Текст книги "История Темного Властелина (СИ)"

Автор книги: Андрей Колесник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 29 страниц)

Ты этого не сделаешь.

Вы, – сухо напомнил я. – Вы не сделаете. Но ты прав я этого делать не стану – не хватало Дракону Триградья побираться...

Вот и я о том же...

Это сделаешь ты.

Чтоооо?

Надо же хоть какую-то пользу иметь от твоего присутствия. Катаешься на моей шее, пользуешься вниманием моих Призраков и вообще радуешься жизни...

Рука Тольяра машинально коснулась отбитого бока. Я кивнул:

Вот-вот. Даже силы на тебя тратить приходится. А что в итоге? Нееет, надо приучать тебя к порядку, раз уж путешествуешь с нами почти на равных началах, то будь добр вноси в коллектив хоть что-то кроме своей унылой рожи.

А я и не прошусь с вами! – волком глянул на меня одноглазый. – Отпустите, и не буду кататься на драконьей шее!

Реваз не отвлекаясь от карт, флегматично хмыкнул. Тольяр заскрипел зубами.

Поскрипи-поскрипи, пока есть чем.

Ежели на духа сельского нарвусь, тогда, кто вас к Каллиграфу отведет?

Не волнуйся. Коль нарвешься, то это будет уже моя проблема, – утешил я.

За дверью раздался какой-то шорох. Реваз молниеносно соскочил со своего места и ногой врезал по двери, чтоб в случае чего припечатать того, кто за ней. Галур уже загораживал меня, сжимая в руке меч.

В полутемном коридоре седой Призрак придирчиво огляделся по сторонам. Принюхался. Некоторое время прошло в напряженной тишине.

Потом Реваз пожал широкими плечами:

Крысы.

Вышколенный холоп осторожно открыл дверь и мягко сообщил:

К вам пришли, Рацлав Святорадович. Женщина.

Сидящий за письменным столом мужчина, не отрываясь от чтения какой-то бумаги, важно кивнул:

Пускай заходит.

На его продолговатом неподвижном лице отчетливо просматривались морщины – особенно в области рта. Выпученные рыбьи глаза были сплошь красными, как у не спавшего ночь человека. На макушке громоздилась обширная плешь. Круглое брюшко грозно теснило стол.

Слуга посторонился, и в комнату вошла, скромно сжавшись и потупив взор молодая женщина. Темная, обшитая красной ниткой понева, целомудренно скрывала от глаза то, что и так не очень-то привлекало глаз. Белая блуза висела на ней как на вешалке. Темные волосы свалявшимися колтунами свисали с черепа. Лицом совсем не красавица.

Кто ты? – мужчина брезгливо поморщился и казенным голосом спросил слугу: – Это еще что за потеха? Изеч! На кой ляд пустил ко мне эту замарашку? Я занят.

И посчитав разговор оконченным он уткнулся в записи, демонстративно игнорируя посетительницу.

Слуга испуганно забегал глазами с недовольного чиновника на женщину. Неуверенно коснулся пальцами женской руки.

Вы же уже согласились принять меня, – жалобно пискнула она.

Еще здесь? Я занят! – в голосе проскользнуло кроме недовольства еще и раздражение. – У меня нет времени выслушивать всякие бредни!

Ну, совсем чуть-чуть, пожалуйста, – плаксивые нотки только рассердили чинушу еще пуще:

Изеч!!! Я тебя завтра же на улицу вышвырну – почему ко мне в рабочее время приходят бродяжки! Мне еще восемнадцать прошений рассматривать!

Утвердите вы свои прошения, – дурнушка изменила тон, заговорив жестче. Дернув плечом, она вырвалась из руки слуги. – У меня к вам дело.

Изеч!!! Немедленно...

Ну что за балаган, – в необычайных золотых глазах женщины блеснула ирония. – Изеч, можешь нас оставить.

Ни осанка не голос больше не вязались с простецким образом, и обычно исполнительный слуга окончательно растерялся.

Его господин, входя в благой раж, не соизволил обратить внимания на мелочи, воспринимая лишь раздражающий образ:

Я сказал вон отсюда!!!

Хватит уже, Вал.

Раскрасневшийся и готовый стучать кулаком по столу чиновник моментально заткнулся присмирев. Несколько секунд внимательно смотрел на женщину. Та безмятежно улыбалась.

