Текст книги "Герцогиня. Восход звезды (СИ)"

Автор книги: Андреа Рейзи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

Она сидела на холодном каменном полу босая, растрепанная, в каких-то лохмотьях, когда к ней пришли.

− Вставай! – она медленно встала, пошатнулась и неуклюже осела обратно, сжала кулачки снова стала и сделала пару крохотных шагов. – Повезло тебе, бродяжка. К тебе высокие гости пожаловали.

− Кто? – прохрипела она.

− Ее высочество Николетта Алайз Де Рада, − ответил ей охранитель, так называли магов, несущих службу в Конринге.

Стражник вывел девушку в просторный коридор, освещенный светом факелов, где ее ждала молодая красивая леди в теплом плаще с меховым воротником, кожаных перчатках, диадемой на голове и самым властным и решительным видом на красивом кукольном лице. Принцесса окинула девушку брезгливым взглядом и подала стражнику какую-то бумажку, скрученную трубочкой. Тот повертел ее в руках, посмотрел на королевскую печать, развернул прочитал, отдельно удостоил взглядом роспись наследника престола, недоуменно покосился на принцессу и ничего не сказав разбил оковы пленницы. Девушка посмотрела на некрасивый грязно лиловый след от кандалов и подняла пустой взгляд на принцессу. Николетта улыбнулась, сняла с плеч плащ, укутала в него опешившую девушку и увлекла ее в портал.

Из портала принцесса с пленницей вышли в холле королевского дворца. Николетта остановила, пробегающую мимо служанку, велев ей прислать к ней брата, увлекла озирающуюся девушку к себе в комнату. В своих апартаментах принцесса подошла к большому шкафу, украшенному позолотой, активно перебирая вешалки, открывая и закрывая ящики, и осматривая каждую полочку. В бездонном нутре шкафа венценосная нашла простенькое платье зеленого оттенка, туфельки на каблучке и прочие принадлежности леди.

− Раздевайся! – приказала Николетта, растерявшейся девушке. – Вот держи, − она протянула ей вещи, сложенные ровной стопочкой. – Одевайся! Давай, живее, − девушка скинула с плеч королевский плащ, стянула с себя тюремную робу, которую принцесса тут же унесла в соседнюю комнату, а когда Николетта вернулась перед ней стояла симпатичная молодая леди. – Иди сюда, я тебе прическу сделаю, − девушка не шевелилась, стояла перекатываясь с пятки на носок, скромно смотря в пол. – Не бойся, я не кусаюсь, − принцесса улыбнулась, видя смятение девушки. Пленница робко подошла, присаживаясь около туалетного столика. Алайз закрутила юной чародейки волосы в высокий пучок, украсив его шпильками с крупными топазами, подчеркивающими глубину ее глаз. – Ты – красавица, − выдохнула Николетта, глядя на отражение девушки в зеркале. – Пойдем. Мы сейчас сходим в одно место, затем нас ждет Академия. Возражений нет? – девушка покачала головой. – Хорошо.

Принцесса вышла из комнаты, захлопнув двери, и пошла по коридорам замка, периодически оглядываясь, проверяя не отстала ли ее спутница. Николетта шла гордо четко, вышагивая каждый шаг с честью неся свое королевское величие. Ее же спутница семенила рядом, явно путаясь в складках длинной юбки и не уверенно стоя на высоких каблуках, была молчалива, тиха и смотрела исключительно себе под ноги. Алайз дошла до стены, увешанной картинами и портретами королевской семьи, огляделась по сторонам и носком туфельки ткнула камень в основании стены. Стена задребезжала и отъехала в сторону, открывая потайной ход. Николетта оглянулась, посмотрела на свою спутницу бледную, словно сама Смерть, и уверенно шагнула в темной провал. Девушки спустились по винтовой каменной лестнице в подвал, где в разные стороны убегали длинные мрачные коридоры. Принцесса взмахнула красивой тонкой аристократической рукой и на ее ладошки загорелся крохотный огонек. Освещая путь своеобразным светильником, девушки дошли по мрачным переходам подземелья до тяжелой двери с мощной магической защитой. Николетта Алайз прошептала еле, шевеля губами какие-то слова, чары развеялись, и принцесса ключом на длинной серебряной цепочке открыла дверь. Холодная, темная, каменная комната оказалась не темницей, как сначала подумала спутница принцессы, а магической лабораторией. Алайз зажгла свет и суетливо заметалась по комнате собирая какие-то банчки-скляночки, бутылочки и прочие принадлежности напрочь забыв про свою скромную спутницу, которая тихо прошла и села в углу.

