Текст книги "Ядерные материалы"

Автор книги: Андрей Молчанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)

– О! – воскликнул тот с аналогичным притворством. – Ты?! И они, как иуды, изобразили подобие дружеского объятия, воздержавшись, правда, от целований.

– Чего ты тут?.. – спросил Вася, бегая глазами по сторонам.

– А... дела! – с вызовом ответил Крохин.

– Успехов...

Дальнейшие их встречи знаменовались лишь обоюдными сдержанными кивками.

Прошедшим вечером Крохин познакомился с двумя немками, покатал их по городу, затем полночи они пили у него в номере, а после до утра все втроем кувыркались В постели, предаваясь жуткому, впервые им познанному групповому разврату.

С гудящей головой и воспаленными глазами спустившись в ресторан на очередной завтрак, Крохин узрел Василия, сидевшего за столом с какими-то бритоголовыми российскими качками и оживленно им о чем-то повествующего.

Качки, внимая рассказам старожила, сдержанно усмехались. Во главе стола находился мужчина, одетый в дорогую, явно не ширпотребную рубашку, с элегантными золотыми часами на мускулистой руке, бросавший на Васю редкие снисходительные взгляды. Взгляд у него был острый, волчий, поседелые волосы, еще мокрые после утреннего душа, аккуратно зачесаны назад.

Внезапно Крохин преисполнился чувством щемяще-томительного узнавания...

И, еще не отдавая себе отчет в сумбуре мыслей, шагнул к столику, выдохнув изумленно имя, словно вынесенное на поверхность сознания непроизвольным толчком памяти:

– Игорек!..

Качки заиграли желваками на мигом сжавшихся скулах, взгляды их бдительно и враждебно устремились на незнакомца, приближающегося к их наверняка боссу, но тот лишь хмыкнул добродушно, заметив:

– Во где доводится встречать бывших соседей!

Вася, обладающий отменной реакцией, видимо, по достоинству оцененной полицейскими арабскими умами, посмотрел на часы и развел руками, озарившись безмятежной улыбкой:

– Извините, ребята, у меня тут свидание, совершенно забыл! – И, судорожно допив стакан дармового фруктового сока, растворился в дебрях отеля.

– Садись, Вовка! – сказал хозяин стола. – Тоже здесь отдыхаешь?

–Да вроде того...

– А я только вчера прибыл, осваиваюсь... А ты-то давно тут?

– Давно, Игорек... Два года, представь.

– Чего, работаешь?..

– Время будет – расскажу... – Крохин откровенно покосился на качков.

– Кореша мои, – сказал Игорь. – Алексей, Михаил... Крохин вынужденно пожал крепкие руки парней. Спросил:

– С женой прибыл?

– Жена в такие гадючники не ездит, – ответил Игорь. – Жена на Канарах, у меня там отныне домишко... А здесь я так... дела, в общем.

– Хотелось бы пообщаться, – сказал Крохин, вновь покосившись на качков.

– А чего мешает? Завтракаем – и идем ко мне в номер... Посидим с глазу на глаз. Когда у нас "стрелка"? – обратился к одному из качков. – В час дня? Ну, навалом еще времени...

Крохин, перемешивая мельхиоровой ложечкой густо насыщенный тропическими фруктами йогурт, искоса поглядывал на невозмутимого старого приятеля, предаваясь невольным воспоминаниям.

Когда-то они жили в одном доме. Он работал в газете, а Игорь, вернувшись из армии, устроился в страховое агентство, специализировался на различных автоавариях, химича с их оценками, затем занялся кузовными ремонтами, а после ударился в перепродажи угнанных машин, в валютные махинации, контрабанду икон и быстренько сел...

С этого момента пути их разошлись: Крохин развелся с женой, переехал в другой район и более об Игоре ничего не слышал.

Собственно, в той прошлой жизни связывало их немногое: соседство по дому, гаражному кооперативу – и общая пламенная любовь к проживающей неподалеку известной актрисе – Марине Осиповой. С актрисой – в смысле постели – у Крохина выгорело, а у Игоря, благоговейно трепетавшего перед небожительницей, дело далее лобзаний нежной ручки не пошло, а дальнейшему развитию отношений воспрепятствовала тюрьма и зона.

