Текст книги "Рубеж (СИ)"

Автор книги: Анатолий Заклинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

   Чтобы проверить, сколько выживших осталось на их звездолёте, отойдя от тела сына, Спенсер активировал сеть и оставил в ней сообщение с просьбой откликнуться. Каждый, кто его увидит, отметится, и это даст представление о том, какая часть экипажа всё ещё здесь. Но самое страшное для него было ещё впереди. Спенсер это понимал. Он встал и осмотрел кухню и гостиную. Там было пусто. Он подумал, что если Джулия была бы жива, то наверняка находилась бы где-нибудь здесь.

   Больше всего Спенсер боялся заходить в спальню. Его пронизывала дрожь даже тогда, когда он представлял, что его может там ждать. Но откладывать это было бессмысленно – ему всё равно придётся туда войти и этого никак не избежать. Собравшись с силами, он снял с себя лазер, поставил его в угол, взял с пола автоматическую винтовку, которой был вооружён его сын и перезарядил её. Он держал её наготове, хоть и понимал, что стрелять здесь не в кого. Сначала он уверенно направился вперёд, а уже перед самыми дверьми спальни снова остановился.

   Кровать была в беспорядке, и Спенсер в первое мгновение не понял, что Джулия находится в ней. Его жена лежала распластавшись среди перепутанного постельного белья. Часть её головы была укрыта подушкой. На ней была её самая лучшая чёрная сорочка. Спенсер вспомнил, как один специалист инженерной службы по его заказу создал модель для текстильного синтезатора. Это изделие он подарил Джулии на день свадьбы. Она надевала её редко, но сам факт того, что она так одета, уже говорил о том, что у них со Спенсером намечается бурная ночь. И даже сейчас она в ней была бы очень красива, если бы не была мертва. На первый взгляд на её теле не было никаких следов.

   Спенсер беспомощно опустил винтовку и сел рядом с кроватью. Слёзы наворачивались на его глазах. Тяжёлый ком стоял в горле, а он ничего не мог с этим поделать. Здесь, меньше чем в метре за его спиной, лежит его жена. В той кровати, в которой они зачали большую часть детей.

   Задумавшись, Спенсер просидел так некоторое время. Откликов на его сообщение не было, поэтому ничто не могло вырвать его из этого небольшого забытья. Когда он опомнился, то первым делом вызвал каюту Дубова. Отвечали не сразу. А потом голос Дмитрия – относительно спокойный – всего лишь ответил "Да, Спенс". Конечно, Дубов тоже уже понял, что все, кто был на четырнадцатом, погибли. Он сам сейчас в таком же положении, как и Алекс – оплакивает погибшую жену. В трубке повисла тишина.

   – Ты там как, Дим? – неуверенно спросил Спенсер

   – Как тебе сказать? – врач задал риторический вопрос, – Мэгги почти без следов. На этот раз обошлись без оружия.

   – А от чего она умерла?

   – Её задушили. Я конечно не криминалист, но кое-что понимаю. Но больше сказать не могу. Мы с этим никогда не сталкивались.

   – Похоже, Джулию тоже задушили.

   – В спальне?

   – Да, – Спенсер замолчал ненадолго, – ты можешь взглянуть?

   – Хорошо. Если ты не против, то я приду минут через пятнадцать.

   – Буду очень тебе признателен.

   – Хорошо. Жди, – ответил Дубов и отключился.

   Спенсер вышел в прихожую и сел напротив Михаила, облокотившись на стену. Когда послышались шаги, он даже не вздрогнул, уже зная, кто это будет. Вскоре двери мягко открылись, и на пороге появился Дубов, который сразу бросил короткий взгляд на Михаила.

   – Тут всё понятно, – прокомментировал Спенсер.

   – Да, – сочувствующе покивал Дубов.

   – Идём.

   Дубов осмотрел Джулию.

   – Даже навскидку те же самые признаки.

   Доктор осторожно сел на кровать и осветил фонариком шею жены Спенсера.

   – Да. Её кто-то задушил. Как будто кто-то её очень ненавидел.

   – Они ненавидят всех нас, Дубов.

   – Здесь следы на шее, но не сильные. Видимо, её не смогли задушить так. Сделали это подушкой.

