Текст книги "Власть во власти Власти"

Автор книги: Андрей Тюняев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

– Закольцованная схема получается. Это хорошо, – согласилась Мокошь.

– Это одна обособленная программа – процедура¹⁷⁶. Она – главная. А вторая – вот такая. В царстве этого царя, когда он был ещё в самом расцвете сил, происходит такая история. У царя и царевны есть дочь. Она – красавица. Царь и царевна берегут её, но время свадьбы на подходе. Красивой молодой девушке завидует старая уродливая женщина. Она подсовывает девушка отравленное яблоко, девушка кусает его и засыпает мёртвым сном. Царь не хоронит её, а укладывает спать в хрустальный гроб, – Волос договорил и стал ждать реакции властелинов.

– Я, как ответственная за процедуру смерти, не могу согласиться с такой постановкой алгоритма, – стала протестовать Мара. – При таком подходе мы всех царевен уничтожим. Нужно искать иное решение или сделать дополнение к уже озвученному. Я предлагаю разбить эту процедуру на два варианта. Первый вариант – оставить тот, который предложил командир. Но дополнить этот вариант таким развитием: через несколько лет юный царевич находит спящую красавицу, целует её, она просыпается, и влюблённые женятся.

– Не очень удачный ход. Некрофилией немного потягивает, – фыркнул Ладон.

– Спящая царевна! Не мёртвая, а спящая! Пусть это будет летаргический сон или какой-либо другой, – уточнила Мара. – Второй вариант развития событий обходит ситуацию со сном или умерщвлением. Царь сажает царевну вместе с её женихом в бочку и бросает её

в море. Влюблённые спасаются – волна прибивает их к острову, на котором они продолжают жить счастливо.

– Ну, что ж, я посмотрела будущее. Оба варианта прижились и получили широкое распространение, – сказала Мокошь. – Более того, именно на этих вариантах оказались построены самые главные моменты истории. Люди уверены, что всё так и было. Это хорошая инсталляция того, чего в прошлом не случалось. И, самое главное, этих двух процедур, включая то, что вторая раздвоена, хватило на всю историю Земли. Я даже удивляюсь, насколько широка фантазия Матери Сва, которая сгенерировала из этого столько различных вариантов!

– Ну, я пока даже ещё не приступала, – отозвалась Матерь Сва. – Но я готова согласиться с тобой, Мокошь. Этих вариантов хватит для того, чтобы я на их основе сгенерировала историю человеческой цивилизации на много тысячелетий в глубину. Не вижу никаких препятствий для этого. Думаю, что через короткое время основные версии будут готовы, и мы сможем залить их в память всего человечества. Все будут помнить одно и то же, людям будет казаться, что всё это было в реальности, и даже то, что и сама реальность эта действительно существовала.

– Прошу понять, мы не обманываем людей, – произнёс Волос. – У нас нет такой цели. Мы просто не можем сказать им, что Земля – планета и все люди, животные и растения на ней – была созданы всего за несколько дней нашим бортовым компьютером и Матерью Сва. В это никто из людей не поверит. А в ту историю, которую мы им загрузим в память, поверят все люди.

– Кстати, Волос, мы так и не решили вопрос с датировкой нашей миссии, – вспомнил Ра. – Таруса сказала, что надо хотя бы учесть её возраст – 52 года. Но мы же прекрасно понимаем, что историю, в том числе и ту, которую мы будем генерировать для людей, нельзя начинать с такой даты. Представляешь, с начала времён идёт всего лишь 53-й год?! Да, любой человек скажет, что мой отец и дед, даже они, помнят, что было до этого! А до «этого», как мы знаем, ничего и не было. Даже мы на «Алатыре» проснулись всего семь дней тому назад.

– Я согласен с тобой, Ра, – ответил командир корабля. – Думаю, можно прибавить сто лет или тысячу, две, три... Какие будут предложения?

