Текст книги "В тени леса"

Автор книги: Анастасия Романчик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

– Скоро буду, – сказала соблазненная едой Катя.

– Жду.

Катя усилием воли отогнала от себя жуткий образ безумной Ульяны. Это всего лишь сон и надо о нем забыть.

Глава 4

Когда Дима вернулся домой с тренировки, он застал маму на кухне в синем переднике, что бывало не так уж часто. Из-за загруженности на работе Ульяна очень редко готовила.

Женщина была чем-то обеспокоена и держала в руке домашний телефон. Заметив сына, она нахмурилась:

– Что-то случилось, Дим? Ты какой-то бледный.

– Нет, все в порядке.

– Точно?

– Абсолютно… а с кем ты говорила?

– С Катей – она будет минут через пять, – ответила мать, возвращая трубку в гнездо.

– Часто ты её стала приглашать, – присел за стол Дима. – К ней… снова приставали?

– Дим, это не та тема, которую я хочу обсуждать с сыном, пусть он даже знает, откуда берутся дети, и носит с собой презервативы.

– Э-э-э…

– Лучше прятать надо, – хмыкнула Ульяна на его замешательство.

– Да это Саша мне их в карман подложил!

– Я вот что скажу, лучше ты будешь носить с собой презервативы, чем станешь отцом в пятнадцать.

– Ма-а-ам!!!

Раздался дверной звонок.

– Иди, пожалуйста, открой Кате.

Недовольно бурча себе под нос, Дима отправился открывать дверь родственнице. Вернулся он уже с Катей. Она бросила рюкзак на угловой диван и села за стол рядом с Димой, чтобы удобнее понаблюдать, как Ульяна ловко управлялась с кухонными приборами.

– Я хочу тоже так научиться! – проговорила племянница спустя минуту наблюдений.

– Чему?

– Так ножом владеть! Это круто!

Ульяна замерла, но быстро взяла себя в руки и продолжила готовить.

– В наше время этот навык полезен только поварам, Рыжик, сейчас полно приспособлений облегчающих жизнь.

– Но вы же умеете!

– Я люблю готовить.

Дима удивленно встрепенулся. Совсем недавно он слышал обратное утверждение от матери. Ульяна незаметно показала ему кулак, и подросток не стал сдавать мать племяннице.

– Катюш, лучше походи на курсы по контролю гнева или медитации.

– Зачем? У меня все нормально с гневом…

– В этом нет ничего зазорного, я их проходила, мне они помогли. Я потому так молодо выгляжу, что не позволяю негативным эмоциям накапливаться. Если хочешь, я могу тебя научить контролировать гнев… и владеть ножом.

– Я подумаю, – с долей сомнения ответила Катя.

– Как знаешь, – Ульяна расставила тарелки и присела напротив молодежи.

Какое-то время был слышен только скрип вилок и ножей.

– Ну что, Дим, на каникулы в деревню? – весело спросила Катя, обращаясь к парню.

– Меня не приглашали…

– Дима, а ты что, маленький? – возмутилась двоюродная сестра. – Тебе надо приглашение, чтобы к бабушке и дедушке приехать? Ты представляешь, как будет расстроен дедушка? Он всем хвастается, что у него внук – Робин Гуд и на охоте стрелой лосю в глаз попадет.

«Я обожаю эту девчонку», – про себя радовалась Ульяна, стараясь скрыть улыбку листком салата.

– Но бабушка говорила, что не хочет меня видеть…

– С мечом не хочет. Она и маме сказала, что если Дима к ней приедет с мечом, то будет ночевать на улице в будке с собакой. А, кстати! Покажите меч! Мне интересно из-за чего бабушка такой шум подняла!

– Сначала доедите, а потом меч смотрите, – строго сказала Ульяна. – Давно папа не ходил на охоту… хм… пожалуй, я знаю когда взять отпуск. Там еще вроде не закончится сезон охоты на кабана, вот и сходим вместе.

В глазах Кати сверкнуло восхищение вперемежку с завистью.

– Блин, а вы что-нибудь не умеете?

– Я много чего не умею, – скромно улыбнулась тётя. – У меня было время и желание развивать то, что мне интересно.

– И деньги… – добавила и сконфузилась Катя. – Покажи меч! – сразу повернулась она к Диме.

Ульяна задумчиво проводила молодежь взглядом, делая медленный глоток апельсинового сока.

