Текст книги "Позор рода, или Выжить в академии ненависти (СИ)"

Автор книги: Анастасия Милославская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

Меня ведь действительно считали опасной! Я последний раз пользовалась магией в четырнадцать, и то тогда она лишь начала проявляться. Что мне делать среди вышколенных и невероятно искусных в колдовстве сверстников? Я же там буду, как белая ворона. Ещё и Лина… она же постоянно будет меня задирать.

Я смотрю на сестру.

Она сильно изменилась с наших подростковых лет. Раньше это была угловатая девчонка с плоской грудью и худыми цыплячьими ногами. Сейчас сводная сестра превратилась в красивую молодую девушку с миловидными чертами лица, загорелой кожей, большой грудью, пухлыми губками, выкрашенными розовой помадой и длинными острыми наманикюренными ноготками.

Я по сравнению с ней некрасивая и неприметная. Моё единственное украшение волосы – огненно-рыжие и яркие. Но я и не стремилась быть красоткой, потому что отвыкла от того, что нужно прихорашиваться.

В пансионе нас не баловали. Никакой косметики и нарядных платьев. Волосы всегда в чопорном пучке. Так что сейчас я радовалась даже возможности заплести простую косу.

Кто бы мог подумать, что наследнице рода Найт придётся так изменить свою жизнь. Ведь раньше у меня было всё: платья, украшения, духи, поездки, коллекция редких кукол из тонкого фарфора. Папа любил меня, я для него была маленькой принцессой.

Сейчас у меня нет ничего. Но я привыкла и бедняжкой себя не чувствую. Потому верю – однажды всё изменится.

Лина делает пару шагов ко мне и склоняется к моему уху:

– Я не хочу, чтобы ты ехала со мной! Я так долго ждала дня своего поступления, а ты всё испортишь. Будешь меня позорить в академии. Все знают, что ты ущербная, Медея.

– Я больше не ущербная, с меня сняли ограничение, – сквозь зубы говорю я. Как же хочется вцепиться в идеально уложенные волосы сводной сестры.

– Если мне что-то не понравится, я тебе устрою сладкую жизнь, – Лина мило улыбается, затем поднимает руку и поправляет мои волосы, заводя несколько выбившихся из косы волосинок мне за ухо. – Какая же ты всё-таки уродливая. Держись от меня подальше в академии, а то пожалеешь.

Я грубо отталкиваю её руку.

– Ай! – вскрикивает Лина нарочито громко. – Ты сделала мне больно!

– Отвали от меня, дура, – бросаю я зло.

Как же она меня достала! Ещё и в академии собралась портить мне жизнь.

Дядя спускается по лестнице со второго этажа особняка. Идёт ко мне с выражением крайней неприязни на лице.

– Не смей бить Лину! Думаю, пора тебе всыпать плетью. Уже забыла, как прошлый раз было? – напирает он на меня.

В мире, где правит магия, дядя предпочитает самый скучный, но довольно болезненный способ наказания – плеть. Я думаю, это потому что ему нравится, что остаются следы, от которых не избавится. У меня вся спина исполосована шрамами.

Глава 3.2

Даже в пансионе наставницы были куда гуманнее. Били в основном линейкой по рукам, иногда давали пощёчины.

– К сожалению, времени мало, скоро им отправляться в академию, – сетует мачеха. – А так Медея и правда заслужила наказание.

– Хватит смотреть на меня диким зверем, – дядя Оскар обращается ко мне, а сам едва не скалится, а затем добавляет: – Всё-таки это всё какая-то большая ошибка! Ты агрессивная и неуравновешенная, тебе не место среди обычных дракорианцев. Я уже подал жалобу на действия распорядителя. Так что можешь не радоваться. Вернёшься обратно через пару дней.

Я отворачиваюсь, закусывая губу. От его слов становится страшно. Вдруг правда? Но с другой стороны истинность так просто не убрать.

Я понимаю, что должна как-то защититься. Не могу просто оставить Оскара злорадствовать и упиваться своей властью в доме моего отца.

– Когда я закончу академию, я ведь могу вернуться. И потребовать своё, – говорю я, медленно поворачивая голову. – Я – старшая дочь Джозефа Найта.

Сина бледнеет. Утром я подслушала, как она пыталась уговорить дядю оставить меня в семейном особняке, но он побоялся нарушить закон.

