Текст книги "Космические перевозчики - Анатолий Шинкин (СИ)"

Автор книги: Анатолий Шинкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

– Заканчивайте треп. Алексей, маяки ловишь?

– Не отчетливо. Молнии создают помехи, но терпимо. Сядем

– Боцмана не теряй, – на половинке моего экрана высветилась рубка «Мускулиноса» и сидящие в креслах Федор и Светка. – Федор, в порядке?

– Более чем.

– Света, как?

   Светка молча потянулась к Боцману плечом и явила нам улыбку счастливой женщины. Комментарии излишни.

– Я пошел, капитан. До встречи внизу.

– Удачи. Алексей, готов? – я перевел кресло в противоперегрузочный режим. – Поехали.

    Корабль вошел в атмосферу Земли-2 и обзорные экраны заполыхали обтекающим пламенем.

– Есть кислород, – радостно выкрикнул Сашка.

– Рано радуешься, – проворчал Леха. – Переборщили вы с академиком. Температура зашкаливает, нужно тормозить.

       Транспорт уже развернулся дюзами к земле, и я чуть добавил двигателям тяги, снижая скорость падения.

       Лысый академик Иван Петрович, закутанный в прозрачный непромокаемый плащ, встретил у трапа:

– Быстро рассказывайте, что сверху видели?

– Облака. Множество облаков и молний, – радостно тиская руку академика, сообщил Сашка. – У нас все получилось.

– Даже с избытком, – академик, против обыкновения, не восхитился Сашкиным сообщением и повернулся ко мне.

– Хаос, – честно ответил я.

– И дух божий носился над водами, – поддержал Леха, указав рукой на подходивших от «Мускулиноса» Федора и Светку.

– Умники, – академик  смущенно улыбнулся и предложил. – Поговорим, ведь сначала было слово. – Повернулся и зашагал к настежь распахнутым воротам купола.

     Атмосфера  планеты стала пригодной для дыхания, теперь предстояло разобраться пригодна ли планета для жизни.

– Пока пригодна, но продлится это не долго, – просветил академик. – Облака создали парниковый эффект. Тепло почти не улетает в космос, и полярные шапки стремительно тают.

– Типа, потоп? –  как всегда первым, догадался Сашка, но академик не обрадовался пониманию, а только хмуро кивнул.

– Процесс нарастает в геометрической прогрессии. У нас чуть больше месяца. Точнее, около сорока дней. Нужен дезинтегратор, который год назад везли к нам, но...

– Я помню эту историю. В ЕЗП(Едином земном правительстве), по-обычаю, нашелся предатель и продал время и маршрут пролета корабля. Негодяи на Нептуне получили мощнейшее оружие.

– А мы  лишились ценнейшего оборудования, – грустно закончил академик.

      Дезинтегратор – чудо-машина, способная изменять структуру материи, например, превращать воду в камни и наоборот. Своеобразный «философский камень», но, помнится, никто даже не пытался с его помощью добывать золото, – слишком мелкая задача для дорогущего прибора. На испытаниях создали остров  среди  океана и заставили выпасть на планету ненавязчивым летним дождиком атакующий из космоса крейсер.

–  Крейсер уже заправляют и вооружают, – «к месту» обыденным тоном закончил академик. – Часа четыре до старта у вас есть. Сбор в пятнадцать ноль-ноль в Доме ученых.

    Мы молча рванули к гостинице. Миры в космосе рушатся не так уж  редко, да и апокалипсисы с армагеддонами не всеобъемлющие явления и случаются регулярно на отдельно взятых планетах. Все относительно. Пересохшее болото – апокалипсис, он же момент истины, он же страшный суд, для всех, обитавших в пруду лягушек. И если подобная участь постигнет, к примеру, Землю; кто-то в космосе, узнав об этом из межгалактических новостей, скорбно отхлебнув пивка, скажет: «Ну что ж, не повезло ребятам. Мир их праху».

    Предотвращение или исправление последствий Концов Света, можно сказать, часть нашей работы, профессиональный риск, вроде обвала или взрыва метана на угледобывающей шахте. Забывать ради работы о любви и любимых, как минимум, непрактично: потеряешь семью, дом, и превратишься в вечного космического странника, затыкающего черные дыры и спасающего погибающие миры, вроде бы всем нужные, но не так чтобы очень.

