Текст книги "Феникс (СИ)"

Автор книги: Анастасия Ястребцова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 28 страниц)

Феникс

Глава 1. Расплата

Верёвка обхватывала шею и спускалась за спину, туго стягивая запястья. Его удерживали на коленях, вжимая верёвку в горло, словно это был ошейник. На другом конце зала прямо напротив него другая служительница храма точно так же удерживала Наю, но Ариену не давали даже поднять голову, чтобы взглянуть на неё.

– Есть что сказать напоследок? – голос Матери Ар'тремон прозвучал с нескрываемым наслаждением.

– Убить ты меня можешь, – усмехнулась в ответ Ная, – заставить сожалеть – нет. У меня в жизни было то, чего не было и никогда не будет у тебя. Я ни о чём не жалею. И если останусь в живых, то переверну этот проклятый мир вверх дном, так что тебе правда лучше убить меня. Иначе однажды, клянусь, я прочту в твоих глазах страх, когда ты будешь смотреть на меня!

Ариен не мог её видеть, но был уверен, что женщина хоть и стояла на коленях, но держала голову гордо поднятой и смотрела в глаза Матери Ар'тремон. В её голосе звучал не страх, а вызов. Это немного успокаивало его. По крайней мере, она, действительно, ни о чём не жалела.

– Надо же как отчаянно нынче шипят трупы! – прорычала взбешенная Мать Ар’тремон. – Но раз уж ты до сих пор огрызаешься, начну тогда, пожалуй, с него. Как ты там говорила: «Никто не смеет поднимать руку на тех, кто мне дорог»? Хочется посмотреть, действительно ли он для тебя чего-то стоит.

Мать Ар'тремон подошла к Ариену и, схватив его за волосы, запрокинула его голову, всматриваясь в чёрные глаза. Но так и не смогла найти в них раскаяния.

– Убьёшь его, и я вернусь с того света, чтобы отомстить! – Ная на другом конце зала рванулась вперёд, отчаянно пытаясь сбросить с себя руки служительниц.

Жрицы едва смогли удержать предводительницу на месте. Эмоции бушевали в ней с такой силой, что, если бы не заклинание, почти полностью подавляющее её магические способности, верёвки на ней бы уже горели.

– Конечно. Вернёшься и я убью тебя ещё раз. С большим удовольствием, – холодно бросила Мать Ар'тремон, продолжая смотреть в глаза Ариену и доставая из-за пояса кинжал. Ей было даже почти жаль, что он не может ничего сказать из-за связывающей его магии: какими были бы его последние слова? Она уже замахнулась, когда по залу храма прокатился смех, который больше всего напоминал смех сумасшедшего:

– Не торопись, Мать Ар'тремон!

Женщина попыталась двинуть зависшей в воздухе рукой с кинжалом, но не смогла ей пошевелить, и начала торопливо искать глазами источник магии и голоса.

– Не торопись, – повторил голос, – у Богов на него свои планы.

Из тьмы колонн появилась служительница, которой даже на вид было не меньше тысячи лет. Её длинное платье колыхалось из-за магии, которую её тело не могло вмещать, и та вырывалась тёмным ветром вокруг Главной Жрицы Хаоса.

– Ариен, – Жрица подошла к застывшему мужчине и внимательно заглянула ему в глаза, наклонившись к его лицу так близко, что он мог чувствовать её дыхание, – ты осуждён за преданность. Преданность другой женщине. Разве мужчина Матери может себе такое позволять?

Тон, которым говорила с ним Жрица, шёл вразрез её словам: она выносил ему приговор, но произносила это ласково, будто ругая любимого ребёнка.

– Боги хотят сами наказать тебя, – Жрица нежно провела по его волосам и погладила по щеке. Ариену казалось, что она смотрит на него с добротой, но первобытный ужас перед этой женщиной пульсировал в его теле так, что закладывало уши, а мысли путались. Глаза Жрицы были золотыми, словно у божественного изваяния, вот только сквозь это золото на него смотрела Бездна Хаоса. Магия, которой он не мог противостоять, подчиняла его, внушала страх, проникала в каждую клетку его тела, словно разъедая его изнутри, она заставляла терять связь с реальностью, будто он оказался на краю пропасти, где его уже никто и ничто не спасёт.

