Текст книги "Герцогиня. Восход звезды (СИ)"

Автор книги: Андреа Рейзи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

Анори, Шаррон.

Как я не старалась, заснуть так и не смогла. Впечатления сегодняшнего дня четко отпечатались в памяти. Что же я наделала!? Кого послушала!? Надо срочно все исправить. Я встала написала письмо брату с просьбой о помощи и, быстро одевшись, поспешила во дворец. Мои сомнения, что брат может мне отказать, развеялась, когда я увидела жилистую фигуру братца около главных ворот дворца. Я кивнула ему в знак приветствия и уверенно повела за собой. Мы спустились в темные подвалы дворца, где находились тюремные камеры, пыточные и лаборатории. В одной такой лаборатории на холодном каменном алтаре лежал принц. Неестественно белый, с посиневшими тонкими губами, но все равно сказочно красивый. Братец, увидев тело монарха, скрестил пальцы в воззвании к богине и, изогнув бровь дугой, удивленно присвистнул. Я остановилась около алтаря, глядя на принца виноватым взглядом полным скорби. Это из-за меня он сейчас здесь лежит. Из-за моей наивности и глупости. Из-за моей слепой доверчивости.

− Зачем ты меня сюда притащила, да к тому же в разгар ночи? − спросил братец, скидывая черный плащ с плеч и вешая его на спинку шаткого стула, притаившегося в углы каменной комнаты.

− Затем, что у меня к тебе будет маленькая просьба, Ивар, − я запнулась, нежно проводя рукой по холодной щеке принца. – Сможешь его воскресить. Я как-то не очень разбираюсь в некромантии.

Братец, прищурившись, осмотрел принца, отдельное внимание уделив ране на его груди, зачем-то потыкал в нее пальцем, и вынес вердикт, лукаво глядя мне в глаза.

− Смогу. Душа еще не успела покинуть тело, да и аура не истончилась. Хочу заметить, что при жизни он был сильным магом… неплохо владеющим темной магией. Поэтому подумай стоит ли его воскрешать? Может оно к лучшему, что его, кхм, того…

− Постой-ка, как владеющего темной магией? – слова брата ввели меня в ступор. Так, спокойно Шанталь, ты во всем разберешься. – Он же камаэль, − я посмотрела на идеальное аристократическое лицо принца, коснулась шелковистых пепельных волос, подушечкой большого пальца провела по посинелым тонким губам и перевела взгляд на брата.

− Я с тобой не спорю, Мелочь. Он – камаэль… только темный. Я правда позабыл как их иначе называют, но можешь поверить мне на слово, сестренка. Я на своем веку успел поведать многое.

− Я само собой тебе верю. Но теперь я со всем ничего не понимаю. Выходит, меня обманывали? Или я чего-то не знаю. Великие Сестры, во что меня втянули и чего мне дома не сиделось! – я прикрыла глаза, шумны выдохнула и спросила: − Так воскресишь его?

− Если ты настываешь…

− Настаиваю, − перебила я брата, сверкая зелеными глазами.

Ивар попросил меня отойти, как можно дальше от алтаря и не в коем случае ему не мешать. Я кивнула и отошла в угол лаборатории с комфортом устроившись на стареньком шатком стуле. Братец же принялся колдовать. Он начертил вокруг каменного прямоугольника алтаря пентаграмму, так что каменный пьедестал оказался как раз по середине. На вершины звезды поставил черные свечи, подойдя ко мне без предупреждения, чиркнул ритуальным ножом по руке. Я дернулась, едва не свалившись с ветхого стула, ойкнула на языке вертелись нехорошие слова в адрес моего братца, но я предпочла смолчать. В хрустальную чашу потекла моя ярко алая кровь, наполнив ее до краев, братец коснулся раны пальцем и там мгновенна затянула. Он по капли накапал на каждую свечу, измазал принцу губы, нарисовал какую-то закорючку у него на лбу и нараспев затянул какую-то мало понятную ахинею, в слова которой я не особо вслушивалась. Но выходит, что ахинея не такая уж и ахинея или я совершенно ничего не понимаю в некромантии, потому что принц дернулся и открыл наглые зеленые глазища, в которые мне тут же захотелось плюнуть.

− С возвращение, ваше величество. Если будете вести себя как надо, то я возможно оставлю вас в живых, − холодной сталью прозвучал мою голос из угла лаборатории, затем я встала и подошла ближе.

− А как надо, − прохрипел Арвэль Арриан, вставая с каменного алтаря, смерив меня убийственным взглядом.