На родителей Катя положиться не могла. Светка – вечная лаборантка в поисках любви, а отец Кати ушел до рождения дочери. На тот момент ему дети были не нужны, что не помешало ему двумя годами позже жениться и обзавести двоими отпрысками. Катю своей дочерью он признавать отказывался, а мать была слишком труслива, чтобы подать на него в суд.

Болтливая Светка успела пожаловаться сестрам, что Катя в пятый раз уволилась с подработки из-за того, что к ней приставали. По непонятным причинам, Катя привлекала мужчин, как мёд пчел, и особо несдержанные начинали распускать руки, что приводило к проблемам.

Но Ульяну беспокоило не увольнение и не проблемы Кати, а ее вспышки ярости, последствия которых могли стоить дорого…

Ульяна присоединилась к молодежи, когда меч был рассмотрен со всех сторон.

– Кать, на пару минут, – с улыбкой попросила Ульяна. – Потом поиграете на компьютере, у вас еще весь день впереди.

– Я тогда игру загружу, – кивнул Дима и направился наверх, прекрасно поняв, что мать хотела поговорить с племянницей на тему не для его ушей.

Катя тоже это поняла, и у неё сразу испортилось настроение от предстоящего разговора.

– Рыжик, у тебя нет галлюцинаций? – неожиданную вещь спросила Ульяна, вопреки ожиданиям племянницы.

– В каком смысле?! – опешила Катя.

– Ну, видишь… того чего нет.

– Не замечала за собой…

– Голосов не слышала?

– Нет! – в панике солгала Катя.

– Это очень деликатная тема, но в нашей семье был случай шизофрении, – шепотом проговорила Ульяна, – поэтому я и спрашиваю тебя. Ты не стесняйся, говори, если что-то будет такое.

Катя хотела обидеться, но тетя её совсем ошеломила следующей фразой:

– И… я за Димку боюсь, вы оба в зоне риска. Его я еще не спрашивала, как бы он со мной после этого не перестал общаться. Понимаешь, я волнуюсь за ваше здоровье. Лучше делать профилактику болезни, чем потом лечить запущенный случай. Он – подросток, а ты же взрослая, понимаешь всю опасность.

– Да, понимаю, – поспешно кивнула Катя.

– Так… не было у тебя слуховых галлюцинаций?

– Нет, не было, – все равно солгала «взрослая» Катя.

– В таком случае, ты не откажешься от лечебного чая? Я его сейчас приготовлю и принесу наверх.

– Конечно.

Направившись на второй этаж, Катя не заметила мелькнувшую на лице Ульяны улыбку. Как и обещала, тетя принесла на подносе кружки и заварной чайник, отвлекая Катю и Диму от компьютерной игры.

– Время пить чай!

– Что-то новое? – втянул воздух Дима, пытаясь угадать по запаху разновидность чая.

– Может, и не похоже, – поставила поднос с чайником и кружками на стол Ульяна, – но я не отрицаю нетрадиционную медицину, – она медленно налила себе в кружку темного напитка и сделала глоток. Катя последовала примеру тёти, оставалась одна кружка для Димы. Подросток поморщился от запаха и под внимательный взгляд Ульяны взял кружку…

– Я все равно найду способ прорваться сюда! Ты меня не остановишь!

Дима не сразу понял, что голос принадлежал ему.

– Что ты сказал? Что это был за язык? – ошеломленно уставилась на родственника Катя.

– Не обращай внимания, Рыжик, это был набор случайных звуков, – невозмутимая Ульяна наклонилась и щелкнула Диму по лбу.

Голова юноши едва не взорвалась от чужого крика, словно Ульяна своим действием причинила обладателю голоса нестерпимую боль.

– Пей, сынок, – напомнила мать и обратилась к племяннице: – Катюш, я дам тебе этот чай, ты вечером выпивай чашку в течение месяца для профилактики. А закончиться, приходи, я дам еще.

– И всё? Больше ничего не надо?

– Через год повторишь, и можешь не беспокоиться о рассудке. Только не забывай пить каждый вечер. Хорошо? А за тобой я сама прослежу, молчун, – нехорошо взглянула на сына Ульяна.

– И как давно ты заметила? – скрестил руки на груди Дима.

– Как долго ты собирался молчать? – спросила Ульяна, обнажая ястребиную суть и представая перед племянницей в непривычном пугающем виде. – Мы о чем с тобой договаривались? Что ты от меня не скрываешь проблем со здоровьем.