– У тебя метка. Твой истинный заберёт тебя, и ты войдёшь в его род, – победно заявляет сводная сестра. – Так что не разевай рот на то, что уже не твоё.

Я избавлюсь от истинности. Узнаю о ней всё и найду способ. Но родственникам не обязательно знать о моих планах. Я не хочу, чтобы дядя мешал мне. А затем закончу академию и вступлю в свои законные права. Понимаю, что план шаткий, многое может мне помешать, но другого у меня нет.

– Теперь твой младший брат Вильям наследует всё. А мой сын тебя ненавидит, – сладким певучим голосом поддакивает мачеха.

– Ненавидит, потому что вы настраиваете его против меня! – вскрикиваю я, чувствуя, как в груди скручивается спираль боли.

– Ты сама отлично справляешься, – хмыкает сводная сестра. – Вильям любит меня, а ты для него пустое место.

Они знают на что давить.

У Сины с отцом в браке родился чудесный малыш. Я обожаю своего братишку, несмотря на то, что его мать всегда меня раздражала. Он тоже любил меня… раньше.

Нас разлучили, когда ему было четыре. Сейчас он если и помнит обо мне что-то хорошее, то смотрит на всё через призму мнения матери и дяди Оскара.

Они обхаживают брата, дядя стал его законным опекуном. Ведь, раз я сначала была признана ущербной, а теперь на грани того, чтобы выйти замуж на истинного, Вильям должен стать главой Рода.

Не знаю, что они задумали сделать с братишкой. Всё-таки он сын Сины. Наверное, дядя надеется позже управлять всем через Вильяма. Привязывает его к себе, пока он ещё мал.

– Пора отправляться, – говорит дядя Оскар.

– Хочу попрощаться с братом, – я сверлю глазами дядю, сложив руки на груди в защитном жесте.

– Он занят, ему нужно заниматься. И теперь, когда тебе вернули магию, ты к нему даже близко не подойдёшь, – начинает верещать Сина. – Мой сын должен быть в безопасности!

Распорядитель вчера сказал, что магия должна проявиться. Но я пока не чувствую её. Это пугает и заставляет волноваться. Вдруг я так и останусь пустышкой?

– Вильям мой брат, а я больше не ущербная, ты не имеешь права запрещать, – говорю я, хотя знаю, что мачеха придёт в ярость.

– Матушка права, – раздаётся звонкий голос откуда-то сверху.

Я поднимаю голову и вижу Вильяма.

Ему десять, но он выглядит немного старше, минимум на двенадцать. Он высокий и худой, безумно похож на папу. Такие же светлые волосы и немного резкие черты лица.

Вчера, когда я приехала, Вильям даже не вышел встретить меня. Я не видела его два года минимум, хотя регулярно писала. Не уверена, что Сина не забирала эти письма. Может быть, брат их даже не видел.

Я улыбаюсь и чувствую, что впервые за долгое время в груди становится тепло. Я настолько сильно люблю брата, что эта встреча для меня как лучик солнца в непроглядной тьме. Он единственный мой родной человек на свете.

– Иди сюда, вредный одуванчик, – зову я. – Обниму тебя.

В детстве волосы Вильяма всегда пушились, я звала его одуванчиком. Но теперь не знают – помнит ли он? Когда-то он своими маленькими пальчиками учился плести мне венки из этих самых одуванчиков. Сам их собирал. Тогда ещё и бабушка была жива, а солнце казалось особенно ярким…

Лицо Вильяма искажается болезненной злой гримасой.

– Не зови меня так! – резко говорит он. – Я не хочу тебя видеть и рад, что ты уезжаешь. Ты позор нашего рода, Медея. Хоть один плюс в том, что отца больше нет. Он не сможет разочароваться в тебе.

Казалось, что я уже ко всему привыкла и больнее не будет.

Но его слова бьют наотмашь.

Я стискиваю кулаки и чувствую, как глаза наполняются слезами. Я не плакала уже много лет, но сейчас хочется.

Смаргиваю и опуская голову. В душе я надеялась, что мой одуванчик скучал. Да, это наивно, но эта мысль позволяла мне держаться на плаву. Я просто представляла, что не одинока. Что у меня есть хоть один родной человек, которому я нужна.

Раздаётся смешок Лины.

– Не переживай, Вилли. Вряд ли вы ещё увидитесь, – говорит она.

