Текст книги "Оскал Фортуны, или Урок выживания"

Автор книги: Анастасия Анфимова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 75 страниц) [доступный отрывок для чтения: 27 страниц]

– Прости, Сайо-ли, – извинилась она.

Девочка удивленно взглянула на нее большими зелеными глазами.

– Я не заметил тебя, моя госпожа.

– В следующий раз будь осторожнее, – строго проговорила Сайо. – Особенно сегодня ночью.

– Воды принес? – кухарка быстро шла к нему, держа в руках кувшин и тарелку с печеньем. – Ну и проваливай отсюда! Не мешай госпоже.

Александра не стала себя уговаривать и, вылив ведра в бочонок, скользнула за дверь.

После визита старшего соратника к любым предупреждениям стоило относиться серьезно. Вернувшись из кухни, Алекс оглядела конюшню. В углу лежали доски, приготовленные для ремонта. Она подняла взгляд на балки, поддерживавшие стропила, и улыбнулась.

Наверное, им казалось, что они вошли совершенно бесшумно. Лишь чуть скрипнула створка ворот, да тихо всхрапнула потревоженная лошадь. Четверо парней двигались крадучись. Трое сжимали в руках крепкие колья. Четвертый нес тусклый фонарь.

– Вон туда, – тихо прошептал знакомый голос. У стены на куче сена кто-то спал. Из-под рваного одеяла торчали замотанные в тряпье ноги.

– Давай! – вскричал один из парней, и все трое что есть силы стали бить спящего кольями.

– Стойте! – остановил их тот, что был с фонарем. Он откинул одеяло. Под ним лежал набитый сеном мешок, с которого улыбалась нарисованная углем смеющаяся рожица.

– Спасибо, что пыль выбили, – раздался откуда-то сверху ехидный голос. – А то мне все некогда.

Все четверо оглянулись. Из темноты вылетело стремя и звонко ударилось в лоб. Парень рухнул. Следующий снаряд пролетел мимо. Алекс спрыгнула с настила. Длинная рукоятка от вил стрельнула вперед, и еще один противник рухнул, держась за живот. «Осветитель» швырнул в нее фонарем и естественно промахнулся. Звякнув об пол, фонарь потух, погружая конюшню в полную темноту. Оставшиеся невредимыми нападавшие ломанулись к выходу. Александра успела пару раз огреть отстающего по спине и перевела дух.

– Что тут творится? – раздался грозный крик ворвавшегося в конюшню соратника.

Растирая кулаками глаза, к нему вышла Алекс.

– Что-то случилось, мой господин?

Воин высоко поднял фонарь и огляделся.

Разбуженные лошади фыркали и топтались в денниках.

– Отсюда только что выбежали двое? – спросил воин, подозрительно глядя на Александру.

Та широко раскрыла глаза.

– Тут никого не было, Ломано-сей. Конюх ушел в деревню, его отпустил почтенный Чжанчол…

– Я знаю, – оборвал ее соратник.

Вряд ли опытного воина могли провести честные глаза Алекс. Решив, что не стоит благородному разбираться в делах простолюдинов, воин вышел.

Александра взяла ковш и плеснула в лицо пострадавшим. Тот, что получил концом ручки в живот, очнулся первым. У второго уже алел замечательный, с алыми крапинками синяк в половину лба.

Наконец и его взгляд обрел осмысленное выражение.

– Идите отсюда, – усмехнулась она. – Да глядите, во дворе соратник.

Помогая друг другу, парни поднялись на ноги.

– Запомните и передайте Вонгыру. Я такой добрый в последний раз.

Бросив на него злобный взгляд, те скрылись в воротах.

После ночного происшествия отношения со слугами окончательно испортились. Александра недоумевала. Сомнения развеял конюх, когда заметил, как кухарка выплеснула грязную воду почти ей под ноги.

– Ты, Алекс, вроде не совсем глупый, – сказал он. – Но дурак.

– Это почему? – даже обиделась Александра.

– Ни один умный человек не станет ссориться с теми, с кем живет.

– Я ни с кем кроме Вонгыра не ссорился! – возразила она.

– Ты куда козу дел? – насмешливо спросил Андак и сам ответил. – В деревню отвел. Но замковые-то привыкли на праздник жареной козлятиной баловаться. Понимаешь?

– Не очень, – честно призналась Александра.

