Текст книги "В тени леса"

Автор книги: Анастасия Романчик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)

Таня не решилась спросить, а как она узнает духа. Раз ответила, что духов не боится, значит должна знать, как они выглядят.

– Из деревни выйдешь одна, побрякушки все сними и спрячь, чтобы никто и не видел, я скажу, что ты мне их отдала, а я закопала. Я со скотиной буду ждать тебя на развилке дороги, провожу до границы леса, а уж там… ты справляйся одна. Я к духам не пойду.

– Спасибо!

– Еще. Если духи помогут, в городе говори, что твой муж – камень. Увидят ребёночка, тебе поверят, браслет брачный почаще показывай. С камнем даже добрым враждовать побояться, камни мстительны. Но лучше выйди замуж или стань любовницей богатого мужчины. С покровителем нам бабам живется легче.

Таня кивнула, а старуха собрала ей в дорогу немного еды и одежды. Через несколько дней Таня покинула дом доброй женщины, но едва она переступила порог, как в неё полетели камни.

– Шлюха!

– Потаскуха злого камня!

От обиды и боли на глаза наворачивались слезы. Прикрываясь от камней рукой, Таня поспешила удалиться как можно дальше от деревни, но последний камень очень больно попал между лопаток. У Тани потемнело в глазах, и она упала вперед, едва не выронив заплакавшего ребёночка. Но женщина нашла в себе силы, чтобы подняться и продолжить путь.

Старуха встретила её на развилке, как и обещала с двумя низкорослыми парнокопытными животными.

– Они обокрали тебя? – ужаснулась женщина, увидев ссадины на лице и теле Татьяны.

– Нет. Они бросали в меня камни…

– Нелюди… Держи, – отдала веревку Тане старушка,– и пошли.

Всю дорогу старуха ворчала себе под нос, пока не довела Татьяну до просто огромных деревьев очень похожих на земную секвойю. Подобный гигантизм Таню очень сильно напугал – она ощутила себя маленькой, ничтожной и беспомощной. Чем больше молодая женщина узнавала новый мир, тем меньше он ей нравился. Хотелось домой…

– Иди по тропинке, выйдешь на поляну, окруженную камнями. Там обратись к лесу, как я тебя учила и жди ответа духа.

– Спасибо вам огромное за помощь!

– Коль в лесу ты чудо повстречал,

Внимательно его ты рассмотри,

Увидел белый цвет – извинись и уходи,

Синий – ты с ним поговори,

Зеленый – совета ты спроси,

Но если заметил черный – ты от него беги…

– Что это значит?

– Дети наши придумали. Запомни его – он спасет тебе жизнь, если на твой зов придет злой дух. И еще. Никогда не возвращайся в нашу деревню и никому не рассказывай, что я тебе помогала, – напоследок сказала ведунья и, не прощаясь, поплелась назад.

Таня сжала веревку покрепче и взглянула наверх. Деревья были настолько огромны, что даже если задрать голову не разглядеть верхушки.

Животные испуганно заблеяли, когда молодая мать сделала первые шаги в сторону леса. Таня побоялась, что они вырвут у неё веревку из рук или по пути встретятся хищники, но все обошлось, и женщина спокойно дошла до нужной поляны.

– Я к лесу взываю, совета прошу! – громко произнесла Таня и повертела головой в поисках духа.

Тишина была ответом. Таня еще два раза повторила призыв, но никто не пришел. И тогда она привязала животных к ветке и села спиной к дереву неподалеку, внимательно прислушиваясь и всматриваясь в чащу.

Пока Таня ждала, успело стемнеть и похолодать. Она поежилась от холода и крепче обняла только плотно покушавшего и заснувшего ребёночка. У неё осталась последняя пеленочка, остальные сыночек за время ожидания успел испачкать. Памперсы казались несбыточной мечтой, как и горячая вода с теплой постелькой.

– Вы видите, кто она? – услышала Таня удивленный шепот где-то над головой.

– Она чужая! Надо прогнать!

– С ней ребёночек…

– Он болен?..

– Стой! Куда пошла?!

Таня боялась вмешиваться и показывать, что слышит странный разговор невидимых собеседников. Она продолжала ждать их решения. По голосам трудно было судить, сколько духов участвовало в разговоре, но Таня уже насчитала четырех.

