Текст книги "Нет ночи без звезд. Зеркало Мерлина"

Автор книги: Андрэ Нортон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 25 страниц)

Итак, герцогиня поверила в иллюзию, думал Мирддин. А Утер ничего не предпринял, чтобы разуверить её. Для целей Мирддина так даже лучше, потому что Утер не захочет держать ребёнка при дворе. Воспитание в других семьях было широко распространено в высшем обществе. Даже король отсылал своих сыновей не только, чтобы избавить их от искушений, которым они легче поддались бы в его доме, но и для того, чтобы уберечь их жизнь. Всегда найдётся завистливый претендент, который решит, что убийство расчистит ему дорогу к трону.

Он должен уехать на юг до наступления зимы в этих суровых северных горах и отыскать Утера. Однажды он уже сумел внушить королю нужные мысли, а теперь сумеет это снова. Иначе плохой был бы он обладатель Силы. Ведь он служит для осуществления великого плана.

В течение лета Мирддин испытал одно из тех быстрых физических изменений, которые у него соответствовали спокойному росту других людей. Он стал выше, шире в плечах. Увидев своё отражение в полированном щите, он ещё раз поразился своему сходству с Эктором, хотя лицо его не было смягчено чувством, а глаза всегда полузакрыты, как будто он скрывает в них тайное оружие. Борода у него была редкая и росла медленно. По нескольку дней он не нуждался в бритье. И от работы под солнцем он загорел и окреп.

Перед самейнским пиром он покинул крепость, сопровождаемый добрыми пожеланиями своих отдалённых родственников, хорошо одетый, с отличными кожаными ножнами, скрывшими меч. Меч этот поразил Эктора, но он даже не касался его рукояти, говоря, что давно известно: такое оружие предназначено лишь для одного владельца.

– Это так, – согласился Мирддин, – но не я его владелец. Тот, кто придёт, понесёт его в битву. Я лишь его слуга в этом, как и во всём остальном.

Он вёл с собой запасного пони, нагруженного припасами, потому что собирался пробираться на юг пустынными дорогами, чтобы известие о нём раньше времени не дошло до Утера. Он хотел застать короля врасплох, чтобы легче добиться осуществления своих планов.

Не особенно торопясь, он добрался до пещеры, причём его дважды задерживали бури, длившиеся сутками. На знакомой тропе, которую ноги нашли сами собой, хотя остальные люди её даже не видели, лежал снег. Послышался хриплый крик, и большая чёрная птица опустилась рядом с ним. Мирддин протянул руку и радостно окликнул: «Вран!»

Да, это был Вран. Он немедленно вцепился когтями в перчатку Мирддина и, поворачивая голову и каркая, посмотрел на него.

– Подожди немного, Вран, – пообещал Мирддин, – я покормлю тебя.

Птица перелетела на камень, а юноша порылся в мешке, достал кусок копчёной свинины и бросил его на землю. Мгновенно чёрный взрыв перьев закрыл мясо.

Никаких следов того, что кто-то побывал здесь за долгие месяцы его отсутствия, не было. А он вернулся лишь по одной причине. Мирддин отстегнул пояс с мечом и спрятал его в тёмном углу пещеры возле самой большой установки. Он заметил, что большинство механизмов теперь молчит. Только на поверхности одного по-прежнему бегали огоньки. Долго стоял он перед Зеркалом, глядя на своё отражение. Он теперь выглядел гораздо старше своего возраста – столько лет было Утеру, когда они виделись в последний раз. Лицо Мирддина стало замкнутым, а серая скромная одежда и плащ превратили его в тёмную мрачную фигуру. Возможно, именно таким должен появляться колдун в мире, наслаждающемся цветом и светом, блеском драгоценностей и сверканием золота.

Он снова вышел наружу. Вран доедал мясо. Прежде чем сесть на пони, Мирддин отыскал ещё один кусок.

– Маленький брат, – сказал он, и при звуке его голоса ворон перестал рвать мясо и взглянул на Мирддина чёрными бусинками глаз, как будто знал, куда он собирается.

– Прощай, будь здоров! Когда я вернусь, ты попируешь снова.

