Текст книги "За крокодилами Севера (СИ)"

Автор книги: Анатолий Онегов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 24 страниц)

В свое время мне довелось руководить работой «Природоведческой комиссии» Московской писательской организации, которая вела активную борьбу с неким «проектом переброски части стока северных рек на юг». Сам по себе этот одиозный проект уже в основе своей имел ложную предпосылку: помочь якобы катастрофически мелеющему Каспийскому морю. Но на самом деле Каспий и не думал безвозвратно мелеть – уровень воды в этом море периодически менялся, и уже в то время, когда работала наша Комиссия, вода в Каспийском море начала прибывать, затапливая прибрежные сооружение и размывая берега.

Против «проекта века», как именовали свое детище его упертые разработчики, восстала почти вся наша наука, но высказать в той же печати свои соображения оппонентам проекта не позволялось – в печати проект можно было только хвалить. И нам пришлось вести только так называемую кассетную войну. Мы проводили заседания нашей «Природоведческой комиссии», куда приходили самые разные ученые, обеспокоенные судьбой страны, мы записывали все выступления на пленку (аудиокассеты) и только так вели борьбу с разработчиками проекта на информационном поле. Почти все записи наших заседаний, различных «круглых столов» хранились у меня, и я владел в то время достаточно полной информацией о состоянии наших внутренних водоемов. Именно тогда я и услышал от одного очень известного ученого (а в нашей работе принимали участие и академики АН СССР), что прежней пресной воды, которая и обеспечивала нашу эволюцию, у нас уже и нет – наша так называемая пресная вода, что мы употребляем в пищу, по солевому составу приближается к морской воде… Что будет дальше с нашей эволюцией при таком качестве питьевой воды, сможет ли наша эволюция отследить головокружительную скорость изменения состава прежней пресной воды?.. Изменения эти, как вы понимаете, не слишком заметны – больше того, о них никто из простых потребителей даже не догадывается, но они имеют место и вряд ли несут с собой пользу для нашего здоровья… А что происходит с обитателями водоемов, вода которых «засаливается» на глазах. Какое качество жизни обещано при этом тем же щукам, окуням, лещам, сигам?..

Возможно, кто-то из моих читателей-собеседников слышал о таком северном водоеме – озеро Кенозеро. Это южная часть Архангельской земли на границе с Каргопольем и Восточной Карелией. Озеро проточное (бассейн Белого моря). Озеро большое, красивое, сейчас оно входит в Национальный парк… Когда-то в Кенозере водился (и в большом числе) сиг, который так и именовался – кенозерский. Но сига не стало. Не стало совсем недавно. На моей памяти ихтиологическая экспедиция искала ответ на вопрос: куда делся кенозерский сил, – и вроде бы нашла его…

Сиг нерестится под зиму, оставляя икру на каменистых лудах (приподнятостях дна) и здесь оставленная сигами икра дожидается весны. Разумеется, качество-сохранность этой икры, а следом успех развития и появления на свет мальков зависят не в последнюю очередь от качества воды. Но по Кенозеру с некоторых пор гнали и гнали в плотах лес. Лес перед сплавом никто не освобождал от коры, то есть по озеру шли неокоренные бревна. Часто плоты из таких бревен для каких-то целей притормаживали в пути. А легче всего притормозить такой плот, и оставить его не какое-то время на месте там, где не очень глубоко, над озерными лудами. И здесь сплавляемый лес и терял часть своей коры, кора опускалась на камни луды, где нерестились сиги. Древесная кора разлагалась, из нее вымывались водой различные вещества, которые и губили икру, оставленную здесь. Вот так вроде бы и извели полностью кенозерского сига. Это заключение ученых-ихтиологов.

Вспоминается совсем недавнее время, когда над всеми нами висел громадный лозунг хрущевских времен: коммунизм это не только советская власть плюс электрофикация, но еще и химизация всей страны. И если о качестве воды в наших водоемах, о потерях той же Волги после строительства плотин еще можно было хоть как-то говорить, то об опасности для всей нашей жизни тотальной химизации (и прежде всего химизации сельского хозяйства) нельзя было даже заикаться.