– Могла хотя бы не втягивать в это её…

– Катюше будет полезно пропить курс вместе с тобой. Никто же не хочет стать шизофреником?

Под властным взглядом тети Катя поспешила допить чай. Слышать голоса постоянно в её планы не входило. Ей еще университет заканчивать.

– Рыжик, – обратилась к племяннице Ульяна, снова превращаясь в милую голубку, – переночуешь у нас, на случай если проявиться аллергия. У меня есть набор антигистаминных препаратов.

– У нас тоже есть…

– Просроченные? Светка в последний раз, когда аптечку обновляла?

– Ладно… я в ванную, – уклонилась от ответа Катя.

– Полотенца знаешь где, – кивнула Ульяна, переводя взгляд на Диму.

– Я по саду пройдусь, а то… после твоего чая голова болит.

– Угу, иди, молчун.

– Сама не лучше! Спину не лечишь! – огрызнулся Дима.

Когда послышался хлопок двери, Ульяна тихо прошептала:

– Моя спина болезнь временная…

***

Наутро следующего дня позвонил Игнат и сообщил, что через час приземлиться в страну, чем очень сильно обрадовал детей Ульяны. Ради встречи с отцом они отменили все планы.

– У них такие хорошие взаимоотношения, – со вздохом протянула Катя, сидя за столом вместе с Ульяной и следя за тем, как Дима, Кристина и Денис шумно собирались.

– Потому что видятся редко и мало, – флегматично надкусила бутерброд с вареной колбасой тётя.

– Это лучше, чем когда папаша живет через дорогу и знать не желает, словно у него нет старшей дочери.

– У Игната другое отношение к детям, Рыжик.

– А тётя Наташа Игната сутенером назвала! – мстительно насплетничала девушка.

– Собака лает, ветер носит, – доела бутерброд Ульяна.

– Тётя, это, конечно, не мое дело, но почему вы разошлись? У вас же было всё хорошо! Вам все завидовали!

– Мне так часто задавали этот вопрос, что мне хочется вилкой кому-нибудь в глаз пырнуть, – недобро нахмурилась Ульяна, запивая раздражение чаем. – Не все хорошие отношения длятся вечно.

– Вы не очень рады, что они едут к нему? – заметила Катя настроение тёти.

– Не рада, – призналась Ульяна. – Я не хочу, чтобы они общались.

– Но почему молчите и ничего не делаете?

– Кать, моих детей бесполезно настраивать против Игната. Его влияние намного сильнее моего. Скорее, они против меня ополчатся, чем против него. Он – святой, а я – грешница.

Катя грустно вздохнула. В этот самый момент Ульяна защелкнула на её запястье золотой браслет.

– Обалдеть! – отреагировала девушка, уставившись на искусно сделанный браслет.

– Саша сделал, – улыбнулась Уля. – Нравится?

– Еще бы… только он, наверное, дорого стоит…

– Пустяки.

– В честь чего? Вроде сегодня нет никакого праздника…

– Мы не поздравили тебя с успешным поступлением в университет… наверстываем упущенное.

– Спасибо…

– Это не всё… как ты относишься к татуировкам? – перешла на заговорщицки шепот Ульяна.

– Не знаю… наверное, положительно.

Ульяна протянула ей эскиз мудреной чёрной татуировки с розами.

– Если нравится, то могу сделать тебе её. Все инструменты у меня есть.

– Вы меня пугаете своими способностями…

***

На велодроме детей встречал темноволосый, высокий и стройный мужчина в черной просторной одежде. Волосы до плеча были сколоты сзади, на левой брови виднелся старый шрам, из мочки правого уха свисала серьга с кельтским крестом. Лицо и шею украшали чёрные линии татуировок.

– Папа! – повисла на шее Игната Кристина.

Отец похвалил шлем на голове Дениса. Кристину поддержал, когда она едва не свалилась, хвастаясь диадемой.

– Денис, стоит заменить твой шлем на нечто… более безопасное, – произнес Игнат с заметным акцентом.

– Боже, это чучело даже спит с ним! – наябедничала Кристина.

– Что может быть более безопасным, чем настоящий шлем викинга?! – поправил сползший на глаза шлем мальчик.

– Не для окружающих, – не согласился Игнат. – Ты запросто можешь кого-нибудь поранить всеми этими… шипами… рогами.

Денис на мгновение задумался и согласился с доводами отца заменить один шлем на другой, подходящий для велодрома.