– Уведите его, – Главная Жрица махнула кому-то из служительниц храма и отвернулась, направившись к Нае.

– Что ты хотела с ней сделать прежде, чем убить? – поинтересовалась она у Матери Ар'тремон, которой наконец позволила опустить руку. Мать Ар’тремон дала знак одной из своих женщин, и ей подали длинную усаженную острыми металлическим шипами плеть. Жрица бросила взгляд на оружие, потом на Наю и, наконец, задумчиво перевела его на Ариена, которого служительницы подняли с колен и повели в дальний конец храма. Она усмехнулась и махнула Матери Ар'тремон начинать.

Последнее, что слышал Ариен, был полный боли крик Наи. Воздух наполнился густым запахом крови. Мужчину толкнули в пустую комнату в глубине храма, и дверь захлопнулась. Он остался один. Иррациональный животный страх, который в нём пробудила Главная Жрица сменился всепоглощающим страданием. Грудную клетку рвала практически физическая боль, а по щекам покатились горячие слезы: Наю убили из-за него. Единственную женщину, которую он любил, которой он жил и дышал, которую он ценил больше, чем самого себя и которую он должен был защищать, убили из-за него. Её больше не было. Отчаяние захлестнуло всеобъемлющей волной, сил не осталось, и всё погрузилось во тьму…

***

– Достаточно! – Главная Жрица прервала Мать Ар'тремон после второго удара. – Боги хотят, чтобы она жила дальше.

Мать Ар'тремон стиснула зубы и через силу заставила себя остановиться и отступить. Она была вынуждена повиноваться. Но она не понимала. И никто не понимал. Из того, что маги Дома Ар'тремон вытянул из памяти Ариена, выходило, что Ная нарушила столько правил, что даже посчитать было сложно. Она не только попыталась заполучить мужчину, принадлежащего Матери, да ещё и Матери другого Дома, но нарушила все правила субординации в отряде, она пошла против тысячелетних законов матриархата, она только что в открытую бросила вызов Матери Дома перед лицом Богов в храме! Но воля, высказанная Главной Жрицей, была непререкаемой…

Едва Мать Ар'тремон опустила плеть, Главная Жрица дала знак всем уходить. Постепенно храм опустел, и она подошла к оставшейся в одиночестве лежать на полу Нае. Женщина была в сознании, но потеря крови и боль забирали её силы с каждой минутой всё больше. В её голове было пусто, перед глазами темнело.

– Так и будешь лежать? Чтобы выполнить свои угрозы, тебе нужно как минимум выжить, – Главная Жрица с интересом склонила голову на бок.

Ная ещё слышала её, но сил пошевелиться у неё уже не было.

– Знаешь, – снова заговорила Жрица, – а ведь его не убили…

Ная резко распахнула глаза. Ярость пополам с безумной надеждой вдохнули в женщину силы, чтобы подняться. По разодранной спине пробежали полосы огня, прижигая раны и останавливая кровь.

– Где он? – потребовала ответа предводительница.

– Так-то лучше, – усмехнулась Главная Жрица, – Боги хотят посмотреть, сможешь ли ты создать Хаос, который так бушует в твоём сознании…

Жрица заглянула Нае в глаза, расплылась в победной улыбке и исчезла.

– Стой! Куда ты увела Ариена? Он вернётся ко мне, слышишь?! Куда бы ты его не запрятала, он всё равно вернётся ко мне! – голос не слушался, но Ная продолжала кричать в пустоту.

Внезапно храм взорвался леденящим душу потусторонним смехом Богов.

– Какая поразительная вера в мужчину! Развлеки нас, дитя Хаоса! Преданность или жизнь? Какая интересная игра! – между колонн жутким эхом прокатились инфернальные голоса.

– Преданность – и есть жизнь! – прорычала Ная, вставая и с трудом уходя из храма, в котором продолжали смеяться отныне ненавистные ей Боги: она выживет, она найдёт Ариена, и когда он снова будет рядом, она сделает всё, чтобы этот проклятый мир, в котором она жила, встал перед ней на колени!