Год 1979. Калининская, ныне Тверская область. Крылатый отряд сельскохозяйственной авиации. Самолеты Ан-2, обслуживающие местные угодья – та же подкормка зерновых и многолетних трав. Рядом с самолетами, ожидавшими весенней работы, ангар с какой-то сельскохозяйственной химией. Чуть в стороне от ангара гора минеральных удобрений, которые у меня на глазах бульдозер сталкивает в овраг, где бушует весенний поток…Эти удобрения, которые тут же уносит весенняя вода, уже как бы и не существуют – их уже как бы и распылили над полями: летчики куда-то летали по своим личным делам, жгли отпущенный на сельскохозяйственные работы бензин и теперь, чтобы закрыть «левые» рейсы, сбрасывали в овраг минералку.

Минеральные удобрения (те же соли, превращающие пресную воду в морскую), богатые азотом уходят по оврагу в речку, а там в реки… А что такое те же азотные удобрения для водоема? А то же самое, что и для полей, и для лугов – они и в водоеме вызовут активный рост растений. И водоемы, куда поступают те же азотные удобрения с полей и лугов (их попросту вымывают дожди, весенние воды), начинают усиленно зарастать. Так, зарастая травой, гибнут многие наши пруды, озера, гибнут и реки, если к тому же плотина водохранилища отказывает им в очистительном весеннем половодье.

В наши водоемы с сельскохозяйственных угодий попадает и вся ядохимия, попадает чаще всего не «залпами», не смертельными дозами, как попадает в водоемы яд промышленных предприятий при залповом сбросе отходов, а небольшими дозами, постепенно. Но ведь яды, которые долго не разлагаются на неядовитые компоненты (а такие, увы, в сельскохозяйственном производстве оказываются пока в абсолютном большинстве), имеют страшную для всего живого способность – накапливаться в живом организме. Увы, у нас и об этом не принято, по-моему, до сих пор рассказывать населению, доносить до людей правила санитарии, которые крайне необходимо знать каждому в современных условиях.

1984 год. Финляндия. Учебники для финской средней школы. Детишкам, будущим гражданам страны, на страницах учебника подробно рассказывают о кислотных дождях. Кислотные дожди – порождение промышленных предприятий. Различные окислы выбрасываются в атмосферу трубами заводов, фабрик, теплоэлектростанций – это в основном продукты сгорания углеводородного сырья, которые затем в виде «кислотных дождей» возвращаются на землю.

От кислотных дождей страдают леса, луга, пашни (закисляется почва, а на кислых почвах уже совсем не тот урожай), страдают озера, страдает рыба. На графике, приведенном в школьном учебнике, понятно показано, какой именно показатель кислотности воды губителен для тех или иных рыб (для их икры, молоди). И финские дети чуть ли не с пеленок знают, что кислотные дожди могут извести в озере всю рыбу. Со школьной скамьи запоминают они, что с закислением почвы и воды можно бороться – для этого надо известковать почву, раскислять и воду водоема. А главное, надо бороться с дымящимися трубами предприятий.

В тех же учебниках для средней финской школы нахожу подробный рассказ о том, как влияют на здоровье человека те или иные опасные вещества. На странице учебника рисунок: фигура человека и вокруг него враги – продукты сгорания бензина, ядохимикаты, сельскохозяйственные удобрения и так далее, и стрелками показаны те наши органы, которые эти «враги» прежде всего атакуют. Ученики финских школ в 1984 году знали, как опасны те же тяжелые металлы и откуда они могут попасть в наш организм.

Возвращаюсь домой, вижу пожелтевшую от кислотных дождей хвою сосен в Карелии, на берегу своего Пелусозера. Лечу на самолете из Петрозаводска в Москву. Прямо под нами оранжевое облако, поднимающееся над Чероповецким химическим комбинатом. Слышу рассказы о вишнях, погибших этой весной в Борисоглебском районе Ярославской области после какого-то особого дождя. А в прессе, на радио, на телевидении тишина. Молчат и преподаватели школ. Будто все согласились с тем, что без так называемой тотальной химизации страны не видать нам никогда светлого будущего.