   – Я думал, они гораздо сильнее нас, и им не составит труда нас убить. Возможно. А может быть и нет. А может быть, просто именно здесь что-то пошло не так.

   – Может быть, только здесь вмешался Михаил?

   – Тогда почему его тело там?

   – Не знаю, – огорчённо ответил Спенсер.

   – Ладно. Теперь ничего не изменишь, – сказал Дубов, вставая.

   – Нужно обсудить, что делать дальше.

   – Да. Здесь не подобающая обстановка. Давай мы всех перевезём в морг, наведём небольшой порядок, а потом посовещаемся.

   – Хорошо, – кивнул Спенсер.

   Алекс начал с Михаила. Он раздел сына и уложил на небольшую тележку. Он насчитал в теле одиннадцать отверстий. Даже четырёх, пришедшихся примерно немного правее середины груди, было бы достаточно. Ни одно из них, правда, не задело сердце, что говорило о невысоком навыке стрелка. Но Спенсер понимал, что, скорее всего, эти инопланетяне не умеют в полной мере пользоваться земным оружием. А может быть, их собственное оружие устроено по другому принципу, и с людским они испытывают затруднения. Доставать пули было не нужно. Все они прошли навылет, оставив на спине мальчика кровавые раны, и застряли в композитном материале, которым была обшита прихожая.

   Второй была Джулия. Спенсеру казалось, что её тело всё ещё хранит то самое тепло. Он не мог не прослезиться, и не мог не корить себя за то, что несмотря на все хорошие стороны жены, всё же изменял ей с Кэтти. И вдруг это имя запульсировало в его мозгу. Он вспомнил, как Мелани и Эмми сказали, что они никого не убивали, и что детей убивала та, которая никогда не может иметь семьи, но хочет этого. Учитывая то, что Спенсер вкратце знал историю жизни каждого на "Фарадее-14", под это определение подходила только Кэтти.

   Он не хотел снимать с Джулии сорочку, но помня правила преобразования тел, всё же сделал это. Вся одежда должна была преобразовываться отдельно, потому что для этого использовались несколько другие режимы работы рециклера. С телами могла преобразовываться только ткань, специально для этого предназначенная. Ещё раз оглядев жену, Спенсер накрыл её покрывалом и снова направился в морг. Там он встретил Дубова, который уже закрывал холодильник. Дмитрий молча кивнул Спенсеру. Горько вздохнув, капитан поместил тело жены в один из холодильников.

   – Послушай, Дим. Я кажется понял, о ком они говорили, – тихо сказал Спенсер, когда они направились на выход.

   – Кто?

   – Девочки. Когда они сказали, что не убивали детей, я понял, кого они имели ввиду.

   – И кого же они имели ввиду? – всё ещё с небольшим непониманием спросил Врач.

   – Кэтти. Они сказали, что детей убила та, кто хочет иметь семью, но не может. Помнишь? Это Кэтти. У нас на корабле только ей не повезло в этом плане.

   Дмитрий ненадолго задумался, сопоставляя эту версию с фактами.

   – А ведь ты прав. Я даже как-то и позабыл про эти слова. Ты считаешь, что мы сейчас должны пойти в её комнату и всё там осмотреть?

   – Да. Возможно, там мы что-то найдём.

   – Тогда пошли.

   Перед тем, как идти в каюту Кэтти, они взяли с собой тележку и ткань, чтобы накрыть тело. При входе в гостиную, которая в одиночных апартаментах была совмещена с кухней, они не заметили ничего подозрительного. Но едва они вошли в спальню, как оба вздрогнули и отпрянули назад, увидев тело. Кэтти в полуразодранном комбинезоне "Фарадея-14" висела на краю комода, а ноги её почти упирались в дверь. Этот способ самоубийства, который можно было вычитать в художественной литературе предков, сложно было использовать на "Фарадее". Комнаты были практически лишены выступающих элементов, но она нашла выход. Кэтти обмотала тонким сервисным кабелем шею, закрепила её верхней секцией комода и просто легла. Нужно было очень хотеть умереть, чтобы погибнуть от такого способа, ведь одного движения было достаточно, чтобы прервать его. Дубов взял себя в руки несколько быстрее, чем Спенсер. Всё же ему чаще других доводилось видеть мёртвых людей в том месте, где они умерли.

