящим плаванием – недопустимо.

– Это я понимаю великолепно…

– Ну и я, в свою очередь, надеюсь на вашу сообразительность, – кивнул араб. – Равно как и на благоразумие. Но вот какая деталь: количество сырья должно соответствовать по эквиваленту тонне пластида. То есть я говорю о компактной современной армейской взрывчатке. Это ясно?

– Ясно, но я, естественно, ничего не могу обещать… – сказал Крохин. Легче всего нести пустое, но потом на тебя взваливают такой груз, что…

– Верно, – с легкой улыбкой подтвердил араб. – Итак, мы друг друга поняли, что радует. Если у вас имеются какие‑нибудь вопросы или вы вдруг напугались и желаете отказаться от нашего контракта как такового, то…

– Не напугался, – отрезал Крохин. – Не в восторге, конечно, и не знаю, чем все закончится, но… В общем, гулять так гулять!

– Значит, я верно понял ваш характер, – сказал араб. – Слова настоящего мужчины.

"Дифирамбы‑то ты пой, но петуха‑то не пускай!$1 – злобно подумал Владимир, но произнес жалкое, хотя и не без иронии: спасибо, дескать, за комплимент…

– И еще, – сказал араб. – Недавно вас навещал один ваш приятель… Геннадий…

– Ну. Это мой квартирант. Отдыхал здесь, да.

– Он работает в кадрах Морфлота?

– Да.

– И подрабатывает на беспошлинной перевозке автомобилей?

– А кто сейчас не подрабатывает? – удивился Крохин. – Тем более если без риска…

– Вот–вот, – сказал араб одобрительно. – Вы с ним ведь встретитесь в Москве?

– Естественно. Хотя бы взглянуть, во что он превратил мою квартиру…

– Очень хорошо. Предложите ему дельце… На судно мы набрали команду с квалификацией среднего уровня… Однако – состоящую из проверенных людей. И всю эту команду необходимо утвердить… Мне совершенно не с руки, чтобы на борт попали случайные персоналии или какие‑нибудь деляги по чьей‑либо протекции… А в вашей стране подобные явления повсеместны. Что же касается Геннадия, то по моей информации он – ключевой посредник в такого рода коррупции. Убедите его, что мы компенсируем своими дополнительными затратами все его взятки… Лишь бы он не мешал делу. Пойдет он на такой разговор?

– Причем – с пониманием, – убежденно произнес Крохин, вспоминая пройдоху квартиранта, находящегося в состоянии постоянной финансово–наркотической ломки. – Деньги он любит беззаветно.

– Мы посодействуем взаимности данного чувства, – со значением произнес Ассафар.

Выйдя из резиденции босса, Крохин ошарашенно помотал головой. Жизнь преподносила сюрприз за сюрпризом. И то пирожное, которое свалилось несколько дней назад буквально с небес, тоже на поверку оказалось с большим и вонючим тараканом вместо медовой начинки…

Мчась по трассе в отель, он раздумывал, а не стоит ли араба, что называется, кинуть? Взять деньги, уехать в какую‑нибудь Америку, попробовать начать новую жизнь там?

Мысли путались, и концепция не выстраивалась. В конце концов он пришел к заключению, что поговорить с Игорем – дело пустяковое, и, если тот от сделки откажется, пусть араб решает свои проблемы сам, а он, Крохин, прибыв на родную землю, будет действовать по обстоятельствам. А коли дойдет до горячего улизнет, и провались этот араб ко всем его мусульманским чертям!

Вот так!

Вечером он ехал с Игорем и с его дружками–качками из Шарджи в соседний Дубай.

Был четверг – день, означающий здешнюю субботу. Дорога, обычно занимающая тридцать пять минут, обернулась часом с гаком – в город, тонущий в мареве реклам, тянулись тысячи автомобилей: народ спешил поразвлечься. Завтрашний день – пятница – был аналогичен российскому воскресенью.

