Текст книги "Серебряный цветок (СИ)"

Автор книги: Анастасия Ястребцова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

Глава 6. Серебряный цветок

После ужина Ная разделила отряд на группы по двое: Эмиэль с Асином отправились осмотреть деревню, Шиин с Кьяром и Аэн с Ираном пошли в лес на поиски трав, Ная с Ариеном остались следить за драконом и вещами.

Женщина раскладывала собранные до этого листья какого-то растения из их списка, когда пещеру на долю секунды осветила яркая вспышка. Она обернулась, пытаясь понять, что происходит. Ариен сидел в дальнем углу, облокотившись на свод, возле него стояла небольшая вырезанная из дерева пиала с водой, кусочек серебряной монеты и небольшой камень, на котором расплылась клякса расплавленного металла. Он что-то держал в руках и это что-то вспыхивало слепящими искрами под его пальцами, так что глаза Наи заслезились, и ей пришлось отвернуться. Она мысленно фыркнула и поблагодарила тех, кто оставил здесь мощный барьер, за которым даже эти вспышки снаружи были не видны.

Это был первый раз, когда они остались с Ариеном наедине и Ная рассчитывала, что он, зная о её заинтересованности, проявит к ней хоть какое-то внимание, но мужчина был полностью погружен в своё занятие. Предводительница, конечно, могла бы воспользоваться своим положением и напрямую потребовать удовлетворить её желания, но, видимо, сейчас это было бы всё равно, что поддерживать огонь там, где недостаточно кислорода. Просто ради физического удовольствия она могла бы и Кьяра попросить – тот бы с радостью откликнулся и уже через минуту был бы обнажен и готов наслаждаться жизнью: Кьяр был хорош, и женщины в Таэмране с удовольствием платили ему за его неуемную сексуальность и страсть, которую он щедро дарил им. Нае бы всё это скорее всего досталось бесплатно, но она хотела не только секса. Почему-то она хотела, чтобы Ариен открылся ей, доверился, пришел сам. Поэтому она только недовольно поджала губы и не стала его трогать. Какое-то время она сушила травы горячим воздухом, а потом села у выхода, дожидаясь возвращения остальных. Ни Ная, ни Ариен так и не произнесли ни слова.

Женщина запрокинула голову, всматриваясь в звёздное небо, – было ужасно непривычно. Обычно над её головой были только потолки пещер и тоннелей, в лучшем случае увитые невзрачными лианами, а сейчас не было ничего. Она повела плечами, думая о том, что на поверхности слишком уж много пространства – совершенно неясно откуда ждать опасности. Конечно, поверхность была намного безопаснее тоннелей: монстров здесь можно было пересчитать по пальцам, и то далеко не все из них представляли для тёмных эльфов реальную угрозу, но, привыкшей к замкнутым пространствам и темноте, нарушаемой только тусклым освещением подземных городов и биолюминесцирующими растениями и животными, Нае всё равно было неуютно.

Очередная вспышка резанула по глазам, и предводительница, поморщившись, повернулась к Ариену спиной. Поэтому она не увидела, как он поднял голову, не увидела скользнувшего по её фигуре взгляда и осторожной, дрогнувшей на его губах, печальной улыбки. Она не увидела болезненного сожаления в его глазах и на секунду сжавшихся в кулаки пальцев. В нём боролись безысходность и отчаянная надежда. Ариен беззвучно вздохнул и вернулся к своему занятию.

Тем временем Ная, пробежав быстрым внимательным взглядом по лесу, снова посмотрела на небо. Если подумать, звёзды очень напоминали искрящуюся в руках мужчины магию...

Ближе к восходу солнца отряд снова собрался в пещере. Аэн с Ираном принесли ещё одну траву из списка и здорового филина в качестве корма для дракона. Шиин с Кьяром нашли небольшую речушку в десяти минутах от пещеры, а это означало, что можно было наконец-то нормально помыться водой. Даже не смотря на очищающую магию, которой все приводили себя в порядок в тоннелях, природная чистоплотность тёмных эльфов, завязанная на инстинкте самосохранения, требовала искупаться и постирать одежду. Там, где запах – там хищники, а где грязь – болезни. Поэтому оставив уже вымывшихся Кьяра с Шиином в пещере, остальные, пока до рассвета оставалось хоть сколько-то времени, отправились к воде.

