Текст книги "Эхо. Творец нитей. Книга 1."

Автор книги: Анатолий Хохлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 44 страниц)

Сумятица в мыслях Кицунэ ненадолго улеглась, только когда она увидела происходящее на центральной площади города. Покрытый льдом зимний фонтан в центре пересечения всех улиц шиамы завалили деревянными обломками домов и подпалили так, что пламя взметнулось до небес. Вокруг этого исполинского костра кружились в слаженном танце не меньше двух десятков рослых и стройных темнокожих красавиц с символикой и мотивами огня в рисунке на яркой одежде. Вооруженные веерами, они исполняли сложный и красивый танец, а музыкой им служил грохот от стройного притопывания ног и хлопков ладоней полутора тысяч расположившихся вокруг огня самураев. Воистину достойное дикарей занятие.

Но когда отступил первый скепсис, маленькая лиса была потрясена, насколько в действительности был красив своей энергией танец армейских дзеро и как слаженно звучал задаваемый самураями ритм. Тысячи хлопков и ударов ног о землю создавали единый рокот, полный духовной силы. В этом действии чувствовалась уверенность и мощь, шиамы сплачивались между собой так же, как были сплочены и едины в бою. Один человек – ничто. Тысяча – сила. Десятки тысяч – сила, способная на великое свершение. Народ, сплоченный воедино, – непобедимый бог. До подобного единства очень далеко было даже келькурусам, а уж о разрозненных и эгоистичных социальных группах других стран говорить и вовсе не приходилось.

Окунувшись в окружающую великий костер атмосферу, Кицунэ поняла, почему Хебимару говорил о том, что вымрут все народности мира, но шиамы или выживут, или продержатся дольше всех.

«И все равно вы гады, – мысленно бубнила напуганная и впечатленная оборотница. – При такой силище другим бы помогли и все вместе выжили, так нет, надо напасть и беспощадно добить!»

Возмущение возмущением, но жить хотелось, и потому Кицунэ не произнесла ни слова вслух.

Жрецы шиамов обнаружились у хранилища сокровищ местного храма. Они перебирали различное ритуальное барахло и свитки, ставшие их добычей. Выглядели армейские храмовники тоже не очень-то близко к классическим каннуси. Все они были сплошь в тяжелой броне, и Кицунэ ни за что не отличила бы их от воинов первой линии, если бы один из них, самый рослый и плечистый, не размахивал гохэем (ритуальная палочка с фигурно нарезанными лентами бумаги) и не выкрикивал предупреждения богам и духам о том, что храм сейчас будет сожжен.

– Пара любопытных книг нашлась, – сказал этот жрец, когда они обменялись приветствиями с лордом Масаясу и капитан спросил о добыче. – Будет что на досуге почитать. Все как всегда, холодные вывезли золото и драгоценные безделушки, а истинное сокровище оставили нам. Я уже отдал приказ принести пару бочек горючего с теплостанции. Тот, кто спас золото и бросил книги, недостоин храма.

Беседа длилась еще несколько минут, прежде чем каннуси обратил внимание на Кицунэ и Рими.

– Те самые странники, о ком вы говорили, Масаясу-сама? – земля вздрагивала под латными ботинками жреца, когда он сделал пару шагов к перепуганным девчонкам. – Парень, покажи мне свою сестру. Не бойся, я не верю в миф про дефектные гены и не стану причинять ей вреда только потому что она холодной расы. Гельминтоз, говорите? Настоящий бич плохо обеспеченных слоев населения южных стран. Сейчас посмотрим, – призрачное синее пламя заплясало над кончиками пальцев жреца и, коснувшись Рими, влилось в ее биополе. – Да, все верно. Не переживай, боец. Дело серьезное, но не смертельное. Лечение подобных болезней давно уже не проблема в цивилизованном мире. Нужно просто вытравить гадов, что мучают твою сестренку, и все будет хорошо.

– Вы поможете нам, каннуси-сама? – чувствуя добрые интонации в голосе великана, с надеждой спросила Кицунэ.