Блеклые и даже незаметные в дневные часы щиты над тысячами магазинов и ресторанов расцвели неоновой радугой. Небоскребы сияли прямоугольным обрамлением огней и фиолетовым мерцанием искр–подсветок.

– Во житуха у тебя! – обращаясь к Крохину, восклицал качок Алексей. Класс! Море, солнце и бабы круглый год! Плюс – экзотика! Жизнь! Нам бы так! Да, братки?

– Знаешь, – отозвался Крохин устало, – я как‑то в Москве с одним знакомым врачом–гинекологом его тачку после ремонта забирал. В тачку слесарь влез, что ей гайки–шестеренки менял. Ну, поехали в проверочный рейс. Тачку сделали на пять с плюсом, и гинеколог, значит, аж светится от восторга… И говорит слесарю: эх, машина – это великолепно! Ехать вот так… шелест шин, мягкий руль… Наслаждаясь дорогой, простором и… прочим, что заключено в моторе. Ты, дескать, слесарь, ты не поймешь, ты все о своих шестеренках талдычишь…

Качок Михаил, уразумев двусмысленность крохинской притчи, поинтересовался, как обстоит в данной арабской стране дело с продажными женщинами.

– Не проблема, – последовал вдумчивый ответ старожила. Припарковав машину на одной из торговых улочек, разбрелись по магазинам: качки отправились на закупку автомобильных сирен, а Игорь пожелал навестить с советчиком Крохиным ювелирную лавку.

Склонившись над длинным застекленным прилавком с россыпями серебра и злата, они не сразу заметили появления в лавке низенького рыжебородого парня, с взволнованным напором обратившегося к Игорю: дескать, он только что был в лавке, выронил здесь перевязанную резинкой пачку долларов, в чем уверен наверняка, а потому интересуется, не видели ли соотечественники драгоценной пропажи?

Получив отрицательный ответ, рыжебородый категорически потребовал предъявить ему к опознанию имеющиеся у Игоря и Владимира деньги, ибо свои, мол, он безусловно и с первого же взгляда узнает.

Скривившись брезгливо, Игорь уже полез за бумажником, но искушенный Крохин, досконально изучивший повадки и трюки местных российских мошенников, решительно рыжебородого человека отстранил, посоветовав ему вызвать полицию.

– У нас, друг, есть декларация, счета из магазинов… – сообщил внушительно. – Полиция все сверит… Тем более, может быть, "ломать" деньги ты умеешь, едва к ним прикоснешься, а вот менты – нет…

Услышав такого рода рациональное предложение, мазурик–истец, скрежеща зубами, лавку незамедлительно покинул, растворившись в толпе.

– Так это меня бы сейчас хлопнули?! – с восторгом уяснил Игорь.

– Естественно. Пошел бы на поводу – запрягли! – подтвердил Крохин. – Тут виртуозы… Челноки‑то не с кредитками ездят, а с "котлетами"… Одно движение – и от "котлеты" пропадает две трети…

– Ну, с меня причитается…

– Да ладно, ты бы со своими бычками наверняка бы добился правды…

– Чего ее добиваться? – искренне удивился Игорь. – Люди сделали работу…

– А, ну да… коллеги! – сказал Крохин ядовито.

– А это ты как уж хочешь считай… – внезапно нахмурился Игорь.

Крохин, взглянув на его помрачневшее лицо, счел необходимым от развития данной темы отказаться.

Качки, увешанные сумками и пакетами с покупками, ждали их у автомобиля.

Сгрузив благоприобретенные пожитки в багажник, бандит по имени Алексей доверительно Крохина спросил:

– Ну так как тут это… насчет оторваться?

– А стоит, думаешь?

– Чего там думать! На работе по лезвию ножа ходишь, дома – по струнке… А жить когда?

– Тогда так, – сказал Крохин. – В Дубае два центровых бардака: "Гараж" и "Панорама". Оба – с официальным гордым статусом дискотек. Шлюх – как дерьма на скотном дворе. – Искоса он посмотрел на Игоря.

