Текст книги "Рубеж (СИ)"

Автор книги: Анатолий Заклинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

   – Где Джулия? – спросила Мэгги.

   – На кухне. С Кэтти и Девочками готовят что-то вкусное.

   – Пойду посмотрю, что у них там, ты тут без меня не шали, – сказала она мужу.

   – Конечно, нет. Ты главное, слишком быстро не возвращайся, и я всё успею сделать так, что ты и не узнаешь, – подшутил Дмитрий.

   – Ладно, присаживайся, – Алекс указал на кресло напротив себя.

   Дмитрий Дубов был главным врачом "Фарадея-14". Это был высокий подтянутый мужчина. Если судить по рукопожатию, то рука у него была весьма тверда. К тому же сам он тяготел к хирургии, но как профессиональный врач не сильно горевал от нехватки работы. Травмы на "Фарадее" случались крайне редко, и в большинстве своём были лёгкими, поэтому большая часть знаний Дубова в этой области была почерпнута им из книг. Он прочитал их множество, часто проводил время в библиотеке. Спенсер даже иногда подшучивал над ним из-за этого, но в то же время был рад, что именно такой человек управляет здоровьем экипажа его корабля.

   У Дмитрия Дубова было четверо детей – три дочери и один сын. Все они, естественно, были приглашены. Милли, Джозеф, Маша и Элен. Среди их общих друзей ходили разговоры, которые вскользь даже всплывали на поверхность, что раз они дружат семьями, к тому же по правилам генетического регулирования брак между их детьми разрешён, пророчили то, что один из сыновей Алекса женится на одной из дочерей Дмитрия. Таким образом, Дубов может стать дедушкой будущего капитана.

   – Ты сегодня что-то нерадостный, Спенс. Что-то случилось?

   – Да так. Скучно что-то.

   – Ну это нестрашно. А я уж подумал, что ты в очередной раз задумался, кого из этих сорванцов назначать капитаном?

   – Может быть даже это, – пожал плечами Спенсер.

   – Рано, Спенс, рано, – сказал Дмитрий, улыбнувшись.

   – Да к тому же старик вечно со своими тренировками. Хоть сегодня бы мог не докапываться.

   – Ну, – с улыбкой протянул Дубов, – это же Виктор Спенсер. Ты бы уже должен к этому привыкнуть.

   – Да ладно. Сейчас настроение наладится.

   Спенсер уже в который раз порадовался тому, что у него есть такой друг. Дмитрий всегда был объективным и честным. Как главный врач миссии, он в определённой степени был ещё и психологом, чем нередко помогал Алексу и остальным. Порой на "Фарадее" возникали даже конфликтные ситуации. На первом месте всегда было нежелание следовать генетической программе. Некоторые люди желали создать брак и потомство, несмотря на запрет. Дубову лучше всего удавалось образумить людей и призвать их смириться, к тому же прецеденты нарушения правил уже были, и конечным аргументом становились именно они. На втором месте было непонимание того, почему капитанская должность, как и все другие высшие посты миссии должны передаваться по наследству. Тут талант Дубова-психолога раскрывался в полной мере. Придумывать ничего было не нужно, достаточно было объяснений. Потому что на корабле фактически все были равны. Единственным неравенством была квота на потомство, но объяснить суть генетической программы было довольно просто. Всё остальное шло из расчёта на человека – жилая площадь, доля пищевой органики и прочее. В этом, по сути, все члены экипажа были равны. Ну а что касалось работы, то должность механика в машинном отделении была сложнее должности капитана разве что физически, но значительно уступала по степени ответственности.

   Томми был героем дня. Он радостно всем рассказывал, как он сегодня смотрел фотографические хроники "Фарадея-14". Особый рассказ был про навигационную, которая даже затмила мостик. Это было понятно, поскольку большие навигационные мониторы, отображающие звёздную сферу, лучше запечатлелись в памяти ребёнка, чем строгие лаконичные органы управления, коими был богат мостик. Спенсер порадовался, что не обещал Томми сделать его капитаном. Сейчас бы это, как и всё остальное, стало бы достоянием общественности.