Ныне же, как без труда уяснял Крохин, бывший сосед, никогда законопослущанием не отличавшийся, прочно внедрился в криминальный мир, заняв в нем достаточно высокую позицию, судя по внешним приметам его одежды, дорогим часам, перстню с внушительным бриллиантом – и явному подобострастию окружающих его братков-здоровячков.

Покончив с завтраком, они поднялись в двухкомнатный номер Игоря, по сравнению с которым собственные апартаменты, до сей минуты восхищавшие Крохина, показались ему вопиюще убогими и предназначенными для откровенных плебеев.

Уселись за столик и, попивая баночное пиво, ввезенное сюда, на территорию эмирата Шарджа, где властвовал "сухой закон", из "Дьюти-фри" Шереметьева, предались разговорам о нынешнем и былом.

– В доме-то нашем бываешь? – спрашивал Крохин.

– Частенько... Родители же там... Навещаю. Да, кстати... А как Марина, не в курсе?

– Откуда? Вроде нигде не снимается, постарела звезда, угасла...

– Звезда? – Игорь хмыкнул. – Скорее метеорит...

– Как выяснилось, – подтвердил Крохин. – Но мы тогда еще молодые были, не понимали, что одни актрисы радуют интеллект, а другие – глаз. Но что о прошлом? Скажи, если не секрет, чего тебя-то в Эмираты занесло? На разборки приехал? Судя по окружению и вообще...

– Честно? – Игорь потер затылок. – Есть такое дело... Но и отдохнуть заодно хочу... Продлить себе лето, обмануть хоть ненадолго зиму предстоящую длинную, искупаться в теплой водичке... На Канарах уже в море если и полезешь, то на твердости характера, на Сейшелы и всякие Мальдивы – угоришь, пока долетишь, а Эмираты – под боком... Как относишься к тому, чтобы вечерком погулять? Тут один тип к нам подсел – ну, ты его видел... Говорит, есть в Дубае очень даже веселые места, напрашивался в экскурсоводы... Вася, по-моему...

– Угу, – кивнул Крохин. – Вася. Ты с ним осторожнее, он в здешней тусовке к ментам пристроился, змееныш, с них свои сребреники получает. Думаешь, почему он здесь отирается, в Шардже, в "Холидей Инн", а не в Дубае? Потому что в Дубае основной контингент – челнок, а это народ конкретный, он халяву сразу сечет и посылает, и разговоры пустые ему тоже ни к чему, времени в обрез, надо каргу закупить, в мешок упаковать и срочно домой – заниматься реализацией. А тут Вася скользкий как уж: давайте в ресторан, давайте по бабам, вообще потрем за жизнь... А чего тереть, когда задница не то что мокрая от беготни, а аж дымится? Приглашал он тебя в ресторан?

– Ну.

– За твой же счет.

–Да не жалко...

– Вот именно. Не жалко. Потому он здесь и пасется. Отель солидный, клиент соответственный, расслабленный, отдыхает здесь клиент. Причем клиент с положением, как правило, с историей, а значит, и с информацией... Вот его Вася цепляет и разрабатывает – такая вроде у ментов терминология... А после отчетик арабам, они очень даже иностранцами интересуются, особенно респектабельными. – Запнувшись, Крохин выразительно посмотрел на потолок. Затем включил телевизор.

По местному каналу транслировали передачу о роли и правах женщины в исламской семье. В диалогес обширной аудиторией зрителей участвовали властительные шейхи.

– Да тут демократия... – удивился Игорь.

– Ну такая, – покривился Крохин. – В рамках корана и шариата далеко не разбежишься.

– А в чем отличие?

– Корана от шариата? Ну это вроде Уголовного кодекса и комментариев к нему.

Игорь криво усмехнулся: данное сравнение было ему близко его профессии и натуре. Спросил Крохина:

– И какие у тебя перспективы? Вообще – чем и как живешь?

Не приукрашивая ситуации, тот поведал о злоключениях, предстоящей работе и скором своем отъезде.

– Во какие жизнь дает кренделя, – сокрушенно вздохнул Игорь. – А ведь раньше ты для меня просто столпом общества был, белой костью. Да и Марина та же...