Река действительно оказалась небольшой: шириной не больше полутора метра и в самых глубоких местах она едва доходила до середины бедра. Каменистые берега хорошо просматривались из леса, и лишь кое-где росли низкие, тянувшие вниз длинные тонкие ветви, деревья и пучки травы.

Ная и мужчины скинули одежду и с удовольствием залезли в воду. Асин хитро подмигнул Нае, кивнув в сторону Ариена, на что женщина закатила глаза. Голым телом тёмных эльфов было не удивить: их образ жизни не предполагал особого личного пространства, так что они с детства привыкали видеть все естественные проявления жизни друг друга. Хотя Ная бы соврала, если бы сказала, что не посматривала на красивое обнаженное тело мужчины: рано или поздно, оно будет принадлежать ей вместе со всем, что к нему прилагалось. Впрочем, она приходила к выводу, что то, что прилагалось, её интересовало даже больше.

Перед тем как лечь спать, отряд выслушал отчёт Эмиэля и Асина о деревне. Всё было ровно так, как в прилагающейся к их заданию информации: не больше тридцати домов, скот и никакой охраны. Поэтому, решив следовать составленному накануне плану и определив порядок часовых дежурств, отряд расположился на отдых.

Спустя несколько часов Наю разбудило лёгкое прикосновение к ладони. Она открыла глаза, и Ариен, увидев, что предводительница проснулась, убрал руку. Он немного виновато улыбнулся и пошёл к своему спальному месту. Ная дежурила после него, так что она уже собиралась подняться, когда поняла, что Ариен что-то оставил в её руке. Развернув к себе ладонь, она увидела маленький серебряный цветок на ремешке для волос, поразительно похожий на тот, что мужчина сорвал, когда разбудил дракона. Ная бросила озадаченный взгляд на Ариена, но он уже лежал, повернувшись к ней спиной. Очевидно, спрашивать что-то было бесполезно. Сев у выхода из пещеры, она вздохнула и, немного повертев в руках подарок, вплела его в тонкую косичку на виске, а после спрятала её в хвост под волосами, чтобы не бросался в глаза остальным.

***

Ближе к вечеру, когда весь отряд уже проснулся, Кьяр наложил на себя и Асина иллюзорные образы светлых эльфов. По пещере прокатился истерический хохот.

– Кьяр, давай танец, хочу посмотреть, как светлый эльф вытворяет какую-нибудь пошлятину! – Шиин смеялся, сидя на камне так, что чуть не падал.

– Вам идёт, можете так зарабатывать, если совсем туго будет, – гаденько хихикал Иран.

– А эротический массаж в таком виде предлагают? – Аэн тоже хохотал, прикрываясь ладонью.

– А мне нравится, красиво выглядите, – Ариен как всегда не попал в общее настроение, но остальные мужчины не обратили на него никакого внимания.

– А я с тобой согласна, – улыбнулась Ариену Ная, – красиво. Но поиздеваться – святое. Я теперь знаю, как вас наказывать, если достанете – будете мне в виде светлых эльфов прислуживать. Я думаю тебе бы очень пошёл такой образ. Как думаешь, ты бы лучше смотрелся в одежде или без?

Ариен рассмеялся и покачал головой. На секунду в его голове даже мелькнула мысль специально сделать что-нибудь такое, чтобы спровоцировать предводительницу наказать его, но он тут же решил, что это не лучший способ сблизиться с ней. Если ей нравились такие игры, он мог бы и просто так попросить Кьяра наложить на него иллюзию. Погрузившись в образы, которые рисовало ему воображение, он не заметил внимательного взгляда женщины, изучающей всю палитру эмоций, отражающихся на его лице. Её провокация явно попала в цель.

Тем временем шквал пошлых шуток продолжался, пока Эмиэль, которому надоел шум, не выпихал новоиспеченых светлых эльфов из пещеры в лес.

***

Асин с Кьяром шли между высокими деревьями, пробираясь сквозь густой подлесок. Тропы к пещере негласно принадлежащей подземному миру, ожидаемо, не было. Иногда в кустах слышалось копошение каких-то мелких животных, над головой прокричала вылетевшая на охоту сова, со всех стороны раздавался стрекот насекомых.