Середина восьмидесятых годов. Перестройка. Гласность. Газета «Московская правда», кажется, серьезно занялась экологическими проблемами. Статья о том, какого качества продукты питания получаем мы с полей, удобренных нашими же собственными отходами. Стоки канализации, смешанные с промышленными отходами и стоками с городских улиц, в конце концов попадают на так называемые поля орошения, где испаряется постепенно влага, и откуда затем твердая часть городских отходов угодит на поля пригородных сельхозпредприятий. Так вот в этой твердой части городских сбросов, в этих удобрениях, богатых прежде всего азотом, неугомонные исследователи-журналисты эпохи перестройки, обеспокоенные состоянием здоровья горожан, обнаружили такое количество разнообразных тяжелых металлов, которое в десятки раз превышало все предельно допустимые нормы. И вся эта «грязь» в конце концов переходила в те же овощи, от которых доставалась и нам с вами.

Я уже упоминал, что долго не разлагающиеся яды (в том числе и тяжелые металлы, поражающие не в последнюю очередь нашу наследственную систему и приводящие к самым опасным заболеваниям) обладают способностью накапливаться как в отдельных органах живых существ, так и по так называемой пищевой цепочке. Так, например, курица, потребляющая постоянно корм, где присутствует вроде бы совсем немного яда (сама курица от этого количества яда пока не погибает), несет яйца, где в конце концов и концентрируется попавший до этого в организм курицы яд. Так, если самой домашней птице достается одна условная единица опасного вещества, то в курином яйце этого вещества уже в тридцать раз больше. Пчела, собравшая вместе с нектаром и пыльцой ту же самую условную единицу яда, вроде бы и не испытывает пока особых «неудобств» от этого, а вот в меде, который пчелы накапливают в сотах, уже в восемь раз больше этого ядовитого вещества.

В наши водоемы попадают те же тяжелые металлы (свинец, ртуть…). В воде их другой раз и не так уж много, их концентрация вроде бы и не слишком превышает предельно допустимые нормы, а вот уже тот же зоопланктон (беспозвоночные животные, обитающие в толще воды, которыми питается молодь почти всех наших рыб) собирает в себе тех же тяжелых металлов побольше. Мальки рыб, поедающие этих рачков, коловраток, еще в большем количестве накапливают в своем теле опасные вещества. Окуньку же, поедающему мальков, суждено уже накопить в себе ядовитых веществ в таком количестве, что употребление такого окунька в пищу может быть крайне опасным. Ну, а наших ядовитых окуньков в свою очередь поедает щука, которая накапливает в себе еще больше опасных веществ.

Вот так и работает пищевая цепочка накопления ядовитых веществ… А кто из нас с вами знает все это? А ведь мы с вами ловим рыбу не только на таежных озерах, жизни которых пока не всегда угрожает ядовитый пресс нашей промышленной цивилизации. Скажите, пожалуйста, кто проводил анализ рыбы, пойманной рыболовами-спортсменами в той же Москве-реке во время Бронницких соревнований на спиннинг? Все ли участники подобных соревнований знают, что рыбу из Москвы-реки под Бронницами скорей всего крайне опасно употреблять в пищу? А тогда куда девать свои уловы нашим лихим спортсменам?