   – Самоубийство, – сказал он, – хотя, зная Кэтти, и зная мягкость всех нас, надо было обладать железной волей, чтобы так с собой покончить.

   Спенсер стоял в оцепенении.

   – Может быть, это сделала не она, а они, чтобы мы думали, что Кэтти всех убила?

   – Возможно, – сказал Дмитрий, – но комбинезон ведь разодран. Жертвы сопротивлялись.

   – Это они хотят, чтобы мы думали, что они никого не убили, – сказал Спенсер, – они кровожадные твари и нам надо положить им конец. Остались только ты и я, Дубов. Мы должны выяснить причину, по которой они нас так убивают. И должны оставить её здесь, в двадцать первом или в четырнадцатом – неважно. Как Клайд оставил нам то послание. Чтобы те, кто придёт сюда, знали о том, что здесь произошло.

   – Ты слишком ненавидишь их, чтобы рассудить трезво.

   – Да? Возможно. Я думаю, у меня есть на это причины.

   – Кстати, смотри, что я нашёл.

   Дмитрий слегка отодвинул небольшой рваный кусок комбинезона на плече Кэтти и продемонстрировал Спенсеру пулевое отверстие.

   – Ей повезло, пуля прошла навылет, – прокомментировал он.

   – Ты хочешь сказать, что это Михаил её ранил?

   – Возможно. Охранники шлюза были вооружены лазерами, если я правильно помню. Остальное оружие закрыто в хранилище. Такая винтовка была только у твоего сына.

   – Возможно, ты прав, – признал Спенсер, – но я всё равно не до конца верю в это.

   – Ситуация тут сложнее. Но боюсь, правды мы уже не узнаем.

   – Ещё есть шансы.

   – Хорошо. Об этом потом. Что бы ни случилось, сейчас мы должны уложить её и раздеть.

   – Я сделаю это, – сказал Спенсер.

   – Хорошо. Если хочешь, я могу выйти.

   – Да. Если можешь.

   – Хорошо. Если увидишь что-то, что мы не заметили, говори.

   Спенсер попросил Дубова выйти отчасти из-за того, что процесс снятия одежды с Кэтти по-прежнему был для него чем-то интимным. Он видел это тело обнажённым не один раз. Но впервые оно было таким холодным, а комбинезон порван в нескольких местах. Под ним не было больше никакой одежды, что отчасти облегчило Спенсеру работу. Ещё Кэтти была босая, что вдвойне вызвало настороженность. Поскольку, несмотря на то, что полы в "Фарадее" были ровными и чистыми, всё равно, передвигаться босиком для его жителей было несвойственно.

   Уложив Кэтти на тележку, Спенсер накрыл её тканью, и вышел в коридор, где его ждал Дмитрий.

   – Готово.

   – Идём. Давай помогу тебе – Дубов взял тележку и стал катить её дальше.

   Спенсер сам задвинул Кэтти в холодильник. Едва его дверь закрылась, Дубов направился на выход, но Алекс остановил его.

   – Я должен тебе кое-что сказать, – неуверенно начал он.

   – Слушаю тебя, – с готовностью ответил Дубов.

   – Я изменял Джулии, – собравшись, на одном дыхании сказал Спенсер.

   Дубов очень удивился. Через несколько секунд он как будто бы обдумал то, что хотел сказать, и лицо его приняло выражение порицания.

   – С Кэтти? – наконец произнёс он.

   – Да.

   – Один вопрос: зачем, Спенс?

   – Да я сам теперь не знаю. Наверное, я думал, что так поддерживаю порядок на звездолёте. Я боялся, что она помешается и сотворит что-нибудь либо с собой, либо с кем-то другим.

   – Даже если и так, неужели нельзя было найти другой выход? Например, кого-нибудь ей предложить. Варианты ведь были. Взять хотя бы одного из службы Генри, как его? Такой...

   – Джонни.

   – Джонни. Он никогда бы не захотел создавать семью, но насколько я знаю, у него всё было в порядке с потенцией. Её ведь интересовал только секс?

