Текст книги "Герцогиня. Восход звезды (СИ)"
Автор книги: Андреа Рейзи
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)
Герцогиня. Восход звезды
− Нет! Не бывать этому! – кричала я метаясь, как загнанный зверь, в кабинете отца. – Я не выйду замуж! Тем более замуж за этого человека. Лучше умру, уйду в монастырь, но замуж не выйду! – я в чувствах топнула туфелькой по мраморному полу.
− Ты сделаешь так, как я сказал, − спокойным голосом ответил папа.
− Нет! Свадьбы не будет!
− Дочка, не глупи, − ласково проговорил отец, изменив тактику уговоров кардинальным способом. Только зря все. Я – упрямая. Вся в бабушку пошла: и внешностью, и характером. Может поэтому отец и любил меня сильнее, чем братьев. Любил настолько сильно, что несколько раз ездил на ковер к королю и уговаривал его дать согласие на свадьбу наследника с одной обворожительной молодой особой…. Со мной. Только барышня оказалась против такого договора и устроила скандала, да такой, что стены дрожали в родовом гнезде. И вот теперь отец битых два часа пытался убедить меня в перспективах данного договора. – Эта прекрасная возможность укрепить наше влияние в высшем обществе. Милая моя, у тебя есть все шансы стать королевой. Разве ты не об этом мечтала?
− Я уже все тебе сказала, дорогой отец, что не выйду замуж. Это окончательное мое решение. Тебе не удастся меня переспорить, отступись. Все, что тебе нужно всего лишь отменить помолвку. Дел-то раз плюнуть. Но тебе мифическое положение в обществе важней дочери. Если бы ты по-настоящему любил меня, то давно бы отпустил в Академию, а не держал бы взаперти и не пытался спихнуть в королевскую семью, когда я стала тебе в тягость.
− Твоего мнения никто не спрашивает, − отец впервые за восемнадцать лет повысил на меня голос, − решение было принято родом – это раз. Я, как глава рода, подписал договор – это два. Ты будешь представлена наследнику престола на королевском балу и объявлена его невестой – это три. И, Шанталь, ты выйдешь за него замуж, хочешь ты этого или нет.
− Нет! Никогда! Не выйду, − слезы катили по щекам. – Ты не посмеешь!? Папа прошу… я твоя единственная дочь. Ты…ты не можешь так со мной поступить, − я сотрясалась в истерике: меня колотило крупной дрожью, слезы текли рекой и у меня появилась прекрасная возможность утопиться в собственных слезах, чтобы избежать страшной участи: стать невестой наследника престола королевства Анори.
− Прекратить истерику! – с грохотом стукнул по столу герцог ди Ревель. – Быстро пошла приводить себя в порядок. Совсем распустилась. Пороть тебя надо было, может тогда дурь из головы бы вышла и уважение к старшим проснулось.
− Да, хоть до смерти забей! – выкрикнула я. – А замуж все равно не выйду.
− Хорошо. Похоже, мы зашли в тупик. Поставим вопрос таким образом: либо ты выходишь замуж, либо… − герцог не договорил, замолчал. Он сомневался в правильности своего решение. Все же в чем-то Шанталь права: она его единственная дочь. НО! Весьма существенные карточное долги сами себя не погасят. В то время, как брак с наследником престола решает все проблемы. Только вот Шанталь… Шанталь его не простит. А, что он теперь может сделать? Отменить помолвку и навлечь на всю семью гнев правящей династии и покрыть безупречную репутацию рода позором. Нет, он не может так поступить. Лучше смерть одного, чем многих. Он готов пожертвовать дочерью, ради благополучия рода. −… либо тебе придется выйти из рода. Отказаться от всего: от титула, от права наследования поместья, от привилегий. Ты понимаешь, что тебе грозит во втором случае. Ты станешь безродной, Шанталь. Бродяжкой. Отребьям, которому место только на задворках королевства, но никак не среди изысканного и утончённого высшего общества. Советую тебе хорошо подумать, прежде чем делать выбор.
− Мне не зачем тратить время зря. Я знаю ответ.
− Шанталь, милая, подумай… Прошу тебя.