В прошлом году под Ярославлем на Волге проводились соревнования спортсменов-удильщиков. Судя по рассказу областного радио, для участия в этих соревнованиях прибыли команды из многих городов. Были там, видимо, и победители и рекордсмены. И совсем вскользь радиожурналист напоследок сообщил слушателям, что пойманную рыбу вроде бы выпускали… Почему? То ли нашим неугомонным охотникам за рыбешкой-мелочью стало вдруг жаль обманутых плотвичек и подлещиков? То ли их заранее предупредили, что пойманную в Волге рыбу есть никак нельзя?.. И будто отвечая на мои вопросы, день-два спустя то же областное радио передало беседу с санитарным врачом, который на вопрос: можно ли употреблять в пищу рыбу, пойманную в Волге в районе Ярославля, – прямо ответил: «Нельзя!» Тогда что же за соревнования только что проводили в Ярославле на Волге?! Если нельзя есть пойманную рыбу, значит, ее надо отпускать, причинив ей как можно меньше вреда. То есть отпускать надо тут же, как только она будет поймана. Но тогда как оценить победителя после соревнований – ведь для этого надо предъявить весь улов, скопленный за все время мероприятия. Значит, рыбу можно отпустить только в конце «рабочего» дня, предварительно помучив ее в том же садке, на тех же весах… Вернется ли такая рыба к прежней жизни?!

Честное слово, я никак не могу отделаться от мысли, что все подобные «соревнования» это что-то вроде пира во время чумы. Ведь еще в начале девяностых годов было хорошо известно ихтиологам и санитарным врачам Ярославля, что содержание тех же тяжелых металлов (ртути, свинца…) в рыбе, обитающей в Волге под Ярославлем и в ее притоках, намного (порой в десятки раз) превышает предельно допустимые нормы. Об этом в свое время тоже был откровенный разговор по тому же областному радио славного города Ярославля.

А какого качества рыбу ловят сейчас наши рыбачки на Нижней Волге? Проверял ли кто качество воды в Волге по всему ее течению? И не стала ли давно наша Великая русская река буквальным образом сточной канавой для Европейской территории нашей страны?..

Правда, здесь есть некоторые оправдания тем товарищам, которые вроде бы обязаны хотя бы информировать общественность о качестве наши внутренних вод – общая разруха в стране (сокращено промышленное производство, сельское хозяйство по причине деградации не располагает средствами для закупки сельхозхимии) имеет и свои положительные стороны: последнее время мы не в такой степени, как лет пятнадцать тому назад, уничтожаем жизнь в наших водоемах…Зная неплохо Нижнюю Волгу в самом начале шестидесятых годов и зная, что делали и делают с водой нашей матушки-Волги, я бы лично очень поостерегся не только пить воду из Великой русской реки, но и употреблять в пищу рыбу, пойманную в ее водах.

Завершая разговор о качестве воды в той же Волге, не могу не вспомнить недавнюю публикацию в Ярославской областной газете, в которой речь шла о воде, которую потребляют в пищу жители областного центра. Автор этой публикации открыл читателям такую страшную тайну… Оказывается, в природе существует некий перечень городов, жители которых во имя их здоровья должны быть переселены на другое место по причине безобразного качества воды, которым они пользуются в данном населенном пункте. Так вот, в этом жутком списке славный город Ярославль стоит вроде бы на втором месте вслед за удмурдским городом Воткинском…Как вы понимаете, речь идет, применительно к Ярославлю, о качестве питьевой воды, источником которой является река Волга.

Как чувствуют себя рыбы в такой воде? О том, что эту рыбу нельзя употреблять в пищу, мы с вами уже говорили. А что несут нашим судакам, щукам, лещам, налимам те же тяжелые металлы, те же ядохимикаты?.. Яды, попавшие в живой организм непосредственно или накопленные по пищевой цепочке, обычно прежде всего обрушиваются на детородные органы, на органы размножения, то есть природа, встретившись с угрозой для жизни индивидуума, как бы запрещает этому потенциально не здоровому индивидууму размножаться, а если таковое размножение все-таки может иметь место, то такое потомство, как правило, бывает нежизнеспособным.

