Текст книги "Оскал Фортуны, или Урок выживания"

Автор книги: Анастасия Анфимова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 75 страниц) [доступный отрывок для чтения: 27 страниц]

Глава II. Suum cuigue[8]8
  Каждому – свое. (лат.)


[Закрыть]

Высокими и белыми были его стены, гладкими его ступени. Стройной и прочной была его башня короля. Там играли сияющие фонтаны, а во дворе Тургона стояли подобия деревьев древности, которые создал сам Тургон, использовав все искусство Эльфов.

Джон Рональд Руэл Толкин. Сильмариллион

Мне кажется, что его слуга должен быть внешне привлекательным, но по сути отвратительным, если вы понимаете, что я хочу сказать.

Джон Рональд Руэл Толкин. Властелин колец

Сайо прекрасно выспалась на мягких матрасах. Она бы еще долго нежилась под одеялом, если бы из своего закутка не появилась Симара.

– Ты просила разбудить тебя, госпожа, – виновато проговорила она. – Приходила служанка и сказала, что скоро принесут завтрак.

– Тогда действительно надо вставать, – согласилась девушка, со вкусом потягиваясь и чувствуя кожей ласковый шелк ночной рубашки.

Симара принесла тазик и воду для утреннего туалета. Госпожа едва успела привести себя в порядок, как в дверь постучали. Дождавшись разрешения, в комнату вошла служанка. Расставив посуду на столике в углу, девушка безмолвно поклонилась и вышла. Каша с медом, пряники и молоко. Сайо быстро все умяла и приготовилась скучать.

Гонец из Канаго – сегу приедет еще очень нескоро. Хозяева замка и так приняли ее со всем радушием, не хватало еще, чтобы они развлекали незваную гостью. А ходить без разрешения по чужому дому как-то не прилично.

Но зря она думала, что о ней забыли. После того как служанка унесла посуду, в дверь постучали.

– Войдите! – разрешила Сайо. На пороге стоял улыбающийся старший соратник.

– Здравствуй, Нороно-сей, – поприветствовала его девушка.

– Как отдохнула, моя госпожа? – спросил мужчина, пряча руки за спиной.

– Очень хорошо, господа Татсо проявили ко мне незаслуженную заботу.

– Не мне судить моего господина, – еще шире улыбнулся воин. – Я тут кое-что принес. Кажется, это принадлежало тебе.

С этими словами мужчина протянул ей хорошо знакомый футляр. Не удержавшись, девушка радостно вскрикнула. Наслаждаясь моментом, воин откинул крышку. Хорошо знакомое ожерелье поблескивало серебром на темном бархате.

– Где ты нашел его, Нороно – сей?

– Мы отыскали разбойников, – ответил старший соратник. – Они получили по заслугам. Перед смертью один из них признался, что единственной добычей после битвы с соратниками сегуна стало это ожерелье. Мужчины таких не носят. Значит – оно твое.

– Я просто не знаю, как мне отблагодарить тебя, Нороно – сей! – девушка осторожно взяла футляр из сильных рук. – Это же подарок госпожи Айоро!

– Тогда расскажи ей, что барон Татсо и его соратники больше не допустят подобных преступлений на своей земле.

– Я обещаю, что передам твои слова, – Сайо поклонилась.

– Теперь прости, но я должен уйти, – развел руками воин. – Много дел.

– А как здоровье господина Сабуро? – торопливо поинтересовалась девушка.

– Вчера вечером ему было значительно лучше. Если хочешь, можешь его навестить.

– Я сделаю это обязательно!

Оставшись вдвоем с Симарой, Сайо не удержалась и надела ожерелье. На подаренном платье оно смотрелось великолепно. Вот в таком виде не стыдно идти навещать раненого соратника сегуна. Еще бы кто-нибудь дорогу показал?

Словно подслушав ее мысли, к ней пришла Сендзо Татсо и пригласила прогуляться по саду. Стоит ли говорить, что девушка попросила в начале проводить ее к раненому. Юная баронесса с радостью согласилась. Когда они плутали по переходам и лестницам, Сендзо заметила растерянность гостьи.

– Замку больше трехсот лет, – сказала она, открывая очередную дверь. – Каждый барон Татсо что-то переделывал или достраивал. Старший брат хочет провести большой ремонт, но отец против. Он говорит, что тогда исчезнет очарование древности родового гнезда.

