Текст книги "Нет ночи без звезд. Зеркало Мерлина"

Автор книги: Андрэ Нортон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 25 страниц)

– А этот Мозг может подчинять себе животных? – Он подумал, не станут ли пеканы слабым местом в их отряде?

– Нет. – Она покачала головой. – Их мозг слишком чужд, он вне пределов его досягаемости. Кай и Кайя пытались помешать мне идти. Я… использовала свою Силу против них. – Лицо её исказилось, когда она взглянула на пеканов.

– Но Максим использовал это против Рина. – Сандер протянул трубку. – Нажимаешь кнопку, и Рину становится больно. – Он указал на одну из точек на боку.

– Как ты её получил?

– Отобрал у Максима, – довольно сказал Сандер. – И оставил его связанным. Он всё внимание обратил на меня, и Рин свалил его. – Сандер воздавал должное тому, кто заслужил похвалу. – И тебя нашёл Рин.

– Пошли отсюда… быстрее!

Сандер согласился с её доводами. Он не знал, верить ли тому, что она рассказала. Отбирать у человека разум и заполнять его… Но он знал, что в распоряжении Предков было такое, что он и представить себе не может, и потому согласился поскорее уходить из этого места. Он не хотел больше никаких знании, связанных с этим убежищем. Истерия Фейни, ее страх говорили, что можно заплатить слишком дорого за попытку узнать, что лежит по ту сторону Тёмного Времени. Он готов был уходить как можно скорее.

Кузнец не помнил всего их пути, но вполне полагался на чутьё койота. По пути Фейни немного пришла в себя. Сандер замечал в комнатах, через которые они проходили, вещи, способные его заинтересовать, в других обстоятельствах он остановился бы и осмотрел их куда внимательнее.

Но Фейни даже не смотрела по сторонам. Она смотрела прямо перед собой, как будто её лихорадочное желание вырваться отсюда могло ускорить их шаг.

– Сколько же людей всё ещё живёт здесь? – спросил Сандер, после того как они долго шли молча. Он всё время прислушивался, ему казалось, что они не смогут уйти так легко, что кто-нибудь или что-нибудь поджидает их в засаде.

– Не знаю. Несомненно, очень мало. А Мозг нуждается в большем количестве. Думаю, есть такие операции, которые он не может выполнять сам, но которые необходимы ему для жизни. Поэтому он и хочет контролировать больше безмозглых людей. А остальных… остальных он убьёт. Он ненавидит… – Слёзы полились из её глаз, и она не вытирала их. – Он болен ненавистью, распух от неё, как загнивает и распухает ядовитая рана. Он оскверняет всё!

Всё же Сандер по пути рассматривал комнаты. И снова не видел никаких следов обитания. Может, Максим действительно последний слуга Мозга? Но Максим не считал себя таковым… он говорил о «Большом Мозге», что тот перестал общаться с людьми.

Теперь у кузнеца появился новый повод для беспокойства – бегство проходило слишком гладко. Он ожидал препятствий. Фейни утверждала, что этот Мозг обладает огромной властью, если он контролирует здесь всё, то, несомненно, готовится захватить их.

И так как вокруг ничего не двигалось, не происходило, его беспокойство, как ни странно, только возрастало. Фейни по-прежнему смотрела только вперёд. Сандер бросал взгляды на койота, на пеканов. Они бежали быстрее, хотя Сандер и не торопил их. Животные явно насторожились, он видел, что они используют собственные методы для проверки окружающего. Но они не предупреждали о засаде или нападении.

Наконец отряд прибыл в комнату с овальным бассейном и расставленными вокруг него креслами. Сандер готов был к встрече с Максимом. Но кресло, к которому он привязал безумца, опустело, и не было видно разрезанных или разорванных верёвок. Сандер взвесил в руке молот.

– Он исчез. Но я же оставил его здесь.

Впервые за всё это время Фейни слегка повернула голову и посмотрела на Сандера.

– Мы должны найти выход, – сказала она, и в голосе её прозвучала странная нота, это походило на приближение нового припадка истерии. – Выход, он может быть закрыт.

Рука её двинулась к подвеске и тут же отдёрнулась. «Это… может, я смогу его использовать. Но оно… принадлежит этому месту. И через него тоже можно управлять.»

– Тогда не трогай! – ответил он. – Рин, Кай и Кайя найдут выход. Я скорее положусь на их чувства, чем на свои.