– Чужакам не место здесь!

– Ты слепой?! Её лес оберегает!..

Кто-то рассмеялся.

– Опасно верить чужакам!

– Чужаков лес не принимает!

– Заткнитесь! Она вас слышит, кхтулухи! – закричала какая-то женщина.

После прихода нового действующего лица, все духи замолчали и даже, казалось, всё вокруг замерло вместе с ними. Наступила неестественная тишина.

– Этого не может быть, – снова кто–то заговорил, – никто из людей не может нас слышать.

– Ребёночек болен? – спросила та же женщина, что заставила других духов замолчать…»

Катя хлопнула себя по лицу и мысленно обматерила тетю Олю. Как и Маргарита Катя терпеть не могла уменьшительно-ласкательные тошнотворные слова-паразиты, особенно если их использовали не там, где они смотрелись бы уместно. Девушке хотелось захлопнуть книгу и немедленно ее сжечь.

«– Не вижу… она закрывает его…

– Спроси её…

В полной темноте появились зеленые светлячки, которые сложились в женскую фигуру с ветвистыми крыльями за спиной. За исключением белоснежной кожи у неё все было зеленым: глаза, волосы, губы, ногти, крылья и даже одежда. Таня поняла, что женщина и есть лесной дух, и поспешила подняться с земли.

Лесная дева любопытно рассматривала гостью своими чисто зелеными глазами без белка. Наличие зрачка обозначался более темным зеленым цветом.

– Зачем ты пришла в лес? Зачем взывала?

– Мой сын – злой камень...

Дева нехорошо нахмурилась:

– Ты хочешь убить его и не находишь в себе силы оборвать его жизнь?

– Нет! Я не хочу убивать сына! – дрожащим голосом заговорила Таня и начала плакать. – Мне сказали, что вы можете помочь его спасти! Что лес сильнее камня!

Со всех сторон удивленно зашептались.

– Предложи ей разбавить нашу кровь.. – послышалось со всех сторон.

– Нельзя… она чужая…

– Да, мы сильнее камня…

– Она не понимает, о чем просит…

– Если мы поможем тебе, злой камень узнает об этом, – предупредила дева, продолжая хмуриться, – он будет преследовать тебя, пока сам не убьет сына на твоих глазах. Легче самой убить ребёнка и освободить себя от горькой ноши.

– Я – тэй хала, – вытерла слезы Таня. – Если понадобиться, я продам себя, но… моего сына он не получит.

Дева осмотрелась, словно безмолвно совещаясь с остальными духами.

– Ты не из этого времени, – произнесла женщина-дух удивленно, – ты очень сильная тэй хала.

Таня не до конца поняла собеседницу и подумала, что под «временем» она подразумевает другой мир.

– Пятьдесят оборотов отделяет тебя от твоего времени.

– Очищение двадцать пять…

– Пусть разбавит нашу кровь…

– Это слишком высокая цена! За такое платят жизнью! – крикнула дева в сторону невидимых духов. Другие замолчали.

Таня мало чего понимала. Как она должна была разбавить кровь духов? Ответ напрашивался один, но Татьяна была к этому не готова… и спрашивать побоялась.

– Злой камень можно очистить, – после непродолжительной паузы заговорила дева, – если ты согласишься носить камень жизни и силы своего сына, пока планета не сделает двадцать пять оборотов вокруг солнца. И если воля твоя сильна, зло уйдет.

– Я согласна, если это поможет.

– Но как только планета сделает последний оборот… ты умрешь.

Таня застыла. Не такой ответ она ожидала.

– Выбор за тобой. Ты по-прежнему можешь убить злой камень и не жертвовать собой ради его очищения, которое может не увенчаться успехом.

Татьяна посмотрела на лицо спящего сына. Как все вокруг могли ей предлагать убить его? Почему они настаивали? Почему не хотели дать ему ни единого шанса?

– Вы можете отправить меня домой? – на всякий случай уточнила Таня.

– Нет, это не в нашей власти.

– Хорошо, я согласна. Мне все равно этот мир не нравится и двадцать пять местных лет не так уж мало, – вздохнула она и протянула сверсток духу. – Делайте, что надо.