– Если козу выигрывает деревенский, то забирает себе. Если кто из замковых – ее жарят и угощают всех слуг. Так принято, понял?

– Понял, – кивнул Алекс.

– Вот то-то, – наставительно продолжил конюх. – Замковые на деревенских свысока смотрят. Как же! В чистоте живут, господские объедки жуют. А крестьяне кто? Всю жизнь в земле копаются как черви земляные. Куда им до слуг. Это мне все равно. Я у отца со скотиной возился и здесь вожусь. По мне что лошадь, что корова. Но остальных ты сильно обидел. Не дадут они тебе жить спокойно.

Это была самая странная поездка за все время службы Мирамо в Гатомо-фами. Едва Кувами скрылась за поворотом, рыцарь приказал старшему соратнику отправить воина в монастырь Небесного спокойствия.

– Передай преподобному Макао, пусть придет в замок, я хочу с ним встретиться. Мы вернемся послезавтра. Запомнил?

– Да, Гатомо-сей, – склонился соратник.

– Если я задержусь, пусть подождет. А ты из монастыря – прямо в город. Найдешь нас в гостинице Дакуси.

– Понял, Гатомо-сей! – всадник ударил коня плеткой и понесся по дороге.

Странности продолжились и в городе. Сдав драгоценности, получив расписку и деньги, рыцарь с отрядом отправился в гостиницу Дакуси, где оставил старшего соратника с мешком золотых и всех воинов, кроме одного. Приказав стеречь деньги, Гатомо уехал. По его словам надо еще вернуть какую-то ценную книгу. Рыцарь вернулся поздно вечером довольный и сильно навеселе. Устраиваясь на ночлег, он еще раз напомнил старшему соратнику о бдительности и велел обязательно разбудить его на рассвете.

Мирамо, как всегда, точно выполнил все распоряжения. Хмурый и злой с похмелья Гатомо отказался от заботливо приготовленного завтрака, ограничившись кружкой пива и пирожком.

– Остаешься здесь приглядывать за деньгами, – сказал он старшему соратнику, морщась и потирая виски. – Я с тремя воинами едем в Кауцо-фами. Ждите нас к вечеру.

Оставив старшего соратника в полном недоумении, рыцарь, кряхтя, забрался в седло и тронул лошадь. Проводив его, Мирамо быстренько разузнал у хозяина гостиницы о Кауцо-фами. Услышанное его сильно озадачило. Зачем господину вдова с двумя дочерьми? Жениться? Видно, что Гатомо торопится. А как же траур и Сайо? Он все уши прожужжал, что именно воспитанница станет новой хозяйкой замка. Получается, что господин не будет соблюдать траур по бывшей жене? И собирается взять в жены совсем другую женщину? Как к этому отнесется Сайо, старшему соратнику было все равно. Но что скажет брат покойной госпожи – барон Кирохо? Как бы Гатомо не нажить себе могущественного недоброжелателя? Однако Мирамо был настоящим воином и предпочитал думать лишь о том, что касалось его непосредственных обязанностей, а господин пусть сам решает, что делать.

Приехал Гатомо под вечер, заметно подобревшим. Не говоря ничего своему старшему соратнику, он сходил в баню и, поужинав, лег спать. Пришлось Мирамо выспрашивать подчиненных. По словам воинов их в Кауцо-фами явно ждали. Хозяйка вместе с Гатомо удалилась в кабинет, откуда они не выходили часа три. Им даже обед принесли туда.

– Замок небольшой, – продолжал делиться впечатлениями соратник. – Но аккуратный. Много каменных построек. Не только главная башня как у нас, но и амбары, конюшня, даже двор замощен каменными плитами. Деревня тоже побогаче Кувами выглядит. Нас старший соратник принимал. У него в подчинении восемь воинов. Платят им хорошо. Побольше чем нам. Многого он не сказал, но чувствуется, что с тех пор, как умер прежний хозяин, мужской руки там явно не хватает. Уж не задумал ли наш господин жениться на вдовушке, Мирамо-сей?

– Это его дело, – одернул подчиненного старший соратник.

Но чувство непонимания происходящего не проходило. И Гатомо-фами и Кауцо-фами входят в земли вассальные барону Токого, но не имеют общих границ. Да и как еще посмотрит барон на такой брак, увеличивающий земельные владения Гатомо вдвое? Или уже все решено на празднике цветения риса? Как ни гони ненужные вопросы, они все равно упрямо лезли в голову. А Гатомо, словно дразня, так и не посвятил его в свои планы, только улыбался да поглаживал седые усы.