− Во всем мне подчинятся, помогать, когда потребуется, из дворца не нагой, чтобы, не дай Великие Сестры, Совет не узнал, что кое-кто остался живой, − пояснила я, добродушно улыбаясь. Получалась плохо, но плевать.

− Зачем вам все это нужно, леди Шантарэль?

− Затем, что я твоя королева! – рявкнула я, заполыхав огнем. Но похоже световое представление не произвело на принца ровно счетом никакого впечатления. Он попросту остался сидеть словно каменный истукан изредка болезненно морщась и лишь ехидно усмехнулся, после чего во все отвернулся от меня. – Ивар, отведи его величество в соседнюю комнату.

− Зачем? А может не надо? – не понял братец моей просьбы. Но кое-кому удалось разбудить во мне зверя, поэтомы я грозно рыкнула, снова едва не заполыхав факелом:

− Затем, что я приказываю!

− Слушаюсь и повинуюсь, ваше величество, − принц в ответ на обращение снова усмехнулся, сверкнув зелеными нахальными глазищами, а братец поклонился и без всяких церемоний вытолкал принца в коридор. Я проводила их блестящим взглядом глаз, глубоко вдохнула и тяжело выдохнув, вышла следом.

Великие Сестры, какая же ты дура, Шанталь! Что же ты творишь!

Алгарне, Льера.

В зале Королевского Совета уже два с половиной часа шло заседание министров и чиновников. Верхушка Алгарне до хрипоты спорила: условия выгодные – кричали одни, в то время как другие пытались доказать, что данное соглашение незаконно, ведь у молодой герцогини нет прав подписывать подобные документы. Королева Кармилла обхватив голову руками с длинными торчащими к верху ногтями, уже не пыталась успокоить спорщиков, она еще в самом начале спора поняла, что это бесполезно и от Совета толку не будет и ей снова все придется делать самой. Она встала с грохотом отодвинув стул председателя Совета и просто молча ушла, предоставив канцелярию самой себе. Милла пришла в холодный темный тронный зал, где в свете луну возвышался ее золоченый трон. Она быстро подошла к трону, села и неожиданно для себя впервые с момента коронации расплакалась. Кармилла не справлялась с отведенной ей ролью. Ей было очень тяжело держать Совет под контролем, ведь она много не понимала. Милла не могла подвести покойного отца, ведь он до последнего верил, что «его девочка» со всем справится. Он верил в нее, несмотря ни на что. Она должна оправдать его веру, должна взять себя в руки. Слезы тоненькими ручейками текли по щекам красивы Миллы. Она растерла слезы по щекам, встала, подошла к окну, распахнув его настеж, вдохнула запази ночной столицы.

− Милла, у меня появилась гениальная идея! – воскликнул Эмиль, ведомый энтузиазмов в горящих голубых глазах, который теперь лишь с большой натяжкой можно было назвать холодными.

− Эми, прошу, уйди! Мне сейчас не до твоих идей. Прошу, оставь меня одну!

− Миллка, ну ты чего! Ты из-за Лигурии так раскисла? Миллка, брось! Хватит реветь! – Эмиль обнял сестру за плечи. – Лучше послушай, что я придумал.

− Давай, выкладывай – сухо ответила Кармилла, невидящим от слез взглядом смотря на огни столицы.

− Мы можем не только вернуть Лигурию, но и присоединить все Анори, − улыбаясь широкой улыбкой, радостно обронил Эмиль, заглядывая сестре в глаза. В тех загорелся интерес.

− Как? Как ты собираешься присоединить Анори? Не войной же мне на них идти? – выкрикнула Кармилла совершенно не по королевский, садясь на подоконник и свешивая ноги на улицу.

− Все очень просто, моя любимая сестра, − Эмиль заговорщически подмигнул сестре. – Я женись на герцогине Шантарэль и этим шагом смогу объединить два королевства. Что скажешь? Гениально?

− Эмиль тебя по голове никто не бил, − спросила Милла с подозрительностью смотря в чистые очи брата. – Нет? Что− то не похоже, − в голосе Кармиллы скользнула ирония. – Как ты собираешься на ней жениться если она невеста Арвэля Арриана? – воскликнула она, едва не свалившись с подоконника.

− Очень просто: приеду под предлогом дипломатических дел, а на самом деле попрошу руки герцогини… при особых условиях, чтоб не смогла отказать.