– Позорище, – вздохнул Асин, оглядывая свои светлые руки.

– А я согласен с Ариеном, это даже по-своему красиво, – улыбнулся Кьяр.

– Мне свой тёмный цвет кожи всё равно больше нравится. Да и в какое извращение ты превратил мои волосы, – Асин пропустил между пальцами прядь рыжих волос, едва доходивших ему до плеч. – Белые, Кьяр, они должны быть белыми!

– Ты светлых эльфов хоть раз видел? – возразил тот. —У них не бывает белых волос.

– Себе ты сделал чёрные, поганец, – буркнул напоследок Асин.

Они подходили к деревне, пора было прекращать болтать и заняться делом.

Посередине деревни была небольшая площадь, в её центре стояло то, что, видимо, было миниатюрной часовенкой. На вкус тёмных эльфов это убогое строение никак не могло быть храмом, но объяснить его расположение как-то по-другому они не могли. От площади расходились две улицы, образуя дорогу сквозь деревню. Деревянные домики разной степени новизны были расположены кругами. Первый от часовни круг состоял всего из пяти домов, они выглядели самыми новыми и большими. Дальше какой-либо порядок отсутствовал: круги домов были неровными и больше напоминали брошенные в тарелку камешки. Пахло людьми, дымом и домашним скотом.

Был поздний вечер и многие селяне уже легли спать, но в некоторых домах ещё мерцал тусклый свет свечей. К одному из таких домой и направились мужчины.

Асин постучал в дверь. Ему открыла женщина средних лет в чистой, но уже заштопанной в некоторых местах одежде, светлыми кудрявыми волосами и деревянными серьгами в ушах. Она, замерев, смотрела на светлых эльфов, пока Асин ни поздоровался первым. Тогда женщина, словно очнувшись, что-то быстро затараторила, позвала всех домашних, замахала руками, приглашая их с Кьяром войти. Асин попытался на ломанном языке светлых эльфов объяснить, что им нужно купить травы, но люди, похоже, не понимали ни слова. Они закивали и вынесли ему что-то, что, видимо, было музыкальным инструментом. Асин тупо уставился на деревяшку со струнами, Кьяр рядом подавился смехом и, видимо решив, что хуже уже не будет, зачем-то вытащил из мешка шкуру землероя, которую ему в последний момент засунул с собой Иран. Это люди как ни странно поняли сразу. Мужчина из дома деловито осмотрел шкуру и отсыпал Кьяру медных монет. А потом все снова уставились на Асина с инструментом в руках, очевидно, ожидая песен. Путешествующий светлый эльф – значит бард, раз что-то про деньги, значит будет петь для них – железная, стереотипная логика. Кто-то из дома уже даже соседей позвал.

– Можно тут просто всех перебить и забрать проклятую траву? – застонал Асин.

– Нет, Ная же чётко сказала: чтоб ни царапины на местных жителях. Вести себя как подобает светлым эльфам и не вызывать подозрений, – Кьяра похоже ситуация больше забавляла, судя по ехидной улыбке.

– Я не умею играть! Да я даже, растворись оно всё в Хаосе, не знаю, что это такое! – запротестовал мужчина, указывая на то, что ему всучили люди.

– Пой тогда, – захихикал Кьяр.

– Ты вообще-то тоже типа светлый эльф, может ты споешь? – Асин уже начинал откровенно злиться.

– Ну, не меня же просят...

– Ты, скотина, знаешь, как я пою! Если ты сейчас же не откроешь свой симпатичный ротик, клянусь, я это орудие пыток тебе в задницу затолкаю! – Асин угрожающе зарычал, практически прижимая к лицу Кьяра деревяшку со струнами.

– Ладно-ладно, – Кьяр примирительно поднял руки.

В итоге Кьяру пришлось петь около часа, пока им, наконец, не удалось отвязаться от деревенских жителей. Удивительно, но чужой язык в этой глуши никого не смутил. Впрочем, учитывая схожесть звучания эльфийских языков, вряд ли кто-то понял, что пели им на языке тёмных.

Оказавшись подальше в лесу, Асин выругался во весь голос и потребовал снять с себя этот проклятый образ. Кьяр развеял иллюзии и с усмешкой оглядел проклинающего Хаос тёмного эльфа.