      Надя встретила накрытым столом, и в графинчике что-то угадывалось, но не потребовалось. Мы ласкали друг друга, сливались в объятиях и непрерывно разговаривали обо всем и ни о чем.  За минуту до трех пополудни примчались в Дом Ученых.

– Перестань обниматься, – радостно шептала Надя. – Люди кругом.

– А я не могу стоять рядом  и не держать тебя в объятьях.

– Подрываешь реноме командира транспорта.

– Поддерживаю твое реноме авторитетом командира крейсера и, если не перестанешь так эротично шептать, поддержка может стать неуправляемой.

– От... О... Молчу, молчу...

– Вода прибывает, и по нашим расчетам через сорок дней накроет всю планету, за исключением одной двуглавой горы, – академик обвел взглядом собрание.  – Из безбрежного океана будут торчать две вершины – Рат и Ара. На них разместим дезинтегратор. Приподнимем дно на Южном Полюсе, разгоним облака, выпуская тепло в космос, и сформируем «полярную шапку».

– А почему сначала на юге? – не удержался от вопроса Сашка

– По существу вопрос, – оценил академик и разъяснил. – Мы в северном полушарии, и возможные негативные последствия будут от нас дальше.

– Только поэтому? – уточнил Леха, упрямо вглядываясь в лицо академика.

– Хорошо-хорошо, – Иван Петрович устало махнул рукой. – Мне представляется, аналогичный случай имел место быть в истории Земли, и я решил не отступать от библейского образца.

– Пройти проторенной дорожкой, – засмеялась Надя. –  И ковчег построите?

– Ковчег есть, – академик  улыбнулся. – Купол герметичен  и не привязан к грунту. Он всплывет, но большую часть населения, детей и женщин, мы эвакуируем, переоборудовав транспорт «Надежда» для перевозки людей.

– Прямым ходом в руки Службы Безопасности, – в тон закончила Женька.

   Тишина, последовавшая за ее словами, подчеркнула царящее в зале напряжение, и я еще раз оценил дисциплинированность ученых людей. Мозги от свалившейся проблемы «дымились» у всех, но никто не спешил перебивать высказывающихся, и все внимательно выслушивали друг друга.

ГЛАВА 37  Надя. Выбор

                          С открытым, светлым, искренним человеком

                          расставаться тяжело и больно: врать нельзя,

                          а правда ранит. И не расставаться нельзя:

                          разные жизни, разные уровни, несоединимые судьбы

                                   Загадки бытия

– Я не люблю Андрея, – слова вырвались сами собой, испугали и озадачили.

   Светка прекратила перманентную подготовку к встрече с Федей Боцманом: перетряхивание гардероба из двух десятков разноцветных платьев, размером с купальники, перемежаемую балетными прыжками, от которых вздрагивало все двухэтажное здание гостиницы,  по-бычьи тупо наклонила вперед голову и уставила на меня удивленные очи.

    Я закрыла и отложила в сторону сборник поэтов «Серебряного века», который листала, готовясь  к уроку литературы для наших «перековывающихся космических головорезов».

     Бойцов, вместе с захваченными на «Мускулиносе», набралось до полусотни,  и ученный народ, профессора и академики,  выстраивались в очередь тряхнуть стариной и  заполнить «девственные мозги»,  знавшие до того только воинский строй да устав, свежими знаниями о всемирной истории, культуре и основах точных наук.

          Две учебные группы уже со второго дня начали мельчать и дробиться на факультативы по интересам, предпочтениям, способностям и базовой подготовке. Образовался и класс гуманитариев из двух человек: Никиты и Василия – моих старых знакомых.  Василий во время занятий зевал, Никита –  спорил, яростно рубил рукой воздух:

– Делить народонаселение на классы, роды и виды сложно и не нужно. Принимать каждого как целый мир.