− Идея твоя смысл имеет и попробовать стоит, но если она провалится, то я представить боясь, что с нами сделает Арвэль Арриан.

− Да ничего он с нами не сделает, Милла, − выкрикнул Эмиль, начиная злится на несмышленость сестры. – Убили его! После церемония приветствия, я сам видел, а эта Шантарэль на трон анорийский метит. Переворот в Анори, Милла!

− Переворот? – эхом повторила Милла, сползая с подоконника и босыми ногами по холодному полу проходя к трону. «Убили!? Шантарэль? Знакомое имя, где-то я его уже слышала. Так, соберись Милла. Думай, где ты могла слышать это имя. Стоп! Так, это та самая Шантарэль − невеста Арвэля Арриана. Ситуация тяжелая, но выход должен быть. Раз принца анорийского убили, то может на самом деле попробовать провернуть задумку Эмиля. Если все получится за счет Анори мы сможем вытянуть страну из кризиса и не придется идти война на Лиерн. А если не выйдет? Предъявлять претензии к Лигурии теперь бессмысленно, а больше шантажировать Анори нечем. Придется тогда либо воевать с Лиерном, либо выкарабкивается из кризиса своими силами, − подумала Кармилла, смотря на трон». – Отправляйся в Анори, − сухо приказала она, обернувшись к брату и смотря на него глазами с вертикальными чёрточками зрачков. – Заставь герцогиню в тебя влюбится. Очарую ее, замани в свои сети. Приведи ее к нам!

***

− Извините за опоздание, разрешите войти, ларра Розолин, − я стояла на пороге кабинета, тяжело дыша, растрепанная, пока от дворца до Академии добежала стала на пугало похоже. Стыд!

− Можно. Можно, леди Ревель. Я рада, что вы соизволили посетить мой урок. Мы, признаться честно, скучали по вам, − иронии в голосе Розолин Анабелль Дрейк было столько, что можно ложкой черпать. Я же как стояла на пороге, так и осталась стоять. Стыдно сделалось аж жуть. За политическими разборками я совсем забросила Академию и где-то примерно с месяц меня здесь видели не дольше пяти минут. Все это время перед учителями меня прикрывали Фанна с Лией. Да неудобно получилось, но нечего не попишешь. Как говорит мои брат: Хочешь жить – умей вертеться!» Вот я и верчусь как взбешенный волчок, а толку ноль. – Вы присаживайтесь, леди Ревель, не стойте в дверях, − я ужом юркнула на место, приветливо улыбнувшись Лии. Быстренько разложила тетрадки и внимательно приготовилась внимать речам леди Дрейк. Та тем временем продолжила читать, смерив меня хитроватым взглядом с прищуром.

Леди Дрейк отложила старую потрепанную книгу «видавшую виды» и холодно обратилась ко мне.

− Леди Ревель, если вам не интересно слушать сказание, то может вы пойдете по своим делам и не будете откровенно зевать на моих уроках.

− Нет-нет, что вы, ларра Дрей (признаться, я польстила леди Розолин, употребив данное обращение. Ведь насколько я знаю, магией она не владела), мне очень интересно. Я внимательно вас слушаю, − поспешила я оправдать свою невнимательность и легкую рассеянность. Ну не признаваться же ей, что легла спать только под утро и то не на мягкой удобной кровати, а на холодном каменном алтаре в подвале дворца.

− Что ж раз вы внимательно меня слушали, то, леди Ревель, продолжите сказание. Замечу это ваше задание на дом к сегодняшнему дню. Итак, леди Ревель, мы вас слушаем (я скрипнуда зубами в очередной раз услышав не ту фамилию, которую предпочитала слышать в стенах Академии. Похоже все без исключения в курсе, что я – герцогиня Шантарэль ди Ревель, а не простоя студентка – Шанти Ранат. Придется привыкать.)

«Сказание о мертвой царевне и семи богатырях», написанное известным во всем мире писателем, я знала едва ли не до последней запятой, поэтому бесстрашно вышла к доске, продолжив читать по памяти.

− Хорошо, леди Ревель. Очень хорошо. Можете возвращаться на место.