Пообещав это, он повернул лошадь в сторону долины, где располагался дом клана.

Самейн давно прошёл и жестокие волчьи ледяные челюсти зимы крепко сжались на человеческом мире, когда Мирддин оказался в комнате, где сидел Утер. Огонь в очаге яростно ревел, но тепла давал мало. Как и предполагал Мирддин, король был один. Он явно не хотел ни с кем делиться тайной, связанной с колдуном.

– Итак, ты вернулся, колдун, – сказал король вместо приветствия. Ни в его лице, ни в голосе не было ни капли приветливости. – Я не звал тебя.

– События позвали меня, господин король. – ответил Мирддин. – Я выполнил твоё желание и не просил награды…

Утер с силой опустил на стол кубок с вином. «Если дорожишь жизнью, колдун, попридержи язык в своём грязном рту!» – взревел он.

– Я говорю не о прошлом, господин король, это твоё дело. Я прошу того, что лежит в будущем.

– Все стонут и клянчат у трона. Что тебе нужно: золото, серебро, поместье? – насмехался Утер. Но в глазах его мелькало беспокойство, и ему не нравилось то, что он увидел, взглянув на Мирддина. Лицо собеседника даже смутило короля.

– Мне нужен приёмыш, господин король.

– Приёмыш… – от удивления Утер широко раскрыл рот. Потом его глаза угрожающе сузились. – Что это за заговор, колдун?

– Никакого заговора, господин король. Вскоре та, кого ты любишь, родит ребёнка. Этот ребёнок – для тебя угроза. Всегда иметь его перед глазами…

Утер оттолкнул кресло, готовый прыгнуть на юношу, и даже замахнулся рукой для удара. Но остановился, подавив свой гнев.

– Зачем тебе этот ребёнок? – хрипло спросил он.

– Я отчасти ответственен за его рождение, господин король. И я человек Силы. Многое, во что я верю, я предал в ту ночь, чтобы помочь тебе. Теперь я должен платить за вмешательство в события. Ребёнок вырастет в безопасности, о нём будут хорошо заботиться. А люди забудут о нём. При твоём дворе перестанут шептаться. У тебя и у королевы полегчает на сердце. Если же он останется здесь, наверняка найдутся такие, кто захочет использовать его как оружие для переворота. Не все сторонники Голориса мертвы, хотя сейчас они и молчат.

Лицо Утера стало задумчивым. Он ходил взад и вперёд у очага, сосредоточенно размышляя.

– Колдун, в твоих словах есть мудрость. Я хотел бы убрать ребенка от двора, как из-за королевы, так и ради его собственной безопасности. Как ты и сказал, здесь есть такие, кто не смирился. Если ребёнок окажется мальчиком, они станут связывать с ним надежды на будущее. Жена считает… она верит… – Утер помолчал. – Но иногда ей кажется, что она зачала от демона в обличье её мужа. Она боится родить чудовище. Возьми ребёнка, колдун, если хочешь, и не говори мне, где ты его будешь воспитывать и как. Лучше совсем забыть о нём.

– Хорошо. – Мирддин внутренне расслабился. Ему удалось добиться своего без опасных споров. – Я остановился в трактире Лебедя. Дай мне знать о рождении ребёнка, и я приду и уйду незаметно.

Утер кивнул, и Мирддин вышел. Предстояло многое сделать. Несмотря на все свои знания и мощь, он не мог так просто уехать домой на север с новорождённым младенцем. Но он не случайно выбрал себе гостиницу. Жена хозяина недавно родила и теперь кормила здорового ребёнка, гостиница чистая, а у Мирддина имелись средства спрашивать молча и получать ответы на свои вопросы. Ему оставалось только ждать.

Глава 9

Сообщение пришло в конце праздника Бриганты. Мирддин уже позаботился о пропитании ребёнка. На рынке рабов он купил маленькую смуглую пиктскую женщину, взятую во время набега за древнюю римскую стену. За три дня до этого она родила мёртвого ребёнка и находилась в таком состоянии, что торговец не запросил дорого. Мирддин, используя силы зеркала, смог поговорить с женщиной и пообещал ей свободу, если она позаботится о новорождённом. Возможно, она не поверила в его обещание, но и не сопротивлялась, когда он привёл её в гостиницу, велел умыться и снабдил платьем и плащом, вероятно, лучшими в её жизни.

