Текст книги "Отдай туфлю, Золушка! (СИ)"

Автор книги: Анастасия Разумовская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)

Глава 12
Прореха

Я вынырнула из воды и поплыла к берегу широкими гребками. Затем встала на мягкий, красный песок и медленно пошла, наслаждаясь щекоткой летнего ветерка. Выкрутила воду из волос. Неспешно оделась, обулась. Оглянулась и посмотрела на озеро ещё раз.

Марион сказал, что Озеро Желаний ближе к августу пересохнет полностью. Его образовывало таяние ледниковой шапки. Весной водоём наполнялся потоками с вершины и ливнями, а с приходом жары медленно пересыхал. Не озеро, а скорее большая-большая лужа.

Вот прямая та, в которой я сижу. Только в метафорическом смысле.

Я боялась, что самым сложным в нашем сосуществовании с принцем станет классический эпизод с мытьём и туалетом. Потому как мужики обычно писают совместно, не стесняясь друг друга и не прерывая увлекательного разговора. Однако моё заявление, что я смущаюсь своего тайного уродства, оказалось убедительным. Марион пожал плечами и… Ну и всё. Проблема была решена.

Почему-то принц настолько поверил в то, что я парень, что никакие мои ляпы и причуды не пробуждали в нём подозрений. А может… просто мне поверил?

Мне было стыдно. Очень.

Перед Марионом, что я его обманываю. Всё-таки он не был плохим человеком. И даже его отношение к женщинам, судя по всему, объяснялось какой-то травмой психологической. Одним словом, я пришла к мысли, что Синди с ним будет хорошо. Именно ей, моей сестрёнке. Она добрая, честная, скромная и порядочная девушка. Принц непременно поймёт это, а, значит, неизбежно её полюбит, оценит и никогда не обидит изменой.

И перед Синди мне тоже было стыдно. Потому что…

Я вошла в пещеру, неглубокую, больше похожую на навес. Каменный пол был выстелен ковром из мха – моя идея. Я сама собрала этот мягкий, лёгкий, зеленовато-серый материал и разложила повсюду. Марион только подсмеивался. Я же длинным ножом срезала тоненькие ветки и сложила из них два ложа. Это несколько удивило принца:

– Вдвоём же теплее, – возразил он.

Но не стал спорить. Он вообще был пофигистом, и мои причуды, мне кажется, его не смущали. Впрочем, на фоне причуд его семейки они, наверное, смотрелись как безобидное чудачество.

Утро только-только вставало. Я вышла из озера, когда оно едва начало розоветь и над ним ещё поднимался пар. Марион спал. Он не был любитель рано вставать. Я остановилась и посмотрела на него. Принц умудрялся спать, закинув руки за голову и улыбаясь во сне. Губы его чуть подрагивали, тёмные ресницы – тоже.

И мне снова до безумия захотелось лечь рядом и почувствовать его тепло. И сильную руку на своих плечах.

Да. Марион мне нравился. Очень.

Вот же засада!

Я не имела права на него! В этого парня влюбилась моя сестрёнка. Это был – её принц, не мой! Но с каждым утром, с каждым днём, с каждым вечером, с каждой выловленной им рыбой и запечённым в углях кроликом я теряла голову всё сильнее.

И дело вовсе не в мужском обаянии. Марион не вёл себя со мной, как с женщиной. Он был расслаблен и прост, и вот это-то и подкупало сильнее всего.

– Ты чего, Дрэз? – принц открыл глаза и усмехнулся. – Думаешь, не будет ли проще меня пырнуть кинжалом?

– Ага. Именно это и думаю, – проворчала я.

И отвела глаза.

С ним было легко и хорошо. Вот уже четыре дня хорошо. Слишком легко и хорошо. Сердце тоскливо сжалось.

– Что будем делать дальше? – в который раз спросила я, проходя и садясь к кострищу, окружённому камнями. – Мы не можем вот так жить вечно.

– Звучит заманчиво, – рассмеялся Марион и вскочил.

Да уж.

Он был такой… радостный. Такой живой и… И я разозлилась. На себя, не на него, конечно. Но досталось неизбежно ему.

– Моя мама, наверное, с ума сходит от тревоги, – проворчала я злобно, словно столетняя карга.

– Мать? Ты мне не говорил, что…

– Это само собой подразумевалось.

Марион помрачнел. Мне стало стыдно. Я закусила губу и отвернулась.

– Я – купаться. Разожги костёр, – велел принц и вышел.

