Текст книги "Экзамен-2 (СИ)"

Автор книги: Анатолий Оркас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

Оркас Анатолий Владимирович
Экзамен-2

Экзамен-2

– То есть, ты хочешь сказать, что мне вот это и придётся носить?

– А что? Тебе, между, прочим, идёт!

Я оглядел себя в зеркало. Два отреза ярко-синей ткани, скреплённые на плечах крупными позолоченными застёжками. Спадают спереди и сзади. И всё. И вся одежда.

– Хаш, я же выгляжу в этом, как идиот.

– А я?

Моя любимая в том же самом наряде выглядела чарующе и даже соблазнительно. Синий цвет особенно подчёркивал буроватый мех, выглядывающий с боков. А уж как соблазнительно выглядит бедро в разрезе ткани – не мне объяснять.

– Ты выглядишь восхитительно! Но ты – хаарши! Для вас эта одежда традиционная. Почему бы мне не надеть нашу? Просто штаны и рубашку?

– Любимый, представь, что я бы заявилась на космодром в таком виде!

Я представил и не сдержал смешок. Но Хашеп не обиделась, а только кивнула.

– Вот именно. В каждом месте должна быть своя одежда. Ты думаешь, я первое время в скафандре пряталась от страха, что ты на меня накинешься? Я же не дура, прекрасно понимала, что ничего мне не грозит! Но как я выглядела!

– Нормально ты выглядела!

– Вот и ты нормально выглядишь. А то, что чувствуешь себя слегка неловко – так это естественно! Поэтому и надеваешь сейчас.

– Хаш, и ты предлагаешь мне вот так ехать на такси, потом в аэропорту при всех стоять, а потом ещё в самолёте? Милая, давай я доеду хотя бы до самолёта в нормальной одежде, а там переоденусь?

– И где? – насмешливо оскалилась она. – Пойдёшь в туалете переодеваться? Или прямо у портала?

– А если ветром поднимет эту ткань, и все увидят, что я голый?

– Любимый, так для этого же есть пояс!

– Хаш!

– Ну, что ты упираешься? Мы всю жизнь так ходим, там на тебя будут смотреть обычно. А вот если ты переоденешься прямо перед порталом, все сразу заметят, как тебе неудобно и где именно. Ты думаешь, так будет лучше? Уверяю – нет.

Я сжал губы и ещё раз повертелся перед зеркалом. Повязался поясом. Всё равно торчащие голые бёдра меня раздражали и смущали. Да и запах…

– А запах?

– А что такого? Это же твой запах, не чужой. Ты так пахнешь, и это такая же неотъемлемая часть, как ноги или руки. Вот уж не мучайся этими мелочами!

– Это тебе мелочи… А если у меня встанет?

Хашеп несколько секунд смотрела мне в пах. Да, это проблема. У хаарши, связанных запаховой сигнализацией, как и у всех животных, такой проблемы не было. Пока в округе нет течных самок – ничего ни у кого не встанет самопроизвольно. А когда они будут – всем известно. А что делать людям, у которых эрекция может появиться на что угодно и когда угодно?

– Может, это?.. – она задрала хвост, сдвинув ткань в сторону. – И к нужному времени уже всё будет в порядке?

Теперь уже я задумчиво смотрел на этот красивый и пушистый знак внимания. Но сейчас было не до того.

– Может, я надену хотя бы шорты? В конце концов, я – инопланетянин, у нас могут быть свои особенности…

– Они что, людей не видели? И никто не смущается, всем наплевать!

Но в такси я садился в традиционном одеянии хаарши, под которым были светлые шорты с карманами. Так я чувствовал я себя куда более комфортно.

И вообще. Слушаться жену – неплохая идея. Особенно мою. Если в аэропорту я ещё ощущал на себе посторонние взгляды, то в Берлине уже напрочь о них забыл. А в Кито вообще моё одеяние никого не удивляло, потому что балахоны самых разных цветов и узоров встречались здесь повсеместно. Так что на меня поглядывали с любопытством чаще сами хаарши, которых здесь было предостаточно. А я уже настолько освоился, что мог не смущаться и не стесняться.

Меня куда больше волновал портал. Который, разумеется, имел таможни, охрану и уйму процедур с обеих сторон.

И статус моей провожатой не имел в этом всём ни малейшего значения. С нашей стороны.

