Текст книги "Экзамен-2 (СИ)"

Автор книги: Анатолий Оркас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

– Русский.

– Скажите что-нибудь по-русски?

– Что именно?

– Опишите меня. Меня, и своё впечатление.

Ох, вот это я попал! Маловероятно, чтобы тут кто-то знал русский, но почему бы и нет? Хашеп же знает! Интересно, кстати, откуда? Надо потом у неё спросить. Так что хотя бы она – точно знает! Приказание придётся выполнять тщательно, серьёзно. А как описать королеву?

– Что-то вызывает ваше затруднение, молодой мужчина?

– Да… Я… Хорошо.

Я сглотнул.

– Изящная хаарши в апельсиновом газовом платье во главе стола гостей и верных слуг. Полна достоинства, умна и непроста. Но даже с инопланетянином может поговорить на его языке. Не даёт необдуманных приказов, поэтому исполнять их – сущее удовольствие.

Ой, чего-то меня понесло не туда. Чего я несу?

– Красивый язык. Как людям удаётся передать всю глубину смысла, не имея хвоста и заметных ушей?

Я приложил руки к голове, левую согнул влево, а правую развернул «лодочкой» на собеседника. Жест «А разве это действительно так?».

Стол сотрясся от оглушительного визга и многочисленного кудахтанья. Кто-то молотил по столу от избытка чувств, кто-то раскачивался от смеха. До сих пор не знаю, почему эта имитация вызывает у хаарши такую реакцию. Королева тоже оскалилась в улыбке.

– Я поняла. Скажите, а хаарши в вашем мире могут жить без проблем?

– Ну, Хашеп же живёт.

Я в очередной раз восхитился изяществу, с которым это было проделано. И в который раз поразился искусству лицедейства, необходимое правителю высокого ранга. Она сначала обратилась ко мне, как хвосту «более высокого статуса». То ли послу, то ли гостю, в общем, тому, кто имел право внимания от королевы. А потом простенько и незаметно перевела разговор на свою дочь, хотя всё это время демонстративно её не замечала. И если за столом были те, кто должен был получить внимание поперёд Хашеп – сейчас придраться им было сложно. Нет, такого искусства мне не достичь никогда! Но если Хаш научится вот так…

– Говорят, ты жила в мире людей? – это сказано уже на Высоком. Вроде бы как для всех. Или просто для всех? Осведомлена ли королева, что я тоже понимаю этот язык? Я уткнулся в тарелки, чтобы ничем себя не выдать.

– Да, государыня. Я жила в мире людей и даже поднималась к звёздам.

– Ты была меж звёзд?

– До самих звёзд далеко, мы летали рядышком. Три дня пути туда и неделя – обратно.

– Правда, недалеко. Этот человеческий парнишка летал с тобой?

– Да, было так.

– Почему же вы пришли за мой стол вместе?

– Так полагается, если я его избранница.

За столом загомонили. А я сунул в рот что-то первое попавшееся. И сосредоточенно жевал, пытаясь держать морду кирпичом.

– Но ты помнишь древний закон, что избранница должна в первую очередь принести своему супругу наследство?

– Древний закон будет соблюдён.

Шум за столом усилился. А королева чуть откинулась назад, повернув ухо. В которое подошедший сзади хаарши что-то негромко сказал.

– Ну, что ж, дочь моя. Если это и вправду так, что будет проверено и засвидетельствовано, то мы рады приветствовать тебя у нас за столом.

И тут я чуть не подавился. Потому что Хашеп встала и при всех обошла стол по длинной дуге. И уселась рядом с матерью. На место того левого (правого от меня), который вскочил и куда-то удалился.

Весь оставшийся обед я пытался спрятаться за теми стенами, что успел создать во мне Смаарр. Только не получалось. Ко мне больше никто не приставал (то ли не знали английского, то ли просто не хотели), но и меня больше никто не обсуждал. Вообще выключили из разговора и застолья. Несколько раз подходила Сисишеп, что-то забирала, что-то приносила. Я ел. Я жрал. Я впихивал в себя жрачку, не особенно заботясь о качестве и количестве, потому что мне было плохо. Хашеп меня бросила одного перед всеми…

Могла бы хоть сказать. Или намекнуть. Ну, сделать же хоть что-нибудь! Как я тут буду дальше сидеть? И что мне вообще делать? А они что-то негромко обсуждали. Причём, сама королева периодически отвлекалась на гостей, что-то спрашивала, что-то говорила, то одному, то другому. А потом – снова негромкая беседа с дочерью.

