Текст книги "Власть во власти Власти"
Автор книги: Андрей Тюняев
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)
* * *
Глате не мог знать, что база, на которой он каким– то образом оказался, находилась на Аляске213. Здесь, под верхним слоем земной породы, находились огромные металлические ворота. Они время от времени раскрывались, и что-то поступало внутрь планеты, а что-то выводилось наружу. В глубину грунта база уходила бесчисленным количеством этажей. Самые дальние из них достигали центра Земли, а остальные уходили ещё дальше.
Глате уже освоился среди «своих». Он «профессионально» шаркал ногами и синхронно выполнял какие– то несложные движения. Поэтому пока ничего в нём совершенно не выдавало чужака. И серые постепенно перестали за ним подсматривать.
Заметив снятие слежки, Глате решился на очередной шаг. Он направился к соседней двери, за которую никто пока не проходил, и хотел, было, проникнуть сквозь неё, возможно, на какой-то другой уровень. Однако Система сработала чётко. После первой же попытки появился летающий транспортёр. Он остановился в метре от Глате. Чуть помедлив, принялся сканировать «шпиона» тонким искрящимся синим лучом.
Глате почувствовал, как его знатные боты утратили возможность сцепляться с полом. Он повис под транспортёром, который тут же немедленно отбуксировал Глате на его рабочее место. После завершения буксировки синий луч отвязался, а ботинки Глате снова прилипли к полу.
«Во как!» – только и смог подумать Глате.
Оказалось, по крайней мере, так определил его место работы транспортёр, он был не «шпионом», а на– пальником лаборатории. Скорее, даже начальником биологической лаборатории, потому что в ней выращивались обычные пчёлы и разнообразные растения. Стены помещения, обвешанные графическими изображениями пчёл и связанными с ними разнообразных схем, использовались на полную.
Каким-то образом Глате понял, даже, лучше сказать, он точно знал, что именно пчёлы являлись тем самым изначальным механизмом, который поддерживал биосферу Земли в рабочем или, скорее, в здоровом состоянии.
Такая уверенность в том, что он знает неведомые ему вещи, случилась с ним опять. Уже не в первый раз Глате показалось, что он получает какие-то очень ненавязчивые подсказки от какого-то невидимого суфлёра. Именно поэтому его интегрирование в серую массу
проходило без проблем и осталось не замеченным с её стороны.
В многочисленных пробирках его лаборатория производила этих самых пчёл. Потом небольшие транспортные корабли214 забирали на борт новые партии произведённых насекомых, вылетали через раскрывающуюся крышу Аляски, устремлялись в обозначенный в бортовой карте район и в нужном месте планеты сбрасывали новоиспечённых опылителей.
Цель такого гиперпроизводства осталась для Глате непонятной. Возможно, рабочие пчёлы не успевали пополнятъ свои количества природным путём – от маток.
Поэтому приходилось выпускать клонов, которые не обладали способностями воспроизводства, но отрабатывали свою сторону бытия исправно, вплоть до разрушения крылышек.
Ещё в лаборатории Глате производили растения. Их здесь тоже выращивали в таких же огромных количествах, а затем аналогичными транспортами отвозили в те районы планеты, где им и приходилось жить дальше. Глате впервые увидел такое обилие видов, но по-настоящему поразило его просто огромное количество ядовитых растений. Их тоже выращивала его лаборатория!
* * *
В лаборатории режим работы не был таким уж строгим. Иногда серые переставали работать и принимались играть в какую-то игру. Они делали это какими– то кристаллами.
Глате подошёл к игрокам и стал посматривать за ходом игры. Подчинённые заметили интерес начальника и тут же протянули ему серебристую коробку. Глате взял её. В коробке находились разноцветные кристаллы. Пока он рассматривал их, делая вид, что выбирает, серый, протянувший ему коробку, взял синий и малиновый кристаллы. Синий тут же проглотил сам, а малиновый протянул ему.