– Не тебе решать, Лина. Мы обязательно увидимся, Вильям, – твёрдо говорю я. – Что бы ни случилось помни, у тебя есть старшая сестра.

– И это я, – хмыкает Лина. – А ты просто приживалка.

Я не вижу смысла продолжать перепалку.

Смотрю на брата, он также не сводит с меня полного ярости взгляда. Не знаю, что они говорят ему про меня, но я всё исправлю. Однажды расскажу ему правду. Докажу, что я не была такой, какой меня все считают.

– Хватит уже! Вильям, тебе нужно учиться и заниматься. Через час фехтование, – говорит Оскар.

– Да, дядя, – брат удаляется, напоследок мазанув по мне прощальным презрительным взглядом.

А я даже не знаю, стоит ли мне радоваться, что одуванчик хотя бы не равнодушен. Лучше так, чем если бы ему было совсем всё равно.

– Сюда иди, – Лина касается пальцами порт-ключа.

Без меня хочет свалить?! Я хватаю свой чемодан и едва успеваю сделать тоже самое. Нас засасывает в водоворот магии. Всего несколько мгновений, и я увижу «Кристальные пики».

Глава 4. Тёплая встреча

В пансионе о «Кристальных пиках» говорили в негативном ключе, но с лёгким оттенком зависти. Всё потому что там со мной жили в основном подростки из семей, которые когда-то смешали свою кровь с человеческой, или продолжали делать это с завидной регулярностью. Подобное ослабляло драконье начало. Поэтому им дорога в «Пики» была закрыта. Среди чистокровных Родов таких зовут с презрением кровомесами.

Именно у детей, вышедших из семей-кровомесов, магия часто была непредсказуема, у них случаются срывы. Их признают ущербными и запечатывают магию.

В пансионе я была как бельмо на глазу. Потому что мой Род был одним из древнейших в Андраксии. И никогда за тысячи лет мы не смешивали свою кровь с человеческой.

Это ценится в моём кругу. Точнее в том кругу, в котором я была до пансиона.

В пансионе же наоборот – я стала предметом насмешек и издевательств. Никто не спрашивал каким образом я – чистокровная дракорианка – очутилась в этот заведении, и почему вдруг меня признали нестабильной. Всем было плевать.

По сути родственники закрыли меня со сложными подростками, часто лишёнными магии за жестокие проступки, или даже преступления. Со временем я привыкла и даже научилась отстаивать себя. Но сколько крови они мне попили!

Я знаю, что и в академии найдутся те, кто будет в курсе моего прошлого. А если даже не станут болтать, Лина, моя любимая сестрёнка, всегда будет рядом, чтобы указать мне на моё место.

Поэтому я заранее готовлюсь к тому, что придётся отбиваться от тех, кто захочет самоутвердиться за мой счёт.

Мы с Линой выныриваем на побережье широкой реки. Позади зеленеет огромный лес. Деревья высокие и могучие, с толстенными стволами, обвитыми плющом и поросшие мхом.

Вокруг стоит полутьма, хотя сейчас утро.

Поднимаю голову и вижу – солнца нет. Небо затянуто тучами.

В воздухе стоит влажный аромат свежей листвы, земли и растущих трав. Я тут же вдыхаю полузабытый запах. Почему-то он у меня ассоциируется со свободой. Через реку вижу огромный горный хребет, испещрённый пиками, будто стремящимися проткнуть небеса.

Именно там стоит академия.

Она словно часть горы, будто вырезана прямо из неё. Но вряд ли это правда. Скорее когда-то её создали магически.

Значит, в самих «Кристальных пиках» стоит защита от порт-ключей, иначе мы бы переместились прямо в неё.

Вокруг нас по меньшей мере сотня человек. Все галдят, толпятся. Я вижу, что нам предстоит переплыть реку на пароме. Их всего два, значит, за раз все мы точно не влезем.

– Будущие первокурсники! – раздаётся возглас где-то впереди. – Подойдите все ко мне!

– Помоги мне нести чемоданы, тупая клуша! – раздаётся над ухом дребезжащий голос сестры.

– Ты ведь сказала, чтобы я держалась от тебя подальше, сестрёнка. Предлагаю начать прямо сейчас, – я посылаю Лине короткую улыбку, а затем подхватываю свой лёгкий багаж и иду на голос, пробираясь сквозь толпу перевозбуждённых от новых эмоций первогодок.