– Дом должен нравиться прежде всего своим хозяевам, – дипломатично ответила Сайо.

Для соратника сегуна барон выделил большую светлую комнату. Белея чистыми повязками, Сабуро лежал на широкой кровати, а рядом клевал носом пожилой слуга. Увидев женщин, он бодро вскочил и замер в глубоком поклоне.

– Здравствуй, Сабуро-сей, – поприветствовала его Сайо.

Раненый открыл глаза и улыбнулся распухшими губами. Он попытался что-то сказать, но вместо слов получалось какое-то шипение.

– Что с благородным господином? – спросила Татсо. – Почему он не говорит?

– У благородного господина распух язык, – ответил слуга, не поднимая глаз. – Опухоль спадет со дня на день.

Соратник попытался развести руками, но тут же скривился от боли в пробитых запястьях.

– Выздоравливай, Сабуро-сей, – вздохнула Сайо. – Я еще приду.

Воин улыбнулся и еле заметно кивнул.

– Теперь в сад? – спросила Татсо, когда они вышли из комнаты.

– С радостью! – согласилась гостья.

– Какое у тебя красивое ожерелье! – проговорила баронесса, пропуская ее вперед на очередной лестнице. – Нороно говорил, что тебе его подарила госпожа Айоро.

– Да, – ответила Сайо и, не удержавшись, похвасталась. – Я его выиграла на поэтическом конкурсе в Токого – маро.

– Ты сочиняешь стихи! – удивилась Татсо.

– Немного, – потупилась девушка.

– Тогда тебе будет, о чем поговорить с моим братом, – заявила баронесса. – Он считает себя непревзойденным знатоком поэзии.

– А ты разве не любишь стихи, Татсо-ли? – спросила Сайо.

– Я люблю рисовать.

– Тогда может быть, ты покажешь мне свои картины?

– С удовольствием, – согласилась баронесса. – Но в начале я хочу показать тебе наш сад.

Поглядеть действительно было на что. Возле стен замка росли: розовые кусты, клематисы и рододендроны, высаженные аккуратными рядами, на клумбах пестрели астры и георгины. Девушки шли по дорожке из тесанных камней и словно плыли в густом аромате цветов. То тут, то там возились трудолюбивые садовники, ухаживавшие за капризными растениями. При их приближении они бросали свою работу и низко кланялись.

– А сейчас ты увидишь наших золотых рыбок! – сказала Татсо, когда они шли по длинному коридору из ярко-зеленого кустарника. Дорожка привела к круглому водоему, окруженному каменным парапетом, на котором сидел молодой барон Даиро Татсо.

– Я так и знал, что вы придете сюда! – проговорил он мягким бархатным голосом, от которого у Сайо сладко заныло сердце.

– Здравствуй, Татсо-сей, – сказала она, с трудом заставив себя отвести взгляд от темно-карих глаз и посмотреть в прозрачную как хрусталь воду прудика. Там среди камней и водорослей плавали ярко окрашенные рыбки.

– Прекрасные творения богов, – сказал барон.

– Я никогда не видела ничего подобного, – простодушно призналась Сайо.

– Их привозят с далекого юга, – охотно пояснил юноша. – Эти создания не могут жить в наших водах. Осенью их вылавливают и переносят в помещение до следующей весны.

– Когда на них смотришь, приходит вдохновение, – сказала Татсо.

– Моя сестра еще не показывала тебе свои картины, Сайо-ли? – спросил барон.

Девушка уже более-менее освоилась в присутствии этого красивого юноши.

– Еще нет, но она сказала, что ты знаток поэзии?

– Считать себя истинным знатоком было бы не скромно, – завораживающе улыбнулся Татсо. – Мне нравится творчество Осако Дошо. Именно она триста лет назад стала первой писать трехстишия. Говорят, их было около тысячи. Я знаю сорок.

– Я двадцать две, – похвалилась Сайо. – Вот только среди них встречаются не слишком скромные.

– Что же ты хочешь от гетеры и любовницы сегуна Рокидо.

– Не только любовницы, – поправила брата баронесса. – Но и подруги. И даже советника.

Тот не стал спорить.

– Лучше всего о поэтессе говорят ее стихи.