Семейство вышло кататься на роликовых коньках. Игнат придерживал Кристину за руку, пока мальчишки наворачивали вокруг них круги.

– Тебя можно поздравить? – поравнялся с Димой Игнат, отпуская завизжавшую Кристину в свободное плавание под хохот Дениса.

– Меня пригласили на Олимпиаду! – похвастался Дима и сразу же пожаловался: – Блин, после соревнований мама снова устроила семейные посиделки. Нафига?

–У женщин своя логика, не пытайся её понять – это невозможно, – засмеялся Игнат. – И много кто пришел?

– Саша и бабушка. Саша никогда не пропустит пожрать на халяву, а бабушка просто не может не прочитать маме очередную нотацию.

– Нотацию?

– Она ей простить вашего развода не может, – пояснил Дима.

– О, не думал, что теща будет по мне скучать. Когда мы с ней познакомились, первое что она сказала: «В каком лесу Уля эту страхолюдину нашла?»

– Да ладно!

Игнат провел по линиям татуировок:

– Я для тещи был слишком экзотичен.

– Еще бабушка не теряет надежды свести маму с Сашей.

Игнат споткнулся и едва не пропахал носом дорожку.

– Да что не так? У тебя реакция как у мамы!

– Понимаешь, – выровнялся отец, – для меня это…. это как вопрос: «Почему Ульяна не выйдет замуж за родного… брата?»

– Он же ей не брат!

Игнат что-то хотел сказать, но передумал:

– Что ты думаешь о том, чтобы провести зимние каникулы со мной в Японии?

– Положительно! – широко улыбнулся Дима и сразу сконфужено добавил: – Только вряд ли мама обрадуется.

– Ты не говорил, что она против нашего общения, – поправил защитные перчатки Игнат.

– Так и говорить нечего. Она никогда ничего не говорит плохого про тебя, – замялся Дима. – Но… это прозвучит странно, но недавно… я начал чувствовать её истинные эмоции за фальшивой улыбкой. Вот она говорит, а мне как будто транслируются её эмоции. Только не говори, как Саша, что я слишком много смотрю битву экстрасенсов!

– Нет, я этого не скажу. Я тебе верю. И очень рад, что у вас с мамой… такая сильная связь. Для меня это добрый знак.

– Пап, а почему ты никогда не рассказываешь о своей жизни во Франции?

Игнат посмотрел на сына так, словно Дима спросил о чем-то недопустимом.

– Ты раньше никогда не спрашивал…

– Теперь спрашиваю, мне интересно.

– Я… Спроси у мамы. Она сможет ответить, если захочет.

– Пап, мне пятнадцать лет, а от меня по-прежнему всё скрывают, как от маленького. Говорите недомолвками, что ты, что мама. Нечестно. Что такого случится, если ты расскажешь пару историй о французских друзьях?

Игнат надолго замолчал.

– Я с момента твоего рождения мечтаю тебе все рассказать о том, кто я, кто твоя мать и…кто ты.

– Почему не расскажешь? Что мешает?

– На меня наложено могущественное заклятие, – непонятно было шутил или серьезно говорил Игнат.

– Заклятие называется: «Ульяна голову откусит»?

Игнат захохотал:

– Поверь мне, много лет назад она могла не только голову откусить, но и съесть целиком.

– И, кстати, ты никогда не возил нас во Францию! Может, вместо Японии съездим во Францию?

– Не могу…

– Но почему?!

–Во Франции у меня трое сыновей.

У Димы случилось замыкание. Он, молча, съезжал с горочки, обдумывая сказанное отцом, пока до него не дошло:

– Блин… так вот почему мама обижается…

– Давай закроем эту тему и просто покатаемся, как и планировали. Я ответил на твой вопрос честно насколько это возможно. Я не хочу тратить наше время на обсуждение моей второй семьи…

Игнат прервался, едва увидел, как запиликал будильник, и Дима достал из рюкзака термос.

– Что это? – подозрительно поинтересовался отец.

– Чай. Хочешь? Правда, он невкусный.

Игнат вместо ответа взял термос и принюхался к содержимому. Мужчина сразу в лице изменился:

– Это мама тебе его приготовила?

– Да, она сказала, что он целебный… но от него почему-то башка болит…

– Зачем тогда пьешь?

Дима затормозил.

– Психом называть не будешь?

– Нет.

– Я голоса слышать начал… мама догадалась…

– И что они говорили?