Ребёнок оказался мальчиком, в чём Мирддин был уверен заранее. Поскольку имени у него не было, Мирддин поступил так же, как некогда Лугейд. Заменив отца, он взял ребенка на руки и, глядя в маленькое красное личико, произнёс имя, которое услышал от зеркала: «Артур.»

Три недели спустя он нанял конные носилки и договорился с отрядом, едущим на укрепление северной границы. Ведь придётся проезжать через всё ещё необитаемые земли, и отряд послужит хорошей защитой. Так он добрался до земель Эктора, где его встретили как родного. Эктор настаивал, чтобы Мирддин остался у него жить. Но юношей владело такое беспокойство, что он не согласился. Чем скорее он уедет отсюда, тем меньше у людей короля или королевских врагов будет возможностей выследить Артура.

Мирддин не думал, чтобы король желал ребенку зла, но Утер, несомненно, чувствовал бы себя спокойнее, если бы отослал сына за море. Там имелось много семей, родственных британцам. И Утер мог бы так спрятать мальчика, что никто его не нашёл бы.

– Когда он подрастёт и сможет начать учиться, – ответил Мирддин на предложение Эктора, – я вернусь. – Он был уверен, что Артуру необходимо сообщить те же знания, что перевернули его жизнь. – А до того времени забудь, что он не твоей крови.

Тринихид, держа своего сына Кея у полной груди, улыбнулась.

– Родич, он будет в безопасности…

Эктор энергично кивнул. «Клянусь кровью в этом, если ты пожелаешь…»

Мирддин тоже улыбнулся в ответ. «Родич, зачем клятвы тем, у кого общая кровь? Я не сомневаюсь, что он станет твоим вторым сыном.»

И вот ранней весной он уехал, направляясь на юг, но такой дорогой, которая привела бы его к Месту Солнца, потому что он чувствовал себя очень одиноким. Может, в Лугейде он найдёт товарища. К тому же так он запутает возможных преследователей: Мирддин никак не мог избавиться от чувства, что за ним охотятся.

Правда, если король изменил своё решение, его люди искали бы более открыто. Нет, его как будто преследовала тень, облако, что-то неосязаемое. И он знал, что только Нимье могла распоряжаться такой тенью.

Он не знал глубины её познаний и решил, что благоразумней подозревать самое худшее. Поэтому следует считать, что она узнала об Артуре.

Более всего он боялся за ребенка. Если, когда он уйдёт от Эктора, чувство, что за ним наблюдают, исчезнет, значит ребёнок в опасности. Тогда он немедленно вернётся, чтобы подготовить защиту. Но, к его облегчению, невидимый соглядатай продолжал сопровождать его.

Мирддин тщательно осматривал местность, по которой проезжал, каждую ночь расставлял мысленные тревожные сигналы, чтобы его не застали врасплох. Но нападения всё ещё не было, сохранялось лишь постоянное неприятное чувство, что за ним наблюдают…

Он надеялся, что избавится от него в Месте Солнца. Мирддин хорошо помнил, какое необыкновенное чувство силы испытывал он, касаясь каменных часовых древних времён. Насколько сильна Нимье? Очень многое зависело от ответа на этот вопрос. И какие ходы она сделала за годы после их последней встречи? Он был уверен, что соперница не сидела сложа руки.

И вот он подъехал к большому кругу стоящих камней, спешился и смотрел, как рассвет исчезает, поглощённый восходящим солнцем. Он оказался прав: впервые за последнее время не чувствовалось присутствия наблюдателя. Но он знал, что Нимье не будет обманута долго; в нём всё время стыл страх, что она пройдёт по его следам обратно – и доберётся до Артура. Безопасность Артура – превыше всего.