1988 год. Финляндия. Хельсинки. Слушаю научный доклад о судьбе балтийских тюленей. Число их в последнее время стало заметно сокращаться. Никто их не добывает, никто не встречает погибших по каким-то причинам. И размножаются они вроде бы, как и прежде, по крайней мере так же устраивают свои брачные игры, где самки, как и положено, встречаются с самцами, которые передают им свое семя. Учены обследовали после брачных игр самок, которые, судя по наблюдениям, успешно спарились с самцами… И часто такие самки оказывались бесплодными. Дальше были обнаружены и причины бесплодия: у самок тюленей произошли такие изменения органов размножения, что оплодотворения не происходит и плод после спаривания не образуется. И виной всему ядохимикаты, пестициды, попавшие с сельскохозяйственных угодий в воду Балтийского моря…Как действуют те же самые ядохимикаты на рыб Балтийского моря, мне не удалось узнать – с учеными-ихтиологами я в тот раз так и не встретился… Но предположение, что те же пестициды и тяжелые металлы должны угнетать органы размножения рыб, специалист по балтийским тюленям мне осторожно подтвердил.

1980 год. Горный Алтай. Акташ. Улаган. Балыктыюль. Директор совхоза «Советский Алтай» задумал заселить горные озера пелядью. План осуществил. Рыба вроде прижилась, стала набирать вес. В сети при контрольном улове стали попадаться очень приличные экземпляры. Ожидали, что эта самая пелядь вот-вот станет давать потомство. Но потомства все не было и не было. В чем причина? На этот вопрос не могли никак ответить и ихтиологи, привлеченные директором совхоза к «делу пеляди». Я тоже интересовался этим «делом» и в конце концов услышал в ответ, правда, очень тихую догадку… В районе населенных пунктов Акташ, Улаган залегала киноварь, руда, содержащая ртуть. В Акташе работал рудник, добывающий эту руду. А по берегу озера в районе того же Акташа очень часто являлись миражи-видения, виновниками которых были пары ртути. Видимо, ртуть содержалась и в воде озер, куда выпустили пелядь. Правда, никто в то время так и не удосужился провести анализ воды в озерах… А может быть, действительно именно ртуть, тяжелый металл, крайне опасный для любой жизни, и был виноват в том, что репродуктивные способности пеляди-новосела были подавлены?.. Но это всего лишь моя догадка…

Вот теперь и постарайтесь самостоятельно поискать ответ, какая судьба ждет многие наши водоемы, как вернуть нам нашей воде ее прежние высокие качества… Я думаю, что прежде всего нам необходимо выиграть войну, как теперь говорят, на информационном поле: победить молчание, добиться открытой информации о качестве жизни наших водоемов в настоящее время. Нельзя жить только сказками и легендами о прошлых счастливых временах. Нынче другое время, когда умолчание, сокрытие правды о сегодняшней жизни равносильно геноциду народа!

О себе могу сказать, что меня нынче устраивают только встречи с обитателями наших северных водоемов, которые пока не приняли на себя слишком тяжелый пресс нашей варварской цивилизации…

ГРЯЗНАЯ ВОДА – НЕГОДНАЯ РЫБА

Поверьте, я не без основания утверждаю, что газета «Наш Рыболов» и ее шеф-редактор Анатолий Евгеньевич Маилков совершили выдающийся гражданский поступок, отважившись опубликовать социально-значимый материал «Что сливают в наши реки» (газета № 11 от 9 марта 2005 года). И теперь каждый, даже самый рядовой рыболов, прежде чем выбрать место для своего любимого занятия, может заранее узнать, из какой именно воды, «загрязненной», «весьма загрязненной», «очень загрязненной», «грязной» или «очень грязной», предстоит ему добывать себе рыбешку на уху.

«Загрязненная» до «очень грязной» – это не литературные образы, а официальная оценка качества воды в наших водоемах, сделанная Министерством природных ресурсов РФ (доклад министерства «О состоянии и об охране окружающей среды Российской Федерации в 2003 году»). Так, например, вода близкого к Москва Угличского водохранилища оценивается как «очень загрязненная» и «весьма загрязненная», реки, протекающие по Московской области, – как «грязные» и «очень грязные». Вода же в реке Москва определена от «грязной» до «очень грязной». Ну, а если качество воды Волги на территории Астраханской области находится в пределах «загрязненная» и «грязная», то вода в рукавах Волги (Волго-Ахтубинская пойма) характеризуется высоким уровнем загрязнения и оценивается только, как «грязная».