Я прошла на место, села, сложив руки на парте, и устроила на них свою бестолковую голову. До конца урока я в пол-уха слушала, как хриплый голос леди Дрейк зачитывает сказание, иногда проваливаясь в негу сна. Я уже сама не помню, когда в последний раз нормально спала. На меня с противоположного угла класса красными воспалёнными от слез глазами смотрела Николетта. За последний день он напрочь растеряла всю свою красоту и великолепие: волосы висели грязными сосульками, глаза красные от невыплаканных слез, а взгляд, которым она смотрела на меня, ненавидящий. Я легко ей улыбнулась, она прожгла меня взглядом и отвернулась. В данной ситуации я ее понимала: к человеку которой признался, что причастен к убийству твоего брата я испытывала только ненависти и жаждала бы отмщения. На месте Николетты меня терзали бы именно эти чувства. Николетта же не знает, что я веду двойную игру и провела Совет, воскресив принца. В тяжелой непосильной для меня одной игре, мне потребуются союзники, пока потребуются. Поэтому придется открыть ей мой маленький секрет и надеяться, что она не станет кричать об этом на каждом углу. Прозвенел долгожданный гонг, я вскочила с места, бросившись наперерез Николетте, схватила ее за запястье, уволакивая в укромный уголок на лестнице.

− Что тебе надо, − прорычала сквозь зубы принцесса, вырывая руку. – Или и меня решила отправить в обитель Богини.

− Не собираюсь я тебя убивать, больно надо. Просто хочу открыть один маленький секрет, − я замолчала, вглядываясь в глаза принцессы. Они поблекли и из насыщенно голубых стали почти белыми.

Пока я ждала реакции от Николетты, мимо нас продефилировала группка старшекурсников. Мой взгляд зацепился за рыжеволосую пышногрудую девицу, которую весь предприимчиво обнимал за талию несносный, паршивец, Лакруа. «Убью заразу! – мелькнула в голове мысль. – Сам по девкам бегает, а меня в неприятности втягивает. Да если бы не он, со своими уговорами и уверениями, то я бы не в жизнь не взялась бы в эти политические игрища.»

− Шанталь!.. Шанти!.. Ты меня слышишь? – Николетта дотронулась до моей руки вырывая из мыслей и возвращая на землю обетованную. – Что за секрет?

− Секрет? – переспросила я тихо. Мне все еще было тяжело отойти от увиденного, тем более ниточку разговора я потеряла. – Ах, да, секрет, − выдохнула я, опомнившись и отложив план мести на потом. – Обещай мне, что никто не узнает то, что я тебе сейчас скажу.

− Клянусь именем Богини.

− Твой брат, Николетта, жив здоров и сейчас находится во дворце, − без предисловий и долгих расшаркиваний произнесла я, наблюдая как стремительно меняется реакция, выражение лица принцессы, и опасаясь худшего, поспешила добавить: − Не вздумай, падать в обморок!

− Но как же?… Он же… Ты же…

− Тише, Николетта, тише. Дыши, − принялась я успокаивать разволновавшеюся принцессы, а-то бедняжку удар хватит, а отвечать снова мне придется.

− Я же видела… У тебя руки в крови были, и он в крови был… стрела из груди торчала… Как это возможно? Ты обманываешь меня! – воскликнула принцесса, часто и тяжело дыша, изредка прикладывая кружевной платочек к слезящимся глазам.

− Клянусь тебе всем святым, что не лгу тебе Николетта Алайз Де Рада. – Ники,− я вспомнила, как Арриан называл сестру, − просто поверь мне. Меня втянули в серьезную игру. Мне не справится одной. Прошу тебя помоги мне. Согласна? – я протянула руку. Николетта помялась, но руку все-таки пожала, легко едва касаясь.

Как же хорошо я научилась врать!

Затем я фурией взлетел по лестнице. При одном моем виде студенты начинали отскакивать в стороны, уступая мне дорогу. Девушки бледнели, прятались друг за дружку. Кто более смелый старался поклонится и тогда я величественно кивала в ответ. Наконец-то я заметила группку старшекурсников, громогласно хохотавших, и ту самую рыжеволосую девушку, которая в данный момент совсем не по-дружески обнималась с Лакруа. Мне, конечно, в кутерьме грядущих событий было плевать на всех и вся, но отчего-то сделалось больно. В глазах полыхнул огонь, в руке, по мысленному приказы, соткался огромный огненный хлыст высшего порядка. Я взмахнула хлыстом, сделала пару кругов нал головой и с треском рассекла воздух, оставив огненную полоску остаточной магии опадать на землю легкими искорками. Рыжеволосая девушка ужом юркнула за спину Лакруа, изредка поглядывая на меня испуганным взглядом. Я, подойдя вплотную к притихшей группке студентов, снова замахнулась, девушка испуганно сжала в комок, и я, кровожадно улыбнувшись, убрала хлыст. В глазах разверзлась Бездна, волосы пылают огнем, на губах кровожадная улыбка и магический хлыст, зажатый в руке – я представляла собой весь колоритную картину, не мудрено, что девчонка едва сознание не теряет при виде меня.