   Празднование тем временем перемещалось в столовую. Гости с детьми ушли первыми, А Алекс и Дубов помогали доставить туда торт. Он и вправду получился поистине огромным. Даже по грубой прикидке, хватить должно было всем. Полномасштабное празднование началось с множественных поздравлений, ну а потом все принялись за торт и прочие сладости.

   – Как насчёт по пиву, когда всё это закончится? Только без лишних твоих рассуждений, – предложил Дубов

   – Без рассуждений вряд ли получится, Дим, – слегка улыбнулся Алекс.

   – Ну ладно. Тогда, с ними. Просто, ты какой-то удручённый. Сегодня у тебя праздник должен быть, а ты грустишь.

   – Праздник не у меня, – он кивнул в сторону детей, – но я справлюсь.

   – А Кэтти ни на шаг не отходит от твоей жены, – заметил Дубов, спустя пару минут, – к чему бы это? Они же вроде особо не дружили.

   – Ну так, дружат немного. Она даже иногда бывает у нас.

   – И всё равно мне это кажется немного необычным.

   – Ну уж не знаю, Дубов, тебе видней. Это тебя отец учил основам психологии.

   – Это, конечно, врачебная тайна, Спенс, но тебе я могу сказать, – с каждым новым словом он говорил всё тише, и к концу фразы склонился к уху Алекса, – она бесплодна, – прошептал он – сам понимаешь, что для неё это трагедия, а у тебя капитанская жена, расширенная квота на потомство. Десятеро здоровых шалопаев. Да и Джулия воплощение мечты.

   – Ну извините. Квота моей семьи никак не сказывается на ваших.

   – Я знаю, Спенс. Мне ты это можешь не объяснять. Кто бы объяснил это ей.

   Кэтти была довольно симпатичной и приятной девушкой. Она была на два года младше Джулии, но поскольку на корабле всё же был некоторый дефицит на мужчин, и все они хотели продолжить свой род, Кэтти была одинокой. Именно это терзало её, и даже не нужно было быть врачом, чтобы понимать это.

   – Но сейчас она озаботилась твоей семьёй, что может быть немного, – Дмитрий замолчал на середине фразы.

   – Немного что, Дима?

   – Немного странно. Надеюсь, что мне это кажется.

   – Они дружат уже давно.

   – Да. Но почему-то их дружба достигла своего апогея только сейчас – усмехнулся Дмитрий, – на этой почве чаще всего случаются конфликты. Я знаю, что в рециклер досрочно никого не посылали со времён твоего прадеда.

   – Это был единственный случай на четырнадцатом, Дмитрий. Ты же знаешь, что я не люблю это вспоминать. Ты мог хотя бы сегодня этого не делать? – возмущённо, но всё равно тихо ответил Алекс, чтобы их не было особо слышно на фоне общего гама.

   Тот случай, который Спенсер не любил вспоминать, был единственным насильственным отправлением в органический рециклер – мощный высокотехнологичный агрегат, служивший залогом успеха миссии "Фарадея-14". В него отправлялась вся органика для переработки. Отходы еды, жизнедеятельности, одежды. Не были исключением и человеческие тела. Для них, правда, был предусмотрен отдельный модуль, работавший не постоянно, а от случая к случаю. Рециклер превращал органические вещества в универсальный материал, из которого потом можно было сделать ту же самую еду, одежду и прочее. Не было бы преувеличением сказать, что по уровню влияния на жизнь миссии он был примерно на одном уровне со звездолётом.

   Чаще всего в рециклер посылали людей, умерших естественной смертью. Но был в истории миссии и случай, когда это пришлось делать досрочно. И именно его Алекс не любил вспоминать. Тем человеком был последний представитель одной побочной ветки одной из династий, которому не удавалось создать семью. Ему не удавалось вывести потомство с той женщиной, с которой ему был разрешён брак, и он беспардонно требовал, чтобы ему разрешили совокупиться с другой. С ней ему категорически нельзя было создавать потомство. Все без исключения были против, в том числе сама та женщина и уж тем более тогдашний капитан. Но тот человек, ставший чёрной меткой "Фарадея-14", не унимался, и тогда пришлось впервые применить против кого-то из экипажа силу.