Воздух в пещере словно потяжелел. Я посмотрела вслед парню. Я – не дура. Ну или не совсем. Не хочу быть с ним грубой. Просто он не должен ко мне привязываться. Да и мне к нему – не надо было. Это ж сказка «Золушка», это не моя сказка. Нечестно было бы разрушить счастье Синди.

Присела к костру и принялась высекать из огнива искру в сухой мох, которым были проложены веточки. Что-то защекотало щёку, укололо глаз. Я моргнула. Потом ещё. Вытерла слёзы.

Ну вот… раскуксилась.

А с другой стороны… Пока Марион накупается вволю… Почему бы и не поплакать? Может, станет легче?

– Я хочу домой, – прошептала я в тоске, села, всхлипнула и закрыла лицо руками. – Домой! К маме и папе. А не вот это всё!

Да, я уже поняла, что я не отсюда. Это не сумасшествие. Слишком много технических знаний из другого мира. Слишком много разных всплывающих мелочей. А вчера Марион предложил научить меня фехтованию, и, когда я немного пришла в себя и перестала так бояться сверкающего перед глазами острия, принц удивлённо воскликнул: «то есть, ты не только музицируешь, ешь ножом и вилкой, но и знаком с искусством шпаги? Дрэз, признавайся: чей ты бастард?». А я осознала окончательно: все мои воспоминания – правда. Не вымысел свихнувшегося рассудка.

Вот только я не могла вспомнить ни своё имя, ни имена родителей, ни их лиц, ничего существенного. Одни мелочи.

Я обхватила колени руками и разревелась всерьёз. Ещё и этот рыжий кот! Он каждую ночь приходил ко мне во сне, мурлыкал и тёрся, словно хотел что-то сказать.

Внезапно меня обняли и прижали к чему-то широкому, тёплому и…

– Ну-ну… малыш, – прошептал Марион и погладил мои отросшие волосы.

Вы знаете, да, что случается с женщинами, которых начинают утешать? Я разрыдалась в три ручья, уткнувшись в его плечо. А в памяти вдруг всплыла картинка-воспоминание: я вот так же рыдаю в папино плечо, а он успокаивает меня. Только той мне лет шесть, не больше.

– Так, – принц вдруг отстранил меня и заглянул в лицо. – Пошли.

Вскочил, схватил меня за руку, утянул наружу.

От восходящего солнца падали косые сосновые тени, трава сверкала росой. Принц бросил мне шпагу, обнажил свою.

– К бою, Дрэз! К бою. Через пять секунд я буду иметь честь атаковать вас, сударь.

– Я не…

Но Марион помахал клинком, поднял и отвёл левую руку. Перенёс вес на левую, полусогнутую ногу, отставленную назад. Не шутит же! Мне пришлось поспешно встать в дуэльную стойку.

– Пять! – воскликнул принц.

Кончик его шпаги ударил по острию моей, а затем последовал почти неуловимый, точно бросок змеи, выпад. Я перешла в оборону. Контратаковала. Обманный выпад в голову. Укол в область сердца, с лёгкостью отбитый Марионом. Лязгнули гарды, сцепившись. Его лицо оказалось совсем рядом. Карие глаза горели воодушевлением. А меня неудержимо повлекло желание прикоснуться к его губам и…

И я оказалась на земле. Горлом почувствовала лёгкий укол.

Марион заржал:

– Ты труп, Дрэз!

Отвёл оружие, протянул мне руку, но я прошипела:

– Обойдусь.

И вскочила.

– Ты вообще находил хрустальную туфлю Золушки или нет⁈ – крикнула в отчаянии. – Или её подобрал какой-нибудь дворник и выбросил в мусорку?

Почему, ну почему всё не так, как должно было быть⁈ Почему принц не ищет прекрасную незнакомку? Я же видела своими глазами! Синди ему понравилась! И почему моё сердце так глупо трепыхается?

Марион удивился:

– Да, нашёл.

– Ты? Или кто-то…

– Я.

– И выбросил?

Он задумался, вспоминая.

– Вроде нет, – произнёс неуверенно. – Почему это тебя интересует?

– Просто ответь!

Принц с опаской покосился на меня. Попробовал потрогать мой лоб, но я отступила и рыкнула.

– Нет, не выбросил, – выдохнул Марион с облегчением. – Прикольная вещица. Я всё гадал, у кого из девчонок хватило ума плясать в стеклянной обуви. Это ж надо быть совсем больной на голову. К слову, там ещё были осколки в крови. Это твоя госпожа поранилась, да?

– И почему ты не стал искать её по туфле? – с тоской уточнила я.