Изеч. Нас не беспокоить.

Когда за слугой закрылась дверь женщина без разрешения присела на стул, положив локоть на стол и подперши кулаком подбородок. Вперила золото своих очей в красные зенки. Молча.

Долго мне ждать? – зло пробурчал Рацлав Святорадович.

Чего? – удивилась женщина.

Объяснений, – прошипел, выразительно вращая глазами, чиновник. – Какого лешего означает сказанное тобой слово?

Вам прекрасно известно, что это не слово. Так зовут вас. Наши общие знакомые.

Не помню таких. Я служащий крупной кампании имеющей представительства в двух государствах. Мы ведем дела, предоставляя ссуды самому Царскому Двору! И какие же общие знакомые...

Крысы. Такие забавные животные, если разобраться. Бегают себе на крохотных лапках. Шуршат хвостиками. Поразительно умные твари. А еще разносят заразу. И имеют своего короля.

Золотые глаза горели на худом непривлекательном облепленном черными волосами лице. Чиновник вздрогнул – ему вдруг показалось, что пришелица очень похожа на кошку. На большую трехцветную кошку с презрительно-насмешливыми хищными глазами.

И что же общего у нас с крысами?! – подозрительно усмехнулся Вал.

Кое-что. Вы им служите. Я на таких обычно охочусь. Но мы оба зависим от крыс в той или иной мере, – мило проворковала женщина.

Охотишься?

Не в этот раз. Сейчас мне нужна помощь крыс. Их умение больно кусаться. Подозрение в ваших глазах неоправданно. У меня есть один поручитель. Человек, обращавшийся к вашему посредничеству не один раз.

С этими словами женщина ловко вытащила из-под просторной блузы сложенный вчетверо лист. Рацлав вздохнул, рассмотрев печать.

Черное дерево, имеющее вместо листвы черепа.

Вахрасагэр здраво рассудил, что раз уж я все едино окажусь в столице Брайдерии, то глупо будет не посетить и второй двор. Особенно если с первым возникнут проблемы.

За то... вами следили?

Следят и сейчас, – с улыбкой подтвердила, сверкая глазом, женщина. – Усиленно поглядывают в сторону постоялого двора, на котором я остановилась. Сидят в общем зале выжидая, когда же я спущусь по лестнице. Но я, поверите ли, сплю. Утомилась от общения с Яромиром Храбрым. Он настолько пренебрежительно отнесся к моему визиту, что не соизволил даже выделить в своем дворце хоть какую-то комнатушку. Тяжело представлять властелина, у которого нет лена. Даже посольство не откроешь в столице Царства. Вашей кампании в этом отношении везет куда больше.

У нас солидная орг... орган... – Рацлав с видимым усилием выговаривал заученные слова. – Органзация.

Да органзация у вас что надо. Балбараш умеет зарабатывать деньги не только войной. Охотно обсудила бы с вами особенности, да боюсь, скоро мне придется вставать к ужину. А для этого надо вернуться во двор. Поэтому прочтите письмо.

Пока Вал, шевеля губами, дошел до конца письма у него дважды дрогнули руки. Первый раз при описании предмета просьбы. Второй при прочтении суммы вознаграждения.

Женщина терпеливо ждала.

Ну? Крысиный Король примет скромную просьбу вахрасагэра?

У Рацлава опустились уголки губ:

Я такого не решаю. Устроить травлю по всему Царству... опасно.

Крысы живут ради опасности. И вахрасагэру если вы читали внимательно, нужна отнюдь не травля. Нужна провокация. А что до ваших решений, то не за деньги ли вашей кампании так роскошно живут все Крысиные Короли?

Чиновник взопрел:

Не понимаю...

Все вы прекрасно понимаете. Вахрасагэру известно, что крысы удобный инструмент. Инструмент давления, созданный в целях денежной выгоды и для устранения слишком ретивых конкурентов. Мишура о разбойничьих группах, которые вот так просто грабят на большаках, кого попало это удобная сказка. Вот поэтому вахрасагэр и обращается к вам. К лицу ответственному и способному выражать мнение кампании, влиять на крыс... и считать собственную прибыль. Он просит вас использовать инструмент по прямому назначению для давления.