– Кому теперь нужны мои стихи и ее кино, – сказал Крохин, устало махнув рукой. – На тот паровоз, куда пересела страна, нам билеты в багажный вагон достались... Кстати, – переменил он тему. – У меня тут кошмарное горе... Был один партнер, я ему продукты посылал. Парень платил исправно, я ему поверил, свои деньги вкладывать начал... Ну и вложил! Четырнадцать штук!

– Кинули? – равнодушно спросил Игорь.

– Да не то чтобы кинули... Звоню Надежде – общей знакомой нашей, а она мне сообщает: посадили парня. То ли за драку с ментами, то ли за оружие...

– Ну а фирма-то осталась?

– Вот именно! Но я чего боюсь? Приду туда, а меня пошлют... Скажут: мы с тобой дел не имели. А с кем ты лично их имел, с тем и разбирайся...

– Ситуация стандартная, – прокомментировал Игорь. – И не смертельная, не переживай. Дай мне все данные, я сегодня же... – Запнулся: звонил телефон. Он снял трубку. Сказал удивленно: – Тебя...

– Мистер Крохин? – услышался голос портье. – С вами хотят говорить из города. – Щелчок – ив трубке послышался голос араба:

– Владимир? Не могли бы быть через час у меня? Срочный вопрос...

– Выезжаю немедленно, – покорно ответил он. И, положив трубку, обратился к Игорю: – Видишь, как дело поставлено? Все под прицелом. А потому хотя и не знаю я никаких твоих дел, но совет дам: осторожнее... С дисциплиной тут сурово. Это, конечно, не Иран и не Саудовская Аравия, где, появись на публике в шортах и в футболке – сразу тюряга и палки, но и не какой-нибудь Бангкок или Париж. С одной стороны, удобство – гуляй где хочешь, но насчет того, чтобы как хочешь...

– То есть по башке на улице не получишь? – уточнил Игорь.

– Ну, если и получишь, – ответил Крохин, – знай: это – однозначный привет из СССР! От его и только его представителей.

– Кое-кому в ближайшее время это и грозит, – загадочно произнес Игорь.

– Ну, я поехал, – сказал Крохин. – Зов босса. Если хочешь, встретимся ближе к вечеру.

– Хочу. В девять часов в моем номере, устроит? И – рванем в город.

– Только без твоих утюгов. Это можно?

– Нельзя.

– Тогда с утюгами, – согласился Крохин. – Коли так.

После бессонной ночи он чувствовал себя вымотанным, к тому же смущало то, что на перегар наложился запашок пива и теперь надо будет каким-то образом обуздать похмельные ароматы, однако противиться приказу араба было категорически невозможно.

Араб, приняв Крохина в уже знакомом пустынном мраморном зале, кивнул ему на низенькую софу и, снисходительно глядя в опустошенные бессонницей глаза гостя, констатировал:

– Странно, я дал вам возможность отдохнуть, а вы ухитрились устать.

– Иногда некоторый труд отдыху не вредит, – безучастно отозвался Владимир.

– Хотите выпить? – продолжил проницательный араб.

– Да что вы!

– Джин, водка, пиво... Да вы не стесняйтесь, наши мусульманские догмы не имеют для вас никакого значения, а мои взгляды достаточно широки...

"Так широки, что ни в какие ворота не лезут", – подумал Крохин, но сказал, ловко огибая яму провокации, следующее:

– Я, конечно, желаю произвести на вас положительное впечатление, но мой отказ продиктован отнюдь не желанием понравиться... Вчера мне пришлось поддаться некоторому соблазну, а вернее – соблазнам, но уже сегодня – я праведник... Действительно... – Выжал из себя смущенную улыбочку. – Ну никакого желания!

– Ладно, – кивнул араб, усаживаясь на коврик. – Поговорим о деле. И о вас. Не ошибусь, если обозначу вас как человека, которого интересуют деньги, и только деньги.

– В них очень много витаминов, – согласился Владимир.

– Верно. Итак: вы человек без определенной профессии, уже немолодой мужчина, и все, что сумеете заработать в ближайшее время – нечаянно и счастливо, будет являться как бы страховым фондом и основой вашего неясного будущего, это так?

– Зло, но справедливо, – сказал Крохин.

