Текст книги "О чём молчал Будда (СИ)"

Автор книги: Анатолий Борзов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

17

Мое решение начать самостоятельное расследование Элла Сергеевна встретила без особого энтузиазма. – Берите отпуск и занимайтесь, чем хотите. Тем более что заниматься вам здесь нечем. – Я уволен? – Сдайте оружие и удостоверение Тимуру. Григорий Аркадьевич? Он уехал.

На крыльце – Кристина. Она еще меня помнит. Говорят, Элла Сергеевна разбила машину, – сообщила девушка. – Это правда? Дима, вас выгоняют? Ах, отпуск! Пусть лучше отпуск, сейчас так сложно найти работу. Гроши, конечно, но и за них приходится цепляться. Мишу не видели? Как он? Дима, вы какой-то серый – у вас все в порядке? Вам нужно сдать анализы, хотите телефончик? Все анализы за один день, и не дорого.

Пятьсот долларов я отдал какому-то сержанту. Он их сунул в карман и повеселел. Затем прочел лекцию, какую и где следует ставить сигнализацию – похожую статью я читал как-то в газете. Лучше, чтобы была спутниковая связь, а машину нужно держать в охраняемом гараже. Наверно, я был похож на идиота. Я вручил ему особые приметы желтого цыпленка и понял – вряд ли в скором будущем услышу его простуженный голос. Выкурил сигарету, поймал такси и отправился к покойному Афтондилу.

Встретили меня довольно мило – не понятно, за какие заслуги угостили кофе. Сунули проспекты автомобилей и… забыли. Иногда заходили какие-то люди, кого-то спрашивали и уходили. Затем пришел мужчина моего возраста и спросил, что я здесь делаю?

– Жду Афтондила, – ответил я, – он скоро придет?

Мужчина нисколько не удивился, лишь более внимательно принялся меня разглядывать.

– Я вас не помню, – сказал он.

– Ничего удивительного, я вас тоже не помню, – парировал я.

– Простите, вы – кто?

– Я представился.

– Дело в том, что Афтондил Иосифович отсутствует. У вас с ним была договоренность?

– Он обещал мне машину.

– Машину? – оживился мужчина, – могу спросить, какую именно?

– Вообще-то машина нужна не мне, я лишь ее покупаю. Афтондил Иосифович обещал позвонить еще два месяца назад и не звонит. Может, он сменил телефон? У нас с ним была частная договоренность, так сказать, никаких документов о намерениях.

– Понимаю. О какой машине шел разговор?

– Машина нужна для дамы – что-нибудь особенное, но не дорогое – не более пятнадцати тысяч. Новую машину я позволить не могу, через год придется продать. Она только учится.

– Понимаю, – впервые улыбнулся мужчина, – кажется, припоминаю – Афтондил Иосифович мне что-то говорил. – Европеец или азиат?

Я вздохнул.

– Понимаю, – сказал мужчина, – все зависит от предложения. Недорогая, гольф класса машина для дамы. Яркий цвет, коробка автомат, ухоженная и не курящая.

– Именно. А вы, наверно, Алик?

– Олег Николаевич.

– Простите, у нас с Афтодилом ровные товарищеские отношения, когда в титулах нет необходимости.

– Афтондил Иосифович погиб.

– Как!

Я старался изо всех сил, выказав крайнюю степень удивления.

– Трагическая нелепость – Афтондила взорвали вместе с его любимым автомобилем.

– Даже вот так – вместе с автомобилем! Я, право, сожалею. Простите, – и я поднялся, – есть один нюанс, впрочем…

– Вы сделали предоплату?

Я кивнул.

– Сколько?

– Обычная практика – показать серьезность намерений.

– Считайте, ваши деньги пропали.

– У меня нет претензий, да и глупо предъявлять какие-то обязательства покойному. Деньги не большие, как вы понимаете, я не в обиде.

– Положение можно исправить, – оживился Олег Николаевич, – предоплата пойдет в зачет. Напомните ваши пожелания – я их запишу, чтобы не было разногласий.