− Ники! Ты, где? – эхом раздался голос Арриана

− Первый коридор справа, третья дверь налево, − крикнула Николетта Алайз, смешивая два каких-то порошка.

− Ники! Что тебе еще от меня нужно!?

− Держи, − Алайз протянула брата иголку святящеюся бледным синим свечением, − уколи палец.

− Зачем?

− Арриан, уколи палец. Мне нужна твоя кровь.

− Ники, зачем тебе моя кровь. Ты знаешь насколько опасны ритуалы на крови.

− Риан! – повысила принцесса голос, злясь и в котором зазвучала сталь. – Просто уколи палец. Мне нужно тринадцать капель твоей крови, − принц мученически вздохнул, покачал головой, но палец уколол и накапал ровно тринадцать ярко алых капель крови в заботливо подставленную Алайз колбочку. – Все? Я могу продолжить приятно проводить время?

− Риан, у тебя свадьба через полгода, а ты фрейлин по углам зажимаешь, − издевательски поддела принцесса брата. – И это еще не все.

− Что еще?

− Перо

− В смысле

− Арриан, мне нужно перо с твоего крыла, − чуть ли не по слогам пояснила принцесса брату.

− Позволь узнать, что за ритуал ты собираешься проводить, − спросил Арвэль Арриан у сестры с нехорошими предчувствиями и подозрением в голосе

− Хочу вернуть этой несчастной то, что некогда было у нее отнято.

− Ники, ты с ума сошла! Это запрещенный ритуал! Ты представляешь, что с нами сделает отец, если узнает, что мы с тобой вернули ей силу, − взвился Арриана на сестру, глядя на девушку сверкающими гневом глазами.

− Ключевая фраза: «если отец узнает», а он ничего не узнает, − легко отмахнулась принцесса, посмотрела на брата, затем на скоромно пристроившеюся девушку в углу тихую, молчаливую и незаметную. Николетта никак не могла поверить, что вот эта милая девушка способна, а точнее, чуть не стала причиной третьей Катастрофы. Она не верила, что в этом хрупком тельце, которое, наверное, можно переломать одним прикосновением, таилась невероятная мощь и сила. – Арриан, я же все равно добьюсь своего и если мне перо не дашь ты, то я найду того, кто согласиться мне помочь. Например, Лаэн Лакруа или твоя невеста, Шанти Ранат. Так, что ты дашь мне перо или мне воспользоваться добротой твоей невесты? – принцесса смотрела на брата и торжествующе улыбалась. Она его больше не боялась. Не было больше того животного страха, который она испытывала в детстве. Потому что Николетта поняла одну маленькую истину: у брата появилась слабое место – Шанти Ранат. Она знала, что он каждый вечер любуется ее портретом, она знала, что, не видев ее ни разу в жизнь, он ее любит, а шантаж всегда работал действенно.

− Не тронь Шанти! Хорошо, уговорила. Держи свое перо – принц протянул девушке легкое изящное иссини-черное перышко. – Что еще, Ники?

− Да. Будешь контролировать процесс, если мне понадобиться вольешь немного своей. Я студентка-первокурсница заклятие такой силы могу и не потянуть, но буду очень стараться. Поэтому, прошу, подстрахуй.

− Хорошо. Подстрахую. Проводи свой ритуал, − тяжело вздохнув, согласился Арриан.

Алайз обворожительно улыбнулась и сосредоточенно зашептала слова заклинания «Vairis is osiris». Содержимое пробирки зашипело, побежало по длинной трубке, изменяя цвет с синего на болотно-зеленый, затем стекает в колбу с кровью, том смешивается и по витиеватой трубке бежит в другую колбу; а принцесса в это время осторожно вливает в заклятие силу и содержимое меняет цвет на желтый, начинает шипеть и бурлить, переливаясь в колбу с пером. На этом участке требуется особенно много силы и сосредоточенности, чтобы все получилось так, как задумывалась, но Николлета справляется – перо побелело, а эликсир стал рыжеватым, затем снова проходит по спиралевидной трубке и на выходе приобретает приятный розовый оттенок, что говорит о грамотно проведенном ритуале.