Глате тоже, не мешкая, проглотил кристалл и приготовился ждать какого-то действия. Возможно, опьяняющего. Но ждать не пришлось. Сразу же непонятная энергия разлилась по всем его органам, и Глате понял: это просто питание, а вовсе никакая не игра.
Через некоторое продолжительное время серые стали двигаться медленней. Глате понял, что надвигается
какая-то перемена действительности. Видимо, это была очередная подсказка того самого «Кого-то», кто поместил Глате на эту базу и наблюдал за ним.
Снова поступил какой-то сигнал, и серые синхронно разошлись по каютам. Или, лучше сказать, по комнатам. Глате тоже пришёл в свою комнату. Он нашёл её по подсказке. Каюта была, как яйцо, круглая и без углов. Глате машинально снял комбинезон и обомлел...
* * *
Сбросив комбинезон, Глате с удивлением обнаружил, что он и сам серый. То есть не человек, а такой же клон, как и все остальные, которые окружали его на этой базе.
«Так вот почему эти серые меня считали своим! – в панике подумал он. – Я и есть свой. Самый настоящий свой. А подсказки мне давала общая машина управления. А я-то думал, что я здесь шпионю».
Глате нашёл какую-то отражающую поверхность и, наконец, увидел себя со стороны. Маленький нос, небольшие ноздри. Миндалевидные раскосые глаза с почти чёрными зрачками. Но самое поразительное – это кожа. Она была покрыта мелкими и мягкими волосами. Создавалось впечатление, что это велюр. Серый мягкий велюр.
Пока Глате раздумывал над тем, каково это оказаться серым, он машинально перешёл к водным процедурам. И тут же понял, что серые не моются, они не принимают душ так, как это происходит у людей.
Глате взял специальную влажную салфетку и тщательно обтёр ей всё своё мохнатое тело. Затем феном также тщательно высушил его. Было весьма приятно: фен нежно ласкал волосики на теле.
И тут взгляд Глате остановился на том самом месте, где должен располагаться его половой член.
«Этого не может быть! – рука Глате остановилась, и фен начал сильно припекать. – Этого не может быть!»
Там ничего не было. Просто – гладкое место. Глате оказался без всего. Ни мальчик. Ни девочка. Он, как и все серые, оказался бесполым.
* * *
– Всё, возвращаем! – послышался голос Дифоора. и Глате постепенно начал приходить в себя.
Он огляделся и, увидев знакомые лица, испуганно потрогал себя в паху, а затем проговорил:
– Это было жёстко! Я чуть было не обделался. Надо же, остаться без яиц. Предупреждайте в следующий раз.
Немного посмеявшись над понятными эмоциями, собравшиеся всё же решили кое-что уточнить.
– Серые – это не люди и не человеки, – пояснил Глате. – Это некие механические структуры. Они создали технократическую цивилизацию, а затем и сами превратились в неё. Это происходило за счёт управляемых мутаций и достигалось путём контролируемой замены нужных генов.
– То есть серые – это клоны? – спросил Дифоор.
– Это не просто клоны в нашем понимании. Серые – это предел технологий клонирования. Они – точные копии многократно усовершенствованной программы. Вот! Они именно копии, а не клоны! Копирование обеспечивает максимальное сходство с прототипом, а клонирование допускает какие-то вариации. Серые это копии. Никаких вариаций.
Глате на секунду умолк. Затем снова запустил руку в пах и, убедившись, что всё по-прежнему на месте, продолжил:
– Друг к другу они предельно дружелюбны. Это стоит отметить. Одинаково дружелюбны. Но каждый знает своё место и не лезет туда, куда ему доступа нет. Каждому ненавязчиво подсказывает какая-то внешняя программа. Она всё держит под контролем и управляет каждым шагом серого клона. А между ними самими общение тоже есть, но оно не идёт по каналу речи, как у нас. Оно осуществляется телепатически.
Глате снова ненадолго прервался.