    Тема социального неравенства для землян в разряде вечных, актуальных и неразрешимых.  Александр Блок и бродящая по улицам дюжина революционных бандитов оказались кстати. Василий честно пытался слушать и вникать, тараща слипающиеся глаза и сдерживая зевоту. Попытался даже высказаться по теме:

– Я про революционеров знаю. Ни злобными, ни алчными они сначала не были и бескорыстно хотели счастья для всех людей. Только революция затянулась, и революционеры захотели есть. – Василий, рассказывая, сумел немного разогнать сон и заговорил более энергично. – Точно. Мне дед рассказывал, а ему его дед. Некоторые хотели потерпеть, победим, мол, а там и хаванем от пуза, но другие терпеть не хотели и начали грабить и разбойничать сразу.  Наелись на халяву, выпили крепко и совершили революцию. Только смотрят денег и свободы на всех не хватает и решили меж себя поделить. Вот.

         После столь длинной речи Василий посчитал программу урока выполненной и уже не мешал своим глазам закрыться.

– Похоже на правду, –  прокомментировала я «преданья старины глубокой». –  Не исключено, что именно предки Василия и были теми революционными матросами, движущей силой революции.

– Бойцы  не организуют переворотов, – горячо возразил Никита, – они – «пушечное мясо» бунта, которым руководит считающий себя обделенным вор-вождь-организатор-зачинщик. Но бойцы несут в себе «музыку революции» – фон из ярости и ненависти, насладившись которыми, беспощадные готовы довольствоваться бессмысленной победой.

       Просто удивительно, откуда парень такого нахватался, неужели сам придумал. Мы спорили чуть ли не по каждой строчке,  но выводы  и предположения Никиты всегда оставляли поводы для сомнений и место для вопросов. Никита  приводил примеры из  реальной жизни,  я «танцевала» от литературной ценности произведения, горячилась и «выдавала»  развернутые периоды и аргументированные монологи,  с радостным удивлением убеждаясь, что мои речи вызывают искренний интерес.

       Остановились, когда Василий всхрапнул особенно громко и стукнулся лбом о стол.

– Фейс  оф тейбл, – прокомментировал Никита, и мы расхохотались. Василий, потирая ладонью лоб, смущенно хихикал.

  Ежедневное общение с Никитой окрыляло, и я летала в открывшемся новом мире, которым, оказывается, можно управлять, который можно изменять, улучшать и делать счастливым и радостным.  Вся прежняя наша работа: перевозка грузов из пункта "а" в пункт "б", драки со встречными кораблями, – казались незначительной мелочью и возней.

– Я не люблю Андрея, то есть... не влюблена.

– А вчера, бесстыдно тиская командира перед ученым советом, даже я краснела, – Светка вышла из ступора и насмешливо сверкала голубизной глаз из-под красно-рыжей копны, – ты влюблена была? – Светка ткнула кнопку музыкального центра, и не громкая мелодия «Лебединого озера» наполнила комнату. – Или втихорца готовила уходящему на опасное задание герою развесистые рога?

– Не смейся, – на Светку всерьез обижаться у меня никогда не получалось. – Это Андрей меня тискал, а я чувствовала...

– Жаркое прикосновение крепких мужских рук.

– Я искренне как подруге. Кстати, до сих пор мучаюсь. Ты извини, что я тебя перед мужиками тогда заголила.

– Ой-ой ой! Девочка не целованная. Да, ты мне триумф подарила, за что я тебе по гроб благодарна, – Светка сделала вертикальный шпагат и любовно прижалась щекой к колену. – Покажи я свою красивую попку, – а красивее в моем теле только грудь,– просто так, и народ немедленно осудит за разврат и цинизм. А тут я, вроде, ни при чем, а народ насладился великолепным зрелищем. Федю пришлось от управления отстранить, лучшим в себе в штурвал упирался и сбивал корабль с курса.

– Это из разряда «есть что вспомнить – нечего внукам рассказать». Перестань прыгать, приличную девушку скачки не красят.