Он улыбнулся и тихо прочитал:

 
– Я – словно горы, ты – ручью подобен.
Течет поток, а горы неизменны.
Ручей вдали от гор, тоскуя, плачет.
 

Сендзо Татсо посмотрела на Сайо. Та улыбнулась, принимая вызов:

 
– Вода меняется, лишь горы неизменны.
И днем и ночью вдаль текут потоки.
Так человек: ушел и не вернется.
 

Юноша положил руку на широкий пояс и ответил:

 
– Из зимней ночи вырежу лоскут,
Впрок спрячу до весны под одеялом,
Чтобы длиннее сделать ночь с любимым..
 

Они еще долго читали стихи несравненной Дошо, пока Сайо, смеясь, не признала свое поражение.

– Ты действительно знаток, Татсо-сей!

Молодой человек развел руками и, словно закрепляя свою победу, прочитал:

 
– Скажи, тебя хоть раз я обманула?
Как холодна подушка в третью стражу!
Лишь ветер шелестит листвой опавшей.
 

– Хватит упражняться в декламации! – нахмурилась сестра. – Лучше покатай нас на лодке! Сайо – ли, ты не против такой прогулки?

– Конечно нет, – девушка пребывала в прекрасном расположении духа. Ей нравилось буквально все. И сад, и Сендзо, и особенно Даиро.

Они прошли по дорожке до заполненного водой широкого рва. У крошечной пристани их ждала лодка с мягкими сиденьями и двумя молчаливыми гребцами на корме. Юноша помог забраться сестре и Сайо, сам сел лицом к ним и махнул рукой. Лодка неторопливо поплыла по стоячей воде мимо заросших невысоким камышом берегов. Несколько человек по шею в воде орудовали длинными серпами.

– Что они делают? – спросила гостья.

– Ров надо очищать, – любезно пояснил барон. – Иначе он зарастет травой. А ведь это не только канал для прогулок, но и оборонительное сооружение.

– Ваш замок поражает не только красотой и благоустройством, но и образцовым содержанием, – польстила хозяевам девушка.

– Так и должно быть, – улыбнулся юноша. – Это наш дом.

– А ты знаешь, Сайо – ли не только хорошо знает поэзию, но и сама пишет стихи, – сменила тему разговора сестра.

Брат встрепенулся:

– Это правда?

– Да. Я участвовала в поэтическом конкурсе…

– И даже завоевала приз! – прервала ее баронесса, заставив ужасно смутиться.

– Тогда ты должна почитать нам свои стихи! – решительно сказал Татсо. – Иначе это будет просто нелюбезно.

Сайо отвела взгляд от его прекрасного лица и тихо продекламировала:

 
– За рекой заря восходит —
Там светает понемногу,
Там деревья и кустарник
Разрослись в дремучий лес.
Мы пришли, полюбовались,
Но уже пора в дорогу,
Горный пик на горизонте
В дымке облачной исчез.
Мы пришли, полюбовались
И уходим ранним утром.
Вас я, друг мой, не увижу —
Широка речная гладь.
Но надеюсь, что рассказы
О правленье вашем мудром
Всю далекую дорогу
Будут нас сопровождать.
 

– Великолепно! – вскричала Сендзо. – Ты настоящая поэтесса, Сайо – ли!

– Это просто забава для души, – краснея до кончиков волос, ответила девушка.

– Это не забава, – тихо возразил ей Даиро. – Это очень хорошие стихи. Может быть, ты еще порадуешь нас своим творчеством.

– Нет, – нашла в себе силы отказаться Сайо. – Я всего лишь молодая девушка, и как бы мне не зазнаться от ваших похвал.

– Но почему… – попытался было возразить барон. Но сестра остановила его порыв.

– Оставь нашу гостью в покое. Видишь, мы почти приплыли.

За интересным разговором они не заметили, как обогнули замок. Вновь показалась крошечная пристань, где их терпеливо дожидался слуга.

– Что тебе нужно? – нахмурился Даиро.

– Мой господин Татсо – сей, твоя уважаемая матушка напоминает, что приближается время обеда.

– Иди, передай, что я не забыл.

– А после обеда ты должна посмотреть мои картины! – решительно заявила баронесса.