– Если прибавим сто лет или двести и получим трёхзначную дату, то никто не сможет ощутить глубины истории, – затараторила Таруса. – В этом случае четырёхзначные цифры лучше. Есть тысячи лет, которые, вроде бы, цивилизация развивалась. А если прибавить десять тысяч лет или больше, то возникнут подозрения: получается, что цивилизация развивалась очень медленно или даже вообще не развивалась. Встанет вопрос: почему?

– Хорошо. Сколько ты предлагаешь прибавить? – спросил Волос.

– Тысячу лет мало, три – много. Две. Прибавим две тысячи лет. Или даже лучше не полные две тысячи, а тысячу девятьсот, чтобы казалось, что идёт завершение второго тысячелетия. Этих лет достаточно и для того, чтобы сформировались народные традиции, и для того, чтобы народы разбежались по лику планеты, – пояснила Таруса.

– Так и будет, – подтвердила Мокошь. – Я посмотрела будущее. Оно уже сверсталось вослед тех слов.

которые озвучила Таруса. Мы уже живём в 1953-м году. Всё. Это – реальное начало планеты Земля и всего, что на ней есть. Поздравляю! Люди будут считать, опираясь на вложенную в них память, что идёт 1953-й год.

– Все варианты истории Земли сформированы с опорной датой «1953-й год», – доложила Матерь Сва. – Создано шестьдесят четыре варианта исторической процедуры – по тридцать два варианта каждого вида: с засыпанием красавицы и с заточением красавицы в бочку. В каждый вариант введена соответствующая народная окраска, адаптированы топонимы и имена героев, учтены особенности языка и культуры. Готовые варианты отправлены на Солнце. Ожидаемое время окончания загрузки выработанной версии истории чуть более восьми минут.

– Хорошо. Будущее сформировано. История создана и помещена в людей. Закрываем заседание, – произнёс Волос, выслушав синхронный доклад Матери Сва.

Все потянулись к выходу, а командир остался сидеть на своём прежнем месте. Пока Таруса разъясняла то, как надо подгонять вымышленные датировки под психологию человека, Волос поймал себя на мысли, что с ними, властелинами, никто так церемониться не стал. На «Алатыре» не оказалось ни одного упоминания какой-либо даты, которую можно было бы связать с началом их межгалактической миссии. Поэтому даже он, командир корабля, так и не узнал, когда начался их полёт и на какой стадии этого полёта пришлось его прервать и высадиться на Землю. Это было очень странным...

* * *

...Кома Посоорву тоже задумался над ситуацией: «Таруса оказалась права. Датировки процессов имеют значение. Прежде всего для тех, кто участвует в этом процессе в качестве элемента процесса. Поэтому люди это участники процесса под условным названием „Цивилизация планеты Земля“. Вот властелины дали им историю и датировку исторических событий. Пусть даже вымышленную и полностью недостоверную. Но теперь люди смогут ориентироваться в этой исторической сетке, и такой ориентации им для их жизни будет достаточно».

«Что же касается властелинов, – продолжил рассуждать Кома Посоорву, – то тут я с Волосом согласен: упустил я этот момент. Не догадался до введения дат на "Алатыре". Хотя одну цифру Таруса всё-таки выцепила ей якобы пятьдесят два года. Да, может быть, и столько. Но это не земные годы. Как удивилась бы Таруса, если бы узнала, сколько составляют её "пятьдесят два года" в земных годах!»

Кома Посоорву мысленно улыбнулся. Его веселила ситуация. Пятьдесят второй раз проходя эту Игру, он уже и «руку» набил, и «глаз» наметал... И вдруг улыбка на его мысленном «лице» сменилась задумчивостью: «А ведь и я не знаю, сколько мне лет. Ни в земных годах, ни в летоисчислении властелинов...»

«Хорошо хоть после предыдущих сеансов Игры я не всё с планеты Земля удалял – остались какие-то постройки, здания, сооружения, мелкие вещи, кости всяких животных и некоторое другое. Надо бы мне заняться и поисследовать эти остатки, может, из них я смогу почерпнуть данные и о своём возрасте!» – мысленно вздохнул Кома Посоорву, получив себе ещё одну неразрешимую загадку...