− Риан, ты это видишь! – воскликнула Николетта от переполняющего ее счастья. – Риан, у меня получилось! – девушка светилась изнутри, ее глаза блестели, а на губах растянулась довольная улыбка.

Принцесса перелила зелье в красивый хрустальный бокал на витиеватой ножке и протянула его девушке, скромно сидящей в углу каменной комнаты и внимательно наблюдающей за всем происходящим. Она отметила и как дрожат руки принцессы, и как лихорадочно блестят ее глаза, и то, что Арвэль Арриан не одобряет затею свое сестры, но закрывает глаза на ее маленькие шалости, ничего не укрылось от пустого взгляда пленницы. Девушка одним глотком осушила бокал и эротично облизнула губы. Каким-то образом умудрилась расстегнуть застежки платья, обнажая спину с отметиной Арахниды и застыла изваянием, закрыв глаза. Она представила, что где-то в районе солнечного сплетения загорелась искра, как она – эта искра – разгорается, превращаясь в смертоносное пламя, и как оно бушующие пламя отдает ей свою силу. Как эта сила пробегает по всему ослабленному до нулевого уровня силу, теплом заполняя каждую клеточку, возрождая ее из пепла. А когда она открыла глаза, то взгляд ее был тяжелым и пронзительным, на щеках заалел румянец, сама она вся распрямилась, гордо вскинула голову, раскрывая за спиной два больших крыла: одно – черное, другое− белое. Девушка кровожадно улыбнулась, произнося в звенящей тишине:

− Как долго я ждала этого дня.

− С возвращением Фаннараира Ранат, − прозвучал с противоположного конца лаборатории тихий голосок принцессы

***

Весь урок я провела в облаках, думая обо всем, о чем только можно. О том, что Элита Ранат на самом деле может быть моей мамой, ведь она правда часто приезжала, когда я бала маленькой. По долгу гостила у нас в замке, привозила мне подари и в целом уделяла мне чуть ли не все свое внимание. Она часто говорила мне, что во мне проснется сильный дар и я стану одной из самых сильных чародеек нашего мира, после того как окончу Академиию Шаррона. Только вот отец (наверное, уже в кавычках, потому что я сама начинаю верить в собственные мысли) говорил, что она, его сестра, погубит неосмысленного ребенка, если заберет меня к себе, а я помню, плакала и рвалась к ней, просила увезти меня, жаловалась, что меня задирают и обижают. На что она ласково улыбнулась, прижала меня к себе и сказа, что я смогу отомстить всем за нанесенные обиды чуть позже, когда немного подрасту и наберусь сил и опыта. Я чувствовала себя лишней в замке герцога, мне было скучно и одиноко, хоть меня и окружали заботой, но это была какая-то не настоящая забота теперь я это понимаю. Мне было легко проводить время с Элитой Ранат, любуясь закатом, и я чувствовала себя самой счастливой, просто потому что эта женщина седела рядом со мной, держала мою маленькую ладошку в своей теплой утонченной руке. Я закрыла глаза, на них стали наворачиваться слезы от воспоминаний.

− Шанти, не спи, − ткнула меня в бок Лия.

− Я не сплю, просто в глаз что-то попало, − отмахнулась я от подруги, снова погружаясь в мысли.

После урока я с тяжестью на сердце пошла к Элите Ранат за ответами на вопросы, которые целый урок не давали мне покоя. «И с чего я взяла, что Элита Ранат может быть моей матерью? – думала я, стоя под дверьми кабинета. – Отец уверял меня, что я как две капли воды похожа на бабушку и, что магия мне передалась тоже от нее. Или эта была умелая ложь, чтобы скрыть правду о моем происхождении? – я сделала глубокий вдох, постучала и приоткрыв дверь протиснулась в крохотный проем.»

− Тетя, я хотела с тобой поговорить кое, о чем…

− О чем? Что-то случилось?