– Конечно. И даже карту медицинского страхования не спрошу. Мы же не обезьяны, чтобы отказывать в помощи людям из-за того, что у них документы не оформлены. Сейчас соберу лекарства.

– Вы не ненавидите холодные расы, каннуси-сама? – спросила Кицунэ, ожидая обещанное и вспоминая слова жреца о мифе про дефектные гены.

– Хороший вопрос, – жрец копался в своей сумке, вынимая одну за другой пластиковые пластинки с запечатанными в них таблетками. – Представь, что рядом с твоим домом живет огромная стая злобных павианов. Эти павианы постоянно лезут к тебе во двор, воруют вещи, ломают то, что ты строишь, круглые сутки дико визжат под окнами и могут загрызть твоих детей, если ты зазеваешься. Такая картина лучше всего иллюстрирует отношения жителей районов тектонического разлома со всеми остальными нациями. Мы громим логовища павианов, укрепляем собственные стены, проводим акции устрашения и истребляем проклятое зверье по мере сил. Ненавижу ли я холодные расы? Никогда об этом даже не думал. Мы просто продолжаем жить своей жизнью. Ты читать умеешь?

– Д-да… – промямлила Кицунэ, смущенно и не слишком уверено. Сложно было сказать, что больше смутило маленькую лису – откровенный ответ воина-храмовника или ее собственное плохое знание иероглифов.

Сложив пластинки с таблетками в стопку, шиам взял лист бумаги и написал на нем график приема лекарств, указав рядом с названиями препаратов также цвет и форму таблеток. Инструкция ведь пишется для детей, а по тону ответа мальчишки он понял, что с чтением у того явные проблемы.

– Препаратов хватит на полный курс лечения, – сказал он, отдал Кицунэ листок и доходчиво разъяснил написанное, указывая на каждый знак и каждую цифру. – Здесь и противогельминтозные средства, и все, что необходимо для поддержки организма. Строго соблюдай сроки приема и дозировку. Пациент еще совсем мал, но я учел это, так что можешь ни о чем не волноваться. Вот. А это – для тебя.

– Что это? – удивленно спросила Кицунэ, принимая еще один пакет с таблетками. Разве она больна?

– У тебя явные гормональные проблемы. Фигура, формирование мышц и оволосение тела откровенно по женскому типу. Ничего удивительного ввиду особых обстоятельств. Твое тело само не знает, мальчик оно или девочка. Если не будешь принимать таблетки, станешь откровенно непривлекательным. Так что дарю. Бери, у нас этого добра пара мешков.

– А зачем вам столько? – простодушно спросила Кицунэ.

– Военная тайна. Если скажу, самурайши убьют. Сейчас распишу дозировку и курс лечения, постарайся, чтобы твои командиры лекарства не отобрали. Могут попытаться. То, что ты в таком запущенном состоянии, говорит, что командованию на тебя буквально плевать. Уроды моральные. Придется тебе самому о себе заботиться. Вот, держи памятку, можешь начинать лечение сегодня же…

Заверив, что все поняла, Кицунэ принялась благодарить врача за помощь, но тот заверил, что это ему ничего не стоило, пожелал детям удачи и, поклонившись капитану Масаясу, вернулся к своему прежнему занятию. Как раз бочки с горючим с теплостанции подтащили. Пациентам помогли, пора пожарище учинять.

«Шиамы – народ контрастов», – подумала Кицунэ, сотворив короткую молитву, в которой попросила у богов и духов прощения за то, что не может спасти этот храм от уничтожения.

Миновала опасность или нет, но после всего произошедшего чувствовать Кицунэ начала себя увереннее. У нее даже хватило смелости на обратном пути от обреченного храма первой заговорить с капитаном шиамов.