   Особенно разгневанные личности требовали, чтобы смутьяна отправили в рециклер живьём. Однако, это было сопряжено со страданиями определённой степени, и от этого отказались. Прадед Дубова ввёл преступнику безболезненный яд, и на этом беспокойство на четырнадцатом закончилось. После подтверждения факта смерти тело немедленно преобразовали. А к текущему моменту о том случае и вовсе напоминали лишь хроники.

   – Ты же знаешь, что подобного не было больше, – добавил Спенсер немного погодя.

   – Не было. Не было. Но мне, как психологу, Кэтти рассказывает кое-что. Её это сильно терзает, понимаешь?

   – Понимаю. Но раз ты говоришь, что она бесплодна, то ничего, кроме досрочного рециклинга предложить я ей не могу.

   – Вполне тебя понимаю. И видимо, Джулия тоже это понимает, поэтому позволяет ей возиться хотя бы с твоими детьми.

   – Знаешь, если Джулия позволяет, и пока я вижу, что всё в порядке, я тоже не против. Четырнадцатый только выиграет от того, что все здесь будут в добром психическом здравии. Согласен?

   – Согласен, – улыбнулся Дмитрий.

   Детская вечеринка закончилась довольно быстро, и все стали расходиться по домам. Кэтти, и некоторые другие женщины, которые изъявили желание прийти на день рождения Томми, помогали Джулии убирать всё со стола и наводить порядок.

   – Я выпью пива с Дмитрием, – сказал Спенсер, когда празднование завершилось, – моя помощь ведь не нужна?

   – Конечно, – улыбнулась Джулия.

   Дмитрий тоже сообщил своей жене, где они будут, после чего оба направились на выход. Был уже вечер. Несмотря на то, что освещение ещё не было приглушено, это чувствовалось. Плюс в коридорах общего пользования не было почти ни души – все старались уединиться со своими семьями вечером воскресенья.

   – Ну что, покажешь мне в очередной раз навигационную?

   – Конечно, а то же ты на брифингах там ни разу не бывал.

   – Мало ли, скажешь, что раз время не служебное, то нельзя.

   – Сегодня-то уже поздно так говорить. Но ты подал мне идею на следующий раз.

   Налив из одного из органических синтезаторов себе пива, они направились в навигационную. Сначала разговоры были стандартными: в основном об обстановке на корабле. Дмитрий, как и все главные представители семьи Дубовых, посвящал главного представителя клана Спенсеров во врачебные тайны некоторых членов экипажа. Капитан имел право знать, что происходит на его корабле. Их беседы всегда проходили примерно в таком формате. Несколько глотков пива оказывали успокаивающее действие, после чего Дмитрий немного сменил тему.

   – А ведь правда, Спенс, кого из своих детей ты видишь в должности капитана?

   – Никого пока, – ответил Алекс.

   – Серьёзно? Мне почему-то кажется, что ты уже определился. Это ведь будет Томми, да?

   – Почему именно Томми? Мой отец считает, что я назначу Томми, сам он об этом говорит чаще остальных, жена моя мне частенько об этом говорит. Вы что, помешались? Хотя погоди, наверное, просто у Томми сегодня день рождения, вот он больше других вам и запомнился. А так пока наиболее вероятный кандидат это Михаил.

   – Да, Михаил подтянутый, крепкий, отлично учится, и вообще в целом соответствует вашей капитанской семье. Но ведь не только это всегда было главным критерием?

   – Не всегда. Но случись мне завтра умереть, Томми не сможет быть капитаном. Если ещё не будет моего отца, единственный, кто сможет быть капитаном – это Михаил.

   – Сплюнь! Умирать он собрался. Куда же мы без тебя?

   – Всё туда же. Я кроме тренировок, журнала и дневника, ничего на мостике не делаю.

   – Ну. Зато случись что, кто нам поможет как не ты?

   – Да. Я хоть иногда и злюсь, что мой старик меня тренирует, но ведь это на самом деле может пригодиться. Хоть я и понимаю, что для всех будет лучше, если обойдётся без этого.

   – Это уж точно. Хуже этого только досрочное отправление в рециклер.

   – Боишься, что не сможешь уколоть преступника ядом, как твой предок?