Получив послание от Гатомо, преподобный Макао не на шутку забеспокоился. На его памяти бывший господин никогда не просил о встрече. Неужели кому-то стала известна их тайна? Монах с нетерпением ждал приезда Гатомо, но увидев его довольное лицо, слегка успокоился.

– Здравствуй, преподобный! – первым поздоровался тот, слезая с лошади.

– Здравствуй, Гатомо-сей, – поклонился Макао. – Здравствуйте, благородные воины.

Соратники вразнобой поприветствовали монаха.

– Давно ждешь? – спросил Гатомо.

– С утра.

– Тогда пойдем мыться с дороги, – предложил рыцарь.

Отделанная липовыми дощечками господская баня наполнилась клубами душистого пара, когда служанка плеснула на раскаленные камни травяной отвар.

– Иди, Пина, – отпустил ее господин, откидывая голову на край лохани. В соседней – отмокал монах. Из горячей воды торчала только красная от жара лысая голова, блестевшая капельками пота в лучах солнца, пробивавшихся сквозь густой пар из маленького застекленного окна.

– Ты хотел меня видеть, Гатомо-сей? – спросил он. – Зачем?

– У меня столько новостей, что я не знаю, с которой начать, – ответил рыцарь потягиваясь.

Макао поудобнее уселся, вдохнул ароматный настоянный на травах и липовом меде воздух.

– Начни с самой важной.

– Я женюсь. И не через два года, а через три месяца.

Даже не глядя на него, Гатомо почувствовал, как вздрогнул монах.

– Нет, – усмехнулся он. – Твоей любимице ничего не угрожает. Я беру в жены Хиромо Кауцо вдову Насо Кауцо.

Макао даже привстал от неожиданности.

– А как же Кирохо? Барон тебе это не простит.

Рыцарь вздохнул.

– С бароном пусть разбирается барон.

– Как это? – не понял монах.

– Этот брак нужен не только мне, а еще и моему господину – Токого.

– С чего бы это наш барон так озаботился судьбой какого-то рыцаря? – не удержался от иронии Макао. Ему расхотелось сидеть в лохани. Глядя, как он заворачивается в простыню, Гатомо заговорил.

– У бывшего хозяина Кауцо-фами нет наследников, нет у него и братьев. Зато полно племянников. Один из них служит при дворе сегуна, второй – в канцелярии наместника! И каждый хочет стать землевладельцем. Так что наш господин Токого попал меж двух огней. И с наместником ссориться не хочется и сегуна огорчать неохота. А тут вдова вышла замуж, хозяин у земли есть, и никаких претензий к Токого.

– Ловко! – усмехнулся монах, наливая себе травяного отвара. – А как же Сайо?

– Так с нее все и началось! – вскричал рыцарь и рассказал о разговоре с Айоро.

– Она готова стать официальным опекуном? – переспросил Макао.

– Да, и даже заплатит мне. У девочки появятся официальные документы. С ее умом, красотой и помощью госпожи Айоро она составит себе хорошую партию при дворе сегуна.

– Да, ты прав, Гатомо-сей, – вынужден был согласиться монах. – Там у нее куда больше возможностей устроить свою жизнь.

– Конечно, старый друг, – проговорил рыцарь, тоже выбираясь из лохани. – Можно сказать, я выполнил свою клятву. И теперь все будет зависеть уже только от нее.

За ужином Гатомо расспрашивал о происшествиях в замке, о самочувствии Сайо, но ни словом не обмолвился о своей поездке в Кауцо-фами. Отпустив девочку, он приказал служанкам принести еще водки и не тревожить их по пустякам.

Монах от выпивки отказался, а хмурый старший соратник молча прихлопнул свою стопку. Весь ужин он явно собирался что-то сказать, но не решался. Но рыцарь, вместо того чтобы поинтересоваться, что беспокоит старшего соратника, вдруг спросил:

– Скажи, Мирамо-сей, тебе хочется иметь свой замок?

– Конечно! – удивился вопросу воин. – Но мне ни когда не стать землевладельцем, мой господин.

– А управителем? – лукаво улыбаясь в седые усы, спросил рыцарь.