– Откровенно и справедливо, – поправил его араб. – Так вот: сегодняшние ваши надежды и перспективы связаны исключительно со мной, это вы также, надеюсь, не станете отрицать.

– Совершенно верно.

– А потому, – продолжал босс, – взвесив и ваши личностные качества, и варианты нашей дальнейшей работы, мне представляется возможным посвятить вас в некоторые деликатные обстоятельства предстоящего плавания. Но сначала хочу задать наверняка неожиданный для вас вопрос: откуда вы знаете человека, которого встретили сегодня за завтраком и в чей номер затем поднялись?

– Вы следите за мной? – спросил Крохин неприязненно.

– Почему вы решили, что именно за вами?

– Ах вот как... Ладно, ответ будет прост: сегодня я встретил своего бывшего соседа по дому – тоже бывшему... Зовут его Игорь Егоров.

– Я хотел бы услышать ваше мнение о нем и историю взаимоотношений.

– Прежде мне хотелось бы знать, чем вызван такой интерес.

– Все дело в том, – сказал араб, – что в определенных кругах ваш знакомый – личность довольно известная... И не скрою, зная некоторые его возможности, мне хотелось бы вступить с ним в контакт. Но – не напрямую, а через толкового посредника.

– Имеете в виду меня?

– Именно!

– Прошло много времени... – Владимир пожал плечами. – Я не знаю, чем он занимается сейчас... Но что касается далекого прошлого...

– Давайте о далеком прошлом, тоже интересно, – покладисто кивнул араб.

– Ну... – И Крохин поведал о том, прежнем Игоре – парне отчаянном, склонном к авантюрам, не пасующем ни перед людьми, ни перед законом, ни перед обстоятельствами.

Выслушав подчиненного человека, араб удовлетворенно заметил:

– Примерно таким я его и представлял... А были ли у него в то время знакомства среди военных?

– Понятия не имею.

– Дело в том, что в Эмиратах, если вам известно, постоянно проводятся выставки современной военной техники, и, насколько я знаю, в настоящий момент ваш приятель не просто знаком, но и состоит в доверительных отношениях с ответственными людьми, связанными с поставками вооружений. Естественно, говорю вам это не для передачи...

– Я за него рад... – неопределенно отозвался Владимир. – Но не пойму, к чему вы клоните. Если мы говорим напрямик, объясните суть задачи...

– Мне нужна взрывчатка, – ровным тоном произнес араб. – И некоторое количество стрелкового оружия. Незначительное, с десяток автоматов или же пистолетов...

– С доставкой его в Эмираты?

– С доставкой в Санкт-Петербург.

– Понятно, – сказал Крохин. – Если называть вещи своими именами, вы хотите выйти на организованную преступность, связанную с армией. А я вам нужен в силу того соображения, что реанимированные отношения старых друзей куда лучше, нежели новые сомнительные знакомства... Имею в виду вас, уж извините за откровенность. Ответную.

– Извиняться не надо, – сказал араб. – Точные формулировки – моя слабость. Итак. Вы способны поговорить с ним, не акцентируя внимания на заказчике? То есть определиться в принципе: возможности, цена и условия платежа.

– Думаю, да, – с запинкой произнес Крохин.

– Я объясню вам, в чем состоит дело, – продолжил араб. – Во-первых, судно будет проходить мимо побережий многих европейских стран, и мой заказчик легко перегрузит в море боеприпасы на свой корабль. Зачем они ему нужны, меня не касается, это его личный бизнес. Мой интерес состоит в том, что я оказываю необходимым мне людям необходимую же для них услугу. В расчете на услугу ответную. Вот и все. Во-вторых: взрывчатку и оружие я могу достать и в Европе, в Боснии, скажем, но на территории России это выйдет дешевле и проще. В-третьих: почему я столь непринужденно говорю на данную тему с вами? А потому, что вам нет никакого резона подводить меня в этом деле. Наоборот – вы войдете таким образом в состав моих доверенных людей, причем замечу – постоянных служащих... Кроме того: вы будете контролировать обстановку на судне, а если сумеете выполнить мой заказ, то незамедлительно получите пятьдесят тысяч долларов. Сверх ежемесячного жалования.

