Текст книги "Сила притяжения (СИ)"
Автор книги: Анастасия Малышева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)
Я подняла на подругу тоскливый взгляд:
– Мы друзья.
Грозная покачала головой и мягко произнесла:
– Аня, вы кто угодно, но уж точно не друзья. Точнее – не просто друзья. Этот аспект, конечно, присутствует, и это чудесно. Но вы уже давно переросли просто дружбу. Ты и Юлиан – вы чудесная пара. Все это видят. Когда же вы это осознаете?
Я закусила губу, чувствуя, как от всех этих слов у меня внутри словно что-то переворачивается. Что-то, чему я пока не могла найти объяснения. Но то, что говорила Настя – оно как будто имело смысл. Мы с Юликом действительно были очень близки. И то, что казалось мне просто ответкой гормонов на близкое присутствие красивого молодого парня – могло ли это быть чем-то большим, чем просто физиология? Могло ли быть так, что я просто долгое время обманывала себя вместо того, чтобы быть счастливой?
И что обо всём этом думал Юлиан?
– Что Кораблёв об этом думает? – словно прочитав мои мысли, спросила Настя.
Я пожала плечами:
– Не знаю. Я проснулась – его уже не было. Он, небось, думает, что я ничего не помню – я пила вчера. Но почему-то этот эпизод из головы выкинуть не вышло.
– Я думаю, вы поговорите – и всё встанет на свои места, – мягко улыбнулась моя рассудительная и мудрая подруга, – А сейчас – давай накормим тебя и начнём уже, наконец, генеральную уборку. Иначе твои родители нас убьют.
Глава двадцать третья
Глава двадцать третья
Юлиан
Спать я в тот день так и не лёг. Покинув Аню под утро, я мог думать о чём угодно, но только не об отдыхе. Хотя и понимал, что вымотался – и морально, и физически. Всё же Данчук оказалась той ещё кошкой, а не Мышонком, как я её всегда называл. Доказательства этого зудели на моей спине и предплечьях, но это была приятная боль – она напоминала мне о том, что всё это было реально. Что мне не приснилось, и я действительно познал Рай в объятиях Ани…
И, несмотря на то, что сбылось то, на что я не смел и надеяться, мне было стыдно. Потому что я изменил. Своей девушке со своей лучшей подругой. И это была первая измена в моей жизни. Да, я никогда не казался себе и окружающим оплотом серьёзности, но и таких вещей никогда не совершал. Это была та грань, которую я надеялся никогда не пересечь. Но сделал это.
Но стыдно мне было даже не из-за этого. Меня напрягал не сам факт измены, а то, что я поступил так именно с ней. С Наташей. Она была действительно хорошей – доброй, искренней и чистой. И меньше всего она заслуживала того, кто вот так запросто наставил ей рога. Да ещё с той, на кого можно было подумать в последнюю очередь.
Домой ехать не хотелось, поэтому я направился в студию. Музыка всегда помогала мне – она была своего рода лекарством, способом справиться со стрессом. Хоть в универе основным направлением у меня было актёрское мастерство, но я никогда не скрыла того, что всё же был музыкантом до мозга костей. Отцовское воспитание было не так-то просто выбить из меня.
В студии было пусто и тихо. Неудивительно, если участь, что на дворе стояло раннее утро, и был выходной. Хорошо быть сыном хозяина – ключи всегда были при мне. Включив свет в одной из комнат, где лежали многочисленные инструменты, я снял с подставки одну из гитар. Устроившись поудобнее, снял с шеи медиатор, который всегда носил при себе, после чего коснулся струн. В голове уже который час крутилась мелодия, которая перемешивалась со стихами. Всё это создавало дополнительное давление на мой итак воспалённый мозг, пытаясь найти выход. Видимо, это было ещё одной причиной, почему дом родной я променял на студию. Здесь никто не мог мне помешать и я, наконец, остался наедине со своими мыслями.
Мелодия получалась неторопливая, но вместе с тем довольно ритмичная. Не хватало, конечно, барабанов, но дёргать Меридова с утра пораньше из-за моего одержимого желания помузицировать…ну, нет, такой свиньёй я не был. Поэтому, приходилось справляться своими силами.
– Сколько раз
Нам нужно друг другу ещё соврать…
– Симпатично. Новый хит?
Вздрогнув, я сбился с ритма и поднял голову. Надо же, тот, кого я так сильно не хотел тревожить, сам объявился. Колян стоял на пороге комнаты, как всегда расслабленный и безмятежный, засунув руки в карманы пальто.
– Что ты здесь забыл в такой час? – спросил я, опустив приветствие.
– Вообще-то я всегда здесь по выходным занимаюсь. Люблю, знаешь ли, посидеть в тишине. А вот тебя я раньше тут не замечал. Не спится?