− Я хочу выйти из рода ди Ревель, − заявила я, глядя отцу прямо в глаза, а они у него потемнели. Он не ожидал от меня такого. Думал, что я смирюсь, остыну и приму его правоту. Ну уж нет, хватит! Я сама вольна распоряжаться своей жизнь так, как этого хочу я. – Лучше быть безродной, чем всю жизнь быть рабыней, − с этими словами я выбежала из кабинета отца, громко хлопнув дверью, по которой пробежались золотистые огненные искорки.
Ноги принесли меня на поляну за домом; мое любимое место. Я часто любила сюда приходить. Здесь было как-то по-особенному хорошо: дышалось легче и злость или обида постепенно отпускала. Но не в этот раз. Во мне клокотала каждая связка, каждая клеточка. Я сидела на лугу, смотрела на закат и рыдала. «Как он мог так со мной поступить?» − промелькнул в гудящей голове вопрос. Этот брак можно считать… Нет-нет отец не мог… Я не верю! Но сопоставив все известные мне факты, воспроизведя в памяти подслушанные разговоры, выходи именно так: родной отец меня продал. Он продал меня за свои долги. Почему-почему он так сделал? Неужели у нас не хватило бы средств, чтобы погасить их. Слезы по новой хлынули из покрасневших глаз. Я ничего не понимала, была загнана в угол, раздавлена. Мне нужно было найти выход. Мне нужно… бежать. Да, вот оно спасение: я должна бежать. Только куда? В столицу. В Шаррон. К тете. Она поможет: приютит на время. Затем подамся в Академию. Сейчас я как никогда благодарна бабушке, что от нее мне передался магический дар. Я улыбнулась. План, что говорить, был превосходный: простой и ясный, лучше не придумать. Недостаток у него был только один: было совершенно неизвестно, как привести его в исполнение. Но Богиня была на моей стороне потому, что посла своей дочери благословение.
− Шанталь! Ты где?
− Я здесь… на поляне, − если честно я понятия не имела кому могла понадобиться, да и не хотела я никого сейчас видеть. Но когда обернулась и увидела ЕГО, то все прошло: обида, злость, слезы и я с визгом кинулась к нему на шею.
− Отпусти ты. Ненормальная! Задушишь же.
− Когда ты приехал? Я так скучала, − верещала я ему на ухо крепко обнимая.
− Только что, − он посмотрел на меня: внимательно так посмотрел и сказал: − Подросла. Красавицей стала.
У меня щеки загорелись румянцем. Глядя в его янтарные глаза, мне снова захотелось жить: радоваться, смеяться, улыбаться. У меня словно крылья за спиной раскрылись. Он тот человек, который дороже всех. Он – мой старший брат. И мне будет сильно его не хватать.
− Шани, отец мне все рассказал…
Вот, как. И когда только успел? А, папочка молодец: надежду не теряет. Пустил в ход тяжелую артиллерию. Только я все равно не поддамся.
− И, что? Будешь меня уговаривать? Поверь, не выйдет. Я уже все решила, − пробубнила я, усаживая на мягкий зеленый ковер.
− Нет. Не буду, − улыбаясь произнес мой братец, усаживая рядышком.
− Что? Не будешь?
− Нет.
− Тогда помоги мне бежать, − только ему я могла сказать правду. Несколько минут я подробно рассказывала брату о своей задумке. Дилан то кивал, соглашаясь, то хмурился, не одобряя, но помочь согласился.
− А замуж точно не хочешь? Другие за такую возможность крепко-накрепко держались бы.
− Нет. Если другие хотя, то, пожалуйста, я не против. Я же уже сказа отцу и тебе повторю: я замуж не выйду, − последние слова я проговорила твердым голосом с металлическим акцентом.
− Хорошо. Тогда я придумаю, как прикрыть тебе перед родителями, − я улыбнулась.
− Удачи тебе, Шани. Пусть у тебя все получится, − он крепко обнял меня и поцеловал в макушку.