– Ты точно уверена в своем выборе? – не торопилась лесная дева.

– Да.

– Ты хорошо понимаешь и осознаешь, что умрешь через жалкие двадцать пять оборотов?

– Все умирают, – неловко улыбнулась Таня. – Мой же сын успеет повзрослеть за это время?

В лице лесной нимфы все еще читалось сомнение, но её поторопили другие духи:

– Она сделала выбор…

– Она не сумеет очистить его…

– Она умрет…

– Это её судьба…

– Как жаль…

Женщина-дух взяла ребеночка на руки. Одним движением она извлекла алый небольшой камень из груди младенца и поместила его в грудную клетку Тани. Боли она не почувствовала, только тепло, исходящее от камня. В центре груди появилась красная татуировка.

– От этого, – дева коснулась ожерелья. – Ты должна немедленно избавиться.

– Но… тогда я перестану понимать ваш язык.

– Мы подарим новый талисман, – раздался шепот.

– Мы скроем тэй хала ото всех…

Из белых светляков соткался цветочный браслет, который дева незамедлительно завязала на запястье Тани. Через мгновение браслет стал едва заметной татуировкой.

– Теперь алчные люди не узнают, что ты тэй хала и не захотят завладеть тобой. А насчет языка… твоего словарного запаса достаточно, чтобы объясниться на примитивном уровне, со временем ты сможешь говорить свободно.

Дева сняла с шеи молодой матери ожерелье и что-то еще сказала, но без привычки Таня её не поняла. Тогда вместо слов женщина-дух забрала веревку, к которой по-прежнему были привязаны животные.

– Плата, – коротко и отчетливо произнесла зеленоволосая.

Женщина-дух распалась на светлячки и исчезла вместе с животными».

– Какая жертвенность! – «восхитилась» Маргарита. – Без ребёнка бы история смотрелась лучше, а то все испортили присутствием этого спиногрыза! Фу! Памперсы, пеленки! Еще бы про цвет какашек написали и сколько раз он за день покакал! Зачем в истории такие бытовые подробности?!

– Чтобы выглядело правдоподобно.

– Мне бытовухи хватает в реальности, особенно учитывая, что я занималась воспитанием младших сестер! Лучше бы авторы проработке сюжета уделили больше внимания! Тане слишком часто помогают!

– Мне все время хочется шторку отодвинуть и посмотреть, что под ней, словно… нас вводят в заблуждение, – поделилась Катя, вспоминая необычный сон.

– Юмористка ты, – почеркала красной ручкой страницы Маргарита и продолжила чтение: – «В полной темноте Татьяна осталась одна с ребёнком. Растерянно она обводила взглядом пространство, не зная, куда ей идти и у кого просить приюта. Даже понимание языка у неё забрали… Хотелось сесть на землю и долго-долго плакать от страха и беспомощности. Все остатки смелости и героизма женщина растеряла, как только её окружила со всех сторон тьма. Она внезапно осознала, насколько была одинока в чужом мире. Нет родителей, которым можно позвонить, подруги, к которой можно попроситься переночевать. Никого. Даже из деревни её прогнали, забросав камнями. Куда идти ночью? К кому стучаться?

– Тэй хала…

Из синих светлячков сформировалась дорога. Таня, не давая себе времени на раздумья, в полной темноте последовала за волшебными насекомыми, как за единственной ниточкой к спасению. Духи вывели её к маленькой избушке с прогнившими и покрытыми мхом стенами, почти обвалившейся крышей, с провалами окон».

– Ну вот, снова ей просто так помогли! – проворчала Маргарита, взявшись за красную ручку. – У нас человеку, которому плохо стало на улице, не помогут, старушку пнут, а тут все такие добрые, что бескорыстно помогают героине.

– Это же фантазии и мечты авторов! – заступилась за родственниц Катя.

– Именно поэтому я не читаю книги авторов-женщин, а еще русских авторов! Ленивые задницы!

– Не надо всех равнять…

– Ну, вот сама посуди. Зачем духам ей помогать, особенно если им платят кровью? И ежу понятно, что раз им приносят кровавые жертвоприношения, значит, они не могут быть добрыми и пушистыми!

– Может, они ей с какой-то целью помогают?

– Могу поспорить, что в книге это никак не будет объяснено!