Карие глаза глянули на меня с неподдельным изумлением.

– А зачем?

Логично. Ну что говорить: логично, чёрт возьми! Но… Это была жизненная, не сказочная логика.

– Проехали.

– Послушай, воробей, не злись, – он подобрал с травы мою шпагу и примиряюще протянул мне эфесом вперёд. – Я, конечно, во всё это тебя втянул. Пусть и невольно. Но сейчас-то у нас с тобой просто нет другого выхода. Мы можем отправиться в Эрталию. Как бродячие музыканты. Мы так делали с Бертраном. Офет и Рамис были с нами. Мы пели, играли в разных придорожных кабаках и на площадях. Было весело.

– Поющий принц-попрошайка – это забавно. То есть, два принца. Твой Бертран тоже ведь принц, да?

– А мы не афишировали наши титулы. Мы выступали под масками зверей. Бертран – кота, я – пса, Офет – осла, а Рамис – петуха. Думаю, оба вскоре присоединятся к нам с тобой. В Родопсии становится опасно. Тем более, моим друзьям.

– И ты… тебе нравилось?

– Я был счастлив те два года, как никогда в жизни, – усмехнулся он.

Эх… а может… Может это всё же не принц Синди? Вряд ли моя сестричка сможет бродить в ненастную погоду от двора к двору, играя на лютне и попрошайничая. Она слишком застенчива для такого.

А вот я – могу!

Собственно, я это уже делала: ходила с Серёгой по вагонам в метро и шпарила КиШа на гитаре. И нам было весело. С Невского нас турнули, но… Здесь же ещё нет мафии попрошаек? Новые города и страны… Свобода! Как же заманчиво звучит!

Он снова неверно воспринял моё молчание.

– Да. Я понял: мама. Давай сделаем так: ты осторожно проберёшься в свой дом, расскажешь матери что да как. Но уйдёшь оттуда как можно быстрее. И… если несложно, возьми иголку с нитками. Я вчера порвал рукав. Ну и ещё один комплект с одеждой тебе не помешает. Кара, конечно, снабдила нас и оружием, и одеждой, и даже деньгами, но… Тёплый плащ тебе совершенно точно пригодится. Мы будем переходить Ледяной перевал, а там даже летом холодно. Зато нет соглядатаев.

– Уверен?

– Кто ж рискнёт здоровьем и рассудком нарушать покой принца Чертополоха? – рассмеялся Марион.

– Принца… Холодный замок там?

– Ага.

Мне стало зябко.

Вернуться домой… Я скажу сестрёнке, вдруг захочет всё же отправиться с нами? А что? Неплохой выход из создавшегося положения. Да и матушку успокою. А дальше… Ну а там пусть принц сам выбирает, кого любит, а кого – нет. Пусть всё будет по-честному. Может, и вообще никого из нас. Страдает по своей бывшей.

– Ну вот – совсем другое дело, – хмыкнул Марион. – Пошли, покажу дорогу к городу. Тебе с какой стороны удобнее заходить в Бремен?

– С севера.

И мы пошли по лесу.

Я всё думала и думала, и чем дольше размышляла, тем больше мне нравился вариант отправиться в странствие втроём. А там… Может, я отстану от них в Эрталии? Если у них всё срастётся. Мне будет больно, конечно, но… Зато Золушка будет счастлива. Сестрёнка это заслужила, в конце концов.

– У нас нет музыкальных инструментов, – заметила я.

– Ерунда, – отмахнулся принц, – у нас есть деньги.

– А хватит?

– И кони. Продадим коней. Зачем они бродячим музыкантам?

И то верно.

Спустя часа два деревья поредели, уклон пошёл круче. Марион остановился.

– Дальше я не пойду, чтобы не навлекать на тебя неприятностей. Всё же я лицо более заметное. Буду ждать тебя здесь. Запомни дорогу. Ну или посвисти. Свистеть умеешь? – Я кивнула. – Тогда свисти «разбежавшись прыгну со скалы». И запомни место, где спустишься на дорогу. До неё осталось шагов тридцать, не больше.

– Спасибо!

Я обняла его, прижалась щекой к куртке и увидела прореху рядом с плечом. Марион растрепал мне волосы.

– Беги, воробей. Но не задерживайся. Пожалуйста.

– Дай твою куртку, – велела я.

– Зачем?

– Отдам её служанке зашить. Ты, наверное, умеешь это и сам, но вряд ли у тебя получатся ровные стежки.

Он рассмеялся.

– Я шью, как курица лапой. Спасибо.

Сбросил куртку и протянул мне.

– К слову, это дублет.