Животные перешли в комнату с решётками. Неповреждённые решётки ярко светились. Рин опустил голову и завыл: такой вой Сандер слышал у него только один раз, когда коснулся не той кнопки на трубке. Койоту вторили крики пеканов. Животные рвали лапами уши, на их пастях появилась пена. Сандер и сам почувствовал странную боль в голове. Фейни закрыла уши, лицо её исказилось от боли.

Сандер знал только один ответ на это. Хотя тело его вдруг стало неуклюжим, потеряло координацию, спотыкаясь, он направился к ближайшей светившейся установке. Поднял молот, хотя рука не слушалась его, будто повинуясь чужой воле, и обрушил его на решётку.

Брызнули искры. В воздухе появился резкий неприятный запах, а Сандер подошёл к следующей решётке и нанёс удар по ней, потом к следующей, и ещё, и ещё…

Он двигался по сузившемуся миру, в мозгу его держалась только одна мысль – уничтожить это чуждое влияние. Иногда он промахивался и не мог разбить решётку одним ударом, шатался, наносил три, четыре слабых удара, пока не добивался своей цели. Один ряд он уже расчистил. Теперь его цель – первая установка во втором ряду. Диадема на голове превратилась в огненный обруч, мысли его путались. Только инстинкт заставлял его двигаться. Третья… и ещё…

Потом, так же внезапно, как и началось, нападение закончилось. Сандер, тяжело дыша, опустился на колени. Голова кружилась. Но свет, от которого жгло глаза, погас.

– Сандер!

Крик заставил его очнуться и обернуться.

Максим поднимал свою трубку. Лицо его было искажено, в выпятившихся глазах не оставалось ничего человеческого.

И Сандер сделал величайшее усилие в своей жизни, поднимая молот. Максим стоял слишком далеко, чтобы ударить. Не было времени выстрелить, схватиться за трубку, заткнутую за пояс. Он взмахнул молотом над головой и отчаянно бросил его, уже чувствуя себя жертвой Максима.

Пушистая ярость мелькнула мимо: это прыгнул Кай, задев Сандера за плечо. Толчок, хоть и очень лёгкий, сбил кузнеца с ног. Он ударился об одну из машин, но, падая, увидел, как молот всё же попал ручкой Максиму в грудь.

Тот пошатнулся. Сандер ощутил на руке палящий жар. И тут Кай сделал последний прыжок, сбил Максима и трубка вылетела у того из руки. Максим гортанно закричал, но крик его внезапно прервался.

Глава 18

На них обрушилась волна (Сандер не мог найти другого слова, чтобы самому себе облегчить понимание непонятного, того, что заполняло воздух, не давало двинуться) гнева… ненависти… как будто ожили сами стены, превратились в плоть огромного существа. Пекан отпрянул, морда его была окровавлена. Он пятился, рыча, ударяя по воздуху вытянутыми лапами, будто ему угрожало нечто невидимое.

Сандер покачнулся. Он устоял только потому, что опирался на край одной из машин; могучий гнев посылал импульсы силы, обрушивавшейся как физические удары. Проволока на голове опять раскалилась, но Сандер боролся. Он по-звериному оскалил зубы. И хрипло и вызывающе запел кузнецкую песню.

Он не животное, он человек! И останется человеком. Шаг за шагом продвигался он вдоль установки, держась за неё. Внимание его было сосредоточено на молоте, который лежал недалеко от распростёртого тела. Сандер приказывал себе не смотреть на него. Может, Кай и убил Максима, но дорогу к этому открыл ему удар Сандера.

Сандер наклонился, сомкнул пальцы вокруг рукояти молота. И почувствовал, что одержал небольшую победу.

Он человек!

Он осторожно оглянулся. Рин и пеканы собрались вместе. Все они скалили зубы. Койот щёлкал зубами в воздухе, на углах его пасти собирались белые клочья пены. Пеканы заняли боевую стойку, хотя никакого врага не видели.

Фейни сидела на седле очень прямо. Лицо её осунулось от напряжения и боли. Откинув голову, она тоже произносила слова, которые он не мог понять. Он подошёл к ней, с видимым напряжением преодолевая какое-то невидимое сопротивление, она взглянула ему прямо в глаза.

– «Он» нас не выпустит, – просто сказала она.

– Я знаю дверь…

– Если он захочет, дверей не будет.