– Масаясу-сама, – сказала она, попросив предварительно прощения за дерзость. – Та долгая повесть о бедах обитаемого мира, если это возможно, я все-таки хотел бы послушать ее. Я видел сам, что происходит нечто по-настоящему страшное, но никак не могу понять, что именно. Почему… почему вымирают светлокожие расы? Война закончена. Теперь все изменится?

– Нет, ничего не изменится, – мрачно ответил шиам. – Когда-то, давным-давно, население обитаемого мира превышало, по словам историков, три миллиарда. Сейчас осталось шестьсот миллионов. Первые четыре столетия борьбы за власть, восстаний, голода и болезней сократили численность человечества на две трети. Сражения, резня мирного населения, голод и болезни, конечно же, унесли гораздо больше трех миллиардов, но естественное деторождение никто не отменял, и человечество, запустив попутно клонирование на максимум, кое-как восполняло хотя бы часть своих потерь. Разруха, хаос, деградация наук, всеобщее истощение сил и ресурсов. Предел достигнут? И вот внезапно на головы ничего не подозревающих людей обрушился целый век мирной и спокойной жизни. Спасение. Но, к ужасу социологов и аналитиков всего мира, век Тишины забрал из уцелевшего миллиарда еще триста миллионов, и эти потери не возобновлялись. Запустение охватывало даже те города, что кипели жизнью и в годы самых страшных сражений. Голод? Его не было. Чума? Медицина не в таком глубоком упадке, чтобы допустить столь масштабную катастрофу. Что же произошло, спрашиваешь ты? Дело в том, что настоящая война и не думала даже заканчиваться. Началось новое сражение, в котором мы, дети огня, одержали победу, а огромный социум светлокожих рас потерпел сокрушительное поражение.

Подвиг и трагедия клана Соратеки сыграла злую шутку с обитаемым миром. Началось объединение стран и установление четких границ, дайме-наследники вернули власть в свои руки, пресекли беззаконие и восстановили в обитаемых землях порядок. Наступил мир, к которому… люди оказались совершенно не готовы. Первые два поколения по инерции и на волне адреналина подняли города из руин, отстроили фабрики и заводы, восстановили поля и вернули в обиход многие технические достижения. Люди обрели счастье, но родилось третье поколение, никогда не видевшее серьезных войн и бед. Дети, для которых были готовы все жизненные блага. И в этот момент светлокожие расы совершили фатальную ошибку. Они решили, что победили и дела можно пустить на самотек. Но, уничтожив грозного врага, страх перед которым побуждал к работе и борьбе, они не дали своим детям новую цель существования.

Дети века Тишины начали искать новый смысл жизни и очень быстро нашли его – развлечения и деньги. Максимум благ при минимуме труда. Началось расслоение общества, привитие новых ценностей и жизненных приоритетов.