Мирддин пересёк лужайку у хижины Лугейда. Ему необходим совет друида, необходим товарищ в той странной битве, которую он ведёт. Но не доходя до примитивного сооружения, он увидел обвалившуюся крышу. Здесь больше никто не жил.

– Лугейд! – Он не мог сдержать отчаянный зов, хотя крик его прозвучал слишком громко в утреннем воздухе. Занавеса из шкуры не было, и он мог заглянуть внутрь. Здесь давно уже никого не было.

Растерявшись, он наклонился и вышел. Бронзовый котёл, деревянные чашки и ложки исчезли. Не осталось никаких вещей друида. Но по крайней мере, нет и следов насилия: Лугейд не стал добычей мародёров или разбойников, решившихся навестить это пустынное место.

Медленно вернулся юноша к Королевскому камню и положил ладонь на его грубую поверхность. Какая сила! Он чувствовал, как его внутренняя энергия сливается с излучением камня. Уверенность, пошатнувшаяся при исчезновении Лугейда, вернулась к нему.

Нет, он не бесцельно пришёл сюда. Нужно разбудить силы, которые, как он думал, предоставят безопасность Артуру и уберут преследователей с его пути. И вот, используя слово и мысль, ударяя в определённом ритме по камню лезвием ножа, он сделал это. Он чувствовал, как отвечают ему камни, как собираются силы, словно невидимое войско. И он собрал все силы, направил их – и выпустил, как стрелу из лука, на север к маленькой долине Эктора.

После чего Мирддин ощутил неимоверную усталость и опустошённость. Опустившись на траву, он прижался плечами к Королевскому камню, глаза его были устремлены в небо, на облака, медленно плывущие по своим делам, недоступным пониманию человека. За облаками, за голубизной неба находятся другие миры, и их гораздо больше, чем может сосчитать человек. Эти отдалённые миры населены, но зеркало редко и бегло показывало ему эту жизнь. Однако если небесный народ вернётся, его корабли послужат мостом к этим мирам. Хватит ли у него смелости улететь к другим мирам? Он не знал, но мысль эта возбудила его. Долго ли будет продолжаться ожидание?

Люди мыслят годами, Повелители Неба – столетиями. Жизнь человеческая коротка. А у Повелителей Неба? Может, в три, в четыре, в сто раз длиннее человеческой? Он чувствовал, что немного боится тех, кто придёт по его зову, если он сумеет сделать всё, чему научило его зеркало.

Мирддин уснул рядом с пони, щиплющем у камней едва проросшую траву. Во сне заработало его воображение и показало ему необычные картины, на которые лишь намекало зеркало. Но в этих картинах не было ничего угрожающего, хоть они и были неземными. Мирддин ощущал лишь удивление и радость.

Города – и какие города! – с сияющими башнями из радужного стекла высоко в небе, совсем иного цвета, чем земное. Другие башни под поверхностью волнующегося моря, красные, как драгоценные кораллы, показанные торговцем с южных земель. Но хоть он мог представить себе города, их обитателей он не видел. Может, человек способен видеть в воображении лишь равных себе?

Солнце зашло за облака, собирались тучи. Мирддина разбудил резкий ветер, предвещавший дождь и бурю. Он взял пони за повод и прошёл к хижине Лугейда. Здесь он провёл ночь, слушая рёв ветра. Дважды молния ударяла в Королевский камень, как будто он привлекал к себе ярость неба.

Мирддину не раз случалось попадать в бури, но такой, думал он, видеть ещё не приходилось. Он заткнул уши пальцами, закрыл глаза, но буря продолжала преследовать его. В воздухе чувствовался странный запах. Силы, которые люди и не надеялись обуздать, сбесились и готовы были стереть жизнь с лица земли.

Несмотря на страх, Мирддина охватило сильное возбуждение. Он хотел бежать сквозь хаос, кричать и кричать, забыть всё, стать частью этой ярости, освободиться от напряжения, от необходимости постоянно быть начеку.

Но к утру буря кончилась. И лишь корни деревьев, торчащие к небу, откуда пришла их смерть, напоминали о ней. Мирддин ощутил необыкновенное спокойствие. Как будто буря прогнала его неуверенность и страх. Осталась только свобода, обретённая в эти тёмные часы.