– Приличную девушку не красит злость и занудство, а мне так лучше думается; я артистка. Мне зрители нужны, как воздух, – Светка завершила очередное фуэтэ и, положив правую ногу на стол, начала крутить корпусом,  отчего шары грудей едва не выскакивали из лифчика. –   – Я это в неполные тринадцать усвоила накрепко. Тогда я смотрелась лучше, – Светка скептически покосилась на меня, –  иных двадцатилетних. Крупная фактура, плюс танцевальные упражнения,  но... У меня было ранимое, тонко чувствующее каждое неосторожное прикосновение сердце и, конечно, я была безнадежно и безответно влюблена  в старшего мальчика из балетной группы, –  Светка приостановилась, глубоко вздохнула и смахнула несуществующую слезу ногтем мизинца. – Эх, любовь школьная, потаенная, светлая, никому не высказанная. Она потом по всей жизни светом, ты уж поверь. – Бросив в мою сторону растроганный взгляд, вновь завертела корпусом.

–  У тебя любовь была, а у других любви не было. Да я в тринадцать лет...

–  Сейчас угадаю, – засмеялась Светка. – Влюбилась в учителя литературы, как девяносто девять целых и девять десятых процента учениц вашей школы. Слушай и молчи. Мальчик меня игнорировал, гад, даже не замечал, подлец, и я пошла ва-банк.  Решила покорить и поразить в самое сердце  крутейшей мини-юбкой.

    Светка присела в кресло и подперла кулачком подбородок,  снисходительно улыбаясь своим воспоминаниям:

– Глупая  и смешная. Гладила юбчонку, пылинки сдувала, молнию туда-сюда двигала, аккуратненько на спинку кровати повесила и еще несколько раз подходила поправлять. Утром в раздевалке удача –  мальчик мой стоит и с приятелями что-то обсуждает. Сняла плащик и грациозно проплыла мимо к выходу. Вот только юбка... осталась висеть на спинке кровати.

– Я бы сквозь землю от стыда  провалилась. Представить страшно. Ты, наверное, и школу бросила?

– Позволила бы маманя бросить. Переживала, но и качество в себе новое открыла. Почти год перед тем дебилом прыгала, но  реакции не дождалась, а тут полсотни  парней на мои ножки-ноженьки восторженно пялились, дар речи потеряв. Поняла разом, что главная роль у меня в этом спектакле жизни, и никогда больше  перед мужиками не прыгала, а только выбирала.

– И мальчика выбрала?

– Нет, неинтересен стал. Другими глазами стала на мир смотреть, и мир ответил ответил цветами и подарками от влюбленных в меня мужчин. – Она широко улыбнулась. – Твоя очередь, малолетка, идти к исповеди перед опытной женщиной. Вчера ты чувствовала, будто в последний раз?

– Кое-кого жизненный опыт только портит, – беззлобно парировала я «малолетку». – С Андреем меня свела детская влюбленность в учителя, но по сути нас ничего не объединяло. Мы вечно то прикалывались, то пикировались.

– То любовью занимались, – съехидничала Светка.

– В основном ей и занимались, но людей не может связывать только секс?

– Совсем не мало для гармонии, – Светка потянулась всей громадной стройной фигурой и стала похожа на выходящую из пены Венеру. – В сексе и радость, и игра, и счастье.

– Каждому свое, но вчера я еще не понимала, что переросла Андрея...

– И он стал понятен и неинтересен, как старые колготки, – обыденным тоном договорила Светка, возобновив повороты. –   А «понятен и интересен»  ясноглазый  спортсмено-интеллектуало-богатырь Никита? Тогда с какого переляку ты  отправила рыцаря в опасную даль да еще с Андреем?

– С «переляку» и отправила: испугалась чувства.  И Андрея жалко, на предательство похоже. Хотя... его невозможно предать: он всех насквозь видит, и все наперед знает. В женщине должна быть загадка, а я себя, как под рентгеном, чувствовала.

– Уморила чувствами. Я, например, всегда «знаю», – Светка прекратила размахивать «самой красивой частью своего тела» и начала наклоны к ноге. – Мужиков нужно брать, а не сдаваться. Моя любимая добыча, Федя Боцман, объективно лучший на ближайшую сотню световых лет.

– Да, Никита...