У старшего соратника перехватило дыхание, все его беспокойство моментально куда-то улетучилось. Управитель осуществляет полномочия землевладельца в случае его длительного отсутствия. Например: служба при дворе, выполнение поручений господина, связанных с долгими путешествиями и походами.

– Но ведь тебя не посылают в дальний поход, Гатомо-сей?

– Нет, – пьяно покачал головой рыцарь. – И ко двору меня тоже не приглашают.

– Тогда как я могу быть управителем, если у тебя, мой господин, только один замок и одна деревня?

– А если будет два?

– Вот если у тебя будет еще один замок, Гатомо-сей, я буду служить тебе управителем так же верно, как служу соратником.

– Когда будет, – поправил рыцарь. – А пока, никому ни слова об этом разговоре. И оставь нас с преподобным.

– Конечно, Гатомо-сей.

– Когда ты собираешься сказать Сайо? – поинтересовался монах, едва дверь за старшим соратником затворилась.

– Еще не знаю, – рыцарь слегка протрезвел. – Честно говоря, мне будет жалко с ней расставаться.

– Мне тоже, – вздохнул монах. – Ты пошлешь с ней кого-нибудь?

– Вот еще! – вскинул белесые брови Гатомо. – За нее будет отвечать Айоро. Пусть она и дает слуг.

– Когда я только поступил в монастырь, – тихо заговорил Макао. – То по уставу год не мог покидать его стены и видеться с посторонними. Даже тебе, чтобы встретиться со мной, пришлось внести в монастырскую казну целую серебряную монету.

– Я помню, – засмеялся рыцарь. – За «лебедя» мы едва успели сказать друг другу пару слов. Прибежал настоятель и велел мне покинуть монастырь.

– Теперь представь, каково будет маленькой девочке среди абсолютно незнакомых людей?

Гатомо засопел.

– Даже старый слуга может быть милее нового господина, – напомнил старинную пословицу Макао. – Не оставляй ее одну, Гатомо-сей.

– Я подумаю, – буркнул рыцарь, с трудом поднимаясь из-за стола.

Александра проделывала обязательный комплекс утренних упражнений. Теперь ей приходилось просыпаться на целый час раньше, но тело настоятельно этого требовало. А после того, как это самое тело выручило Алекс из стольких передряг, утренняя зарядка являлась самым малым, чем она могла его отблагодарить.

Сделав глубокий выдох, Александра подошла к бочке. По привычке оглянувшись, она скинула рубаху и окунула торс в воду. От холода захватило дух. Вынырнув, Алекс почувствовала на себе чей-то взгляд. Прижав руки к груди, она оглянулась. Ей показалось, что в окне третьего этажа главной башни что-то мелькнуло. Протерев тело уворованной тряпкой, Александра натянула куртку и поспешила на рабочее место.

«Если бы не Сайо, эти могли бы мне все кости переломать», – подумала она, провожая взглядом прошмыгнувшего мимо слугу. Парень бросил на Алекс кровожадный взгляд и скрылся за углом башни. Синяк успел потерять свою первозданную лиловость, но по-прежнему закрывал половину лба.

«С чего бы Сайо меня предупредила? – опять пришло в голову. – Интересно, она специально за этим спустилась на кухню, или это случайность?»

«Понравился ты ей. Весь из себя такой красивый, с глазками голубыми, – ехидно заметила совесть. – Не ест, не спит, в уборную не ходит. Все переживает: не обидели ли Алекса нехорошие мальчики? Такого-то красавца».

«Заткнись! – рявкнула на совесть Александра, чувствуя, что краснеет. – Эдак ты, дорогая, не знаю до чего, додумаешься. Прааативная.»

Для того, чтобы заглушить ехидный голос совести, ей пришлось сильно постараться.

– Ты, Алекс, сегодня с утра прямо как пчела летаешь, – похвалил ее усердие конюх.

«Бегу как таракан от дихлофоса», – подумала она, взваливая на плечо очередной мешок.

Кроме борьбы с собственной совестью, Александра в этот день смогла убедиться, что и здешним людям свойственно помнить добро.

В конюшню пришел Лохун. Запинаясь и пряча глаза, он протянул ей что-то в чистой тряпочке.

– Вот возьми, Алекс. Жена пирогов напекла с малиной. Вкусные. Спасибо тебе передает.