– Вернись сейчас же! – кричит Лина. Сейчас она чем-то похожа на свою мать. Так же бескультурна в обществе.

Нужно держаться поближе к парому.

У меня нет желания ждать ещё какое-то время, пока отвезут первую «партию» адептов. А уж в компании Лины так точно. Я уверена, она окажется не такой шустрой и останется здесь со своим багажом, набитом бесполезным барахлом.

– Сейчас по очереди заходим на паром! – голос принадлежит высокой худой женщине в коричневом, скорее мужском камзоле, застёгнутом на все пуговицы, длинных сапогах и чёрных брюках.

Нисколько не стесняясь, я просачиваюсь между стоящими передо мной девчонками и становлюсь поближе к причалу.

Когда нас начинают запускать, я оказываюсь в числе первых, а Лина действительно не успевает ни на один из двух паромов.

Особенно приятно наблюдать, как зеленеет её лицо, когда она видит меня, стоящую у края парома и глядящую на неё.

Я отворачиваюсь и смотрю на приближающиеся «Кристальные Пики». Если всё сложится, это место станет моим домом на ближайшие пять лет. Из всех академий для чистокровных дракорианцев, эта самая лучшая. Она открывает много возможностей, и я должна воспользоваться каждой из них.

С парома мы сходим на причал, а затем на широкую каменную дорожку. Лёгкая дымка тумана ползёт под ногами.

Само здание академии выстроено из чёрного камня, покрытого древними рунами, которые мерцают голубоватым светом в полутьме. А башни устремляются в небо, напоминая клыки древних драконов. Кончик каждой из башен-пиков сияет, переливаясь.

Вот почему «Кристальные Пики».

Мы идём вперёд. Проходим кованые железные ворота. Когда подходим к самому зданию, я начинаю нервничать. Все мои потаённые страхи выползают наружу. Вдруг сейчас скажут, что это всё ошибка, и я здесь не нужна? Или вдруг моя магия так и не вернётся, тогда меня с позором выкинут из академии? Тогда меня точно признают пустышкой и сделают служанкой.

Когда настаёт время войти в академию, я даже задерживаю дыхание от волнения, распирающего грудь. Щёки горят.

Странное предчувствие одолевает меня, будто тянет из меня все силы. Я поднимаю голову и вижу в широком арочном окне второго этажа силуэт огромного мужчины. Потолки здесь высокие, а значит и окно расположено высоко. Свет бьёт незнакомцу в спину. Почему-то кажется, что он смотрит именно на меня, хотя здесь несколько десятков первогодок.

Я тоже задерживаю на нём взгляд, инстинктивно поднимая руку трогаю предплечье. Метка зудит, причиняя дискомфорт.

Глава 4.2

Я вхожу в огромные широко распахнутые двери следом за другими первогодками.

Холл академии представляет собой величественное и завораживающее зрелище. Высокий потолок со странной лепниной, похожей на битое стекло. Грани стекла завораживают, переливаясь.

Стены холла выполнены из тёмного камня, а их поверхность покрыта узорами в виде кристаллов и магических рун, светящихся легким голубоватым светом.

Здесь очень много пространства.

В центре зала расположен массивный фонтан, из которого струится чистая вода, переливающаяся магическими искрами. Вода в фонтане поднимается в воздух, образуя кристаллические фигуры драконов, которые медленно вращаются, а затем постепенно растворяются.

Пахнет деревом и чем-то свежим. Я вдыхаю аромат нового дома. Понимаю, что мне здесь нравится.

Какой-то мужчина велит нам ждать. Я отхожу в уголок к одному из подоконников и терпеливо жду. Вскоре появляется новая партия будущих адептов. Где-то среди них Лина, но я пока не вижу её в общей толпе.

– Первокурсники! – слегка визгливый голос эхом отражается от стен.

Поворачиваю голову и вижу у фонтана женщину. Тощую и высокую, с толстыми очками на глазах. Её седые косматые волосы стянуты в небрежный пучок на затылке. Нижняя губа слегка оттопырена из-за слишком кривых зубов.

Все начинают потихоньку стягиваться к фонтану, и я в том числе.

– Я мисс Флоренс Вудс. Ключница, экономка и смотрительница, – говорит женщина, слегка причмокивая. – А это Сладусик – мой помощник.