– Читай дальше.

– «Татьяна некоторое время с отчаянием разглядывала крохотный домик на фоне гигантов-деревьев, пока вдали не послышался гром. Выбирать не приходилось, даже прогнившая крыша лучше, чем остаться один на один с непогодой и промокнуть до нитки.

Внутри оказалось все не так плохо, как снаружи. Была цела печка-буржуйка, что уже являлось неплохим бонусом… только вопрос как разжечь без спичек и зажигалки?

Таня нашла более-менее сухой мешок с сеном и аккуратно уложила на него сына.

– Это не самое страшное, что с нами могло случиться, – произнесла вслух женщина и обратилась к сыну: – Да, Паша?

Кто-то хихикнул сверху. Таня подняла взгляд и обнаружила парочку разноцветных светляков на потолке. Духи потешались.

– Надо просто найти кресало! – осмотрела Таня.

Женщина начала обшаривать пространство возле печки в поисках инструментов, которыми можно было разжечь огонь. Под хихиканье духов Таня перепробовала разные предметы, чтобы высечь искру.

– Ясно, кресало мне не найти, – вздохнула Таня, обшаривая пыльные углы.

Пришлось отламывать более-менее сухую доску от пола и с помощью толстой веточки и сухой соломы разжечь огонь. Таня крутила веточку до тех пор, пока не получила маленький огонечек…»

– Будем считать, что ее учили в детстве выживать в лесу, – скептически хмыкнула Маргарита. – Вот ты бы смогла выжечь огонь с помощью бревна и палки?

– Не пробовала…

– Да я бы с помощью кресало не смогла бы огня разжечь! Ладно, узнаем, что дальше было!

«– Ура! – обрадовалась пламени Таня, как самому близкому другу.

Но тут пошел дождь и залил её маленький костерок, заодно вымочив Тане затылок и макушку.

– Главное не злиться.

Паша требовательно запищал.

– Разожгу завтра.

Таня попыталась заснуть, обложив себя со всех сторон тюфяками с сеном, но всю ночь просыпалась, то от плача голодного сына, то от грохота грома, то от холода. Поэтому едва развиднело, Татьяна совершенно не чувствовала себя отдохнувшей и выспавшейся, к тому же холод сделал своё чёрное дело – она простыла. И, разумеется, никаких лекарств, чтобы справится с болезнью.

Несмотря на ломоту в теле, женщина заставила себя покинуть избушку и выйти осмотреться. Надо было как-то выживать.

– И так, что мы с тобой умеем, Паша? Ты умеешь агукать и пачкать пеленки. Я научилась разжигать огонь, а еще я умею вязать и шить. Я совершенно не знаю леса, что в нем съедобно, а что нет. И я не знаю, как мы с тобой переживем зиму…

Неподалеку от домика обнаружилась небольшая речка, где в принципе можно было постирать одежду и пеленки. Этим женщина и решила сперва заняться, чтобы отвлечься от мрачных мыслей. В доме нашлась едва целая корзинка, куда можно было положить младенца, пока Таня будет стирать.

Вода оказалась ледяная и стирка в ней приносила сплошное мучение и боль, но Таня, сжав зубы, терпела. Когда стирка была закончена, Таня обнаружила Пашу на руках у мужчины-духа с синими крыльями.

– Жахо, – представился дух, улыбнувшись синими губами, и показал на себя. Он произнес еще что-то.

После нескольких неудачных попыток мужчина сумел ей объяснить, что он охраняет детей.

– Плата? – коряво спросила Таня.

– Нет, – сделал знак отрицания Жахо и снова начал ей на жестах показывать, что он любит детей, а они любят его.

Таня понадеялась, что среди духов педофилы не водились. Но ей было так плохо от простуды и боли в руках, что она обрадовалась любой помощи и заглушила подозрительность. К тому же он помог ей справиться с простудой, напоив каким-то снадобьем.

Появление Жахо для Тани стало просто даром небес. С ним она спокойно могла оставлять Пашу и не боятся за жизнь сына. У неё развязались руки, и она могла часами блуждать по лесу, оставляя знаки, по которым в будущем могла ориентироваться.