Уловив его взгляд, тот скучным голосом произнес:

– Я уже человек пожилой, а вот ребята, если им надо, пусть снимают…

Вскоре они сидели за стойкой бара в прокуренном полумраке, озирая стоящие в помещении, и в самом деле напоминавшем огромный гараж, кузова старых "Кадиллаков" без крыш с оборудованными в них столиками, жестянки номерных знаков на стенах, подиум, где под гремящую музыку оттанцовывала разномастная публика, в том числе – десятки проституток, прибывших сюда из бывших восточных республик СССР и Украины.

В изобилии было представлено местное расслабляющееся народонаселение, исключая, естественно, аристократов–арабов. Рекой лился везде и всюду строжайше запрещенный алкоголь…

– Вот, – комментировал Крохин грустно. – Смотри, Игорек… Вся мразь Страны Советов. Все доступно. А водки – залейся. Бутыль "Смирновской$1 – сто баксов. Только плати.

– Все твари отечественные, и все страшны, как заброшенные кладбища, – с неудовольствием сказал Алексей. – Какие‑то уцененные бляди, короче…

– Ну давай тогда рванем в "Панораму", – предложил Крохин. – Там филиппинки, индуски и китаянки. Гадючник поменьше, с экзотическим уклоном, но суть та же.

– Кстати, – сказал Игорь, – ты же говорил, что попух из‑за двух банок пива, а тут…

– Это было во внешнем мире! – Крохин многозначительно потряс пальцем. А тут особая зона. И особый "спонсор". Крутая, как в России говорят, крыша. Из прочного человеческого материала.

– А цены?.. – неопределенно спросил качок Михаил, косясь на женские лица, явственно отмеченные пороком определенной профессии.

– В среднем – сотня за ночь, – мгновенно уяснил суть вопроса Владимир. Когда сюда наши первые путанки подвалили, арабы им по тысяче за ночь отстегивали, а потом провинция нищая хлынула, сбила цены до полтинника. Ну, сейчас сотня в среднем… Но ты тут если чего и собираешься… с особой осторожностью, понял? А то заплатишь – за СПИД! В иностранной угаре у многих наших мозги разжижаются…

– Это – понятно, – уныло кивнул Михаил. И посетовал на дороговизну алкоголя.

– В пяти минутах от отеля начинается эмират Аджман, – просветил его Крохин. – Там – хоть залейся! Литр шотландского виски – десять долларов.

– Как проехать? – спросил собеседник с оживлением.

– До круга, потом мимо дикого пляжа… Дворец шейха увидишь справа, а за ним – магазин…

– Ну, едем в эту "Панораму", что ли, – предложил Игорь. Затем строго взглянул на своих подчиненных: – Учтите, гулять – гуляйте, но завтра – дела!

Качки послушно наклонили стриженые затылки.

Из "Панорамы", прихватив двух мулаток, вернулись уже за полночь в "Холидей Инн".

Качки повели безнравственных дам к себе в номер, а Крохин пригласил Игоря прогуляться возле отеля: мол, имеется разговор…

Уселись на парапете эстакадки, по которой к входу в вестибюль, под широкий козырек, подъезжали поздние машины.

Вкратце Крохин обрисовал приятелю–мафиозо суть предложения своего босса.

Игорь выслушал его молча, затем с умудренной усмешкой сказал:

– Думаешь, что говоришь?

– Мне думать нечего, я – взрослый человек! – сообщил Крохин запальчиво.

– Вот именно…

– Ну ладно, не надо цепляться к словам…

– Во–первых, надо, – рассудительно молвил Игорь. – Ибо за пустые слова люди платят полновесную валюту. Во–вторых, такое предложение может исходить от провокатора, неужели не ясно? Я не имею в виду тебя, ты можешь проходить за подкидного дурака.

– Н–ну…

– Вот и "ну".

– Хорошо, – согласился Крохин. – Ты мне ответь в принципе: есть возможность или же ее нет.

– Предположим, есть.