Сначала я не понимаю, что ещё за «Сладусик». Но вдруг вижу, как из-за длинной широкой юбки мисс Вудс показывается маленький пёс. Я не сильна в породах, но кажется это чихуахуа.

Слышутся короткие смешки и перешептывания. Сладусик явно поразил не только меня одну.

– Молчать! – рявкает мисс Вудс. – Здесь академия, а не балаган!

Ничего себе она нервная. Эта дамочка мне уже не по вкусу. Чувствую, с ней могут быть проблемы, лучше лишний раз не связываться.

– Сладусик будет следить за вами, – мисс Вудс обводит взглядом нас – стоящих около неё полукругом. – И, если я узнаю, что вы нарушаете правила… вас отчислят. Три нарушения – на выход.

– А что за правила? – слышится робкий вопрос откуда-то справа.

Мисс Вудс и Сладусик синхронно поворачивают головы и синхронно прищуриваются. М-да… кажется, псина и правда магическая.

– Никаких хождений по коридорам после отбоя, никаких ночевок вне академии, никаких дуэлей, посещать лес запрещено, купаться в реке запрещено, – почти по слогам чеканит мисс Вудс, кривя губы, а затем выпучивает глаза: – Флиртовать с преподавателями – запрещено! Узнаю, сразу будете отправлены к ректору, а там и до отчисления недалеко. Сексуальные связи запрещены!!! Как с преподавателями, так и с сокурсниками!

Я едва не закатываю глаза. У нас в пансионе тоже были запрещены. Только вот мало кого это останавливало. Я даже вспоминать не хотела, что там творилось по углам и подсобкам. Самой много раз приходилось отбиваться от настойчивых ухажёров.

Благо, что здесь вряд ли кто-то будет проявлять ко мне такое внимание. Если я чем и выделяюсь среди местных девчонок, то скорее в худшую сторону. Я прекрасно знала – бедность не красит. Тем более в обществе таких богатых и избалованных наследников.

– Вот ты где, идиотка, – раздаётся над ухом злобный шёпот Лины. – Ты почему не сказала, что на паром все не влезут? Пошёл дождь, и я намокла, пока ждала свою очередь.

– Отвали, – коротко бросаю я. – Ты сама сказала – каждая здесь сама по себе. Вот и следуй своим словам, или ты можешь только трепаться?

Меньше всего я хочу, чтобы она таскалась за мной.

– А сейчас, мы будем узнавать, кто из вас соплячек, приехал сюда, чтобы искать себе мужика, а не учится. Я вас всех выведу на чистую воду, – мисс Вудс противненько улыбается.

Сладусик рядом с ней тихонечко тявкает, словно в нетерпении.

Великие драконы! Что задумала эта противная бабища? Явно какую-то гадость.

– Сладусик по запаху сможет определить, есть ли у вас запрещённые зелья с собой. Таким образом я буду знать, кого из вас сразу брать на контроль, чтобы не принесли мне в течение года приплода, и потом никто не сказал, что я за вами плохо слежу! Уж я-то знаю, что такие как вы могут ловко обманывать лекаря, принимая зелья, которые показывают, что вы девственницы! А на самом деле клейма негде ставить!

Мисс Вудс ещё сильнее выпучивает глаза. А я прикрываю рот, едва сдерживая смешок. На какой-то момент думаю, что глазищи Вудс вывалятся из орбит. Но увы, этого не происходит, а было бы забавно.

– Учтите, будущие адептки. Нам проблемы потом с вашими богатенькими семейками не нужны. Мы здесь за вас в ответе!

Хоть убей, я не понимаю почему половой жизни адептов мы уделяем столько времени. Уже бы скорее рассказали, что тут, да как. Мне не терпится обустроится на новом месте.

Кошусь на Лину, молча стоящую рядом со мной. Её красивое лицо хмурое, а волосы и правда намокли.

– Сейчас стойте смирно, адептки, Сладусик осмотрит вас.

– Удачи, уродина, – Лина ощутимо толкает меня в бок, а затем протискивается между мной и другой девушкой, хотя места вокруг предостаточно.

Я фыркаю, а затем перевожу взгляд и равнодушно смотрю на фонтан за спиной мисс Вудс.