Под конец обеда, когда все начали расходиться, я остался сидеть. Дождавшись момента, когда эти две хвостатые тоже встанут. Но к ним почти сразу шагнули охранники.

– Хашеп! – окликнул я.

Она посмотрела на меня и сказала:

– Иди в нашу комнату. Я буду позже. Может быть, завтра. Если что – Сисишеп в твоём полном распоряжении.

Ага, спасибо, родная. Может быть в другой обстановке я и сам бы не против был поразвлечься с рабыней, но не здесь и не сейчас. И не во дворце, где все всё видят и слышат. Ох, как же непросто любить принцессу!

И тут меня скрутило. Да, жрать что ни попадя за столом хаарши не советую. Многие их конструкции для нас безвкусны или имеют слабо выраженный вкус. Но вот сочетания… Я едва успел добежать до какого-то куста и уже под него вывалить всё съеденное.

– Ты живой? – раздался рядом испуганный голос.

– Да живой…. Уээээ!

– Наверное, отравился!

– А нечего жрать в семь глоток.

– Разойдись!

Я слушал голоса вокруг и было мне плохо даже не от того, что в живот бурчал разгонными двигателями, а что я, тупица, идиот, скотина…

СТОП!

Внутри схлестнулось чувство вины и те створы, которые не позволяли чужому мнению вползти в мой разум. Эффект был потрясающий! Чувство вины вдруг удрало зайцем, а мне стало абсолютно всё равно, что там обо мне подумают те хаарши.

– Воды!

– Пойдём, сейчас, – Сисишеп подхватила меня и куда-то повела. В руках оказался прохладный и тяжёлый кувшин. Я отпил, прополоскал рот, умылся.

Вроде бы мир стал проще.

– Надо же, – раздался рядом доброжелательный голос. – Человек обзавёлся рабом!

Я оглянулся. Судя по расцветке лаара – какой-то жрец. Только не сейчас, ладно? Мне и так плохо!

– И что это у нас такое? Ну-ка, посмотрим, что ты себе такое приобрёл! Подними хвост и наклонись!

Сисишеп поколебалась, но выполнила приказание. Неизвестный обошёл её, обнюхал со всех сторон.

– Ну, сойдёт, – сообщил он неизвестно кому. – А ну-ка, принеси-ка нам чего-нибудь выпить. Мы сейчас с твоим хозяином побеседуем.

– Оставь её в покое.

Хаарши развернулся ко мне изумлённо.

– О, так человек владеет Высоким Языком? И откуда же такие познания?

– Тебе какая разница?

– Человек, владеющий Высоким, надо же… И уже где-то присвоил раба. Интересно тут у вас… Ну-ка, пойдём со мной! – приказал он Сисишеп, глядя при этом на меня.

– Запасные уши есть? – осведомился я самым холодным тоном, на который был способен.

– Это ты кому сказал?

– Если запасных ушей нету, – я нащупал застёжку кобуры и сдвинул предохранитель на пистолете, – то оставь чужую рабыню в покое.

– Ты что, бесхвостый, обнаглел безмерно? Надеешься на защиту своей самки?

Внутри холодными кольцами свивались решимость, отстранённость и неизвестность. Я смотрел не на самого хаарши, а чуть в сторону. Сам не знаю, почему. Правая рука обхватила рукоятку, левая замерла перед грудью… И чуть ниже. А вот злости – не было. И обиды не было.

– О, да я смотрю, ты уже и драться собрался? И давно лысошкурые стали такими могучими?

Я молчал. Ожидая неизвестно чего. Кольца внутри улеглись, больше не мешая.

– Что застыл, чучело? Ещё надеешься меня чем-то удивить?

Я по-прежнему молчал. Только разум отмечал: шевелится шерсть на щеке, поза слишком расслабленная для броска, за ним – куст, за кустом кто-то прошёл, слева смотрит чья-то морда…

– Трус… Негодящий тебе достался хозяин… Пошли!

– Сисишеп, не ходи. И вообще, иди в нашу комнату. Не оглядывайся.

Рабыня повернулась и пошла.

– Стой!

Она никак не отреагировала.