– В десятилетия, когда решались судьбы мира, как никогда стала видна разница менталитетов разных рас. И главным образом выразилось это в отношениях между слоями населения, – отстраненно вещал Масаясу, остановившись и прислонившись спиной к стене дома. Кицунэ села на корточки рядом с ним и, баюкая Рими на руках, внимательно слушала. – Ты когда-нибудь слышал о философских параллелях кошка – собака? В стае собак главный всегда тот, кто добывает пищу. Лучший охотник, мастер своего дела – вожак. Эту модель используют шиамы и юхи, дети огня. Человек, полезный для общества, у нас ценится и пользуется уважением. Солдат никогда не позволит себе высокомерие в общении с рабочим или крестьянином, ведь мы едим хлеб, в который вложен их труд. Мы зависим от них, и просто нелепо было бы рукам живого организма не уважать собственное сердце. Но посмотрим теперь на стаю кошек, например львиный прайд. Самый сильный лев никогда не охотится и занимается только тем, что отбирает у других добычу. Охотник, добытчик в стае кошек – низшее звено в иерархии. И чем дольше мы наблюдаем за своими соседями, тем больше убеждаемся, что менталитет белых рас построен по кошачьему типу. Скажи мне, ты видел, как живут крестьяне и рабочие южных стран? В том числе инженеры, техники, врачи, ученые? А как живут всевозможные управленцы, бюрократы и силовики? Строитель цивилизации поставлен на низшую ступень иерархии, и престиж рабочей профессии крайне низок. Все поголовно хотят сидеть в офисах и перекладывать бумажки, получая за это баснословные деньги. Но это в приемлемом варианте. В лучшем – быть надсмотрщиком, представителем власти с возможностью казнокрадства или собственником, роль которого сводится только к получению денег. А работа? Работа – для рабов. Если ты занят трудом, то ты просто неудачник, который не способен достичь ничего большего. Твое место – на дне жизни, среди пустых бутылок из-под дешевого алкоголя. Семейное счастье, любовь? Работнику это заменяет унылый суррогат в виде вечно недовольной женщины, придавленной знанием того, что она, неудачница, не смогла найти себе кого-то получше этого ничтожества. Дети? Один-два бездельника с промытыми мозгами, хнычущих от того, что родители не способны пристроить их на хорошие места. И при этом буквально каждый житель южных стран до отвращения ненавидит свою работу и о профессионализме в ее исполнении не может быть и речи. Юхи выпускают передовую электротехнику, строят высокотехнологичные станки и механизмы. Шиамы куют доспехи и мечи, с которым конкурирует только оружие страны Камней, а корабли и артиллерия наша лучшая во всем мире. Южные страны живут за счет экспорта древесины, зерна и нефти. Того, что берут из земли и практически не обрабатывают. Они не производят ничего.

– И триста миллионов умерли из-за этого? – спросила Кицунэ, думая о том, что собеседник отклоняется от темы.

Шиам глубоко вздохнул и помедлил пару мгновений, а затем продолжил.

– Однажды, года два назад, я участвовал в рейде на восточное побережье страны Лесов. Когда наш тяжелый корабль разворотил причалы намеченного на разграбление города и мои солдаты пошли на штурм возведенных на улицах баррикад, против нас с оружием в руках вышло практически все взрослое население города. Они знали, что мы пришли вырезать их, подчистую, вместе со стариками и детьми, но… сражение превратилось в избиение, едва наши воины достигли баррикад и вступили в бой. Врагов набежало раз в пятьдесят больше чем нас, и среди них было немало хорошо вооруженных самураев, но падали они под нашими ударами как соломенные чучела, а ответные удары наносили словно дети в дружеской потасовке. Капитан, очередная осенняя муха на моем пути, получил катаной по наплечнику, упал и даже не попытался подняться. Я несколько секунд стоял над ним, прежде чем обезглавить. Он не был серьезно ранен, но не поднял меч для защиты. Такое я видел в странах юга очень часто. Люди, сильные и опасные на вид, попросту позволяли себя убить.

– Но почему?