– Вот и чудно. Теперь… Опять‑таки допустим, что ты назначаешь цену, я себе кое‑что к этой цене приплюсую, если не возражаешь… а далее ты получаешь деньги и привозишь товар в известное только тебе место. Сообщаешь его координаты – и все. Попробуй чего докажи в случае…

– И попробуют, и докажут! – сказал Игорь. – В принципе рассуждаешь ты верно, но вот одна закавыка: никто не будет платить денег вперед.

– А если заплатят?

– Это будет вне железных правил, милый…

– Знаешь, – сказал Владимир, – у железных правил имеются и железные исключения. Однако, прежде чем я спрошу заказчика об условиях оплаты, мне надо знать, в какой цифре она выражается, согласен? В цифре – вся истина.

– В данном случае, – вздохнул Игорь, – на истину плевать, поскольку ты, Вова–Платон – мой друг… Э–эх! Вот что происходит с поэтами, когда они не у дел… Цифра, говоришь? Будет тебе цифра завтра к вечеру. Ерундой, конечно, мы маемся, все это – чушь синяя, но… будет тебе цена!

– Чтобы отстал, да?

– Чтобы отстал – это я и сейчас могу, астрономическими величинами у нас в России каждый второй владеет. Нет, названа будет реальная сумма. А там уж…

– А там уж – да! – согласился Крохин.

Вечером следующего дня они сидели в рыбном ресторанчике, дожидаясь блуждающих в торговых дебрях города качков.

По словам Игоря, Эмираты ему надоели зашоренностью своего жизненного уклада, отель представляется оранжереей, вне которой – лишь чужеродный и убогий космос специфической жизни аборигенов, но, поскольку с таинственными его делами не все ладится, ему предстоит задержка минимум на неделю.

В качестве ужина они выбрали из набитого льдом лотка пару килограммовых акул и через считанные минуты получили искусно приготовленное блюдо, снабженное таким количеством гарнира и овощей, что его с успехом хватило бы на компанию пяти голодных едоков. На десерт официант принес кувшин свежего бананового сока.

– Так вот о нашей вчерашней трепотне, – сказал Игорь, настороженно глядя поверх головы собеседника и доставая из кармана рубашки бумагу. – Первая цифра – счет за пластилин, вторая, чепуховая, – за железо и маслята.

– Первая цифра впечатляет!.. – присвистнул Крохин.

– Для знающего человека как раз очень и очень приемлемо, – отозвался Игорь. – Так что можешь еще смело и свой интерес плюсовать, но не увлекайся особо, двадцать штук, не больше… Или ты намерен заявить, что этого мало?

– Хорошо. – Крохин спрятал бумажку в карман.

– Хорошо, да не очень, – возразил Игорь. – Я и пальцем не пошевелю, если не буду знать, для чего эта вся музыка предназначена и кто ее заказывает. Прежде чем сунуть башку в петлю, надо знать, как ее оттуда обратно вытащить. Ты, ясное дело, на все готов, за двадцать штук – хоть куда, а у меня другая постановка жизненных вопросов.

– И какая же? – вопросил Крохин угрюмо.

– Я пытаюсь ставить их так, чтобы вопросительный знак превращался в восклицательный.

Крохин задумался. Раскрывать личность босса, как и связывать заказ на взрывчатку с предстоящим плаванием, было запрещено. Но человек напротив – якобы бывший приятель, персонаж из прошлого, а на самом деле – чужой и неизвестный собеседник, проживший неведомую жизнь, напрочь изменившую его и внутренне, и внешне, обновившую, если верить науке, все клетки организма, и тем не менее каким‑то неведомым образом сумевший сохранить образ его, Крохина, в своей памяти, что было единственным, сближавшим их, – этот человек ждал ответа. Вернее, молчаливо, но выразительно ответа требовал.

– Это товар на экспорт, – выдавил Крохин, не поднимая глаз.