− Не надо, прошу, − прошептала девушка, прикладывая ладошку к искривлённому от ужаса рту.

− Еще раз я увижу, что ты смотришь, разговариваешь или, не дай Великие Сестры, обнимаешься с моим женихом, − я любовно погладила рукоять хлыста, − то это хлыст в совершенстве изучит рельеф твоего тела. Поняла!? – для пущей убедительности слов, я снова замахнулась и рассекла воздух со звучным хлопком, от которого девушка еще сильнее сжалась в комок, прикрывая голову руками и тихо всхлипывая. – Не слышу ответа!

− Я поняла, − тихо прошептала девушка, кинула быстрый взгляд на сокурсников, ища помощи и поддержки, белокурая девушка тремя пальцами изобразила над головой корону. Рыжеволосая красавица сдавленно сглотнула комок в горле и тихо едва шевеля побелевшими губами добавила: − Ваше величество.

− Вот и умница! – я легонько похлопала девушку по щеке, погладила по спутавшимся волосам. − Со мной, милая, лучше дружить, чем воевать.

− Я учту, ваше величество… Простите, я не знала, − девушка встала на трясущихся плохо слушающихся ногах, отшатнулась от меня и уткнувшись в плечо белокурой подружки, расплакалась.

Я улыбнулась ошарашено пялящейся на меня компании, посмотрела на Лакруа, которой (вот же зараза на свет родилась!) довольно так улыбался, сверкая чистыми голубыми глазами. На прощание я раскрутила хлыст над головой, рассекая воздух, ушла, не оглядываясь. В этот раз никто испуганно не отскакивал, а свидетелями произошедшей сцены стала примерно половина Академии, наоборот низко кланялись, стараясь не смотреть мне в глаза, в которых разверзлась Бездна и смотрела на мир пустота.

Умеешь ты, Шанталь, сохранить все в тайне! Хотя может они из газет про меня узнали? В любом случае до коронации еще две недели, а меня уже встречают и провожают поклонами и трясутся при одном только взгляде. Да и не факт, что мне удастся уговорить Николетту подписать отречение, хотя ради жизни брата она сделает все, что я не попрошу. Даже если она не подпишет документы, то я все равно стану королевой, раз Совет решил возвести меня на престол. Только меня все чаще начинают терзать сомнения и донимает вопрос: «Почему именно Я!»

Погода сегодня была на удивления теплая, хотя солнце грело не так как летом. Так хотелось выбежать на улицу к тихо шелестящим ветвям старой раскидистой яблоне, но я понимала, что вернутся не успею, поэтому забралась с ногами на подоконник и любовалась красотами из окна. Меня терзали сомнения и нехорошие предчувствия. После ситуации с рыжеволосой старшекурсницей я хотела зайти к сестре поделится с ней своими переживаниями, но ее не было кабинет был закрыт на ключ и опечатан защитными чарами. Хотя Фанна никогда кабинет не закрывала, зная, что я иногда прячусь там от ненужных взглядов и неудобных вопросов. И от мамы никаких вестей. Уже месяц прошел, как уехала в поместье. Сердце предательски защемило. Я прислонилась к каменной кладке стены и закрыла глаза, пред ними предстало ведение. Хотя я была не очень сильна в прорицании (не моя специализация), картинка получилась на редкость реалистичная.

Огромный зал. Трон. Красавица Нита о двух белоснежных крылах и Лакшери у ее ног. «Предательница, − мелькнула мысль, когда я увидела пантеру, лежащую у ног Праматери камаэль».

− Добро пожаловать, Восходящая Звезда. У меня для тебя подарок. Последний подарок и наставление. После чего тебе придётся во всем разбирается самой, − туманно поведала Нита и взмахнула рукой. Меня овеяло золотистое сияние. Спину стало выворачивать будто мне на живую дробили кости. Мышцы натянулись до предела. Я кажется закричала от боли, из глаз хлынули слезы. Тем временем Нита продолжила:

− Пусть эти крылья сослужат тебе добрую службу. От ныне с моего благословения ты – анаирэль. Не властна над тобою смерть, обойдет тебя стороной, до тех пор, пока не исполнишь ты свое предназначение… Пока сердце твое не обретет покой…