Сандер не хотел соглашаться с её уверенностью. Но прежде чем он смог заговорить, она схватила свою подвеску.

– «Он» позволит мне подойти, с этим я смогу добраться до «него»…

Казалось, после её слов давление на них слегка уменьшилось. гнев, нависавший, как ощутимое облако, начал рассеиваться.

– Нет! – Сандер поднял молот.

– Я смогу договориться…

Он читал правду в её глазах. Она знала, что если пойдёт, то погибнет… погибнет, как та человекоподобная оболочка, которую Кай убил, чтобы спасти их всех.

– Я той же крови, что и его слуги. Он будет меня слушать…

– Никого он не будет слушать, – возразил Сандер. – Он безумен, ты сама могла прочесть это в его мыслях. Ты никого не спасёшь, ничего не добьёшься.

– Чтобы получить меня, он будет торговаться. – Фейни не хотела соглашаться с его отказом. – Я договорюсь, чтобы он тебя выпустил, тебя и их… – Она указала на животных. – На свободе вы сможете всех предупредить. Белых нельзя пропускать сюда, Торговцы должны подготовиться.

– Если это существо всевидяще и всезнающе, – упрямо возразил Сандер, – оно никого не освободит, чтобы мы не разнесли такое предупреждение. Зачем ему это?

– Тому есть причина, – медленно объяснила Фейни. – Если я приду к нему добровольно, сама сниму все барьеры, он получит больше, чем если бы добивался меня силой. Он хочет меня целой, не искалеченной. Ты для него не представляешь ценности, ты только встревожил его своей яростью. Он позволит тебе уйти, ведь он считает, что это ненадолго, что он скоро соберёт достаточные силы. Понимаешь, я смогу выиграть для тебя время!

Сандер покачал головой. «Ты не сможешь заключить с ним сделку. Послушай… – Голова у него работала лучше, он был похож на бегуна, к которому пришло второе дыхание. – Ты знаешь, где он?»

Она, должно быть, поняла его намерения. «Нельзя! У него совершенная защита, добраться до него можно только с его разрешения.»

– Но ты ведь можешь пройти…

– Да, если я сдамся добровольно. Он одержит победу, и ты сможешь этим воспользоваться.

– Да, но по-своему. – Сандер взмахнул молотом. – Он может нас подслушать? – Он переводил взгляд от одной разбитой машины к другой.

– Не думаю. Он пытается подчинить нас своей воле и считает себя неуязвимым. – Её бледные щеки слегка порозовели.

Сандер снова взмахнул молотом. Держа его в руке, он не боялся неизвестного. Эта «тварь» считает себя неуязвимой, но без Максима она не смогла защитить даже часть своего владения. И Максим умер так, как никто из его поколения, он был убит разгневанным животным.

У кузнеца не было никаких планов, только намерения. Предложение Фейни сдаться – вероятно, это следствие того, что она испытала в закрытом шкафу. Сандер знал одно: врагу доверять нельзя. Даже попытка договориться означала поражение, потому что Мозг, правящий здесь всем, такую попытку примет как признание слабости. Он пообещает всё, что угодно, и нарушит обещание, как только ему будет это выгодно.

Но он верил, что Фейни имеет доступ к нему. Он поднял руку, провёл ладонью по проволоке на лбу. Древнее суеверие неразумно, однако оно действует. Если он сможет выдержать боль, у них появится шанс – небольшой, но появится.

– У тебя есть план. – Фейни не спрашивала, но утверждала. Наклонившись вперёд, она внимательно смотрела на него.

– Не план. – Сандер покачал головой. – Мы мало знаем, чтобы составить план. Можем только идти… и надеяться на какую-нибудь случайность…

– Мы? Но ты не сможешь! Он тебя не пропустит!

Сандер снова коснулся ленты. «Нельзя ничего узнать, пока не попробуешь. Ты говоришь, животными он управлять не может?»

– Пеканами не может. Они удержали бы меня. Но что он может направить против нас, если встревожится, я не знаю.

Он вспомнил многорукую металлическую машину. Теперь он знает, как с ними справляться. И у него теперь две трубки: одну он раньше отобрал у Максима, вторую старик принёс сейчас. Сандер сходил за ней к телу.

Вернувшись, он вложил первую трубку в руки Фейни. В нескольких словах объяснил, как ею пользоваться.

– Ты твёрдо решил? – спросила девушка, когда он закончил.