– Наплевать.

Я схватила дуплет и побежала к дороге. Никаких служанок! Сама зашью. И от мысли, что Марион будет ходить в куртке, зашитой мной, сердце утонуло в счастье. Да, пусть он выберет Синди, пусть он будет счастлив, а я… Ну я пойду своей дорогой. Я смогу. Я сильная. И всё же у него будет куртка, которую зашивала я!

Споткнулась и буквально выпала на дорогу, проехав по ней ладонями и больно расшибив колено о придорожные камни. Вскочила. Времени прохлаждаться не было: солнце стояло высоко. Побежала, прихрамывая, и уже через пятнадцать минут замерла у калитки, вслушиваясь в тишину и пытаясь догадаться, не затаилась ли в доме засада.

– Имею право! – донеслось до меня пьяное.

Дверь хлопнула.

– Три кабана, а пятый пятачок…– загорлопанил Золушкин папочка, вываливаясь на крыльцо.

Я юркнула в придорожный куст бузины. Снова набрался! Бедная маменька.

– … шли по кривой дорожке.

'Не выпить ли пивка – спросил один,

йо-хо, спросил один, —

совсем, совсем немножко!'

Шатаясь, Гастон подошёл к калитке, распахнул её настежь, замер, щурясь на солнце и ухмылясь во все свои семь зубов, а затем двинулся по направлению в город, продолжая распевать задорную песню. И где алкоголь взял? Я проскользнула за ним, прикрыла дверцу и бросилась в дом.

При страже батенька так бы не набухался!

– Дрэз? – маменька, стоявшая на лестнице, выронила из рук скалку. – Доченька!

– Мама!

Я бросилась к ней, обняла.

– Прости, я не могла тебе сообщить… я… тут такое дело! Я попала в неприятности. Случайно, клянусь. И мне нужно скрыться…

Она побледнела.

– Тише. Молчи. Пойдём со мной.

Мы прошли в кабинет, и маменька закрыла дверь. Прислонилась к ней, тяжело дыша.

– Рассказывай.

– Я случайно оказалась в таверне, где арестовали принца Мариона. И меня арестовали с ним…

Её лицо разом постарело и словно осунулось. Подбородки затряслись.

– Доченька… о господи… Тебе нужно бежать. Мне удалось скопить немного денег. У тебя есть наследство, но его вот так сразу не перевести в монеты…

– Мам, – я взяла её за пухлые ручки. – Спасибо. Не волнуйся ты так! Деньги у нас есть.

– У нас?

– Да, принц сбежал и взял меня с собой. Мне вообще не нужно это наследство. Если оно поможет тебе уйти от Гастона, то забирай его. Нельзя так жить! Это – алкогольная созависимость. Посмотри, на кого ты стала похожа! А ведь была красавицей, я уверена.

– Принц… он… он что влюбился в тебя? – ахнула маменька.

Я рассмеялась:

– Нет. Он считает меня мальчиком.

– Дризелла… Дрэз… Так нельзя, – нахмурилась она. – Ложь всегда плохо заканчивается, запомни. Тем более, если вы отправляетесь вдвоём в путешествие. Нечестно скрывать от друга правду.

– Друга?

– А разве нет?

Я задумалась и вдруг поняла: она права. Марион считает меня другом. И именно так и ведёт себя со мной. Он мог бы бежать и без меня, просто дав мне денег или поручив Каре позаботиться обо мне. А друзьям не лгут. Это подло с моей стороны обманывать того, кто так много для меня сделал и не раз спас мне жизнь! Пусть и угроза ей возникала по его вине.

– Спасибо, – прошептала я и обняла её.

Мы помолчали. На мой затылок упала слезинка. А я впервые задумалась: почему Бель опознала во мне свою дочь? Разве это не странно? Даже если внешне мы похожи. Всё равно непременно должна ведь оставаться куча нюансов. Но размышлять об этом времени не было.

– Отпусти со мной Синди, пожалуйста.

– Зачем тебе Золушка? – удивилась маменька.

– Мам… я поняла, что ты её приучала к труду и тому, что её ждёт. Но сама посуди: какие тут перспективы для бесприданницы? Я уверена, что…

– С чего ты взяла? Я просто терпеть не могу эту фальшивую гадину.

М-да. Но переубеждать маменьку времени тоже не было. Пришлось врать:

– Ну, мне же в дороге нужна будет служанка! А ты себе ещё найдёшь. Я-то уже не успеваю.

Маменька поразмышляла. Кивнула.