– Уже лучше, – сказал Игорь. – Но куда именно? И как вы его протащите через барьеры? Я не любитель викторин, но в данном случае мое любопытство касается элементарных гарантий… Короче, если где‑то бабахнет, то лучше, если подальше, и я–во всех смыслах – останусь в стороне. Как и ты, между прочим.

– Сейчас не могу тебе сказать ничего, – признался Крохин. – Поскольку просто ничего и не знаю.

– Тогда так… В порядке информации. "Протащить$1 – это тридцать процентов стоимости товара и моя забота. Так и сообщи своим деятелям. Услугу я не навязываю, скажи. Просто так мне будет спокойнее. – Он замолчал: к столику подходили, волоча пакеты с покупками, всецело довольные жизнью качки, как явствовало из выражений их физиономий, не обезображенных интеллектом.

"По–моему, они родились под созвездием Близнецов", – подумал Крохин.

– Ну чего, был я сегодня в этом твоем алкогольном эмирате, – начал качок Алексей, присаживаясь рядом с ним. – Цирк вышел! Беру такси, водила–индус спрашивает: куда? Я ему – согласно твоим указаниям: Аджман, дворец шейха. Он так это… смотрит на мои пляжные шорты и футболочку – и с уважением, значит: едете к шейху, мистер? Врать не люблю, отвечаю уклончиво: ну… рядом там, в общем… А, говорит, вы – в магазин! Причем – по–русски!

– Эта догадливость на ба–альшом опыте общения основана! – заверил Крохин.

– Подъезжаем, – продолжил рассказчик, – два доллара он всего запросил… Гляжу – заборчик, в нем – провал, захожу туда, а там – прошлая социалистическая родина: амбразура раздаточного оконца, толпа бушует, купюры через головы сует… Пробился я к амбразуре, взял ящик пивка, виски, пру все это обратно к тачке, а таксер на меня посмотрел и говорит: гуд бай, мистер! Как это? спрашиваю. А обратно? Он тут ручонками замахал – и в полный, понял, отказ! Если, пищит, по дороге нас остановит полиция… Я ему: но тут же нет никакой границы, а отель – вон… Показываю ему на пирамиду "Холидея" нашего, в небе голубом торчащую, а он лепит с апломбом: полиция, мол, знает, где проходит граница! Выпейте здесь, я подожду. Здесь, говорит, можно. Ага! Три литра виски и ящик пивка! Говорю: на тебе, сука, пять долларов сверху. Вздохнул, погоревал, падла, но подписался. Загрузили спиртное в багажник и поперли назад. И тут усекаю я, что трасса уже не трасса, а минное поле! И водила под руку ноет: если остановят, то вас, мистер, в тюрьму, а меня – на корабль и на родину! Как прибыл – не помню, но вылез – мокрый, будто та жаба, от пота нервного!

– Нарваться на ментов можно, – согласился Крохин. – Но они в основном на оптовиков нацелены. А так бы – уже давно всю свою каталажку битком бы забили…

– Уже в отеле ныряю в бассейн, – продолжил контрабандист, – вокруг все наш народ плещется, базар–вокзал… Ну, я и говорю публике: есть тут, оказывается, один клевый эмиратец под боком… С подходящей торговой точкой. И чувствую, у всех как‑то моментально тяга к здоровому отдыху на воде испаряется, на глазах то есть… Бац, и я в бассейне уже один… А на обед прихожу, мне один из купальщиков, значит, докладывает: выношу благодарность, в этих Эмиратах прекрасно, оказывается, можно отдыхать!

Крохин, со смешками внимая Алексею, покончил с десертом, положил деньги на стол. Сказал, обращаясь к Игорю:

– Отлучусь к неизвестному тебе лицу, а через часок–друтой встретимся.

Тот рассеянно кивнул.

Созвонившись из уличного телефона с арабом, Крохин незамедлительно пожаловал в его дворец, предварительно переписав сумму контракта на другой бумажке.

Ознакомившись с суммой, араб коротко спросил:

– Его устроит, если деньги я отдам ему наличными прямо здесь? Или переведу на его банковский счет?