– Но это серьезная статья... – заметил Крохин, не скрывая опаски.

– А что вы хотели? – искренне удивился араб. – Честным путем большие деньги не зарабатываются, это истина. А у вас есть простой выбор: или рискнуть, или... продолжать свои нынешние метания за гроши. Кстати, относительно риска... Ваше дело – договориться со специалистами. И рисковать будут они. Подчеркиваю еще раз: со специалистами! Ответственно и квалифицированно отрабатывающими свой гонорар. Ни о каких друзьях-дилетантах, якобы причастных к обозначенной мной сфере, речь не идет. Ибо с друзьями надо дружить, а работать – с профессионалами. Поэтому с мистером Игорем ваш разговор должен покуда носить характер общий. И еще: в случае его предварительного согласия давать ему понять о связи между этим заказом и предстоящим плаванием – недопустимо.

– Это я понимаю великолепно...

– Ну и я, в свою очередь, надеюсь на вашу сообразительность, – кивнул араб. – Равно как и на благоразумие. Но вот какая деталь: количество сырья должно соответствовать по эквиваленту тонне пластида. То есть я говорю о компактной современной армейской взрывчатке. Это ясно?

– Ясно, но я, естественно, ничего не могу обещать... – сказал Крохин. Легче всего нести пустое, но потом на тебя взваливают такой груз, что...

– Верно, – с легкой улыбкой подтвердил араб. – Итак, мы друг друга поняли, что радует. Если у вас имеются какие-нибудь вопросы или вы вдруг напугались и желаете отказаться от нашего контракта как такового, то...

– Не напугался, – отрезал Крохин. – Не в восторге, конечно, и не знаю, чем все закончится, но... В общем, гулять так гулять!

– Значит, я верно понял ваш характер, – сказал араб. – Слова настоящего мужчины.

"Дифирамбы-то ты пой, но петуха-то не пускай!" – злобно подумал Владимир, но произнес жалкое, хотя и не без иронии: спасибо, дескать, за комплимент...

– И еще, – сказал араб. – Недавно вас навещал один ваш приятель... Геннадий...

– Ну. Это мой квартирант. Отдыхал здесь, да.

– Он работает в кадрах Морфлота?

–Да.

– И подрабатывает на беспошлинной перевозке автомобилей?

– А кто сейчас не подрабатывает? – удивился Крохин. – Тем более если без риска...

– Вот-вот, – сказал араб одобрительно. – Вы с ним ведь встретитесь в Москве?

– Естественно. Хотя бы взглянуть, во что он превратил мою квартиру...

– Очень хорошо. Предложите ему дельце... На судно мы набрали команду с квалификацией среднего уровня... Однако – состоящую из проверенных людей. И всю эту команду необходимо утвердить... Мне совершенно не с руки, чтобы на борт попали случайные персоналии или какие-нибудь деляги по чьей-либо протекции... А в вашей стране подобные явления повсеместны. Что же касается Геннадия, то по моей информации он – ключевой посредник в такого рода коррупции. Убедите его, что мы компенсируем своими дополнительными затратами все его взятки... Лишь бы он не мешал делу. Пойдет он на такой разговор?

– Причем – с пониманием, – убежденно произнес Крохин, вспоминая пройдоху квартиранта, находящегося в состоянии постоянной финансово-наркотической ломки. – Деньги он любит беззаветно.

– Мы посодействуем взаимности данного чувства, – со значением произнес Ассафар.

Выйдя из резиденции босса, Крохин ошарашенно помотал головой. Жизнь преподносила сюрприз за сюрпризом. И то пирожное, которое свалилось несколько дней назад буквально с небес, тоже на поверку оказалось с большим и вонючим тараканом вместо медовой начинки...

Мчась по трассе в отель, он раздумывал, а не стоит ли араба, что называется, кинуть? Взять деньги, уехать в какую-нибудь Америку, попробовать начать новую жизнь там?

Мысли путались, и концепция не выстраивалась. В конце концов он пришел к заключению, что поговорить с Игорем – дело пустяковое, и, если тот от сделки откажется, пусть араб решает свои проблемы сам, а он, Крохин, прибыв на родную землю, будет действовать по обстоятельствам. А коли дойдет до горячего улизнет, и провались этот араб ко всем его мусульманским чертям!