Все-таки хорошо, что у меня есть Дилан. Двое других моих братьев полностью поддерживают отца. Хотя и в детстве они не сильно уделяли мне внимание. А вот Дилан меня любил и всячески баловал. Мы с ним похожи. Он тоже в свое время отказал отцу и уехал учится в Академию Легион – лучшую военную академию во всей Рикайне. Вот и я уеду. Сегодня ночью. Я всеми силами желаю, чтобы благословение Богини было со мной. «Великая Богиня, пусть у меня все получится» − я сложила руки у груди, закрыла глаза, молясь и собираясь с силами. Ведь с этой минуты я больше не герцогиня Шанталь ди Ревель, а простая девушка Шанти Ранат, приехавшая погостить к тете в столицу и исполнить свою мечту: поступить в Академию Магических Искусств Шаррона, куда меня, я уверена, непременно примут.
***
То как я сбега из дома в разгар ночи, отдельная сага. Проснувшись от странного щемящего чувства в груди, я посмотрела на часы, но в темноте ничего не разглядела. Могу сказать одно: проснулась я далеко за полночь. Собираться в темноте было сложно, но реально. Брала с собой только самое необходимое. Вот только денег у меня не было, поэтому мне пришлось пойти на риск, нужно же мне было на что-то жить. Я потихоньку, крадучись, вышла из спальни и прошла по коридорам дома в мамин кабинет, там, в сейфе она хранила семейные реликвии, в том числе и фамильные драгоценности – вот они-то мне и нужны. Вскрыла крохотный замочек обнаруженной здесь же вилкой и… наткнулась на паутины охранных чар. Мысленно прокляла маму и ее тягу на все навешивать не нужные защитные чары. Делать мне было нечего: отступать сильно поздно и бессмысленно; закрыла глаза сосредоточилась на защитных чарах, на их разрыве и спустила с пальцев крохотный импульс. Паутина защитных чар подернулась, издала трещащий звук и лопнула… очень громко, так, что не проснутся от подобного звука, было просто невозможно. Я схватила драгоценности и бросилась прочь из кабинета. Влетела в спальню, вытащила из шкафа пару-тройку простыней, связала их вместе: один конец привязала к ножке кровати, второй – выбросила в открытое настежь окно и с выдохом начала спуск. Лазать по такой веревке в платье было неудобно, но я закрыла на все неудобства глаза, упрямо спускаясь вниз. Согнувшись в три погибели, я, озираясь по сторонам в поисках надзиратель прокралась к «черным воротам». Там меня уже ждали.
− Ты уверена? – спросил он у меня, как только я подошла ближе. Я кивнула. – Ты готова? – последовал следующий вопрос. Я снова кивнула. – Удачи, − я улыбнулась. Об землю разбиралась сферическая призма с заклятием: брат выплел узор перехода и меня поглотил радужный зев портала.
Все-таки настраивать чары перехода братец не умел: меня выкинуло в каком-то темном переулке определенно где-то в Шарроне. Здесь возникает маленький несущественный вопрос: что мне теперь делать? Где жила тетя, я понятия не имела: знала только, что она директор Академии Магических Искусств Шаррона (всего же в нашей Империи существовали три Академии: Академия Магических Искусств Шаррона, Наронская магическая Академия и Академия высших магических искусств Оривеси, находящиеся при императорском дворце в столице страны. Помимо Академии магии в Империи были две военные Академии: Академия Лигион – в Оривеси и Академия Боярд – на севере Империи. И это только основные заведения, так сказать лицо Империи, а помимо них были еще куча маленьких школ и университетов, разбросанных по территории Империи, словно горох по полу) и живет где-то в Королевском квартале. В темноте хлопнули крылья, я подняла голову и посмотрела на ночное темно-синее небо, куда вспорхнула с крыш домов стайка голубей. Один из них сделал круг и выпустил из лапок крохотный листок. Я передернула плечами, поежилась − все-таки в столице королевства как-то холодновато – и подняла листочек. Там расплывчатым подчерком брата было написано: «Тебе на улицу Хрустального Сердца дом тридцать пять». Я торжествующе улыбнулась и… не заметив фонарного столба с размаху на него налетела: больно приложившись лбом. Меня покачнуло, из глаза посыпались искры, затем перед ними поплыло. Я прикоснулась к пострадавшей части тела и облегченно выдохнула: уф, шишки нет. Так, значит улица Хрустального Сердца дом тридцать пять. Я выбралась из проулка на главную, хорошо освещенную улицу и… остановилась. В столице я последний раз была лет в семь, наверное. Поэтому в какой именно стороне находится улица Хрустального Сердца не знала. Обреченно вздохнув, я побрела туда, куда глядели мои уставшие, слипающиеся от недосыпа глаза. Идя по хорошо вымощенной улице, я думала об одном: почему, никто не хочет прогуляться? Погода, вон, какая хорошая: небо звездное, луна яркая – лепота, одним словом. Только в Шарроне живут адекватные люди и никому во втором часу ночи погулять не приспичило. Я дошла до перекрестка и завизжала от счастья, там вдалеке виднелось оно: здание Академии. В этот момент я забыла про все: и про усталость, и про растерянность – бросилась бежать туда, в магическую обитель знаний. Только судьба сильно на меня разгневалась, потому что я с разбегу налетела на кованные ворота. Закрыто. Что мне теперь делать?