– Они… шепчут… и я не понимаю ни слова.

– Когда пьешь чай, ты их не слышишь?

– Да.

Игнат слабо улыбнулся и сжал плечо сына.

– Идем, я вам покажу пару трюков.

Дима потер плечо и с опаской посмотрел в спину отъехавшему отцу. Подростку на мгновение показалось, что глаза Игната стали чёрными… как у демона…

***

Дети вернулись поздно, к тому моменту осчастливленная татуировкой Катя уехала домой.

– Как все прошло? – поинтересовалась Ульяна.

– Просто замечательно! – с полным восторгом ответила Кристина. – У меня столько эмоций! Не думала, что на роликах кататься так круто!

– Папа такой ловкий! Он такие трюки знает! – добавил Денис, держа под мышкой шлем.

– Завтра папа повезет нас в парк аттракционов!

– Ну, раз он берет на себе все расходы, то я не против, – ехидно заметила Ульяна, даже не пытаясь скрывать злорадства, что в этот раз платит не она за развлечения детишек.

Кристина и Денис пошли наверх, впервые не ругаясь, а обсуждая трюки отца. Ульяна заметила, что Дима не присоединился к ним, а пошел на кухню варить чай.

– Дим, что-то случилось? – погладила его по спине мама.

– Всё отлично, лучше не бывает, – хмуро ответил Дима.

– Тебя ничего не расстроило? – осторожно поинтересовалась Ульяна. – Папа сказал что-то неприятное?

– Да нет.

– Я… могу поговорить с ним.

– Вот этого точно не надо! – сразу догадался Дима по эмоциям матери, что она готовилась устроить бывшему мужу скандал.

Ульяна резко щелкнула пальцами над ухом сына.

– Я узнал о его сыновьях, – неожиданно выпалил Дима и едва не пожалел, что не откусил себе язык.

В руках у матери хрустнул стакан. Дима удивленно уставился на осколки и кровь на руке мамы.

– Он рассказал тебе о сыновьях? – спросила Ульяна, собирая со стола осколки в салфетку и не обращая внимания на текущую кровь.

– Ничего конкретного, мам, – оправдывался Дима. Он поспешно передал матери аптечку. – Просто сказал, что у него трое сыновей во Франции, поэтому он нас туда не повезет.

– Ты спрашивал его про Францию? – побледнела Ульяна, рассыпав содержимое аптечки. Она коснулась грудной клетки и, пачкая одежду кровью, сжала ткань. – Что он тебе рассказал про Францию?!

– Ничего… сказал, чтобы я тебя спрашивал и отшутился, что на нем заклятие.

– Да, конечно… заклятие…

– Мам?

– Что?

– Почему ты так отреагировала?

– Как?

– Ты раздавила стакан в руке! Это разве нормальная реакция?!

– Я… мне неприятны воспоминания, связанные с его детьми.

– Настолько неприятны?

– Да, – она отвернулась, – мне больно…

Мать не лгала. Её боль Дима прекрасно почувствовал и видел, как у неё дрожали руки. И, кажется, не только он, потому что не прошло и секунды, как начал трезвонить Саша.

– Прости…

– Ты не виноват, – мама взяла телефон. – Я отвечу.

– Понял, пошел наверх.

На лестнице Дима задержался, чтобы прислушаться к разговору. Но мать словно почувствовала его присутствие и быстро заговорила на щелкающем незнакомом языке. Они что-то от него скрывали…

Глава 5

Две тысячи пятнадцатый год.

На ходу закрывая зонтик, в частный дом вошла стройная немолодая стильно одетая женщина с поднятыми в хвост каштановыми волосами.

– Игнат, что случилось?! – заметила она сидящего на диване Игната. – Что за срочность? Почему ты меня вызвал посреди ночи?!..

– Кристину машина сбила, – коротко ответил он.

– Она… жива? – женщина в буквальном смысле рухнула на соседний диван.

– Она в реанимации. Ульяна в больнице.

– Тогда почему ты здесь?! Почему ты не в больнице с женой и дочерью?!

– Это одна из причин, почему я вызвал тебя сюда.

В помещение вошел облаченный в спортивную одежду юноша с длинными синими волосами и полностью синими глазами без белка и радужки. На его шее и лице были татуировки похожие на те, что имелись у Игната, только синего цвета.

– Мирослав… а почему ты тоже здесь, а не в больнице?! – возмутилась Маша.