Но рядовому рыболову, не приближенному к таким наукам, как экология и ихтиология, наверное, все-таки мало знать, что вода в той реке, которую он, вооружившись удочкой, намерен посетить, «загрязненная» или даже «очень грязная» – тут надо бы получить точный ответ: а годится ли в пищу та же плотвичка или тот же окунек, извлеченные из водоема с некачественной водой, не будет ли от них вреда тебе и всей твоей семье, охочей до рыбных блюд. Вот тут-то нам с вами, как правило, и не удается получить конкретного ответа ни от науки, ни от специальных санитарных служб, вроде бы и поставленных на это дело: контролировать качество нашей пресноводной рыбы, как продукта, попадающего на обеденный стол. В чем же дело?.. Может быть, нашей любимой газете и ее шеф-редактору все-таки не хватило мужества рассказать нам все до конца, предупредить о беде, которая может придти к нам вместе с традиционной рыбацкой ухой? Или же наука и санитарная служба сами не располагают необходимой информацией?

Действительно, наука здесь совсем не на высоте. Вот откровение нашей науки (журнал «Вода и экология», № 2 от 2005 г.): «Литературных данных по содержанию тяжелых металлов (ТМ) в теле рыб р. Москвы (там, где какие-то работы по этой части все-таки нет-нет да и проводятся – А.Онегов) очень немного.». Ну, а санитарные службы?.. А они, наверное, все же обладают какими-то сокровенными знаниями, но, как правило, молчал, словно партизаны на допросе. И причину такого, на мой взгляд, преступного молчания я вижу прежде всего в том, что в нашей стране традиционно скрывали и продолжают скрывать т. н. экологические проблемы. И только в случае такой катастрофы, которую трудно замолчать еще и по причине ее международного характера, слышим мы, что рыбу из реки, куда попали те же производные бензола, нельзя употреблять в пищу – и не только сегодня, сейчас, когда отрава идет по реке, но и дальше, в течение целых двух лет. По крайней мере именно на два года запретил лов рыбы в Амуре губернатор Хабаровска после катастрофы на китайском химкомбинате, откуда вода, несущая соединения бензола и отправилась путешествовать по Амуру.

Запомните этот срок объявленной по Амуру опасности: два года запрет на ловлю рыбы после попадания в воду реки нитробензола. К этому факту мы с вами скорей всего еще вернемся в нашей беседе. А пока давайте разберемся, почему у нас в стране замалчивали и замалчивают до сих пор факты опасного загрязнения окружающей среды, почему у нас не было и до сих пор нет доступной для каждого гражданина информации о том, чем он дышит, что он пьет, ест и как именно обернется для него некачественный воздух, некачественная вода и некачественные продукты питания.

Как показывает опыт и нашей страны и других более-менее цивилизованных стран, претензии граждан к своему руководству по части экологических проблем порой могут быть самыми опасными для власти, преступно забывающей, что жизнь ее подданных зависит прежде всего от качества окружающей среды…Действительно, откажите людям в праве на бесплатное образование, и революции скорей всего не произойдет. Видимо, перетерпит народ и отказ в общедоступной медицине: что делать, как-нибудь переживем и эту напасть – ведь еще совсем недавно наши дедки и бабки лечили себя только травками да молитвами…Но донеси до людей, растолкуй, покажи на примере, как тот же городской воздух, отравленный выхлопными газами, хотя и медленно, но верно убивает вас, лишает здоровья ваших детишек, говори об этом в школах, повторяй урок с помощью каналов массовой информации, и тогда ты разбудишь даже самых замшелых лежебок. А если к тому же вместо конструктивных предложений, как изменить ситуацию, станешь называть и называть имена виновных в том, что твоя жизнь оказалась под угрозой, то будьте уверены, социальный беспорядок вам будет обеспечен… Вспомните недавнюю перестройку и т. н. Народные фронты в той же Прибалтике, вспомните, как непримиримо требовала демократия Литвы закрыть атомную станцию, «угрожающую здоровью и жизни нации», вспомните, чем все это закончилось, и тогда вам будет более-менее понятна главная причина, по которой власти предпочитают скрывать качество среды нашего с вами обитания. Вот почему мы практически ничего не делаем для того, чтобы рядовые граждане страны стали наконец экологически грамотными членами общества – не желая исправлять содеянное, наши руководители, как правило, предпочитали не нагружать народ каким-то там экологическим образованием, скорей всего они неплохо знали, что только грамотный и достаточно социально активный человек может почувствовать явно не ощущаемую опасность и сказать вслух свое громкое «Нет!».