Капустные Миры

Владимир счёл, что Виор просто не воспринимает всерьёз его слова о Серой Уточке и её роли в формировании Земли. Поэтому он надулся, немного помолчал и выдал:

– А как думаете вы? Как, по-вашему, появилась Земля? Как устроен окружающий мир? Я-то всё это видел. Сам... Но мне интересно узнать и вашу точку зрения.

После этих слов Владимир ухмыльнулся и надменно приготовился внимать.

– Мир устроен очень просто, – пожал плечами Виор. – Примерно так, как кочан капусты. Множество листов, вложенных один в другой, а в центре – кочерыжка.

Виор поднял руку и провёл ею в воздухе, там материализовался кочан капусты. Виор взял его и протянул Владимиру, который в запале решительно отказался от овоща. Он отодвинул кочан ладонью вбок и упрямо наклонил голову.

– И где же в этой схеме Земля? – недоверчиво произнёс Владимир, пока ничего не соображая по поводу только что состоявшейся материализации мысли.

Его идущее по инерции сознание не смогло своевременно зацепиться за неожиданный важнейший образ. Владимир полностью погрузился в спор. И только на дальних границах его мозжечка слабыми синими искорками нейроны принялись возбуждать свой интерес и обсуждать удивление.

– Земля – гиперболическая поверхность, – пояснил Виор.

– Не круглая? – уже с меньшим энтузиазмом задал вопрос Владимир.

Он вдруг чётко осознал, что его это уже не интересует, а то, что ему действительно сейчас интересно, так это...

– Нет! – жёстко произнёс Виор, и Владимиру показалось, что он ответил ему на незаданный ещё вопрос, который теперь задавать уже и не следовало. – Земля похожа на капустный лист. Вся планета – это один слой капустной обёртки. Он состоит из нескольких листов.

– Это материки? – с новым энтузиазмом включился в разговор Владимир, а синие искорки подозрительных нейронов сменились красными, чем переключили внимание Владимира с чуть, было, не пойманной материализации на пока ещё едва ощутимое чтение мыслей.

– Нет! – снова жёстко произнёс Виор, и Владимиру опять показалось, что он ответил на незаданный ещё вопрос. – Это тектонические плиты. Каждый лист-плита заходит под другой, соседний. А вместе они слагают один общий слой.

Владимиру вдруг стало всё глубоко не интересно.

– А мы, люди, где?

– Мы находимся на внутренней стороне такого листа. Как капли росы собираются на его поверхности.

– И что, лист Земли такой же тонкий?

– Да. Земля – это тонкая оболочка. Под нами другой мир. И над нами другой мир, – Виор поднял руку вверх и провёл ею по небу; оно расступилось, и в каком-то сказочном мареве проявилась некая многоэтажная структура, уходящая, как в зеркале, далеко вглубь пространства.

– А как это «над нами другой мир»? – мечтательно переспросил Владимир, мозг которого в очередной раз предательски не желал цепляться за то, что действительно представляло информационную ценность.

– Мы смотрим вверх и видим тыльную сторону следующего листа, следующей Земли. Если пройти сквозь эту следующую Землю, то там окажется ещё одна Земля. И так далее – до бесконечности.

– И что, это всё одна и та же Земля?

– Нет. Это разные планеты, – ответил Виор. – Можно так сказать. Каждая последующая планета меньше предыдущей. Пока все не сведутся к той самой кочерыжке.

– Тут я с тобой не согласна, – вклинилась в разговор до этого молчавшая Вреса. – Я думаю, то уменьшение размеров, о котором ты говоришь, является всего лишь следствием перспективы. То есть реально все слои – и все планы, и все планеты – одинаковы по своим размерам.

– Не буду с тобой спорить, Вреса, – поскольку этого ни ты, ни я наверняка не знаем, – дипломатично свернул зарождавшийся конфликт Виор. – Посмотрим. Будущее покажет...

– А как на Земле появились люди? И когда это произошло? – не обращая внимания на них, Владимир продолжал существовать в своей собственной парадигме диалога.