− Эй, тебе чего надо? − раздался голос откуда-то с территории Академии, а минуту спустя от темноты отделилась фигура.
− Я поступать пришла, − ответила я, вглядываясь.
− Опоздала ты: первую волну уже набрали.
− А вторую?
− Утром: часов в восемь.
−Скажите, а вы можете меня пустить. Мне остановиться негде (точнее говоря, остановиться мне есть у кого, но я понятие не имею, как туда дойти. Только охраннику это знать не стоит).
− В Академию пустить не могу, уж прости, − сторож развел руками. − Но ты можешь подождать у меня, − замок калитки щелкнул, и створка отворилась, пропуская меня на территорию Академии. –
− Спасибо.
− Еще не за что. Пройдешь за главной корпус, там увидишь небольшой домик, проходи и можешь отдохнуть. Как только начнется набор, я тебе скажу, − я еще раз поблагодарила сторожа и пошла туда, куда послали: в маленький домик за главным корпусом. Как уже было сказано, домик был небольшим, но уютным. Я прошла во внутрь и усевшись на мягкий диванчик не заметила, как уснула.
Мне снился отец. Он злился что-то доказывал брату, кричал; глаза его горели демоническим огнем. В углу кабинета вся сжалась, словно кленовый листок на промозглом ветру, мама. Она была бледна, тиха и молчалива. По ее виду можно казать, что ей сильно из-за меня досталось. Брат что-то говорил отцу то замолкая, то активно размахивая руками, доказывая что-то одному ему известное. Отец злился все сильнее и сильнее: полетели со стола бумаги, разбилась ваза, очнулась, вздрогнув от неожиданности, мама, понурил голову брат. Отец достиг высшей степени ярости и все это из-за одной маленькой меня, сумевшей пойти против воли отцовской. Он поднял горящие глаза и посмотрел прямо на меня. Пристально. Взглядом полным злобы. Взглядом полным ненависти. Я понимала, что это сон и отец меня не достанет, но все равно захотелось спрятаться, сжаться, а лучше стать невидимой. По спине пробежали мурашки, и я открыла глаза с криком, разнесшимся на много лир вперед и перебудившим, наверное, половину Академии.
− Что, красавица, кошмары сняться? – донесся до меня хрипловатый голос сторожа. – Встать тебе пора: вот-вот набор начнется, − я в ответ кивнула, потянулась, потерла глаза и со вздохом последовала за ним.
Двор Академии кипел, бурлил и сотрясался. Столько молодых людей я не видела даже на самых изысканных балах. Кто-то был один, кого-то сопровождали родители, а кто-то был окружен галдящими друзьями и во всей этой суматохе появилась я. Растрепанная, не выспавшаяся, в понятом платье, но иду с королевской грацией, лавируя между группками адептов. В одной из таких компаний произошла ссора из-за чего она началась понятия не имею, но… Двое из пяти, кажется (отсюда плохо видно), сцепились как бойцовские псы на ринге: махая, то кулаками, то, кидаясь, заклинаниями. В итоге я была задета одним из них, не устояла на ногах и стала по инерции заваливаться назад, наступив какой-то расфуфыренной девице на ногу. Пробормотав извинения, я поспешила скрыться за спинами мельтешащих и суетящихся адептов. Но затеряться мне не удалось: девушка прожигала меня мою спину взглядом, а позже и во все противным каркающим голосом крикнула так, что все не малочисленные присутствующие обратили внимание на мою скромную персону.