За обедом Сайо поблагодарила хозяев за гостеприимство, а барона за возвращенное ожерелье. Она искренне и бесхитростно восхищалась Татсо – маро, вызвав довольную улыбку на сухих губах хозяина замка. В свою очередь он рассказал, что отправил гонца на лучшем скакуне, и завтра уже ждет ответа из Канаго – сегу. При этом барон еще раз повторил предложение отправить Сайо вместе с отрядом младшего сына. Однако девушка решила ничего не предпринимать до получения письма от господ Айоро. Ей все больше и больше нравилась семья Татсо, но не стоило забывать о новом опекуне. Неизвестно еще, как отнесется Айоро – ли к такой самостоятельности. Видимо, барон это понял. Разговор в свои руки взяла его супруга, и дальше за столом говорили лишь о поэзии и о… погоде.

– Это слабость моей матушки, – смеясь, рассказывал Даиро. – Она считает, что все ее болезни так или иначе связаны с погодой.

– Может быть, она и права, – ответила Сайо, когда они шли в комнаты Сендзо. Молодой барон слегка поддержал ее за локоть на ступеньках крутой лестницы, и девушка не смогла скрыть счастливой улыбки. «Молодой, красивый, знатный! Ой, Сайо, не потеряй головы», – вдруг, словно наяву, услышала она голос преподобного Кимцзы, и страшно смутившись, аккуратно высвободила руку из заботливых пальцев.

Младшая дочь барона рисовала на бумаге и шелке. Гостья сразу отметила самобытную манеру письма. На картинах Сендзо вышагивали голенастые журавли, в зарослях камыша прятались тигры, медведь, стоя на задних лапах, обдирал когтями кору.

– Люблю рисовать зверей, – ответила на невысказанный вопрос девушка. – В них больше человеческого, чем в некоторых людях.

– Ты не только художница, но и философ, – засмеялся брат. – Не боишься, что твой ум распугает всех женихов.

– Умные не испугаются, а муж дурак мне не нужен! – парировала сестра.

Сайо подошла к следующей картине, где на нагретых камнях нежилась сине-зеленая змея, положив голову на свернутое в кольца тело.

«Спящая смерть», – прочитала она каллиграфическую подпись в углу рисунка и вдруг спросила:

– А где мой слуга?

Брат с сестрой переглянулись.

– Где-нибудь работает. Зачем он тебе? – в один голос проговорили они.

– Я учу его грамоте, – пояснила девушка.

– Слугу? – удивилась баронесса.

– В Канаго – сегу мне будет нужен грамотный слуга, – пояснила Сайо.

– У меня есть, – сказал Даиро. – Если хочешь, я подарю тебе. А у Сендзо имеется даже грамотная служанка.

– Да, – подтвердила сестра, и повернувшись, крикнула. – Эй, кто там!

В дверях мастерской появилась служанка.

– Найди мне Тому.

– Слушаюсь, госпожа.

– Мне не хочется доставлять вам лишние хлопоты, – засмущалась гостья.

– Никаких хлопот! – возразила баронесса. – Мне в радость оказать тебе услугу, Сайо – ли!

В комнату с поклоном вошла молодая круглолицая девушка в аккуратном платье.

– Звала меня, госпожа Татсо – ли?

– Вот это Тома. Умеет читать, писать и даже считает. Если хочешь, можешь взять ее в Канаго – сегу, – сказала баронесса. – Она еще неплохо делает прическу. Разбирается в одежде благородных женщин.

Сайо взглянула на девушку. На миг ей показалось, что в маленьких глазах мелькнул страх, но тут же Тома привычно уставилась в пол. Сайо подумала, что ей вовсе не хочется уезжать из замка. Да и ей не нужна еще одна служанка.

– Мой слуга, – тихо проговорила Сайо, тщательно подбирая слова. – Дорог мне как память о доме, в который я больше никогда не вернусь. Как тебе, Татсо – ли, дороги старые, привычные к пальцам кисти. Вон они стоят в стаканчике. Ты же не спешишь расставаться с ними? А твой кинжал, Татсо – сей? Судя по рукояти, он служит тебе не один год.

– Это так, – улыбнулся молодой человек. – Кажется, я понимаю тебя.

– Пошла вон, – отослала служанку баронесса.

Сайо улыбнулась:

– Если хотите мне помочь, путь кто-нибудь из ваших слуг позанимается с моим бездельником и научит его читать.

– Это легко! – вновь пришла в хорошее расположение духа баронесса.