– Стой я тебе сказал! Ах, ты паршивка…

– Заткнись, облезлый! – холодно бросил я…

Пистолет выстрелил очень негромко, чуть не булькнул. Потому что ствол его уже скрылся в пасти. Он бросился настолько быстро, что я вообще не успел ничего ни понять, ни сделать. Только выхватил пистолет и нажал на спуск. Кажется, рефлекторно. Тело упало на землю и чуть вздрогнуло. Видимо, в последний раз. Я оглядел забрызганный кровью ствол, присел и вытер его о лаар. После чего убрал оружие в кобуру.

А внутри по-прежнему была звенящая тишина. Я не испытывал ровно никаких эмоций. Только где-то тлело удивление, что покойный оказался НАСТОЛЬКО быстрым. Если бы я не держал пистолет в руке – мог бы и не успеть…. Да и то успел с перепугу.

Мы с Сисишеп сидели в одной из комнат местного храма. А может, и не храма, может быть, подобные комнаты со знакомой храмовой атрибутикой, есть в каждом доме. Но уж очень она мне была знакома. Именно в такой комнате Смаарр проводил со мной все свои манипуляции. И обучение языку, и бил, и оскорбляли они с Хаш…

Хаш до сих пор не было. Это было странно. Хотя, может быть, во время следствия родственники не допускаются? А то, что сейчас шло следствие – я не сомневался. Смаарр тоже тогда интересовался, как я могу принимать решения, не узнав о причинах. Удивительно только, что допрашивали почему-то Сисишеп, хотя я сидел рядом.

– Что он сказал?

– Он приказал мне открыться и осмотрел меня.

– Дальше?

– Потом мой хозяин приказал ему оставить меня в покое.

– Дальше, дальше!

– А дальше они… поругались.

– Как именно?

– Он… называл хозяина всякими словами. Я не помню точно. Но нехорошими. А хозяин стоял и ждал.

– Чего?

– Не знаю. Он просто стоял и ничего не делал. А потом велел мне уходить.

– Куда?

– Туда, где наши вещи. Я повернулась и пошла.

– И что было дальше?

– Я не видела. Только услышала звук… Не знаю, как будто удар сильный. Повернулась – а он уже упал.

– Он первый нанёс оскорбления?

– Нет.

– Твой хозяин начал?

– Нет. Мой хозяин вообще молчал. Так что он не был первым или вторым. Он его совсем не оскорблял.

Я подумал и решил, что позы, отношение и тон, действительно, оскорблениями не являются. Но когда же спросят меня хоть о чём-то?

Оказалось, что ждут саму королеву. Она вошла не в той вызывающе открытой накидке, а в обычном розовом лааре с фиолетовыми цветами по всему полю. Пожалуй… Красиво!

– Оставьте нас.

– Государыня, я задаю вопросы по делу…

– Вот и не надо этого делать. Вопросы буду ему задавать я. Надеюсь, моего уровня хватит, чтобы услышать верные ответы.

– Как скажете. Но тогда зачем мне уходить?

– Чтобы ты не слышал вопросы.

Жрец волнообразно махнул хвостом и вышел. А я задумчиво проводил его взглядом.

– О чём ты задумался? – спросила королева по-английски.

– Я не понял движение его хвоста, – ответил я на Высоком. – А обычно я их понимаю.

– Это просто жест… уважения, согласия… Подчинения… Неважно. Зачем ты его убил?

– Это получилось случайно, мэм.

– Почему ты на это решился?

– Я не знаю, мэм.

– Что ты чувствовал в этот момент?

– Ничего.

– Точнее. Смотри сюда! – она указала на бронзовую морду. – Не отрывай взгляда и рассказывай как будто ему. Итак, что ты чувствовал?

– Я не чувствовал ничего. – бронзовая морда не оказала на меня никакого магического эффекта. – Вообще ничего. Вот это, пожалуй, удивительно.

– Было ли внутри тихо?

Я кивнул, не отрывая взгляда. Пожалуй, это очень точное определение. Внутри меня было тихо.

– Он пытался тебя разозлить?

– Да.

– Зачем?

– Видимо, ему нужно было убить меня. При всех. Так, чтобы я напал на него.

– Почему же ты не нападал?

– Не хотел.

– А если бы хотел – напал бы?

– Я не знаю, мэм. Наверное, всё-таки – нет.

– Почему?

– Это сложно объяснить. Я… Я не считаю, что подобные вопросы решаются… силовыми способами.