– Хорошо. Забирай. Только не доверяйся ей, умоляю тебя. Девчонка, которая спаивает родного отца, не самый лучший спутник в дороге.

– В каком смысле спаивает?

– А как ты думаешь, откуда у Гастона дома появляются бутылки с вином?

– Ну, это точно не Синди. Прости, мне нужно бежать.

Мы снова нежно обнялись. Я выбежала в коридор, и мы с Синдереллой столкнулись лбами. Отлетели. В глазах заискрило.

– Ой! – воскликнула она. Голубые глаза засверкали слезинками.

– Что ты тут делала?

– Шла к маменьке сказать, что папа куда-то ушёл, – грустно призналась сестрёнка, вытерла слёзы и добавила печально. – И опять пьяный…

– Понятно. Синди, ты по-прежнему любишь принца?

– Конечно.

– Идём в мою комнату. Мне некогда, нужно зашить куртку и найти плащ. И, может, что-то, что можно будет продать.

Мы буквально бегом пронеслись по лестнице. Я плотно закрыла дверь.

– Где Ноэми?

Прощаться со старшей сестрой мне не особенно хотелось, но всё же… Может она не такая уж и плохая, какой кажется на первый взгляд?

– В городе. Я знаю, что тебя ищут, – пояснила Золушка, тревожным взглядом наблюдая за мной. – Это же не твоя куртка?

– Да, это куртка Мариона, – призналась я, распахивая шкаф и перебирая одежду.

– Почему с тобой его куртка?

– Потому что я с ним.

– Ты его любишь?

Я оглянулась. Огромные-огромные глаза и в них – страх. И можно было бы солгать, но… Как же мне надоела ложь!

– Да. Но это неважно.

– А он… Он тоже… тебя?

– Он считает меня парнем. И это к лучшему. Мы отправляемся в скитание. Ты с нами? Чёрт, где же плащ⁈

– Дай, я зашью.

Отдавать куртку принца не хотелось. Но я закусила губу. Она имеет право хотя бы на это. Бросила дуплет Золушке.

– Только очень быстро. Нас ищут.

– Я знаю, – тихо напомнила сестрёнка.

Достала из кармашка иголку и нитку. Ну совсем как фильме: не расстаётся ни с тем, ни с другим. Я прищурилась.

– Откуда?

– Я видела, как стражники вас вели. Это я рассказала Каре, что вы в беде.

– Каре? Ты с ней знакома?

– Мы случайно познакомились. Она подъехала к трактиру после вашего ареста и спросила, почему я рыдаю.

– Спасибо, – шепнула я. – Без её помощи мы бы пропали. Так вот, Марион решил бежать в другое королевство. Стать странствующим музыкантом. И предложил мне тоже. А я предлагаю тебе.

Золушка вздрогнула. Испуганно посмотрела на меня.

– А как же… Странствующим музыкантом? Но это же… Голод. И грязь. И разбойники…

– Как повезёт, да. Зато – вольная воля.

– Но я не умею ни петь, ни играть!

– Я научу.

– Стать попрошайкой?

– Зато с любимым. У вас будет возможность познакомиться по-человечески. Не как Золушка с принцем, а как Синди с Марионом. И, возможно, живым человеком он тебе не понравится. О! Наконец-то! Нашёлся.

– Вы знакомы с юношей по имени Дрэз? – донесся до нас через приоткрытое окно басовитый голос. – Темноволосый, маленького роста, худой.

Я подбежала и, ругая себя за снятые шторы, осторожно выглянула. У калитки замерла фигура девушки в светло-лиловом платье. Не Ноэми? Тогда – кто?

– Дрэз? – изумился тоненький нежный голосок. – Нет, я не знаю такого.

Уф-ф-ф.

– Но здесь живёт моя подруга Дризелла. Точь-в-точь как вы описывали. Но она девушка, а не мальчик.

Проклятье! Умная Эльза, чтоб тебя!

Глава 13
Иди и стань счастливой

– Правда в прошлый раз я видела её в костюме мальчика, – Эльза торопливо делилась с командиром стражи своими мыслями и крутила пуговицу на его… камзоле? дублете? я уже не понимала. Куртке. – Вы не знаете, это мода так изменилась? Теперь модно…

Я обернулась к сестре:

– Мне надо бежать. Решайся. Или сейчас, или никогда. Марион ждёт.

– Он ждёт тебя, а не меня, – грустно вздохнула Золушка. Встала и протянула мне заштопанную куртку.

Идеально заштопанную. Я бы так не смогла! У меня не было времени приглядываться, но шов был совершенно не виден, словно Марион и не рвал одежды.