– Произошло это в 1592-м году, – ответила Вреса; она решила тоже покрасоваться перед непонятным существом своими богатыми знаниями. – Тогда из-под земли появился первый человек.

– Один?

– Нет. Сразу несколько подземных родов смогли найти проходы на нашу сторону Земли.

– Что это за «проходы»?

– Проход... – замялась Вреса; она некоторое время попыталась найти подходящий образ для примера, но,

так и не найдя, вернулась к модели типа «кочан». – Как поры у листа капусты, через которые лист дышит. Вот через такие поры и можно проникнуть внутрь листа У Земли есть свои собственные «поры», через них можно пройти сквозь «лист» Земли. Точнее, через план Земли. Она же – планета.

– То есть, вы хотите сказать, что какие-то подземные люди отыскали эти поры – «проходы в Земле» – и перешли сквозь них на нашу сторону Земли? – с выражением предельного удивления Владимир повернулся к Виору, явно намекая на какое-то подтверждение слов Вресы с его стороны.

– Да, – просто ответил Виор. – И случилось это в 1592-м году. Поэтому именно с этой даты и начинается григорианский календарь. А раньше на Земле людей не было. И, более того, была другая окружающая среда.

– О среде потом поговорим, – деловито отозвался Владимир. – Мне вот интересно, а поры эти сейчас сохранились?

– Конечно, сохранились. Иначе бы как Земля дышала? – удивился Виор, всем своим видом показывая явную нелепость заданного вопроса.

Владимир в ответ на его мимику как-то странно сощурился, демонстрируя откровенное недоверие. Виор понял это и добавил:

– Их нельзя уничтожить или каким-либо образом заложить, засыпать.

– И вы знаете, что это за «поры» и где они находятся?

– Конечно! Это пирамиды, – рассмеялась Вреса, всем своим видом демонстрируя то, что о такой ерунде знает каждый, и поэтому вопрос Владимира вызвал у неё смех.

– Какие пирамиды? – удивился он. – Те, которые построены фараонами?

– Пирамиды никто не строил, – в свою очередь рассмеялся Виор. – Их создали программисты. Те, которые программировали Землю. Терраформирование! Забыл, что ли?

– О программистах – потом, а о пирамидах – сейчас, – всё тем же безапелляционно деловитым тоном потребовал Владимир.

– Пирамиды расположены в пяти точках Земли, – снова пожал плечами Виор; он явно не понимал, что в этом может быть интересно, ситуация с пирамидами известна же всем. – Через китайские пирамиды пришли жёлтые. Через африканские – чёрные. Через русские пирамиды – русские. Через европейские – европейцы. А через американские – индейцы. С этих первопроходцев и начались роды. На латинский манер их называют – расы. Слово одно, но звучит по-разному.

– То есть расы – это разные виды людей? Или даже роды? – уцепился за ситуацию Владимир.

– Не просто разные. А вообще разные, – снова вклинилась Вреса. – Это, кстати, моя тема. И это, я говорю о родах-расах, совершенно разные программы. У каждой расы свой собственный код, свой уникальный алгоритм и своё предназначение. Как в компьютерной игре: одни герои хорошие, другие – плохие, а третьи – само олицетворение зла...

– Вы сказали про другую среду... – неожиданно перескочил Владимир.

– Да. До 1592-го года на Земле была другая среда – водная. Поверхность Мирового океана была выше примерно на 70 метров. По отношению к тому уровню, который зафиксирован сегодня, – пояснил Виор. – Для

тех, кто в этот период располагался на том уровне, на котором мыс находимся сегодня, давление было в 7 раз выше, чем в наши дни.

– И как это доказать? – недоверчиво отреагировал Владимир.

– Очень просто. Все леса на планете не старше 400 лет. Если точнее, то нет ни одного дерева старше 150 лет. Я, конечно, не говорю о немногих уникальных сохранившихся экземплярах, которые выжили в горах, на возвышенностях и в других местах. Ни у одного народа нет никакой настоящей истории древнее 1492-го года. Истории всех народов высосаны из одного и того же «пальца».