Дима! – Закричал мой внутренний голос. – Куда ты опять лезешь? Тебе мало неприятностей? Они – мошенники! Заткнись, – сказал я. Хочешь, чтобы взорвали тебя? – Велика честь! За кого ты меня держишь? Взорвали! Может, еще послать стратегический бомбардировщик, чтобы ликвидировать Диму Скворцова? Да им плевать – лишь бы платили деньги.

– Мы вам позвоним, – Олег Николаевич старательно записал мои пожелания.

– Спасибо, лучше я вам сам позвоню – слишком долго прежде ждал.

– Без проблем. Вот моя визитка… как вы сказали?

– Дмитрий Анатольевич, – повторил я.

– Дня через три, думаю, мы вам что-нибудь подберем.

Конечно, это была страшная авантюра. За три дня можно слетать в космос, вернуться обратно, получить орден и дать не одно интервью общественности. За три дня можно узнать ваши родственные связи, какими хроническими заболеваниями страдала ваша прабабушка, на каком фронте воевал ваш дедушка, а также много других интересных фактов. Шанс, что мне предложат угнанный Пежо – один из тысячи. Именно на этот единственный шанс я рассчитывал. Логика – проста. Если они настоящие, а не показные мошенники, им нет дела кого и как обмануть. Мое сценическое мастерство страдало множеством изъянов, но я верил в человеческую алчность. Олег Николаевич уже считал прибыль. Я видел доллары у него в глазах. Слишком велико искушение.

Я вышел и залез в какой-то джип.

– Ты чего, мужик? – вытаращил на меня глаза водитель. – Ты что, в самом деле?

– До угла, только до угла – плачу три сотни. Она на меня смотрит.

– Кто?

– Она – моя женщина, я должен произвести на нее впечатление. Умоляю!

– Никаких проблем! Только деньги вперед.

Я отдал три сотни, и мы поехали. Готов поспорить – Олег Николаевич стоял и смотрел в окно.

* * *

Отпуск – всегда замечательно, даже если он вынужденный и неоплачиваемый. Можно пойти в музей или на выставку – приобщиться к высокому искусству. Отвезти детей на природу, захватить лохматого пса и поиграть в футбол. Можно прочитать умную книгу или просто нажраться до поросячьего визга, предвкушая, как ты утром откроешь холодильник и достанешь запотевшую бутылку пива.

Я резал бумагу. Собрал в доме всю имеющуюся бумагу и резал ножницами – аккуратно и не спеша. Я делал деньги. Сто долларов – одна банкнота. Тысяча – десять банкнот. Мне нужно было – пятнадцать тысяч. Получается…короче, много получается. Не знаю почему, но я был уверен – Олег Николаевич позвонит в ближайшее время. И что? Где я возьму деньги? А так – вот они, под рукой. Взял и пошел. Еще одна авантюра? С волками жить, по волчьи выть. Да и кто мне даст пятнадцать тысяч? Может быть, Элла Сергеевна или Григорий Аркадьевич?

Отправился на кухню, чтобы передохнуть, и что я слышу? Кто-то лезет ко мне в квартиру! Вставил ключ и пытается провернуть замок. Совсем обнаглели! Мало им погони и стрельбы. Черт! А пистолета у меня нет! Я его, как было сказано, сдал под роспись. Что остается? Время уже пошло – остаются секунды. А если их двое? И оба с оружием? Медленно отступаю и открываю шкафчик кухонного стола. Что это? Вилка не пойдет и ложка тоже не пойдет. Скалка! Пусть будет скалка – она же деревянная. Со всего маха по лбу – мало не покажется. Злодеи замерли или кто вспугнул? И я замер, чувствуя, как бьется сердце. Лучшая оборона – нападение. И внезапность – когда тебя не ждут. Иду в прихожую и выбираю позицию. Куда открывается дверь? Вот за дверью я и встану. И скалку нужно поднять – пуля быстрей, но шанс у меня есть. Ушли? Терпение, Дима, только терпение. Замок вновь ожил, и дверь отползла в сторону, едва не придавив меня к стене. Кажется, пора…

Господи! Как я не взял грех на душу, как не убил – чудо! В последнюю секунду Будда что-то шепнул мне на ухо. Это была она – моя бывшая супруга.