Крохин обомлел. Вот так, без каких‑либо комментариев и торга…

– Думаю, да, – ответил с заминкой. – Но он спрашивает о заказчике… И еще: мне пришлось сказать, что груз предназначен к вывозу… И этот факт нашего друга как раз очень устраивает…

– Что касается заказчика, – ответил араб, немигающе глядя на собеседника, – то ваш друг… обойдется. С условиями переправки его силами товара за границу – согласитесь. Но то, что заграница – это борт корабля, вы сообщите ему, когда товар будет в Санкт–Петербурге, не раньше. Спасибо, Владимир. Вы хорошо поработали. Делать вам здесь больше нечего. Завтра получите от меня все необходимое, включая телефон спутниковой связи, и вылетайте в Москву. Уверенным в себе и в своем будущем богатым человеком.

– Да каким там богатым! – отмахнулся Крохин.

– Как? Только сегодня одним махом вы заработали двадцать тысяч, – сказал араб и, с насмешкой глядя в округлившиеся глаза лукавого подчиненного, продолжил: – И не ломайте себе голову, как их получать с вашего друга. Завтра я вручу вам портфельчик… Из портфельчика заберете свою долю. А если для него предпочтительнее банковский перевод, отдам вам наличные самостоятельно.

Для каких‑либо комментариев слов у смущенного посредника не нашлось.

Ощущая на своей спине пристальный взор всевидящего и всеслышащего босса, он, пристыженно–согбенный, поспешил роскошные апартаменты сильного мира сего быстренько покинуть.

Поздним вечером он встретился с Игорем.

Миновав узенький гостиничный пляж, они вошли в теплую купель уже неразличимого во мгле океана.

Сели на придонный песочек, ощущая на плечах движение нежной невесомой волны. Отплывать от берега Крохин опасался, зная, скольких незадачливых пловцов унесли к берегам загробного мира здешние коварные подводные течения и стремительные отливы.

Пересказал все, поведанное ему арабом.

– Насчет железных исключений ты оказался прав, – не без удивления резюмировал Егоров. – Передай, что меня устроит! банковский перевод… Да, теперь насчет твоего должника… Он – интересный, оказывается, парень. Во–первых, не один ты жаждешь с него получить. Во–вторых, семейство его – в Штатах, а сам он–в бегах.

– А… тюрьма?

– В том вся и закавыка! Смылся твой коммерсант из‑под запора!

– Значит, дело мое тухлое?

– Отвечу, Вовик, уклончиво: хрен его знает…

– Ладно, может, все образуется, – оптимистически заметил Крохин, благо новые финансовые перспективы затмевали своим сиянием мрак прошлых потерь. – Мне нужны твои отечественные координаты. Уже завтра я буду в Москве. Прощай, интершабашка! Кстати… Где устроиться – не представляю. Квартиру‑то я сдал…

– Кому?

– Один жучок из Морфлота. Развелся с женой, вот и блаженствует себе…

– Тебя встретят, – отозвался Игорь. – Не проблема. Поживешь у меня в загородном доме. Бабки тебе здесь отдать? Сколько ты довесил? Двадцать?

– Да я ему сам объявил, – соврал Крохин, не желая обсуждать загадочное всеведение своего шефа.

– Кому? Ах да, военная тайна… – Игорь хохотнул. Затем, вздохнув тяжко, добавил: – Завтра уже в столице… счастливый! Чего молчишь, о чем призадумался?

– Об оценочных критериях, – ответил Крохин, отчетливо и безрадостно представляя себе завтрашнее холодное осеннее Шереметьево, колкую морось, замызганные стоп–сигналы московских машин…

Истекали последние часы его путаного аравийского бытия, весьма далекого от радужных миражей приторных восточных сказочек.

"Впрочем, – подумалось ему, – кувшин со всемогущим джинном я нашел и откупорил… Только вот на роль повелителя не сподобился. А джинн этот… похоже, не рядовой демон, а настоящий шайтан!"