Самое интересное, к парням у неё претензий нет. Главное, чтобы мы «не принесли приплод», как она выражается. Кажется, девушки бесят эту дамочку. Мне скрывать нечего. Пусть её Сладусик делает, что хочет.

Пёс медленно семенит вдоль нашего рядка, обходя парней и принюхиваясь к девушкам и их вещам.

Когда он останавливается возле меня, я опускаю голову, рассматривая собачку. Сладусик непримечательного серого цвета, зубы слегка желтоватые, нос чёрный. Никогда не любила мелких псов, говорят, они крайне злые.

Вдруг Сладусик начинает рычать.

– Да, приятель, ты мне тоже не нравишься, – тихонько бормочу ему я. – Иди уже дальше.

Внезапно пёс заходится противным визгливым лаем, прыгает и вцепляется кривыми зубками мне в рукав, оттягивая его.

– Пусти! – я стряхиваю собаку скорее инстинктивно.

Мисс Вудс уже несётся на меня, как кентавр в брачный период.

– Попалась! – орёт она так, что я даже морщусь.

– Попалась? – невозмутимо выгибаю бровь.

Но внутри уже нарастает дурное предчувствие. Всё это неспроста. На меня смотрят буквально все. Кто-то с насмешкой, кто-то с любопытством, кто-то с жалостью.

– Где, Сладусичек? Скажи, где ты унюхал? – щебечет Вудс.

– Тяф! Тяф! – пёс смотрит на карман моего простого осеннего пиджака.

– Выворачивай карманы.

Я размышляю пару мгновений. Хочется отказаться. Потому что происходящее мне претит. Но я не знаю местных правил и не хочу, чтобы меня выгнали. Я должна держаться за место в академии зубами, иначе моя жизнь пойдёт под откос. Значит, нужно быть дипломатичнее.

– У меня ничего нет, – я засовываю руку в карман и достаю старенький носовой платок.

Ему уже лет десять, на нём инициалы отца «Д.Н.» и герб нашего рода. Я храню его просто, как талисман. Держу платок в руке, стоя перед Вудс с ровной спиной.

– Второй карман, – цедит женщина.

Я засовываю руку, зная, что там пусто. Но вдруг что-то нащупываю. Какую-то склянку. Хмурюсь, но достаю её. Сама склянка прозрачная, в ней мутная синяя жидкость.

– Дай сюда, – не терпящим возражение голосом говорит Вудс.

Отвожу взгляд от склянки. В груди начинает слегка покалывать от страха. Я не знаю, что это такое, но абсолютно точно у меня не было никаких зелий! Вдруг это что-то противозаконное? Накатывает настоящий ужас. Меня уже признавали нестабильной, обвиняли в том, чего я не совершала. Я не хочу снова проходить через это. Не хочу, чтобы меня допрашивали часами, магически издевались.

Вдруг понимаю, кто мог проделать со мной это. Поворачиваю голову и смотрю на Лину, стоящую неподалёку. Её лицо сияет от торжества. Она широко улыбается, показывая ровные белые зубы.

Подкинула!

– Хватит стоять и вертеться! Зелье сюда! – Вудс протягивает руку. – Иначе пойдёшь к ректору.

Я отдаю склянку с замирающим сердцем. Лишь бы там не было ничего запрещённого и противозаконного! Родственнички могли таким образом попытаться выпнуть меня из «Кристальных Пик».

Все первогодки смотрят на меня с интересом. Я вижу, что какие-то модно разодетые девчонки глумливо хихикают, бросая на меня острые взгляды.

– Во что она одета?

– Кажется, в такой юбке ходила моя бабуля.

Я слышу отголоски их беседы, но пытаюсь не обращать внимание. Хотя внутри неприятно саднит.

Они все богаты. А даже если нет, то будут до последнего делать вид что это так. У дяди деньжат не много, однако я уверена, что у Лины все вещи по последней моде и духи стоят столько, что мне и не снилось.

– Это… – Вудс морщит лоб и встряхивает зелье, потом открывает его и принюхивается. – Противозачаточное зелье!!! Зачем оно тебе, паршивка?

Со стороны парней раздаётся улюлюканье.

– Такой, как она, зелье точно не понадобится! – слышу я чей-то шутливый выкрик.

– Молчать, – взвизгивает Вудс.

А я стою и мне хочется сквозь землю провалиться.

Глава 4.3

Я пытаюсь не обращать внимание на то, что все пялятся.