   – Она хотела детей, Дмитрий, но поскольку их у неё быть не могло, то да, – грустно покивал Алекс, – я предлагал ей. Я предлагал ей всех, кого было можно. Она ходила ко мне каждый день и надоедала этим, понимаешь?

   – И однажды наступил день, когда ты сдался, – порицающим тоном сказал Дмитрий.

   – Да, Дубов, я сдался, – повысил голос Спенсер, – я хотел, чтобы здесь был порядок, и она пообещала мне, что всё будет хорошо.

   – Но это же нечестно, Спенс. Ты мне говорил, что они даже дружили...

   – Я просто хотел как лучше. Я запутался, понимаешь?

   – Нет, не понимаю, Спенс! Ты – капитан. Если бы её здоровье ухудшилось, ты мог направить её ко мне. А потом, если бы никаких других шансов не было, то направить в рециклер, – сорвался Дубов, – ты, Спенс, ты ничем не лучше того долбаного главного врача, из-за которого там случилась резня, ты это понимаешь?

   – Я понимаю, Дубов, но это же было не настолько серьёзно. По сравнению с тем, что произошло на двадцать первом, это была ерунда.

   – Ерунда, Спенс, – беспомощно выдохнул Дубов, закрыв глаза, – ерунда, – он вновь открыл их и посмотрел на Алекса, – ты должен поддерживать порядок, но не такими методами. И как по мне, то в этой ситуации лучше рециклер.

   – Я каждый раз думал, что она образумится, что найдёт себе пару, но...

   – Признайся, тебе просто это нравилось. Ты делал это для себя, а не для порядка, – пренебрежительно сказал врач.

   – Да нет же! Не в этом дело! – сказал Спенсер.

   – Но и в этом тоже, – ехидно улыбнувшись, сказал Дубов.

   – Скажем так – я не испытывал никакого дискомфорта от этого.

   – Ты занимался сексом с Кэтти, а потом ложился в кровать к Джулии. И никакого дискомфорта?

   – Нет. Я любил Джулию в отличие от Кэтти. И детей я любил, понимаешь?

   – Понимаю. Хорошо, Спенс, – устало сказал Дмитрий, – если это всё, то давай сейчас прервёмся на полчаса, а потом встретимся в навигационной. А потом займёмся сбором остальных. Рециклер, я так понимаю, работать не будет. Но хоть в холодильники их положим. Идёт?

   – Идёт, Дубов, идёт.

   – Значит, до встречи через полчаса в навигационной.

   – Прости меня, Дмитрий, – сказал Спенсер, когда они уже расходились, – я старался быть хорошим капитаном.

   – Тебе это удалось, Спенс. Если бы не Кэтти, ты был бы лучшим капитаном за всю мою жизнь, а так, ты просто хороший. До встречи.

   – До встречи.

   Эти полчаса казались Спенсеру вечностью. Несмотря на то, что дома уже не было тел, он всё равно не мог забыться или отвлечься от произошедшего. Даже если не брать в расчёт его личные утраты, и оценивать с циничной точки зрения космической миссии, в любом случае эта ситуация означала конец. До этого момента популяция хоть и получила серьёзный ущерб, всё же могла произвести ещё одно поколение, которое бы достигло цели. Но теперь производить было некому, что означало полнейший провал миссии "Фарадея-14". Но Спенсер в первую очередь был человеком, и эти сухие данные затмевала его личная потеря, как бы эгоистично это ни было.

   Теперь перед ним стояла всего одна, последняя задача. Поскольку о возобновлении миссии речь уже не шла, ему оставалось только окончательно узнать, в чём же дело, и направить последнее послание на Землю. Оно достигнет планеты очень нескоро, но это была единственная возможность. Ещё больше он надеялся, что за это время больше ни один "Фарадей" не был направлен по этому маршруту.

   Его хватило от силы на пятнадцать минут нахождения в пустой каюте. Сдавшись, он направился в навигационную. Она уже не была такой яркой как раньше. Аварийное освещение по интенсивности составляло в лучшем случае половину от штатного. Спокойно пройдясь вдоль стола, Спенсер уселся в своё кресло. Звёзды всё так же холодно отсвечивали с панорамных стёкол и обзорных экранов систем навигации. И та, одна из них, что была ярче, уже была не на фронтальных экранах, а на боковых. Он не сомневался, что именно оттуда пришли те, кто взял образы Эмми, Мелани – и что ещё ужаснее, Томми – для того, чтобы убивать землян, которые всего лишь хотели установить контакт. Как можно быть такими варварами, думал Спенсер, чтобы убивать тех, кто хочет всего лишь наладить с тобой общение.