– Цивилизация у них стоит на очень высоком уровне. Я, будучи там, захватил по телепатическому каналу образ какой-то другой лаборатории. Там ведётся наблюдение за населением Земли. Картинка такая – обширная. Много экранов – целые этажи. Серые наблюдают за нами на огромных мониторах. Они смеются над нами. Показывают друг другу на жалкие попытки человека создать паровоз или автомобиль. По сравнению с их технологиями человеческие произведения техники – это телеги, – вздохнул Глате.
Он помолчал и добавил:
– Людей серые считают... ниже животных.
Судный день
Он увидел реку – состоящую не из воды. Субстанция, которая текла, оказалась иной.
– Это царство вершительницы Нави. Бывшей вершительницы. Теперь её место занимает новая вершительница – Консупори, – находясь в одиночестве, задумчиво и даже с некоторой грустью произнёс Мена-
вор. – Из такой субстанции в своё время вышла красавица – река Нева.
Менавор поднял глаза. Во все стороны, куда только доставал его взгляд, река покрылась ковчегами, выполненными в виде гроба. Из каждого вверх тянула рука.
– Они тянут руки к Богу. Чтобы он спас их, – с какой-то неподдельной тоской прокомментировал Менавор. – Это время Страшного суда.
Он перевёл взгляд к горизонту. Бесконечные поля плавающих гробов, словно в какой-то двумерной очереди, в сквозящей надежде натужно упёрлись в эфемерную линию, разделяющую «небо» и «воды».
– И для них это время пришло.
Менавор коснулся пальца одной из протянутых из ковчега рук. В тот же миг покойник, лежащий там. превратился в виток света и сиганул в сторону верха. А гроб медленно растворился в окружающей его влаге.
– Мне нужен только один. Остальным приказано ждать...
Бог Земли
«Только фрагментированный разум не страшится дефрагментации», – подумал Волос, в очередной раз возвращаясь к своей команде на «Алатырь».
– Я понимаю, что время возвращения запланировано, и нельзя пропускать сеанс, – обратился Волос к Ладону. – Но прошу тебя, сделай все процедуры предельно быстро, поскольку там, в будущем, назревает нешуточная ситуация, и мне необходимо довести её до логического завершения. Нельзя в столь ответственный час оставлять Систему в неуправляемом режиме.
– Хорошо, командир, – ответил Ладон. – Я только проверю тебя на наличие вредных мутаций, а исправлять их не буду. В следующий раз устраним. Не думаю, что это скажется как-то критически.
Вся процедура заняла не больше пяти минут в обычном счислении земного времени. Сканеры показали наличие многочисленных мутаций, которые закрепились в геноме новых клеток. Но всё это можно было выправить потом.
– Спасибо, Ладон, – командир поблагодарил генетика за оперативность. – Передай привет команде. А я возвращаюсь обратно...
* * *
Темнота обладает давлением. Особенно когда она кромешная. Мягкая и очень тяжёлая.
Посреди этой чёрной темноты я оказался в такой же чёрной мантии. Моё одеяние с кровавым подбоем отбрасывает тёмно-красные блики на этот странный, нарисованный многими молитвами космос215. И я наблюдаю за ним.
Ожидание тянется вечно. Но есть то, чего всё же стоит дождаться.
И вот из очень далёкой, совсем недостижимой точки показалась одинокая белёсая волна.
«Вот оно – Управление! Оно движется из центра эклиптики», – пояснил я себе, словно успокаивая перед какой-то волнительной процедурой.
Я нервно и спокойно взираю на то, как волна движется в мою сторону. Она вращается спиралью, но лучше сказать – шнеком. Одинокой змейкой раскручивается и уходит в область чёрного пространства, расположенную слева от меня.
Там, чуть ниже себя и чуть в стороне, я замечаю четыре светильника. Это огромные шары, расставленные квадратом. Три из них горят ровным белым светом. Четвёртый – мерцает так, как будто ему пришло время погаснуть.
– Это Запад, – услышал я голос справа от себя. – Его время ушло. Его свеча догорает. Мы видим агонию.
Странное это ощущение. Оно точно такое же, как и в тот день, когда я родился. Не совсем понятно то, что именно мне приходится чувствовать. Но я уже совершенно привычно одновременно нахожусь в нескольких точках и наблюдаю за происходящим из них.