– Молод, горяч, неотесан, – перебила Светка. – В хороших руках... – Закончив наклоны, прислушалась к музыке. – «И вдруг – прыжок, и вдруг – летит. Летит, как пух от уст Эола. То стан совьет, то разовьет, и быстрой ножкой ножку бьет.»* –  Закрутила  фуэтэ и прыгнула, распластав ноги в шпагате. Здание в очередной раз вздрогнуло, но устояло. – Кстати, заметила: «первая красавица села», «девушка с туманным взором», заправщица Ирина, ходит с большим животом, и народ поговаривает, что Андрей здесь при чем.

– Ну, это уж точно сплетни!  Повторяешь ерунду.

– Маленькая ты еще, Надюха, чувствами живешь.

– А ты живешь мозгами и готова променять Федора на лучшего?

– А вот это не трожь! – Светка вдруг оказалась рядом и осветилась мягкой кошачьей улыбкой. – Мои чувства в симбиозе с разумом. Федор – это судьба.

*А.С. Пушкин «Евгений Онегин»

ГЛАВА 38 Отшельник

                   Космическое оружие настолько мощное,

                   что дальние миры достает мимоходом,

                   как побочный и не планируемый результат

                      В мире науки

           Штатный экипаж крейсера – шесть человек.  Срочно пришлось искать  оружейника и второго  механика. На девчат рассчитывать не приходилось: за декаду нашего отсутствия им придется челноком сновать между Землей-2 и Приютом Путника, спасая  ученое население от надвигающегося потопа.

            Леха предложил, и я согласился, взять братьев-близнецов Гешку и Кешку, благо, корабль они хорошо изучили,  но бедолаги при виде Боцмана автоматически впадали в ступор и становились неработоспособными. Выручила Надя. Порекомендовала двух бывших космодесантов:  хитроватого  Васю, в прошлом сельского механизатора, и  богатыря Никиту, имевшего опыт полетов на крейсерах, но списанного в звездный десант по причине неблагонадежности родителей.

           «Мускулинос» утробно-уютно поуркивал, метеором пронзая спирали встречных галактик,  и в центральном посту, под  мягким светом  «дневных» ламп, работалось легко и, даже, комфортно. После сплошного пластика и металла, окружавших нас на транспортах, ковровые и кожаные покрытия стен, кресел и столов радовали глаз и осязание. Укрытые ворсистым паласом полы приглушали звуки.

            Задача –  привезти дезинтегратор –  не казалась ни простой, ни легкой; изначально она представлялась невыполнимой. На Нептуне-Планете Негодяев  аппарат не валялся на складе «мертвым грузом»,  а внимательно «смотрел» в небо, отслеживая пролетающие вблизи   космические корабли, и не забывал  кликать автоответчиком «свой-чужой» на предмет лояльности и мирных намерений. Если  последних не оказывалось, «счищал» неприятеля с орбиты, как школьник кляксу.

             Пока мы неутомимо «обживали» крейсер, отрабатывали многочисленные вводные о поломках и нападениях,  облазили все закутки и шхеры корабля.  Раз за разом «перелистывали» документацию о технических возможностях  и боевой эффективности вооружения «Мускулиноса».  И было, чем впечатлиться:  нейтронные ракеты могли уничтожить населения мегаполиса, оставив нетронутыми здания, оборудование и прочую инфраструктуру; частотно-шаговые (гуманные) бомбы в мгновение ока  превращали мегаполис в груду обломков, оставляя в живых(теоретически) население.  Прочий арсенал также не оставлял атакуемому надежды на спасение.

– Я знаю, балбесы есть и на Нептуне, – заявил Леха во время «перекуса» и сразу развил свою мысль, – они водятся везде, а на Планете Негодяев их количество должно зашкаливать, так как туда земляне «сливали» весь человеческий отстой.

– Включая твоих родителей...

– И моих, – подал голос Никита.  Он стоял в проеме входного люка и начисто его загораживал своей богатырской фигурой. – Ссылали не всегда худших. Давайте об этом помнить.