– Говори! Зачем нужно зелье? – снова допытывается мисс Вудс.

– Обычно зелье используют, чтобы предотвратить нежелательную беременность, – сухо отвечаю я и добавляю: – Но оно не моё. Подкинули.

Внутри всё просто бурлит, но я стараюсь не показывать эмоций. Я, конечно ожидала, что будет сложно, но не думала, что меня выставят на посмешище в первый же день.

– Как это не твоё? – щурится Вудс. – Думаешь, я в такое поверю?

Смотрю на Лину. Она продолжает широко улыбаться и перешёптывается с высокой рыжеволосой девушкой, стоящей рядом с ней. Та тоже бросает на меня ядовитые взгляды.

– Другого ответа у меня нет, – говорю я скупо. – Мне такое зелье не нужно.

– Раскрывай чемодан. У тебя может быть что-то ещё, – у мисс Вудс начинает дёргаться верхняя губа, будто она вот-вот оскалится.

Я просто хочу, чтобы этот позор уже закончился!

Наклоняюсь и начинаю расстегивать молнию. Как назло, её заедает. Я тяну, но ничего не получается. Тяну снова…

– Да что ты там копаешься? Скрыть что-то хочешь? – срывается Вудс, цепкими пальцами хватает мой чемодан и дёргает на себя.

Он просто раскрывается в воздухе!

На пол летит мой нехитрый скарб. Деревянная расчёска, старая зубная щётка, платье, юбка, пару сорочек, носки и штопанные перештопанные панталоны. Они словно вишенка на торте падают сверху кучи прямо серой заплаткой кверху. И это всё при моих без пяти минут одногруппниках.

– Это что трусы? – раздаётся чей-то возглас.

– Панталоны дырявые! – начинает ухохатываться какой-то парень с модной чёлкой на бок.

Я заливаюсь краской, падаю на колени и принимаюсь запихивать всё обратно. Вообще-то они зашитые. Я не виновата, что в пансионе проблемы с нижним бельём.

– Нет у меня больше нечего, не видите что ли? – говорю я Вудс, которая стоит надо мной коршуном.

Поднимаюсь на ноги уже вся багровая от унижения.

– Ты теперь на особом контроле. Замечу с каким-нибудь адептом в уголке – пеняй на себя. А теперь – к ректору! Быстро! Пусть он решает стоит ли оставлять тебя в академии.

Вудс говорит это, а потом поворачивается ко всем:

– Это будет вам уроком. От меня ничего не скрыть.

К ректору? Настроение не просто на нуле, оно стремительно уходит в минус. Если этот ректор поднимет моё личное дело, в котором наверняка вся та ложь, благодаря которой меня держали в пансионе, то он может решить, что такой проблемной адептке здесь не место.

А где вообще кабинет ректора? Я же здесь впервые.

Поворачиваю голову и вижу Сладусика. Противное животное сидит неподалёку и держит в слюнявой маленькой пасти отцовский платок, который мне так дорог. На нём зияет дырка от зубов. Внутри всё холодеет.

Должно быть, я уронила платок, когда Вудс потянула чемодан.

Смотрю на пса, а он на меня. Медленно делаю шаг к нему. Он срывается с места и просто несётся прочь!

– Ваша собака… мой платок! – я беспомощно оглядываюсь на Вудс, которая противно улыбается.

– Жалко какую-то тряпку для собачки? Он же просто играет.

Я понимаю, что проще просто не обращать внимание, чтобы снова не выставлять себя на посмешище. Но это платок отца, мой талисман! Он был со мной все эти годы, я засыпала с ним под подушкой. Я не могу отдать его на растерзание этому мелкому крысёнышу.

Хватаю чемодан, срываюсь с места и несусь за Сладусиком, чтоб его демоны в обитель мрака утащили!

– Правильно! Кабинет ректора в той стороне! – кричит мне вслед Вудс.

Я забегаю в огромный арочный проход. Вижу длинный коридор, по которому идут адепты постарше. У окон стоят компании ребят.

– Ненавижу. Маленьких. Собак! – пыхчу я, глядя, как Сладусик скрывается за поворотом.

Ну за что мне всё это?

Хоть чемодан и лёгкий, но бегать с ним совсем неудобно. Некоторые глядят на меня, должно быть, не понимая, чего я так тороплюсь.