Первая точка моего взгляда – это мой же собственный разум. Я смотрю своими глазами и вижу всё так, как и положено видеть. Вижу обычными глазами обычного человека. Вторая точка взгляда находится где-то
над ситуацией. Как будто бы я – зритель. Но зритель не сторонний, а я же сам им и являюсь. Третья точка взгляда охватывает всю ситуацию целиком. Четвёртая – позволяет мне смотреть внутрь себя.
Отреагировав на сказанное, я посмотрел на того, чей голос только что услыхал. Он стоит справа от меня. Это высокий ангел вполне себе человеческого облика. Он белый и одет во всё белое. Это длинная тяжёлая мантия с едва различимыми письменами, кажущимися замысловатыми украшениями. Крылья у него тоже белые.
Своим удалённым взглядом, одним из тех четырёх названных, я смотрю на себя и вижу, что теперь и я такой же – белый. Но моя мантия всё ещё остаётся чёрной. А подбой у неё – красно-малиновый. Он кажется кровавым. Хотя никакой крови нет. Это лишь цветная одежда.
И мои крылья тоже белые. Я пошевелил ими: они свободно проникают сквозь мантию. Это я и продемонстрировал незнакомцу: расправил во всю ширину и похлопал по невидимому воздуху. В ответ незнакомец только слабо улыбнулся. Потом он поднял руку и показал мне в сторону четырёх светильников, оставленных мной без внимания.
А там картинка развивалась. Она изменилась, и теперь между этими светильниками показалась плоскость – круглая и ровная, она поблёскивала небесно-голубым светом. А те четыре светильника теперь стояли на высоких цилиндрических столбах, расположенных по четырём сторонам этого мерцающего круга.
«Интересно, – подумал я и, всматриваясь в происходящее, постепенно стал различать на круге какие-то узоры. – Нет! Это не узоры! Это... континенты... Это – Земля! Да!»
Мерцающий круг действительно покоился на каком-то механизме. Он был очень похож на компьютерную инсталляцию поверхности Земли. Но я всем своим разумом чувствовал, что это и есть сама Земля – реальная, самая настоящая, безусловно, живая.
Через мгновение едва уловимым движением её поверхность приблизилась ко мне, и я стал различать контуры континентов. В центре Земли стояла Москва. По четырём сторонам от неё крест-накрест располагались на одной линии Северный и Южный полюса, на другой – Восток и Запад. Шар, светивший над Западом, мерцал, словно находился на последнем издыхании.
Я повернулся к моему новому товарищу и приветливо улыбнулся ему в ответ. Этим я как бы попросил пояснений, но вместо них вдруг ощущал себя очень странно.
Мне вдруг стало отчётливо ясно, что именно я и есть хозяин ЭТОГО...
Не знаю, как сказать... Чего-то важного. Самого важного здесь. Но что это было такое – пока не понимал. Земля, хотя и смотрелась очень реалистично, всё же казалась больше моделью.
Пока я осматривал окружение, в «небе», недалеко от центра, из которого на Землю шла первородная волна, разверзся тоннель. В сторону Земли он зиял расширяющейся горловиной, а противоположным концом уходил куда-то в неизвестность. Тоннель казался большим. Его размеры были сопоставимы с размерами Земли. То есть её ...модели. Если это была модель.
Вдруг из тоннеля вылетела стая агелов216, они с шумом понеслись в сторону Земли, а когда добрались до
неё, то стали буквально всё крушить на планете. И этот поток зла и смерти с каждой минутой только усиливался.
– Нет, «вороньё», так не пойдёт! – крикнул я, занёс меч и отрубил злобный поток, как повар отрезает ножом фарш, выползающий из мясорубки.
После этого, те агелы, которые уже оказались на Земле, сделались мёртвыми.