            Никита,   плод усилий нескольких поколений «аристократов духа и тела», людей, помешанных на здоровом образе жизни и самосовершенствовании.  Физические  и умственные упражнения  его неординарных  бабушек, дедушек и многочисленной телесно и интеллектуально развитой родни выплеснулись невиданным резонансом.   Фигура мифического атланта и ясный взгляд думающего и много знающего индивида. Каждую свободную минуту Никита использует рационально: отжимается, работает на тренажерах, читает, медитирует.  У него своя миссия  в мире, и когда-нибудь он получит в управление  королевство или планету, или весь мир. Но, пока нам по пути, на него можно положиться.  Когда что-то предлагает великан, рядом с которым  двухметровый Сашка кажется  парнишкой среднего роста,  невольно хочется согласиться, но не признающий авторитетов Леха возразил:

– Не сбивайте с мысли.  Речь о дезинтеграторе. Он включается только для конкретной кратковременной работы, иначе, сожрет всю энергию планеты. Это понятно? – Леха дирижировал правой рукой своим словам, размышляя вслух.

– Типа, должен быть отдельный локатор? –  как всегда первым догадался и высказался Сашка.

–  Скорее, система оповещения, прикрывающая всю планету, – примирительно включился Никита.

– Пункты слежения в разных местах, – пробасил из кресла второго пилота Федя Боцман.

– «Завязанные»  на спутники-наблюдатели, – внес я свою лепту.

– А управляют всем люди, среди которых есть и балбесы, – поставил победную точку Леха.

– Надеяться, что кто-то  где-то напьется до поросячьего визга и ткнет не в ту кнопку, опасно.

– Типа, не конструктивно, – «научно» разъяснил мои слова Сашка

– А никто и не предлагает ждать случая, – Леха смотрел «гоголем». – Нужно внести ошибку  в систему, а потом думать и действовать быстрее наладчиков.

        Короткая пауза порадовала: экипаж  «въехал» в проблему и сейчас перелопачивает аргументы «про» и «контра».

– Мир проще, чем кажется на первый взгляд, – прервал молчание своей любимой максимой Боцман. – Зацепить один спутник и. как за ниточку, размотать весь клубок наблюдения и оповещения. Вполне решаемая задача.

– Земляне скажут «спасибо», – из-под потолка обронил Никита. – Единое земное правительство только ждет  возможности начать  победную войнушку, дать  возможность бурлящему недовольством народонаселению героически погибнуть за идеалы гуманизма.

       Удивил Никита. Никому из нас раньше не приходилось, решая свои задачи, учитывать интересы противной стороны. А тут дилемма: «куда не кинь, все – клин». Заберем дезинтегратор, и ЕЗП не оставит на Планете Негодяев камня на камне. Я воюю с пиратами много лет, но зла на них не держу. Не по своей воле попавшие туда люди, пытаются выживать, как умеют, но и Землю-2 спасать надо.

– Проясни позицию, раз начал.

– Надо договариваться, – просто ответил Никита.

      Новая пауза побила все рекорды продолжительности. Никита одной фразой обрушил наш привычный мир, который «проще, чем кажется на первый взгляд». Мир, в котором все проблемы решались нажатием кнопки «Пуск» на рукоятке джойстика, и опасность вместе с ее носителем взрывалась и сгорала в огне атомной торпеды или вычеркивалась строчкой снарядов из носовой пушки, или прицельным выстрелом из бластера...

– Типа,... – это как? – озвучил общее недоумение Сашка.

– У нас есть сенсосвязь, – терпеливо объяснил Никита. – Соберем виртуальный «Круглый стол» с Негодяями, академиком.

     Лехины глаза прикрылись белесой пеленой: он уже приступил к выполнению не поданной команды.

– Алексей, Александр, Никита в группе переговорщиков.  Василий, контролируешь заднюю полусферу. Справишься?

– Обижаешь, начальник, – наблюдательный хлопец заметил, что каждый в экипаже обращается ко мне по-своему, и быстренько вспомнил свое криминальное прошлое.