– Скворцов, ты почему не на работе?

– Что?

В моем воспаленном сознании она лежала с разбитой головой – вся в крови.

– Какая работа?

– А к чему тебе скалка? Ты что – пироги печешь? Скворцов, ты меня удивляешь.

И тут эта дура, похоже, заметила мою бледность и испарину на лице.

– Опять пил? Да помоги мне, наконец! Возьми сумку!

Мы заходим в комнату, и раздается новый вопрос.

– Что тут вообще происходит? Ты чем занимаешься?

Про дуру – я погорячился. Несколько минут и она смотрит на меня, широко открыв глаза – она все поняла! Она поняла, чем я занят, – делаю «куклу». Несколько пачек, перехваченные резинкой, лежат на столе.

– Какое твое дело? Ты зачем пришла? – перехожу в наступление я. – Какого черта ты врываешься в мою интимную жизнь?

– Машинка, я обещала Насте машинку.

– Какая еще Настя! Какая, к лешему, машинка!

– Банки закатывать, она на антресолях, только я не помню где. Ты мне поможешь?

Иду на кухню, хватаю стул и возвращаюсь. Почему я не могу придти к ней в любое время? Заставить бросить дела и искать какую-то идиотскую машинку! Почему я всегда должен подчиняться обстоятельствам? Будда смотрит на меня и улыбается. Останавливаюсь на полпути и вижу – крохотный Будда улыбается! Растянул в ухмылке губы и молчит. Ерунда какая-то! Не может деревянный Будда улыбаться – он игрушка. Крохотная, деревянная, но игрушка.

– Где? Где твоя машинка?

– В коробке из-под обуви, она в углу была.

Еще не хватало свернуть себе шею. Лезу на антресоли. Ну и пыли! Хоть снова отправляйся в баню. Вот она – других коробок я не вижу.

– Держи.

Осторожно сползаю вниз, беру стул и поворачиваюсь.

– Скворцов, что это?

Она стоит. В одной руке коробка из-под обуви, в другой…

Я чего-то не понимаю – отказываюсь понимать. Она держит аккуратно перехваченные резинкой доллары. Только доллары настоящие – ошибка исключается. Еще секунда и Дима Скворцов приходит в чувство.

– Дай сюда! – спокойно говорю я.

– Чьи это деньги?

– Не волнуйся – не мои. Оставили на сохранение.

– Скворцов – что происходит?

Лезу вновь на антресоли, переворачиваю все вверх дном, нахожу еще одну коробку – в ней машинка.

– Дима? – она явно растеряна.

– Что – Дима? Что – Дима? Ты зачем сюда пришла? За машинкой? Бери свою машинку – мне некогда. Никаких объяснений! Все объяснения потом. Вадим внизу? Прекрасно, и не забудь сумку.

Едва захлопнулась дверь, как я рухнул на диван. Дрожали ноги. В голове – туман и вопросы, вопросы, вопросы. Дима Скворцов не мистик, он – циник. Встаю, беру в руки Будду – он уже не улыбается. Будда сделал свое дело. Как я не додумался? Крохотная фигура подсказывала – если у тебя нечего взять, значит, тебе что-то принесли. Доллары! Я о них забыл. Мне подбросили доллары! Сколько – сейчас узнаем.

Считаю, сбиваюсь, вновь считаю. Иду на кухню, курю – двадцать тысяч! Ничего не понимаю. Мне подбросили двадцать тысяч долларов!