И я отпустил свой меч – погулять217. И он, вращаясь, посвистывая ветром и поблёскивая светом, нашинковал оставшуюся и всё ещё пытающуюся влететь часть потока, догнал её до горловины тоннеля и, превратившись в щит, собой заделал дыру. Края щита тут же срослись с горловиной, и уже через несколько мгновений даже место сварки было невозможно разглядеть. Атака агелов захлебнулась.
Раздумывая над тем, откуда взялся этот рой и что такое эта горловина, я подошёл ближе к краю окружающей нас черноты. Осторожно протянул руку вперёд и нащупал что-то мягкое и податливое. Сделал несколько усилий и, чуть погодя, приподнял какую-то «тряпицу». Оказалось, я снял какую-то оболочку. А под ней виднелись самые обыкновенные мышцы – открытые красные мышцы. Только это были мышцы гиганта, хотя по ним пульсировала самая обыкновенная красная кровь.
Неуверенно раздвинув волокна мышц, я обнаружил за ними костные стенки черепа.
Я находился в чьей-то голове.
* * *
В этот момент какая-то бесконечная вселенская грусть улеглась на мои плечи. Я вдруг понял, что являюсь только мыслью в этой чужой голове. И весь этот мир, и Земля – всё это только мысли. Всё это – только образы, которые сформированы чьим-то сознанием, теснящимся внутри какого-то черепа.
Мой новоявленный друг, тот самый молчаливый белый ангел, бесшумно подлетел ко мне и принялся успокаивать. Всё проистекало в полной тишине. Общение шло бессловесно. Не было произнесено ни одного слова. Но я понял: раз уж нахожусь здесь, то надо бы, точнее, придётся мне заняться обустройством этого странного замурованного мира.
Как только я это осознал, картинка изменилась. Не там, где чуть раньше сверкала горловина смертоносной трубы, а отчётливо в другом месте теперь загорелся мощный источник света. Золотого света. Свет из него лился, как краска из огромной нескончаемой ёмкости, и постепенно заполнил собой всё пространство. Оно тоже стало золотым. Не сделанным из золота, а освещённым золотым светом.
«Для Земли наступает новый Золотой век», – прозвучал мой собственный голос в моей собственной голове.
Удовлетворённый содеянным, я успокоился блаженным созерцанием. Голубая планета теперь испускала не только небесный свет, но и искрилась золотыми блёстками. Все четыре светильника горели ярко и ровно. И даже тот, ранее почти погасший светильник теперь по яркости и равномерности струящегося света ничем не отличался от других. Они по-прежнему стояли на четырёх, теперь уже золотых, столбах, ставших резными и расписными колоннами.
Мой белокрылый товарищ тоже удовлетворился содеянным. Он одобрительно похлопал меня по плечу, прощально улыбнулся и улетел.
Я опять остался в одиночестве. Довольный. Кипельно-белый, с белоснежными крыльями, в искрящейся белой мантии с золотым подбоем, на котором золотыми буквами были вышиты только мне известные имена.
Я – бог этого мира. Я – бог этой Земли. Новый бог. Пришло моё время, и планета отдана мне в управление. Настал мой Золотой век. Теперь я решаю всё, что происходит на этой Земле. Теперь я вершу все судьбы этого Мира.
* * *
«...A всё же интересно: что там, за пределами моего прекрасного мира?» – подумалось мне, после того как я уже несколько насытился несказанной удачей.
На этот раз никаких препятствий не оказалось. Я свободно вылетел за пределы и оказался снаружи того, через что раньше проникнуть не мог. Да, действительно, это была чья-то голова218. А я только что выбрался из неё.
Поднимаясь всё выше и выше, я увидел множество таких голов. Они были повсюду. Подо мной простирались поля голов, и постепенно это множество настолько удалилось от меня, что сложилось в какой-то новый рисунок. И я с удивлением осознал, что вижу другой Мир, очень напоминающий мою родную Землю.
Сделав ещё пару глубоких взмахов, я оказался и вне этого Мира. И снова тем, из чего только что я вылетел, оказалась такая же голова. Я летел дальше и выше, матрёшка образов – голов и миров – не прекращалась...
...Через мгновение я вернулся в свою голову, на свою Землю. Ведь это был мой Мир!