– Ну, допустим, – с некоторым сомнением согласился Владимир. – А откуда, по вашей версии, появилась сама Земля? В смысле, куда пропала эта... первородная вода?

– Ну, – явно пародируя Владимира, ответила Вреса. – Перепрограммировали её. Кома Посоорву решил, что на этот раз надо попробовать на Земле не аквариум с рыбами развести, а аэрариум.

– Аэрариум? Это что ещё такое?

– То же, что и аквариум, только вместо рыб – люди. А для нормального их обитания Кома Посоорву терраформировал Землю и убрал с неё часть воды. Мировой океан обмелел ровно настолько, чтобы суши стало достаточно для реализации программы «Человечество».

– Не знаю, кто вы такие, но всё, что вы мне тут порассказали, сильно смахивает на сказку, – скептически отреагировал Владимир. – Вспоминается русская сказка: мол, на поверхности мирового океана плавала Серая Уточка. Потом она принялась нырять и достала землю, на которой потом люди и поселились...

– Почему «сказка»? – в свою очередь, искренне удивилась Вреса. – Это вполне реальная история. Точнее, это именно история, а не то, что потом в книгах понаписали. И именно потому, что это история, у всех народов она дошла до нашего дня почти без искажений.

– Тогда можно предположить следующее. Люди, когда, по-вашему, они вылезали из земли, могли как бы рождаться из самой Земли. Так? – спросил Владимир и, не дожидаясь ответа, сам объявил: – Отсюда что ли миф об Адаме?

– Отсюда, – не понимая, в чём подвох, ответил Виор. – Те люди, которые первыми пролезли на Землю, видели, как лезут другие – следующие за ними. И, конечно же, им это казалось чем-то вроде образования Адама из земли. Или из глины.

– Интересно... вы тут повествуете... – протянул Владимир, показывая всем видом, что он раскусил их шутку, только пока никак не поймёт, в чём именно она состоит. – А проходы сохранились?

– Места сохранились, – ответил Виор. – Но их запечатали. Чтобы больше не лезли.

– И что, известно, где эти места?

– Известно. Одно – на Самарской Луке. Там и сегодня в скале осталась огромная гранитовая пробка, которой забит выход на поверхность Земли. Есть выход в Москве. На нём стоит памятник Петру Первому. Есть выход в Наровчате, там в горе более семи этажей подземелий. Есть выход в Сарове. Именно поэтому город сделали закрытым, а вовсе не потому, что в нём оружие делают... – охотно принялась перечислять Вреса.

– Вернёмся к строению мира, – снова прервал её Владимир, – Те листы, которые над нами, как мы их видим?

– В виде космоса. Луна – это одна из таких пор. Через неё можно попасть на другую сторону космоса. На следующую Землю.

– А звёзды?

– Звёзды – это наши души, – с каким-то неподдельным очень ярким теплом произнёс Виор. – То есть управляющие матрицы. Когда человек умирает, его душа превращается в своеобразный сперматозоид и устремляется вверх. Там она находит проход в небе и попадает на следующую Землю.

Родина мессианского рода

Родина настоящего мессианского рода – Старая Рязань. Именно за это сожгли город появившиеся христиане. Они сравняли его с землёй, чтобы только не допустить появления нового мессии. Но к моменту сожжения стало уже поздно. Божественный ребёнок был вывезен в неизвестном направлении.

...Белый мещёрский туман попыхтел-попыхтел и стал убираться восвояси. Он медленно вползал в укромные овраги, стремясь спрятаться от дневного воздействия. Чуть только прояснилось, на пригорке показался крест. Он мрачно возвещал прибытие в Рязань чужеродного войска.

Князь Рязани уже знал: каратели вырежут всех.

Княгиня быстро оделась, схватила мессианского сына и кинулась прямиком вниз по крутому склону к спасительной Оке¹⁷⁷. Там княгиня прыгнула в тяжёлый струг и скрылась под мощным дубовым навесом, соо-

ружейным в центре ладьи. Дружинники налегли на вёсла, и спасительный ковчег сорвался с места, словно берестяная корка, подхваченная ярым весенним ручьём.