− Эй, ты, бродяжка! − я остановилась, закрывая глаза, мысленно ругаясь словами, которые добропорядочная барышня знать не должна и медленно повернулась, но по-прежнему держала глаза опущенными к долу. – В глаза мне посмотри, отребья! – я подняла глаза, но тут же опустила их обратно. «Вот не повезло. Это ж надо так нарваться, − подумала я». Передо мной стояла симпатичная голубоглазая блондинка с пухлыми розовыми губками. Николетта Алайз Де Рада – родная сестра моего несостоявшегося супруга и принцесса по совместительству.
− Простите мне мою неуклюжесть, ваше высочество, − я, стиснув зубы, кинулась к ее ногам. Сказал бы мне кто-то два дня назад, что я буду падать ниц перед этой коронованной выскочкой, засмеяла бы и посоветовала бы подлечиться… умственно. А сейчас пойду на все лишь бы остаться инкогнито. Я все еще замуж за ее брата не хочу, хотя ходит молва, что на внешность он очень даже ничего. – Прошу вас, ваше высочество, проявите милосердие по отношению к безродной, − по моим щекам потекли слезы. Все-таки актрисой я была прекрасной.
− Встань с колен. Не стоит делать из меня тирана, − она ухмыльнулась, протягивая мне руку и добавила, − я не мой брат.
− Спасибо
− Да, не за что. Тебя, как зовут?
− Шанти Ранат, ваше высочество.
− Мне представляться смысла нет.
− Да, ваше высочество. Я знаю кто вы, − как же мне тяжело изображать этот лепет, этот страх в глазах, это смирение, что полное ничтожество.
− Только, Шанти Ранат, советую в следующий раз быть внимательнее и осторожнее. На этот раз я тебя прощаю, но если подобное повториться, то… − она не договорила, но я и так все поняла.
− Я учту, ваше высочество, − я поклонилась и поспешила ретироваться.
Я шла сердце мое билось настолько сильно, что мне становилось тяжело дышать и я упала бы в обморок прямо здесь на площади, если бы… Если бы не боялась опозорится еще больше. Многие, конечно, так не считали, но для меня случившиеся было позором и мнение этих многих, что активно шептались, косясь в мою сторону взглядами, не интересует. Для меня главное, что принцесса меня не узнала, хотя отец самолично отправлял во дворец мой лучший портрет.
Сейчас, стоял в общей массе, я поставила себе две цели: во-первых, пройти отбор, а, во-вторых, пореже сталкивать, а лучше вообще не встречаться с принцессой, но, а там, как Богиня распорядится.
Прогрохотали трубы, затихли голоса и на трибуну поднялась Элита Ранат.
− Я рада приветствовать все собравшихся здесь, − раздался над площадью хорошо поставленный голос тети, − сейчас по традиции мы проведем жатву и те, кто обнаружит на запястье левой руки герб Академии, будет принят в ее чертоги. Остальным советую не отчаивается и попробовать пройти отбор в следующем году. – Приступим.
Элита Ранат сделала несколько пассов руками и… ничего не произошло. Я посмотрела на свое запястье и не увидела там такого желанного герба Академии. У меня слезы стали наворачиваться на глаза, поникли плечи: неужели все зря. Ссора с отцом, отказ от замужества, побег – все это было сделано зря. Нет, я не верю! Я…я чувствую магию внутри себя. Я… Паника поглотила меня, отчаяние застлало разум. Я уже собиралась покинуть территорию Академии и вернутся с повинной к отцу, как руку пронзила боль: связки скручивало, мышцы выворачивало и мне с трудом удалось сдержать крик, я лишь сильнее стиснула зубы. Глаза по-прежнему застилала пелена слез, но даже сквозь нее я увидела, как на руке искрясь светится магическая татуировка – герб Академии Магических Искусств Шаррона. В этот раз радостного крика я не сдержала.