Картина стала таять, а я поняла, что кричала вслух и слезы тоже не были видением. Я вытерла мокрые дорожки, натянула на лицо привычную улыбку и пошла на уроки. В душе был полный раздрай, настроение решило взять выходной, в памяти всплывали образы из ведения. «Я все должна сделать сама? – сказала Нита. – Что все? Взойти на престо? Возможно… А дальше, что? Править огромной державой, держать в своих руках власть над Советом, контролировать аристократию? Будет тяжело, но я не привыкла сдаваться! Тем более обратно пути уже нет. Прорвусь! Как-нибудь…» Витая в мыслях я не заметила, когда ко мне подошла Лия. Вид у молодой волчицы был удивленный и встревоженный. Я вопросительно посмотрела на подругу, спрашивая взглядом: «Что случилось?» Амалия рукой провела по своим длинным белоснежным волосам, давая мне намек. Я рефлекторно дотронулась до волос, перекинула густую копну наперед и едва не вскрикнула от удивления. Мои волосы были черными. Хотя всего пятнадцать минут назад были привычного огненно-красного цвета, как у всех огневиков. «Как это произошло? – мысленно запаниковала я. Догадка пришла сама: − Нита! Ее благословение. Я – камаэль, но почему волосы черные? У всех камаэль от природы волосы светлые?» У меня вот-вот началась бы истерика, если бы я не увидела впереди в толпе все тех же старшекурсников светлую макушку Лакруа. Я улыбнулась Лии, ободряюще пожавшей мою руку и стрелой, сорвалась с места.

− Лакруа!!! – разнесся по коридору мой голос, ка который обернулись все, кроме несносного камаэля. Тот пребывающей все в той же компании, тихо пробормотал: «Все отгулялся. Сейчас устроит разнос», − обернулся, одарив меня влюбленным взглядом и очаровательной улыбкой. Рыжеволосая девушка, увидев, что я снова приближаюсь к их компании, решила, что я снова явилась по ее душу и поспешила спрятаться за свою белокурую подружку, легко охнув и слегка наклоняя голову, когда я оказала совсем близко. Я улыбнулась ей, тоже легонько кивнув, и перевела взгляд на Лакруа, которой следил за нашей «обменной приветствиями», перестал улыбаться и как-то уж слишком удивленно на меня таращился.

− Ты что-то хотела, милая? – спросил он, заметив, что я похоже разнос устраивать не собираюсь.

− Я хотела у тебя кое-что спросить, − я замолчала, посмотрела на девушек тесно жавшихся друг к другу, на парней, смотрящих на меня заинтересованными взглядами, покрутила между пальцев длинный черный локон, отметив как на него смотрит Лакруа, и все-таки смогла найти нужные слова, чтобы спросить, как паршивец Лакруа бесцеремонно меня перебил.

− Милая, ты зачем волосы перекрасила? Черный тебе не идет, − любезно заметил камаэль, напрашиваясь на трепку. Сейчас я совершено не была настроена на то, чтобы шутити.

− Да, что ты говоришь, − ехидно огрызнулась я в ответ, смерив его недовольным взглядом, но все-та спросила: − Бывают камаэль обладающие темной магией? – у Лакруа едва глаза из глазниц не повылазили, так его удивил мой вопрос. Да и внешний вид тоже. Одни волосы иссиня-черного цвета чего стоят. – Лаэн, прошу, ответь. Мне надо знать, чтобы прояснить кое-что.

− Теоретически бывают. Практически – не знаю. Я никогда не видел темных камаэль, − со вздохом пояснил камаэль, глядя на мои черные волосы. «Да сколько можно. Ничего страшного не произошло. Подумаешь волосы были красные, стали черные. Это же не вселенская катастрофа, − мысленно возмущалась я, стараясь не пропустить не одного слова». – Их даже как-то по-особому называют. По крайне мере так написано в древних свитках, − «Анаирэль, − всплыло в памяти. Так Нита назвала меня.» − Шанталь, я не знаю всего. Мать изгнали из лесу, когда Владыка узнал, что у нее была связь с человеком. Меня во все хотели убить, но Владыка не позволил, заступился за бастарда, − Лаэн и сам понял, что с лишком сильно разоткровенничался, резко замолчав. Я дотронулась до его руки, ободряюще улыбаясь, и на мою чистую искреннюю улыбку он улыбнулся в ответ.

− Спасибо за просвещение. Ты мне очень сильно помог, − пробормотала я и в каком-то старрно эмоциональном порыве поцеловала Лакруа в щеку тут же покраснев, словно свекла. – Еще увидимся.