Вы представляете, какая это опасность? – вскинулся чиновник, словно от нехватки дергая ворот рубахи. – Если что-то пойдет не так, и я подпаду в поле подозрения. Меня просто убьют!

Удачно ли рассмотрели сумму в письме? Мне кажется, по её получению вы сможете бросить свою кампанию. Или спокойно передать место своему сыну. С такими деньгами открыто много путей.

Разве я не понятно сказал? Мне же никакие деньги не помогут. Это... это государственная измена. А кампания? За такую подставу меня из-под земли вытянут! Мне негде будет спрятаться!

На этот случай, – высокомерная усмешка на лице дурнушки с необычными глазами смотрелась вызывающе. – Вам предоставит убежище сам вахрасагэр. Он ручается, это говорю вам я. Ива Блаженова.

Она потянулась кошачьим, не вяжущимся с обликом жестом и легко встав, сказала впавшему в раздумья чиновнику:

Думайте скорее. Я пробуду в столице еще один день. В случае согласия помните, что вы попадаете под покровительство вахрасагэра. Вы и ваша семья.

Рацлав Святорадович верный служащий крупнейшей ростовщической конторы во всем Балбараше не ответил, увлеченный выписанной на сером листе цифрой.

... Ловкий и быстрый скользил в сумерках Тольяр, мотаясь от дома к дому. Возле некоторых дворов его облаивали злобные дворовые псы. Но ни хозяева, ни собаки не решались выйти ночною порою во двор. Боялись призрака.

А вот мы призраков не боялись. Вызвав онемение забившегося в глубины своего дома кабатчика, мы спокойно пошли на «вечернюю прогулку». В то время как Галур остался сторожить возле ворот постоялого двора, чтобы наш негостеприимный хозяин не вздумал подглядывать, мы гуляли. Больше всех гулял Тольяр, украдкой продвигаясь от свертка к свертку. Реваз то исчезал, то появлялся в проулках между хатами, сливаясь с растущими вдоль улицы деревьями. Я независимо поглядывал по сторонам, неспешно бредя вдоль дворов и угощаясь древесными дворами. Черешни были на диво хороши.

Неровный свет похожей по форме на арбузную скибку луны ложился на село, со всем прилежанием добавляя обыденному пейзажу какой-то магической нереальности. Все вокруг казалось чуть размазанным, а горящие в окнах светцы напоминали мне пылающие глаза чудовищ.

Позади в очередной раз послышались шаги. Реваз набегавшись селом, решил присоединиться к моей персоне.

Подгони этого лентяя, – тихо приказал я, кивая на замешкавшегося возле дома бортника Тольяра. – Не бродить же на здесь всю ночь.

Реваз помедлил, не спеша исполнять пожелание.

Что такое? – я обернулся и недоуменно посмотрел на... призрака. Призрак не менее удивленно пялился на меня, ошарашенный неожиданной встречей.

«Мерх!» – мысленно взвыл я, забывая, что призрачный дракон больше не отзывается. К сожалению, промолчал он и сейчас.

Так мы простояли несколько мгновений, придирчиво разглядывая друг друга, и видимо решая как поступить. Удивительно но отрепанная темная фигура в зияющем живописными прорехами плаще с жутковато подсвеченной седой бородой и блестящими глазами не вызвала у меня ужаса. Особенно живописно смотрелся вскинутый на спину духа мешок с уже собранным добром.

Видали и пострашнее. А вот призрак, похоже, впал в прострацию, когда его жуткий вид оказался проигнорирован. Реваз где-то бродил. Тольяр тащил с камней деньги. Пауза неприлично затягивалась.

Чего уставился? – настырно спросил я. – Сказано же, иди подгони того балбеса. Или помоги собрать деньги.

Шокированный пренебрежительной наглостью дух выругался неожиданно визгливым голосом и попытался своей дрожащей лапой схватить меня за плечо. Не терплю фамильярности!

Здоровой рукой я пихнул эфирное создание в грудь. Пихнул сильно и с неожиданным эффектом. Создание с удивительной для бестелесного существа тяжестью бухнулось на пятую точку. Потом завыло так жутко, что замолкли окрестные собаки. От духа самым странным образом начал подниматься дымок. А вокруг с шипением рассыпались багровыми искрами угли.