– Зато нам еды дали, – улыбнулся он.

– Засунь её троллям в задницы! – огрызнулся Асин.

***

Мужчины вышли из леса заполночь. Они приблизились к скалистому склону начинавшегося здесь горного хребта и прошли вдоль него до небольшой трещины, заросшей вьющимися растениями. Внимательно осмотрев лес и каменистые уступы и никого не увидев, они быстро скользнули сквозь барьер.

– Ну что, как ваша вылазка в деревню? – обратилась к вошедшим в пещеру Ная.

Асин открыл рот, всплеснул руками и безнадёжно махнул в сторону смущённо хихикающего Кьяра. Если для последнего это всё было просто очередным развлечением, то Асина раздражало до крайности.

– Прости, госпожа, у нас ничего не получилось, – виновато улыбнулся Кьяр.

– А что случилось с Асином? – предводительница окинула взглядом мага, который всё ещё строил недовольную мину и показательно страдал.

– Его приняли за светлого эльфа, – Кьяр не выдержал и снова рассмеялся, получив испепеляющий взгляд от Асина.

– Кто-нибудь, сходите с Асином к реке, приведите его в порядок. А ты заканчивай веселиться, – не то чтобы Ная была против его явно хорошего настроения, но всё-таки ей сейчас нужен был нормальный отчёт.

– Мы продали шкуру! – отсмеявшись, торжественно объявил Кьяр.

– Ооо! Сколько?! – Иран тут же оживился и протянул руку, требуя отдать ему деньги.

– Двадцать медяков, – с напускной гордостью произнёс Кьяр, высыпая монеты ему в ладонь.

– СКОЛЬКО?! – Иран взревел как раненный в сердце зверь – такая шкура стоила как минимум пять серебром, – и тут уже не выдержали все. Даже Эмиэль закрыв лицо рукой затрясся в приступе беззвучного смеха.

Всё-таки дав отряду вдоволь навеселиться, Ная, вытирая выступившие от хохота слезы, вернулась к так и не полученному до сих пор отчёту:

– Ладно, так что случилось?

Кьяр был великолепным рассказчиком, поэтому слушали его с предельным вниманием и бурей эмоций. Когда доклад, наконец, был закончен, и все ещё раз отсмеялись, Ная задала вопрос, который закономерно вытекал из сказанного:

– Ну и что дальше? Как вы собираетесь исправлять оплошность? Травы-то вы не купили.

– Эм... Я не думаю, что даже тебе удастся заставить Асина туда вернуться... Ну, в смысле, я не сомневаюсь, что ты можешь, но, возможно, из этого не выйдет ничего хорошего... Я не спорю с твоим решением, но... – Кьяр быстро и смущённо забормотал, нервно перебирая пальцами.

– Но? – Ная постаралась заглянуть мужчине в лицо.

– Может кто-то вместо Асина попробует? – неуверенно закончил мужчина.

Предводительница вопросительно подняла брови и в пещере воцарилось молчание: никто не знал, чего теперь от неё ожидать. Кьяр только что попытался оспорить её приказ, и по всей логике сейчас должен был получить наказание, но перед ним была Ная, которая могла общим законам и не последовать, так что предсказать, что будет дальше, никто не мог.

– Моя госпожа, позволь мне? – мягкий голос Ариена прозвучал как-то уж слишком интимно в повисшей тишине.

Ная окинула мужчину оценивающим взглядом, мысленно прикидывая, что он может сделать в деревне, но Ариен, видимо осознав, как прозвучали его слова, и растолковав этот взгляд как-то по-другому, начал быстро рассказывать сам, как он видел эту вылазку:

– Я могу пойти днём. Ведь светлые эльфы обычно путешествуют днем, да? Притворюсь, что у меня что-то случилось с горлом, чтобы не заставили петь и попытаюсь на пальцах объяснить, что мне нужны травы для лечения.

– Днём? – Ная нахмурилась. – А глаза, Ариен?

– Мои глаза давно адаптировались к свету, – улыбнулся мужчина.