Я прошла! У меня получилось!
Теперь на целых шесть лет я не досягаема для отца, для принца, для всех. Я не зависима. Я под защитой Академии. Я – чародейка! Мне нечего боятся: боятся должны меня!
− Что ж я объявляю жатву оконченной. Теперь те, кто обнаружил герб, подходят ко мне; остальных же прошу покинуть территорию Академии.
К воротам Академии потянулась добрая половина все собравшихся, и на мое личное счастье, принцесса Николетта была в их числе. Обделила Богиня венценосную: не наделила магическим даром. Я откровенно злорадствовала: так тебе и надо, сволочь коронованная и любовно поглаживала красиво искрящеюся татуировку на руке.
− Ваше высочество, куда же вы? – окликнула венценосную тетушка, а иронии в голосе было столько…столько…что слов нет.
− Во дворец – коротко бросила первая барышня королевства. – Порадую отца, похвалюсь татуировкой перед фрейлинами. Брата проведаю. А потом вернусь в Академию. Госпожа Ранат, я успею до третьего удара гонга. Клянусь Богиней – и она ушла. Не сказав больше не слова.
После того, как все «ненужные» ушли на площади осталось человек сорок – пятьдесят. Тетушка проводила взглядом принцессу и продолжила речь:
− Я поздравляю вас, студенты. Вы избранные, отмеченные Богиней, а значит ваш долг научиться контролировать свои силы и доказать обществу, но в первую очередь себе, что Богиня в вас не ошиблась. С этой самой минуты советую вам забыть о состоятельных родителях, связях и титулах: вы все равны. Вы – студенты. Вы− будущие нашей страны. Вы – ее защита. Запомните раз и навсегда. С этого дня вы все братья и сестры: ваш долго поддерживать и помогать друг другу. И в заключении хочу сказать: добро пожаловать в Академию Магических Искусств Шаррона, − по площади радостным торнадо пронеслось «ура», как положено по традиции два – коротких, один – длинный.
Элита Ранат предоставила студентов самим себе, исчезнув также внезапно, как появилась, а мне было крайне важно с ней поговорить. Мне остается лишь надеяться, что после церемонии принесения клятвы, мне удастся с ней поговорить.
Церемония состоялась после перерыва. Нас собрали в главном холле Академии, затем Элита Ранат принесла какую-то коробку, а в ней что-то непонятное: блестящее и очень древнее. По далекому отблеску артефакта я, кажется, начала догадываться, что именно за реликвию магического искусства нам покажут.
− Суть принесения клятвы очень проста, − заговорила леди Ранат, бережно держа коробку в руках, − вы подходите ко мне, кладете руку на «сердце» и повторяете за мной слова клятвы. Всем все понятно? – Тогда приступим.
По словам Элиты Ранат все просто, но будущие маги все равно волновались. Что говорить? Как отреагирует артефакт? И отреагирует ли он вообще? Волнение нарастало и грозовым облаком зависло над головами. Пока другие адепты приносили клятву, кстати, слов не было слышно, а значит они, как и само сердце, держались в тайне, я разглядывала Академию. Мой взгляд гулял по мощным колоннам, поддерживающим свод Академии, по изыскано расписанному потолку с огромных размеров люстрой, но все равно, как бы я не старалась, был притянут «сердцем», и мне вспомнилась древняя легенда о девушке-магессе, которая пожертвовала собой, чтобы спасти своих родителей…
По легенде в Первую Эпоху магический дар наследовали только мальчики, а если в семье случалось «чудо» и рождалась девочка-магесса, то от ее незамедлительно должны были отказаться либо добровольно, либо с вмешательством властей. В первом варианте ребенка остается без родителей, но он живет. Пусть в сиротском доме на острове в Бескрайнем море, но, что может быть дороже жизни? А вот если про рождение девочки-магессы узнавали власти, тут же отправлялся отряд инквизиторов и новорожденную девочку убивали: тихо, без огласки, под покровом ночи. Поэтому молодые родители, которых Богиня осчастливила рождение девочки-магессы, чаще всего сами отказывали от «ведьмы». И такай закон царил много лет. Нет, конечно, за сотни лет были и те, кто пытался скрыть от властей факт обладания девочки дара, но они, как правило, плохо заканчивали. Шли годы, менялись стереотипы, расширялась Империя, но одно оставалось неизменным – девочек с магией все также убивали. Пока однажды одним снежным вечером молодая красивая графиня народила ребенка – хорошенькую девочку… с сильной магией в крови. От осознания горькой правды, что их единственная, долгожданная, дочка – «ведьма», граф с графиней были безутешны. По закону, царившему на всей территории Империи (за исключение столицы), они должны отказаться от ребенка, чтобы девочку отправили в приют на остров в Бескрайнем море. Но они не изверги, они – люди, любящие родители и им не чуждо сострадание и милосердие. Они никогда не отдадут своего ребенка, они любят ее такой какая она есть.