Крестоносные христиане успели подбежать к краю берега. Они с неимоверной злобой на безумно обезображенных крестами рылах посылали тучи стрел вдогонку быстроходному стругу, но спасительная река уже несла его на своих мощных водах.

Всего через километр ладья примкнула к противоположному берегу. Здесь, в Спасске, городе, словно мифическая Атлантида, окружённом водным кольцом, мессианский младенец и его спасители нашли убежище. Они знали, что церберы с крестами не могут перейти воды Оки. Им было запрещено.

Мессианский ребёнок в мгновение ока прыгнул во временной тоннель и оказался на 900 лет в будущем – на острове Тула. Там он привычно вселился в только что родившегося младенца. История прервалась, но мессия остался жив.

Ещё через шесть лет он вернулся к берегам Старой Рязани и прожил там следующие шесть лет. Потом вернулся в Тулу, чтобы прийти в Москву и в Мир.

Провидцы, знавшие об этом, назвали сей город Спасск – в нём мессия спасся от христианских дикарей.

ГЛАВА 5. ЗОЛОТО

Подмосковные берега

Мало кому удавалось увидеть всю грандиозную конструкцию «Алатыря». Никто не замечал его пределов. Даже властелины ошибались, считая самим кораблём внутренний шлюп, предназначенный для перемещения по «Алатырю» и припаркованный в окрестностях Иваново. Да, и «Алатырь» был устроен совсем не так, как примитивная бочка с иллюминаторами.

Реальные движения не происходят в несуществующем космосе¹⁷⁸. Возможен только полёт мысли. А для такого перемещения вовсе не нужны механические конструкции, связанные «законами» Ньютона¹⁷⁹. Необходима фантазия. А ещё – умение материализовывать мысли. Свои и чужие.

– В Москве¹⁸⁰ на станции метро «Киевская» расположен проход в Тот мир. Он закрыт железной крышкой¹⁸¹. Огромной, – сообщил Дифоор.

– В средние века крестоносцы¹⁸² шли этим потоком из Европы¹⁸³ и хотели завоевать Москву, – добавил Ви– комп. – Но их остановили. Это и была битва на Калке¹⁸⁴. То есть на Куликовом поле¹⁸⁵.

– Чёрные – Кощеи – являются хранителями Москвы и Мира, – согласился с ним Дифоор. – Они могут выходить из-под земли. У них есть проход на Лубянку¹⁸⁶. На Лубянке есть отдел, который занимается исключительно ими. И он расположен под землёй. Несколькими этажами ниже уровня земли. Глубокосекретный.

– Сам центр находится под библиотекой Ленина, – кивнул в ответ Викомп. – Там расположен концентратор энергии.

– Так, товарищи! – вставил свою реплику Глате. – Вы меня-то так не игнорируйте! Я же всё-таки с вами в одной команде. Да? Или нет?

Но ни Викомп, ни Дифоор его не слышали. Они уже вошли в то состояние, в котором их возможности видеть сквозь время и пространство обострились максимально.

– Библиотеку ИНИОН сожгли специально, произнёс Дифоор. – В ней хранилась старинная книга. Она... в толстой коже... с железными бляхами.

Он немного помолчал, как бы всматриваясь в глубину иной реальности, а потом добавил:

– У книги не хватает одной страницы.

Дифоор снова прервался и напряг все свои силы, чтобы рассмотреть что-то там в ином пространстве. Наконец у него это получилось, и Дифоор с разочарованием выдохнул:

– Поэтому её нельзя использовать.

– Книга сейчас находится у Виктора Садовского¹⁸⁷¹⁸⁸, – согласился Викомп. – Поэтому у него сорвало «крышу». Он чувствует себя богом.

Повисла долгая тишина. Из только что состоявшегося диалога невозможно было понять, что это за книга и почему от обладания ею у Садовского сорвало «кры-

шу». Но в этом можно было разобраться потом, а сейчас самым главным было то, что пророки увидели сам предмет вожделения – книгу.

Если в ней заключается какая-то сила, то обладание книгой сродни обладанию неким оружием. Опасно и непредсказуемо.