После чего на моих глазах порождение Ночи схватилось на ноги, и с жалобным воем оставив после себя темные черепки разбитого горшка, тлеющие угли и полупустой мешок ринулся прочь. Потусторонности убегающему добавил дымящийся плащ.

Реваааааз!!! – я рванул следом, переполошив окрестности азартным воплем. Призрак семенил на своих ножках явно быстрее. Наверное, посредством своей эфирности. Несмотря на быстрый старт где-то через пару минут меня обогнал яростно сопящий Тольяр.

Одноглазый включился в гонку с куда большей охотой, нежели прежнее обдирательство. Спиной чувствующий погоню дух припустил быстрее, резко сворачивая в неприметную щель чьего-то забора. Тольяр бодрым конем перескочил через преграду. Скрывшись из виду бегуны, сообщили о своем присутствии возней, шорохом, плеском воды и полузадушенным писком.

Осознав, что погоня закончилась, я отдышался и с достоинством встав, стал ждать. Немного погодя из щели показался Реваз. Подобно терьеру, тащащему из норы в зубах мышь, мой телохранитель тащил за собой слабо брыкающегося духа. Следом вылез, тяжело дыша и поправляя сползающую с глаза повязку Тольяр.

Шустрый, – коротко охарактеризовал добычу Реваз. Брошенный на землю дух на поверку оказался седым старичком, наряженным в нелепые жутковатые лохмотья. Еще не сообразив, что его инкогнито раскрыто он принял отчаянную попытку. Протянул к Драконьему Призраку руку и, выпучив глаза, замогильным голосом простонал:

Пооожииивааа! Сссыыыыыть!

И кто же тут ссыть? – иронично уточнил Тольяр, наклоняясь к старичку и одним движением срывая с глаза повязку. Старичок икнул и притих.

Стало быть, это и есть злобный, каверзный дух? – любезно убедился я. – Мрачное виденье полуночи, приносящее своим смрадным дыханием глад? Хе? Реваз, помоги духу подняться.

Охранник без видимого усилия поставил дедка на ноги. Тот заполошно оглядывая нас, отряхнулся.

Я Кразвер известный волшебник, ученик великого друида Нудда – победителя сорока трех духов, – с претензией на величие представился беглец.

Ты жулик, – серьезно добавил я. – Наглый обманщик, запугавший крестьян притворяющийся духом и паразитирующий за счет честных плательщиков податей.

Дед опешил. Мохнатые брови сердито взмыли вверх:

А сами то кто будете? – сварливо спросил он. – Чего якшаетесь, когда все добрые люди спят?

Мы из казначейства Великого Дракона Триградья, – не дал я старичку перейти в атаку. – Расследуем, почему это крестьяне стали меньше податей платить в казну. И только что нашли главную тому причину. Старого ловкача.

Я волшебник! – взвизгнул, свирепо дернув бороденкой, старец. Я сделал шаг, напирая на него и дедок от неожиданности попятился, упершись в монументально непоколебимого Реваза:

Да какой ты волшебник? Шельмец ты! Обманываешь односельчан! И самое страшное – пытался обмануть Триградье! И как у тебя язык поворачивается волшебником себя называть? Бандюга! В конце концов, ежели ты волшебник покажи это. Заставь пойти дождь из вина. Прикажи земле разверзнуться или окрестным собакам пройти маршем из одного конца села в другой. Помочись огнем, – с мстительным удовольствием предложил я.

Вредный дед мрачно зыркнул на меня. Нехотя признался:

Не могу.

Тольяр фыркнул.

Что и требовалось доказать, – торжественно закончил я. – Не стыдно тебе, жулье престарелое?

Я не могу этого сделать сейчас! – тут же стал драть горло ученик победителя сорока трех духов. – Но я волшебник!

Что делать будем, волшебник?

Ершась, точно обмоченный в луже петух дедок, снова оглядел наши неприветливые лица.

Пойдемте ко мне в дом, – зашиблено предложил он. – Не стоять же на улице.

... В очаге чуть тлело пламя. Приморенный черный кот валялся на припечке. На полках теснились десятки горшков источающих разнообразные запахи. Скрипели подгнившие половицы.

Старый Кразвер подслеповато щурясь, разжег на столе свечи и повернулся к нам. Тольяр ногой катал по полу метлу. Реваз сидел на поставленным перед выходом табурете:

Угощать мне вас нечем. Всё на улице.