– Поэтому ты пощадил Рамарупара?

– Да, наверное. Мне просто в голову не пришло, что его можно убить. Мы, люди, не решаем проблемы подобным способом.

– Мне говорили обратное.

– Я хотел сказать, мы – простые граждане. Есть те, кто считают право силы приоритетным. Но далеко не все.

– А разве это не так?

– Конечно, так. Но сила – она разная. Кто-то может быть силён мышцами, а кто-то и без всяких мышц может победить. Некоторые умеют это сделать одним взглядом. Вот я сегодня – я был слаб. Но у меня было сильное оружие. И я оказался сильнее.

– Побереги себя.

Я оглянулся. Когда она ушла? Я даже не заметил, не услышал. Зато вошёл тот самый жрец.

– Что ты тут восседаешь? Думаешь, сюда поесть принесут?

Надо же, Сисишеп тоже ушла! Да что ж такое со мной происходит?

– Выходи, выходи! – жрец недовольно подёргал усами и подтолкнул меня к двери.

Я вышел. Интересно, что же сделала со мной королева?

Сисишеп встретила меня с восторгом. То есть, облизала всего, обтёрлась об меня… Выражение такого щенячьего восторга от неё было очень приятным. Но... Но если бы так себя вела Хашеп – фиг бы я влюбился в неё. Нет, такое животное проявление чувств допустимо между хаарши… Вот пусть они так и общаются. Со мной Хашеп ведёт себя как человек. И я люблю в ней всё человеческое. А Сисишеп я за человека не считаю. Поэтому взял хозяйской рукой за шкирку и встряхнул сильно.

Усы встрепенулись, пасть приоткрылась, уши боязливо прижались… Посмотрела снизу, виновато-виновато… И вдруг… И вдруг растянула пасть, хвост задрался, уши выпрямились…

– Да, хозяин! Ты так давно не наказывал свою рабыню!

Удивительно, при обращении друг к другу хаарши не используют множественную форму «вы». Но уважительное обращение раба к хозяину – встречается. Сисишеп использовала обыденное обращение равного к равному. Чудеса языка: сказано одно, подразумевается другое, а оба понимают третье…

– Как тебя наказать?

– Ты сказал, что у меня красивый хвост.

– Да, он мне нравится…

– Х… Хочешь?

И сглотнула.

Я оглядел рабыню. Хвост прижат к ноге, усы беспокойно шевелятся, в глазах – щенячья преданность.

– Раздевайся.

Она с готовностью сбросила с себя пояс.

– А ножик есть?

Сисишеп бросилась к нашим сумкам и, покопавшись, извлекла что-то режущее. С поклоном поднесла мне. А ручки-то – дрожат! Но сама преклонила колено, держит орудие пытки на вытянутых руках… С трудом. И пытается хвост удержать. А тот хлещет, то туда, то сюда.

– Какой он у тебя непослушный, – я забрал режик. Грубо обработанный кусок металла с чем-то вроде гравировки… Или просто царапины? А вот режущая часть – блестящая, недавно точенная. Лезвие толстенное, длинное.. Чем-то похоже на бритву. Может, это бритва и есть? Потому что остриё заточено очень здорово!

– Ну, что ж. Становись.

– Как? – хрипло выплюнула она.

– На колени. Мордой на пол. А хвост задери вверх.

Она беспрекословно выполнила всё. Уложила морду на пол, задрала задницу вверх, вытянула хвост…

Я поймал это пушистое чудо, пропустил между пальцев. Как он задрожал! Еле удержишь!

– Ну, что… Готова распрощаться со своей красотой?

Она только зажмурилась. Кажется, даже дышать перестала.

Я поднёс лезвие к основанию хвоста… Даже нажал. Шерсть на хаарши встала дыбом. Вот реально: она раздулась раза в полтора, точно! Получилась такая огромная ворсистая кукла. А я развернул бритву тупой стороной и резко чиркнул. Короткий затихающий лай раздался раза три… Сисишеп вскочила и обняла свой хвост, прижав к животу. А потом упала передо мной, вылизывая ноги и штаны.

– Хозяин! Спасибо, ты самый лучший, ты самый замечательный, правильно хаал говорил, ах, как здорово! – она торопливо облизнулась и продолжила. – Как страшно было, как я переживала, хозяин! Ты всё правильно сделал, ах, как я тебе благодарна, спасибо, самый лучший хозяин на свете!