Она попробовала ягоды, которыми питались птицы. Кислые на вкус они хоть как-то утоляли постоянно мучивший Таню голод. Помня о том, что в деревню ей дорога закрыта, она тайком наблюдала за деревенскими жителями, а главным образом за тем, что они собирали, что ели. Она воровала у них посуду, еду, семена…»

– Если бы она пробовала каждую ягоду, которую едят птицы, она бы померла к вечеру! – снова остановилась возмущенная Маргарита.

– Но понаблюдать за деревенскими жителями у неё мозгов хватило.

– Знаешь, я прихожу к мнению, что если закинуть авторов на самом деле в другой мир, то они бы не дожили там и до вечера.

– Это фантазия… там магия…

– Что не отменяет элементарную логику! Помнишь, ты как-то залипала в компьютерной игре «Don’t Starve»? Напомни, сколько дней ты прожила в первый раз?

– Эм… два… блин там мир хардкорный! Меня на болоте щупальца прибили!

– Вот! А тут она ягоды ест незнакомые и ходит по лесу, как у себя дома, где полно хищников, я уже молчу про ядовитых насекомых и животных! Где паразиты?

– Ну, ей духи помогают.

– Ладно, проехали…

«…Постепенно рацион разнообразили грибы, орехи и водоросли. Но оставался вопрос, как пережить зиму? А Таня уже знала, пока жила у Люуса, что зима была очень холодной и снежной.

Долго её злодейство незамеченным не могло остаться. Её выследила уже знакомая старуха и пришла прямо к порогу Танинной избушки. Она что-то сварливо кричала и доказывала, пока Таня не огорошила её:

– Я не понимать. Нет магия. Не понимать.

Старуха замерла, раскрыв беззубый рот до неприличия широко. И снова последовал язык жестов, чередовавшийся руганью старухи и матом Тани, пока обе не пришли к пониманию, что деваться молодой матери некуда, до города очень далеко, а зиму пережить как-то надо.

Уставшие из-за языкового барьера, обе женщины сидели на поваленном толстом бревне и, молча, думали каждая о своем.

– Идти со мной, – жестами показала старуха.

У Тани особого выбора не было, как пойти за женщиной, взяв с собой ребёнка. Идти пришлось около получаса, пока не показался довольно добротный дом из камня, что удивило Таню, ведь как она успела понять, подобную роскошь могли позволить себе немногие.

– Она помочь, – произнесла старуха, указывая на дом.

Это были последние слова, которые Таня услышала от неё. В спешке старуха покинула молодую мать. Как раз в этот момент из дома вышла светловолосая суровая на вид женщина лет тридцати. Татьяна испуганно отшатнулась, когда встретилась взглядом с фиалковыми глазами незнакомки.

Женщина подошла к перепуганной Тане и невозмутимо посмотрела на спящего ребёнка. Она понимающе хмыкнула и что-то спросила.

– Я не понимать, – жалобно отозвалась Таня. И насколько позволял словарный запас, объяснила, что ей негде пережить зиму, и что ей нужна помощь.

Женщина слушала очень внимательно и ни разу не перебила.

– Травы, – сорвала цветок она, после того, как Таня замолчала, – ты, – показала она на девушку, – собирать, – продемонстрировала, как собирает цветы. – я, – указала на себя, – давать еду, – сделала руками, словно зачерпывает невидимый суп.

Так и стали они сотрудничать. Таня бегала по лесу, собирая целебные травы на лекарства, а женщина по имени Дара платила ей пищей. Параллельно она обучала Таню своему языку, и старалась объяснить, какие травы для чего нужны и от чего лечат. Чтобы выжить, Тане приходилось учиться в ускоренном темпе и приспосабливаться.

Пришлось даже познакомиться с местными пчелами и походить покусанной ими… зато она добыла мёда.

Приход зимы Дару нисколько не волновал. На возрастающее беспокойство Тани она всегда отвечала:

– Дахот защитит.

До конца её слова, Таня поняла намного позже, когда наступили первые заморозки. К ним на порог пришел тощий фиолетовый дух, которому Дара преподнесла несколько сердец, завернутых в ткань. Но не это удивило Таню, а поведение духа. Он погладил Дару по волосам и по-отечески поцеловал её в макушку, а затем тихо сказал:

– Ты стала еще старше.