А мы и не за угощением пришли. Рассказывай, дедуля. Объясняй, за чем мы тебя тут застали. А то односельчане могут оказаться менее терпимыми, чем я.

Я волшебник, – надулся старик.

Уже слышали. Ты же привидение.

Дед с кряхтением опустился на грубо сколоченный табурет.

Да нет, – досадливо продребезжал он. – Не привидение. Пустого Элошу я на людей спустил. Оне первой порою ко мне с вилами ходили – уйми, мол, а не то. Где ж им дерьмецам меня запугать? Предупредил их, что Пустой Элоша теперича всегда приходить станет. А ежели меня хочь пальцем тронут – то он им все село сожжет. Сперва не поверили – отколотили. А на следующее утро те, кто бил с обгорелыми культяпками прибегали. Те, что живыми были! Потому как половину к первым петухам Элоша упрятал в вырванные из могил гробы! Белугами рыдали. В ноги кидались, – старичок зловеще хохотнул, утерши дрожащей рукой проступившие на глазах слезы. – Детьми просили! На пузах по грязи ползали! А я не простил! Никого не простил! Всем сказал – кто откуп делать не станет тот не жилец. А ежели меня кто зацепит им всем! Никому уйти Пустой не даст!

Так дух действительно селом ходил?

А то, как же, – с гордостью кивнул старик. – Пустой Элоша меня слушал еще, когда Нудд меня учил! За год они у меня вот где! Бояться в гроб попасть! Все трясутся!

И где же сейчас этот дух?

Старик помрачнел. Обвисший как у индюка подбородок возмущенно затрясся.

Нету его. Уж с месяц как пропал. Не отзывается – я ужо и круги чертил, и можжевельник выжигал... нету. И вовсе нету ничего, – он сгорбился и опустил плечи. – Ничего нету. Я не могу больше. Ничего не могу.

Дернув плечами, он вдруг зачастил, словно оправдываясь, хотя все молчали:

Что ж мне теперь с голоду подыхать?! Оне все одно по хатам сидят! Так что ж мне теперь? Столько еды, деньги... – на глазах вдруг снова выступили слезы. А я запоздало сообразил, что старикан ни с кем не общавшийся долгие годы, живший один и видевший жизнь только в запугивании других, начавши говорить, уже не мог остановиться. Его просто трясло. А мы слушали что-то вроде признания.

Мне только пройтись раз. Собрать. А они все равно по домам сидели. Трясутся за жизнь. Носа до рассвета не выкажут.

И сколько еще ты думаешь их водить за этот самый нос? – вдруг спросил Тольяр. – Месяц? Два? Они ведь все равно выйдут. А когда выйдут и увидят вместо ужасного духа немощного старика, то попросту прибьют тебя. Надеешься, что силы твои вернуться? Не обманывай себя.

А ежели не вернуться то хоть поживу еще сколько-нибудь сытенько. А ежели не вернуться, то мне уж и все равно. Зачем мне жить, коль ничего больше не смогу?

Глядя на этого жалкого наряженного в дранье старика, живущего в какой-то убогой лачуге одноглазый не нашелся что ответить. Я предпочел промолчать.

Глава 9

Говоря о героях нельзя обойти стороной предполагаемые способы их устранения. Запомните – Темный Властелин всегда идет в ногу со временем. Ни в коем случае не поручайте устранение героя своему штатному волшебнику – насквозь провальное дело в восьми случаях из девяти. На всякий случай постарайтесь не подпускать своих красивых, но злых помощниц к герою. Эти ведь только и ждут, чтобы влюбиться в вашего врага – вам на зло. Хорошим подспорьем к победе над героем является нанесение ударов по его атрибутам. По геройскому образу. Ставьте его в идиотские положения. Помните, что герои любвеобильны – подсуньте такому специально обученную дамочку и... нет убивать не обязательно. Пусть женится, обзаведется семьей – его заест быт. Бейте по мотивации героев – даже фанатика можно разуверить во всем белом свете. Это, что касается героев хрестоматийных классических. Теперь остановимся на героях реальных повседневных...»