Внутри ревниво щёлкнули створки защиты от «медных труб», щёлкнули и раскрылись.

Потому что Сисишеп не мне всё это говорила, она просто выплёскивала свою радость. За то, что я дал ей возможность испытать этот страх и ужас, но не привёл приговор в исполнение. Поэтому её искренность грела и радовала. Она отдалась мне полнее, чем женщина отдаётся мужчине, и я не обманул её ожиданий.

– Прости, Сисишеп, но хватит меня вылизывать. Ну, хватит, хватит!

– Хозяин! Хочешь я тебе там полижу? Хашеп говорила, ты любишь!

– Ну, вот! Теперь жена и рабыня будут обсуждать своего господина и его привычки. Очень хочу! Но – не буду. Не сейчас. Сейчас у меня есть другие заботы. Ты слышала, о чём говорила со мной королева?

– Нет, – удивлённо ответила рабыня. – Мы же сразу ушли.

– То есть, когда она ушла – ты тоже не знаешь. Жаль, жаль. А почему допрашивали именно тебя, хотя я сидел рядом?

– Потому что ты можешь утаить что-то. Ты же не хаарши! Жрец не имеет над тобой силы. А я всё скажу, хочу я или нет.

Значит, то, что она рассказывала – вот именно это она и увидела. Но мне казалось, что я тоже немало высказал этому выскочке… Или это я про себя говорил? А главное, она не увидела самого выстрела. Или увидела? В общем, неважно.

Да, почему жизнь не всегда клубника со сливками? Такой момент! Мы двое, у обоих игривое настроение. И – никакой возможности!

К ужину нас с Сисишеп пригласили отдельно. И довели в сопровождении. Если бы не эти чёртовы ужины – я бы послал всё нафиг и ел бы доширак в комнате с Сисишеп. Кстати. Надо бы проверить, может ли она нашу человеческую еду есть? А то, если нам её с собой брать – надо же чем-то кормить! Закупать продукты здесь будет очень уж накладно.

Моё появление вызвало шумный интерес. Пока я шёл к своему месту, один из сидящих за столом поинтересовался у королевы, чем закончилось расследование сегодняшнего инцидента? Пока я усаживался, то краем уха услышал, что расследование завершено, и что за гостем (то бишь, за мной) никакого злого умысла не замечено.

– А разве гость наш не проявил злой умысел, скрыв ото всех понимание Высокого Языка?

– Эй! – я оторвался от столовых приборов. – За клевету могу и на поединок вызвать!

– В чём же клевета? – хаарши по-прежнему смотрел на королеву, и мне это очень не понравилось.

– Как говорится, «факты сокрытия – в студию»! Приведите пример, когда я скрывал это знание?

– Ты общался с королевой на вашем языке.

– Пфе! В нашем мире считается вежливостью отвечать на том языке, на котором к тебе обратились. Кто из вас пытался поговорить со мной, но кому я сказал «Не понимаю»?

Королева обратила полный внимания взор на своего подданного.

– А то, что он заявил, будто ему приказано скрывать знание языка?

– Мэм, я прошу у тебя спросить у него, – я решил пользоваться приёмом оппонента, разговаривая с королевой, а не с ним, – откуда ему известны сведения, которые я передал исключительно охраннику вашего дворца наедине?

– А ты это действительно сказал ему?

– Да, это так.

– Почему же?

– Так посоветовал мне хаал Смаарр. А ему виднее.

– Посоветовал или приказал?

– Он сказал, что это так будет лучше.

– Итак, – королева вернула внимание этому уроду. – Теперь мы ждём ответа от тебя. Как ты узнал об этом разговоре?

– Я снимаю свой вопрос.

– А я – нет!

– Уважаемый гость, мы ценим твой интерес, но здесь и сейчас мы собрались поужинать. Прежде чем мы приступим к вечерней трапезе, позвольте сделать вам заявление. Наша дочь, Хашепсут сталл Наахи риис Смаарр, потомок ветви Упавшей Звезды, понесла потомство.

За столом – бурное ликование. Переждав гвалт, королева продолжила:

– И сегодня за столом присутствуют Хашепсут и Рамарупар. Как пара.