Дара ничего ему не ответила. Видимо, это был не первый раз, когда он говорил ей подобное.

– Дахот – мой отец, – повернулась женщина к смущенной Тане. – Не бойся его, он не причинит тебе вреда.

Едва взглянув в насмешливое лицо Дахота, Татьяна не была столь уверена в этом. Но дух не позволил себя долго разглядывать и развеялся дымкой.

После прихода Дахота вокруг дома образовался купол, внутри которого было очень тепло, продолжали расти и цвести растения.

Вечером женщины сидели возле свечи и шили, когда к ним явилась парочка зеленых духов. Младшему на вид было лет восемнадцать, у него не до конца сформировались крылья. Понурив голову, он стоял позади хмурого взрослого.

– Я им займусь, – кивнула Дара на не высказанный вопрос старшего духа.

Мужчина облегченно вздохнул и, прежде чем покинуть дом, погладил юношу по голове, на что тот отреагировал как типичный трудный подросток: раздраженно отстранился. Младший дух остался в доме с женщинами один, иногда бросая недружелюбные взгляды в их сторону.

– Мы пойдем наверх, – предупредила Дара Татьяну, – а ты продолжай шить, сегодня спать будешь внизу.

Таня не решилась задавать вопросов, а затем старалась не слушать доносившихся сверху звуков. Уж точно Дара юноше не сказку на ночь рассказывала…»

В этот момент Катю снова посетило видение.

Заунывное пение раздавалась под барабанную дробь. Множество мужчин и женщин в ярких одеждах и размазанной краской на лице танцевали и пели. Хлипкий старик читал то ли заклинание то ли молитву, трясущейся рукой намазывал алой краской на лице Ульяны незнакомые Кате знаки. Рядом с Ульяной стояли на коленях еще шесть девушек со связанными за спиной руками.

Все пленницы были облачены в красивые одежды, их волосы были украшены цветами. Они выглядели… словно невесты.

Продолжая заунывно петь под освещение факелов, процессия двинулась в лес. Пронизанные синими жилами деревья действительно были огромны, но отличались от того, что первоначально представила себе Катя. Волшебный лес напоминал ночной подводный мир, где все светится и под влиянием волн движется. Существа летали по воздуху, словно плыли. Растения вели себя как росянки и от малейшего прикосновения захлопывались и прятались от чужаков.

– О, великий чёрный Иро! – громко закричал старик, поднимая трясущиеся руки к небу. – Прими эту жертву и защити нашу деревню от тэасов!

Когда процессия ушла, оставив девушек одних, пленницы со слезами на глазах вздрагивали от малейшего звука и шелеста.

Одна из девушек, спотыкаясь, кинулась бежать по тропинке вдоль реки. Катя едва сама не закричала, когда из спины жертвы показалась когтистая рука с еще бьющимся сердцем. Началась паника. Девушки с криками ужаса разбежались кто, куда. Но далеко они убежать не сумели. Невидимый хищник убивал их одну за другой, пока не осталась одна Ульяна.

Ульяна, казалось, не слышала криков и не видела бойни. Она сидела ко всему безучастная, прислонившись к дереву, положив руку на большой живот.

Наконец, невидимый хищник показался из лесной тени и приблизился к последней жертве. Убийцей оказался рослый брюнет со страшной маской, скрывающей нижнюю половину лица. У него были чёрные бархатные глаза, белая кожа и… большие ветвистые чёрные крылья за спиной. Облачен он был во что-то похожее на сросшиеся листья или хитин насекомых.

– Коль в лесу ты чудо повстречал…

Зашелестел голос из фиолетового тумана неподалеку от сидящей Ульяны.

– Внимательно его ты рассмотри,

Увидел белый цвет – извинись и уходи,

Синий – ты с ним поговори,

Зеленый – совета ты спроси,

Но если заметил черный – ты от него беги…

Из фиолетового тумана материализовался костлявый мужчина с фиолетовыми глазами, губами и волосами. За спиной у него так же виднелись ветвистые фиолетовые крылья.

– Ясно, бежать она не собирается, и сегодня ты ограничишься шестью жертвами. И кажется, она… немного не в себе, – осмотрел худощавый Ульяну.

– Они принесли мне в жертву безумную девку?! – разозлился брюнет, а Кате его голос показался очень знакомым. – Да еще и беременную?!