Вот так!

Вечером он ехал с Игорем и с его дружками-качками из Шарджи в соседний Дубай.

Был четверг – день, означающий здешнюю субботу. Дорога, обычно занимающая тридцать пять минут, обернулась часом с гаком – в город, тонущий в мареве реклам, тянулись тысячи автомобилей: народ спешил поразвлечься. Завтрашний день – пятница – был аналогичен российскому воскресенью.

Блеклые и даже незаметные в дневные часы щиты над тысячами магазинов и ресторанов расцвели неоновой радугой. Небоскребы сияли прямоугольным обрамлением огней и фиолетовым мерцанием искр-подсветок.

– Во житуха у тебя! – обращаясь к Крохину, восклицал качок Алексей. Класс! Море, солнце и бабы круглый год! Плюс – экзотика! Жизнь! Нам бы так! Да, братки?

– Знаешь, – отозвался Крохин устало, – я как-то в Москве с одним знакомым врачом-гинекологом его тачку после ремонта забирал. В тачку слесарь влез, что ей гайки-шестеренки менял. Ну, поехали в проверочный рейс. Тачку сделали на пять с плюсом, и гинеколог, значит, аж светится от восторга... И говорит слесарю: эх, машина – это великолепно! Ехать вот так... шелест шин, мягкий руль... Наслаждаясь дорогой, простором и... прочим, что заключено в моторе. Ты, дескать, слесарь, ты не поймешь, ты все о своих шестеренках талдычишь...

Качок Михаил, уразумев двусмысленность крохинской притчи, поинтересовался, как обстоит в данной арабской стране дело с продажными женщинами.

– Не проблема, – последовал вдумчивый ответ старожила. Припарковав машину на одной из торговых улочек, разбрелись по магазинам: качки отправились на закупку автомобильных сирен, а Игорь пожелал навестить с советчиком Крохиным ювелирную лавку.

Склонившись над длинным застекленным прилавком с россыпями серебра и злата, они не сразу заметили появления в лавке низенького рыжебородого парня, с взволнованным напором обратившегося к Игорю: дескать, он только что был в лавке, выронил здесь перевязанную резинкой пачку долларов, в чем уверен наверняка, а потому интересуется, не видели ли соотечественники драгоценной пропажи?

Получив отрицательный ответ, рыжебородый категорически потребовал предъявить ему к опознанию имеющиеся у Игоря и Владимира деньги, ибо свои, мол, он безусловно и с первого же взгляда узнает.

Скривившись брезгливо, Игорь уже полез за бумажником, но искушенный Крохин, досконально изучивший повадки и трюки местных российских мошенников, решительно рыжебородого человека отстранил, посоветовав ему вызвать полицию.

– У нас, друг, есть декларация, счета из магазинов... – сообщил внушительно. – Полиция все сверит... Тем более, может быть, "ломать" деньги ты умеешь, едва к ним прикоснешься, а вот менты – нет...

Услышав такого рода рациональное предложение, мазурик-истец, скрежеща зубами, лавку незамедлительно покинул, растворившись в толпе.

– Так это меня бы сейчас хлопнули?! – с восторгом уяснил Игорь.

– Естественно. Пошел бы на поводу – запрягли! – подтвердил Крохин. – Тут виртуозы... Челноки-то не с кредитками ездят, а с "котлетами"... Одно движение – и от "котлеты" пропадает две трети...

– Ну, с меня причитается...

– Да ладно, ты бы со своими бычками наверняка бы добился правды...

– Чего ее добиваться? – искренне удивился Игорь. – Люди сделали работу...

– А, ну да... коллеги! – сказал Крохин ядовито.

– А это ты как уж хочешь считай... – внезапно нахмурился Игорь.

Крохин, взглянув на его помрачневшее лицо, счел необходимым от развития данной темы отказаться.

Качки, увешанные сумками и пакетами с покупками, ждали их у автомобиля.

Сгрузив благоприобретенные пожитки в багажник, бандит по имени Алексей доверительно Крохина спросил:

– Ну так как тут это... насчет оторваться?

– А стоит, думаешь?

– Чего там думать! На работе по лезвию ножа ходишь, дома – по струнке... А жить когда?