Темный Властелин Грай «Дракон» Триградский

Владыка Тьмы. Секреты мастерства – шаг за шагом» (рукопись)

Весь вечер на заставе главными темами разговора были сплетни про резкое окончание войны между Великим Драконом Триградья и царем Яромиром, и появившаяся в небе комета.

Так уж сложилось, что, начинаясь первой темой – уже порядком надоевшей и запутанной все постепенно переходили ко второй. Ни разу не сомневаясь в существующей между ними связи

... вот посмотрите, мужики, будет еще с этими сменами! Новости-то до нас поздно доходят – особливо, как магики наши свою хворь подцепили. Кто про мир болтает? Люди? Да какие это люди! Мож то провокаторы царские сладкими голосками поют, чтобы мы слабину дали! – распалившись, плевался словами и слюной Леран. Ветеран, имеющий за спиной двадцать приграничных стычек и вышедший живым из пятка более серьезных передряг, считал Триградье в какой-то мере обязанным своим существованием ему. И всегда имел относительно судьбы вольных земель свое мнение.

Скажешь тоже, – зубоскалил его вечный оппонент и свояк Обраан. – Тебе на старости лет всюду изменники да враги мерещатся! Это ж надо так в молодости с коня упасть!

Сам ты с коня упал, тетерев свинорылый! – огрызался Леран. – А забыл, как пять дней назад мы возле поймы на уродов из царского войска нарвались? Что они там делали эти чуды – цветочки собирали? А приказ этот новый всех кто движется большими группами, а тем паче ежели носит Призраков Драконьих амуницию задерживать? Смолоду не помню, штоб, значит, охоронителей Великого Дракона в чем-то подозревали! То ж сами Драконьи Призраки! Они даже в сражениях не участвуют – выше Львов Смерти стоят!

Заговор? – иронично кривился Обраан и прислушивающиеся к разговору стражи помоложе ухмылялись в кулак.

Да откуда мне знать, дурья башка! – с видимым отчаяньем всплескивал руками Леран. – Заговор, шмаговор! Одно ясно – нельзя верить этим бредням про перемирья! Нам никаких приказов не поступало, а ежели царские где-то возле заставы сновать станут то в пики их! Только и ждут, чтобы наш кордон прорвать! А мы, между прочим, не с жабьей горы слезли! Мы торный путь охраняем, что до самой Танцевальни тянется!

Я больше дикиев боюсь. Вот уж кто сунуться может. Вот кто сроду летом не бродил – а тут на тебе! И дикии, и ифриты...

Вот и я за то, – тут же подхватил Леран. – Комета в небе зажглась с чего?

Дурной знак, – пробормотал молодой Брамиш, выглядывая в оконце на двор. – Мор.

Или война, – подал голос притворявшийся спящим Скрин. Вытянувшийся на койке полуголый стражник, заложив руки за голову, смотрел в потолок.

Точно, – кивнул, отвлекшись Леран, и тут же продолжил: – Черное знамение, когда эта пакость хвостатая появляется. Мор придет. Или война. Или еще что-то лихое. Нечистые-то как маги наши смолкли, тож попрятались. Раньше дня не проходило, чтоб на глаза не показались. Так и лебезили, в ножки кланялись, работу просили... а теперь где они? Только мертвечина эта в железках бродит... что там за шум?!

Возле караулки началась какая-то возня. Остервенело, залаяли собаки. Стоявшие возле деревянного заслона стражники, бросив пост, бежали к хибаре, крича что-то неразборчивое.

Брамиш недоуменно высунулся в окошко:

Что такое? Что... о мать твою!!! – с белым, как полотно лицом молодой стражник обернулся к застывшим сослуживцам: – Там! Призраки!

Быстро! Оружие к бою! – взревел, первым приходя в себя Леран. – На выход!

Он, первым схватив тяжелый цеп, выскочил во двор. Там уже гремел бой. Возле сломанного заслона лежали посеченные тела стражников. На кордон, подобно жутким ведениям из кошмарных снов налетели черные как безлунная ночь всадники. Разряженные наспех самострелы не сумели пробить закаленную вороную броню. Ехидно скалились злые личины. Драконьи Призраки со страшными выкриками, лихим свистом играючи ворвались на кордон, рубя растерянных, не ждавших подобного нападения стражников, накалывая людей на копья.