– Вроде того, – кивнул, не вдаваясь в детали, – Присоединишься? Я как раз думал о том, что не помешали бы барабаны.
Без лишних слов и возражений Меридов скинул верхнюю одежду и сел за установку. Одно из самых ценных его качеств – неконфликтность. Парень не любил тратить время на слова, предпочитая действовать. Иногда мне казалось, что на самом деле этому человеку было, что сказать всем нам, но то ли лень, то ли природная интеллигентность вынуждала Коляна молчать. И этим друг очень сильно отличался от меня.
– Наиграй мелодию ещё раз, чтобы я сообразил, что от меня требуется, – попросил Меридов.
Годы занятий, профессиональное образование и родители-музыканты делали своё дело – нам не нужна были исписанные нотами листки бумаги, мы прекрасно ориентировали на слух. Так было и в тот раз – мне достаточно было проиграть родившуюся в голове композицию два раза, чтобы друг кивнул и тут же принялся настукивать ритм. Как и всегда, попадая в точку. Кивнув и подхватив его настрой, я присоединился к игре, напевая:
– Сколько раз
Нам нужно друг другу ещё соврать,
Чтобы я сумел сказать,
Что желаю тебе только лучшего?
Много раз
Повторял, что буду двигаться дальше я,
Но тревога появлялась ложная,
Ведь я знаю, что тебя увижу завтра
Безнадежён я.
– Пока это всё, что родилось, – добавил я, прекращая играть.
– Неплохо, – признался Коля, лениво прокручивая между пальцами барабанные палочки, – Только немного грустно. Почти депрессивно. Что навеяло?
– Да так, – уклончиво ответил я, не желая вдаваться в подробности.
Коле я доверял, но признаваться в своём почти падении не хотелось. Меридов был правильным – и это я ещё мягко выразился. Таким, до зубового скрежета порядочным. Порой мне хотелось быть хотя бы слегка на него похожим, но я успокаивал себя тем, что двоих таких экземпляров мир бы просто не выдержал.
А ещё Колян был удивительно проницательным. Таким, что бросив на меня один взгляд, он прямо спросил:
– Это как-то связано с Аней?
Хмыкнув и стараясь не выдавать охватившего меня волнения, я лишь пожал плечами и поинтересовался:
– С чего такие выводы?
– Ну, все мы знаем, что ей сейчас непросто. Как и о том, что ты её любишь.
– Я…что?
Однако, прикинуться дурачком не вышло. Меридов пожал плечами, отвечая всё также ровно и даже почти лениво:
– Это все видят. Кроме вас двоих. Вы близки – это хорошо. Аня тебе подходит. Она делает тебя лучше. Всегда делала. Ей памятник при жизни нужно ставить, ведь она выдержала тебя во времена пубертатного периода. А если учесть, сколько юбок ты не пропустил мимо – будет чудом, если она когда-нибудь подпустит тебя к себе достаточно близко.
– Уже подпустила, – буркнул я, глядя при этом не на друга, а на гитару.
– Что, прости?
Кажется, мне всё же удалось пробить броню равнодушие друга – то выглядел удивлённым. Чёрт, жаль, что телефона под рукой не было – такой бы кадр для будущих поколений сделал. Да и просто нашей компании бы показал – вот бы они удивились.
– Я был с ней сегодня, – сказав «а», решил я сказать и «б».
– Эм…в каком смысле «был»?
Меридов, чёртов фанат точных формулировок! Раздражённо выдохнув, я ответил прямо:
– Мы переспали. У нас был секс. Ещё помнишь, что это такое?
Колян поморщился:
– Прекрати. Вечно ты язвишь, когда тебя задевают или загоняют в угол. Как это вышло?
– Она была расстроена…и пьяна…и… – запнувшись, я замолчал, в полной мере осознав, как это выглядело со стороны.
Но ведь это было не так! Я пытался быть благородным и поступать, как велит разум, а не член! Аня сама меня не отпустила и просила остаться! Это ведь считается за оправдание? Нет?
– И ты просто ушёл утром? Вы не поговорили? – продолжал допытываться друг.
– Нет, Коля, не поговорили, – вздохнув, добавил, – Что ты хочешь от меня услышать? Признание, что я – козёл и урод? Ну, так я это итак знаю! Но я в тот момент тоже как будто перестал ясно мыслить. Она была почти убита и просила не уходить. Но утром я понял, что конкретно напортачил – и свалил, как трус и слабак.
– Мне определённо нравится то, что ты тут сидишь и занимаешься самоуничтожением, но давай отложим это ненадолго, и ты скажешь, что намерен делать дальше. Например – ну, не знаю – поговоришь с Аней? Может, даже Наташе признаешься? Ты ведь помнишь, кто это? Девушка твоя, если что.