– Послушай, на балу ты ему понравилась. Я не стану вам мешать. Но честно скажу: если Марион выберет меня, то – прости. И всё же я не стану тебе мешать покорять его сердце.

Она подняла на меня взгляд хрустальных глаз, печально улыбнулась и покачала головой:

– Иди и стань счастливой. Я всё равно не смогу бросить батюшку…

Препираться и что-то доказывать у меня не было времени – голосок Эльзы стих, зато под полом моей комнаты, в холле, загрохотали тяжёлые шаги. Я наскоро обняла сестру и выпрыгнула из окна. Эти идиоты не оставили дозорных, если, конечно, таковой не считать супругу доктора. А дома тут были невысокими.

– Дрэз? А тебя искали… Я подумала уточнить у тебя насчёт моды…

– Эльза! – крикнула я. – Пожар! Такой ужас! Мы все сгорим! Весь город!

И пробежала мимо неё. Да, жестоко, конечно, с моей стороны. Позади я услышала горестные крики несчастной:

– Ах боже, пожар! Пожар!

Я бежала не останавливаясь. Куртку Мариона крепко прижимала к груди. Эльза точно их задержит. Солдаты не скоро смогут справиться с паникой. Особенно той, которая неизбежно охватит соседей.

Золушка отказалась от принца! Синди уступила его мне, а, значит…

Да и Марион ведь не вспоминал о Золушке, не искал. Нет, он может и не полюбит меня, но… Я летела на крыльях счастья и страха так быстро, что едва не проскочила мимо заветных камней. Затормозила, оглянулась.

Никого!

Уф-ф! Да, паника творит чудеса. Особенно в совокупности с умной Эльзой.

Зайчиком запрыгнув за камни, я на миг притаилась, снова выглянула. Ещё не хватало мне привести «хвост» к принцу-беглецу. А затем побежала в лес. Попав в зону невидимости с дороги, расслабилась и перешла на шаг. Засвистела известный мотивчик.

Несколько минут спустя меня уже заключили в крепкие объятья, а потом подкинули в воздух.

– Дрэз! Живой! Как я рад! Был бы девчонкой – расцеловал бы!

– Кстати, об этом…

– Потом. Уходим.

И мы бросились в лес. Марион петлял, словно заяц. Вот точно – принц-кролик! От хлещущих ветвей приходилось прикрываться правой рукой, и я на ходу обвязала её заштопанной курткой, чтобы смягчить хлёсткие удары. Эх, нам бы не коней – мотоцикл! И бензин к нему, конечно. Ну или летающих лошадок принца Фаэрта.

Когда мы выбежали к пещере, Марион обернулся ко мне:

– Тебя кто-нибудь кроме матери видел?

– Да. Я боюсь, что стражники узнали, что я была дома.

И быстро рассказала товарищу по побегу про умную Эльзу и нашу вторую встречу с ней. Принц нахмурился:

– Плохо. Они вернутся и возьмут собак.

– Почему же они не пустили их по нашему следу в прошлый раз?

Марион рассмеялся:

– Лошади. Да и у ищеек Дезирэ не было твоих вещей. Мои были, но – лошади. А сейчас мы добрались до укрытия через лес ножками. Да любая ищейка нас на счёт пять найдёт! Нам надо срочно уезжать отсюда.

– Подожди, сначала я кое-что хочу сказать тебе…

– Потом. Дрэз, честно. Я выслушаю всё, что ты захочешь сказать. О, мой дублет? Давай сюда!

Что ж, он прав. Я протянула ему куртку. Марион встряхнул её, глянул, присвистнул:

– Вот это работа! Хотел бы я иметь такую служанку!

– Это Синди, моя сестра, – честно призналась я.

Принц покосился на меня:

– Сестра или госпожа? – и принялся продевать руки в рукава.

– Сестра, – честно подтвердила я. – Марион, выслушай. Может быть, после моих слов ты не захочешь брать меня с собой…

– Глупости, – фыркнул принц, застёгивая крупные металлические пуговицы. – Не мучайся, Дрэз. Чтобы ты ни учудил, я знаю, что ты надёжный парнишка. Честный и…

Он вдруг запнулся и замер, словно окаменев. Побледнел, а затем щёки его вспыхнули краской. Зрачки начали расширяться, карие глаза потемнели до чёрных и заблестели, словно у наркомана под дозой. Марион тяжело дышал и даже чуть приоткрыл рот, словно ему не хватало кислорода. Я схватила принца за руку:

– Тебе плохо? Марион⁈ Эй!