           Вася, среднестатистический сельский парень, выросший на парном молоке, свежем воздухе  и бесконечном крестьянском труде.  Крепкий, смышленый, ухватистый. Шестнадцати лет, повторяя судьбу тысяч подобных, подался  «в город» за жизнью красивой и легкой. Моральный принцип только один: «Хорошо, что хорошо для меня». Пробовал работать, обслуживать истеблишмент, бандитствовать, пока не пришлось делать выбор между тюрьмой и звездным десантом. Если представиться случай, Вася продаст нас, не дрогнув ни единой мышцей лица.  Обычный парень, можно работать.

– Ничего, что не догоняет, – резюмировал Леха, – в атаке будет хорош.

– Начальник, тут на нас падают.

– Форсаж!

     Мегатонные двигатели рванули крейсер вперед, а я, преодолевая перегрузку, оглянулся на экран и отметил своевременность поданной команды: необъятных размеров обломок планеты, под углом в десять градусов пересекая наш маршрут, шел точно в корабль.

– Стоп форсаж! Внимание на экранах. Общий вопрос: случайность или атака?

– Мы в общем потоке, – Леха быстро шарил руками по «клаве», сканируя пространство.

– Типа, в одной струе с камнями? – уточнил Сашка.

– Кто-то или что-то придало камню угловое ускорение.

– На сенсорах чисто, – отрицательно махнул кудрями Леха.

– Не достают. Этот кто-то прошел встречным курсом, и теперь либо вернется добивать, либо проследует к Земле-2. Есть повод посмеяться: наш маршрут снова продали, как неоднократно продавали на просто Земле.

– Будем перестраиваться на запасной? – Леха заерзал в кресле. – Сашок, будь другом, свари кофе.

– Сначала проведем Круглый стол.

– А кофе?

– Кофе сейчас.

   Космос функционирует так долго и надежно, что случайности почти исключены. Каждый сбой в работе «системы»: образование «черных дыр», взрыв солнца, – предваряется массой долговременных примет, понятных взгляду специалиста.

–"Камни ни с того ни с сего на голову не падают"*, – к месту вспомнил я классика. – Федор, а не Светкины фортели вновь маячат на нашем горизонте?

– Шутишь, капитан, – без уверенности возразил Боцман. – Девочка повзрослела... Хочется думать.

– Хочется, – как эхо отозвался Леха и отставил допитую чашку. – Переговорщики, подтягивайтесь, связь есть.

     На картинке с Планеты Негодяев улыбался породистый широкоплечий джентльмен.

– Папа, – пробормотал Никита, без сил опускаясь на стул.

– Извини за «балбесов», – смущенно пробормотал Леха.

– Если верить библейскому образцу, дезинтегратор нам нужен на шесть дней, – академик Иван Петрович, не заморачивая слушателей специальными вопросами, четко формулировал задачу. – Нам проще: рыб в океан мы уже запустили, рассадный материал для тварей земных и растений в наличии. Нужно только создать земную твердь и дать планете свет, разрядив облачный слой.  Дальше планета и жизнь на ней должны развиваться самостоятельно при минимальном нашем вмешательстве.

– А  кто даст гарантию возврата Дезинтегратора на Нептун и нашей безопасности на время отсутствия прибора? –  джентльмен с благородной сединой, тронул указательным пальцем подбородок, обвел взглядом наше собрание и остановился на мне.

– Наличие агрегата на Земле-2 после выполнения работы потеряет смысл, – обиженный недоверием Иван Петрович засуетился, –  оборонять ее не нужно – это будет райский уголок без вооружения и почти без населения. Дезинтегратор мы вернем.

– И,  тем не менее,  – джентльмен «сверлил» меня глазами. – Андрей, мне будет достаточно вашего слова.

      Давненько ко мне на «вы» не обращались. Статус летчика-перевозчика,  «водилы грузовика»  не предполагает государственной ответственности, тем более  участия в межпланетных разборках, но  в сложившейся  ситуации  Никитин папа нашел единственно реальную силу. Отправив за три года в вечное странствие пол десятка кораблей, я заработал у Негодяев репутацию и авторитет. Сомнительная карьера: от учителя языка и литературы до уважаемого пирата. Оглядел свою команду: Леха, Сашка, Федор, Никита, Василий – никто не отвел взгляда,  можно работать.

– Мы вернем дезинтегратор, а пока вы реанимируете планету, покружимся вокруг Нептуна, предупреждая недружественные поползновения агрессивных землян.