* * *

Олегу Николаевичу я позвонил на третий день. Есть варианты? Приятно иметь дело с профессионалами. А цвет? Красный? Боюсь, красный не подойдет. Жаль? И мне тоже жаль. Что еще? Купер? Ах, мини Купер – шустрая такая машинка. Как же, знаю. Можно глянуть и даже прокатиться? Сегодня? Вы даже сами подъедете – очень мило с вашей стороны. Документы в порядке? А кто хозяин? Снята с учета – понимаю. Договорились, буду ждать, до встречи.

Брился я основательно и не спешил. Напевал себе под нос и думал, сколько заломит Олег Николаевич. Три дня – срок не малый. Уже на третий день с меня требовали отработать несколько версий. Никому не было дела, чем я занимался, куда бегал и с кем общался. Мне могли поручить задание, не имеющее отношения к моим обязанностям – в зачет они не шли. Я должен был взять под козырек и выполнять. А потом меня возили мордой об стол и спрашивали, почему я валяю дурака и где результаты.

Если бы Дима Скворцов был секретным агентом, он вычистил бы авгиевы конюшни и дал бы триста процентов плана. А что вы думаете, у них тоже имеется план. Они считаю несовершенные преступления, поломанные судьбы, угнанные машины. Они сидят, переписывают, правят, уточняют, согласовывают, затем вновь переписывают, а уж только потом подписывают. Они носятся с бумагами, куда-то их отправляют, получают, проводят планерки, совещания, заседания – городские, республиканские, региональные. А жизнь происходит вдали от кабинетов, где они сидят, заседают и подписывают. У Димы Скворцова был стул, стол и сейф – ничего больше не было. Если что и было, так это жена, которая в один день встала и сказала, как она устала. Дима Скворцов не понял – а как же боевые подруги? Наш надежный тыл? Вечерняя похлебка и тусклая линза издыхающего телевизора советских времен?

Дима Скворцов остался в прошлом. И немолодой мужчина, что оценивал себя в зеркале, явно на него не похож. Я еще не знаю, на кого он похож – не решил.

Я уже собирался открыть дверь, как а нее постучали. Не позвонили, а постучали. Вновь бежать за скалкой?

Дверь едва не вылетела с петель – столь стремительно я ее распахнул.

Кажется, мы знакомы. По крайней мере, уже однажды виделись. Они всегда ходят парой.

– Скворцов, есть разговор, – произнес старший и прошел мимо меня в комнату. – Спешишь? – бросил через плечо, – ничего, много времени мы не займем.

В избытке приятных манер их не заподозришь. Башмаки хоть бы вытер – вон сколько грязи оставил. Но и предлагать тапочки я не собирался – нет их у меня – моль сожрала.

– Где вы находились в ночь с пятое на шестое сего месяца?

Господи! Что за наказание! Сколько раз в жизни я задавал этот вопрос! Уверен, окажись я на небесах, апостол Петр задаст мне тот же самый вопрос – Скворцов, – спросит он, – где ты находился в ночь с пятого на шестое?

– Пил горилку и ел пельмени «Сибирские» – могу показать чек. Алиби? Без проблем – записывайте, к слову сказать, Костя ваш бывший коллега. Он как раз вышел в отпуск. Мы это событие отметили. Еще вопросы?

– Вы недавно оформили лицензию? Как быстро это вам удалось?

– Старые связи. Кое-кто, оказывается, меня еще помнит. Однако все в рамках закона.

– Оружие?

– Только под роспись и только в интересах службы – дома не держу. Учебные стрельбы в арендованном тире – запишите адрес.

– Учись, – сказал старший, вероятно, обращаясь к своему более молодому товарищу. – На Скворцова где залезешь, там и слезешь. А что ты делал у Алика с Гороховой?

– Простите?

– Да ладно Ваньку валять. Ты что, не знаешь Алика?

– Олега Николаевича? А как же – по делу проходил, как свидетель. Афтондила Иосифовича, помнится, прищучили, а Олег Николаевич был чист. Я же вам уже говорил, что ищу машину. Компаньон – да, ну и что? Каждый волен выбирать себе партнера по бизнесу. Обратился я в связи с вынужденными обстоятельствами – машину у нас угнали. Желтый Пежо. Вы, наверно, уже читали заявление? Понимаю – не ваша епархия, у вас другие обязанности.