Он обернулся ко мне и посмотрел с изумлением, как будто не видел раньше:

– Синдерелла – твоя сестра?

– Да.

– Это та красавица, с которой я танцевал на прошлом балу?

– Да. Марион…

Принц схватил меня за плечи, умоляюще заглянул в лицо:

– Ты должен отвести меня к ней!

– Мне больно, – зашипела я. – Отпусти!

Но он не услышал, встряхнул меня:

– Дрэз! Веди меня к Синдерелле! Какое божественное имя!

– Ты рехнулся? – испугалась я. – Там же королевские стражники! Тебя схватят!

Марион нахмурился, словно о преследователях вспомнил только теперь. Выпустил меня, провёл рукой по влажному лбу. Я попятилась, с тревогой глядя на него.

– Точно, – прошептал он.

Ну наконец-то пришёл в себя! Я взяла своего коня за узду:

– Поехали!

– Я должен посвататься к ней официально, – заявил принц. – Она достойна стать принцессой.

– Ты заболел? Марион, да что с тобой?

– Думаешь, она мне откажет? – обеспокоенно уточнил он. – Может быть… может быть… В конце концов, кто такой я, и кто – она!

Я схватила его руки.

– Марион! Ты… что с тобой?

Он словно очнулся, улыбнулся мне почти как раньше: тепло и радостно. Новой в его улыбке стала какая-то блажная мечтательность.

– Дрэз, малютка Дрэз! Я – влюблён! Давно я не был влюблён вот так. Даже думал, что больше никого и никогда не смогу полюбить. Там была одна история… Но тебе не нужно о ней знать. А сейчас… Впрочем, нет. До Синдереллы я и не любил никого по настоящему. Мне кажется, я прямо сейчас умру, если не увижу её.

– Тебе кажется. Но ты точно умрёшь, если увидишь!

– Какие пустяки! – отмахнулся принц.

Подхватил меня и закружил, не в силах сдержать счастья. А потом отпустил и бросился к коню. Птицей взлетел в седло.

– Марион! – в ужасе закричала я, побежала и вцепилась в узду. – Ты куда⁈

– К отцу, конечно. Он должен дать своё разрешение на мой брак.

– Андриан хочет, чтобы ты женился на Белоснежке!

– Пусть Дезирэ женится на принцессе. А я женюсь только на Синдерелле и ни на ком другом! Дрэз, отпусти повод. Ты меня задерживаешь.

Сердце раздирала боль. Но страх оказался сильнее. Его же казнят! Я видела короля Андриана: этот не пощадит. И внезапно я поняла, что делать.

– Не отпущу. Возьми меня с собой.

– Зачем, Дрэз?

– Ты забыл, что не знаешь, где живёт Синди? Как потом искать будешь?

Марион нахмурился, а потом растеряно улыбнулся:

– Ты прав, воробей… Но ты можешь просто сказать, где ваш дом.

– Не скажу. Возьми меня с собой.

– Это слишком опасно, – возразил принц.

Я фыркнула. Тут мозги включены, а там – выключены?

– Ты – её брат, верно? – ещё раз уточнил Марион.

– Синди – моя сестра, – я закусила губу.

– Надо же… а я думал, что ты в неё влюблён! Вот дурак!

Дурак, конечно, но не поэтому.

– Я не пойду с тобой к королю, – пообещала я. – Я могу тебя в парке подождать.

– Хорошо, – наконец согласился Марион и протянул мне руку.

Я поставила ногу на его ступню, взялась за руку, подпрыгнула, он подтянул, перехватил и посадил впереди себя, на холку коня. Затем свистнул и ударил животное шпорами. Я прислонилась спиной к его груди. Сердце, разбитое в дребезги, странно трепыхалось в груди и ранило её своими осколками.

Мы выехали на дорогу и помчались в город, но не с северной, а с южной стороны. Не заезжая, повернули на путь, ведущий в королевскую резиденцию. Мы неслись таким галопом, что ветер вышибал слёзы из глаз. Или не ветер. Я старалась ни о чём не думать, наслаждаясь последними минутами, когда мы были рядом. Когда можно было чувствовать его дыхание и тепло.

Что ж. Сказка идёт так, как и должна идти. Разве нет?

Но до самого последнего момента, даже в королевском парке, я всё ещё была готова к тому, что Марион рассмеётся, растреплет мои волосы и ехидно спросит:

– Обманул, да? А ты и поверил всерьёз, воробей!

А потом повернёт коня и мы помчимся навстречу приключениям. Но вместо этого принц спрыгнул с лошади и, словно забыв о моём существовании, бросился вверх по лестнице. И едва не сшиб младшего брата.