− Нет. Все в порядке, − я замялась. Мне было страшно, вдруг я не права … но мое упрямство. Я сжала кулачки, посмотрела тете в глаза. Красивые у нее глаза завораживающие, пленяющие и подчиняющие. От одного взгляда в душе все переворачивается, она смотрела так открыто, прямо, холодно, что у меня сердце защемило. По спине пробежали противные мурашки, я оробела и тихо спросила. – Тетя, я понимаю, что это может глупо прозвучать, но ответь ты моя мама?

− Что? Кто тебе сказал?

− Никто. Просто понимаешь там ко мне приставали… и я случайно сказала, что ты моя мама, а потом подумала, что вдруг моя ложь… в общем не ложь вовсе. Ты же часто была у нас в замке, мы вместе провожали день и встречали рассветы, играли, ты учила меня как правильно себя вести в обществе… Может это просто мое лично желание видеть тебя моей матерью… может это все из-за отца и его глупого договора и помолвки… может и−за Академии и того, что мне тяжело дается учение, а может… я не знаю из-за чего, но мне кажется, что так оно и есть на самом деле и ты моя мама. Родная кровь. Та которая любит меня такой, какая я есть.

− Что ж, моя дорогая, пришло время раскрыть тебе один из множества секретов нашей семьи. Только у этой истории не очень счастливый конец. – Я прошла в глубь кабинета и села около тетиного (точнее уже маминого) стола, а Элита Ранат со вздохом начала свое повествование. – Много лет назад я – молодая чародейка, как говорится, по уши влюбилась в простого скромного юношу. Но как показала жизнь скромность и простота была показной. Он был сыном довольно знатного по тем временам аристократа, а я была нужна ему только затем, чтобы пробить себе дорогу во дворец. В то время, милая моя Шанталь, я была частой и любимой гостью в королевском дворце. Меня молодую магессу тамошний король, дед твоего жениха, любил словно я была его родной дочерью. Я – юная герцогиня Ревель на приемах стоя по правую руку от короля, что очень почетно, ведь даже его сын не удостаивался такой чести. Чуть позже Королевским Советом Магов было решено назначить меня первой советницей короля. Я уговорила короля и моего возлюбленного возвели в военный чин, поставив генерал-начальником при Военном министерстве. Жить бы на подживать да добра наживать, но только счастье обернулось расколом в наших отношениях. Добившись своего, он бросил меня и ушел. Тихо. Без лишнего шума. А я осталась одна. Беременная. Год спустя я родила девочку. Она была очень любопытной и любознательной и еще в раннем детстве я начала учить ее азам магии. К своему совершеннолетию она расцвела словно магнолия в мае: высокая, с глазами способными свести любого с ума, с вьющимися белокурыми волосами, золотым характером и всеми самыми лучшими качествами, которыми только может обладать человек. Я души в ней не чаяла окружила любовью и заботой, и за этой привязанностью я не заметила, как моя девочка превращается в монстра. Моей любви ей оказалась мало. Она возжелала власти. Я не знаю, сама ли она до этого додумалась или ее кто-то подтолкнул на этот шаг, но она возглавила несколько мелких восстаний. Ей за короткое время удалось подчинить себе почти весь Совет. Я до сих пор не могу поверить, что моя дочь могла совершить убийство короля. Она едва не поработила все королевство, не потопила его в крови и хаосе. Позже, когда шло судебное разбирательство, выяснилось, что юная леди Ревель баловалась темной магией и заключила сделку на крови. За все свершенные преступления против чести короны, приговором ей была смертная казнь, но я не могла потерять дочь. Я умоляла молодого короля и королеву смягчить наказание, клялась всеми возможными клятвами, обливаясь слезами, просила не забирать у меня дочь. И королева проявила милосердие. Молодую леди Ревель приговорили к пожизненному заточению в крепости-тюрьме Конринг на острове Аир. Там она прибывает по сей день…

− И как это история относится ко мне? Ты хочешь сказать, что у меня где-то есть сестра?