***

«Чтобы что-то проникло достаточно глубоко, нужно время», – теперь Мать Лияр поняла, о чём говорила ей жрица. Только всё равно не понимала, зачем это было нужно Богам.

Нае давали время полюбить. Чем больше времени она проводила рядом с Ариеном, тем глубже становились её чувства к нему. Пока они были в городе, они вели себя максимально осторожно, и был шанс, что их отношения удастся скрыть, однако стоило им оказаться в тоннелях, и все запреты исчезали. Но Мать Ар'тремон рано или поздно всё равно бы заметила, что её симпатичная игрушка стала равнодушной, она бы проверила, куда направлено всё его внимание, и, конечно, увидела бы в его мыслях Наю. Проникнув в его память, она бы, конечно, обнаружила, что они нарушили все её запреты, и всё бы, конечно, закончилось именно так, как это сейчас и случилось.

У Матери Лияр был только один вопрос: зачем жрицы тянули время, чего они хотели добиться, разжигая в Нае огонь, который теперь сожжет либо её, либо вместе с ней всё, до чего она доберётся, прежде чем сгорит?

– Любовь – какая глупость тебя сгубила… – вздохнула Мать Лияр, разглядывая царапины от когтей своей виверны на башне главного здания, – их до сих пор не замазали.

***

Мать Ар'тремон была в бешенстве. Мало того, что Главная Жрица не дала ей осуществить свою месть, так она ещё и освободила Наю от наказания за все её проступки. Объявив, что Боги хотят, чтобы она продолжала жить перед всем Советом, она фактически объявила о её неприкосновенности. Выходило, что они могли ругать её и наказывать сколько угодно, но это бы ничего не изменило – они не могли её убить, не могли от неё избавиться, а, значит, Нае ничего не мешало продолжать творить всё, что она захочет. Матери Ар'тремон хотелось выть хищной тварью и разнести всё, что попадётся под руку. Девчонка посмела бросить ей вызов! И мало того, она уже выиграла один бой – она забрала у неё Ариена. Как бы там ни было формально, Мать Ар'тремон прекрасно понимала, что на самом деле мужчина ей не принадлежал уже очень давно – он просто играл свою роль. Её самолюбие было сильно задето, но теперь оставалось только молча злиться.

Ей, действительно, стоило заподозрить неладное, ещё когда в её Доме внезапно появилась жрица и потребовала суда в Храме при всём Совете, хоть это бы ничего и не изменило.

Последнее время каждый раз, когда Матери Ар'тремон удавалось поймать Ариена между заданиями, ей казалось, что что-то не так. Вроде бы всё было по-прежнему: он выглядел так же, он делал всё то же самое, но что-то изменилось. Ей потребовалось целых три проклятых месяца, чтобы понять, что именно: он больше не смотрел на неё.

Никто из её мужчин не смел думать о ком-то другом в её присутствие. Женщина взбесилась. Она приказала магам незаметно проникнуть в его сознание и узнать, что творилось в его голове. Доклад привёл её в ещё большую ярость – он посмел променять её на едва прожившую четверть века неопытную девчонку!

Мать Ар'тремон тут же отдала новый приказ. Ариена нашли в его комнате, готовящимся уйти на очередное задание. Его привели к ней в лёгком доспехе, оружие, естественно, забрали.

– Связать! – коротко приказала она.

В глазах мужчины мелькнуло понимание. Но сделать ему уже ничего не дали.

– Приведите ко мне Наю Лияр. И позовите Мать Лияр, – продолжала раздавать указания Мать Ар'тремон.

Даже понимание того, что это было неизбежно, не подготовило Ариена к реальности. Он не мог смириться, он судорожно пытался придумать, как предупредить Наю, как дать ей время сбежать из города, но её привели буквально через несколько минут – видимо, она ждала его у ворот его Дома, потому что тоннель, в который они должны были уйти, был как раз за Домом Ар'тремон.

Ная с первого взгляда поняла, что происходит. Она оскалилась и попыталась двинуться к Ариену, но ей тут же заломили руки, вынуждая встать на колени.

– Её тоже связать, – посмотрела на женщину сверху вниз Мать Ар'тремон.