– Смотри, Скворцов, не споткнись.

– Аккуратней, – посоветовал я.

– Что?

– Статуэтка, вы с ней аккуратней.

Оперативник поставил Будду на место – он не улыбался.

– Прошмонать бы тебя.

– А постановление?

– Грамотный больно. А живешь ты, Скворцов, бедно – не на чем взгляду зацепиться. Баба, говорят, от тебя ушла.

Я молчал – пусть выговорится. Разговор не под протокол, а пинать под зад – меня уже пинали, как свои, так и чужие. Одной оплеухой больше, одной меньше – спокойствие и хладнокровие. Будда был спокоен, только шепнул – терпи. Бог терпел и нам велел.

– Природу любим?

Он стоял и смотрел на картинку, что я прилепил на стену – место, куда выстрелил Тимур.

– Пейзажи успокаивают, – ответил я.

– И ночные прогулки по городу. Алиби, говоришь, проверим мы твое алиби, и оружие проверим.

– Простите, но мне действительно нужно идти.

– А что – хороший пейзаж. Купил или подарили?

– Из календаря вырезал. Год прошел, а календарь остался – не выбрасывать же.

Явно, он не знал, о чем еще спросить – все вопросы по делу были заданы. Тянул время на удачу, которая от него отвернулась. Вероятно, вскоре он и сам сообразил, бросил взгляд, полный презрения и вышел. Второй – за ним.

Я сел и закурил. В чем-то он прав. Главное, – не споткнуться на ровном месте. Они шерстят покойного Афтондила, ходят кругами и, как всегда, не успевают – плетутся в хвосте событий. Дима Скворцов уже неоднократно мозолил им глаза. И они не решили, как с ним поступить. Либо привлечь к сотрудничеству, либо повесить на него чьи-то грехи. Сегодняшний визит – лишнее тому подтверждение. И придумывать повод для визита нет необходимости – Афтондил ехал ко мне на встречу.

Позвонил Олег Николаевич – видно, нервничает.

– Десять минут, – извинился я, – вынужденная задержка. Коллеги бывшие зашли, как отказать?

– Я вас жду. Марку машины вы знаете.

– Хорошо, до встречи.

Не думаю, что меня пасут – в чем смысл? А вот за Олегом Николаевичем может запросто работать наружка. Кто скажет, какие за ним грехи?

* * *

Машину я не покупал никогда. Как-то не довелось, и вот он – шанс, почувствовать, что чувствуют миллионы счастливчиков. Покупка железного друга – событие. Никакой оговорки – кусок металла на четырех колесах. Именно таким было мое мнение, пока я не оказался за рулем желтого цыпленка – земля ему пухом. Новая машина не произвела должного впечатления – слишком она неказистая, хотя шарм присутствовал. Маленький, но гордый Купер, чья слава появилась за долго, чем я впервые его увидел. А дело было так.

Мы проводили совместное мероприятие с нашим Большим братом – сидели в засаде с парнями из федеральной службы. Они, как всегда, работали под прикрытием – большие мастера. Либо они пожарники, либо собирают мусор, латают дорогу или копают могилы. На сей раз ничего лучшего, как вырядиться в форму милиции, они не придумали. А для большей достоверности взяли нас – настоящих служителей правопорядка. Мы сидим, ждем сигнала и травим байки – кто во что горазд. Проезжает машинка – тот самый Мини Купер. Не серьезно, – говорит кто-то. Это же Запорожец. Какой еще Запорожец! – вспылил федерал и рассказывает нам занятную историю. Москва. Холодная война. Американское посольство. Парни из комитета на своем боевом посту отслеживают подозрительные перемещения дипломатов. Скромные на вид Волги с форсированными двигателями. За рулем – профессионалы, знающие каждый сантиметр родной столицы. И вдруг из ворот посольства вылетает какое-то недоразумение. Наши в погоню – приказ есть приказ. И что происходит? Недоразумение отрывается на прямой! Уходит со светофора, словно гоночный болид, ныряет в переулок и пропадает! Еще больше огорчило то, что за рулем сидела женщина. Скандал! Пузатые генералы смущенно отводят взгляд и в качестве оправдания несут какой-то лепет о секретном оружии. Гонки продолжались более месяца, и каждый раз наши парни лишь разводили руками. Недоразумением оказался обыкновенным серийным Купером. Вот тебе и Запорожец!