– Не надо пугать людей, – такие слова в прошлом я слышал не раз в ответ от очень высокого руководства, когда пытался доказывать, что необходимо честно информировать население о возможных последствиях при работе с теми же сельскохозяйственными ядохимикатами, с опасными веществами, что без такой информации, без повышения экологической грамотности, экологической культуры, мы будем и далее продолжать геноцид собственного народа, ибо отказ человеку в его праве знать, какие опасности поджидают его в нынешний т. н. экологически напряженный век, и есть ничто иное, как путь к гибели.

– Не надо пугать людей, – это был обычный ответ прежнего руководства страны. Я не знаю, как устроены такие дела по этой части сегодня в наших верхах, но только те же сведения о качестве нашей пресноводной рыбы, как продукта, я могу получить нынче лишь тогда, когда кто-то из работников санитарной службы вдруг проговорится.

Уже не один год с зимы до зимы живу я на Ярославской земле, а потому очень внимательно слежу за всей информацией, которая касается качества местных вод и обитающей в этих водах рыбы. И вот несколько лет тому назад радио Ярославля рассказало о совместном рейде работников рыбоохраны и санитарной инспекции по Волге и ее притокам… Рыбоохрана снимала сети браконьеров, а санитарные врачи проводили анализ рыбы, не доставшейся браконьерам, на предмет содержания в ней тех же тяжелых металлов (наиболее опасные яды, попадающие в водоемы). И если мне не изменяет память, то по радио Ярославля я определенно слышал от санитарного врача, принимавшего участие в передаче, что, например, содержание ртути в исследуемых судаках превышало ПДК (предельно допустимую концентрацию) чуть ли не в два десятка раз. А летом 2004 года тоже Ярославское радио, рассказывая о соревновании спортсменов-удильщиков на Волге под Ярославлем, дало в конце передачи слово и санитарному врачу, который определенно заявил: «Рыбу, пойманную в Волге в районе Ярославля, употреблять в пищу нельзя!»

Это заявление было сделано, видимо, по той причине, что по условиям соревнований пойманную рыбу спортсмены отпускали обратно в Волгу, а не оставляли себя для приготовления той же ухи… Но вот 2005 год. Под Ярославлем снова устраиваются соревнования рыболовов-спортсменов. Об этом событии я узнаю из сообщении газеты «АИФ», которое заканчивается такими словами: пойманную рыбу спортсмены передали в детский дом?!

Что случилось? Рыба стала лучшего качества?.. Нет – просто рыболовы-спортсмены, видимо, и понятия не имели о том, что пойманная ими рыба, как пищевой продукт, опасна для здоровья людей. Нет, они не слышали заявление санитарного врача в прошлом году – это заявление о непригодности волжской рыбы в пищу было сделано не перед участниками соревнования, а перед микрофоном радио, которое сами рыболовы-спортсмены скорей всего и не слышали.

Увы, кажется только так, редко и случайно, можно получить сейчас хоть какую-то информацию о том, годится ли в пищу пойманная нами в том или ином водоеме рыба.