– Маша, я попрошу тебя об одной вещи, – снова заговорил Игнат. – Она может показаться тебе очень странной…

– Твоя дочь в реанимации…

– То о чем я попрошу, поможет Кристине.

– И что нужно от меня?

Молчавший Мирослав положил перед Машей большую стопку пожелтевшей бумаги, исписанной каллиграфическим почерком.

– Что это?! – недоуменно провела по влажным волосам Маша.

– Личный дневник Ульяны, – пояснил Игнат невозмутимо.

–Это шутка? Она пишет как курица лапой, а здесь совсем другой почерк…

– Но тем менее это ее дневник.

– И зачем он мне? Я ничего не понимаю.

– Я хочу, чтобы ты его прочла. Прямо здесь и сейчас.

– Извини меня, конечно, за откровенность, но…

– Просто прочти, там есть описание способа, как спасти Кристину. Ты единственная кого я могу попросить об этом и у кого достаточно… крепкая психика, чтобы выдержать это.

– Выдержать что? Я не понимаю! Почему ты сам не прочитаешь, если там есть ответ, как вылечить Кристину?! Что за бред ты несешь?! Ты случайно, сам головой не ударился?!

– Начни. Читать. И ты все поймешь.

Недоумевающая Маша несколько брезгливо взяла пару страниц и, пожав плечами, с сомнением на лице приступила к чтению. Но едва её взгляд коснулся строк, как она без сознания завалилась на спинку дивана и выронила страницы. На улице так сильно громыхнул гром, что сработали сигнализации у машин.

– Ты уверен, что она выдержит? – спросил Мирослав, проверяя пульс Маши и наблюдая, как из ее закрытых глаз ручьем потекли слезы.

– Она выдержит.

– Она даже не родная по крови…

– Зато родная по духу. Я провел здесь достаточно времени, чтобы понять, кому Ульяна искренне доверяет.

Успело рассвести, когда Маша пришла в себя. Не переставая плакать, она нервно и дергано начала подниматься…

– Не трогай меня!!! – отстранилась Маша, едва Игнат хотел ей помочь.

– Маша…

– Ты… чудовище… – она перевела взгляд на Мирослава. – Он… боже… он…

– Да, – кивнул Игнат, словно отвечая на невысказанный вопрос.

– Все, что я увидела… это…

– Это было на самом деле.

Маша закрыла лицо руками.

– Не верю… не верю…

– Маша, расскажи мне, как она вернулась сюда? Ты же это видела? Это очень важно!

Маша завертела отрицательно головой.

– Нет… я этого не видела…

– Ты уверена? – глаза Игната почернели.

Импульсивно Маша отодвинулась. Она вцепилась в подлокотник дивана так крепко, что ее ногти оставили на нем следы.

– Не надо бояться, я не причиню тебе вреда. Просто скажи мне, как она вернулась домой.

– Я этого не видела!

Мирослав отстранил Игната и коснулся висков завизжавшей Маши. Она обмякла в его руках, а юноша громко и нецензурно выругался.

– Мы же нашли проклятый дневник! – закричал он и закашлялся, оставляя на губах и руке кровь.

– Мирослав, тебе пора возвращаться, – сдержанно произнес Игнат.

– Чары должны были пасть! – взвыл Мирослав в отчаянии.

– Я говорил тебе, что это будет непросто. Мы нашли лишь две части, но существует последняя, третья часть. В ней-то и запечатана ее основанная сила.

– Хотя бы одно заклятие пало?

– Нет.

– Сколько еще ждать?! Мы потратили на поиски девятнадцать лет!

– Потребуется, потратим еще девятнадцать лет! – оскалился зубами–иглами Игнат.

– Будь проклята Цахира за то, что она сделала! – оскалился в ответ Мирослав.

– Уходи, пока этот мир не убил тебя!

– Найди дневник…

После исчезновения визитера, в дом вбежала промокшая до нитки Ульяна. Игнат не успел ничего сказать, как разъяренная супруга запустила в него кресло. Он с легкостью уклонился.

– Я скучал по твоему темпераменту, моя ведьма, – неприятно ухмыльнулся почерневшими губами Игнат.

– Зачем ты это сделал?!

– Я девятнадцать лет искал по всему миру страницы чёртового дневника, с помощью которого ты приковала нас к этой вонючей помойке!

– Я приковала тебя?! – в ужасе вытаращилась Ульяна.