– Долго же ты нас ловила, почти год прошёл! – ядовито рассмеялась Ная.

– Следи за языком! – рявкнула Мать Ар'тремон.

– Зачем? – усмехнулась предводительница. – Это уже ничего не изменит. А так я умру, зная, что по крайней мере довела тебя до истерики. И буду жить непокорным духом в твоей памяти вечно!

Понимая, что шанса на спасение уже нет, Ная не испытывала страха, только ярость, толкавшую её на безумия. Вид связанного Ариена, верёвка на собственной шее, – всё это произошло слишком внезапно. Похоже они слишком расслабились, раз оказались не готовы. Хотя, возможно, они просто оказались не готовы сдаться.

– Что происходит? – в зал вошла Мать Лияр.

– Твоя девчонка нарушила закон моего Дома! – зарычала Мать Ар'тремон.

Матери Лияр хватило одного взгляда на двух пленников, чтобы все кусочки мозаики встали на свои места, но это уже практически ничего не давало.

– Я требую суда и наказания! – продолжала неистовствовать Мать Ар'тремон.

Мать Лияр молча кивнула: закон есть закон.

– Суд будет проходить в Храме при всём Совете, – внезапно прозвучал мелодичный голос от дверей зала: там стояла молодая женщина в маске жрицы Хаоса.

Никто не мог этому возразить, но Мать Ар'тремон никак не могла предположить, что всё закончится именно так: её больше не волновало, что будет с Ариеном, но она проиграла этой девчонке – Нае дважды!

Глава 2. Ничего не кончено

Они три месяца беззаботно путешествовали по тоннелям, возвращаясь в город только чтобы сдать выполненное задание и взять новое. За это время они провели в Таэмране суммарно, может, всего около семи-восьми суток – на несколько часов забегали к себе, чистили и перепроверяли своё оружие и доспехи, брали с собой все необходимые вещи и снова уходили. Никто не ожидал, что за такие короткие промежутки времени может что-то пойти не так. Ная с Ариеном расслабились, а остальной отряд и вовсе забыл думать об опасности в городе. И вот теперь мужчины стояли у храма, ожидая окончания суда, а точнее казни.

Все были потрясены – кто-то из знакомых Кьяра из Дома Лияр подбежал к ним возле тоннеля, где с минуты на минуту должны были появиться их предводительница и Ариен, и сказал им, что их обоих только что связанными провели в храм в сопровождении Матери Ар'тремон и её приближённых. Естественно, они тут же бросились к храму, но внутрь их, предсказуемо, не пустили. Оставалось только ждать, когда бы им объявят о том, что двоих из их отряда больше не было. Что они остались без предводительницы, и теперь им предстояло ждать, когда их возьмут в отряды другие женщины. Надеяться на то, что они снова окажутся вместе не стоило. А ведь они все привязались друг к другу, и к Ариену с его странностями, и к Нае с её нетипичным стилем командования, к тому, как она к ним относилась. В каком-то смысле, они начали чувствовать себя единым организмом. И сейчас им всем казалось, что в храме к смерти приговорили не только Наю, но и их отряд тоже: что с ними будет дальше? Для Ариена всё было просто – он должен был погибнуть рядом с той, кто был для него дороже жизни, для него всё закончилось. Он сознательно выбрал такую судьбу. А им предстояло жить дальше. Они тоже знали на что шли, соглашаясь хранить их тайну, но не учли, что в итоге именно они пострадают больше всего. Мужчины молча смотрели на колонны перед входом в храм. Каждый переживал утрату по-своему: гнев, негодование, грусть, сожаление, боль…

Но что-то пошло не так. Из храма, рыча, вылетела взбешённая Мать Ар'тремон. Следом вышли все остальные члены Совета. Недоумённо переговариваясь, они быстро покидали площадь. Случилось что-то явно из ряда вон выходящее, но никто из женщин не собирался ничего им объяснять. Эмиэль попытался спросить Мать Ран, однако та его просто проигнорировала. Они снова остались ждать непонятно чего. И, когда площадь перед храмом опустела, из его открытых дверей внезапно раздался дикий смех и призрачные потусторонние голоса, после чего из храма вышла Ная. Эмиэль каким-то чудом успел поймать женщину, когда она пошатнулась на ступенях, теряя сознание, и теперь они, всё ещё ничего не понимая, но радуясь, что по крайней мере их предводительница жива, сидели в одном из кабинетов лечебницы Дома Сиэль, надеясь, что смогут привести её в чувства.