– И ей спасибо, – взяла подарок Александра. – Как дочка?

– Хвала Вечному небу, растет, – улыбнулся мужик, – Скоро мы с молоком будем. Ты заходи, если что надо будет.

– Зайду, может быть, – неопределенно сказала Алекс. – И ты меня не забывай.

– Вот сегодня с Джихоном будем лестницу на стене чинить. Так что я пошел.

– До свидания, – крикнула она убегавшему Лохуну.

Александра развернула тряпочку. Взяла круглый румяный пирожок и, разломив пополам, протянула половинку конюху.

– Знатно Лохунова баба готовит, – прокомментировал тот. – Такой пирог можно и господам подавать.

Алекс перестала жевать. У нее вдруг появилась интересная идея. Протянув еще один пирог конюху, Александра сказала:

– Я тебе сильно нужен?

– Пока нет. А что?

– Пойду к Чжанчолу сбегаю.

– Зачем тебе?

– Надо, – уклончиво ответила она и, взяв оставшиеся пироги, вышла из конюшни.

Ключника она отыскала на кухне. Чжанчол обстоятельно обсуждал с кухаркой состояние продуктовых запасов. Стараясь не привлечь внимания спорщиков, Александра выскочила на двор и стала ждать, когда тот освободится.

Ключник вышел, громко хлопнув дверью, и не глядя ни на кого, засеменил на склад.

– Почтенный Чжанчол, – Алекс постаралась вложить в голос весь сахар, что слопала за свою жизнь.

– Тебе чего? – необорачиваясь буркнул старик.

– Подарок принес, почтенный Чжанчол, – продолжала разливаться рекламой Александра.

Ключник даже встал.

– Чего?

– Вот пирожки. Вкусные, с малиной. Мне принесли, а разве я могу не угостить своего благодетеля.

Старик косо взглянул на нее.

– Чего надо?

– Вот возьми, – она протянула сверток.

Ключник попробовал пирог. Пожевал.

– Так чего тебе? Штаны надо или рубаху?

– Поговорить, – вкрадчиво ответила Алекс.

Чжанчол загремел ключами, открывая большой висячий замок в виде свернутого дракона.

– Заходи.

Усевшись за столик, он принялся с аппетитом поедать пирожки.

– Я очень хочу научиться читать, – сказала она, и прежде чем старик что-то возразил, добавила. – Знаю, что надо разрешение господина. Знаю, что он его не даст. Но может, я уже умел? Помоги мне узнать это, почтенный Чжанчол.

– Да как же я тебе помогу? – не на шутку удивился ключник.

– А ты напиши мне несколько слов, – пояснила Александра. – Я буду смотреть на них и вспоминать. Вдруг вспомню не только буквы, но и кто я. Если бы ты знал, как это тяжело не знать о себе ничего. Напиши. Пожалуйста. Всего несколько слов!

Выслушав столь патетическую речь, Чжанчол поморщился.

– Бумага денег стоит.

– А ты на бересте, – она протянула вычищенный кусок березовой коры.

– Делать тебе нечего, – проворчал старик, раскладывая бересту на столике и берясь за перо. – Что писать?

– На самом верху – имя нашего господина Гатомо, ниже – его воспитанницы, еще ниже – старшего соратника, потом – свое. В общем, имена всех главных людей замка по порядку. А в самом низу напиши: «Начальники Алекса».

Услышав, что его ставят наравне с благородными господами, ключник заскрипел пером.

Александра наблюдала, как береста покрывается цепочками знаков. Они походили и на иероглифы и на буквы какого-то азиатского алфавита. Писали в Тонго слева на право.

– На, вспоминай, – старик протянул ей бересту.

– Спасибо, почтенный Чжанчол, – низко поклонилась она.

– Иди, работай, – махнул рукой ключник, принимаясь за последний пирожок. – Ну, точно, зайца заставит мышей ловить! Вспоминатель.

Ночью, когда конюх уже крепко спал, Алекс запалила фонарь и вытащила из-под заплаты письмо Шанако. Через минуту она убедилась, что в послании упоминается и Гатомо и как ни странно – Сайо. И судя по значкам, обозначающим имена собственные еще несколько человек.