Я пробую залезть в салон малыша – получается. Олег Николаевич отслеживает мои реакции, изредка напоминая о достоинствах машины. Она начинает мне нравится – мы еще не подружились, однако взаимная симпатия уже возникла.

– Сколько? – спрашиваю я, лаская рычаг коробки передач.

– Двадцать три.

– Как двадцать три! Олег Николаевич, я что-то не понимаю! Где бумага о наших намерениях?

– Эксклюзив, – объясняет он. – Уникальная машина – рельефные пороги! Бампера с дополнительными решетками, колесо на семнадцать дюймов, весом менее десяти килограмм. Сто семьдесят лошадей. Стабилизация, контроль тяги, трэкшн-контроль. Это по-вашему дорого?

– Он не новая, – привел я достойный аргумент.

– Она на гарантии, – парировал он. – Джон Купер – легендарная личность, созданное им дитя приводит в трепет миллионы. Машина, которая не оставит вас равнодушным. Оглянитесь, каждый из проходивших мимо, бросил влюбленный взгляд. Дмитрий Анатольевич, ваша дама будет вам благодарна до смерти. Двадцать три – не цена.

– Девятнадцать.

– Двадцать два с половиной.

– Девятнадцать. У меня не останется денег на страховку!

– Двадцать одна и точка. Завтра ее не будет, – заверил Олег Николаевич.

– Афтондил Иосифович остался мне должен тысячу долларов. Моя последняя цена – двадцать и полный бак.

– Хорошо. Но при одном условии. Вы никому не скажете настоящую цену. Двадцать три – договорились?

– Последняя просьба.

– Слушаю, – насторожился Олег Николаевич.

– Я должен показать машину даме. Конечно, это подарок и дареному коню, как говорится… и тем не менее. Вы должны меня понять.

– Понимаю. Куда ехать?

– Олег Николаевич, вы не поняли. Приехать должен я один.

– Это невозможно. Как вы себе представляете? А если вы – мошенник?

Я принялся хохотать – вор у вора дубинку украл! Ну, он меня и насмешил – а если вы мошенник!

– Деньги хоть покажите, – взмолился он. Я показал.

– Уговорили, вы не против, если я вам составлю компанию? Никакого беспокойства с вашей стороны. Дама ничего не заподозрит. Мы будем незаметно за вами следовать и держать дистанцию. Согласны?

– Ключи.

– Минутку, – Олег Николаевич полез в карман, чтобы достать… телефон. – Арсен? Срочное дело. Жду через пять минут у себя. Что? Я сказал через пять.

– Дело в том, что известный брэнд уже давно заинтересовал людей из BMW. Сейчас Мини является подразделением концерна. Двигатели для машины производят на заводе Хэмс-Холле… это так, для общей эрудиции. Фирма Джон Купер Воркс – уникальна. Вы его почувствуете.

– Кого?

– Дух Джона Купера, он здесь, – Олег Николаевич бережно коснулся автомобиля. – Только не обессудьте, если дама вдруг к вам временно охладеет. Старик Купер знал, как очаровать женщину.

Что это? На стоянку, где мы любезничали, вальяжно покачивая темными боками, влез шестисотый Мерседес.

– Незаметно, – напомнил Олег Николаевич, торжественно вручил мне ключи от малышки, и направился к монстру.