Как правило, не всегда жареная и отварная рыба, доставшаяся вам из водоема даже с «очень грязной водой», принес вам тут же беду – все беды, которыми расплачивается с нами наша среда обитания за пренебрежительное к ней отношение, обычно являются к нам незаметно, а там, постепенно накапливаясь, обрушиваются на нас уже с такой силой, которой мы чаще всего не можем противостоять. В этом еще одна особенность кары за оскорбление природы: мы не видим, не ощущаем реально грозящую нам беду…

Подумаешь, какое-то там превышение радиационного фона, какие-то следы бензола или фенола в воде, какие-то там генетически видоизменные продукты …Ну, и что?.. Во-первых, где виден этот ваш радиационный фон, где виден ваш бензол или фенол, а может быть, их в воде и нет вовсе? Ну, и что за беда – трансгенная соя в колбасе?.. Не видно всего этого. А если бы и было видно, то что с того? Да бросьте вы – не такое видели. И ничего – пока живы…

Тут уже на нашу с вами погибель является и его величество традиционное российское ухарство – шапкозакидательство…Такое ухарство, такая выдающаяся черта нашего характера тоже никак не способствует сохранению здоровья общества – не позволяет эта черта многим остановиться, задуматься, прислушаться к своей жизни. И если даже тебе не дорога собственная жизнь, то подумай хотя бы о здоровье своих детей – ведь главная задача любого живого организма не только достигнуть высот своей собственной жизни, но и обеспечить качественную жизнь потомству. А вот как раз здесь-то и предъявляет нам изуродованная нами же среда обитания главные претензии. Тяжелые металлы (свинец, ртуть, кадмий…) обрушиваются прежде всего на нашу наследственную систему – мы может не отмечать эти яды в своем организме, но генетика наша уже повреждена, и эти повреждения во всей своей «красоте» непременно достаются нашим детям и внукам.

Такую же роль в вырождении сообщества благодушных и безразличных к окружающей среде людей выполняют и ядохимикаты, те же пестициды и гербициды, применяемые в частности в сельском хозяйстве и так или иначе поступающие в наши водоемы… Снижение рождаемости, бесплодие, уродцы-наследники – за всем этим и стоят прежде всего тяжелые металлы и ядохимикаты, попавшие в нашем случае в воду, а там и в пойманных нами плотвиц и окуней. И пусть не успокаивает вас известие, что тех же тяжелых металлов и ядохимикатов в том или ином водоему стало в настоящее время поменьше, чем было вчера – главное, что эта «грязь» есть, содержится в воде, а значит, грозящая нам с вами опасность пока никуда не ушла, есть, существует.

Дело в том, что в водоеме даже с очень небольшим содержанием в воде того же свинца можно определенно встретить рыб, которые несут в себе значительное количество этого опаснейшего яда… Науке, да и не только ученым, но и каждому школяру в той же Финляндии известно такое понятие, как цепочка накопления тех же тяжелых металлов… Пусть совсем немного того же свинца попадает в воду. Но эта вода, содержащая свинец, достается микроорганизмам, зоопланктону: зоопланктон пропускает через себя воду и оставляет себе свинец, который таким путем постепенно и накапливается в крошечных рачках, коловратках… И если, допустим, на один литр воды в таком водоеме приходится, условно, некая единица свинца, то в аналогичной массе зоопланктона содержится свинца уже гораздо больше, т. е. наш зоопланктон уже много опаснее самой воды… Но зоопланктоном питается молодь разных рыб. И здесь тоже происходит накопление тяжелых металлов – поступающий в организм малька наш свинец никуда не уходит, накапливается здесь, и уже единица массы молоди рыб куда более богата свинцом, чем зоопланктон, а тем более сама вода нашего водоема…Но молодью рыбы питаются рыбы покрупней, и теперь свинец накапливается уже в теле окуней – здесь опаснейшего яда уже гораздо больше, чем в той же молоди рыб…Ну, а окуней может поглощать щука, и тогда главным «хранителем» нашего свинца станет именно этот хищник. Вот так и получается: вам откровенно гарантируют достаточно высокое качество воды в водоеме – мол, того же свинца здесь всего ничего, содержание его ниже ПДК, а в пойманной вами щуке содержание этого яда может значительно превысить предельную норму, принятую доля продуктов питания. И употребив в пищу такую рыбу, вы и будете «награждены» свинцом, о крайней опасности встречи с которым я уже говорил.