«При чем же тут Сайо?» – думала она, заложив руки за голову и незаметно для себя все глубже погружаясь в сон. Алекс снилось, что она находится в своей школе, в кабинете физики, которую Саша так ненавидела. Перед ней привычно сидела Марина и непонятно каким образом взявшийся Вонгыр, одетый как подобает среднестатистическому ботанику, и как ни странно в очках. Взглянув направо от себя, Алекс увидела, так ею ненавидимого Витьку – Терминатора, флиртующего с Пиной и Тиули, он показывал им очередную модель мобильника. Тут их классный руководитель, учитель (или мучитель, как его любила называть Дрейк) физики, интеллигентнейший человек Ферапонтов Михаил Сергеевич, сейчас одетый почему-то как соратник, с такой же прической и мечом за поясом, привел к ним в класс Сайо. Одетая в джинсы и курточку, разрисованную лебедями, с конским хвостом, та держала в руках большущий рюкзак. Классный поклонился портретам физиков, украшавших стену класса, и сказал:

– Дети, у нас новенькая. Ее зовут Сайо-ли, дочь нашего уважаемого директора Шманцева-сея. Садитесь, уважаемая Сайо-ли. Вот свободное место рядом с Александром Дрейк.

– Почему новенькую ко мне, Михаил Сергеевич? – возмущенно воскликнула Саша и в досаде повернулась к окну, у которого она сидела. Или он? Ведь в отражении стекла на нее смотрели такие уже привычные голубые глаза….

Алекс в испуге проснулась. Сердце колотилось, норовя выскочить из груди. Теперь она даже во сне видит себе парнем! Ужас!

Сегодня утром Сайо проснулась очень рано. Сон не шел. Неожиданный визит Макао, странная поездка опекуна и долгие их посиделки после ужина. Все это внушало беспокойство. К тому же и служанки стали на нее как-то странно поглядывать. Девочка встала ни свет, ни заря и подошла к зеркалу. Решила позвать Симару и начать приводить себя в порядок. Но раздумала. Вместо этого она открыла окно, впуская в душное тепло спальни прохладный воздух утра. По заднему двору прыгал какой-то парень.

«Интересно кто это, и что он делает?» – подумала Сайо. Приглядевшись, она узнала Алекса. «Простолюдин занимается воинскими упражнениями?» – изумилась девочка. Глядя, как он, на секунду замерев в замысловатой позе, вдруг прыгал, рубя руками и ногами воздух, Сайо невольно улыбнулась. По всему видно, что попытка слуг поколотить его, скорее всего, окончилась для них печально.

«А он симпатичный», – подумала девочка, когда Алекс, оглянувшись, скинул рубаху. На белой спине багровели свежие шрамы. Ее передернуло. Очевидно, он почувствовал, что за ним наблюдают. Сайо едва успела закрыть окно и отодвинуться. Почему-то не хотелось, что бы Алекс заметил ее.

Тихо скрипнула дверь.

– Уже проснулась, госпожа?

– Да, Симара, – девочка села перед зеркалом. – Давай одеваться.

Как не откладывал Гатомо неприятный разговор с воспитанницей, пришло время и для него. По замку уже бродили неясные слухи. Соратники не стали держать язык за зубами, и его странная поездка в Кауцо-фами будоражила воображение обитателей Гатомо-фами.

– Садись, Сайо-ли, – предложил он ей.

Воспитанница села на стул, внимательно и тревожно глядя на рыцаря. Гатомо оглядел кабинет. Тянуть больше нельзя.

– На празднике цветения риса в Токого-маро со мной разговаривала Айоро-ли. Она хочет стать твоим опекуном, забрать тебя в Канаго-сегу и сделать своей помощницей, – на одном дыхании выпалил он.

Со времен войны Гатомо не видел, чтобы человек так стремительно бледнел. Через секунду живыми на лице Сайо оставались только глаза. И без того большие, сейчас они превратились в два зеленых омута. На какой-то момент рыцарь даже слегка испугался за здоровье воспитанницы. Но вот та перевела дух.

– Я женюсь, – улыбнулся Гатомо. – На женщине более подходящей мне по возрасту.

– Но траур… – не выдержав, пролепетала Сайо.