– О книге знают мусульмане и крестоносцы Европы, – продолжил Дифоор. – Но если книга достанется мусульманам, начнётся тотальная резня.

Пророки посмотрели друг на друга и сразу же перешли к магии. Не дожидаясь воплощения такой реальности, которая могла бы вызвать резню, они перепрограммировали реальность таким образом, что с этого момента исламскому миру пришлось двигаться по замысловатому кругу. С точки зрения мусульман, теперь их путь представлялся им чрезвычайно важным, и его крайне необходимо было пройти. С точки зрения других конфессий мусульмане зашли в символический лабиринт, из которого им выхода не найти.

На этот турпоход тратились силы и время членов исламской «паствы», после чего они приходили к финишу в ту же саму точку, из которой стартовали в самом начале своей эпопеи. Поэтому никакого конкретного наказания или препятствия больше не требовалось. К концу жизни прошедший через всё возвращался к состоянию младенца. Его мозг отказывал, и цивилизация очищалась от агрессивной болезни.

– Вернёмся к Москве, – произнёс Глате. – Неспроста же она всегда манила к себе иностранных завоевателей и преступников всех мастей!

– Ты прав. Москва – непростой город. Как и любой магнит, она притягивает к себе. Тем – что скрыто в её недрах. Под Москвой есть судьбоносный поток¹⁸⁹, – почти металлическим голосом какого-то робота ответил Дифоор. – Он представляет собой именно то, что питает нашу Землю. Этот поток идёт через станцию метро «Киевская» на северо-восток, а где-то недалеко от Moсковской кольцевой автомобильной дороги поток заворачивает к югу.

Дифоор замолчал. Он напряжённо всматривался куда-то. Это продлилось несколько долгих секунд, после чего Дифоор закончил свой сеанс.

– Этот поток и нужен европейцам, – выдохнул он.

– Да, уж. Всё так понятно... – расстроился, было. Глате.

– Под землёй расположен Рог Изобилия¹⁹⁰, – заговорил Викомп. – Он в северо-восточной её стороне. Европейцам нужен этот Рог. Они надеются, что завладеют им.

– Зачем он им нужен? – удивился Глате.

– Частицы его вещества добавляют в бомбы – в те, которые принято называть «атомными», «ядерными», «водородными». Никакого ядерного оружия не существует. Взрывается частица, взятая из Рога Изобилия.

– А что это за такие волшебные частицы? – в очередной раз удивился Глате.

– Частицы магнитного однополюсника¹⁹¹. Он находится на шлюпе «Алатыря», припаркованном близ Иваново, – ответил Дифоор. – А туда его привезли из Сибири. Это было секретное оружие Кощеев, из рода которых последним царём был Алексей Косыгин¹⁹². Он отдал вещество Красным в обмен на то, что его, Сибирь и племя кощеев красные не тронут. Поэтому Сталин называл Косыгина «царевичем», а советская власть обеспечила эту «царевичу» фантастический карьерный взлёт.

– Бомбами из этого вещества в девятнадцатом веке властелины вели войну с восставшими клонами, – добавил Викомп. – Поэтому на лике Земли столько много отметин от «ядерных» взрывов. Эти взрывы перемалывают строения в труху, поэтому на Земле столько засыпанных городов. Когда клоны пошли войной на властелинов, те открыли по ним огонь. Но и клоны, отвоёвывая оружие у властелинов, применяли его против своих создателей...

Повисла долгая пауза. Глате показалось, что в воздухе возникли миражи, которые иллюстрировали сказанное пророками. Мировая война была столь страш-

Но и, что взрывами неизвестного оружия стирало с лица земли целые города. Глате смотрел на всё это, не моргая, а когда всё же на мгновение сомкнул глаза, от׳ марева не осталось и следа...

– А мирной функции это вещество не имеет? – удивился Глате, переводя дыхание.

– Есть и мирное применение. На этом веществе в советское время построен циклотрон. К северу от Москвы. Недалеко от «Алатыря». Революцию в СССР европейцы сделали для того, чтобы завладеть этим циклотроном. Они в начале 90-х демонтировали его и затем собрали заново у себя в Европе – под названием Большой адронный коллайдер¹⁹³.