   Звук открывшейся двери вырвал Алекса из раздумий.

   – Ого, ты уже здесь, – сказал Дубов.

   – Да. Не могу находиться там.

   – Да. Понимаю.

   Дмитрий сел на своё место. Спенсер вдруг ощутил, что ждёт ещё кого-то. Несмотря на то, что потрясений было много, какая-то подсознательная привычка всё ещё присутствовала. Он осёкся, с горечью повторив себе, что больше никто не придёт.

   – Ну, что думаешь? – спросил он Дубова.

   – Я считаю, что это как-то связано с событиями, произошедшими на двадцать первом. Эти инопланетяне терроризировали их неслучайно. И нас тоже.

   – Ну хорошо. Есть версии?

   – Может быть, они каким-то образом узнали, что произошло на двадцать первом, и поэтому остановили их. А дальше ситуация там вышла из-под контроля.

   – Но причём тут мы? Причём тут двадцать первый? Если виновата была лишь парочка психов.

   – Я не знаю.

   – И они решили убить всех всего лишь из-за двоих? А кто у нас является причиной того, что они решили нас ликвидировать?

   – Это может показаться странным, но возможно просто потому, что мы тоже люди. Вот они и решили, что все мы плохие.

   – Я не вижу причин казнить всех нас за преступления кого-то одного. Чем виноват был Томми? Чем виноваты были твои дети, Дубов?

   – Не знаю. Я читал столько книг о гипотетических инопланетянах, но сейчас я не могу понять и отнести этих хотя бы к одному из типов, о которых там упоминалось.

   На минуту воцарилось молчание.

   – Ну а у тебя какие мысли? – наконец возобновил разговор дубов.

   – Не знаю. Я не могу понять, почему не получается найти с ними общий язык. Они хотели, чтобы я сдал оружие, но когда я решил сделать это, они уже не захотели. Непонятно.

   – Может быть, им уже не нужно, чтобы ты сдавался. Ты уже проявлял агрессию в их отношении, и они тебе не верят. Помнишь, что ты рассказывал после случая с Генри?

   – Да это же смешно. Что значит, не верят? Как понять, не верят?

   – Ну вот так вот. Не верят и всё. Они дали тебе один шанс, ты им не воспользовался, а теперь поздно.

   – Бред какой-то. Тебе самому так не кажется?

   – Может быть и кажется, но не забывай, что я человек, а не один из них.

   – И почему они не хотят показать свои лица? Зачем они прячутся за образами детей?

   – Это мне тем более неизвестно.

   – Ничего нам неизвестно, – раздражённо выдохнул Спенсер и опустил голову.

   Навигационная вновь наполнилась молчанием. Дубов чувствовал себя вполне спокойно, если учитывать обстоятельства. Спенсер же, напротив, чрезмерно нервничал.

   – Что теперь мы будем делать, капитан? – устало спросил доктор.

   – А что мы можем сделать? Мы не можем запустить реактор и возобновить миссию. Да и какой смысл её возобновлять? Ну пролетим мы с тобой ещё лет тридцать, от силы сорок, и всё. Нет, это не идёт.

   – Согласен. Это не идёт. Хотя бы потому, что реактор мы не запустим. А что идёт?

   – Мы должны выяснить, кто они, их мотивы и их сущность. А после направить развёрнутое сообщение в сторону Земли. Передатчик же у нас работает пока ещё.

   – И через сколько, ты думаешь, оно дойдёт?

   – Неважно. Главное, чтобы оно вообще дошло.

   – В таком случае, когда выдвигаемся, капитан?

   – Сейчас, – немного помедлив, ответил Спенсер, – тела остальных уберём потом, когда разрешим это дело.

   – Хорошо.