* * ־1־
– Давай посмотрим, есть ли у тебя душа? – сказал Дифоор хрупкой беленькой девушке, открывая ей внутреннее видение.
– Нет. У меня её нет, – ответила Настя, так звали это чудо.
– Значит, кто-то её похитил, – констатировал Дифоор.
– В том месте, где должна быть душа, какой-то странный цветок. Он едва распустился, процвёл и стал каменным, – ответила она.
– Это твоя душа достигла уровня перерождения, – пояснил Дифоор. – Но давай вернём её на место.
Я слушал их диалог, уже переродившись и став богом своей планеты. Внешне я остался прежним. Но внутренне... Дослушав их, я взял часть своей души и вложил её в грудь девушки. Сделал несколько вращательных движений, чтобы душа запустилась.
–Я чувствую какой-то пропеллер! Но он не настоящий. Не мой, – отреагировала Настя.
Я ещё раз попытался закрутить вложенную в неё душу. И вот, наконец, Настя произнесла:
– Получилось! Мерцает! Она – как шар! Горит белым светом, золотым!
«Это моя Земля! Я здесь бог!» – улыбнулся я.
Перезагрузка
В тесном тоннеле, всего метра два высотой, неглубоким ручейком струилась светоносная жидкость. Времени разбираться, как я здесь оказался, уже не было. Посмотрел в обе стороны вдоль ручья – и по течению, и против него только тоннель. С непрозрачными чёрными зияниями глубины.
Но вдруг оказалось, что чудесные свойства мне всё ещё по плечу. Я легко преодолел сопротивление земной материи и вылетел из толщи Земли – свободно, как её дыханье. Зависнув над планетой, я принялся деловито осматривать территорию.
Молочная река той самой светоносной жидкости текла себе спокойно на небольшой, но в то же время недосягаемой глубине – 250 – 360 метров. Под поверхностью Москвы она пересекала город с запада на восток.
В районе метро «Парк культуры» Молочная река упиралась в развилку. Здесь располагался главный раздаточный узел – белый шар, диаметром достигавший 360 метров.
Я посмотрел на него, шар вращается и перераспределяет поток светоносной жидкости двумя неравными рукавами. Первый, большой, направляется чуть вверх – в сторону станции метро «Библиотека имени Ленина». Второй рукав, поменьше, идёт вправо – по Водоотводному каналу, вдоль старицы219 реки Москва. Дальше эта часть Молочной реки уходит далеко на северо– восток – в сторону Обской губы. А там она омывает древний памятник Золотой Майе.
Тем временем я взлетел ещё выше и завис над вечно бурлящей Москвой. Сверху стала отчётливо видна Красная площадь и Молочная река, мерно текущая в недрах столицы. Нельзя было допустить, чтобы такая красота погибла в метаморфозах, которые постигнут Землю. И я, не мешкая, соорудил над Москвой защитный купол.
Сначала он охватил только столицу в пределах её окружной автомобильной дороги. Затем я растянул его по периметру до Тулы, Брянска и Смоленска. Ткань купола податливо тянулась и в западном направлении легко накрывала самые удалённые земли. А на востоке такой свободы не было. Долго не получалось накрыть куполом Нижний Новгород. Ткань не хотела растягиваться, как будто капризничала и сопротивлялась. Но после нескольких попыток удалось решить и эту проблему.
Ещё дальше – Казань. Она осталась за границей купола. С севера купол накрыл Кострому и Великий Новгород. А Санкт-Петербург тоже остался вне защитного слоя.
Затем я сделал над куполом вихрь. Одним своим концом он укоренился в самом центре Москвы, а другим протянулся к самому Богу.
На этом превращения Земли были закончены, и она стала вращаться. Очень быстро. Вращалась та её часть, которая находилась за пределами купола. На периферии перемололось всё, и все обитатели Иверий220 и Индий221 погибли в этом сюжете.
Это продолжалось нестерпимо долго. Но после того как вращение всё-таки прекратилось, порушенные земли сформировались вновь. Они собрались из новых песков, глин и минералов. И новые люди на них стали селиться. Всё обновилось.