Выложенный мрамором и гранитом, огороженный по всем правилам терминал здесь вызывал вполне понятное волнение. Хотя, вроде бы, всё предусмотрено заранее, оплачена виза, куплены «билеты», заготовлены документы, а всё равно не оставляет предчувствие, что сейчас таможенник посмотрит на тебя и скажет:

– А вам, гражданин Петров, въезд на ту сторону запрещён. До свидания!

Но я гнал от себя подобные мысли. И единственная от них польза – тут не до внешнего вида. Зато таможенник, наоборот, обратил на него внимание чуть ли не в первую очередь.

– Что, парень, уже и приоделся по местной моде? Уверен, что там тебя ждут?

Я аж запнулся. Что отвечать на такую наглость? Учитывая, что от его движения зависит, куда я пойду: вперёд или назад?

– Моя спутница велела мне одеться именно так. А ей виднее.

– А кто твоя спутница?

– Хашепсут сталл Наахи риис Хамал.

– А, тебя приглашают сами хаарши? А где пригласительное письмо?

– Нет, – я постарался ответить максимально терпеливо. – Я еду частным порядком. Просто Хашеп едет со мной, вот и всё.

Он посмотрел на мои документы, в компьютер, на меня… Опять в компьютер.

– Цель поездки?

– Туристическая.

– На два месяца? Первый раз? Парень, я, конечно, тебе визу поставлю… Мне не жалко. Но совершенно не факт, что тебя пустят там.

И он был абсолютно прав. К сожалению, по текущему протоколу мы с Хаш должны были разделиться. Она шла как жительница той стороны, да ещё и особо важная персона. А я – простым туристом, как все. И посоветоваться не с кем.

Или это – продолжение экзаменов?

– Ставьте. А там посмотрим.

Он ещё две секунды смотрел на паспорт, а потом всё-таки опустил на него печать.

– Ну, удачи. Хм…

Я поскорее вышел из зоны контроля. Ффффух! Первый этап пройден. Однако, это не самое страшное! Теперь – ещё два контроля, один до, второй после.

– Пеетров Нниколааай? – Интересно, с чего бы у хаарши такой эстонский акцент? – Здраавствуйте. Заччем вы хотите пройти портал?

– Хочу посмотреть на Хаарши изнутри.

– Прростого любопыытства недостаточно, – и печать взвилась над паспортом.

– Меня пригласила Хашепсут сталл Наахи риис Хамал.

Я два дня учил не только длиннющее родовое имя Хаш, но и правильное его произношение. Зато что стало с чиновником! Он вдруг нагнулся, словно собрался пробить разделяющее нас стекло, и зашипел:

– Ниххогда не говори так!

– А как надо? – изумился я.

Хаарши разглядывал меня через стекло, и мне было неуютно.

– Никак не надо. Зачем едешь?

– Она меня пригласила.

– Самааа?

– Да, лично.

– Ты сслужишь в коссмофлоте?

– Да.

– Ты первый раз здесь прохоодишь. Почему «два месяца»?

– У нас столько до следующего полёта. Она меня пригласила, значит, знает, зачем. Я – не знаю.

– Хде приглашение?

– Она проходит контроль в зале для хаарши. Можете узнать у неё лично.

Он сначала протянул лапу к телефону… потом посмотрел куда-то за кабинку. Потом – долго изучал мой паспорт.

– Ты знаешь, что моожешь не вернуться?

– Смерть подстерегает нас всегда, – какого-то чёрта ляпнул я. – Ведь и вы меня сейчас можете убить.

Он ещё раз внимательно оглядел меня и… таки поставил что-то в паспорте.

– Проходите. К порталу вас пригласят. Но больше так не говори!

Узкий коридор вывел меня в просторный холл с раздвижными стеклянными дверями. С одной стороны прохода сидел охранник-человек, с другой – стоял хаарши в форме. Это восхитительное зрелище: обычный костюм полицейского, из которого торчит усатая собачья морда со светло-палевой шерстью, а сзади из-под кителя свешивается хвост. Я проникся к охраннику небывалым уважением, ибо в данный миг прекрасно его понимал. Но ведь терпит же…

– Ваши документы? – попросил он с гортанным хрипом. Удивительно, у них что, у каждого свой акцент? Не так, как у людей – нацию можно легко вычислить по манере говорить? Или у хаарши тоже несколько наций? Я же не интересовался этим вопросом… Если точнее, то интересовался. Но у меня не было на это времени. Всё время ушло на другие, гораздо более приятные вещи.