– Тогда так, – сказал Крохин. – В Дубае два центровых бардака: "Гараж" и "Панорама". Оба – с официальным гордым статусом дискотек. Шлюх – как дерьма на скотном дворе. – Искоса он посмотрел на Игоря.

Уловив его взгляд, тот скучным голосом произнес:

– Я уже человек пожилой, а вот ребята, если им надо, пусть снимают...

Вскоре они сидели за стойкой бара в прокуренном полумраке, озирая стоящие в помещении, и в самом деле напоминавшем огромный гараж, кузова старых "Кадиллаков" без крыш с оборудованными в них столиками, жестянки номерных знаков на стенах, подиум, где под гремящую музыку оттанцовывала разномастная публика, в том числе – десятки проституток, прибывших сюда из бывших восточных республик СССР и Украины.

В изобилии было представлено местное расслабляющееся народонаселение, исключая, естественно, аристократов-арабов. Рекой лился везде и всюду строжайше запрещенный алкоголь...

– Вот, – комментировал Крохин грустно. – Смотри, Игорек... Вся мразь Страны Советов. Все доступно. А водки – залейся. Бутыль "Смирновской" – сто баксов. Только плати.

– Все твари отечественные, и все страшны, как заброшенные кладбища, – с неудовольствием сказал Алексей. – Какие-то уцененные бляди, короче...

– Ну давай тогда рванем в "Панораму", – предложил Крохин. – Там филиппинки, индуски и китаянки. Гадючник поменьше, с экзотическим уклоном, но суть та же.

– Кстати, – сказал Игорь, – ты же говорил, что попух из-за двух банок пива, а тут...

– Это было во внешнем мире! – Крохин многозначительно потряс пальцем. А тут особая зона. И особый "спонсор". Крутая, как в России говорят, крыша. Из прочного человеческого материала.

– А цены?.. – неопределенно спросил качок Михаил, косясь на женские лица, явственно отмеченные пороком определенной профессии.

– В среднем – сотня за ночь, – мгновенно уяснил суть вопроса Владимир. Когда сюда наши первые путанки подвалили, арабы им по тысяче за ночь отстегивали, а потом провинция нищая хлынула, сбила цены до полтинника. Ну, сейчас сотня в среднем... Но ты тут если чего и собираешься... с особой осторожностью, понял? А то заплатишь – за СПИД! В иностранной угаре у многих наших мозги разжижаются...

– Это – понятно, – уныло кивнул Михаил. И посетовал на дороговизну алкоголя.

– В пяти минутах от отеля начинается эмират Аджман, – просветил его Крохин. – Там – хоть залейся! Литр шотландского виски – десять долларов.

– Как проехать? – спросил собеседник с оживлением.

– До круга, потом мимо дикого пляжа... Дворец шейха увидишь справа, а за ним – магазин...

– Ну, едем в эту "Панораму", что ли, – предложил Игорь. Затем строго взглянул на своих подчиненных: – Учтите, гулять – гуляйте, но завтра – дела!

Качки послушно наклонили стриженые затылки.

Из "Панорамы", прихватив двух мулаток, вернулись уже за полночь в "Холидей Инн".

Качки повели безнравственных дам к себе в номер, а Крохин пригласил Игоря прогуляться возле отеля: мол, имеется разговор...

Уселись на парапете эстакадки, по которой к входу в вестибюль, под широкий козырек, подъезжали поздние машины.

Вкратце Крохин обрисовал приятелю-мафиозо суть предложения своего босса.

Игорь выслушал его молча, затем с умудренной усмешкой сказал:

– Думаешь, что говоришь?

– Мне думать нечего, я – взрослый человек! – сообщил Крохин запальчиво.

– Вот именно...

– Ну ладно, не надо цепляться к словам...

– Во-первых, надо, – рассудительно молвил Игорь. – Ибо за пустые слова люди платят полновесную валюту. Во-вторых, такое предложение может исходить от провокатора, неужели не ясно? Я не имею в виду тебя, ты можешь проходить за подкидного дурака.

– Н-ну...

– Вот и "ну".

– Хорошо, – согласился Крохин. – Ты мне ответь в принципе: есть возможность или же ее нет.