   – Да не боюсь. Он бы, наверное, тоже по своей воле никого не убил. Ситуация требовала, и он не дрогнул. Я тоже не дрогну, – лицо Дубова стало серьёзным.

   – Ты меня так не пугай, – Спенсер сделал наигранно испуганное лицо.

   – Тебе-то чего бояться. Ты ведь не собираешься тут устраивать беспорядок. Я, признаться, даже и не знаю, что в уставе миссии сказано по поводу мер в отношении капитана, – улыбнулся Дубов.

   – Ничего. Значит, то же, что и к остальным. А вот как двигаться без капитана, это уже другое дело.

   – Ладно. Что-то мы всё о плохом и о плохом. Есть что-нибудь хорошее?

   – Да всегда есть хорошее. У Эрвина младший сын женится. Не слыхал ещё?

   – Нет. На Лили?

   – Да. Вчера я одобрил их просьбу.

   – И с чего я тогда должен это знать? Они мне не отчитывались. А разрешение у них есть давно. Никаких противопоказаний. Даже квота на троих детей. Что в принципе неплохо.

   – Ну да. Эрвин, наверное, рад. Если он отдаст ему свой пост, то квота побольше станет.

   – Ну, они ещё и этих-то троих не завели, так что рано думать. К тому же он не самый явный претендент.

   – Ну всё-таки. Я просто предположил.

   – Эрвин и сам ещё послужит. Так что загадывать рано.

   – Это да. В субботу мы их оформим, вечеринка небольшая, все дела. Так что готовься.

   – Мне-то к чему готовиться?

   – Ну тебя же они в любом случае пригласят.

   – А. Ну к такому я всегда готов. Прийти, посидеть, три тоста за молодых и по домам, – улыбнулся Дмитрий.

   – А как же наше субботнее пиво?

   – Ну, обязательно. Обязательнее этого только величина ускорения на твоих мониторах, – с широкой улыбкой кивнул Дмитрий.

   – Ну а я всё не об этом думаю.

   – А о чём?

   – Читал тут недавно дневники предков, и опять задумался. Это поважнее будет свадеб и дней рождений. Ведь на нашем веку уже начнётся замедление. Нашим детям, возможно, уже лететь в другой звёздной системе. А уж наши внуки достигнут пункта назначения. Ты не думал, что ждёт их там?

   – Я стараюсь об этом не думать. Сплошные огорчения. Мы-то ведь точно ничего этого не увидим. А ведь хотелось бы, – с лёгким оттенком грусти покачал головой Дмитрий.

   – Ты не думал, что ни мы, ни они, уже не те бравые космонавты "Фарадея-14", стартовавшего с Земли? А? Это мой Николас Спенсер старший и твой Валентин Дубов готовы были осваивать новые миры, а мы, Дима? Мы готовы к этому? Это Николас старший и Валентин видели Землю. Ходили по Земле, учились на Земле, а мы? Как мы можем нести ценности настоящих землян? Мы даже никогда там не были.

   – Настоящие земляне доверились нам, Алекс.

   – О, – протянул Спенсер, – И что с того? Настоящие земляне доверились нам, – с наигранным пафосом сказал он.

   – К тому же, ведь Николас старший через поколения передал тебе, как нужно управлять звездолётом. Как действовать в разных ситуациях.

   – Но они не могли нам передать что-то такое, чтобы мы были, – Спенсер помедлил, подбирая нужное слово, – настоящими, что ли. У нас даже гравитация искусственная.

   – Радуйся, что хоть такая. Меня вообще мало что смущает в нашей жизни. А гравитация так вообще ерунда. Главное ведь не то, настоящая она или нет, тут главное величина – есть девять и восемьдесят одна? Есть. Выдерживаешь? Выдерживаешь. Значит годен.

   – Хорошо. А что же тебя смущает больше всего, мой друг? – саркастично спросил Спенсер.

   – Вот что ты чувствуешь, когда пьёшь это пиво? Здесь же твой дедушка может быть.

   – Какой мой дедушка? – рассмеялся Спенсер, – Дима, опомнись! Здесь есть молекулы углерода, которые когда-то могли быть его частью, но не сам он. Это же стандартный цикл.