– Ах, да, ты же об этом забыла.

Игнат зарычал, сорвав с супруги блузку и обнажая ожившие татуировки трех бежевых деревьев.

– И у меня плохие для тебя новости! Наши дети не останутся здесь! Первыми изменяться близнецы, затем Кристина…

– Которую ты едва не убил сегодня?!

Игнат захохотал, запрокинув голову.

– Убил?! Ты даже этого не помнишь! Посмотри, какие чудесные чёрные листочки появились на дереве нашего с тобой сына, – он провел когтем по грудной клетке жены. – Он уже меняется.

– Это обратимо…

– Я найду последнюю часть дневника, и мы вместе вернемся назад, но для начала я разрушу твои чары.

Игнат развеялся дымкой, а Ульяна подошла к спящей подруге. Она долго мялась и ходила из стороны в сторону, пока не зажгла в руке небольшой красный шарик над лицом Маши.

– Даже не думай об этом! – сквозь зубы прошипела подруга, открывая глаза и убирая руку Ульяны в сторону.

– Тебе будет лучше без этих воспоминаний…

– Это мне решать… как Кристина?

– Ей лучше… Маша… я…

– Заткнись…

Некоторое время обе сидели и слушали, как за окном поют соловьи.

– И так, старая ты карга, что ты еще от меня скрывала?

– Я не помню всего…

– Я никуда не тороплюсь…

***

Конец сентября. Две тысячи семнадцатый год.

«Еще немного…»

Не обратив внимания на чужой шепот в голове, проснувшаяся Катя пошарила рукой в поисках мобильного телефона. Прищурившись, она посмотрела на высветившееся на экране время.

– Блин… воскресение… выходной, – прошептала сонно Маргарита, ночевавшая у подруги на соседнем диване. – Ну, и чего тебе, дура, не спится?

– Да фигня всякая снится, – отозвалась Катя. – Бр-р-р, мерзко вспомнить. А ты чего проснулась?

– Да ты так громко стонала, словно тебя гарпуном и шарами Люуса мучили!

– Зачем ты мне это сказала?! – накрылась подушкой Катя. – Я ж теперь вообще не усну!

– Кстати, раз все равно не спим, продолжим совместное чтение «шедевра»?

– О да, пафосный стиль – самое лучше снотворное!

Маргарита начала читать первой:

«Придя в себя после продолжительных родов, Таня услышала разговор:

– Нет сомнений. Это дитя злого камня.

– У нас нет оружия, чтобы уничтожить его. И мы можем навлечь на себя гнев камня – он придет мстить к нам.

– Она может убить его. Она его породила, и она его может погубить.

– Женщины слабые…

– Не согласиться уничтожить скверну, мы её прогоним.

– Она не спит.

– Нам надо поговорить с тобой, женщина, – потормошил её за плечо один из старцев.

Таня вынуждена была сесть на ложе, состоящем из мешков с сеном. Мельком осмотрев деревянное помещение с висящими травами на потолке, Таня перевела взгляд на троих старцев. Возле окна стояла старуха и с безразличным видом мыла в корыте руки.

– Ты должна убить его! – сказал пожилой мужчина, вкладывая в руку Тани плохо сделанный, но всё же острый нож. – Убей его! Убей порождение зла! – он указал на лежащий рядом с молодой матерью попискивающий крошечный кулечек счастья.

– Что?! – Таня вся задрожала и посмотрела на малыша – он никак не походил на чудовище и на порождение зла – обычный ребёночек. – Да что вы все заладили?! Это же мой сынок!

– Это не твой сын – это порождение зла и ты должна его убить! Только на тебя не падет проклятие тьмы! Ты его породила, ты его и убьешь!

– Я… не могу… это же моя кровь и плоть!

– Если ты не убьешь его, он сам погубит тебя, женщина! Его отец, чтобы стать сильнее поглотил свою мать, а твой сын поглотит тебя!

– Нет, – Таня решительно покачала головой. – Я найду иной способ! Я не верю вам!

– Такого способа нет, женщина! Убей его сейчас, пока он еще мал! Пока он не может ответить! Это чудовище!

Таня выбросила нож и взяла спящего сына на руки.

– Если мне не поможете вы, я найду того, кто поможет! – прокричала она. – Чудовищами не рождаются, а становятся! Я найду способ!

Старец лишь покачал головой.