– Я слишком стар, чтобы ждать два года, – наставительно ответил рыцарь. – И вообще, не думай об этом. Я сейчас еду к барону Токого по делам. Спрошу его и о тебе. Госпожа Айоро обещала прислать за тобой, как только приготовит все бумаги по передаче опекунства. У придворной дамы нашего сегуна большие возможности. Так что скоро ты покинешь этот замок. С твоими талантами и с помощью госпожи Айоро, я надеюсь, Вечное небо даст тебе более достойную жизнь, чем в нашем захолустье.

Он и сам не знал, зачем это говорит. Черствое сердце старого воина сжала непонятная боль, глаза защипало, и он недовольно зашевелил усами.

Сайо упала на колени, и низко склонив красивую голову, проговорила, не сдерживая рыданий:

– Спасибо тебе, о мой господин Гатомо-сей! За доброту, заботу, за те хлопоты, что я доставила тебе.

Рыцарь встал и отвернулся к окну.

– Иди, Сайо-ли. Готовься к отъезду.

С рыданиями девочка выскочила из кабинета опекуна и, пробежав мимо остолбеневших служанок, влетела в свою спальню, где дала волю слезам.

Наблюдавшие «вылет» Сайо служанки долго перемывали кости господам. Симара несколько раз попыталась войти, но девочка всякий раз отсылала ее. Она не выходила до самого обеда. Когда кухарка сообщила, что все готово, служанка вновь постучалась в комнату. Ответа не было. Симара осторожно приоткрыла дверь. Сайо сидела на кровати, обхватив колени руками.

– Госпожа, обед подавать? – спросила она, глядя на испуганно застывшее лицо девочки. – Все готово.

– Господин уехал? – бесцветным голосом спросила Сайо.

– Да, моя госпожа.

– Старший соратник?

– С ним, Сайо-ли.

– Я не пойду есть, Симара. Мне не хочется.

– Что с тобой, моя госпожа? – не на шутку перепугалась служанка. – Может принести чего-нибудь? Пирожков? Или печенья?

– Я ничего не хочу! Понимаешь? Ничего! – вскричала девочка. – И вообще, меня здесь скоро не будет! Уйди! Оставь меня!

Ошарашенная Симара выскочила в коридор.

Не успел Гатомо со старшим соратником и свитой покинуть замок, как служанки бросились делиться потрясающей новостью с ближайшими подругами. Через несколько минут замок закипел. Слуги побросали работу и собирались кучками. Напрасно Чжанчол грозил конюшней и палками. Слишком скучной и однообразной была жизнь в деревне и в Гатомо-фами. И когда появилась новость, касавшаяся всех, удержать людей от ее обсуждения не могла даже угроза наказания. А сообщение Симары вообще повергло женщин в шок. Поджимая губы и пристально глядя на подруг, служанка госпожи трагическим голосом поведала леденящую кровь историю.

– Так и сказала: «Скоро меня здесь не будет». Вот посмотрите, Гатомо упрячет ее куда-нибудь. Как свою бывшую жену.

– Это, наверное, его новая невеста потребовала избавиться от Сайо! – высказала догадку Пина.

– Она благородных кровей! – строго напомнила Симара. – Ее нельзя продать как простолюдинку!

– А документов, что она из благородных нет, – очень тихо проговорила Пина. – Я сама еще давно слышала. По закону она такая же, как мы!

Симара всплеснула руками.

– Вечное небо! Спаси нашу девочку. Если уж новая хозяйка не щадит ребенка, что же она будет делать со слугами?

Женщины переглянулись. Симара поежилась.

– Пойду, попробую разузнать побольше.

Новые подробности планов хозяина потребовали немедленного распространения. Служанки бегом бросились на первый этаж.

Заметив, что Пина уже «просвещает» кухарку, Тиули выскочила во двор. Душа горела поделиться с кем нибудь потрясающей новостью. Она заметила Алекса, таскавшего воду из колодца. Несмотря на его грубость, мальчик продолжал нравиться девушке. Поколебавшись, она его окликнула.

– Тебе чего? – резко спросил он, хмуро глядя на подбегавшую служанку.

Не обращая внимания на прохладный прием, Тиули затараторила:

– Наш господин женится! Слышал?

– Нет, – Алекс поставил ведра на землю. – На ком?

– На вдове хозяина замка Кауцо-фами! – служанка поняла, что ей удалось заинтересовать парня. – Говорят, у нее две дочери и замок побольше нашего!

– А как же Сайо? – вскинул тонкие брови Алекс.