– Другого выхода нет. Человек всегда держится за жизнь. Я считаю, что мы погибнем, если не укротим его.

– Говорю тебе: я смогу уговорить его выпустить вас, если пойду к нему добровольно.

– Ты согласишься пойти к нему, – ответил Сандер. – Но я пойду с тобой. Может, он будет знать, что я с тобой, но вот что мы сделаем: ты пойдёшь впереди, чтобы он подумал, что ты убегаешь от меня, а я за тобой охочусь. Причём ты должна быть не очень далеко впереди: мы должны быть рядом друг с другом, чтобы он не успел взять тебя и отрезать меня.

Фейни помолчала. Потом соскользнула со спины Рина.

– Это приведёт тебя к смерти, кузнец. Но будь уверен.

Хотя я пойду добровольно, он меня в своих целях не использует. У меня есть это. – Она показала трубку. – Оно может быть обращено и в ту сторону, и в эту. А он не сможет использовать искалеченное тело. А как наши спутники?

– Они тоже, – ответил Сандер. Он снял поклажу с Рина. – Это мы оставим здесь. – Он не добавил, что, возможно, им никогда не понадобятся эти припасы. На груду вещей он положил свой самострел, хотя нож оставил у себя, главным образом потому, что носил его так долго, что почти не осознавал, что он висит у него на поясе.

Кузнецкий молот – вот наследие, из которого он теперь черпал силы, молот представляет всё нормальное и правильное в мире, который кузнец знает, и трубка – часть этого мира – вот теперь его оружие. Вернее, его инструменты, потому что он не смотрел на предстоящее как на битву, скорее, как на дело, как на необходимый ремонт плохо изготовленной вещи.

– Ты идёшь добровольно? – Фейни спрашивала, как вождь, готовящийся связать воина кровной клятвой.

– Добровольно, – подтвердил Сандер.

Она повернулась к животным. Пеканы подошли к ней, и она положила руки им на головы. Они полежали неподвижно, потом встали и лизнули её в щеку. Рин следил за ними. Но вот он тоже встал, подошёл к Сандеру и толкнул кузнеца в плечо носом – их старый сигнал, что пора идти.

– Они тоже идут добровольно, – сказала Фейни.

Как и предложил Сандер, она пошла впереди. Он позволил ей и пеканам отойти на длину прохода, потом они с Рином пошли следом. Фейни снова сжимала в руках подвеску. Она не возвращалась тем же путём, что шла сюда. Прошла прямо, спустилась вниз по короткому спуску между разбитыми Сандером установками.

Через несколько минут она остановилась у чёрной каменной стены. Протянула к стене руку с подвеской. Часть стены повернулась, открывая проход.

Коридор оказался довольно узким. Рин едва смог протиснуться туда. Света не было. Как только они оказались внутри, дверь закрылась. Сандер слышал лишь звуки шагов тех, кто шёл впереди.

Коридор извивался, иногда Сандер, который шёл вслепую, сильно ударялся об углы. Но коридор был один, никаких боковых ответвлений, поэтому он шёл уверенно, зная, что Фейни впереди.

Наконец перед ним показался свет, и Сандер подумал, что девушка открыла вторую дверь. Он заторопился, чтобы дверь не закрылась и они с Рином не остались в темноте. Помещение, в котором они оказались, было совсем не похоже на все другие.

Перед ним была стеклянная стена, очень похожая на ту поверхность, на которой появлялись линии и пятна; Максим говорил, что это очертания миров: мира Предков и нынешнего. Но тут стояло только одно кресло, причём спинкой оно было повёрнуто к этой стене. В кресле сидела Фейни, пеканы лежали у её ног. Они тихо рычали.

Руки её лежали на подлокотниках кресла, но никаких кнопок здесь не было. И когда Сандер подошёл, она сняла с шеи цепочку, на которой висела подвеска, и отбросила её от себя, как будто убирала всё, что могло помешать господствующему здесь Мозгу.

Сандер поймал подвеску в воздухе за цепочку. Он сам не может надеть эту вещь, но оставалась надежда, что её можно будет использовать как оружие. Девушка достала из-за пояса трубку и её тоже отбросила. Она просто сидела в кресле, беззащитная и одинокая. И вдруг – в кресле сидела уже не Фейни.

Черты её лица исказились, задёргались, отчасти даже стали внешностью кого-то другого.

– Подойди ко мне!