Воцарилась жестокая, похожая на клубок извивающихся змей, сеча. Пьянели от запаха крови кони, затаптывая мечущихся рядом псов, зло матерились отжимаемые к стенам хибар стражники, звенела сталь, жалобно кричали раненные и упавшие под копыта коней люди. Вбивалась в мощеную камнем землю кровь, текущая из тошнотворных сеченных и рубленых ран. С грохотом и звоном валились из седел пробитые пиками безумные Призраки. Даже сверзившись, они ползли по земле, оставляя за собой кровавый след, упорно цепляясь за ноги стражников, вбивая под колени тонкие шилообразные стилеты. Это было так жутко, что некоторые стражники даже не могли оказать сопротивления, просто попадая под удары.

Брамиш с искаженным от ужасной картины лицом неожиданно бросил оружие и, загребая воздух руками, побежал прочь с кордона.

Стой! Стой, придурок! – заорал ему в след Леран. В этот миг их, уцелевших в рубке, окончательно прижали к стене. Еще одну группку стражников Призраки на толкающихся боками конях взяли в круг. Взметнулись ввысь длинные зловеще блеснувшие мечи. И рухнули на головы несчастных. Вибрирующий многоголосый крик был подхвачен каркающим в небе вороньем.

Один из Призраков заметив бегущую по дороге фигуру, дал коню шпоры, покачнувшись в седле, и поскакал следом. В лица Лерану, Обраану и еще двум стражникам уставились острия.

Бросьте оружие. Не двигайтесь, – прогудел над головой низкий, повергающий в дрожь голос. Обраан, прижимая руку к окровавленному уху, первым бросил меч. За ним последовали остальные. Леран тяжело дыша с бессильной ненавистью, глядел в черные матово-поблескивающие личины. В безразличные льдистые глаза.

Конь длинным скачком нагнал беззащитную фигурку и, наклонившись в седле, черный всадник отсек человеку голову. Тело сделало два неуверенных шага и рухнуло на дорогу.

Опустите руки. Не тряситесь, – снова зазвучал низкий голос. – Мы сохраним ваши жизни, счастливцы...

... Кричало воронье. Стреляло искрами жгучее пламя. Нестерпимый жар бил в лица, заставлял прикрывать глаза. Дышать было тяжело. Подгибались трясущиеся ноги.

Зачем, – пробормотал, неотрывно глядя на горящую заставу Леран. Никто ему не ответил.

... Хрустя сухими ветками, мы подошли к небольшой развилке. Где-то неподалеку добросовестно стучал по стволу дятел. На току шумел глухарь. Мой взгляд привлекла ловко карабкающаяся по ореховым сучьям рыжая белка. По краям распутья густели непроглядные темные кусты ежевики и терновника. За зарослями справа угадывался глубокий яр.

Куда теперь? – озабоченно повернулся я к Ревазу. Воин потрепал морду своего коня и оглядел тропки. – Заблудились что ли?

Странно, Великий Дракон. Очень странно. Вроде бы мы уже в окрестностях Роврэна – Оплетала наверняка в курсе. Где же встречающие?

Молчун Галур, поймав мой взгляд, пожал плечами, обозревая верхушки мрачноватых поросших мхом пихт. Несмотря на третий месяц лета в тенистом лесу было по-осеннему холодно. Яркие солнечные лучи падали на зеленые листья сквозь прорехи в темном покрове высоченных пихт и дубов. В режущем глаза золотистом свете виднелись пестрые алые и синие цветы. На них порхали цветастые бабочки.

Действительно странно. Ответ надо бы спросить у самого Оплеталы. Да только сначала придется к нему как-то добраться. Если мы заблудились, то сделать это будет сложно.

Кажется нам налево, – неуверенно предположил Реваз.

Кукушка-кукушка, сколько мне жить осталось, – прислушиваясь к характерному птичьему голосу, полюбопытствовал Тольяр. Чего он еще может спросить?

Некоторое время птица молчала, словно раздумывая над запросом. Я усмехнулся.

Ку... – все последующие «ку» если они и были, потонули в жутком скрежете, разнесшемся по лесу. Мой конь резко дернул головой и, вырвавшись, бросился через терновник в глубь чащи. Тольяр рухнул на колени повлеченный взбесившейся лошадью по пыльной дороге. Боролись с впавшими в безумие животными Призраки:

Курва тпррруу!!!