Разбудил Александру чувствительный тычок под ребра. Она резко привстала, едва не стукнувшись макушкой о низкий потолок.

– Вставай, лентяй! Хватит спать! – кричал незнакомый слуга в коричневом жилете, с синим поясом.

– В чем дело, почтенный? – вежливо спросила Алекс.

– Видишь, все уже поднялись! – продолжал разоряться слуга. – Один ты валяешься как боров!

Александре совсем не понравилось подобное сравнение, да и сам обладатель пронзительного голоса казался все менее симпатичным. Она огляделась. Торопливо одеваясь, между нар сновали слуги с помятыми заспанными лицами.

– Ты думаешь, тебя здесь задарма кормить будут! – продолжал бушевать обладатель синего пояса.

Какая-то логика в этих словах, безусловно, присутствовала. Поэтому Алекс только зыркнула на него разъяренным взглядом и стала напяливать куртку.

Бригадир, пахан, бугор, менеджер, или как он тут назывался, невольно отшатнулся и чуть сбавил тон. Даже не протерев морду лица, Александра вместе с другими работягами отправилась на кухню. Вернее к кухне. В маленьком дворике собралось множество слуг обоего пола. Ели прямо под открытым небом. Кухарки в засаленных платьях разносили плошки с клейким, даже на вид противным рисом. Надеясь на волшебную силу денег, Алекс нашарила в кармане одну из трофейных медяшек. Придерживая чашку, она догнала женщину у дверей кухни, из которых мощно доносились не слишком аппетитные запахи.

– Тебе чего? – подозрительно спросила та.

Александра разжала кулак и показала денежку.

– Поесть.

Кухарка воровато оглянулась. Слуги быстро поглощали привычный завтрак. Два соратника, стоявшие у входа в дворик, лениво переговаривались друг с другом.

– Сейчас, – буркнула она, сметая с ладони монетку с корявым изображением совы.

Алекс уселась прямо у двери и принялась без аппетита забрасывать в рот горьковатый рис. Опять появился менеджер. А пожрать ей все еще не принесли. «И здесь надувают», – с грустью подумала Александра. В этот момент кухарка вышла и сунула в руки узелок. Глядя, как разоряется начальство, подгоняя недоевших, Алекс спрятала сверток за пазуху.

Ее и еще троих мрачных мужиков «бригадира» привел к складу, возле дверей которого уже дожидалась запряженная волами подвода. Неподалеку маячил соратник. Александру поразило количество воинов в Татсо – маро, словно полиции на матче «Зенит» – «Спартак». «Это же сколько надо денег, чтобы кормить такую ораву бездельников?» – думала она, ворочая мешки с рисом. Потом привезли корзины с луком и чесноком, за ними свеклу и морковь. Александра уже дышала загнанной лошадью, а ее коллеги с равнодушием автоматов таскали и складывали бесконечные мешки, корзины, бочонки.

Наконец, отъехала последняя подвода. Чуть позже пришел еще один синепоясый слуга и отправился с их «бригадирой» на склад. У грузчиков образовался маленький перекур.

Александра достала пропотевший узелок. Внутри оказалась черствая пшеничная лепешка и изрядный кусок сыра. Повернувшись спиной к соратнику, она разломила местный лаваш, покромсала сыр и протянула слугам. Те не заставили себя уговаривать и быстро – быстро заработали челюстями. Прежде чем воин, стоявший шагах в двадцати, успел что-то разглядеть, хлеб и сыр были съедены до последней крошки.

– Где взял? – тихо спросил один из мужиков.

– Купил, – так же тихо ответила Александра.

– Ты откуда? – спросил второй.

– Из Гатомо – фами.

– Не слыхал.

– На восток отсюда. Возле гор.

– У вас там что, слугам деньги платят? – вступил в разговор старый и худой работник.

– Я козу продал, – пояснила Алекс. – Выиграл на празднике и продал.