Ничего соблазнительного в этом приказе не было. Да, это был именно приказ, небрежно произнесённый, с высокомерием того, кто не привык ожидать неповиновения. И такова была сила этого приказа, что Сандер даже непроизвольно сделал шаг к Фейни-Которая-Не-Фейни.

Мгновенно рядом с ним оказался Рин и вцепился зубами ему в плечо с силой, которая причинила боль. И эта боль нарушила чары.

Фейни улыбнулась, но такой улыбки Сандер на человеческом лице не видел.

– Варвар… – Она рассмеялась – Твоя борьба за людей… ты… – Тон её изменился, стал холодным и далёким.

– Вы, варвары, оскверняете землю. Вы ничто, вы недостойны жить там, где когда-то жили настоящие люди.

Сандер слышал её слова. Пусть это существо, овладевшее Фейни, говорит, не встречая возражений. Ключ к его местонахождению должен быть где-то здесь. Но сможет ли он найти его вовремя?

– Отдай своё оружие, варвар, – с холодным презрением сказала Фейни. – Ты думаешь, его можно использовать против меня? Дурак, я уже тысячу раз мог уничтожить тебя, превратить в ничто. Я допустил тебя сюда только потому, что ты можешь послужить мне… пока. Как служит мне эта женщина…

Рин отталкивал Сандера от Фейни. Но голова койота была устремлена к стене за креслом. Кузнец видел, как койот насторожил уши. И хоть, казалось, Рин смотрел на Фейни, отталкивая Сандера от девушки, всё его внимание было устремлено на стену за креслом.

Сандер крепче сжал рукоятку молота.

– Ты мой, варвар…

В этом голосе звучало достоинство, разрывавшее Сандеру слух. И что это за дымка собирается над креслом, в котором сидела Фейни? Или глаза обманывают его? Металл на лбу начал нагреваться. Дышать стало тяжело.

Он никому не принадлежит! Только себе! Силой холодного железа, которое может обрабатывать только кузнец, он принадлежит себе!

– Варвар, я должен взять твою жизнь по твоей доброй воле. Поэтому…

Сандер боролся за каждый глоток воздуха. Он должен действовать, больше ждать нечего.

Холодное железо. Он боролся с давлением, прижавшим его, пытавшемся заставить его пресмыкаться, как не должен вести себя человек.

– Холодное железо! – воскликнул он.

В давлении произошла лёгкая перемена, как будто пытавшееся контролировать его существо было чем-то удивлено.

Сандер двинулся – но не к креслу Фейни, куда его тянуло, а к стене. Напрягая все силы, с большим напряжением, чем когда он боролся с Максимом (а ведь тогда он считал, что большего просто не может быть), он обрушил молот на блестящую поверхность.

Послышался треск, по поверхности стены от того места, где молот соприкоснулся с нею, побежали трещины.

И тут же давление усилилось, оно хотело раздавить его.

Нет! Он не позволит остановить его. Тело его качалось. Он чувствовал, как его поддерживают Рин и пеканы, они все собрались к нему. Он ударил вторично, в то же место.

Звон падающего, разбивающегося стекла. В стене образовалась дыра размером в кулак. В ответ Сандер упал на колени под ударом такой силы, какого никогда впоследствии не мог описать.

Но он упрямо полз вперёд, всю свою волю направив на борьбу с давлением, с мыслью, что если сдастся, то он погибнет. И он дополз до стены!

Молот он выронил, пока медленно, напряжённо поднимал руки. Просунув пальцы в отверстие, Сандер ощутил, как рваные края впились в его плоть. Убедившись, что взялся прочно, он всем весом навалился на руки.

На какое-то мгновение он почувствовал страх и боль, ему показалось, что у него не хватит сил. Потом стекло – если это было стекло – лопнуло, осыпав его голову и плечи дождём осколков. Порыв воздуха вырвался из-за стены, воздуха с тем же запахом, что чувствовался ниже, когда он разбил шкаф с Фейни.

Сандер ощупью поискал молот. Правая рука скользила от его же крови. Он боялся, что не удержит орудие. Но есть ещё левая рука – да!

Он поднял руку, неуклюже держа в ней молот. Но даже и такой удар обломил ещё часть стенки. Образовался проход – проход к Мозгу, хотя пройти в него можно было только на четвереньках, чувствуя себя почти раздавленным давлением.