Ещё раз проверив все печати, он не преминул поинтересоваться:

– Вы в первый раз проходите портал. Почему вы одеты таким образом?

– Мне подбирала наряд моя спутница.

– Где она?

– Проходит другим, официальным коридором.

– Вы знаете особенности пользования этим костюмом?

– К сожалению, нет. Она меня не просветила.

– Наверное, для неё это столь естественно, что даже не подумала. Учтите, что правила и общественные нормы на Хаарши отличаются от таковых на вашей планете.

– Я догадываюсь.

– Проходите.

Неужели?! И всё? Хашеп встречает меня с той стороны!

– Ну, наконец-то! Ты прошёл, молодец! Проблемы были?

– Почему-то ваш таможенник наорал на меня за то, что я твоё имя произнёс.

Хаш недоумённо дёргает ухом и морщит мордочку.

– А как ты сказал?

Я повторяю.

– Нет, вроде бы, всё правильно. И звучит понятно. Не понимаю. Но если пропустил – то и ладно.

– А у тебя всё нормально?

– У меня? Конечно. Ну, пошли?

К порталу была небольшая очередь. Мы встали в конец, и я вспомнил ещё одно предупреждение.

– А что особенного в моём наряде?

Она оглядела меня. Мне показалось, что ухо стоящего впереди хаарши повернулось. Но как только Хашеп закончила осмотр – тут же вернулось обратно.

– Не знаю. Шорты, конечно, смотрятся смешно, но в целом – пристойно. Ну, поза у тебя ещё не та, но это исправимо и не выходит за рамки.

Хаарши спереди чуть обернулся назад, Хаш неприязненно на него посмотрела. И оба отвернулись.

– Охранник так и сказал. Говорит, она даже не подумала, поэтому и не сказала!

– Ааа! – видимо, до неё что-то дошло. Потому что она захихикала, прикрыв пасть рукой. Чисто человеческий жест. – Ну, будем надеяться, что тебя это не шокирует. По крайней мере, не больше, чем всё остальное.

– А что там будет «остальное»?

– Всё увидишь сам. И ещё, Коля, знаешь… Эта твоя поездка… Отнесись к ней как к нашему полёту.

– Опять экзамен, – я тщательно изучил свои сандалии, надетые на босу ногу. – Я предполагал.

– Мужайся, вся наша жизнь – один сплошной экзамен.

Я посмотрел на уши впередистоящего хаарши. Но тот делал вид, что разговор сзади его не интересует.

Сам переход между мирами вообще никак не выглядит. Единственная проблема – темно. Оно и понятно, там, где нет ничего – ничего и нет. Заходишь в кабинку, садишься, после чего сидишь. Потом выходишь. Я так и не понял – она вообще двигается или нет?

А с той стороны никакого «таможенного терминала» не было. Вообще. Голый проход в скале, причём, кажется, обработанный вручную. Разумеется, пара охранников в этих ихних плащах документы проверяла, но было понятно: больше для вида.

Я растерянно оглядывался. Нет, можно было вообразить себе родную планету Хашеп очень многими способами, тем более, что в Сети уйма и фотографий, и фильмов… Но все они грешили одним недостатком.

Рамками.

А здесь, сейчас, я отчётливо понимал: никаких рамок нет, и всё, что я вижу перед собой – это оно и есть. Родной мир хаарши, вот так они и живут. Причём, считают, что это нормально и естественно.

Мне показалось, что я попал в Египет. Причём – в Древний Египет. Засилье жёлтых и коричневых цветов. Строения и дороги из камня. И по каменным дорогам едут телеги, запряжённые странными животными. И вот эта древняя дорога проходит сквозь гору, а с той стороны ведёт в космос.

Меня охватила дрожь, когда я представил это грандиозное несоответствие! А тот хаарши, что стоял впереди нас, повернулся и что-то сказал Хашеп. Та внимательно выслушала и кивнула. Коротко ответила. А я отошёл в сторонку и продолжал разглядывать этот необыкновенный мир. Как? Как они смогли это сделать? Мы, со всей своей технической цивилизацией – едва поднялись над планетой. А они, вот так, каменными зубилами, на телегах – въехали в соседний мир. Почему? Я ощущал жуткую несправедливость. Хаарши были полноправными хозяевами портала, мы же только могли попросить у них разрешения.