   "Фарадей-21" Уже не казался страшным и жутким. Следы крови в последнее время настолько часто попадали в поле зрения Спенсера, что он уже воспринимал их вполне нормально. Темнота тоже была не такой давящей, а перспектива встретить врага не вызывала чрезмерной тревоги. В конечном счёте, у них уже не раз получалось избежать столкновения – получится и сейчас. А может быть, всё это было лишь в голове, и вызывалось безысходностью. Терять действительно было уже нечего.

   Расстояние до отдела службы безопасности преодолели очень быстро. На этот раз было решено пойти немного другим путём. Тем более, что вероятность того, что та дверь работает, была невелика. Ведь в прошлый раз Спенсер уже предпринимал попытку её открыть, и успехом это не увенчалось.

   На межуровневом переходе они спустились вниз и забрали влево до конца. Сюда как раз подходил тот самый тоннель, в который Спенсер ходил в самом начале, и в котором пропали все солдаты четырнадцатого "Фарадея". Здесь, однако, кровавых следов уже не было – никто из них не зашёл так далеко.

   Они преодолели ещё один сектор и вышли к той развилке, на которой их в прошлый раз остановили Эмми и Мелани, но только с другой стороны. Дверь на удивление работала исправно. Внутри их встретила почти кромешная темнота, разбавленная лишь светом звёзд, проникавшим через обзорные стёкла. Первым делом после закрытия двери Спенсер и Дубов затаились. Но тишина была полнейшей. Ничто её не нарушало.

   Потом Спенсер осторожно осветил фонариком всю навигационную. В какой-то момент высветилось что-то белое. Он чуть было не принял это за одну из них, но после рассмотрения оказалось, что это была спинка стула, которую он в первую секунду не узнал. Через минуту поисков они окончательно убедились, что в навигационной пусто. Царил полнейший порядок, равно как и во многих других местах двадцать первого. Как будто капитан только что провёл утренний или вечерний брифинг.

   К удивлению Спенсера капитанская консоль ожила. И первым делом он решил удовлетворить своё давнее любопытство. Он открыл силовую схему "Фарадея-21", наложенную на общий план корабля. Схему "Фарадея-14" он знал и помнил, видел её много раз, и сейчас хотел сравнить. Но двигатель двадцать первого был не мощнее и не крупнее. Учитывая модульное строение звездолётов, он вполне легко вливался в стандартную схему аппаратов серии "Фарадей".

   Немного порывшись в интерфейсе компьютера, Спенсер нашёл краткое описание силового агрегата. Поскольку технически он был не очень грамотным, то принцип работы понял лишь поверхностно. О том, что силовая установка двадцать первого просто работала по иному принципу. Она как будто бы слегка искривляла пространство и при помощи этого проталкивала корабль вперёд. Это давало выигрыш в скорости по сравнению с классическими двигателями, такими, как на "Фарадее-14", примерно в три-четыре раза, и эта технология была очень перспективной, поскольку двигатель "Фарадея-21" был экспериментальным и лишь первым в серии. В дальнейшем эта технология должна была развиваться, и скорость аппарата, использующего данный метод, должна была увеличиться ещё больше. Спенсер с ужасом представил, что если это произошло за те годы, которые двадцать первый летел до этой точки, то не было гарантии, что, скажем, "Фарадей-23", пять лет назад покинувший Землю, сейчас не приближается к этому месту.

   Но это давало и косвенную надежду на то, что после выяснения природы этих инопланетян и их воздействия на человека, им можно будет оставаться в четырнадцатом ещё продолжительное время, и возможно, кто-то поможет им. Они предостерегут своих соратников от необдуманных действий вроде стыковки и окончательной потери контроля.

   Дальше он быстро просмотрел журнал совещаний, ежедневные журналы астронавигатора, и прочие похожие записи. Везде последняя запись не несла в себе ничего нового. Корабль замедлялся, и все находились в предвкушении того, что ждёт их там.

   – Есть что-нибудь? – тихо спросил Дубов.

   – Пока ничего интересного.

   У астронавигатора, звездолёт которого движется по установленному курсу уже не одно десятилетие, работы было немного, и какая-то стандартность в его заметках присутствовала. Очевидно, сообщение о том, что будет после замедления, он хотел сделать после того, как произойдёт полная остановка. Спенсер вспомнил, что Хиген тоже не делал никаких значимых заметок, потому что на момент остановки они ещё ничего не знали, а потом было не до заметок: трагические события сразу захлестнули четырнадцатый.