– Вот и ладушки, – облегченно выдохнул  с экрана джентльмен. – Мы обеспечим для землян «утечку» о вашем присутствии в районе.

– А не лучше ли не ставить их в известность об отсутствии дезинтегратора?

– Увы, полную секретность обеспечить не можем. Сегодня же отправим аппарат на Землю-2.  Конец связи.

– Начальник...

     Не дослушав по-деревенски неторопливого обращения Василия, я взглянул на экран и сразу потянул на себя штурвал:

– Федор, помогай. Реверс.

    Реактивные струи дернули корабль назад, автопилот недовольно заворчал,  препятствуя нашему стремлению увести корабль с маршрута. Я дотянулся левой рукой до переключателя  в ручной режим.  Испещренный кавернами от метеоритных попаданий  астероид, двухсот метрового диаметра мелькнул под нами, едва не чиркнув по корпусу крейсера.

– Черт, – ладони вздрагивали от волнения. – Первого, кто скажет «случайность», лично вышвырну через шлюз.

– Там сейчас безопаснее, – нервным баском  отозвался Боцман. – Давно такого экстрима не было.

– Уходим на запасной маршрут? – Леха выжидательно держал ладонь над «клавой».

– Даже не думай. Федор, включи автопилот.  Никита, готовь арсенал к бою.  На сенсорах ничего не видно?

– Чистота, – подтвердил Леха. – противника не наблюдается, опасных астероидов нет.

– Так и должно быть. У них другой способ связи. Что скис, Василий? Сочувствую. Не в то место ты попал, где легко остаться в живых.

–  Начальник, у меня дед в горах служил и видел, как медведи охотятся, тупо, сваливают  камни на стадо кабанов.

– Молодец. Горячо. Еще догадки есть?

– Командир ты говорил: «Кто его видел, уже не могли ничего рассказать»...

– Отшельник! – выдохнул Леха. – Жив зараза

– Высматриваем следующий камень и идем за ним.

       Банальная сентенция «нападение,– лучший вид обороны» в нашем случае верна на сто процентов. Обороняться, пассивно уклоняясь от ударов невидимого противника, – вариант заведомо проигрышный: рано или поздно кулак настигнет цель, а, судя по его размерам, одного удара нашему крейсеру  будет более чем достаточно.

– Догоняет снизу, – четко и без длинных обращений доложился Василий.

– Глиссада вправо, – я торопливо отключил автопилот. – Реверс. Леха, тремя торпедами.

          Медленно поворачивающаяся  вокруг оси глыба астероида прошла вверх, на секунду заполнив собой экран.

– Алексей, расщелину заметил?  Давай.

       Аппарат только вытолкнул первую торпеду,  как расщелина осветилась  ослепительно– белым светом и над «Мускулиносом» начал рисовать петли и прямые лазерный луч – «Меч Дракона», толщиной с корабельный канат.  Край впадины мешал Отшельнику опустить Меч ниже, но камень поворачивался, и мы могли не успеть.

– Алексей, быстрее, – упруго толкнув корпус,  вышли торпеды. Я двинул штурвал «от себя». –   Повторим. Алексей,  две ракеты  с напалмом и сотню НУРСОВ(неуправляемых реактивных снарядов). Василий, что видишь?

– Бежать надо! – выдохнул Васька, экраны закрыла глухая чернота.

– Двигатель не вытягивает, – крикнул Боцман, – теряем скорость.

– Форсаж. Александр, включай активную зашиту. Василий бегом в машинное, поможешь. Алексей, пушку... и не останавливайся. Никита, приготовься к перезарядке.

      Я напряженно вглядывался в экран передней полусферы, всем телом ощущая, как сжигая вокруг себя густую плотную паутину, медленно, тяжело, но разгоняется крейсер, пробираясь к свободному космосу. На экране мелькнули проблески огня, раз, другой, третий, и вдруг все экраны заполыхали пламенем. Дьявольское одеяло, свитое Отшельником,  горело, освещая половину космоса. «Мускулинос» резко рванулся, освобождаясь  из ватного плена.