Стой! Стой!

Возгласы сливались с приближающимся к нам скрипом и громким лязганьем металла, шумом раздвигаемых кустов, ломаемых ветвей. Появившийся словно гром среди ясного неба резкий смрад тления и разложения как-то сразу перекрыл остальные запахи леса. Некто, разбуженный громкими голосами, шел вдоль яра к нам. И когда я присев сумел рассмотреть в просвете между листвой прущего...

Мать моя Тьма! Лучше б это был кабан.

Бежим! – страшно заорал Реваз. – Бежим кому жизнь дорога!

И мы побежали. Побежали со всего духу, плюнув на сбежавших коней, на отсутствие нормальной дороги, на выпирающие из земли корни и цепляющиеся за одежду сучья, царапающие лица и руки колючки. Бежали, обгоняя самих себя, лишь бы только не стоять на месте. Не видеть как, вцепившись в землю, сминая её и вызывая осыпи, из яра выбирается огромная металлическая тварь. Дикий.

Скорее, – пыхтел над ухом, руками разводя колючие еловые лапы Реваз. – Оторвемся...

Жуткий скрип позади, пробуждал лес, заставлял птичьи стаи срываться с веток, зверье спешить в укрытия и норы.

С нашего пути стремглав уносилось все живое – сбоку я заметил серый волчий бок – хищники боялись «зимнюю нежить», не меньше чем люди.

Неосторожно ступив, я едва не провалился по колено в нору крота, в последний момент, буквально выдернутый и спасенный от вывиха Ревазом. Призраки, подобно духам-хранителям висели за моими плечами.

Живее, живее!

Кхак могху! – на бегу огрызнулся я, слыша, как трясутся деревья. Страх придал сил, и я побежал скорее. Из-за проклятой неровной дороги (а точнее её отсутствия) я несколько раз чуть не спотыкался, каждый раз, удерживаемый от падения Галуром или Ревазом. С непривычки бежать было тяжело. Я начал задыхаться, чувствуя как колет в боку. Проклятая мертвечина даже не думала отставать, бодро громыхая латами и судя по звукам ломая стволы молодых деревьев, неосторожно оказавшихся на её пути. Почуяв живую добычу, она явно не желала упускать нас.

Сердце ёкнуло в тот момент, когда я вдруг понял, что тварь не отстает, а я больше не могу бежать. Пот заливал глаза и делал одежду неприятно-мокрой, липнущей к телу. Воздуха не хватало и я, раскрыв рот жадно пытался заполнить легкие.

Дышите носом, – тут же ввязался Реваз. – И во имя Тьмы, Великий Дракон, скорее!

Спустя пятдесят шагов я сделал открытие, напугавшее меня до колик.

Я нхе мхогу бхольше... сейчас... упадху... – переглянувшиеся Призраки не сказав ни слова, подхватили меня под локти и поволокли с бешеной скоростью, так что мои ноги едва задевали траву.

Дурной медведь, выбежавший откуда-то из малинника, сперва зарычал на нас, а спустя миг, проявляя удивительную для массивной коричневой туши маневренность, развернулся и скрылся в глубинах вотчины.

Не оторвемся, – услыхал я исполненный холодного спокойствия голос Реваза. – Галур...

Они переглянулись, и молодой Призрак внезапно отпустил меня:

Скорее Великий Дракон.

Тьмаааа... – Галур оглянувшись, резко затормозил. Я успел услышать, как он вытаскивает из ножен меч.

Не останавливаемся! – просипел Реваз, изо всех сил пытающийся волочь меня в одиночку.

Даже и не подумаю.

Пусти... я мхогу сам... – задыхаясь от жгучего удушья, выпалил я, с наворачивающимися на глазах слезами заставляя тело двигаться. «Мерх! Помоги! Мерхаджаул!»

Шум позади на мгновение затих. Раздался отчаянный гортанный выкрик Галура и отдалившийся звон оружия. Недолгий.

Потом скрежет и звон возобновился, убедив нас, что дикий настроен хорошенько поживиться. Меня поразила внезапная мысль. Что если это конец? Такой бесславный и глупый конец Великого Дракона Триградья? Сгинуть в безвестном лесу от лапы безмозглой твари.