Ная почему-то раньше об этом не задумывалась, но ведь чтобы контролировать свою магию света, ему, и правда, нужно было как минимум видеть, что он делает, а значит, в отличие от них от всех, он мог хорошо видеть как днём, так и ночью. В целом Ариен предлагал хороший план, да и отказывать себе в удовольствии, посмотреть на него под иллюзией светлого эльфа, предводительница не видела никакого смысла. Тем более что от Асина с его светлым языком толку не оказалось и отправлять его в деревню ещё раз она всё равно не собиралась. Нужно было пробовать что-то другое.

Глава 7. Мужчина Матери Ар'тремон

Кьяр оглядывал своё творение с искренним восхищением. Из Ариена получился настолько правдоподобный светлый эльф, что никому даже пошло шутить не хотелось. На его женственные черты лица магия легла практически идеально: белые волосы стали мягкого коричневого цвета, а кожа невероятно светлой, только чёрные глаза остались такими же как всегда.

– Хвост распусти, – посоветовал Аэн, тоже внимательно рассматривая Ариена, – светлые эльфы вроде так волосы не завязывают.

В то время как остальные в основном заплетали косы, чтобы волосы не мешали в случае, если придётся сражаться, Ариен почти всегда ходил с небрежным хвостиком, из которого выбивались длинные пряди, падая ему на лицо, но мужчине, похоже, нравилось, когда было именно так. И даже если он заплетал волосы, то тут же вытаскивал несколько прядей и оставлял лёгкий беспорядок. Впрочем, по мнению Наи, его это нисколько не портило.

– Слушай, ты-то к свету привык, а я как пойду? – оторвавшись от оценки своего иллюзорного шедевра, Кьяр бросил неуверенный взгляд на выход из пещеры.

– Завяжешь глаза и пойдёшь, – отозвалась вместо Ариена Ная.

– Ты издеваешься?! – Кьяр неосознанно вскинулся, махнув рукой на залитый солнечным светом лес. – Да никто в своём уме на такое добровольно не согласится! Идти через лес с завязанными глазами, да ещё и днём!

– Ещё раз поднимешь на меня голос, заставлю силой, – резко оборвала его предводительница.

Мужчина тут же замолчал, опустив глаза и выражая смирение. Он и сам понимал, что на эмоциях позволил себе лишнего, но идти вслепую там, где даже хоженой тропы не было, доверяясь тому, кого он знал всего третью неделю, Кьяру было страшно. Не то чтобы он ожидал от Ариена ножа в спину, однако и довериться просто так для него тоже было сложно.

Ная вздохнула:

– Я понимаю, почему тебе не нравится эта идея. Никому не хочется чувствовать себя уязвимым. Но скажи мне, ты сможешь удержать иллюзию отсюда?

– Нет...

– Я пойду с ними, – внезапно подал голос Эмиэль, – я тоже завяжу глаза. С окраины леса ты сможешь удерживать иллюзию?

– Да... – Кьяр поднял полный непонимания и удивления взгляд на Эмиэля: ради чего ему было добровольно отдаваться в руки Ариена посреди огромного открытого пространства, где и всё видя-то, было не комфортно, Кьяр даже представить себе не мог.

– Тогда мы с тобой останемся в лесу у деревни, а Ариен пойдёт к людям один, – продолжал Эмиэль.

– Почему ты это делаешь? – Кьяр слегка нахмурился, пытаясь хоть что-то прочитать по ничего не выражающему суровому лицу мужчины.

– Меня трижды выкинули из отряда из-за того, что я выполнял приказы по-своему, хотя я до сих пор уверен, что так было лучше. А сейчас у меня впервые есть возможность делать так, как я считаю нужным, с поддержкой женщины. Ная, ты позволишь мне пойти?

– Иди.

«А я пока запишу твои слова в список своих достижений», – мысленно довольно усмехнулась Ная. Конечно, она не питала иллюзий относительно Эмиэля: мужчина по характеру был прирожденным лидером, и живи они в таком мире, как, например, люди, ему бы даром её поддержка была не нужна. Но в их мире ему приходилось опираться на неё. Ная уже не раз обращала внимание, что он зачастую даже не замечает, когда начинает командовать другими мужчинами, но молчала, потому что её власть в отряде он никогда не оспаривал и, более того, подчёркнуто поддерживал, вовремя затыкая особо расслабившихся. Сейчас же Ная предполагала, что своими действиями, Эмиэль хотел во-первых, дать опору и поддержку испугавшемуся Кьяру, а во-вторых, показать остальным, что в их отряде доверять друг другу – это нормально. Женщина ещё с самого начала заметила, что Эмиэлю её идеи и мировоззрение приходились по вкусу, хотя он никогда этого вслух и не говорил. Возможно, в Нае он видел одну из немногих, если не единственную, для себя возможность быть собой и не получать за это бесконечные шрамы от наказаний.