Вместе с бурей исчезло и ощущение, что его преследуют. Но он не мог допустить небрежности и подошёл к пещере только через несколько дней окольного маршрута, двигаясь со всеми возможными предосторожностями. На этот раз его не приветствовал Вран, хотя Мирддин свистом позвал его и положил на землю еду. Наблюдая и прислушиваясь, Мирддин вдруг осознал, что горный склон охвачен странной тишиной. Не было видно птиц. Даже ветер стих.

Он вслушивался не только ушами, но и разумом. Само по себе отсутствие жизни служило предупреждением. Он догадывался, что могло произойти. Хитроумный враг не стал тратить времени на преследование, а явился прямо сюда.

Нимье!

Он снял с пони седло и упряжь и отпустил животное, стараясь не показывать, что подозревает что-то. Бросив несколько быстрых взглядов в направлении пещеры, он решил, что там всё-таки никто не побывал. Камни, которыми он прикрыл вход в расщелину, не были тронуты. Больше всего теперь его беспокоил меч. Он был уверен, что ни один из небесных механизмов вынести невозможно: они слишком велики и не пройдут в щель. Как они попали в пещеру, он не знал; возможно, они находились там уже много столетий.

Другое дело – меч, а Нимье знает, что он обладает мечом. Возможно, она хочет отобрать у него оружие. Положив седло на плечо, он пошёл к пещере. Нимье знала о ней, так что он не раскрывает тайну. Но если только он проникнет внутрь, Нимье тотчас убедится, что она осталась в дураках. Мирддин хорошо знал, что зеркало обладает своей защитой, миновать которую может только он.

Он работал быстро, не оборачиваясь, не оглядываясь через плечо. И испытывал всё нарастающее напряжение. Кто-то пытался подавить его волю, но он сумел противостоять этой команде. Мирддин как будто снова слышал звенящий смех Нимье, он чувствовал, что она следит за ним, ждёт, давит на его волю, хочет заставить его повиноваться. Но она слишком самоуверенна, слишком убеждена в своей силе. Он же не должен быть самоуверенным, ему скорее необходима предусмотрительность.

Возможно, она привыкла легко добиваться повиновения, создавая иллюзии, которые он тоже теперь умел создавать. И она до сих пор не встречала достойных соперников.

Он не стал противиться, потому что на этом этапе их желания совпадали: она хотела, чтобы он вошёл в пещеру, он хотел убедиться в сохранности меча. И вот отброшен последний камень. Мирддин вступил в извивающийся туннель. Снова он убедился, что даже расширенный проход тесен для него. Протискиваясь, он разорвал одежду и расцарапал кожу.

Пещера была погружена в полутьму, горело лишь несколько небольших огоньков. Мирддин опустил седло и направился прямо к нише, где спрятал меч. Свёрток находился на месте, но Мирддин вытащил меч из ножен, чтобы убедиться, что он цел. В темноте меч сверкнул тусклым собственным светом. Держа рукоять в правой руке, Мирддин пальцами левой провёл по гладкой поверхности. Прикосновение, как к Королевскому камню, дало ему ощущение необыкновенной силы, огромной энергии, которую он может освободить по своей воле. Это не просто орудие, предназначенное для добывания Королевского камня. Он будет использован и в будущем, а как, это станет ясно со временем. Но пока меч цел, и Мирддин снова завернул его в ткань.

– Мерлин! – голос, но незнакомый.

Он обогнул ближайший механизм и посмотрел в темную поверхность зеркала. Оно покрылось серебристым туманом и в середине призрачного сияния стояла Нимье. Теперь она превратилась в женщину, и её женские качества, так взволновавшие Мирддина в Месте Солнца, стали сильнее, гораздо сильнее и выразительнее. Зрелище женщины, глядевшей на него, как будто она действительно стояла за зеркалом, ошеломило. Мирддин встретился с ней взглядом.

– Мерлин! – Это был не призыв к вниманию, а скорее приветствие близкому по духу человеку. Несмотря на всё разделявшее их, они в чём-то были близки.