Мужики уважительно закивали головами, вполне довольные таким объяснением. К сожалению, перерыв оказался коротким. «Бригадир – бугор – менеджер» погнал их дальше и скоро сдал другому начальнику. Этот пожилой, представительный мужчина кроме коричневой куртки и синего пояса имел еще окладистую бороду и короткий нож. Он уже вел куда-то пяток слуг с двумя тачками, где навалом лежали то ли косы, то ли серпы на длинных рукоятях. Чуть в стороне, явно их конвоируя, вышагивали двое соратников. Пройдя двумя двориками, бригада вышла к замковым воротам, которые охранялись как изнутри, так и снаружи. Бородач что-то сказал одетым в доспехи воинам и махнул рукой. Под еле слышный скрип тачек слуги ступили на мост, перекинутый через широкий, наполненный водой ров. Пройдя по толстым, выщербленным доскам, они сошли с дороги и зашагали вдоль кромки воды. Метров через сто они встали, и начальник объяснил задачу. Она оказалась простой – чистить ров от травы и камыша. Одни слуги, вооружившись инструментом, срезали растительность, другие грузили ее в тачки и увозили.

Александру, как не местного и самого молодого, загнали в воду. Не смотря на солидный стаж пребывания в мужском теле, она так и не решилась снять штаны и даже оставила рубаху. Вот только никому до этого не было никакого дела. Водичка оказалась холодноватой, и она уже стала поеживаться, когда из-за угла замка выплыла изящная лодочка с двумя гребцами на корме и тремя смеющимися пассажирами. В одном из них Алекс к удивлению узнала Сайо. Одетая в новое красивое платье, она оживленно беседовала с молодым человеком с длинными, черными волосами, в богатых одеждах, и похожей на него девушкой. Лодочка проплыла достаточно близко, и Александра смогла хорошенько разглядеть всех троих. На шее бывшей воспитанницы Гатомо блестело знакомое серебряное ожерелье, а парень был вылитый Орландо Блум в роли эльфа из «Властелина колец». Только волосы черные как вороново крыло, да черты лица порезче. В общем – красавчик. У Алекс даже дыхание перехватило. Да и у Сайо радостно поблескивали зелененькие глазки. Стоявшие на берегу слуги и соратники проводили господ низким поклоном. Едва лодочка отплыла, работа возобновилась.

Вдруг сосед Алекс громко вскрикнул и поднял вверх сломанную рукоять «косо-серпа».

– Сломал! – рявкнул бородатый «бригадира». – Ищи! А то после тебя тут кто-нибудь ноги порежет.

– Сейчас, сейчас, почтенный Чернам, – засуетился слуга. – Рукоятка то была с трещиной. Я говорил…

– Ищи! – не слушая его, разорялось начальство.

Услышав шум, соратники подошли поближе.

Мужчина раз за разом скрывался под водой. Александра уже отвернулась, чтобы срезать очередной пучок, когда раздался радостный крик:

– Нашел!

Слуга выбрался на берег, держа в руках свернутую штопором железяку.

– Она между камней застряла…

– И куда ее теперь? – еще больше разбушевался бригадир. – В кузню, на металл?

– Там трещина…

– Двадцать палок! – выйдя из себя, заорал бородач.

«Опять двадцать», – не удержалась от улыбки Александра, да так и застыла с ней на помертвевших губах.

– Почтенный Чернам, там трещина….

Договорить слуга не успел. Алекс разглядела только холодный блеск стали. Голова несчастного подпрыгнула как в голливудских ужастиках, а из перерубленной шеи взметнулся кровавый фонтан. И вот уже воин, не торопясь, вкладывает меч в ножны.

– Уберите.

– Да, мой господин, – низко кланяется бородач, а двое слуг равнодушно грузят обезглавленное тело в тачку.

Александру затошнило. Она уже видела смерть, ей даже пришлось убивать. Но равнодушие, с каким было проделано это убийство, и полное спокойствие окружающих заставило ее содрогнуться.

Соратник отошел к приятелю и продолжил прерванный разговор.

– И часто у вас так? – тихо спросила Алекс, передавая охапку мокрой травы слуге, который расспрашивал о деньгах.

– А у вас не так? – зло усмехнулся тот.

– Нет, – покачала головой Александра. – У моего бывшего господина народу мало. По пустякам башки не рубят…

– Эй! – крикнул «бригадира». – Работайте, хватит болтать!

Алекс усиленно заработал «серпо-косой».

– Тут и за меньшее прибить могут, – проговорил слуга, принимая очередную охапку. – Это тебе не деревня.

– Это точно, – кивнула Александра.

Кровавое происшествие заставило на время забыть о холоде. К счастью озябнуть, как следует, она так и не успела. По каким-то одному ему известным приметам начальство определило, что работа выполнена. Александра выбралась из воды, забежала за куст, выжала штаны и побежала догонять слуг, уже подходивших к мосту.