– Ты погубишь себя…

– Пусть так… вы ничем не лучше его… злого камня! – она зло передразнила старца. – Раз предлагаете мне убить невинного младенца вы еще хуже его! Я найду способ избежать судьбы!

– Отказываешься убивать его, тогда уходи! Но знай, злой камень поглотит тебя, слабая женщина! Ты умрешь из–за своей жалости к чудовищу!

– Убирайся из нашей деревни! – крикнул второй мужчина, у него заходили желваки на скуле. – Вставай и уходи!

– Нет, никуда она не пойдет, пока не поправится! А сейчас уйдете вы! – прозвучал грубый хриплый голос старухи. – Я не позволю выгонять на улицу только родившую женщину!

– Ведунья, она родила порождение зла!

В ответ старуха всех троих отхлестала веником.

– А ну пошли! Это мой дом! – кричала она, раздавая направо и налево удары. – Я здесь хозяйка! А ну пошли отсюда!

Мужчины проклинали в ответ ведунью, но сдавались под её ударами и отступали все ближе к выходу. Таня услышала, как громко хлопнула дверь, а затем старуха вернулась в комнату и, вытирая руки о подол, жестко посмотрела на роженицу.

– Не думай, что я тебя пожалела! Вон, какие наряды, какие цацки на тебе! Любая царица позавидует! Сама, небось, под злого камня легла!

– Я была его женой…

– Это ж какой дурой надо быть, чтобы за злого камня замуж выходить?! – опешила старуха. – Мать твоя не рассказывала, что бывает с матерями злых камней?

– Если вы не заметили, я – иностранка. И понимаю вас через слово. Мне ничего не рассказывали о злых камнях…»

«Что–то незаметно, что ты понимаешь через слово», – скептически хмыкнула Катя, по-прежнему воображая на месте героини тетю Олю – необъятную и пышную, как булка в глазури с цветочками.

С точки зрения Кати тошнотворное отношение тети Оли к трем дочерям читалось в каждой строчке. Она боготворила своих тройняшек и души в них не чаяла, поэтому на месте сына героини Кате представлялись маленькие пухленькие Дусечка, Тасечка и Асечка.

«…Старуха заметно подобрела после слов молодой женщины и присела рядом с Таней на мешок.

– Камень из-за моря тебя привез?

– Да.

– Мы-то смотрим, думаем, что ты дух лесной. Волосы твои черны и глаза зелены – в наших краях таких не бывает. Мы все светлоголовые, да с глазами чёрными, – поделилась она с охотой. – И как оно за морем живется?

– Лучше чем здесь. Там я была счастлива…

Ведунья громко удивлялась диковинным законам чужой страны, но, заметив унылый вид чужестранки, сказала:

– Зачем тебе себя губить из-за злого камня? Он тебе спасибо не скажет! Оставит пустую шкурку, да переступит через твои косточки!

– Я его любила…

– Ты это брось, девка, нам бабам любить не положено. Сыночка ты еще одного родишь. Ты девка молодая, выйдешь замуж, десять детишек нарожаешь.

– Вы же тоже женщина, неужели вы своего ребеночка смогли бы собственноручно зарезать, пусть он хоть двадцатый или тридцатый?

Старуха плотно сжала губы.

– Если вы знаете способ как мне помочь с моей бедой, помогите! Умоляю, я вам отдам все мои украшения, только помогите!

– Не нужны мне старой твои цацки…

Таня начала плакать.

– А вот сырость здесь разводить не стоит!

Но Татьяна продолжала проливать слезы.

– Ты лесных духов боишься? – серьезно спросила старуха и внимательно посмотрела в глаза Тане, словно в её зрачках могла найти ответ.

– Нет, – не задумываясь, ответила Татьяна, всхлипнув.

– Только лес сильнее камня, но духи берут плату кровью. Сумеешь договориться с лесом, духи помогут тебе, но будь готова заплатить.

– Но какой кровью им платить?

– Дай цацку.

Таня сразу же сняла с уха сережку.

– В деревне куплю тебе скотину, – оторвала от сережки бусинку старуха, – приведешь её в лес и обратишься к лесу: «Я к лесу взываю, совета прошу». К тебе выйдет дух и спросит, чего ты хочешь. Возможно, духа придется ждать долго – духи не любят незнакомых людей, но ты жди, покажи, что настроена решительно. Ты расскажешь ему о своей беде и предложишь ему скотину. Откажет помогать и брать плату, не настаивай. Лес страшен в гневе.