Аэн с ужасом смотрел на глубокие рваные раны и висящую лоскутами кожу на спине Наи, совершенно не зная, стоило ли шить или лучше было не трогать и просто оставить всё заживать так. Ещё немного поломав голову, мужчина позвал отца. Раз уж они всё равно принесли предводительницу в Дом Сиэль, так почему бы было не попросить о помощи более опытного целителя.

– У неё останутся жуткие шрамы, – вздохнул Аэн, уже помогая отцу сшивать кожу там, где это было возможно.

– Радуйся, что твоя предводительница жива, и что кроме этих ран у неё больше нет никаких повреждений, – спокойно отозвался его отец.

– А у вас нет мази, которая бы затянула раны без шрамов? – с надеждой глянул на целителей Кьяр.

– У меня нет столько денег… Ты представляешь, сколько её нужно на всю спину? Даже если мы все сложимся, нам не хватит… – Аэн и сам думал об этой мази, но она была ужасно дорогой. И если чтобы, например, убрать с лица какую-нибудь мелочь, можно было купить немного, то на спину Наи нужно было столько золота, сколько не было даже у Кьяра. Такую трату мог бы себе позволить Ариен, но он, вероятно, уже был мёртв.

На самом деле, не было никакой особой разницы, будут у Наи шрамы или нет, просто мужчинам было горько осознавать, что грубые рубцы изуродуют её молодое, прекрасное тело. В их мире было сложно прожить, не получив ни одной памятной отметины от монстра или меча. Шрамы были почти у всех, но кто-то их сводил из эстетических соображений, кто-то, наоборот, с гордостью демонстрировал, кому-то было всё равно. Но если шрам Наи от удара феникса и можно было считать достоинством – ведь она выжила, столкнувшись с воплощением стихии, то рубцы от наказания – нет. Такие отметины от плети как останутся у предводительницы, были клеймом на всю жизнь, а ведь женщине было всего двадцать шесть.

Пока целители делали свою работу, в кабинет вошла одна из помощниц Матери Ар'тремон и приказала Асину идти за ней. Мужчины переглянулись и проводили его сочувственными взглядами, одними губами желая ему держаться. Вряд ли бы его убили, но наказали бы точно, ведь он всё знал и молчал, а, значит, пошёл против Матери.

***

Войдя в зал центрального здания Дома Ар'тремон, Асин убедился, что пришло время и ему платить за свои решения. Мать Ар'тремон сидела на своём месте главы, возле неё была её помощница, рядом стоял один из Мастеров Дома, которому и приказали вытащить из сознания Асина всё, что могло бы заинтересовать женщин.

Маг едва начал ворошить его память, когда в зал вошла Мать Ран с ещё одним Мастером, только уже её Дома.

– Воспитываешь? – усмехнулась она. – Не возражаешь, если я тоже послушаю, что из него вытянут?

– Узнаю подробности, – хмыкнула Мать Ар'тремон, – присоединяйся.

Асину просто повезло, что Мастер, которого она заставила читать всю его память с момента зачисления в отряд Наи, оказался мужчиной. Пока женщины отвлеклись на разговор, Асин мысленно отчаянно умолял его не лезть в те куски воспоминаний, которые были связаны с Тисс и их вторым заданием:

«Пожалуйста, это никак не связано с Ариеном, но эти воспоминания могут стоить жизни мне, конфликта между Домами и тебе тоже достанется».

«Куда вы ещё влезли?» – раздался голос мага у него в голове.

«Не могу сказать, но эта дурацкая история закончилась боем с Тисс на арене, и Мать Ран сейчас здесь только для того, чтобы убедиться, что Дом Ар'тремон ничего не узнает. Ты же первый под удар попадёшь!» – продолжал убеждать мужчину Асин.

«За кого ты на самом деле переживаешь?» – усмехнулся Мастер в его мыслях.