О, да! Я был впечатлён. И изысканным костюмом своей любимой, и тем, как она держала под ручку этого… Недобитого. Впрочем, я за столом. Здесь – общественное место. Тьфу, «общественное место» – это что-то типа тюрьмы на Высоком. В общем, здесь и сейчас никаких разборок, стрельбы и так далее. Мне очень доходчиво объяснили, что самозащита допустима, а вот нападать на соперника лучше не стоит. А то всё зазря будет… Хоть я и гость.

Сам же Рамарупар лучился счастьем и величием. А я сидел и тихонько думал, неужели и среди людей бывают такие напыщенные дураки? Он искренне, всерьёз верит, что вот теперь-то у него будет всё хорошо. Что он принят в королевскую семью, и что теперь у них с Хаш будет долгая и счастливая жизнь. Я даже не мог его ненавидеть. Ну, как ненавидеть того, кому осталось жить до…

Её отец говорил, что для неё трудности – это жизненная необходимость. Так что надо просто будет поймать её и спросить, в каком случае и как можно будет… чик?

А пока остаётся делать вид, что всё хорошо, что меня никак не волнует моя жена, сидящая рядом с моим соперником.

– Простите, не будет невежливым задать тебе вопрос? – обратился я к соседу слева.

– Наоборот! – просиял он. – Я сам хотел бы поговорить с человеком, но ты был занят.

– Расскажи мне о брачных традициях хаарши?

В нашей комнатке я упал на новенький матрасик.

– Раздевайся, – сказала Сисишеп.

– Сиси, я сейчас не в настроении.

– Раздевайся! – повторила она с напором.

Спорить не хотелось. Поэтому я расстегнул пояс с кобурой, куртку, стащил штаны. Трусы, правда, оставил.

– Совсем! – непререкаемым тоном приказала рабыня.

Снял и трусы.

– Ложись. Нет, спиной вверх.

Она уселась мне на ягодицы. Когти побежали по спине, спускаясь вниз, то чувствительно покалывая, то мягко поглаживая. Я лежал, расслабляясь и растекаясь. Хашеп никогда так не делала… Правда, делала уйму всякого другого. Но вот так, простой массаж… Ой! Да ещё и с языком… Наверное, рабыня права. Я всё время сбиваюсь, забываю, что Сисишеп – не вещь, не инструмент, а разумный обитатель своего мира, со всеми знаниями и умениями, присущими их цивилизации. Наверное, по их традициям я должен был сам приказать ей это. Раздеться, лечь и приказать: мне плохо, я расстроен. Сделай мне хорошо! И это было бы не просто нормально, а даже правильно! Она и ждала от меня этого, но не дождалась. Я перевернулся под ней на спину. Девушка без возражений продолжила делать то же самое на груди. Организм радостно воспринял повод переключиться, а Сисишеп даже ухом не дёрнула, даже взглядом не показала, что сидеть ей стало неудобно. Только язык стал спускаться всё ниже, а пушистый зад съехал на коленки.

– Ой, Сисишеп! Ой, стой, не надо! Щекотно!

Она тут же остановилась, глядя мне в лицо.

– У людей живот – очень щекотное место. Поэтому не надо… много.

Она продолжила сразу ниже. От горячего и ловкого языка у меня вырвался неприличный стон. Стыд и сомнение ещё некоторое время посидели рядом, а потом удалились. В конце концов, моя Хашеп тоже, возможно, занимается тем же самым… И тоже по необходимости. Так что всё в порядке. Она хотя бы знает, с кем я, и мне не придётся скрываться и таиться от собственной жены. Так что я расслабился и получил удовольствие. И мне стало на самом деле хорошо.

– Хозяин доволен мной?

– Ты прекрасная рабыня, Сисишеп. Ты сделала всё абсолютно правильно. Надо тебя за это наказать.

Хвост задорно поднялся вверх, хаарши соскочила с меня и устроилась на полу, поджав колени к груди и задрав хвост вертикально вверх.

– Нет, отрезать твой хвостик мы больше не будем. Ты им так восхитительно водишь по коже! А я-то всё чувствую! А вот выпороть тебя… Ты, случайно, плеть не захватила?

– Нет, хозяин, – девушка была заметно расстроена. – Я не догадалась.

– Ничего, – я поднял ремень и стащил с него кобуру. – Может быть, будет не так больно, зато очень шумно!

– Хозяин, мне не надо, чтобы было больно. Мне надо, чтобы меня наказали. Можно и больно, и страшно, и просто оставить без еды или не давать пописать. Но если ты хочешь так – бей!