– Хаш! Извини, что отвлекаю, а с нашей стороны никогда не было попыток… диктовать вам свои условия?

– Ты имеешь ввиду, не пытались ли солдаты пройти через портал?

– Да.

– Конечно, было! Само собой!

– Но почему тогда у вас здесь нет никаких ограничений? Ни таможни, ни вокзала…

– Не нужно. С нашей стороны всё под контролем. Сам увидишь. А ваши – да пожалуйста! Заходите, завоёвывайте. Только потом обратно не проситесь.

Я кивнул. Почему-то я не удивлён. Если цивилизация пробила Звёздные Врата – то какие-то солдаты с оружием им не страшны. Но во сколько же это знание обошлось Земле!?

– Наверное, были страшные жертвы!

– Не такие уж и страшные. Коля, идём, или ты испугался с первых шагов?

Я решительно шагнул и только потом понял, что моя бравада может очень дорого обойтись. Всем нам.

– Ты знаешь, Хаш… Да. Я испугался. Я не ожидал… Такого.

– Я тебя очень понимаю. Но ты помнишь, что это только экзамен? Ты не в ответе за судьбы миров. Это моя обязанность.

– Неужели? – я ухватил её за талию и прижал к себе. Но она силком отстранилась.

– Я не шучу. Именно поэтому меня отправили к вам, подальше от событий здесь. Тебе не придётся решать мировые вопросы. А мне – придётся. Именно поэтому, если ты хочешь быть со мной – тебе нужно пройти хотя бы минимальное обучение. А это будет непросто, уж я-то знаю. А ещё – познакомиться с моей семьёй.

– Я понимаю.

– Нет, не понимаешь. Но всё равно придётся. Пойдём!

Хаарши внимательно меня оглядел и сказал по-английски:

– Юноша, я бы на вашем месте вернулся.

– Спасибо, – ответил я ему, судорожно пытаясь вспомнить правила склонения времён. – Но я не сделаю этого.

Он вычертил концом хвоста в воздухе сложную кривую и направился к стоящей повозке. Я заметил, что и у Хаш дёрнулся хвост.

– Что он сказал?

– Ничего такого, чего бы я не знала сама.

– Мы тоже поедем на телеге?

– Нет, нам придётся идти пешком. Ты не против?

– А что бы ты делала, если бы я был против? – я взвалил сумку на плечо.

– Я бы подумала. Есть много вариантов. Но постаралась бы тебя уговорить.

– Тогда избавлю тебя от лишней работы! – и сделал первый шаг.

Если меня и удивляло, что Хашеп, по уверениям всех землян – знатную особу, никто не встречает, то через некоторое время мне стало не до того. Вокруг лежала чужая планета. И пусть воздух на ней ничем не отличался от земного, и даже отсутствовал какой либо карантин и дезинфекция – но мир всё равно чужой, и это видно. Необычнейшие тягловые животные. Четырёхлапые, но… Я не знаю, как это описать. У них даже голова есть. Но это похоже больше на какого-нибудь динозавра, утоптанного и ужатого спереди и с боков. Оно двигается достаточно проворно и видно, что силушкой природа их не обделила. Даже телеги, уж, казалось бы, что может быть проще-то? И те отличались от земных, как я себе их представлял. Отличались пропорциями, оформлением, количеством и размером колёс… При этом грубые и кустарно сделанные телеги были очевидно удобными – двигались они без заметного скрипа, колёса вращались свободно, сидящие на них седоки явно не испытывали неудобств. Где-то мелькнула человеческая голова и тут же исчезла за стеной. Стены были… непонятными. Нет, было видно, что это дело лап хааршевских, но вот что это и зачем? Вот там, где окна – понятно, жильё. В окнах иногда даже кто-то мелькал. Причём, постройки были условно многоэтажными, но больше всего походили на прилепленные друг на друга ульи. А рядом стоят какие-то стены – и совершенно неясно, что это. Жилые постройки? Технические? Древнее наследие? Учитывая, что моя первая реакция была как от древнего Египта – то я смотрел на все эти каменные изваяния как на исторические памятники. Но были ли они таковыми?