– А ты думаешь, почему страны юга захлебываются в волнах самоубийств, пьянства, наркотиков и отказа от рождения детей? Не только тот капитан, не только его солдаты и ополчение, а все высокоразвитые народы юга разом потеряли мотивацию жить. Никакого чувства патриотизма, никаких высокоморальных принципов. Это были серые тени, а не люди. Но там, в центральной цитадели пылающего города на побережье страны Лесов, мы столкнулись с теми, кто был высоко мотивирован к жизни и сопротивлялся с неистовой яростью, словно загнанная в угол крыса. Знаешь, кто это был? Бандиты и высшая власть. Владельцы шикарных особняков, земельных наделов, фабрик, заводов и торговых центров. Хозяева жизни. Вот тут нам пришлось постараться, чтобы отправить их вместе с их наемными головорезами на тот свет! Львы, владыки прайда, бились до последнего. И представь себе, они орали проклятья тем шестидесяти тысячам безвольных слабаков, что полегли от мечей полутора тысяч рейдеров. Никто из «хозяев жизни» до самой последней минуты так и не понял, что убили шестьдесят тысяч защитников города не мы, а они. Если бы не они, нас расстреляли бы из луков, закидали взрывчаткой и вздернули на копьях. С большими потерями, но горожане отбили бы ту атаку, да и мы сами не стали бы атаковать, заботясь о собственной безопасности. Но подчиненные культу денег, равнодушные к судьбам своей страны, властители холодной расы сделали все, чтобы гордые и великие народы поверили в собственную ничтожность. Бытует мнение, что пьяным дураком легче управлять. Слабые львы не станут посягать на главенство в прайде и будут послушно отдавать свою добычу сильным. Но есть одна проблема. Человек с искусственно заниженным рангом не ценит свою жизнь и очень быстро угасает, не оставляя после себя ни великих свершений, ни детей. У человека-раба нет родины, нет уважения к памяти и наследию предков, нет национальной гордости. Его ничто не держит на этом свете. По этой причине основная, созидательная и жизнетворная, часть общества «кошачьего» типа быстро погибает. Люди, более гибкие и сообразительные, высвобождают свое звериное начало и мутируют в разного рода громил, способных разгульно веселиться, выкрикивать высокопарные лозунги и собираться в толпу для избиения и грабежа одиночек, но физически неспособных работать. Тем более что работа – для низшего класса. Мечта каждого из них – стать бандитом. Или стражем закона, ведь в «кошачьем» обществе власть – узаконенный бандитизм. Какая польза обществу от них, скажи? Даже в качестве солдат бандиты совершенно бесполезны. Ополчение страны Лесов – худшее из худших. При виде блеска черной брони согнанные в армию громилы сразу же обращаются в бегство. Их не интересует судьба страны и общества. Для них главное – собственная жизнь и благополучие. Зато громилы хорошо размножаются. За сто лет Тишины в южных странах работоспособное население, цвет наций, почти полностью вымерло, и на смену ему пришли громилы. Бездельники, пьяницы, искатели легких денег и простейших удовольствий. Люди, при взгляде на которых у каждого сына огня рождается единственное желание – убить паразита. Настоящая война, мой друг, это не маневры армий. Эпоха Единства – период торжества разума над дикостью. Эпоха Войн – торжество в людях звериного начала над разумом. Век Тишины – время выбора между разумом и дикостью. Холодные пошли на поводу у звериных инстинктов и превратились в животных, люди среди которых просто погибают. Гибель людей, утрата ими желания жить и дала обитаемому миру триста миллионов убыли населения за век Тишины.

– Но ведь, наверное, можно еще что-то сделать и как-то помочь холодным?

– Зачем? Белые расы с головой погрязли в своих жизненных ценностях, и любой, кто попробует их спасти, обрекает себя на множество бед и бесславную гибель. Как можно помочь людям, которые сами загоняют себя в могилу? Белые вполне довольны своей жизнью. Посмотри на их телевидение, почитай газеты. Посмотри фильмы и взгляни на книги. Кто главный герой любой истории, которая заслуживает внимания, по мнению холодных рас? Убийца, маньяк, бандит. В новостях разговоры только о том, где сколько погибло людей, кто сколько украл и кто как прожигает награбленное, причем совершенно безнаказанно. Рассказывая о самых разных преступлениях снова и снова, средства массовой информации убеждают зрителей, что злодейства происходят повсеместно и постоянно, а значит, ничего нет сверхъестественного, если преступить закон решишь ты.

Кицунэ содрогнулась, вспомнив одно из самых страшных чудовищ, с которым ее совсем недавно сводила судьба. Чудовище, излившее на попавшую ему в лапы девчонку волну гендзюцу, буквально переполненную информацией о самых ярких моментах его прошлого.