Я не хотел. Но не останавливаться же, если начал?

Хватило меня минуты на три. Активные упражнения с ремнём – если бы это произошло до секса, то оказали бы достойный терапевтический эффект. А сейчас – тупое махание, не доставляющее никакого удовольствия. Я отбросил игрушку и велел Сисишеп перебираться на матрасик. Предпочтя поглаживать девушку и перебирать шерсть.

– Это тоже приятно, – тихонько сообщила та и устроилась поудобнее.

Минут через пять я покрутил носом.

– А что это за странный запах?

– Где? – отозвалась Сисишеп, даже не шевельнувшись.

– Вокруг. Ты что, не чувствуешь?

– Неа. Я спать хочу.

– Сисишеп! Ты чего? Тебя что, разморило?

Но хаарши не ответила. Я вдруг понял, что она на самом деле спит. Я её даже потормошил – никакой реакции. Дёрнул за хвост – только ногой дрыгнула. И не проснулась.

Я вдруг резко почувствовал себя в ловушке. Маленькая комната, отверстия эти в потолке… И запах. Первое, что я сделал – это натянул трусы. А второе – достал пистолет. И почувствовал себя ужасающе глупо: сижу в самом центре дворца, рядом с комнатой охраны, с пистолетом в руке и жду неведомых врагов! Ага, и щаз открывается дверь, туда вваливается спецназ, бум, трах, трупы, кровь, кишки… А потом оказывается, что это меня пришли пригласить на вечеринку!

Я посмотрел на свою руку, сжимающую оружие, и проверил, снят ли предохранитель. Потом встал, подошёл и медленно, осторожно открыл дверь.

За дверью никого не было. Ффух… Я вышел в коридор и огляделся. Чем это у них так воняет? Кстати, в коридоре запаха почти не было. Надо бы у кого-нибудь спросить, может, утечка газа? Вот у охраны и спрошу.

Я завернул за угол и обнаружил там двоих хаарши, стоящих как раз возле нужной комнаты. С замотанными мордами! Ну, ниндзя!

– Стоять! Не двигаться!

Разумеется, на этот вскрик все нормальные преступники начинают делать прямо противоположное. Чем и отличаются от законопослушных граждан. Только я эту полезную мысль подумать не успел. Потому что всё произошло так быстро! Бах, бах, бах… Я стрелял не целясь, куда успею. Однако, успел. Из комнаты охраны выглянула чья-то морда – бабах! О, как он рванул! Я выстрелил ещё раз вслед, но позорно промазал.

На грохот выстрелов открылась только одна дверь. За которой в синем церемониальном плаще оказался хаал Смаарр.

– Кха. Кха. Кха. Я вижу, что мой подарок принёс ощутимую пользу. Но помоги мне спасти этих заблудших, а то они истекут кровью и умрут раньше времени.

Если в этом мире действительно есть боги, то они решили устроить мне демонстрацию своих владений максимально полно. Включая экстренную помощь раненным тобой же хаарши в одних трусах в полутёмном коридоре.

А ванн в этом мире нету!

Утром я вышел в парк перед дворцом задолго до побудки на завтрак. Смаарр вчера всё прекрасно организовал. Хоть и не вершитель, но организатор из него великолепный. И быструю медицинскую помощь (дайте мне это развидеть!), и спасение оставшихся в живых стражников, и помывку меня. Сисишеп разбудить не удалось, но Смаарр уверял, что к утру сама проснётся. Заодно поинтересовался, какого демона меня понесло с пистолетом в коридор к охране? Узнав, что я почувствовал запах газа, хаал только покачал хвостом:

– Я знал, что ты необычен, но чтобы настолько… Традиционно считается, что люди не в состоянии даже отличить запах самца от самки, а тут… Этот газ даже хаарши не чувствуют. Нет, очень, очень он был прав!

– Кто?

Но хаал моего вопроса не заметил.

Так что мы с моей рабыней прекрасно выспались, утром я ей рассказал о ночных событиях, она сделала вот такие глаза и побежала за водой – умывать меня. А умытый я уже спустился во двор.

Стоило мне появиться, стайка детворы тут же бросила свои игры и кинулась ко мне:

– Человек, человек! А покажи «я удивлён»?

Я приставил ладони к голове и навострил их. Детвора засмеялась.

– А покажи «я неуверен»?

Пришлось махать воображаемым хвостом. Мелкие только по земле не катались от радости.