Кьяр мотивов Эмиэля так и не понял, но спорить больше не стал. В конце концов, теперь ему, по крайней мере, не нужно было оставаться в лесу одному, даже если глаза у них обоих и должны были быть при этом завязаны.

***

Когда Ариен вошел в деревню, люди уже загоняли скот и заканчивали свои дневные дела. На молодого светлого эльфа тут же обратили внимание и обступили со всех сторон. Кто-то разглядывал красивое лицо, кто-то пытался что-то спросить, пока, наконец, к Ариену не протолкался пожилой мужчина с густой бородой. Он что-то сказал людям и те замолчали, дав возможность говорить старику.

По предположению Ариена мужчина тут был главным, как бы странно это не звучало для тёмного эльфа.

Ариен внимательно вслушивался в обращенную к нему речь, но ни одного даже отдаленно знакомого слова не уловил. Эльф виновато улыбнулся и прижал руку к горлу, заламывая брови в болезненной гримасе. Пожилой человек замолчал и немного нахмурился, глядя с неуверенностью и долей непонимания. Видя сомнения старика, Ариен достал из вещевого мешка немного сушеных трав и две серебряные монеты. Он показал и то и другое мужчине, а потом снова указал на своё горло. Его предельно простой план сработал. На лице человека отразилось понимание, он снова начал что-то говорить и повёл Ариена в сторону дома, из которого пахло лекарственными травами.

В местной лечебнице, как её назвал для себя Ариен, перед эльфом раскрыли мешки и позволили выбрать то, что ему было нужно, но уйти после этого не дали. Глава деревни повёл его дальше, видимо, к себе в дом, где светлого эльфа усадили за стол. Очевидно, люди посчитали своим долгом накормить путника, поэтому Ариену ничего не оставалось кроме как есть странноватую человеческую еду и улыбаться.

После ужина хозяева дома пытались уговорить его остаться переночевать, но Ариен, изображая мечтательное выражение лица, с таким чувством указывал на звезды и дорогу между домами, что его в итоге всё-таки отпустили.

Он прошел сквозь деревню, и отойдя на достаточное расстояние, свернул в лес. Прошло уже около двух часов с тех пор, как Ариен оставил Кьяра и Эмиэля у большого раскидистого дерева. Его было хорошо видно с дороги, поэтому теперь найти мужчин было не сложно.

– Ну как? – поинтересовался Эмиэль.

Стоило Ариену выйти из-за деревьев, как в него тут же впились два испытывающих взгляда: солнце село час назад и Эмиэль с Кьяром уже сняли с глаз свои повязки.

– Я купил всё, что у них было из нашего списка, – улыбнулся Ариен.

Эмиэль в ответ довольно усмехнулся и бросил выразительный взгляд на Кьяра. Тот, закатив глаза и развернувшись, зашагал прочь по направлению к пещере. Признавать вслух, что он проспорил, мужчина не собирался.

– Хоть иллюзию с Ариена сними, – тихо засмеялся Эмиэль ему вслед.

***

Отряд расположился у костра. На поверхности можно было готовить на огне, поэтому Аэн нанизал оленину на прутья и жарил её, периодически вращая самодельные шампуры. Иран дежурил у входа в тоннели, Шиин присматривал за выходом к лесу. Ная смотрела в огонь, размышляя о природе своей магии. Непослушные языки пламени танцевали свой загадочный хаотичный танец на сухих ветвях. Женщина видела в них жизнь и смерть, слитые в удивительной гармонии: согреть или сжечь, спасти или убить, создать или уничтожить…

– Скажите мне, что третий раз никого в деревню отправлять не придётся, – не отрывая глаз от огня, улыбнулась Ная, когда мужчины зашли в пещеру.

– Не придётся, Ариен купил почти всё, что нам нужно по списку, один цветок какой-то остался... – вздохнул Кьяр. Мужчину задевал собственный вчерашний провал, поэтому он не испытывал особой радости.