Обедали все тем же рисом, на этот раз приправленным вареными овощами. Алекс уже собиралась потратить еще один медяк, когда услышала громкий крик.

– Кто слуга Сайо – ли?

– Я! – Александра встала и увидела низкорослого пожилого мужчину в коричневой куртке.

– Иди сюда.

Положив на землю пустую плошку, Алекс пошла, огибая сидящих прямо на земле слуг.

– Господа велели тебя хорошенько покормить, – проговорил мужчина.

– Благодарю их за заботу, – вежливо ответила Александра.

Пройдя через чадящую кухню, они пришли в просторный зал с длинными столами и лавками. Для благородных грязновато. Видимо, здесь питаются «бригадиры – бугры – менеджеры». То есть те, кто щеголяет в коричневых жилетах с синими поясами. Опрятно одетая кухарка расставила перед ней аппетитно пахнущие блюда. Большую миску белого рассыпчатого риса с кусочками мяса, посыпанного специями, тарелку с мелкой сушеной рыбой и широкогорлый кувшин.

Мужчина уселся напротив и предложил:

– Угощайся.

Чувствуя сильный голод, Александра накинулась на еду. Рис оказался острым и соленым, рыба вкусной, а в кувшине плескался сладкий сок.

– Твоя госпожа попросила научить тебя грамоте.

Алекс кивнула, продолжая усиленно жевать.

– Я очень хочу научиться.

– Это радует, – одобрительно кивнул собеседник. – Только сначала подкрепись.

– Спасибо, почтенный, – поблагодарила Александра, наконец-то проглотив сухой рис.

– Зови меня Учителем, – представился мужчина. Он терпеливо дождался, пока Алекс все съест и выпьет.

– Мы пройдем на господскую часть замка. Так что нас будут сопровождать соратники. Не бойся, – предупредил мужчина.

– Я понял, почтенный Учитель, – кивнула Александра.

Они вошли в коридор, где их уже дожидались двое воинов. Алекс было не очень уютно с таким конвоем. Однако соратники, казалось, не обращают на него никакого внимания. Да и идти было не далеко. Учитель распахнул толстую дверь, пропуская ее вперед.

Первое, что бросилось в глаза – школьная доска, висевшая перед массивным креслом! Грязно-серая, сколоченная из плотно подогнанных досок, она напомнила Александре прошлую жизнь.

– Садись! – велел учитель.

Едва Алекс села, как на плечи ей тут же опустились руки соратников. Она дернулась.

– Тихо, – негромко произнес один из них, второй вытащил из-за пояса ее нож. Старик наклонился и ловко защелкнул на щиколотках Александры широкие металлические браслеты.

– Зачем это, почтенный Учитель? – тихо спросила она, чувствуя, как по спине сбегают струйки холодного пота.

– Чтобы лучше запоминалось, – улыбнулся тот узкими безжизненными губами. Мужчина взял легкий деревянный столик и поставил перед креслом, потом положил на него стопку серых листов и маленькую чернильницу с торчащим пером.

– Тебя зовут Алекс? – уточнил старик.

– Да, – ответила Александра, специально позабыв добавить «почтенный», однако собеседника это, кажется, нисколько не задело.

– Тогда начнем…

– Можно сначала воды, почтенный Учитель? – Алекс вытерла пот. Ей казалось, что в комнате очень жарко. Она огляделась вокруг. Свет на доску и столик падал из большого, плотно закрытого окна.

– За стеной кухонные печи, – пояснил мужчина. Он, казалось, совсем не чувствовал жары. Хотя даже на лицах разоруживших Александру соратников выступили капли пота.

Глядя на Алекс мертвыми, рыбьими глазами, Учитель подошел к бадейке и зачерпнул большой ковш.

– Хватит?

– Да, – Александра протянула руку.

– Получишь, когда правильно назовешь все буквы, – сказал он, ставя ковш на лавку у стены. – Повторяй за мной Цинь, Ляо, Кун, Со, То, Дей, Зи, Аве, Еши…

Первые два десятка у нее просто отскакивали от зубов, следующие пошли хуже. За каждую неправильно названную букву, мужчина выливал обратно в бадью оловянный стаканчик воды.