− Я еще не закончила рассказ. Так вот. Я погоревала, поплакала, но я по-прежнему числилась первой советницей короля и председательницей Совета, да и великосветская кутерьма не позволяет подолгу придаваться горю и отчаянью, поэтому мне пришлось смериться с неизбежным: принять на веру тот факт, что дочери у меня больше нет. И я продолжила жить обычной жизнью, такой как до рождения дочери. Несколько месяцев спустя я снова влюбилась, и мы с моим избранником собирались даже пожениться, но видимо не судьба. Наши соседи задумали развязать войну за территории, якобы в далеком прошлом принадлежащие им. Моего жениха забрали в армию, а после перебросили на фронт, недалеко от границы. К тому времени я была уже беременна тобой. Я попросту не справлялась со своими прямыми обязанностями, да и из-за войны неспокойно стало в королевстве и меня смести с поста, а после и вовсе отделили от монаршего тела строго запретив приближаться к дворцу и королевской семье. С тех самых пор с королевской семьей мы как ножах. Наши отношения – это лицемерные улыбки и обмен любезностями, в которых не толике правды. Мне пришлось изрядно помотаться по королевству, в поместье моего брата я узнала, что моего жениха убили при очередном наступлении вражеских войск. Год я провела за пределами столицы, залечивала сердечные и душевные раны и нанянчилась новорожденной малышкой. Ты была не такой как, твоя сестра. Капризничала, кричала, не могла спокойно просидеть на месте больше двух минут, тебя как будто магнитом влекло к старой северной башни семейного замка, где у меня была давно заброшенная лаборатория. И вот оно счастье, жизнь наладилась, раны зажили и лишь незначительно тревожили по ночам, но из столицы пришло письмо: молодой король после пожара в королевском дворце отдает здание под Академию магии и ему нужен человек способный возглавить данное учебное заведение. Мне пришлось оставить тебя на воспитание брату и уехать в столицу. Так я обосновалась в Академии, где одно мое слово – закон. В этих стенах нет другой власти кроме моей карающей длани, в этих стенах мне беспрекословно подчиняются все … или почти все, − Элита Рант вяло улыбнулась. – Поэтому отвечая на твой вопрос могу лишь сказать, что твои чувства тебе не подвели и я твоя мама. Только радости от встречи я не испытываю. Лучше бы ты и дальше жила в неведении правды.

− Ответь, как звали… зовут мою сестру, − спросила я дребезжащим от эмоций голосом. Вся эта история никак не могла отложиться в моей голове. Я воспринимала весь рассказа мамы, как что-то сверхъестественное. Мне-то и не верилось до конца, что сама Элита Ранат первая чародейка королевства, бывшая советница короля и председательница Совета – моя мама.

− Ее имя запрещено произносить волей короля и любое упоминание юной леди Ревель карается законом,− она замолчала хитро прищурила глаза и покосившись на дверь будто наш разговор могли подслушивать, улыбнулась мне и сказала: − но между нами имя твоей сестры Фаннараира, сокращенно Фанна.

− Красивое. Знаешь, от него так и веет мощью и какой-то скрытой силой, аж мурашки по коже,− я передернула плечами и поежилась как-то враз сделалось зябко и непривычно. Имя сестры звучала хоть и красиво, но как-то зловеще.

− Так звали первую королеву рода Де Рада, само собой от него будет веять силой, − пояснила мне Элита Ранат. Кстати, если тебе будет интересно, то мое имя на всех документах и ценных бумага пишет в сокращенной форме, так меня называла мама и отец, затем их привычку перенял и мой брат, твой дядя, хотя лично я всегда злилась, когда они сокращали и коверкали мое имя, а затем смерилась. Бабушка при моем рождении назвала меня Элитариной Терри ди Ревель. Родитель поддержали ее в выборе. Позже, когда мне пришлось сильно поссориться с братом, я взяла фамилию твоей бабушки, моей матери, Каллерии Ранат. Они жили с отцом хоть и в браке, но при алтаре, когда мама выходила замуж, она отказалась брать фамилию отца, чем немало всех удивила. Родители всю жизнь прожили в мире и гармонии, душа в душу. Прекрасно воспитали двоих детей. Жаль конечно, что мой отец, не смог понянчится с внуками, но видимо не судьба, зато мама в тебе души не чаяла. Ты-то не помнишь тебе тогда совсем ничего было пару недель от роду. Все шептала тебе что-то по носам, говорила, что ты новая звезда нашего мира, что ты наша новая королева. Все сотрясала воздух словами, что род Де Рада засиделся в королях и ты положишь начало новой эре, новой династии. Я никогда не особо не прислушивалась и не верила ее словам. Под старость она малость умом повредилась, особенно после смерти отца…

− Я тоже рада, что все так обернулось, − моя улыбка была такой яркой, такой искренней, что Элита Ранат невольно улыбнулась в ответ. – Мне не очень-то хорошо жилось в семье дяди. Я с самого начала чувствовала себя там лишней, а сейчас узнав правду, у меня будто гора с плеч упала.