   Последняя надежда была на личный дневник капитана. Но, зная все системы безопасности, которые применялись на четырнадцатом, учесть, что хотя бы такие же используются на "Фарадее-21", то проникнуть в рабочее пространство капитана Спенсеру не удастся. Это несмотря на то, что авторизация по чертам лица и по сетчатке глаза сейчас скорее всего не работает из-за отсутствия питания.

   – Сейчас мы посмотрим отчёт инженерной службы, а потом нужно попытаться пройти на мостик, – сказал Спенсер Дубову.

   Но не успел Алекс открыть тот самый журнал, как Дубов положил руку ему на плечо.

   – Ты слышишь? По-моему кто-то идёт.

   Спенсер отвлёкся от компьютера и услышал в коридоре шаги. Этот кто-то скорее всего был не один. Шагов было несколько. Они спрятались за одним из больших компьютерных блоков системы навигации и затаились в надежде, что тот, кто сейчас направляется в навигационную, задержится здесь ненадолго. Но этого не происходило, и прозвучало ещё лишь несколько спокойных мягких шагов. Их оппонент явно обладал большей выдержкой. Он стоял так несколько минут. Спенсеру в какой-то момент начинало казаться, что то, что кто-то вошёл сюда, ему показалось, и здесь на самом деле никого нет. Но потом посторонний снова пришёл в движение. Шаги отдалялись в сторону входа на мостик. Там они прекратились снова, и снова им пришлось ждать. Но потом шаги возобновились вновь и стали приближаться. Спенсер украдкой попытался выглянуть из укрытия в надежде увидеть хоть что-то в свете звёзд. Ему даже показалось, что он увидел какую-то непонятную тень, но она была очень близко, и Спенсер спрятался снова.

   Шаги стихли примерно в метре от них. Вспоминались слова Генри о том, что инопланетяне используют что-то наподобие радара. Видимо, сразу засекать объекты у них не получается. Спенсер закрыл глаза. Он чувствовал, что что-то вот-вот случится. И вдруг в навигационной резко вспыхнул яркий свет. Спенсер и Дубов синхронно вздрогнули. Перед ними стояли Эмми и Мелани. Алекс не знал, как на это реагировать, поэтому он просто стоял и молчал, заодно пытаясь отойти от небольшого испуга.

   – Зачем вы снова пришли сюда? – наконец спросила Мелани.

   – Мы хотим знать, что здесь произошло, – спокойно ответил Спенсер.

   – Вы знаете, что здесь произошло, – сказала Эмми, – вы были в школе и в больнице. Но вы продолжаете приходить сюда. Для чего?

   – Мы хотим знать, кто вы, – сказал Дубов.

   – Неважно, кто мы. Важно то, что мы делаем.

   – И что же вы делаете? Убиваете нас?

   – Мы никого не убиваем. Мы спасаем. Вы сами убиваете друг друга.

   – Мы хотим узнать, – сказал Спенсер, – ответьте, кто вы, и мы сдадимся.

   – Мы боимся вас, и поэтому не скажем, – тихо ответила Мелани.

   Боковым зрением Спенсер подметил, что дверь, ведущая в навигационную, заблокирована. Пути назад уже не было.

   – Вы нам даже уйти не дадите? – с некоторым вызовом спросил у девочек капитан.

   – Нет.

   – Верните нам управление нашим кораблём, и мы улетим, – сказал Спенсер.

   – Мы не можем вас отпустить. Вы опасны и можете навредить.

   – Кому?

   – Вы вредите всем, с кем контактируете.

   – Чушь, – сказал Спенсер.

   – Это правда, – даже с некоторой горечью сказала Эмми.

   Девочки медленно отходили назад, переставая зажимать Алекса и Дмитрия в углу. Это воспринималось как проявление лояльности. Но с каждым шагом отхода они как будто бы становились менее похожими на людей. Одновременно с этим свет в навигационной начал меркнуть. Спенсер начинал бояться. Когда вокруг стало ещё мрачнее, а девочки уже не были теми Эмми и Мелани, которых он видел раньше, он поднял лазер, и едва сдерживал себя, чтобы не выстрелить.