И, признаюсь, идти по этому городу мне становилось всё страшнее. Не знаю даже, почему. Слишком оно отличалось от того, что я ожидал? Ох, Колёк, а вроде бы уже взрослый парень, а в сказки веришь. Вот почему я согласился на это путешествие? Хаш уверяла меня, что надо обязательно, вот я и поверил. Надо – сделаем! А сейчас уже будет просто стыдно поворачивать назад и уверять, что я передумал. Как под хвост лезть – так это мы запросто, а как увидеть родной мир любимой – так испугался.

Внушив себе эту полезную мысль и поверив в то, что способен совершить задуманное, я тащил свой нелёгкий груз за Хаш и пытался наслаждаться путешествием.

К счастью, идти пришлось не более часа. На нас оглядывались, иногда отпускали какие-то комментарии, на которые Хаш иногда отвечала, и шли дальше. Пока не пришли в… конюшню. Я так понял, что это местные аналоги верховых животных. Дом, правда, не вызывал ощущения «прокатной конторы», но что я знаю о мире хаарши? Хашеп, как мне показалось, даже не разговаривала ни с кем. Просто поздоровалась. А слуга, вся одежда которого состояла из намотанной на бёдра тряпки, вывел нам двоих «скакунов».

– Мне надо залезать на... это?

– Коля! Ты что, опять боишься?

– Хаш, я просто никогда не ездил на лошади!

– Это не лошадь. С почином тебя. И не позорься.

Хотя слуга явно не понимал русского (удобный язык, однако!) – но позориться не следует. А костюмчик для верховой езды и впрямь подходящий. Если правильно расправить – можно прикрыть ноги и не будут кусать местные мошки. Я для них несъедобен, только они, гады, об этом не знают. И если шерстистые хаарши для мошки недоступны, то человек – пожалуйста!

– Стардаа нам достались смирные, так что вряд ли ты выпадешь из седла или будешь сброшен. Но при этом тебе нужно быть хозяином. Это несложно. Представь, что ты ведёшь не животное, а вашу машину.

– Там я хотя бы знаю, на что нажимать в случае опасности.

– А здесь тебе предстоит это выяснить. И чем лучше ты справишься – тем больше шансов, что доедем. Сумку закрепил? Ну, поехали!

Вот почему у меня не получается на неё сердиться? Может быть потому, что не хочется? В конце концов, я почти две недели мотал её по всей России. Мы ездили и в Москву, и по Золотому Кольцу, и в Питер, везде хаарши, да ещё говорящую по-русски, встречали душевно и с радостью. Хотя, конечно, не обошлось и без эксцессов. И вот она вернулась домой. Разумеется, ей хочется погонять на своём родном транспорте, по которому соскучилась за прошедших два месяца! А то и больше, я же не знаю, сколько она торчала в Центре подготовки в Королёве!

А я… Ну, что ж, Колёк. Тебя предупреждали, что будет сложно. Но зато – впервые на местной лошади! Как там её… Стардаа? Ннно! Поехали!

И будь что будет.

В принципе, ничего сверхординарного я не увидел. Может быть поэтому экскурсия Хаш была номинальной. Она назвала несколько видов произрастающих растений, с десяток встреченных животных, и на этом обучение языку закончилось. На моё предложение заняться вопросом более серьёзно – ответила, что именно этим и собирается заниматься. А для этого лучше всего доехать до храма и сообщить о нашем решении отцу. Это более, чем серьёзно. И даст самый лучший эффект. А пока предложила любоваться окрестностями.

Ну, дорога – она и на Хаарши дорога. Поля – тоже ничего странного. А что до вида растений – то они были зелёными. Это всё, что я могу о них сказать. Ни форма листьев, ни их количество, ни расположение – ничто не напоминало земные. Я бы, пожалуй, больше удивился бы, если бы увидел хоть что-то знакомое. Всё-таки иной мир, другая планета… Зато крестьяне здесь работают голыми. То есть, совсем без одежды. Я поинтересовался у невесты, не воспринимается ли подобная нагота как нечто сексуальное? На что получил ответ, что одежда сексуального подтекста не несёт вообще. То есть, наличие или отсутствие одежды на теле хаарши тоже имеет свой статус, но не сексуальный. И вообще. Тема секса на планете, к сожалению, не оставляет землянам шансов. В отличие от нас, у них всё регулируют гормоны. Поэтому, пока у самки нет течки – то ни о каком сексе и речи нету.

– Погоди… – не понял я. – А как же мы с тобой?

– То мы с тобой. А то – обыкновенные жители.