Я порывисто сорвалась с места, не справившись с чувствами, и обняла Элиту Ранат. Прижавшись своим маленьким худеньким тельцем к ее груди, и отметила про себя как сильно трепещет ее сердце, в прочем мое собственное сердце билось также бешено. Нашу семейную идиллию нарушил робкий стук в дверь, затем она также робко отворилась и в щель размером не больше ладони протиснулся Картер Де Альбе. Молодой виар посмотрел на нас как-то сразу побледнел, его яркие даже вызывающие глаза потускнели, а вертикальный зрачок за пульсировал. Юноша пошатнулся, но удержал на ногах и путаясь в словах заголосил так, что стекла задребезжали и тренькнул стеклянный графин на столе.

− Ларра Ранат…Леди Элита… вас там просят… она просит…то есть принцесса Николетта… а с ней кокая-то девушка… я пытался их задержать… но эта девушка… она владеет сильной магией… темной… у нее крылья… Я… не смог, − по телу Картера пробежали яркие синие змейки искр трансформации, удлинись клыки, когти, глаза запылали огнем. Контроль над зверем ослаб, и он был готов вырваться на кровавую жатву.

«Что же, вернее кто же, его так напугал, что Картер даже зверя не в силах сдержать», − подумала я, смотря как на глаза меняется юноша. Я посмотрела на т о как он мучается, пытаясь сопротивляется обороту, как зверь рвется наружу, как лихорадочно блестят его глаза, тяжело вздохнула, кинув взгляд в сторону Элиты Ранат, которая к слову и не думала помогать юноше, пошла успокаивать на свои страх и риск разбушевавшегося виара.

− Картер, − позвала я его, − это я – Шанти. Ты меня слышишь? Прошу, пожалуйста, успокойся. Все хорошо. Успокойся, − я накинула на юношу легкое успокоительное заклятие, отчего парень дернулся, будто ему пощечину влепили, встрепенулся как-то по волчьи, посмотрел на меня осмысленным взором нечеловеческих глаз и улыбнулся лукавой улыбкой. – Ты как?

− Нормально. Спасибо. Тебе не стоило так рисковать. Или ты не знаешь, что к оборотням нельзя подходить в момент трансформации, − Картер поднялся с колен, смотря на меня недовольным взглядом. «Но, вот. Я его считай спасла, а он недоволен», − подумала я.

− Картер прав, Шанталь. Ты должна быть чрезмерно осторожной. Но возвращаясь к проблемам насущным, кто там хотел меня видеть? – поинтересовалась Элита Ранат, накидывая на плечи мантию с меховым воротником и знаком Академии.

− Принцесса Николетта, ларра Ранат… в сопровождении брата и незнакомой девушки. Они просят вас спустится вниз.

− Что ж не стоит заставлять принцессу ждать.

Мы спустились вниз, где нас ждала расфуфыренная принцесса, ее брат (признаться честно первую встречу со своим женихом я представляла себе слегка иначе) и странная девушка. Почему странная, спросите вы? Я охотно отвечу. Вы часто видите молодых красивых девушек с татуировками в пол-лица, с горящими жаждой мести глазами, с большими крыльями, причем одно крыло было белое, а другое – черное и отметиной Арахниды на спине. Я – нет. Поэтому впечатление эта леди произвела сногсшибательное на уж точно. Мама-то даже не пошелохнулась. Она совершенно спокойна: не во взгляде, не в поведении – никаких эмоции идет легко, гордо. Крылатая леди посмотрела на маму таким взглядом столько в нем было злобы и ненависти, что я поежилась, невольно отступила назад от этой странной девушки и у меня появилось страстное желание сбежать прочь лишь бы не видеть этого взгляда, но я одернула себя и отбросила дурные мысли. Меня сейчас должна волновать другая проблема – мой несостоявшийся супруг, стоящий рядом с сестрой и взглядом кристально чистых голубых глаз взирающий в пустоту. И здесь снова рулетка Судьбы: узнает или нет? Я заволновалась да что там, я испугалась, что даже остановилась на середине лестницы с трудом успокаивая колотящиеся сердце. Дыхание сбилось, стало тяжелым будто я кругов десять не меньше по полигону пробежала. Сердце щемило, белено колотилось, едва не вырываясь из груди. Голова закружилась перед глазами встал до боли знакомый кровавый туман. «Знакомая реакция, − подумала я гудящей, раскалывающейся на части головой, и резко опустила затуманенный взгляд к долу. Туман оставил едва заметный след, голова перестала кружиться, сердце перестало устраивать бега. – Камаэль, − озарила меня догадка. Я только на их чары так реагирую. Я скрипнула зубами. Что ж очень умно. Браво, ваше величество».