И лишь внутри купола Старый Свет остался нетронутым.
Мне нравилось моё творение. Я вытер рукавом выступившие капли пота и встал на вековую стражу. Мой пост – Пулковский меридиан. Мой вид – огромный ангел величиной в три четверти диаметра Москвы.
Я – белый и состоящий полностью из света, с золотым копьём Судьбы в правой руке.
Третье Солнце
Спокойствие оказалось недолгим. Не прошло и мгновения. Стража на то и поставлена, чтобы всегда быть наготове.
Сначала никакого света и не было. Я тщетно всматривался в темноту, пытаясь зацепить взглядом хотя бы один отставший фотон. Ничего не получалось, и темнота оставалась непроглядной. Ничего, вроде бы, не происходило, но ощущение тревоги не оставляло меня. Неизвестное по счёту чувство сообщало мне о том, что в непосредственной близости от меня находится что-то, и оно движется очень быстро.
Ещё через несколько мгновений темнота стала чуть более серой. Я понял это по тому, что на её фоне прямо перед собой увидел какую-то невнятную и едва различимую гораздо более чёрную тень. Сначала я подумал, что мне показалось. Но затем всмотрелся, и тень стала отчётливой. Уже в следующий момент я увидел его силуэт. Это было какое-то человекоподобное существо. Оно маячило передо мной и делало какие-то непонятные движения.
Очевидно, существо находилось за пределами внешнего купола и изо всех сил стремилось прорваться в моё пространство. От существа мой Мир отделяло то серое вещество, которое застилает весь обзор.
Всмотревшись в него, я понял, что это вещество очень быстро вращается вокруг меня и этим создаёт тот самый защитный экран. Пока я разглядывал его, тёмное существо на секунду прорвалось головой сквозь защиту, и я увидел лик демона222.
* * *
Пока я раздумывал над чертами его лица, мой аппарат прибыл по назначению. Створки капсулы раскрылись, и я вышел из неё.
Вышел не в форме человека или какого-либо аналогичного существа.
Я вышел в мир в виде воды.
– Это твой дух! – прокомментировал Менавор. – Ты проявился в виде духа. Поэтому демон ничего не смог тебе сделать.
Я вышел в виде воды. Словно белок из разбитого яйца. Просто вылился из капсулы. И потёк по планете. Формируя потоп. Воды всё увеличивались, и вот уже вся планета окружена ими.
Вода толстым слоем окружала сферическую Землю, а я наблюдал за этой инсталляцией откуда-то со стороны.
После этого где-то на одном из полюсов вода несколько раз приподнялась и опустилась. Затем она откатилась с полюса, а в том месте, где была географическая точка полюса, образовался фонтан. Из его центра поднялся белый огненный столб, на вершине которого стоял я.
На этот раз я предстал в образе высокого не древнего старца с белой бородой и белыми волосами, в белых длинных одеждах.
На растущем столбе я поднялся ввысь. Столб, словно лифт, доставил меня в небо. Я сошёл со столба и уселся на мягкую тучу, появившуюся рядом. С неё оказалось удобней наблюдать за происходящим.
Я принялся творить. Сначала разделил воды на те, которые остались на поверхности планеты, и на те, которые стали облаками и слоем воздуха. А затем занялся созиданием Мира. Всё получалось, и после трудной работы я уселся на ту же тучу – чтобы отдохнуть. Мне нравилось то, что я создал. Мир становился таким занятным, что вызывал у меня откровенный творческий восторг и возбуждал интерес.
А время пошло.
Я любовался Миром, и он развивался в своём незамысловатом ритме...
***
...Видимо, я уснул ненадолго. Очнувшись через некоторое время, я с удивлением заметил: окраска моего Мира изменилась. Он неприятно вымазался в чём-то багряно-коричневом.