– Увы, бедный Мерлин! – В её голосе не было насмешки, скорее в нём звучала жалость. – Ты попал в ловушку, и она захлопнулась. Все твои планы теперь уничтожит время. Те, кто поручил тебе выполнить твои задачи, умны. Но всё же недостаточно. Они поставили охрану вокруг своего зеркала, но, может, они не знали, что можно поставить охрану вокруг охраны. Мерлин, ты ушёл под землю, как преследуемая лиса, но, в отличие от лисы, ты не сможешь выйти оттуда!

Я установила силовое поле, и оно не даст тебе выйти, пока твоя человеческая часть не погибнет от голода и жажды. Это ужасный поступок, да, но если тебя не остановить, ты натворил бы дел ещё хуже. Твой Артур будет жить, ничем не отличаясь от других людей. Так распадается в пыль твоя мечта о королевстве. Артур не получит корону, и смерть в безвестности станет его уделом. Прощай, Мерлин. Жаль, что мы не смогли с тобой действовать сообща, как родичи.

И она исчезла в вспышке света. Мирддин протянул руку, как бы пытаясь помешать её исчезновению, хотя он и знал, что не реальная Нимье стояла там, а лишь её изображение. Потом повернулся и спустя минуту был уже в расщелине.

Отверстие на месте, он может просунуть в него руку. Но тут его кулак встретился с невидимой стеной.

Ещё две попытки: вверху и у земли – сделали ясным, что преграда непроницаема. Мирддин не стал тратить времени на бесполезные физические усилия. Только у зеркала мог найтись ответ, и он несколькими шагами вернулся к нему и сел на скамью, как часто делал раньше. Внимательно глядя на своё изображение, он думал о своем положении, уверенный, что зеркало каким-то образом – каким, он не знал, – услышит его мысли и просьбу о помощи.

Он увидел, как ожили застывшие механизмы, и услышал голос зеркала.

– Силовое поле слишком мощно… пока. А твоё тело так устроено, что не выдержит длительного физического напряжения. Но выход есть. Ты будешь спать, Мерлин, и во время сна жизненные процессы в твоём теле замедлятся. Когда наступит нужный момент, когда время ослабит силовое поле, ты проснёшься и выйдешь отсюда, целый и невредимый.

Его изображение исчезло, потом он увидел самого себя, идущего к длинной, длинной машине в дальнем углу пещеры. Вот он просовывает пальцы в маленькие отверстия, нажимает. Крышка машины поднялась. Человек, за которым он следил, разделся, лёг внутрь, и крышка закрылась.

Мирддин вздрогнул. Он не сомневался в мудрости зеркала. Но сейчас ему казалось, что он живым входит в могилу. Ему понадобится вся его храбрость.

Зеркало снова прояснилось. Он увидел своё отражение и неохотно встал. Смерть от голода и жажды – или эта могила живьём? И то и другое плохо. Но он верил зеркалу и решил последовать его советам.

Длинный ящик открылся, точно как показало зеркало. Мирддин заглянул внутрь. Там разливалось свечение, бледное, но вполне достаточное, чтобы осветить его руки.

А дно ящика покрывала жидкость, от которой исходил приятный запах. Мирддин разделся, сложил одежду и перебросил ногу через край ящика. Жидкость доходила ему до голени, она была теплой и какой-то успокаивающей.

Он сел на дно ящика. Теперь жидкость поднялась до груди, касалась щек. И последнее, что он запомнил: крышка быстро опустилась и отрезала его от мира.

Сны, странные сны о городах, подобных которым он никогда не видел, с высокими башнями, казалось, парящими в воздухе. Люди летают на существах – не птицах, а хитроумно изготовленных из металла. Иногда спящий на мгновение оказывался в теле одного из этих людей, и тут им овладевали такие чуждые мысли, что он даже понять их не мог.

Эти люди свободно передвигались не только над облаками, но и под поверхностью моря. Казалось, в мире нет для них тайн. Но они не были счастливы. Ими владело какое-то беспокойство, тревога, и Мирддин отшатнулся от контакта с их умами.