Я заткнулся, пытаясь осмыслить произошедшее. То есть, мои отношения с Хаш выходят за рамки нормального. Нет, понятно, что связь с инопланетянином в любом случае выходит за эти рамки, но здесь что-то ещё большее. Я точно помню, что Хаш мне сказала «Течка у меня уже кончилась». Значит, её чувство ко мне не могло быть следствием обычного смещения восприятия под действием гормонов. Это, скорее, у меня спермотоксикоз вызвал необычную реакцию, что я польстился на хвостатый зад. За неимением, так сказать, более привычного варианта. Но потом, когда мы вернулись на Землю! Я ведь не отстал, не кинулся по бабам! Но для меня всё происходящее казалось невероятной сказкой. Ладно, верю, влюблённые теряют разум, хотя я и не помню, чтобы обезумел, но вёл себя явно не совсем адекватно для человека. Но Хашеп? Она-то как? Ведь ей глаза не застилали гормоны, и… Ой, мать моя! Так ей… Ей совсем не хотелось? То есть, это что же получается? Она ради меня идёт на такие жертвы, терпит похотливого самца… Стыдоба-то какая!

– Эй, Коля! Я смотрю, ты о плохом думаешь! Надеюсь, ты не собираешься повернуть отсюда назад?

И всё – весёлым тоном, к которому я уже так привык! Это меня слегка отрезвило. Если я ещё немного пострадал бы над своим недостойным поведением – пожалуй, мог бы и повернуть. Чтобы не смущать достойную со всех сторон девушку таким трусливым и тупым похотливым довеском. Эх, Хаш, что же ты во мне нашла?

– Коля, не смотри на меня так! У меня под хвостом чешется, а нам ещё ехать и ехать!

Срочно перевожу взгляд на окружающее. Если не обращать внимания на необычные растения – то вообще всё устроено как у нас. Дорога, рядом с дорогой – поля. Поля окружены лесопосадками. А вон и город… Так, если это – город, то что же было там?

– Хаш, а что было там?

Она косо глянула назад и правильно поняла мой тупой вопрос:

– А это таможня. Если вашим языком выражаться.

– Так это и есть таможня? А я думал – обычный посёлок.

– Поскольку все так думают, то всё получается. Поэтому мы спокойны за наш мир. Люди предпочитают селиться в том месте, где есть магазины и ванные, а там для вас всё это обустроено. Тех же, кто рискует выбраться в большой мир, ожидают трудности с купанием и пропитанием. Поэтому ты везёшь с собой целую сумку еды.

– А как быть с купанием?

– Неужели мы не справимся?

Уверен, что Хаш – справится. Но всё равно какие-то сомнения терзают.

В город нам въезжать не пришлось. И хорошо. А то уровень тревоги и неизвестности у меня уже начал зашкаливать. И если в нашем мире Хашеп опекали со всех сторон, вон, даже мне не сказали, с кем я полечу – то здесь всё строго наоборот. Вообще никакой помощи или защиты. Работники на полях оставляли свои занятия и смотрели на нас, указывая руками и переговариваясь. Хашеп на это никак не реагировала, и я тоже старался. Хотя было неудобно до ужаса. Ближе к городу мы стали вообще достопримечательностью. И снова Хашеп делала вид, будто она тут одна в лесу. И даже меня нету. Я не знал, что и подумать, как себя вести. Но даже просто мысль о том, чтобы сделать что-то эдакое, приводила меня в невероятное смущение. Спасала только одна надежда. Если уж Хашеп уломала меня провести два месяца здесь – то не дура же она! И не сволочь! Надеюсь… А крамольные мысли о том, что я плохо знаю свою будущую супругу, я гнал прочь. Да, знаю я её плохо, почти совсем не знаю. И если Хашеп окажется сволочью – тогда вообще непонятно, что делать. Просто интрига получается глупая: познакомиться с симпатичным парнем в космосе и потащить его к себе домой для… чего? Чтобы его тут же съели? Слишком глупо. Тогда – что? Вот и приходится мне ориентироваться на свою даму и делать морду кирпичом. Правда, так, как у неё – не получается. Но куда деваться?

Хашеп вдруг направила наших стардаа к небольшой группе хаарши, которые на нас как раз не обращали внимания. Я даже хотел было взмолиться, мол, любимая, может, не надо, а?