Сандер переполз через высокий порог стенки. Он упал вперёд и оказался в другом помещении. Там никого не было. Он тупо замигал от удивления. Фейни всегда говорила о нём, о твари, и Сандер ожидал увидеть нечто похожее на тело, может быть, как у той машины в коридоре. Но увидел только ряды высоких шкафов. На них мигали огоньки.

Он испытывал некоторое облегчение, За этим порогом давление исчезло. Если это логово врага Фейни, то тут защиты нет, может быть, считалось, что сюда никто не сможет пройти.

– Незаконное и незарегистрированное проникновение…

Голос исходил не из уст Фейни. Он был похож на тот, что бормотал незнакомые слова, когда он пробирался по подземелью. Где то, что он ищет? В одном из этих шкафов?..

– Тревога, защита первой степени…

Он не понимал значения этих слов. Но наверняка это угроза. Не пытаясь встать, Сандер достал из-за пояса трубку и нацелился на шкаф с наибольшим количеством огней. И в то же время услышал громкий лязг. Из тени к нему двигался металлический предмет.

– Схватить и подвергнуть допросу… – вопил голос, а металлическое создание приближалось к Сандеру.

Он прижался к разбитой стенке. Посмеет ли он повернуть оружие против этой машины? Если ею управляют откуда-то…

Последовала вспышка яркого света. Шкаф, на который он нацеливал трубку, загорелся. Сандер не стал больше ждать, он повернул трубку к другому наиболее активному шкафу. Что-то схватило его за ногу. Из двигавшейся машины змеёй извивалась лента. Она захватила его ногу. Другая устремилась к его телу. Откуда-то сзади мелькнула пушистая молния. Послышалось рычание, и третья лента перехватила Кая в полёте.

Сандер продолжал удерживать луч на цели. Взорвался второй шкаф. Кайя присоединилась к самцу, её тоже схватили, но теперь лентам было не до Сандера.

Сандер вытянулся, насколько позволяла удерживавшая его лента, и направил луч вдоль ряда шкафов. Третий, четвёртый, пятый… Неожиданно полоса, державшая его, развернулась и безжизненно упала на пол. Сандер вскочил, чтобы уничтожить ещё больше панелей. Но когда он направил на них луч, тот уже не действовал. Но и на панелях больше не светились огоньки. Запах горелого стал удушающим. Сандер попытался использовать раненую руку. Если получится, остальные он разобьёт молотом. Где логово этого существа? Если оно не…

Сандер подавился и закашлялся, глаза его слезились, в горле болело. При каждом вдохе воздух болезненно глубоко проникал в нос и горло. Он должен убираться отсюда… даже если и не окончил работу…

Сквозь дым Сандер двинулся назад, переходя от одной полурасплавленной панели к другой, в поисках входного отверстия. Выбравшись, он сразу увидел Фейни. Она теперь не сидела в кресле, а лежала на полу, куда соскользнула без чувств. Он бросился к ней, но пеканы его опередили, Кайя принялась облизывать лицо девушки, трогать тело лапами, испуская негромкое ворчание.

Сандер похолодел. Неужели… неужели он убил Фейни? Он подошёл к ней. Кайя предупредительно заворчала, но позволила ему коснуться девушки, кровь от пореза на его руке оставила следы на её плечах и руках.

Глаза её были закрыты, лицо пусто и лишено выражения, но она жива!

Он сел, опустив голову на руки и положив раненую руку на сидение кресла. И тут он увидел подвеску, которую заткнул себе за пояс. Он одной рукой достал её и положил на грудь Фейни, где она всегда висела.

Веки Фейни дрогнули. Она смотрела на него, как будто не видела, как и в тот раз, когда очнулась от своих ужасов. Потом взгляд её прояснился. Она узнала его!

– Он… он искалечен!

Сандер вздохнул. Значит, победа всё же не полная.

– Как сильно? – спросил он.

Она ответила немного спустя: «Он… часть его умерла… но те, кто знает как, могут ещё воспользоваться оставшимся.»

– Нет! – Он вспомнил, что привело его сюда. Этот Мозг может любого сделать хозяином расколотого мира. Но нет человека, достаточно сильного и мудрого, кто мог бы воспользоваться его знаниями.

– Нет, – повторила она вслед за ним.

– Твоё оружие, чтобы спасти людей… – сказал он.

– Твои знания кузнеца, – подхватила она.