– Сколько ты заплатил? – Иран демонстративно игнорировал Кьяра со вчерашней ночи, поэтому и сейчас, задавая свой вопрос, смотрел только на Ариена.

– Две серебряных, – отозвался Ариен, отдавая предводительнице травы.

– В Доме Ар'тремон деньги и правда не считают, – недовольно фыркнул Иран, отворачиваясь.

Дом Ар'тремон был самым богатым Домом в городе, монополизировавшим всё производство оружия. Даже не смотря на то, что он занимал только второе место после Ран, по части денег он его всё же обгонял благодаря внутренней торговле и торговле между городами. Кроме того в Ар'тремон уже многие столетия обучали лучших мечников и оружейников Таэмрана. Любой тёмный эльф выросший в этом Доме с детства умел обращаться как минимум с тремя видами холодного оружия и знал основы его изготовления – это считалось необходимыми минимальными навыками. Также мастера Дома Ар'тремон часто делали различные поделки и украшения из металла, но к этому в Доме относились как к незначительным увлечениям, которые в любом случае не должны были мешать основным занятиям, хоть денег такие увлечения зачастую тоже приносили немало.

– Один из мужчин Матери Дома может себе позволить, – пожал плечами Асин.

Все лица тут же повернулись к нему в немом вопросе, в глазах прочитался шок, и Асин только теперь понял, что Ариен до сих пор об этом ни разу не упомянал – никто не знал. Но если для мужчин это ничего особо не меняло, то для Наи это могло изменить всё. В груди женщины что-то неприятно царапнуло и сжалось. Один из мужчин главы второго по силе Дома в городе? Об этом в его личном деле как-то не посчитали нужным написать. До этого момента она видела перед собой красивого мужчину с великолепными навыками и приятным характером, а теперь перед ней был мужчина, во-первых, намного выше неё статусом, а во-вторых, проявлять к нему внимание означало бросать вызов Матери Ар’тремон.

Мать Дома сама выбирала себе партнеров и отказаться мужчины просто не имели права: даже если Ариен захочет уйти – он не сможет. Неуместная ревность и ярость пополам с разочарованием оказались чувствами, к которым Ная была не готова. С трудом удерживая спокойное выражение лица, она похвалила мужчин за выполненное задание и вышла из пещеры.

– Зачем ты сказал? – Ариен проводил предводительницу взглядом полным вины. В его голосе прозвучала такая обреченность, что Асину почти стало стыдно. Непривычно холодный тон перед тем, как Ная в одиночку скрылась в темноте, выдал чувства женщины и теперь всем было как-то не по себе. Они уже тоже привыкли считать, что Ариен и Ная – это просто немного затянувшаяся игра, исход которой был и так очевиден с самого начала. Они нравились друг другу – это ни для кого не было секретом. Но теперь между ними пролегла пропасть, перешагнуть которую можно было только с одной стороны – со стороны Наи. Если бы она сейчас решила рискнуть, у них бы появился шанс. Правда этот шанс с вероятностью почти в сто процентов мог стоить им жизней. Но если Ная просто отвернётся, на этом всё и закончится, так и не успев по-настоящему начаться. До этого женщина могла забавляться и тянуть время, однако теперь она должна была сделать выбор и решить: стоит ли для неё её увлечение Ариеном того, чтобы поставить на кон всё.

– Она бы всё равно узнала, – опустил голову Асин.

Для него их отношение друг к другу было выведено ярко-красным, но он, как и Ариен, понимал, что как бы Нае не хотелось, у неё просто не хватило бы сил, чтобы пойти против Матери Дома и сделать мужчину своим. Даже если принадлежать ей – было тем единственным желанием, о котором Ариен старался даже не думать, боясь, что Асин может уловить его мысли и доложить Матери Ар'тремон. Если мужчина Матери окажется в слишком тесных отношениях с другой женщиной, и его, и её могут просто убить. А последнее чего хотел Ариен – поставить жизнь Наи под угрозу. И всё-таки в его душе жила отчаянная надежда, что женщина примет его не смотря ни на что. В нём боролись желание быть с той, к кому его тянуло, и страх подвергнуть тем самым её опасности. Но в конечном итоге, решать было не ему.