   – Это мы его считаем таким. Хотя, наверное так даже лучше. Меньше задумываешься, меньше огорчений. В этом я завидую нашим предкам, Спенс. Они могли употреблять чистую органику, потому что все на корабле ещё были живы, и материал точно был чистым. Они потребляли органику из запаса, а теперь у нас органика из запаса выходит крайне редко. Чаще отправляется в запас. Я понимаю, что наши предки, жившие на Земле, были молодцами, поскольку создали рециклер, и он помогает нам двигаться дальше, но как-то не очень мне нравится мысль о том, что я сейчас, делая глоток, выпиваю часть своего прадеда.

   – Дмитрий, вот ты в биологии разбираешься лучше, чем я. Неужели, я тебе должен объяснять, что твоего прадеда, живи ты на Земле, тоже закопали бы в землю. Он бы долго в ней лежал, а потом на этом месте выросло бы поле, и потом из злаков, растущих на нём, сделали бы такое же пиво. Те самые атомы, из которых состоял твой прадед так же перешли бы в то пиво, которое ты пьёшь.

   – Ладно. Убедил. Я и сам это знал, конечно. И это не терзает меня до паники. Ты ведь спрашивал, что терзает меня больше всего.

   – Кстати, если смотреть так, то Земля тоже замкнутая система с круговоротом органики. Твои потомки будут есть и пить те атомы, которые составляют тебя. Не стоит упрекать наших предков в том, что они просто сократили длину этого цикла.

   – Ладно. Ты успокоил меня. А я успокою тебя.

   – Чем?

   – Раз всё это стандартный цикл, то ты можешь с полной уверенностью сказать, что в тебе есть часть Николаса Спенсера старшего. Молекулы эти прошли не один цикл, и есть даже в тебе. Он мог считаться настоящим землянином – и ты тоже можешь. Успокаивает?

   – Немного. Но по отношению к человеку это нельзя точно так же применять. Но ты можешь считать, что мне стало чуть легче, – улыбнулся Спенсер.

   – Хорошо.

   Дмитрий чокнулся со Спенсером стаканами, и они оба сделали по большому глотку, после чего ненадолго воцарилось молчание.

   – Скажи мне, как ты думаешь, что там будет?

   – Самый желанный вариант годится?

   – Именно он и нужен, – сказал Алекс, посмотрев на Дмитрия.

   – Там будет планета, похожая на Землю, – уверенно и быстро сказал Дубов, как будто у него этот ответ был готов заранее.

   – А что на ней? – продолжал Спенсер.

   – Ну, тут уж много вариантов. Может быть, первобытный мир с зачатками атмосферы, пригодной для дыхания. Не помню, чья была работа, но там говорилось, что атмосфера, подобная земной одна из наиболее вероятных в подобных Земле условиях.

   – Да. Я тоже что-то такое припоминаю.

   – Тогда там может быть, подобная нам цивилизация, с которой нам предстоит устанавливать контакт.

   – А мы готовы к нему, Дмитрий? – Спенсер опять серьёзно посмотрел на Дубова.

   – Почему бы и нет? – пожал плечами доктор, – если мы первые долетим до них, то значит, мы более развиты. Значит, наши ценности выше, чем их ценности, и значит, мы сможем с ними взаимодействовать.

   – А ты не думал, что у них просто другие цели?

   – Как понять, другие цели? – удивился Дубов.

   – Ну, это мы стремимся лететь к другим мирам, а они, например, нет, – Спенсер развёл руками, покачивая головой.

   – Вряд ли. Как можно не хотеть лететь к другим мирам? Человечество вон, с древности на звёздное небо заглядывалось. Или ты историю астрономии подзабыл?

   – Я понимаю нашу позицию. Мы считаем, что если мы доберёмся до них быстрее, чем они добрались до нас, то значит, мы более развиты, чем они. Но что если они меряют степень развития по-другому? Не космическими полётами, не количеством открытых миров, а чем-то иным.

   – Например? – с некоторым вызовом спросил Дмитрий

   – Да вариантов много. Может быть, они мечтают построить идеальный мир в пределах одной планеты, ну или звёздной системы, и поэтому им не нужно выходить в межзвёздное пространство. Может быть, им нужен новый уровень эволюции, и они сознательно продвигают её вперёд, – с живостью начал перечислять Алекс.