Я убежала на уроки. Хоть Лакруа не сказал ничего дельного, мне все стало понятно. Все улеглось на свои места, точно книги в библиотеке. И теперь я знала, что должна делать.

Эмиль стоял около ворот Академии Магически Искусств Шаррона с восхищением, смотря на громадину здания. Когда он ближе к утру приехал к королевскому дворцу, и спросил аудиенции с герцогиней Ревель, то ему ответили, что будущая королева сейчас в Академии. Эмиль осмелился спросить о коронации и ему, несмотря на нескрываемую неприязнь, ответили, что коронация леди Шантарэль через две недели. «Через две недели, − мысленно повторил он, идя по улицам Шаррона и изредка сравнивая его с Льерой. – Срок не большой, но я не могу снова подвести сестру». И вот сейчас он стоял, смотрел на величественную Академию и робел, не решаясь сделать шаг. «А вдруг она меня отвергнет, − мелькнула паническая мысль. – Или вдруг я заблуждаюсь и убийство принца всего лишь фарс? Так или иначе я приехал сюда и отступать уже поздно». Эмиль тяжело вздохнул и уверено шагнул на территорию Академии по площади напоминающую небольшой город. Он шел, оглядываясь в поисках ее, и вот его взгляд зацепился за одинокую фигуру мотыльком танцующую на полигоне. Она была такой изящной, легко, словно перышко. Ее движения четкие, хорошо отточенные, плавные. Она сама, словно божество, сошедшее с небес: нежная, невероятно красивая такой невинной, но в тоже время устрашающей красотой, что сердце устраивает бега от одного ее мимолетного взгляда. Эмиль обомлел, стоял раскрыв рот, не стесняясь любуясь той, что навеки завладела его сердцем.

− Chantarelle, − восхищенно выдохнул он, на трясущихся ногах подходя к совей мечте. Он был на седьмом небе от счатья, что она знает алгарнский, ведь анорийского Эмиль не знал, а общеимперским владел плохо. Она обернулась, тихо едва шевеля такими манящими губами, удивленно произнесла: «Эмиль?», − отбросила клинок в сторону и подошла к нему, тяжело и часто дыша.

− Via Graco, kio estas rigardata al vi? Ĉu vi ne kontentas pri la kondiĉoj de la subskribita kontrakto[13]13
  Ваше светлость, чем обязана лицезреть вас? Вас не устраивают условия подписанного договора? (алгарн.)


[Закрыть]? – О, Великие Сестры, как же она прекрасна. Она, находясь в стенах Академии, думает не о учебе, а о международных отношениях. Ах, эти зеленые глаза, а волосы… «Ее взгляд теперь будет снится мне ночами, − подумал Эмиль, улыбаясь своим мыслям. – Теперь мечтать я буду только о ее поцелуе. Я поселюсь под окном ее комнаты и буду петь серенады». Но тут Эмиль опомнился, вылетая из собственных грез, поспешил ответить на заданный вопрос.

− Ne, sinjorino Chantarelle, la kondiĉoj proponitaj de vi estas aprobitaj de la Konsilio de Algarne kaj persone de mia fratino. Mi venis al Anori pro alia kialo[14]14
  Нет-нет, леди Шантарэль, условия, предложенные вами, одобрены Советом Алгарне и лично моей сестрой. Я приехал в Анори по другой причине. (алгарн.)


[Закрыть],− я удивленно округлина зеленые глаза, а сердце Эмиля екнуло, затем пустилось в бега, а потом снова пропустило удар. «Да, что со мной такое! – мысленно дал пощечины себе Эмиль. – Ты принц, Эмиль. Советник королевы. Посол соседнего государства. Возьми себя в руки».

− Via Graco, vi kondutas strange. Eble vi malsaniĝis? – я приложила руку ко лбу советника, тот был холодный. Температуры не было. Хм, странно. Температуры нет, тогда как объяснить столь странное поведения Д`Артруа. Я собиралась убрать руку, но Эмиль ловко перехватил ее и страстно поцеловал мои тонкие пальцы. Я шокирована таким поведение молодого человека залепила ему пощечину, возмущенно выкрикнув: − Emil, kion vi permesas al vi mem[15]15
  Ваше светлость, вы ведете себя странно. Может вы заболели? ...Эмиль, что вы себе позволяете! (алгарн.)


[Закрыть]!