Прошло семнадцать лет… Нита расцвела, как магнолия в мае: высокая, статная, с гордым взглядом, пробирающим до самых костей, с королевской грацией и осанкой, прекрасная голубоглазая блондинка. Слухи про ее неземную красоту сотрясали всю Империю, в сравнении с ней даже императорская дочка смотрелось бродяжкой с рынка. Недаром ее признали «первой красавицей» Империи и выстраивались очереди из желающих заполучить такую красоту себе в жены. За семнадцать лет Нита освоила и изучила свои дар сама: по отцовским учебникам и под его же строгим кураторством. Обучение девушке давалось легко, отец нарадоваться не мог на стремление и прилежание дочери, она как будто вспоминала что-то давно известное, но случайно забытое. К своим семнадцати годам девушка могла дать в магической науке фору даже архимагу. Только счастье было не долгим…
Графиня, мать Ниты, сильно заболела. Странная неизученная болезнь поразила ее. Графиня умирала: медленно и мучительно. Юная Нита не смогла смотреть на муки материи и с разрешения отца стала исцелять ее сама. Девушка в ту ясную лунную ночь выложилась полностью, отдала все до последней капли, все вплоть до защиты ауры и ее старания возымели эффект: она сумела вытащить мать с грани, зато сама слегка с сильнейшим истощение и перерасходом сил. С того дня графиня пошла на поправку. Постепенно восстанавливалась и Нита.
Только болезни графини была предвестником беды…
В один яркий солнечный день в поместье к графу приехали они… Инквизиторы. Графа с графиней обвинили в покровительстве и пособничестве «ведьме», а это – нарушение закона. На главной площади в тот день собралось чуть ли не все население города и прилежащих к нему деревень: простой народ желал поглазеть, как будут «барина с его супружницей казнит». Графа с графиней втолкнули в самый центр огромного «очищающего костра» для надежности приковав обоих к столбу, чтобы не сбежали. Обвинитель зачитывал приговор: мол, эти двое неверных приговариваются именем короля к смертной казни за покровительство «ведьме». Как только приговор был озвучен, обвинитель собственноручно собирался поджечь костер, но… не успел. За родителей вступилась Нита: девушка посмотрела на отца, дождалась от него одобряющего кивка и начала действовать. Девушка поклонилась, что называется низким поклоном до земли, и завела такую слезливую исповедь, что даже у обвинителя внутри дрогнуло, а затем отрастила на руке длиннющие когти и одним рывком вытащила сердце из груди. Сердце трепыхалось, билось, истекало свежей кровью, а девушка стояла и улыбаясь поклялась на собственном сердце, что с этого самого дня больше не одна девочка не будет убита, что она смогла усмирить своих демонов, а значит и другие смогут, чем иные дети хуже ее, что, если ее требование не будет исполнено она найдет способ вернуться из Преисподней, чтобы жестоко отомстить.
С тех пор в Империи все пошло иначе: императору с разных концов Империи приходили указы «об отмене ограничивающего права на владение девочками магией». Сердце Ниты было тщательно изучено и признанно сильнейшим магическим артефактом, и все начинающие маги давали на нем клятву, ту саму, которой поклялась юная красавица Нита. Родителей девушки в тот трагический день отпустили и даже выплатили существенную денежную компенсацию, но никакие деньги в мире не способны вернуть им дочь.