Хокори. Он ведь не просто так стал изувером и маньяком. В годы его детства шла повальная охота на парочку неуловимых аферистов, Мугито и Садаэ. Средства массовой информации в красках и с оттенками восхищения расписывали дела, которые проворачивали эти двое, а семилетний мальчик в рабском ошейнике с жадностью слушал радио и таращился на экраны телевизоров в витринах магазинов. Владея врожденной сенсорной способностью, ориентированной на слух, малолетний раб из обслуги торгового каравана слушал разговоры взрослых о Мугито и Садаэ, запоминая то, как смеются его спутники над «глупыми богачами». Та пара аферистов натворила немало злодейств, но они не стали чудовищами, а только прославились. Стали настоящими героями для многих, и для одного мальчика, решившего во что бы то ни стало вырваться из стальной хватки рабского ошейника и в подражание кумирам продумывавшего каждый шаг и каждое действие. Стал так осторожен, что, осторожно взломав силовую схему в ошейнике, еще полтора года ждал удобного момента для побега. А в решающий момент именно вера в то, что Мугито и Садаэ не колебались бы, помогла Хокори сделать последний шаг.

Желая развлечь зрителей рассказами о ловких негодяях, средства массовой информации создали еще одного. Но это все-таки было неумышленно. А бывает и хуже?

– В фильмах для взрослых нет других сюжетов, кроме убийства, – продолжал свой рассказ шиам. – А для детей? Посмотри, как изображают школьного хулигана и как ученика, для которого придумали оскорбительный термин «ботаник». На хулигана валом валится уважение сверстников и внимание девчонок, а прилежный ученик – дурачок, слабак, урод и зануда. Все больше и больше выходит на экран комедий, в которых благородный герой представляется недоумком и шутом, а все его идеалы в лучшем случае – пережитком прошлого. Именно с подачи этих комедий фразы «герой» и «защитник справедливости» стали ругательствами. Дети смотрят и запоминают, какими надо быть, чтобы над ними не смеялись. Обработка индивидуума начинается с самых ранних лет. Но я не скажу, что не понимаю холодных. Люди готовят ребенка к правильной жизни в том обществе, что было создано в век Тишины. Служители денег возвели уродство в норму и лишились беспокойства. Ты алкоголик? Бездельник, вор, убийца? Все вокруг такие же. Это норма. А для тех, кто все-таки хочет поспорить, историки накопают в архивах или высосут из пальца сколько угодно фактов о том, какими на самом деле моральными уродами, садистами и извращенцами были их предки. И не важно, что тюремных колоний на восточных архипелагах вдруг оказывается в три раза больше, чем островов, а захватив мятежный город, императорские солдаты буйствуют так, что насилуют все население соседнего региона по переписи за прошлый век. Ну не было в архиве списка изнасилованных, а тут такой старенький на вид документ, да еще и с печатью! Складываем листки, и готово! Детям огня – смех, холодным – радость.

– Какая может быть в этом радость? – бубнила Кицунэ, вспоминая, как Черная Тень обещал пустить в народ вранье о том, что Кицунэ убила собственную маму. Идея его возникла не на пустом месте. Легко понять, зачем злодеи переписывают историю, но простым-то людям как может это нравиться?