Потом взгляд упал туда, за эту стенку из тел, и слова просто застряли в горле.

Потому что там вершилась казнь. Между столбами на верёвках был распят голый хаарши. И двое служителей в балахонах с накидками, очень похожие на наших инквизиторов, мазали ему живот чем-то, что зачёрпывали большими кисточками в ведре. Судя по морде привязанного, удовольствия он испытывал примерно столько же, сколько сидящий голой жопой на еже. Хотя я видел, что кисточки елозили по препуцию. У меня как будто перехватило горло. Так бывает во сне – и хочешь что-то сделать, а ничего не можешь. И не успеваешь. А эти, в капюшонах, спокойно так закончили своё дело… Отошли в сторонку… Хаарши вытянулся в путах вверх, закатил голову и сглотнул. А один из них зажёг факел! Казнимый откинулся назад и мелко задрожал всем телом, закрыв глаза. И тут этим факелом ему прямо в живот! Шерсть тут же занялась ярким дымным пламенем. От визга заложило уши. Я только моргнул от неожиданности, пытаясь понять, а не снится ли мне это всё? Эти, в капюшонах, махнули какими-то алебардами и разом рассекли верёвки. Горящий хаарши упал на живот и начал кататься, пытаясь загасить пламя, скуля и повизгивая. Через полминуты ему это удалось, и он так и лежал на животе, слабо вздрагивая и поскуливая. Все начали расходиться.

– Что это? – спросил я.

– Поехали, – непривычно сурово отозвалась Хашеп.

– Что это было? – снова спросил я, понуждая стардаа двинуться. Тот очень неохотно сделал первый шаг, и я инстинктивно сжал ноги посильнее. От чего скакун чуть не прыгнул вперёд.

– Это было наказание раба. Вот так у нас наказывают за особенно тяжёлые проступки. Следующей стадией будет хвост. А потом – шкура.

Я оглянулся через плечо. Никто не охранял наказанного, но и не плевали, не пинали. Вообще никак не реагировали. А у меня было состояние ударенного пыльным мешком по голове. Лёгкий шум и какое-то невосприятие реальности. Я все пытался представить, что это я там, и это меня так… Ой, во что же это я вляпываюсь?

К счастью, очень скоро мы остановились перед воротами в каменном заборе. Но я честно признаюсь, не сразу догадался, что это ворота. Только когда они открылись.

Хорошо живут жрецы! Это даже мне видно. Инопланетянину.

Да, некоторые нюансы заметны непривычному взгляду. Видно, что дом жреца является богатым, особенно по меркам этого бедного мира. А мир реально бедный! Так что я думаю, что захватывать его не стали не потому, что здесь какая-то супермощная защита, а просто «А что потом с ним делать?».

Нас встречали с почётом. То есть, ритуал заметен даже в чужих движениях. Вытянутые палкой хвосты, чёткие движения – и вот мы уже без всяких скакунов идём к дому.

А возле дома стоит жрец. И вот как это видно, а? На нём такое же двустворчатое облачение, как и на нас. Ни ростом, ни фактурой шерсти он не выделяется. Никаких тебе корон, тиар и прочих атрибутов. А видно – жрец. То ли манера держаться, то ли каменная неподвижность морды, как будто это чучело какое. Даже уши не шевелятся, к чему я уже привык. Выслушав приветствие Хашеп, он посмотрел на меня и вдруг сказал по-английски:

– Приветствую, чужой. Добро пожаловать в мой дом.

Как я уже говорил, английский я знаю достаточно неуверенно. Поэтому первая моя фраза была стандартной:

– Прошу прощения, мой английский очень бедный. Я плохо говорю на нём.

– Для меня он тоже не родной язык, – спокойно ответил жрец. – Но лучшего у нас нету. Будем терпеть.

И только после этого обратил внимание на дочь.

Внутренности дома описывать тоже нет смысла. Всё равно я точно не опишу, а общее впечатление очень простое. Дом и дом. Коридоры, комнаты, лестницы. Украшения на стенах. Древние светильники, масляные ещё. Правда, комната, нам выделенная, достаточно роскошная. А это… Эээ… простите… Это – кровати? Точнее, лежанки? В центре комнаты на ворсистом ковре лежали два… матрасика. Это, типа, для нас? Минимализм поражает! И если это – комнаты для знати, то как выглядит жилище бедняков?!