− Ларра Ранат, наше почтение, примите новенькую. Мы с братом хотим лично за нее поручиться.

− Ваше высочество, не хочу вас огорчать, но девушку не приму. Даже если за нее поручится ваш брат.

− Это еще почему? Она очень сильная магиня, а сильный дар в неопытных руках смертельное оружие вы, ларра Ранат, должны это понимать, − стояла на своем принцесса, изредка посматривая то на меня, то на брата.

− Понимаю. Только эта милая девушка не так проста, как хочет казаться на первый взгляд. Она уже обучалась в этих стенах и весьма преуспела в магической науке. Скажи мне Фанна, как тебе удалось сбежать из Коринга и за такое короткое время заполучить расположение короны? Хотя, чему я удивляюсь, ты способна на все, − глаза леди Ранат полыхнули огнем, воздух вокруг сгустился, а из спины стал бить свет по очертаниям похожий на призрачные крылья.

− Все очень просто. Тебе не суждено понять. Моя вина была не полностью доказана и срок я отбывала незаконно. Я не виновна, мама. Меня всего лишь подставили.

− Тебя казнить должны были! Я спасла тебя! Я сохранила тебе жизнь! Что ты творишь, дрянная девчонка! Кого слушаешь! За кем ты идешь! – Разразилась Элита Ранат тирадой так, что стены Академии задрожали. – А, ты? Что ты творишь, неблагодарная? Ты хоть понимаешь, через что мне пришлось пройти. У меня просто слов нет, чтобы описать весь тот кошмар, которой мне пришлось пережить из-за тебя, Фанна.

− А мне! Ты, мама, подумала какого мне было? Я десять лет прожила в холодной сырой темнице, я десять лет не видела солнечного света. Ты понимаешь? Я десять лет изо дня в день видела только стены, цепи и решетку. И ты называешь это жизнью? Да, лучше меня казнили.

− Да ели бы ты полагалась на свою голову, а не на чужую, то ничего этого не было. Ты сама во всем виновата! Ты, Фанараира, пошла на поводу у своих желаний, подчинилась тьме. И ты еще смеешь упрекать меня в чем-то?

− Смею, мама. Еще как смею. Это твои бывший любовник Арис Анре был подстрекателем. Это он вился вокруг меня змеем, пел о перемене власти о моем величии. И если бы ты тогда согласилась мне помочь, то давно бы уже правила этой страной. Но ты отказалась. Для тебя твое положение при короле, власть, честь и репутация твоего незапятнанного имени было дороже родной дочери. Ты бросила меня в тот момент, когда твоя поддержка могла изменить все. И к чему они тебе привели? Что дала тебе власть? Ты оказалась в низине, а наш род носит клеймо предателей и изменников. Ты в итоге не добилась ничего. От тебя, мама одни только беды! – глаза моей сестры горели злобой и жаждой мести, но если заглянуть вглубь за завесу злобу и ненависти, то можно заметить совершенно иные чувства: обиду и желание быть любимой. Там в глубине своего сознания она все еще осталась маленькой беззащитной девочкой, которой не хватает материнской любви и ласки.