   – Ладно, Спенс, ты меня убедил. В твоих словах есть логика. Я помню, вроде как что-то подобное видел в одной из книг. Нужно порыться в библиотеке.

   – И кстати, ещё одна мысль. Мы ведь давно не имеем связи с Землёй. Как знать, может быть, уровень их развития настолько высок, что они уже сами смогли добраться до нас. Но даже если это не так, нет гарантии, что кто-то не движется так же сейчас в нашу сторону, как мы.

   – Да. Если бы знать. Это всё очень интересно, но увы. Никакой информации, кроме той, что на носителях в библиотеке, – с грустью покачал головой Дубов. Нам лучше думать не об этом, а о нашей цели.

   – Не волнуйся, Дмитрий. Главное, сделать то, что сейчас зависит от нас.

   – Я-то не волнуюсь. Возможно, моему единственному потомку по мужской линии придётся волноваться. Мне ведь, в отличие от тебя, выбирать не придётся. Я уже знаю, кто будет главным врачом. Возможно, это хорошо. Я буду заранее знать, кто будет лечить будущего капитана в случае простуды. От того, что он случайно пересидит перед климатическими установками, тренируясь управлять "Фарадеем". Хорошо хоть, на наш век придётся замедление, пока что не вижу причин до него не дожить. Это ведь будет событие, да? – с какой-то мечтательностью произнёс Дмитрий.

   – Замедление – да. Так долго ускорялись, а замедляться по сравнению с этим быстро. А потом новый мир, – рассуждал спенсер.

   – Так хотелось бы побыть там. Я иногда читаю дневники Валентина Дубова, и у него примерно такие же мысли. Они в основном и терзались только этим одним – тем, что не увидят мир, в который летят. Их даже не напрягало то, что вокруг нас пустота, – Дмитрий взглянул в сторону обзорного окна навигационной, – вон там. Там простая пустота. Это мы с ней росли. А им было тяжеловато. Но они с ней справились, значит, и мы можем справиться с чем-то, что нам чуждо.

   – А ещё они могли свободнее выбирать себе жену, – сказал Спенсер, – и я-то ладно, мне повезло. Но иногда меня мучает мысль, что Мэгги ты выбрал в основном потому, что тебе было разрешено. Тебе же больше нравилась Хэйя.

   – Ты знаешь, Спенс. Мэг хорошая. Я сейчас смотрю на Хэйю и Уолтера и понимаю, что их брак даже не смотря на генетическую совместимость был ошибкой. Но ведь она его выбрала. К тому же, она мне теперь не нравится. Может, вкусы изменились. Тогда вроде красивой казалась, а сейчас нет. Ну а Мэгги хорошая мать, и я не переживаю по этому поводу, не смотря на то, что я полюбил её не сразу. Тебе и Джулии, конечно в этом плане повезло больше. Вы вместе с подготовительных этапов школы, а мы нет. Но это неважно. Моим четверым хорошо живётся с Мэгги, и, глядя на них сейчас, я понимаю, что это отличный вариант. А Хэйя... Мои дети вряд ли завидуют её детям, хотя они дети, и ничего не понимают, Спенс.

   – Понимаю. И ты понимаешь. А иногда думаю, что толкает людей в нарушение правил втайне от сообщества заводить потомство. Ведь куча есть примеров, что нельзя, но они всё равно это делают. Может быть, ты мне объяснишь? Ты, наверно, читал в журналах своих предков, как преобразовывали детей с отклонениями, и как их умертвляли, если они не рождались мёртвыми. Их родители с трудом успокаивались и брались за ум. Но виноваты в этом только они. Всё это произошло только потому что им нельзя было быть вместе. Я не понимаю таких людей. Только совершив ошибку, они признавали правила.

   – Это самое тяжёлое в нашей работе. Хорошо хоть, что теперь таких случаев гораздо меньше. Усвоили урок, наверное. Мне ни разу не приходилось. А на моей памяти преобразовывали двоих, кажется.