– Сегодня утром она выскочила от господина вся в слезах! Сейчас ревет у себя в комнате и никого не принимает! Значит расстроилась! – Тиули наклонилась к самому лицу, невольно отпрянувшего парня. – Говорят, новая хозяйка потребовала от господина Гатомо продать Сайо!

– Как продать? – вскричал Алекс.

– Тихо, – служанка попыталась заткнуть ему рот ладонью.

Парень увернулся и уже тише спросил:

– Разве благородными торгуют?

– Нет у нее документов, что она благородная!

– Но все соседи ее видели на похоронах, на празднике и вообще…

Когда Тиули почувствовала, что завладела вниманием собеседника, ее что называется «понесло».

– Кому она нужна? Ни отца, ни братьев, ни родичей. Скажет, что отправил к кому нибудь в гости, и все! А за благородную девицу у работорговцев можно такие деньги отхватить! Сайо у нас молоденькая, симпатичная. Вот он ее и продаст! И невесте угодит и денежки заработает. Наш господин деньги любит больше воспитанницы…

– Так тут что и рабами торгуют? – прервал ее парень.

– Ой, Алекс! Я и забыла, что у тебя память отшибло! – всплеснула руками служанка. – У нас всем торгуют! К Гатомо иногда такие гости заезжают, по роже видно – разбойники! Вот им и продаст Сайо.

– Так, а что делать? – растерянно проговорил он.

– Что мы слуги сделаем? – ханжески вздохнула Тиули. – Разве что молить за нашу девочку Вечное небо.

– Ну, ты помолись. И я помолюсь, – встрепенулся Алекс, вновь берясь за ведра. – А сейчас у меня работы полно.

– Ты что не понимаешь? – всплеснула руками девушка. – Какая тут хозяйка будет! Если она заставила господина Сайо выгнать, то и слуг своих привезет!

– Ну, вряд ли она потащит сюда конюхов, – усмехнулся он, поднимая ведра.

– Ты точно тупой! – вскричала Тиули в удалявшуюся спину.

Воспитанную на криминальных хрониках российского телевидения Александру не поразило намерение Гатомо продать Сайо. Ее мозг лихорадочно искал способ спасти девчонку. Существует же здесь какое-никакое государство. Хотя бы и феодальное. Сайо благородных кровей, значит, имеет и соответственные права. О ней знают все соседи и даже Гатомов начальник – барон Токого.

Александра замерла.

– Эй, Алекс! – окликнул ее конюх. – Заснул.

– Нет, – отозвалась она, выливая воду в поилку.

Токого видел Сайо на похоронах и даже, как говорил конюх, пригласил ее на праздник цветения риса. Значит, есть шанс, что он заступится за сироту. Александра механически продолжала работать, не обращая внимания на происходящее вокруг. Все ее мысли были теперь только об одном.

Как добраться до баронского замка ей теоретически известно. Не так давно они с конюхом беседовали о всех ближних и дальних соседях Гатомо-фами. Но что она скажет Токого, и главное – будет ли он ее слушать? И в «поле чудес» не играй – не будет. Кто она? Простолюдин без роду и племени. А вот если принести ему письмо от Сайо. То, пожалуй, появляется шанс, что барон его прочитает и примет меры. Вот только как это письмо заполучить? Не пойдешь же в главную башню? Так, мол, и так, Сайо – ли, черкни пару строк барону Токого. Не пустят соратники, Гатомо узнает, а значит, может поторопиться с продажей девочки. Нет. Надо умудриться пробраться к ней тайком! Только как?

До вечера Александра решала эту проблему. На первом этаже главной башни спали слуги. Теоретически можно незаметно пробраться мимо. Но на лестнице между вторым и третьим этажами всегда стоит соратник. Гатомо увел с собой шестерых воинов. В замке осталось пятеро. Двое каждую ночь дежурят на стенах, двое обходят замок, один – на посту в главной башне. Но ведь на третий этаж ведет еще лестница с кухни! Вспомнила Александра. Вот это идея! На третий этаж в главный зал она попадет. Из своего единственного визита туда (так печально закончившегося), она помнила, что в помещение перед главным залом выходило несколько дверей. И какая из них ведет в комнату Сайо? Как бы вместо воспитанницы не попасть в гости к Пине с Тиули, которые ночуют рядом со спальней Гатомо. Да и Симара тоже спит у двери госпожи. Вот гадство!