«За свой отряд», – врать, когда в его сознании была чужая магия смысла не было никакого.

«Ладно», – маг бросил быстрый взгляд на Мать Ар'тремон и остальных и стер из памяти Асина всё лишнее, а заодно и его просьбу.

Будь на его месте женщина, она бы ничего не стала слушать, но так как Мастер и сам долгое время пробыл членом отряда, он понимал беспокойство другого мужчины и рушить его будущее из-за женской ревности не стал.

Когда он закончил свою работу и рассказал всё, что узнал о Нае и Ариене, а заодно и о решении Асина молчать, едва успокоившаяся Мать Ар'тремон снова пришла в ярость и схватилась за плеть. К счастью, это была обычная плётка с несколькими лентами кожи, а не та, которой она била Наю, и особого вреда такая плеть не причиняла, больше просто принося моральное удовлетворение злящейся женщине.

– Ты не против, если я тоже загляну в его память? – спросила Мать Ран, наблюдая за наказанием.

– Делай что хочешь! – рыкнула Мать Ар'тремон, отбросив плеть. – Он больше не принадлежит Дому Ар'тремон. Передать всей страже и всем в Доме: Асин больше не имеет права носить имя этого Дома и переступать его порог!

Мастер Матери Ран ещё раз перекопала всю память Асина, но единственным воспоминанием о Тисс, которое она нашла, был бой на арене, а про Ущелье Фениксов вообще ничего не было, кто стёр эти воспоминания, она тоже не увидела. Мать Ран, выслушав мысленный доклад своего мага, хмыкнула и, сославшись на дела в Доме, удалилась.

– У тебя есть час, чтобы покинуть Дом Ар'тремон, – бросила Асину Мать Ар'тремон, тоже выходя из зала и уводя за собой всех остальных.

У Асина же было такое ощущение, что его пожевал и выплюнул какой-то монстр. Голова болела до тошноты, и он едва соображал, какие вещи ему нужно было собрать, чтобы уйти из своего теперь уже бывшего Дома.

Когда он доплелся, опираясь на все попадающиеся по пути стены до своей комнаты, его встретила женщина, чьё лицо ему сразу же показалось очень знакомым: у Ариена было лицо матери, такие же изящные, красивые черты и чёрные, как сама тьма, глаза. Женщина помогла Асину собраться и сказала, что, если ему будет что-то нужно в Доме Ар'тремон, он всегда сможет обратиться к ней. «Такая же добрая», – с грустью подумал мужчина, забирая свои вещи из её рук.

– Тебя проводить до Дома Сиэль? – спросила женщина, подхватив его под руку, когда Асин в очередной раз чуть не упал.

Маг отрицательно покачал головой. Ему хотелось что-нибудь сказать, чтобы поддержать её, но он совершенно не мог подобрать нужные слова.

– Мне… Что-нибудь передать Нае, когда она придёт в себя? – наконец выдавил он.

– Не нужно, – слабо улыбнулась женщина, – думаю, для неё его смерть – это тоже удар. Я знала, о том, что происходит: Ариен всё мне рассказывал. И если бы я что-то и передала ей, то это была бы благодарность за то, что мой сын был счастлив – не многим дано почувствовать то, что было у него.

Женщина замолчала, опустив голову, и Асин, поблагодарив её ещё раз, ушёл, вяло размышляя о том, насколько же Ариен с матерью были похожи.

Вернувшись в кабинет Сиэль, он устало опустился возле кушетки Наи. Целители уже закончили возиться с её спиной, но никто не расходился, ожидая, когда она очнётся. Асин коротко рассказал обо всём что с ним случилось за последние часы остальному отряду, а после, выслушав их подбадривающие речи, сложил руки возле плеча предводительницы и, положив на них голову, почти сразу уснул.

– Я пока заберу его вещи к себе, – вздохнул Кьяр.

Конечно, все понимали, что Асина накажут, но не думали, что дойдёт до исключения из Дома. Теперь ему было негде жить, и во всём городе из тех женщин, кто мог бы в случае чего встать на его сторону, осталась только Ная. У мужчины был настолько измотанный и замученный вид, что остальные даже не смогли понять по его безэмоциональному тону, как он сам отнёсся ко всему случившемуся, но вряд ли он был рад такому повороту событий.