– Физически она здорова, хотя… – фиолетовые губы брезгливо искривились. – Она носит в себе тэаса.

– Не трогать! Не трогать! – залепетала Ульяна, в защитном жесте закрывая живот. – Не трогать!

– Она – тэй хала и едва не пробила мне сердце! – весело сообщил худощавый неожиданному открытию.

– Я не вижу причин для веселья, Дахот.

– Ты слушай дальше! Она – тэй хала хасэж! Это везение! Мы можем проверить, подействует ли на неё яд твоей магии!

Брюнет закатил глаза и махнул рукой, исчезая в чёрном тумане.

– Чирик-чирик! – заулыбался Дахот, обнажая в улыбке острые зубы-иглы. – Будем чинить тебе мозги-и-и! Ты рада?

– Не трогать, не трогать, – как заклинание повторяла Ульяна, изредка всхлипывая.

Дахот с легкостью поднял её на руки и исчез вместе с ней в фиолетовом тумане.

В следующее мгновение картинка сменилась. Вместо леса Катя увидела небольшое помещение с висящими травами с потолка, со стоящими вдоль стен кристаллами, круглым столом по центру и кушеткой в углу. Неподалеку от кушетки в самодельной корзинке попискивал новорожденный.

Дахот склонился над спящей на кушетке Ульяной вместе с тридцатилетней блондинкой, которая как поняла Катя, была реальной версией книжной Дары.

– Ты можешь мне объяснить, зачем ты притащил ко мне в дом эту чужачку? – хмуро спросила Дара, с интересом разглядывая спящую.

– Её принесли в жертву Иро и… ей негде жить.

– Замечательно! Не хватало мне еще истеричной мамаши и её пищащего младенца под ухом!

– Это мой дом, мои правила, – ехидно улыбнулся Дахот. – И она будет жить здесь. Не хочешь делить с ней один дом. Выход ты знаешь где.

Дара начала раздраженно срывать сухие травы с веревок и запихивать их в тканевые мешочки.

– Поправь меня, если я ошибаюсь, но эта девка побывала в плену у тэасов?

– Да, – не переставал улыбаться Дахот.

– И её ребёнок зачат от насилия?

– Да.

– И ты серьезно думаешь, что она не утопит его в ближайшей канаве? – бросила на стол наполненные мешочки Дара.

– Да.

– Не могу поверить, что ты мой отец, – Дара сделала такой вид, словно разговаривала с полным идиотом.

– Я рассчитываю на то, что у неё очень сильный материнский инстинкт.

– И ты, разумеется, не станешь её спрашивать, захочет ли она носить жизненный камень сына?.. Только не говори, что ты его уже вживил.

– Вживил, – еще шире улыбнулся Дахот, обнажая острые зубы.

– Ты безмозглый кхтулух!

– Да она сама бы об этом попросила бы! Дара, ты только посмотри на эту голубоглазую прелесть! – он подошел к младенцу. – Ну, как его можно не любить?!

– Может потому что у насильников были такие же глаза и, глядя на них, девушка будет вспоминать, что с ней сделали? – скептически заметила блондинка, перебрасывая через плечо толстую косу.

– Ты пессимистка, Дара. Вот увидишь, всё будет отлично!

Но едва Ульяна пришла в сознание, с ней случилась истерика. Дара смотрела на Дахота взглядом: «Я же говорила» и не пыталась помочь ему успокоить рыдающую женщину.

– Мне это надоело, убей его, – вручил нож Ульяне Дахот. – Давай, убей.

Ульяна прекратила выть, в ужасе уставившись на нож. Для наглядности Дахот взял ребёнка и положил его на колени женщине, показывая руками, что она должна сделать. Ульяна выронила нож, но Дахот снова вложил ей его в руку.

– Убей или не реви!

– Или не реви, – повторила Ульяна, трясущимися губами. – Не трогать.

– Она еще и нашего языка не знает?! – вспылила Дара.

– Научим, – оптимистично заметил Дахот, забирая нож у молодой матери. – Ты видишь? Убивать она его не хочет! Это уже хорошо!

– Разумеется, она его не убьет сама! Но если бы у неё был выбор, она бы оставила его в приюте! Ты обрати внимание, как она на него смотрит!