Когда заворачиваю за угол, ища Сладусика, внезапно останавливаюсь. Замираю. Хочу сделать вдох, но не могу. Кислород будто выгорел, а горло жжёт огнём.

В нескольких метрах от меня у окна стоит Майрок. С ним ещё пара ребят. В руках Флейма платок моего отца. С инициалами и узнаваемым гербом. Сладусик сидит рядом, а Майрок задумчиво смотрит на свою находку.

Меня корёжит от страха, от злости и от того насколько жалкой и ничтожной по сравнению с ним я себя ощущаю. Коктейль этих из безумных эмоций пробивает прямо до позвоночника, заставляя меня вздрогнуть.

Почему он здесь?! Почему? Хочется кричать. И я не понимаю, что мне делать. Должна ли я подойди и потребовать платок назад? Или лучше смыться, пока Майрок меня не видел?

Глава 5. Друзья и враги

Я только сейчас понимаю, что стоило догадаться – Майрок может быть только в «Кристальных Пиках». Ему остался последний год, а потом он станет главой рода. Вряд ли с его-то способностями он стал бы учиться в другой академии.

Мне в голову приходит мысль, которая долго терзала меня, пока я жила в пансионе.

Я могла бы убить его. Нет, не в открытую и бросив вызов – любому понятно, мне Майрока не одолеть. А просто прирезать ночью, как бешеную собаку. Кинжал у меня с собой. В этом поступке мало чести, но я готова запятнать себя. Не хочу, чтобы он топтал эту землю. Злость приводит меня в чувство. Страх отступает.

Я сглатываю, облизываю пересохшие губы и иду прямо к компании трёх парней.

– Это моё, – останавливаюсь напротив Флейма и смотрю на белоснежный воротничок его рубашки. Только бы не в глаза. Эти огненные всполохи снились мне в самых страшных кошмарах. Там я сгорала в них дотла. Увижу, и страх снова вернётся.

– Привет, рыжик, – блондин с пепельными волосами окидывает меня лениво-высокомерным взглядом. – Ты, видимо, из первокурсниц?

– Да, из первокурсниц. Можно обратно платок? – сама не знаю, как мне удаётся сохранять отстранённый и холодный тон.

Сладусик, сидящий рядом, принимается глухо рычать.

– Кажется, ты не нравишься соглядатаю мисс Вудс, – хмыкает блондин.

Я лишь передёргиваю плечом, а затем всё-таки вынуждаю себя поднять взгляд на Майрока.

Флейм смотрит прямо на меня в упор. Зрачки слегка расширены. Я вижу, как ныряет его кадык вниз, когда он сглатывает, прежде чем потянуть уголок губы вверх, ухмыльнувшись.

Это выглядит зловеще. Любое проявление эмоций на его лице выглядит зловеще.

Секунды тянутся медленно. Уши закладывает, плечо начинает жечь, но я не отвожу взгляда. Не знаю почему мне так нравится изучать Майрока. Методично. Отмечая каждую деталь. От багряных глаз до чувственных губ.

С сожалением отмечаю, что он красив. Есть в этом несправедливость. Гнилое нутро, завёрнутое в демонически привлекательную оболочку.

– Посмотри на неё, ну и взгляд. Будто сейчас сожрёт нас с потрохами. Не девчонка, а дикий зверь. А-р-р!

Смешок и слова блондина выводит меня из ступора. Я выдыхаю, и даже мысленно хвалю себя, что справляюсь. Мои детские кошмары не становятся реальностью.

– Нужна эта старая тряпка?

Майрок не обращает внимание на своего друга. Он ухмыляется ещё шире, ещё опаснее. Чуть подаётся вперёд, говоря эти слова. Меня обдаёт лёгким запахом кофе и мяты. Я задерживаю дыхание, до боли закусывая губу. И лишь киваю.

– Отдай… пожалуйста, – последнее я выдавливаю из себя, почти вырываю из горла.

Майрок поднимает руку, будто хочет вернуть мне мой талисман, а затем разжимает пальцы.

Платок отца начинает падать, я пытаюсь его поймать, но я слишком нервничаю и слишком напряжена, пальцы хватают лишь воздух.

Когда платок касается пола, Майрок сначала наступает на него сапогом, приминая серую от времени ткань. А затем отпихивает в сторону прямо под ноги другим адептам.