Всё навалилось одновременно. Все чувствовали себя дезориентировано и потеряно: у них всё ещё не хватало информации, чтобы понять, что теперь будет с их отрядом. Ная, конечно, была жива, но её могли отстранить от командования, могли так же, как и Асина выгнать из Дома или даже из Таэмрана, ей могли стереть память, с ней могли сделать что-угодно ещё помимо физических наказаний. Никто не знал, чего им ожидать дальше.

Кьяр взял вещи Асина и направился к выходу, но в дверях наткнулся на высокую, статную женщину с суровым лицом.

– Госпожа Сиара, – Кьяр тут же склонил голову.

Увидев его поклон, остальные мужчины незамедлительно повторили его жест.

– Живая? – женщина обратилась к отцу Аэна, даже не глянув на Кьяра и остальной отряд.

– Да, госпожа, – выпрямившись кивнул целитель.

– Есть о чём переживать?

– Большая потеря крови, на спине останутся шрамы. Думаю, ей понадобится около месяца, чтобы полностью восстановиться физически. Впрочем, её сознание ещё не проверяли, – отчитался мужчина.

На последней фразе женщина недовольно фыркнула. Однако, после этого она только бросила короткое «справится» и, развернувшись, ушла.

– Кто это был? – ошарашено спросил Аэн, проводив взглядом внезапную посетительницу.

– Ответственная за арены и бои в Доме Лияр. Мать Наи… – тихо отозвался Шиин.

Теперь уже все смотрели на закрывшуюся дверь в полном недоумении. Не то чтобы реакция женщины была какой-то странной или не типичной, но, зная Наю, никто не ожидал, что её мать может оказаться настолько резкой и безэмоциональной – совершенно с ней не похожей.

– Где эта ненормальная?! – буквально через минуту дверь в кабинет снова резко распахнулась и с грохотом врезалась в стену, так, что спящий на краю кушетки Асин подскочил и чуть не упал со стула, впрочем, тут же схватившись за всё ещё болящую голову.

– Госпожа Яра, она без сознания… – начал было Аэн, но женщина не собиралась его слушать.

– А ну вставай! – она впилась острым взглядом в лежащую на животе Наю.

– Она под заклинанием… – снова попытался заговорить целитель.

– Снимай! – приказала Яра тоном, не терпящим возражений.

– Асин, а ну кыш! – она согнала мага со стула и уселась сама, продолжая прожигать взглядом Наю.

Аэн колебался, понимая, что снимать сейчас подавляющее боль заклинание – не самая лучшая идея: хоть это и могло быстрее привести предводительницу в чувства, ей нужен был отдых.

– Угомонись! – рыкнула от дверей новая посетительница. – Ей сейчас не вопли нужны, а тишина и покой. Ты в лечебнице – веди себя как подобает!

Женщина вошла в кабинет, осмотрела спину Наи и недовольно поджала губы:

– На отца свалил?

– Я посчитал, что такие раны лучше доверить более опытному целителю, – попытался оправдаться Аэн.

– Раны, как раны, – фыркнула целительница, – дальше сам.

– Да, мам, – Аэн послушно склонил голову.

Женщина окинула взглядом сыновей и вздохнула:

– Переживаете?

Оба кивнули.

– Молодое, сильное тело – она справится, – констатировала целительница, ещё раз глянув на Наю.

– Ты в кои-то веки решила поддержать детей или что-то случилось? – улыбнулся женщине отец Аэна.

– Я шла за тобой, но услышала вопли, – целительница бросила испепеляющий взгляд на Яру, – придёшь завтра. И чтоб ни одного лишнего звука.

– Пойдём, – обратилась она к старшему целителю.

– А ты, Аэн, приведи в порядок этого, – женщина кивнула на Асина, – почему, если ты здесь, от него до сих пор пахнет кровью?

– Да, мам, – снова слегка поклонился Аэн.

– С вашей предводительницей всё будет хорошо, – отец коротко обнял Аэна и тепло улыбнулся Ирану прежде, чем уйти.