Так стали появляться Академии магии. Сначала в столице Империи, затем в Нароне, и в конце в Шарроне. Только по исторически сложившимся традициям в них стали обучать только мальчиков, но, когда в одну прекрасную беззвездную ночь императору приснилась красавица Нита с горящим гневом взглядом, то он тут же подписал указ об допуске к обучению девочек.
… Только из присутствующих в холле адептов, готова спорить на тысячу акров, никто не знал назначения «сердца». Я же знала, что «Сердце Ниты» очень сильный магический артефакт Первой Эпохи и он при прикосновении и принесении клятвы изменяет внешность мага по профилирующей стихии оного. Так, например, если у мага склонность к Огню, то он, скорее всего, будет зеленоглазым и реже с насыщенно синими глазами. А вот палитра цвета волос может быть самой разнообразной от пшенично русого до огненно-красного. По типу характеру огневики обладают взрывным характером их очень просто довести до высшей точки кипения, но они также очень быстро остывают. С ними очень тяжело дружить, но зато они буду верны вам до конца, если все же удастся с ними подружиться. Огневики – отличные войны: им не чужды понятия чести и долга. Им проще всего дается обучение магическим наукам и подчинение своей воли других стихий. Что-то я увлеклась (скажу вам по секрету, только не кому не говорите, я просто без ума от них – огневиков). Как же я хочу, чтобы «сердце» разглядело во мне склонность к огню. Я так хочу быть сильной и независимой … и свободной … и
− Леди Шанти Ранат…
Я вздохнула и с замирающим сердцем поднялась по невысокой лесенке на возвышение, где стояла она – Элита Ранат. Тетя посмотрела на меня сначала удивленно (конечно, уж она-то точно не ожидала увидеть меня здесь, тем более под чужим именем и с ее фамилией), затем глаза ее, как у отца потемнели и чуть молнии метать не стали, а взгляд стал осуждающим. Мне пришлось собрать все свои силы, чтобы не отступить, не статься. Я решительно шагнула к сердцу положила руку на приятную на ощупь гладкую поверхность и… Глаза застлала кровавая пелена, голова закружилась, затем перед глазами все поплыло, как в калейдоскопе, но зато я четко ощущала, как сердце бьется под моей рукой: тук-тук-тук. «Сердце» живое: оно бьется, и чем дольше я держала руку прижатой к поверхности реликвии, тем четче ощущала его размеренное биение. Я впала в странное состояние оцепенения до меня не сразу дошло, что тетя пытается до меня докричаться, но я не слышала ее, для меня существовало только мерное биение «сердца». Среди этого мелодичного стука я разобрала одно единственное слово, сказанное нежным женским голосом: «Клятва», и я, не осознавая себя, словно по бумажке стала произносить слова клятвы: «Ecce ego iuravi in nomine magnae daes servinut, lux et cavete et nebrae. Luro in corde immortalis Nita ire viam honorem, credere miracula, et unuquam perdere spem. Luro quatuor elementa sequi legem Academia magia: “Magia – protentia, sed illa malum”. Luro eius sanguinem, vitrutem suam et animam suam»[1]1
Клянусь именем великой Богини следовать путем света и остерегаться тьмы. Клянусь на сердце бессмертной Ниты следовать путем чести, верить в чудо и не терять надежды. Клянусь четырьмя стихиями следовать закону Академии магии «Магия – сила, но она же зло». Клянусь своей силой, своей кровью, своей жизнью.
[Закрыть]. Отзвучало последнее слово меня охватило яркое свечение и оно – это свечение – сформировалось в кокон плотно окутывая мое тело. Одежда с меня чудесным образом испарилась (интересно, а появится потом обратно) и по тему побежали яркие верткие искорки меняя мою внешность. По ощущениям существенно во мне ничего не изменилось просто кокон лопнул и передо мной возникло зеркало. Оно отразило меня или уже не меня, а точнее девушку с ярко зелеными глазами, огненно – рыжими волосами с золотистым отливом и татуировкой феникса на плече: принадлежность к огненной стихии.