– Он не принадлежит нашему миру, – медленно проговорила она. – То, что делало его нашим врагом, ушло. Пусть он остаётся. Он не принадлежит нам.

Сандер подумал о Торговцах, о Белых, которых призвал Мозг.

– Он не должен принадлежать никому.

Она кивнула, затем с трудом встала. И тут же с озабоченным видом склонилась к его руке.

Позже они сидели на полу у груды своих изношенных дорожных вещей. Сандер подальше утащил тело Максима. Фейни обработала его рану своими мазями, но немало ещё дней пройдёт, прежде чем он снова сможет работать молотом.

В помещении было холодно, вся жизнь ушла из него. Фейни потрогала первую трубку Максима, которую отбросила в комнате с креслом.

– Мозг не может отремонтировать себя сам. И не думаю, чтобы остался кто-нибудь, кто бы смог бы служить ему. Максим был последним. Но найдутся другие, кто захочет попробовать.

– В ней ещё осталась сила, – кивнул Сандер в сторону трубки. – Может, её хватит, чтобы закрыть наружный вход.

Фейни притронулась к подвеске, всё ещё висевшей у неё на шее. «Не думаю, чтобы здесь кто-нибудь оставался. Если мы сможем сделать это… запечатать вход… никто не найдёт его. Белые в точности не знают, чего ищут. Их шаманы руководствовались сновидениями… посланными Мозгом.»

– Машина или человек? – вслух подумал Сандер.

Фейни вздрогнула. «И то, и другое. Но как могли Предки сделать это!.. И он ещё жив, хоть ты и уничтожил то, что давало ему силу. Если так… какой ужас ожидает его… быть заключённым бесконечно долго.»

– Акак твоё племя? – спросил Сандер.

–  Атвоё? – возразила девушка.

Кузнец ответил первым. «Моё проживет. У него есть кузнец, не такой хороший, как мой отец, но люди ему верят. Они мои родичи. Но мне трудно сейчас вспомнить лицо, которое мне захотелось бы увидеть.»

–  Ая всё ещё связана, – Фейни держала подвеску. – Может, мы сумеем запечатать одну опасность. Но есть и другие. Как смогу, я помогу своему клану, хотя нет со мной большой силы. Я подвела Педфорд, поэтому за мной долг.

– Как же ты его отплатишь?

– Многие пути ведут на юг. Если там в плену мои люди, они имеют право рассчитывать на меня.

Сандер шевельнулся, рука его, когда он двигался, начинала тупо болеть, несмотря на наложенную Фейни повязку. Путешествовать с одной здоровой рукой трудно.

– Значит, на юг. Как только обезопасим то, что находится здесь.

Девушка нахмурилась. «Это не твой долг, кузнец!»

Сандер улыбнулся. «Наверно. Но я выбрал общий путь. Да и какая разница, куда пойдёт человек без родства? У меня появилась мысль, шаманка. Мы пришли сюда в поисках знаний. И нашли их, хотя и не так, как думали.»

– Что ты хочешь этим сказать, кузнец?

– Вот что. Мы долго жили на остатках знаний Предков, всё время оглядываясь назад. Но почему? Не бывает ночи без звёзд, и наша ночь может быть освещена нашими усилиями. Мы сами по себе, мы не принадлежим Предкам. Мы должны учиться самостоятельно, не пытаться оживить то, что было известно Предкам. Может, встретив их, мы и не захотели бы считать их своими родичами. Я не родич Максиму!

– Не родич… – повторила она. – Да, ты прав, кузнец! И я не родственна тем людям, накопившим знания, которые Мозг пытался передать мне. Мы начнём сначала, сами осветим свою ночь и будем надеяться на лучшее.

– Начнём сначала, – согласился Сандер и добавил: – На юг, Фейни, раз тебя ведёт туда долг. Посмотрим, нельзя ли победить Морских Акул нашими средствами. В конце концов разве мы не победили здесь нечто гораздо более могучее?

– Кузнец, ты веришь в своё достоинство.

Сандер, оберегая раненую руку, встал. Здоровую он положил на плечо Рину.

– Человек никогда не потеряет собственное достоинство, – спокойно ответил он. – А если он хорош в своей профессии, что ещё нужно?

Фейни рассмеялась. «Ну, может, одна или две вещи ещё и нужны, Сандер. Но они, несомненно, появятся в своё время. Ночь никогда не длится вечно.»