– Это поправимо, – Дахот погладил Ульяну по голове.

– И что ты сделал? – спросила блондинка, заметив перемены в поведении молодой матери.

– Убрал ассоциации. Теперь она не свяжет свой плен с ребёнком.

– Но это же магия…

– И что?! Помогает же!

– Ты не можешь наколдовать любовь!

– Зато я могу заставить её забыть его отца!

– Её сын – тэас! Рано или поздно ей все равно об этом скажут и она всё вспомнит! И твоя легенда разлетится вдребезги!

– Прекрати меня критиковать, я знаю что делаю!

Из зеленого тумана в помещении появилась крылатая женщина.

– Идите оба отсюда, об её разуме я позабочусь сама, – раздраженно произнесла крылатая, показывая зеленым когтем на дверь.

– Она тебя не бесит? – спросила Дара у отца, направляясь вместе с ним к двери.

– Немного ….»

– Ты вырубилась, – обвинительно сказала Маргарита, когда Катя утром проснулась.

– И что я пропустила?

– Ничего, потому что я тоже вырубилась.

Обе захохотали, хотя Катя не могла избавиться от мысли, что хочет узнать продолжение истории из сна.

Глава 6

– Закатывай, поиграем «Dead space 3», я только установил, – поприветствовал Диму Саша, пропуская подростка в свою квартиру.

Раньше родители часто оставляли маленького Диму на попечение Саше. Вместе они играли в компьютерные игры. Со временем необходимость присматривать за Димой отпала, а вот привычка вместе проходить компьютерные игры осталась.

Когда Дима прошел в комнату, где стоял плазменный телевизор с подключенным к нему игровым ноутбуком, ему на глаза попалась фотография. На ней был запечатлен Саша в доспехах с огромным мечом в руках. Дима его с трудом узнал без бороды и светящими голубыми глазами. Рядом с Сашей стояли двое крылатых парней: улыбчивый рыжий и мрачный синеволосый.

– Дядь Саш, а кого ты здесь косплеил? – указал на фотографию Дима.

Саша едва не споткнулся об ковер и потерял тапочку.

– Ты… эм… – замялся бородатый, подходя к фотографии и бережно беря ее в руки. – Я не помню, какого-то паладина, это случилось больше двадцати лет назад.

– Кто эти двое?

Саша совсем растерялся.

– В чем дело? С ними что-то случилось? – не понял реакции старшего товарища Дима.

– Нет, все хорошо. Это мои младшие братья.

– Вы совсем непохожи.

– Они от второго брака.

– Почему я их никогда не видел?

– Они живут в другой стране, мы иногда переписываемся и встречаемся, но это бывает редко.

– Скучаешь?

– Да, – ностальгически улыбнулся Саша, – у нас было веселое и счастливое детство. У нас был маленький домик в лесу. Речка, пещеры, скалы. У меня был крутой отчим. И у него было много родственников, а из детей только мы втроем. Нас обожали и баловали.

– Круто!

Саша провел пальцами по изображению рыжего парня и перевернул фотографию лицевой стороной вниз.

– Давай играть, – произнес он охрипшим голосом, – а то все эти воспоминания только настроение портят.

Они сели на ковер и погрузились в мир игры.

– Слушай, о чем вы разговаривали с мамой в день приезда папы? – расстреливал монстров Дима. – О его второй семье?

Саша, не отвечая, одной рукой достал сигареты и закурил. Его персонажа убили, и им пришлось проходить участок заново.

– Не знал, что ты куришь, я думал пепельница у тебя для прикола стоит, – удивился поведению гиганта Дима. – Аптечку бери.

– Иногда, – поморщился Саша, языком задвигая сигарету в уголок рта, – когда совсем невмоготу. А так, мне ж нельзя, если я хочу форму сохранить. Курение задерживает рост мышц и расщепляет белки…

– Да, блин, может, ты тоже при вопросе о Франции начнешь неадекватно себя вести?!

Сигарета вывалилась изо рта Саши, прожгла ему майку с изображением обнаженной модели и едва не подожгла бороду.

– Вот же, зараза, это была моя любимая майка! – проворчал Саша, подбирая сигарету и рассматривая дырку на попе модели.