   – Да. Двоих. Мой старик тогда рвал и метал, я помню. Ну, ты же знаешь его отношения к правилам, особенно к тем, что установлены предками. Он сам не свой был от ярости.

   – Будешь тут добрым. К тому же, генетический алгоритм никогда ещё не давал сбоев. Вон, у тебя, десятеро и все здоровые. У меня четверо и тоже всё в порядке.

   – А я вот не знаю, как бы я себя чувствовал. Паршиво, наверное, – слегка поморщился Спенсер.

   – Ну вечеринку бы явно закатывать не стал, – сказал Дубов, – допивая стакан.

   – Это точно, – сказал Спенсер, повторяя жест Дубова.

   – Ну что, мы опять о грустном. Но разговор идёт хорошо, – улыбнулся доктор, – может быть, ещё разок до синтезатора прогуляемся? Ты как?

   – Да я вообще ничего не ощутил, – ответил Алекс – можно и ещё разок прогуляться. Можно даже градус в настройках немного поднять.

   – Поддерживаю, – сказал Дубов, вставая.

   Ближайший пищевой синтезатор был недалеко. Они вышли из навигационной и небыстрым шагом направились в его сторону, продолжая беседу. Людей в коридорах уже вообще не было. Равно как и в пищевом блоке. Синтезатор зашумел и вскоре выдал две порции напитка слегка повышенной крепости. После этого Спенсер и Дубов вернулись в навигационную.

   – Ну за нас, – сказал Дубов.

   – И за "Фарадей", – поддержал его Спенсер.

   – За него.

   – Вот это уже дело, – сказал Спенсер, отхлебнув глоток.

   – Да. Хорош напиток. Ну так, хватит о грустном. Весёлое что-нибудь есть?

   – А, кстати да, – широко улыбнулся Спенсер. Всё забывал тебе рассказать.

   – Ну так?

   – Короче, является ко мне позавчера Марвин, ну тот, из службы Генри.

   – Ну?

   – Является и просит увеличить ему квоту.

   – Да ладно! Марвину? Квоту увеличить? Он уже план предыдущих поколений перевыполнил, а ему добавку подавай! – рассмеялся Дмитрий, – наверно новые апартаменты хочет.

   – Знаешь, если бы он их просил, я бы ещё подумал, и может быть дал. Но квоту не могу. Это было бы очень плохо.

   – Ещё как. Может испортить баланс.

   – Так что идёт он куда подальше, – улыбнулся Спенсер.

   На этом их дружеский разговор перешёл к более весёлым темам, нежели те, что были до этого. Спенсер возвращался домой относительно поздно. Дети были уложены, и в капитанской каюте стояла полная тишина. Алекс спокойно разделся, умылся и почистил зубы, после чего прошёл в свою спальню.

   – Ну наконец-то, а я уж думала, что ты вообще не собираешься сюда идти. Что ты там делал?

   – Что я ещё могу там делать? Умывался, чистил зубы. Что, нельзя? – сказал Спенсер, ложась в кровать.

   – Можно. Ты с Дмитрием иногда проводишь больше времени, чем со мной, – она положила ему руку на грудь, – я, конечно, понимаю, что наша квота закончилась, но это же не значит, что не надо являться ночью домой.

   – Я думал, ты устала и спишь сегодня.

   – Я устала и хочу разрядки, – сказала Джулия, и, слегка приподнявшись, легла на Спенсера.

   Утром нужно было рано вставать. Сегодня Спенсеру это далось тяжело. Мало того, что он вчера из-за дня рождения Томми встал рано, так ещё и лёг позже, чем обычно. Отчасти успокаивало то, что сегодня он сможет лечь раньше и войти в свой ритм. Возможно, что удастся вздремнуть и днём – график мероприятий на сегодня был не особенно плотным.

   И первым пунктом был утренний брифинг, который начинался в восемь. Но для начала нужно было встать с кровати. Джулии в ней уже не было – жена Спенсера орудовала пищевым синтезатором, создавая завтрак для всей семьи. А к столу уже начинали подтягиваться дети. Спенсер оделся и вышел на кухню. Он поцеловал жену, после чего они все вместе позавтракали. Потом капитан привёл себя в порядок и направился в сторону навигационной, чтобы провести брифинг. Спенсер обычно приходил на пять минут раньше, как и было положено капитану – такую привычку в нём с самых первых дней выработал его отец, что было вполне оправданно. Все остальные так же к этому моменту обычно уже были на месте и тихо обсуждали прошедшие выходные.