Теперь мне понятно: Фаннараира пошла на такой радикальный шаг из-за желания добиться внимания от матери, все те горести, которые ей пришлось пережить, были способом привлечь внимание Элиты Ранат, заслужить ее похвалу. И вот здесь возникает нестыковка: Фаннароира утверждает, что ей не хватало и не хватает по сей день материнской любви; в то время как сама Элита Ранат утверждает, что души не чаяла в дочери, а отсюда можно сделать неутешительный вывод: кто-то из этих двоих откровенно лжет. Но, кто? В то, что Элита Ранат может солгать, я не верю. Я знаю ее очень давно, пусть никак мать, но как тетю, которой из-за загруженности делами некогда навестить племянницу, но в то, что она может намеренно сказать не правду глядя мне в глаза – нет, я не верю. А вот моя сестрица, Фаннараира, вполне может говорить все, что ей заблагорассудится, она ослеплена ненавистью и жаждой мести, ей ничего не стоит слегка приукрасить правду. Сейчас она как никогда уверена в своих действиях, и уверенности ей добавляет поддержка короны. И эта самая поддержка меня очень сильно смущает. Какое дело принцессе, и уж тем более принцу, до обыкновенной ничем не примечательной тюремщицы. Да, она натворила немало дел, и подняла немало шуму в свое время, но сейчас она чем может помочь? Убрать Элиту Ранат? Зачем? Чем моя мама может мешать короне? Слишком много вопросов. Кажется, мне, что корень проблемы лежит гораздо глубже.

− Я клянусь именем Богини, что моя мать, за эти годы ни разу про меня не вспомнила. Я клянусь именем и знаниями Великой Ниты, что моя мать не способна любить и о чем-то сожалеть. Твое сердце холоднее Вечных Льдов Севера, оно не знает, что такое любовь. Ты живешь только для себя и ради себя. Скажешь, что я не права, мама? О, нет, я права. Это подтверждает то, что ты отдала малютку Шанти на воспитание брату, в то время, как сама припеваючи жила в столице, катаясь как сыр в масле, задыхаясь в роскоши. Ты заигралась, мама. Тебе давно пора понять, что ты уже не первая леди королевства. И знаешь, я окажу королевству огромную услугу если избавлю его от твоей величественной персоны, − то, что моя сестра действительно сильная магиня, я поняла буквально в следующий момент.

Девушка быстро судорожно зашевелила губами, на ее пальцах стола зарождаться мощное атакующие заклинание. Оно искрилось, плевалось молниями, а Фанараира продолжала вливать в него силы, подпитывая его своей злобой. Девушку охватил светящийся орел, она оторвала стопы от пола, распахнув крылья. Ее волосы развевались словно их трепал сильный ветер, глаза горели огнем Подземного Царства обители Арахниды. Она победно улыбнулась и отпустила заклинание в не собирающеюся защищаться Элиту Ранат. Она просто стоя и смотрела на дочь с такой горечью в глазах, что у меня сердце начало кровью обливаться. Я не знаю, как смогла преодолеть разделяющее меня и Элиту Ранат расстояние, откуда у меня столько сил, и как мне это удалось, но я смогла остановить заклинание, подставив весьма мощный щит Огня. Заклинание не иначе, как первого высшего уровня сложности, столкнулось со щитом, зашипело заискрилось, и рикошетом полетело обратно. Фаннараира неожидающая какого-либо сопротивлении, расслабилась и не успела сгенерировать защиту, поэтому попала под удар собственного заклинания, выкрикнув что-то очень бранное. Молниевым разрядом тряхнуло сестричку знатно, но что еще больше греет мне душу досталось и принцессе: ей первой красавице Академии хорошо так прическу подпалило, мне прям душу бальзамом окропили. Так тебе и надо стерва. От теплоты остаточной магии у сестренки вспыхнули крылья, Богиня милосердная, как она вопила, я и не знала, что люди умеют так кричать, аж уши заложило. Фаннараира кричала и от отчаяния, что не получилось избавить мир от ее матушки, и от боли, которая ритуальным ножом некроманта резала ее некогда прекрасные и мощные крылья, а теперь от них остался лишь пепел, плавно опадающей к ее ногам. Девушка едва стояла на ногах, она только сумела произнести: «Ненавижу!», − и силы покинули ее. Фаннараира с грохотом рухнула на мраморный пол Академии, залив его неведомо откуда взявшейся кровью.