   – Ты снова хочешь использовать против нас оружие. Не нужно этого делать. Мы тебя предупреждаем, – тихо сказала Эмми, голос её стал заметно грубее.

   – Вы должны уходить.

   Мелани тоже говорила не по-человечески. Тембр её голоса стал заметно ниже, и как будто бы состоял из нескольких, создававших жуткое сочетание. Это очень давило на Спенсера. Он начинал терять контроль. Тем не менее он отметил, что дверь в навигационную снова открыта.

   – Я теперь не уйду. Мне не за чем возвращаться. Я пойду до конца. Убейте меня. Убейте меня так же, как вы убили моих детей и жену.

   – Мы не убивали их! – голос громом оглушил его уши и вынудил стиснуть зубы.

   – Я не верю вам. Я уничтожу вас.

   – Ты не сможешь! – злобно сказала Мелани, – вы слишком самонадеянны, а ведь вас очень просто сломить.

   Спенсер ощутил в голове тихий вой. Он даже не знал с чем его сравнить, но от него ему стало поистине жутко. Одновременно с этим пространство по краям начинало становиться чёрным. И это была не темнота, а чёрный дым, который полностью поглощал попадающий на него свет. Он переливался, как будто закипая, и это было жутко.

   – Вы не способны контролировать себя, но хотите контролировать то, что за пределами вашего разума.

   Голос звучал откуда-то сверху, и Спенсер не мог понять, кому именно он принадлежит. Из дыма тем временем появились огромные щупальца. Алекс не мог толком разглядеть их, но ужас его ещё больше усилился. Он обернулся, чтобы найти Дубова. Дмитрий стоял сзади, но Спенсер почти не ощущал его присутствия. Он рукой указал ему двигаться за собой и бегом – так ему казалось – ринулся в сторону мостика. "Это всё ненастоящее" – повторял он себе. Но вдруг одно из щупалец резко двинулась в его сторону, и ему еле-еле удалось избежать столкновения с ним. Он не чувствовал присутствия Дубова позади себя, поэтому добравшись до двери, ведущей на мостик, оглянулся, чтобы убедиться, что он здесь.

   Невольно его внимание привлекла картина того, что сейчас происходило в навигационной. В её центре, в небольшой ярко освещённой области стояли Эмми и Мелани. Примерно в метре от них начиналась непроглядная тьма, которая, казалось, кишела непонятными существами, тянувшимися за ним. Опомнившись, Спенсер осмотрел терминал двери на мостик. К его удивлению она была разблокирована. Но не успел он нажать на кнопку открытия, как дверь дёрнулась, пошатнулась, быстро приблизилась, а потом отдалилась.

   – Вы опасны, потому что не можете даже немного себя контролировать, – раздалось уже буквально в голове у Алекса.

   – Я знаю! – закричал он, обернувшись к Эмми и Мелани, – Это всё ненастоящее. Вы – не настоящие! Хватит, прекратите!

   – Мы такие же настоящие, как и ты.

   В следующую секунду откуда-то сверху на него обрушился огромный сгусток темноты. Отступать было некуда, и ему не оставалось ничего, кроме как вскинуть лазер и атаковать. Но это не возымело никакого эффекта. Темнота настигла его спустя долю секунды.

   Он не знал, что именно произошло. Ему казалось, что это кошмарное действо продолжается, но он уже не его участник, а лишь беспомощный наблюдатель, неспособный даже немного влиять на события. Ужасные голоса разрывали его голову, но он не мог от них скрыться. Он как будто бы метался, но в то же время понимал, что неподвижен.

   Спенсер пришёл в себя от тяжёлого прерывистого дыхания. Вокруг было темно, но он ощущал большое пространство. Вернувшаяся память подсказала ему события, предшествовавшие потере сознания. Спенсер не без труда сел на полу, отыскал фонарик и включил его. Прерывистые вдохи, полные боли, издавал Дубов, сидящий в кресле к нему спиной. Спенсер встал на ноги, пошатнулся и подошёл к Дмитрию. Тот вздрагивал от боли каждый раз, когда его лёгкие наполнялись воздухом. Осмотрев его, Спенсер увидел на груди несколько ран.