***

Через полчаса дверь снова отворилась, и в кабинет тише паука проскользнула Яра.

– Кто-нибудь может мне объяснить, что произошло? – зашипела она.

– Их поймала Мать Ар'тремон со всеми последствиями, но что произошло в храме, мы не знаем, – ответил Эмиэль.

– Ариена убили?

– Нет, – внезапно раздавшийся голос Наи прозвучал очень тихо, но твердо.

Внимание всех в комнате тут же обратилось на неё. Пока всё ещё было много вопросов, но то, что предводительница пришла в сознание и начала говорить, давало надежду, что вскоре всё станет понятно.

– Какого демона!? Мне сказали, ты спать должна!? – радостно возмутилась Яра.

– Давай я тебе со спины шкуру сдеру и посмотрю, как ты будешь спать? – прошипела Ная.

– Радуйся, что жива осталась, – фыркнула в ответ женщина.

– Яра, у меня для тебя задание: Ариена куда-то увела Главная жрица – найди его. Сколько ты хочешь?

На минуту в кабинете повисла тишина. Все были сбиты с толку и теперь пытались осмыслить новую информацию. Выходило, что в живых осталась не только Ная, но и Ариен, и к тому же, в их судьбы вмешалась Главная жрица, то есть фактически сами Боги Хаоса. Стало понятно, почему Совет был так потрясён. Но зато, судя по всему, никто не тронул ни память предводительницы, ни её сознание: говорила она так же, как и обычно – чётко и уверенно, только тише.

– Я возьму свой отряд и прочешу каждый угол в городе и все тоннели вокруг Таэмрана, но толку не будет, так что денег не надо, – первой осознав слова Наи, вздохнула Яра.

– Его забрали не так давно, Жрица не могла увести его далеко, – возразила женщина.

– Ты ещё явно плохо соображаешь, – покачала головой Яра, – у Главной жрицы достаточно сил, чтобы открыть любой портал. Ариен может быть где-угодно: в любом месте, в любом измерении. Но для тебя мы обыщем здесь всё. Есть что-то из его вещей для коэров-ищеек?

– Возьми что-нибудь из одежды в моей комнате. Если он где-то здесь, найди его, Яра. Если нет – я должна это знать наверняка, – настояла на своём Ная.

– Всё сделаю, – кивнула Яра.

Задав Нае ещё несколько вопросов и, убедившись, что с ней все относительно нормально, Яра ушла собирать свой отряд, чтобы приступить к поиску, а оставшаяся в комнате предводительница переключила своё внимание на мужчин.

– Мы всё ещё твой отряд? – осторожно задал интересующий всех вопрос Эмиэль.

– Да. Отделаться от меня надеялись? – фыркнула женщина.

Послышались облегчённые вздохи: мужчины, наконец, немного расслабились. Многие из их опасений оказались напрасными. Будущее снова казалось вполне себе приемлемым. Вот только все понимали, что Ная без Ариена взбесится, и, зная, что он жив, она не успокоится, пока не найдёт его. Это вызывало смутное чувство тревоги, потому что сейчас больше некому было усмирять её огненный нрав и сдерживать от импульсивных решений. Это Ариен мог её успокоить или даже переубедить, если весь отряд его просил, – самого его обычно всё и так устраивало. Но теперь характер предводительницы должен был раскрыться во всей своей пламенной мощи. А в том, что она просто так всё это не оставит, мужчины не сомневались. Внутренне они уже готовились к тому, что Ная вполне могла пойти на какие-нибудь безумства. Правда, скорее всего, это случилось бы не раньше, чем зажила бы её спина, а значит, ещё примерно месяц спокойной жизни у них был. Сейчас, как никогда, стало ясно, что намерения и настроение предводительницы решали в жизни отряда всё. И как никогда ясно что на эти намерения и настроение в их отряде в значительной степени влиял Ариен, поэтому всё долгое время и было очень легко и плавно. А теперь им оставалось только ждать взрыва: в тихое пламя, чьё горение целый год поддерживали ровно и спокойно, плеснули масла. Предводительница едва очнулась, но уже отправила отряд обыскать весь город. Что ждало их дальше после такого начала, можно было только гадать.