– Коля, сейчас нас пригласят обедать. Давай быстро доставай, что там у тебя есть. И будем изобретать.

– Что?

– Какое-нибудь блюдо, которое съедобно, красиво выглядит, и ты можешь его быстро приготовить прямо при папе.

Я принялся потрошить сумку. О заморочках хаарши на еде я был осведомлён. Но вот только готовясь к путешествию я собрал в основном то, что может долго храниться и легко транспортируется. А дальше мы с Хаш собирались понемножку попробовать на мне местную кухню, потому что некоторые её «воздушные замки» я пробовал и не отравился. Мы пару минут в четыре руки раскладывали мои богатства, пока Хаш не выбрала пачку «Доширака».

– Вот! На первый раз это сойдёт.

– Доширак? Но, милая, это же…

– Тссс! Никто не будет знать, что в вашем мире это дешёвая мелочь. Зато – аж целых пять компонент.

– Пять? – я пересчитал.

– А коробочка? В ней же всё мешается и крышкой закрывается, ты же так делал? А кипятка тебе принесут. Вот его и возьмёшь.

– И палочки?

– О, отлично! И палочки. Сейчас закажу, сделают. Тебе из любого дерева?

– Откуда я знаю, какое у вас дерево ядовитое?

– Хорошо, я поняла. Сделаю из майсаа. Ну-ка, дай посмотрю? Ладно, подожди, я быстро!

Лизнув меня на прощание, Хаш умчалась. Видимо, те палочки заказывать. А она знает, какие они должны быть? Я – и то знаю плохо.

Ну, что ж, Колёк. Приключение получилось на славу! Ты рад? Чего от себя скрывать – нет, не рад. Вместо удивительного и приятного путешествия по родине своей невесты ты попал на двести лет назад, в самое тяжёлое прошлое нашей планеты. Единственная разница – что пробить Звёздные Врата смогли они, а не мы. И в космос они полетели слишком быстро. А так – доисторические отношения! Рабский труд, каменные постройки, живая тягловая сила… Механизмы – самые простые!

Оправдывало этот мир только одно обстоятельство. Хашеп. Она здесь родилась, и я её люблю. Вот такую, какая есть. С её шерстью, хвостом, острой мордочкой и большими глазами. А здесь она родилась и выросла. Значит, я потерплю, пусть отдыхает дома. Я же помню, как это приятно – возвращаться домой!

Обед в обществе важных персон – это всегда испытание. Даже на Земле. Я с детства ненавижу все эти «Вилку в левой руке, а нож в правой» или «Суп из глубокой тарелки, а салат – из блюдца». А если я хочу есть салат из глубокой тарелки – то я что, неуч отвратительный ? Ну, нравится мне так, и что?

И то, отвечают. Дома – что хочешь, хоть с потолка ешь. А на людях – будь любезен соблюдать этикет. Так то – на людях! А на хаарши?

Не знаю, как едят во дворце у матери, а в храме у отца ели… долго. Подготовка к самому действу занимала чуть ли не столько же времени, как и сам обед. И пока слуги подносили чашечки, тарелочки, мешочки, баночки – все участники были сосредоточены и заняты. Так что я со своим «дошираком» здесь даже терялся. Мне тоже поднесли круглую глиняную тарелку с крышкой, куда я и поместил свои ингредиенты, залил их кипятком, отдал кувшин слуге, помешал палочками и накрыл крышкой. Теперь у меня были пять минут, чтобы посмотреть, как готовят себе еду высокородные.

У нас всё это происходит на кухне. Там чистят, нарезают, жарят, варят, обеспечивают конечный продукт – и его уже приносят в столовую. У хаарши же на кухне происходит только подготовительный процесс. А вот окончательное формирование блюда каждый делает сам. И процесс этот занимает не пять минут, а все двадцать (а некоторые и в полчаса не уложились). При этом хаарши настолько сосредоточены и увлечены, что напоминают швею или токаря за изготовлением особо сложной детали. Они что-то куда-то всовывают, укладывают, поливают, посыпают, наваливают… При этом еда часто меняет цвет, температуру и запах. Хашеп увлечена не меньше других, и я впервые вижу свою милую лису в домашних условиях. Ну, что ж… Если вот это – то, к чему она привыкла дома, то там, в челноке, действительно, обходилась минимумом. Однако, пока они готовят, у меня остынет! Начать, что ли есть?