– Не плохо, – похвалил учитель, протягивая ковш. – Осталось почти половина.

Александра молча тянула воду мелкими глотками.

– Теперь будем писать.

Она вытерла пот.

– Здесь очень душно, почтенный Учитель. Нельзя ли открыто окно.

– Нет, – спокойно возразил мужчина. – Мне надо обучить грамоте деревенского увальня за два дня. Бить тебя не разрешили. Калечить тоже. Как же я вобью грамоту в твои тупые мозги?

Алекс подвинула к себе бумагу и чернильницу, а учитель налил себе воды и громко со вкусом выпил.

На ее счастье мужчина не предъявлял чрезмерных требований к чистописанию, и когда Александра вновь почувствовала сильнейшую жажду, в ковше еще оставалось немного воды.

– Ты не похож на деревенского дурачка, – прокомментировал ее успехи учитель. – Посмотрим, как у тебя получится составлять слова.

Он повернулся к доске и взял кусок древесного угля.

Вот тут ей пришлось по настоящему худо. К тому же переработанная вода уже стала проситься обратно. Алекс сделала попытку встать. Соратники вскочили.

– Отлить хочешь? – заботливо поинтересовался учитель.

– Очень, – она криво улыбнулась.

– Напиши правильно слова, и я открою в сиденье дырку. Ты сможешь сделать свои дела в горшок. Если напишешь неправильно, будешь сидеть в мокрых, вонючих штанах.

– Сволочь! – тихо скрипнула зубами Александра, казалось, еще миг, и она разревется. Даже под ударами палки Вонгыра Алекс не чувствовала себя такой униженной. Ужасная резь внизу живота мешала сосредоточиться, перо выскакивало из пальцев, а мужчина медленно, с расстановкой диктовал: «господин, госпожа, раб, делать…» Он закончил, когда у Александры перед глазами уже плыл туман. Еще чуть-чуть и она или умрет, или обмочит штаны.

– Больше половины правильно, – похвалил мучитель. – Ты заслужил свой горшок.

«Разве это феодализм? – думала Алекс, лихорадочно развязывая пояс. – Это же фашизм какой-то!»

Мужчина, не брезгуя, сам пошел выносить горшок. Пока он отсутствовал, Александра сидела, закрыв глаза, и тихо беззвучно плакала.

– Слезы только уменьшат количество влаги в твоем теле, – раздался нудно – равнодушный голос. Она даже не заметила, как мучитель вернулся.

И пытка продолжилась. За окном стемнело. Дважды в комнате сменялись охранники. Алекс уже не помнила, сколько раз она потела и высыхала в этой душной жаре, где каждую каплю воды приходилось буквально вырывать из рук равнодушного монстра, и не меньше усилий требовалось, чтобы пристойно избавиться от переработанной воды. Ее «класс» навестили. Александра не стала разглядывать посетителя. В это время она старательно выводила предложение, открывавшее дырку в стуле.

– Передай господину, – сказал старик вошедшему, а дальше послышалось только: «Бу, бу, бу».

Выпроводив посетителя, учитель проверил написанное и остался доволен. Тонгайское письмо не отличалось большой сложностью, да и разум жительницы двадцать первого века все же оказался более гибким, чем у здешних крестьян. Она уже потеряла счет времени, к жажде добавился голод, но Алекс помалкивала. А то еще накормят воблой и без пива. Кажется, даже учитель начал уставать. Он перестал писать на доске и только диктовал, сидя на лавке. Все чаще и чаще мужчина прикладывался к воде. Лицо осунулось, постарело, под глазами набрякли мешки, голос стал хриплым, а седые волосы слиплись от пота. Только глаза продолжали оставаться тусклыми, как оловянные пуговицы, да интонация была все такой же безжизненной.

Даже кошмар когда-нибудь кончается. Неожиданно для нее учитель наклонился и отпер кандалы на ногах.

– Иди, – тихо проговорил он, вытирая пот. – Тебя проводят.

Александра вскочила и едва не упала обратно в страшное кресло. Она с ненавистью взглянула на мучителя. Тот сидел, закрыв глаза, прислонившись спиной к стене, и тяжело дышал. От перенесенных страданий у Алекс не оставалось сил даже двинуть ему, как следует. Да и соратники (уже третья пара) не сводили с нее внимательных глаз.