И вот наступило время, когда мир сошёл с ума. Воющие ветры обрушились на города, принося ущерб, причинить который не под силу обычной буре. Волны высотой с горы вздымались на море и ударяли в землю, стирая всякие следы человеческой деятельности. Горы дышали пламенем, потоки расплавленной породы стекали по их склонам. Когда они встречались с морями, густые облака пара окутывали землю и море, скрывая небо.

Когда всё это кончилось, затонувшая или обожжённая земля изменилась, появились новые заливы, новые реки. Во многих местах поверхность земли скрылась под водой, зато в других возникли участки парящей грязи, некогда бывшие морским дном. Но человек выжил. Небольшие группы людей, ошеломлённых, отупевших, приспосабливались к новому миру. Мало кто из них помнил прошлое, да и то обрывочно. Остальные превратились в тупые существа, которые только ели, спали и иногда совокуплялись со звериным бесстыдством.

Эти остатки человечества действительно опустились, стали хуже животных. Некоторые охотились на своих соплеменников, чтобы набить животы, убивая добычу камнями. Немногие цеплялись за свои воспоминания. И у этих немногих хватило ума обособиться, уйти в такие места, где можно защититься от безмозглых животных. И снова начался медленный, очень медленный подъём. Правда превратилась в легенды, приукрашенные воображением; поздние поколения не верили, что в прошлом человек был иным, чем в их время. Но всегда находились такие, кто помнил лучше, чьи рассказы передавались из поколения в поколение менее искажёнными.

Мирддин продолжал спать и видеть сны. Во сне он был той самой породой, которая стремилась выжить, терпела поражения, но никогда не была уничтожена окончательно. Среди людей всегда отыскивались видящие странные сны…

Послышался долгий звук, похожий на звон огромного металлического гонга. Мирддин шевельнулся в ящике. Его дыхание, чрезвычайно медленное, ускорилось. Жидкость, полностью покрывавшая его тело, ушла. Веки задрожали.

И, как будто это слабое движение послужило сигналом, стержни, поддерживавшие крышку, двинулись вверх. Мирддин открыл глаза и издал слабый звук. Мышцы его затекли, но не больше, чем если бы он провёл ночь на открытом воздухе. Мозг его быстро возвращался к действительности.

Прав ли был голос, ослабло ли силовое поле? Мирддин выбрался из ящика и постоял немного, ухватившись за край. Механизмы вокруг были охвачены интенсивной пляской огоньков. Тело быстро сохло. Жидкость, заполнявшая ящик, стекала с тела большими каплями, не оставляя на нём влаги.

Он поискал свою одежду. Ткань пожелтела и выглядела явно непрочной. Время – или сколько времён?

Одевшись, он подошёл к зеркалу. Главное – как долго он проспал?

Голос, сильный, как всегда, ответил на его мысль.

– Шестнадцать лет твоего мира, Мерлин. Силовое поле ослабло. Ты свободен. А та, что установила поле, ничего не сможет предпринять: её силы истощены. Теперь она будет добиваться твоего поражения иными способами. А тебе пора принимать бой.

Он смотрел на своё отражение. Шестнадцать лет! Но он стал старше не более чем на год. Как это может быть?

– Жидкость в установке продлевает жизнь, Мерлин. Но не думай о прошлом. Ты должен выполнить свою задачу. Артур должен стать королём Британии.

– Утер? – Это имя он произнёс вопросительно.

– Утер умирает. Вокруг него знатные лорды, двое женаты на его дочерях. Но сыновей у него так и не было, кроме Артура, о чьих правах ты должен заявить. Хоть ты и не сделал для Артура то, что планировалось, не научил его тому, чему научился сам, всё же Артур небесной крови. Он наш. Посади Артура на трон, Мерлин, и Британия получит короля, чьё имя будет на устах людей и тысячу лет спустя.

Мирддин медленно кивнул. Артур и меч, они должны быть вместе. С того самого момента, как они с Лугейдом нашли замечательное оружие, мысль эта не оставляла Мирддина.

– Артур и меч, и ты с ними, Мерлин. Такова задача для которой ты родился, и не было большей задачи перед человеком. Артур и меч…