– И что?

– Европейцы – глупые. Они украли не то, что нужно было красть. Сам по себе коллайдер никому не нужен. Важно не сталкивать частицы, как европейцы делали в своём коллайдере. Важно пускать частицы по параллельным орбитам, как было у нас в циклотроне. Тогда возникает колоссальная энергия, которую можно использовать разными способами, – ответил Дифоор.

Он хмыкнул и тут же перескочил на совершенно другую тему.

– Под мавзолеем находится главный морг Москвы. Через него хозяева того вещества – чёрные – могут про-

ходить в этот мир. Ленин лежит на границе Миров. Он – демонстратор одновременного присутствия и в Том, и в Нашем мире¹⁹⁴.

– Владимир Путин сначала договорился с Ротшильдами и Рокфеллерами, а потом к нему явились чёрные и поставили условие, – продолжил Викомп. – Либо он работает на сохранение Москвы и страны, либо они убирают его и ставят другого.

Глате сидел с раскрытым от удивления ртом. Он даже не мог сообразить, на что и как ему реагировать. Информации было слишком много. И пока он растерянно глотал воздух, Викомп и Дифоор встали со своих кресел и ушли в огромное старинное зеркало, занимающее почти половину стены.

Это окончательно добило Глате. Он медленно сполз со стула. Почти на четвереньках, боком подкрался к отражающему предмету и ткнулся в него лбом – голова в зеркало не влезала. Никакого прохода не было...

Поиграй со мной, звезда!

Глате простоял так долго. Минут двадцать. Его мозг отказывался генерировать команды телу, необходимые для того, чтобы встать и отойти от зеркала или хотя бы

отползти от него. Пока он, как не умеющий ходить младенец, раскачивался на четвереньках, Дифоор и Викомп вернулись из своего похода.

Они вышли из того же зеркала, в котором чуть ранее скрылись. Дифоор держал в руках старинную печатную машинку какого-то неизвестного типа. Стоя около ошалело взирающего на них Глате, они с интересом наблюдали за тем, как он старается побороть НЕВОЗМОЖНОСТЬ.

– Это – не портал, – произнёс Викомп, отвечая на немой вопрос, застывший в глазах Глате. – Настоящие порталы размером с город.

– Вам бы стоило подняться с четверенек, – без улыбки произнёс Дифоор. – Или вас не интересует ответ на вопрос «что такое портал»?

После этого приказа Глате словно ожил. Он, кряхтя, поднялся с колен и с трудом плюхнулся на стул. Чуть продышавшись, он уверенно кивнул головой, показывая, что, мол, готов к продолжению разговора.

– Города-звёзды устроены как телепортационные центры, – сказал Дифоор.

– В смысле? – хрипло спросил Глате, к нему постепенно стал возвращаться интерес.

– Когда властелины только создали «планету» Земля и она наконец-то стала пригодной для жизни, им потребовалось заселить получившийся «аквариум». В новый земной мир властелины стали помещать разных существ, иногда созданных искусственным путём, иногда трансформированных из местных видов аборигенов, а иногда и привезённых из других уголков Вселенной.

– Я не очень согласен с термином «из других уголков Вселенной», – принялся спорить Викомп. – Мы оба

знаем – не существует никаких «других уголков». Наша Игра – одна и единственная.

– Погодите, а причём тут города-звёзды? – вмешался в разгорающийся спор Глате, недовольный тем, что Викомп попытался увести внимание Дифоора от интересующей его темы.

Его давно мучил вопрос о таких городах. Их на лике Земли – сотни, а то и тысячи. И, что интересно, никто нигде ни одним словом не обмолвился о том, как они были созданы, кем они были созданы и для чего они были созданы? А также – почему их перестали создавать?

Было сложно даже представить: такие колоссальные сооружения, потребовавшие столь же колоссальных затрат труда, ресурсов и энергии, вообще никак не отражены ни в одной из версий истории...