И, более того, всю мою планету опутала какая-то странная сеть. Она была сделана почти из железа. Ячейки этой сети были правильной шестиугольной формы. Сеть заинтересовала меня. Непонятно, откуда она появилась на моей Земле. Я её не создавал. И, понял я, это значит, в моём доме хозяйничает какой-то гость, которого я не звал.
Внимательно присмотревшись к планете и к сети, проследив взглядом то место, куда она простиралась, я обнаружил в небе, рядом с планетой, красную дыру.
– Это – Солнце, – пояснил Менавор.
Да. Я это сразу и понял. Это Солнце223 – паразит224. Оно – дыра в небе. В нём располагается какой-то портал, в который стягивается сеть. А за дырой сидит красно-коричневое чудище, похожее на паука. В своих225 лапах оно держит эту самую сеть, накинутую на всю планету, и хищнически скалится. Видно, что оно питается страхом226, который сеть собирает с планеты.
– Это человеческий страх, – пояснил Менавор и прекрасно поставленным дикторским голосом процитировал: – Благо будет боящимся Бога227. Благословляет
боящихся Господа228. Блаженны плачущие ныне, ибо воссмеетесь !229
Я, недолго раздумывая, взял свой огненный меч и легко распорол им эту чужеродную сеть. Она разлетелась. Из места разрыва брызнул яркий голубой свет. Сеть сгинула в дыру – к тому чудищу.
Я снова взял свой меч и раскрутил его. Он превратился во вращающийся щит. Им я и замуровал вредоносный проход в своём небе.
Так на небесах появилась вторая Луна230.
* * *
А моя планета после этого освобождения стала светиться лазурным небом. На ней образовались поистине райские условия.
Я опять уселся на своё пушистое облако и принялся рассматривать плоды своего творения, обдумывая наиболее яркие моменты спасательной операции. Мне нравилась эта забава.
Но что-то следовало поменять. Видимо, пришло время для этого.
Я сошёл с облака и подлетел к планете ближе. Она, словно новогодняя ёлочная игрушка, в виде аккуратненькой симпатичной сферы неподвижно висела в пустом пространстве.
Я смело взял планету и, как заправский гончар, стал лепить из неё чашу. Сначала сделал углубление в центре, а затем оформил края. Земля стала чашей.
В эту чашу я протянул пучок волн, который взял из далёких небес. Они пали на центр чаши и стали его разогревать.
Пока я рассматривал то, что получилось, в центре чаши стала вскипать231 земля. Она выбрасывала вверх фрагменты вещества, которые сначала активно выплясывали какие-то хаотические танцы, а затем из этого хаоса появился человек. Сначала один. Мужчина. А затем другой. Это была женщина.
– Ты создал первую пару, – словно информация справочного бюро прозвучал голос Менавора.
Ещё мгновение и на новой Земле появилось человечество. После – реки, земли, леса и деревни, города, государства. Земля вновь ожила. Но форма её стала другой и осталась другой.
Я снова уселся на облаке и принялся рассматривать сотворённое. И, видимо, опять ненадолго уснул...
* * *
Проснулся оттого, что услышал вой своего собственного меча. Я открыл глаза и увидел, что меч мой рубает с огромной частотой, он буквально шинкует новоиспечённую планету.
Странно, но это не вызвало у меня беспокойства, и я не стал останавливать клинок. Но, продолжая за ним наблюдать, лишь удивился: «Зачем это? Ведь он просто разберёт планету на атомы, и все мои усилия по её обустройству окажутся брошенными насмарку».
Меч всё не уставал. Он шинковал планету вдоль, менял позицию и шинковал поперёк. Затем снова менял
позицию и снова шинковал вдоль. И так длилось какое– то время. Наблюдая за этим процессом, я с удивлением обнаружил, что от такого вмешательства созданная мной планета не страдала. Но тогда зачем были нужны эти действия меча?
Я подождал, и всё разъяснилось само.
Оказывается, меч выгонял из планеты нечисть. Она в виде чёрных и коричневых человекоподобных существ с крестами на разных частях тела буквально выбивалась из тела планеты, ползла к краям чаши и падала, перегибаясь через них. Под чашей собралось несколько куч этой гадости.