– Марион? – удивлённо воскликнул тот. – Надеюсь, ты поумнел и летишь к Белоснежке?

– Иди к дьяволу, Дезирэ, – рявкнул сумасшедший и отшвырнул опешившего брата в сторону.

Я кое-как спрыгнула с лошади. На моё счастье, Дезирэ поспешил подняться за Марионом и меня не заметил. Я тоже побежала наверх. Стража удивлённо косилась и откровенно сворачивала головы, но не осмеливалась нас остановить, видимо, не понимая, что происходит. Впереди нёсся безумный Марион, за ним – охреневший Дезирэ, а уже за вишнёвоглазым принцем – я. И, очевидно, в мозгах стражников мы составили единую компанию. Тем более, что Дезирэ не отдавал приказа схватить преступника.

Король Андриан с кем-то беседовал на террасе, прямо над одним из фонтанных каскадов, так что слов их мы не слышали. Зато я увидела лунно-белые длинные волосы поверх чёрного плаща королевского собеседника, и сразу притормозила, спрятавшись за фигурой Дезирэ.

– Отец! – крикнул Марион.

Оба собеседника обернулись.

– Я решил жениться. Жить без неё я не смогу, поэтому даже казнь меня не остановит!

– Так-так-так, – радостно заухмылялся Андриан, – и на ком же, ягода моя?

Я оглянулась, увидела ближайшую химеру, юркнула за неё и замерла. Дезирэ остановился буквально на пару шагов впереди меня.

– Её зовут Синдерелла, – счастливо объявил принц.

– И где же живёт фея сердца твоего?

– Не знаю. Но это неважно. Даже если мне понадобится искать сто лет, я всё равно найду её!

Ой идиот! Да какая ж муха его покусала⁈

– Не понадобится, – ласково сообщил король.

– Я всё решил! Пусть на Белоснежке женится Дезирэ. Меня вы не заставите!

– Ишь ты! Что думаешь, Фаэрт?

– Это очень интересно, – прошептал Чертополох.

Гремели струи фонтана, шумели брызги, дул ветер, но этот шёпот услышали все.

– А если я скажу тебе, сынок, что сегодня на закате ты взойдёшь на эшафотец? М? Ты же знаешь, я не люблю непослушных мальчиков, мой милый.

– Вы можете казнить меня, отец! Я готов.

– Ну и прекрасно. Сдай шпагу.

– Ну уж нет! Я дорого отдам свою жизнь!

Марион выхватил клинок и принял хорошо знакомую мне позу. Если сейчас завяжется бой, клянусь, я не смогу не встать рядом.

– Дезирэ! – велел король.

Младший сын свистнул страже. Трус! Или мудрец. Иногда это почти одно и тоже.

– Я бы предложил не горячиться, – холодным голосом приказал Чертополох.

– Я спокоен! – заявил Марион. – И лишь в моём сердце пылает огонь неземной любви!

– Неземной любви не место на земле, – весело скаламбурил Андриан.

Принц-колдун вздохнул, поднял руку, щёлкнул пальцами, и Марион рухнул на землю. Я с трудом удержалась от желания броситься к нему.

– Ну… – король растерялся. – Так, наверное, тоже можно…

– Он спит, – Фаэрт снова повернулся лицом к парку. – Андриан, подумай, точно ли ты хочешь смерти своего сына. Старшего из двух.

– Не хочу. А кто хочет-то? Но непослушный сынок мне не нужен. Стража, отнеси беглеца туда, откуда он сбежал. Фаэрт, я бы хотел, чтобы ты поставил защиту от магии. Дезирэ, на этот раз за брата ты ответишь головой. И прикажи подготовить эшафот к закату. Что делать, что делать! В душе я не король, а живописец. Обожаю вот это сочетание: кровавый золотой закат и закатная кровь на плахе… Эх! Всё дело в сочетании оттенков и композиции… Если Марион снова сбежит, на него поднимешься ты.

– И у тебя не станет двух сыновей, – насмешливо заметил Чертополох.

Король мелко рассмеялся:

– Мы с Ютой ещё нарожаем. Сыновья они ж как грибы. В этом, понимаешь ли, преимущество молодых королев.

Стража подняла Мариона, положила на плащ и потащила прочь, словно на носилках. Дезирэ отправился за ними. Я буквально вжалась в балюстраду. К моему счастью, он пошёл с другой стороны процессии, той, что ближе к стенам дворца, и стражники меня невольно заслонили собой.