– Каждый, даже самый паршивый человек, не хочет признаваться в том, что с ним что-то не так. Он хочет быть не хуже других, он хочет быть нормальным. А если не можешь подняться сам, то просто возьми и опустить тех, кто беззащитен, чтобы и на их фоне не выглядеть таким уж позорным ничтожеством. А самые беззащитные – мертвецы. Живой, если справить малую нужду ему на лицо, может так ответить, что потом зубы не соберешь. Вот всевозможные ублюдки и вцепились в своих предков, радостно вытаскивая на солнечный свет такое, что здравомыслящий человек поскорее бы закопал. Итог закономерен. У новых поколений светлокожих наций не осталось достойного примера для подражания. Исторические личности унижены. Возвышенные образы осмеяны и опозорены. Кого же ставить себе в пример вершителям новой истории? Ото Бута из подросткового комедийного шоу про уморительно кривляющихся дегенератов! Мой отец учил меня верховой езде и владению оружием, он путешествовал со мной по всей стране, чтобы показать, как прекрасна и сильна наша родина. Он рассказывал мне о сражениях и великих героях, обретших славу в войне с врагами, что с самого зарождения мира пытались, но так и не смогли уничтожить наш народ! Причем в моменты лучших его рассказов мы стояли не где-нибудь, а на месте свершения подвига. Там, где сама земля была пропитана ментальным эхом великой битвы! Мы – шиамы, дети пламени, бушующего в недрах планеты. Наша кровь – раскаленная лава, а кожа темна от того, что раскаленный камень в суровом холоде твердеет и теряет сияние, но, подогреваемый бушующей под ним лавой, не умирает, а обращается в крепчайшую броню. Это объяснил мне мой отец, когда я был совсем еще мал. А что делают отцы холодных? Сажают своих детей перед телевизором и оставляют наедине с Бута! Каждому светлокожему вбито в голову, что плохо и тяжело жить было всегда. Что люди – уроды по своей внутренней сути, а кто пытается показать себя с лучшей стороны, тот попросту лицемерит и гнусно притворяется. Так что кем бы ты ни был, расслабься и не пытайся раскачать болото, если хочешь остаться в живых и не стать изгоем. С кошками выживает тот, у кого кошачьи повадки. Вот так, друг мой, южные страны остались без работников, детей и солдат. Вот так они растеряли чувство патриотизма, отвагу, самоуважение и тягу к жизни. Ждать окончательного развала их стран и краха социума совсем недолго. Мы просто собираем наследие предков с вымирающего мира, чтобы оно не пропало вместе со своими деградировавшими владельцами. Есть, правда, одна тревожная нотка. Тот златохвостый демон, Кицунэ, о которой светлокожие шепчутся сейчас во всех уголках мира, вообразив, что дождались своего спасителя. Если она действительно богиня, то, может, среди ее магических заклинаний найдется одно для массовой чистки людских мозгов? – капитан расхохотался, давая понять, что над этой «тревожной ноткой» можно только смеяться.

«Смейся, смейся, – насупилась Кицунэ. – Думай что хочешь, но люди – не кошки! Простые люди южных стран недовольны и несчастливы. Многие видят, в каком страшном мире мы живем, и хотят его изменить! Думаешь, хорошие люди слабые? Ха! Северная Империя получила свое, а вы… сильно удивитесь, когда защитники погибающих городов перестанут сами подставлять шеи под ваши мечи!»

– Что это ты носом шмыгаешь? – спросил капитан, посмотрев на расстроенную и сердитую оборотницу, с непобедимым упрямством пытающуюся приободрить саму себя. – Замерз? Пойдем в дом, мы изменены генетически и крепче обычных людей, но это не значит, что в отдых нам не нужен совсем.

Минуту или даже полторы они шли по улице в молчании.

– А что в стране Облаков думают о Златохвостой? – поинтересовалась маленькая оборотница, надеясь получить еще пару советов на будущее. – Говорят, она жива. А если это правда, может быть, будут еще чудеса?

Шиам медлил с ответом, тем более что они в этот момент приблизились к центральной площади и костру, вокруг которого продолжались пляски дзеро. Заменявший музыку ритмичный грохот нисколько не способствовал хорошей слышимости. Видимо, ответа придется немного подождать.

Еще шаг. Еще один…

Лязг оборвался. Разом, в одно единое мгновение и ровно одно мгновение продолжалась тишина, а затем грозный рокот покатился по ночному городу, захваченному армией самых свирепых и кровожадных солдат мира.

Срываясь с места, шиамы похватали дзеро и утащили их куда-то в толпу, а сами ощетинились оружием и заслонились щитами. Кицунэ даже пискнуть не успела, как ее вместе с Рими схватили тоже и забросили к женщинам, во двор одного из домов. Под прикрытие каменных стен.

Высоко в небе росла крошечная огненно-яркая точка. Ей навстречу взвились несколько разнотипных ловушек для штурмовых дзюцу, но все они прошли мимо огненного шара, не среагировав на него буквально никак.

– Нацелен на центр города! – проорал капитан Масаясу, принимая командование на себя. – Стену щитов, живо!