− Bonvolu pardoni al mi mian malkontenton, Lordino Chantarelle. Mi ne scias, kio trafis min[16]16
  Прошу, простить мне мою несдержанность, леди Шантарэль. Я не знаю, что на меня нашло.


[Закрыть],− смущенно обронил Эмиль, улыбаясь в душе. Он отпустил руку с бриллиантовым кольцом на безымянном пальце. «Что я творю! Позор! Молодец, Эмиль, произвел впечатление на девушку. Теперь точно герцогиня решит, что я ненормальный. Браво, Эмиль!»

− Via Graco, mi ne koleras kontraŭ vi. Iel neatendite, − я не знала как подобрать нужные слова. Не говорить же ему, что меня никто никогда не целовал. Даже Лакруа, мерзавец, и то ни разу, хотя я его невеста. (Поцелую в щеку на прощание не считается). Надо будет как-то попробовать его поцеловать: в шутку. Мне просто интересно понаблюдать за его реакцией. Я улыбнулась, предвкушая развлечения, а Эмили видимо счел улыбку, ответом на его поцелуй. Он ловко сцапал мою руку и снова поцеловал ее на это раз чуть выше запястья, я в ответ выдохнуло томное: «Ах!».

Не знаю сколько мы так простояли: он держал меня за руку, я смотрела в его голубые холодные глаза. И я совершенно точно могу сказать, что знаю о нем все: он – анаирэль. Подтверждение того, что камаэль бывают темными, стоит предо мной и подушечкой большого пальца нежно гладит по руке, любовно всматриваясь в мои глаза. Я выдернула руку, и с улыбкой произнесла:

− Foriru, − Эмиль дернулся в мою сторону, попытался снова схватить за руку, а я отшатнулась, полоснув по нему холодным равнодушным взглядом. «Хватит, − мелькнула мысль. – Все же не приятно становится героиней местных сплетен. А я не сомневаюсь, что уже к вечеру о нашей встречи будут трещать на каждом углу Академии.» − Ne necesas, Emil. Mi pensas, ke mi scias, kial vi venis kaj ĉi tio ne estas la plej bona ideo, − я развернулась, подняла меч и ушла, ни разу не обернувшись. Хотя, что лукавить, так хотелось.

Я все чаще убеждаюсь, что глупа и наивна и моими чувствами попросту играют. Если подумать, то завести любовные отношения с братом королевы соседнего государства не такая уж плохая идея, но… Только смогу ли я потом его отпустить, а главное – захочу ли. Я окончательно запуталась в собственных чувствах. Кто мне друг? Кто – враг? И кого я на самом деле люблю? Это вопрос будет меня мучать не одну бессонную ночь.

Ситуация была запутана до предела. Во-первых, мне уже что-то не хочется становится королевой, а хочется совершенно противоположного – спокойствия. Я хочу спокойно окончить Академию и… уехать. Во-вторых, мне интересно узнать, куда исчезла Фанна и почему нет никаких вестей от мамы. Это настораживает. Мое чутье шепчет мне, что что-то случилось. Тревожно мне уже не первый день. На письма никто не отвечает хоть бери бросай все и возвращайся обратно в поместье. В-третьих, …Эмиль. Он ведет себя очень странно. Я заметила это еще в прошлый раз: парень буквально пожирал меня глазами на церемонии, а сейчас… Его взгляд, прикосновение. Не могла же я вот так запросто влюбится в первого встречного? Это как-то не очень на меня похоже. Он явно ведет двойную игру, я это прекрасно понимаю. Его без сомнения отправила сюда Кармилла: молодой королеве нужна Линурия. Алгарне давно увязло в межгосударственных долгах, экономика королевства вот-вот рухнет, и молодая королева пошла на радикальный шаг − решила женить брата на самопровозглашенной королеве Анори, то бишь на мне. А, что я? Я почти поддалась. Почти проиграла. Но может стоит попробовать, ведь в случае подобного союза можно объединить территории, усилив тем самым королевство… Нет-нет, Шанталь, что за мысли лезут тебе в голову. Ты же обещала. Я уже и так успела столько натворить: два покушения на наследника престола уже смертный приговор. А умирать мне что-то не хочется. Похоже, что дороги назад нет. И чем я думала, когда соглашалась на подобное? Как дурочка повелась на уговоры и природное обаяние проходимца Лакруа? Как же все запуталось. Как же я хочу сбежать. Куда? Да, хоть на Север. Или в леса Элиари. Куда угодно только подальше от Шаррона. Подальше от проблем и обязанностей.