– А покажи «Я вам не верю!»?

Для этого требовалось и движение хвостом, и ушами. А рук всего две!

– Грррр! – я зарычал и притворно клацнул челюстями. Дети с визгом и смехом побежали, я двинулся за ними…

И наткнулся на любимую. Она прогуливалась в обществе незнакомых мне хаарши.

– Хашеп!

И тут меня окатило ледяным холодом. Была бы шерсть – встала бы дыбом! Так она на меня посмотрела. Как… Как на насекомое какое-то.

– Чего тебе?

– Хаш! Что случилось?

И снова взгляд, как на идиота.

– Ничего не случилось. Чего ты ко мне пристал?

– Я пристал? А что мне делать?

– Что хочешь.

– Не понял...

– Ты можешь делать, что хочешь.

– А как же ты?

– Ты мне не нужен, – безразлично сказала Хашеп, глядя мимо. – Уходи.

– Просто уходить?

– Да.

Я смотрел на неё и вспоминал восторженные большие глаза, смотрящие на меня с уверенностью и пониманием. «Я выдержу что угодно, главное, чтобы ты меня ждал». И вдруг… Что происходит? Почему именно сейчас? Сейчас! Кажется, мозги хоть чуть сдвинулись, и я огляделся. На нас смотрели. Может, дело в том? Не верю. Я не принимаю! Я не согласен! Что бы ни произошло за это время, но не могла моя Хашеп послать меня вот так, сразу, без объяснений. Когда нас двое – мы сильнее. А когда по одному – вдвое легче. Ну, что ж. Те, кто всё это устроили и затеяли... Не будем усложнять им задачу. Тем более, что они, кто бы они ни были, могут напрячься и решить её.

– What the fuck do I need you for?! Fuck off!

«Да нахер ты мне нужна? Иди в пень!» – официально и при...хааршно заявил я. Развернулся и выплеснул всю злость на окружающих, не скрывая ничего из той волны, что поднялась во мне.

Мне оставалось только надеяться, что дочь жреца и вершительницы, лейтенант воздушно-космических сил России, моя любимая Хашеп заметила эту тонкость.

Которую вряд ли заметит кто угодно.

Я сказал это по-английски. Потому что этот язык в большей или меньшей степени знали многие хаарши. Он и по структуре ближе к их языку, со всеми этими артиклями, и на Земле распространён шире. А вот русский здесь знают гарантированно всего двое.

Но я воспользовался английским.

А теперь понять бы, что делать мне?

Что, что… Двор, что ли, подмести? Нет, здесь, пожалуй, не пойдёт. Но злость требовала выхода. Нет, сволочи, что ж они такое устроили? Пойти, кому-нибудь хвост накрутить? Оттрахать Сисишеп так, чтобы визжала? Недостойно. Да и не хочу я сейчас. И вообще, в пределах дворца мне намекнули не устраивать безобразий. Это я сообразил уже возле выхода. Ноги сами понесли меня наружу… Выпустили меня без малейших проблем. А дальше я просто побежал. Побежал вокруг дворца. Не выкладываясь, но всё же прилагая определённые усилия. Пейзаж постепенно менялся, и если возле входа была толпа, множество строений, утоптанные дорожки – то стоило пробежать километр, и пошли дикие заросли. А ещё дальше мне вообще пришлось продираться через растительность. И чем дальше, тем больше я задумывался, а куда я лезу? К счастью, совсем уж непроходимых кущей мне не встретилось, а потом я выбежал на дорогу к «чёрному ходу». Не столь утоптанную, но часто используемую. И – дальше, дальше…

Часа два с половиной я на эту прогулку убил. Результативно: к концу я уже не помнил, из-за чего, собственно, пустился в этот нелёгкий и полный опасностей путь.

Зато по прибытию меня ожидала небольшая головомойка. То, что охрана меня не хотела пропускать – это ещё полбеды. Тут мы договорились. Хорошо всё-таки знать язык, а будь я обычным человеческим послом – могли бы и послать. А вот то, как меня встретил Смаарр…

– Ты где шляешься?

– Я бегал.

– А почему завтрак пропустил?

– Так получилось!

– Это ты у себя дома будешь так получать! А здесь ты должен выполнять всё идеально! Ты сейчас висишь на острие ножа, и непонятно, проткнут тебя или съедят. А ты тут по зарослям бегаешь!