   Спенсер поприветствовал всех и сел во главе стола. По правую руку от него сидел астронавигатор – Хиген. Он был самым молодым из всех, кто здесь присутствовал. Свою должность он занимал недавно, но к работе подходил ответственно и добросовестно. По левую сторону сидел Стоккен – руководитель хозяйственной службы. Он напротив был уже почтенного возраста, однако, несмотря на это выглядел довольно энергично. К сожалению, нельзя будет вечно оттягивать момент, когда он должен будет передать эту должность одному из потомков. Просто Спенсеру казалось, что среди них нет ни одного, кто был бы способен его заменить. Дальше сидели главный врач Дубов, главный инженер Генри – руководители медицинской и инженерной служб соответственно. Оба заступили на должность относительно недавно. Только Генри проработал несколько лет при Викторе Спенсере, в отличие от Дубова, бывшего ровесником Спенсера и заступившего на год позже него. Дальше всех сидел Эрвин, руководитель службы безопасности. По возрасту он занимал среднюю позицию между Алексом и его отцом. Бывший капитан никогда не жаловался на него, и Алекс сам после того, как заступил на должность, смог в этом убедиться.

   – Ну что у нас сегодня? Мы счастливы? – спросил капитан, усаживаясь за стол.

   – В целом да, – ответил Хиген, – никаких проблем. Мы приближаемся. Показатели скорости и ускорения стабильны. Что до систем слежения, то даже мелких астероидов на нашем пути нет.

   – Это хорошо. Что у нас по технической части? – спенсер посмотрел на Генри.

   – С технической частью тоже всё отлично. Как всегда, в основном профилактические мероприятия, да и те проходят успешно. Утечка органики минимальная.

   – Стоккен?

   – Подтверждаю. На недавней проверке не досчитались лишь пятьдесят два грамма на все элементы, – руководитель хозяйственной службы говорил по памяти, не используя компьютер, – да и те наверное просто в виде пыли где-то осели и найдутся после генеральной уборки.

   – Это хорошо, – с рециклером всё в порядке?

   – Да, – кивнул Генри.

   – Сегодня проведём переучёт по разным секциям, – добавил Стоккен, – но я утром бегло ознакомился с показателями, и они в норме.

   – Это хорошо. Очень хорошо. Так, по медблоку что? – Спенсер посмотрел на Дубова.

   Хоть он и знал обстановку на этом фронте, всё же её нужно было озвучить при остальных. Только поэтому Алекс спросил Дмитрия.

   – В карантине один по-прежнему. Возможно, какая-то инфекция. Состояние было тяжёлым, температура была высокая. Сейчас уже лучше, постепенно снижается. Если так пойдёт дальше, то через пару дней, возможно, выпишу. Вуд опять где-то простудился, но воспаления лёгких нет. Думаю, через пару дней он вернётся в строй. Вы бы нашли на обслуживание климатической системы кого-нибудь покрепче, – Дубов посмотрел на Генри, – а то он однажды схватит пневмонию, а потом ещё и осложнений не хватало.

   – Хорошо. Я посмотрю, кем его можно заменить, – кивнул главный инженер.

   – Ну а в остальном у нас всё тихо, – подытожил Дмитрий, – проводим исследования, повышаем квалификацию персонала, ведём журнал, – сказал он.

   – Хорошо. Хорошо, – покивал Спенсер, – а по безопасности что?

   – Всё тихо, – пожал плечами Эрвин, – никаких жалоб ни на кого. Даже странно себя никто не ведёт.

   – Отлично, Эрв, отлично. Главное, чтобы с этим всё было отлично. Не хотелось бы никого отсылать в рециклер досрочно.

   – Это вряд ли. Пока вероятность пренебрежимо мала.

   – Что же, ладно. Ещё у нас близится знаменательное событие. Один из сыновей Эрвина в эту субботу вступает в брак. Поэтому давайте все поздравим нашего руководителя безопасности.