– Предположим, есть.

– Вот и чудно. Теперь... Опять-таки допустим, что ты назначаешь цену, я себе кое-что к этой цене приплюсую, если не возражаешь... а далее ты получаешь деньги и привозишь товар в известное только тебе место. Сообщаешь его координаты – и все. Попробуй чего докажи в случае...

– И попробуют, и докажут! – сказал Игорь. – В принципе рассуждаешь ты верно, но вот одна закавыка: никто не будет платить денег вперед.

– А если заплатят?

– Это будет вне железных правил, милый...

– Знаешь, – сказал Владимир, – у железных правил имеются и железные исключения. Однако, прежде чем я спрошу заказчика об условиях оплаты, мне надо знать, в какой цифре она выражается, согласен? В цифре – вся истина.

– В данном случае, – вздохнул Игорь, – на истину плевать, поскольку ты, Вова-Платон – мой друг... Э-эх! Вот что происходит с поэтами, когда они не у дел... Цифра, говоришь? Будет тебе цифра завтра к вечеру. Ерундой, конечно, мы маемся, все это – чушь синяя, но... будет тебе цена!

– Чтобы отстал, да?

– Чтобы отстал – это я и сейчас могу, астрономическими величинами у нас в России каждый второй владеет. Нет, названа будет реальная сумма. А там уж...

– А там уж – да! – согласился Крохин.

Вечером следующего дня они сидели в рыбном ресторанчике, дожидаясь блуждающих в торговых дебрях города качков.

По словам Игоря, Эмираты ему надоели зашоренностью своего жизненного уклада, отель представляется оранжереей, вне которой – лишь чужеродный и убогий космос специфической жизни аборигенов, но, поскольку с таинственными его делами не все ладится, ему предстоит задержка минимум на неделю.

В качестве ужина они выбрали из набитого льдом лотка пару килограммовых акул и через считанные минуты получили искусно приготовленное блюдо, снабженное таким количеством гарнира и овощей, что его с успехом хватило бы на компанию пяти голодных едоков. На десерт официант принес кувшин свежего бананового сока.

– Так вот о нашей вчерашней трепотне, – сказал Игорь, настороженно глядя поверх головы собеседника и доставая из кармана рубашки бумагу. – Первая цифра – счет за пластилин, вторая, чепуховая, – за железо и маслята.

– Первая цифра впечатляет!.. – присвистнул Крохин.

– Для знающего человека как раз очень и очень приемлемо, – отозвался Игорь. – Так что можешь еще смело и свой интерес плюсовать, но не увлекайся особо, двадцать штук, не больше... Или ты намерен заявить, что этого мало?

– Хорошо. – Крохин спрятал бумажку в карман.

– Хорошо, да не очень, – возразил Игорь. – Я и пальцем не пошевелю, если не буду знать, для чего эта вся музыка предназначена и кто ее заказывает. Прежде чем сунуть башку в петлю, надо знать, как ее оттуда обратно вытащить. Ты, ясное дело, на все готов, за двадцать штук – хоть куда, а у меня другая постановка жизненных вопросов.

– И какая же? – вопросил Крохин угрюмо.

– Я пытаюсь ставить их так, чтобы вопросительный знак превращался в восклицательный.

Крохин задумался. Раскрывать личность босса, как и связывать заказ на взрывчатку с предстоящим плаванием, было запрещено. Но человек напротив – якобы бывший приятель, персонаж из прошлого, а на самом деле – чужой и неизвестный собеседник, проживший неведомую жизнь, напрочь изменившую его и внутренне, и внешне, обновившую, если верить науке, все клетки организма, и тем не менее каким-то неведомым образом сумевший сохранить образ его, Крохина, в своей памяти, что было единственным, сближавшим их, – этот человек ждал ответа. Вернее, молчаливо, но выразительно ответа требовал.

– Это товар на экспорт, – выдавил Крохин, не поднимая глаз.

– Уже лучше, – сказал Игорь. – Но куда именно? И как вы его протащите через барьеры? Я не любитель викторин, но в данном случае мое любопытство касается элементарных гарантий... Короче, если где-то бабахнет, то лучше, если подальше, и я-во всех смыслах – останусь в стороне. Как и ты, между прочим.