Щиты с лязгом сомкнулись и засияли остаточным излучением сильнейших потоков синей Ци, а еще через мгновение шар огня ударил прямиком в гигантский костер на центральной площади.

С грохотом и ревом волна пламени залила все свободное пространство, окутала людей иссушающим жаром и вдруг бесследно развеялась.

В эпицентре удара, прямиком на разбросанных по мостовой дровах из разметанного костра, стояла удивительной красоты златовласая девушка в рыжем классическом кимоно с длинными, до самой земли, рукавами.

– Камигами-но-отоме? – послышалось со всех сторон полное волнения перешептывание. – Опять какой-то ублюдок играется с их генами?

– Не терять бдительности! – рявкнул в микрофон шлема Масаясу. – Она не может быть одна! Сенсоры, ищите ее союзников!

– Приветствую вас, гордые воины из страны, горы которой утопают в облаках небесных и клубах земного пара! Позвольте мне, златохвостой Кицунэ, богине этих земель, от всей души приветствовать вас! Но я вижу, что пришли вы на мою землю не с миром. Откуда это чувство хозяйки, по возвращении заставшей в своем доме целую банду гнусных разбойников?!

Огненные шлейфы за спиной девушки извивались, словно живые, и формировали подобие девяти пышных лисьих хвостов. Пламя струилось по ее телу и одежде, поднимаясь над головой в виде пары ярко-рыжих ушей.

– Это еще кто? – с изумлением прошептала Кицунэ, оставленная без присмотра и забравшаяся на крышу дома, во внутреннем дворе которого были укрыты небоеспособные люди. – Рими, смотри! Какая-то богиня! На лису похожа, правда?

– А других богинь-лисиц разве в мире нет? – тоже шепотом спросила Рими. – Может, это твоя сестра? Или мама?

Ответить Кицунэ не успела.

– Невежливо наставлять на хозяев оружие, – меняя тон голоса на угрожающее рычание, златовласая красавица вскинула руки. – Гостей, что позволяют себе такую недопустимую грубость, нужно вовремя вразумлять!

Крепко стиснув пальцы рук в хватательном движении, девушка-лиса сделала рывок и… неведомой, незримой силой выдернула пару солдат из окружающего ее строя самураев.

Средний самурай страны Облаков, закованный в броню и экипированный щитом, весит центнера четыре. Сталкиваясь с пехотой врага, урьяры и фарьяры обычно попросту сминали ее своей массой и, наоборот, получая таранный удар разогнавшегося противника, чаще всего легко выдерживали и отбрасывали наглецов. Свернуть самурая Облаков с места – непростая задача.

Увидев пару своих братьев по оружию летящими, шиамы на долю мгновения остолбенели и в изумлении вытаращили глаза. Но эта «шутка» была только началом.

Разжав руки, девушка-лиса выпустила из кончиков пальцев золотистые призрачные когти и резким взмахом рубанула ими, вспарывая воздух справа и слева от себя. Несколько метров отделяли ее от вырванных из строя самураев, когти не коснулись их, но вдруг со свистом и скрежетом рассекаемого металла броню прорезало насквозь, брызги крови полетели во все стороны, и тела солдат буквально развалились на куски. Упав на землю, головы в тяжелых шлемах покатились к златовласому чудовищу, и демоница, пинком отбросив одну из них, на вторую наступила ногой. Гордо приосанившись, убийца окинула потрясенных шиамов насмешливым и высокомерным взглядом.

– Максимум Ци на доспехи и щиты! – выкрикнул Масаясу. – Вперед! Сомните и раздавите эту тварь броней!

С громогласным боевым кличем самураи дружно ринулись в атаку, казалось, что ничто не спасет златовласую от судьбы быть размазанной стальной лавиной, но вдруг леденящий холод когтями рванул душу капитана.

Глаза красавицы наполнились свирепым ликованием, а губы растянулись так, как физически неспособны растянуться губы людей. Широкая пасть разверзлась, полная острых звериных клыков.