Асин с самого начала почувствовал их взаимный интерес. И он знал, что действительно должен был бы по возвращении предупредить Мать, но он также знал, что никогда этого не сделает. Рядом с Наей он начал чувствовать, что его готовы поддержать, что бы он не вытворял, что под началом такой предводительницы он сможет стать по-настоящему сильным, потому что никто не будет подавлять его навыки, потому что уже сейчас, даже почти его не зная, Ная стремилась ему помочь, – он был не готов всё это потерять.

– Ариен, я ничего не скажу Матери, – вздохнул Асин. – Иди поговори с Наей. Решение принимать ей. Кто знает, удастся ли нам дойти обратно до города живыми, так стоит ли скрывать от неё свои желания?

– Ты не скажешь, а другие? – Ариен затравленно глянул на остальных мужчин.

– Мы тоже не скажем. Нам слишком повезло с предводительницей, чтобы так её подставлять. Если с ней что-то случится, даже Хаосу неизвестно, что нас может ожидать. Не думаю, что кто-то из отряда захочет рискнуть и получить в качестве новой предводительницы кого-то вроде Тисс Ран, – Эмиэль обвел всех тяжёлым взглядом.

– Не захочет. Да и в любом случае никто бы и не стал нас слушать – мы не из твоего Дома, – подтвердил Аэн, – иди к Нае.

***

Мерцающие звезды и полная луна освещали лес и скалы, но сейчас свет невероятно раздражал Наю. Он был символом её поражения в бою, которого даже не было. Женщина злилась. Но вместе с поднявшейся яростью в ней родилась и непоколебимая решимость, к которой тут же примешалось разочарование. Она не смогла бы бросить вызов Матери Ар'тремон, как бы не хотела – слишком большая разница в силе. Но и молча отдавать ей Ариена Ная тоже не собиралась. Кто знает, может в этот раз Хаос будет на её стороне, и ей удастся забрать его? Впрочем, вынуждать мужчину ставить на кон свою жизнь, идя против Матери, она тоже не хотела. Если она и была достаточно безрассудна, то Ариен за всё это время так ведь к ней и не подошёл: вполне возможно, что он не был готов рисковать. От этой мысли стало невероятно грустно и одновременно обидно. Хотя, может, он всё это время думал о ней и не хотел подвергать опасности её, поэтому держался на расстоянии. Ответа у Наи не было, а решение нужно было как-то принимать: что ей делать? Она могла бы пойти против Матери Ар'тремон ради мужчины, который был готов её защищать, жертвуя собой, но ради того, кто защищал только себя, она бы рисковать не стала. Не найдя ответа, Ная снова подняла глаза к звездам. «Докажи мне, что ты того стоишь,» – мысленно вздохнула предводительница.

Ариен нашёл Наю у скалы недалеко от пещеры. Она сидела, привалившись спиной к большому камню и смотрела в небо, теребя пальцами его подарок в волосах. По лицу женщины сложно было понять, какие эмоции она испытывала. Для Ариена всё было решено с самого начала: он не боялся умереть от руки Матери Ар'тремон – статус её мужчины для него с самого начала был всё равно, что рабский ошейник; единственное, чего он на самом деле боялся – это стать причиной смерти Наи. Он не хотел подвергать её опасности, но, в то же время, он хотел быть рядом с ней – эти желания невозможно было совместить, и в итоге он не мог решиться ни отвернуться от неё, ни подойти. Первое означало бы обмануть и предать и её, и себя, второе – против воли заставить её рисковать собой. На самом деле Ариен думал, что Ная знала о его связи с Матерью Ар'тремон с самого начала и просто тянула время, потому что не могла принять для себя решение, присматриваясь к нему, проверяя его, оценивая, но сегодняшняя её реакция показала, что он был не прав – она ничего не знала. Слова, брошенные им Асину, были сказаны просто на эмоциях, просто потому что Ная отреагировала на них, как на приговор, и у Ариена невольно создалось впечатление, что она в тот момент всё для себя решила, лишив его даже призрачной надежды. Но если терять уже было нечего, то теперь можно было говорить обо всём прямо, и пусть это ничего бы не изменило, но хотя бы один раз он мог сказать Нае то, что хотел с самого начала.