– Да помню я, – огрызнулся, но сделал это машинально – знал ведь, что в первую очередь друг будет тыкать мне в лицо именно этим аргументом.
Меридов был ко всему прочему ещё и до безобразия порядочным. Не спорю – качество замечательное, но в ту минуту оно мне выходило боком. Потому что вместо поддержки и дружеского плеча я получал оплеухи и подзатыльники. Хоть и заслуженные.
Чуть подумав, пришлось признаться:
– Я не знаю, что делать. Больше всего мне хочется малодушно спрятаться дома и чтобы ситуация как-то разрешилась сама собой, без моего участия. Хоть я и понимаю, что это невозможно. А, может, ничего делать и не придётся – Аня ведь ничего не вспомнит, после почти полностью осушенной бутылки вина.
– Ты должен с ней поговорить. Обязан признаться, – коротко и отрывисто бросил друг, – Причём – как можно скорее. Так будет правильно.
Я кивнул, понимая, что друг, как и всегда, был прав. Мы посидели ещё пару часов, репетируя и просто разговаривая. Обсуждали детали предстоящего концерта – очередной клуб и все билеты уже были распроданы, что не могло не радовать. А после разошлись по домам. Меридов, уходя, ещё раз напомнил о необходимости поговорить с Аней.
Но я не сделал этого ни в тот день, ни в последующий. Я в принципе не звонил и не писал подруге. Та тоже молчала – подозреваю, приходила в себя после ударной дозы алкоголя. Для её организма это было тем ещё испытанием – я помнил парочку её похмелий, и это было то ещё зрелище. Я смеялся над её помятым видом – по-доброму, разумеется. Но в сложившейся ситуации мне было, увы, не до смеха.
Выходные закончились и нам всем пора было вернуться к учёбе. До каникул оставалось всего ничего, и ходить в универ с каждым днём хотелось всё меньше. Но нужно было просто потерпеть. А ещё мне предстояло своё, персональное испытание – я должен был встретиться с Аней. И поговорить…
Анна
Выходные прошли, как в тумане. В таком, слегка ядовитом тумане, который может оставить только похмелье. В этот раз в себя я приходила дольше обычного и даже родители, когда вернулись, заметили неладное. К счастью, мама с папой не лезли с расспросами – думаю, они решили, что дело в Давиде. Признаюсь, сперва так и было, но потом я – не без помощи одного брюнета – добавила в эту картину ещё немного красок.
Юлик не писал и не звонил. Я тоже не торопилась выходить на связь, хотя понимала – нам стоило поговорить. Настя была права – это могло всё расставить по местам. Я устала от тайн и интриг, мне хотелось уже просто спокойствия.
Грозная не ошиблась ещё в одном – мы с Юлианом были не просто друзьями. Я пропустила тот момент, когда он стал чем-то большим. Когда я стала намеренно искать его лицо в толпе, отсеивая множество других – тех, кто был мне безразличен. Когда его мнение перевешивало сотню других. Когда его улыбка начала не просто вызывать желание улыбнуться в ответ – она начала согревать моё сердце.
Я любила его. Доверяла ему. Мне было с ним комфортно и уютно. Рядом с ним я чувствовала себя нужной, успешной, красивой, а после недавних событий – ещё и желанной. Всё становилось проще и лучше, когда он был рядом. Казалось, что я могу справиться со всем, если он со мной. Господи, как я могла столько времени закрывать глаза на очевидные вещи?!
В общем, на учёбу я после выходных летела на всех парах. Будь моя воля – бежала бы впереди Настиной машины. Но приходилось себя сдерживать, и при этом я убеждала себя в том, что всё нормально – это мне зачтётся. Терпение – добродетель, как любила говорить мне мама.
Безошибочно распознав моё состояние, Настя спросила:
– Волнуешься?
– Нет. Немного, – призналась я, сжимая в руках ремень от сумки.
– А что случилось? – поинтересовалась Сабина.
Я не стала ей признаваться – чувствовала, что пока не время. Настя была молчуньей – из неё тайну и клещами не вытянешь, а вот Малышкина…третья наша подружка могла и проболтаться ненароком – тому же Данилу. Без злого умысла, конечно, но всё равно – пока я не разобралась с этим сама, посвящать во все тонкости нашего с Юликом общения всех подряд не хотелось.
– Да так, – покачала я головой, – Сегодня будут выставлять зачёты по нескольким предметам, переживаю.
– Ну, я уверена, что ты получишь свои «автоматы»! – заявила Саб, – Зря, что ли, так старалась над постановкой. Да и после, с этой свиньёй. Ой, прости, – заметив, как вытянулось моё лицо, подруга прикрыла рот рукой, – Я такая дура. У меня язык без костей.
– Всё нормально, – чуть улыбнулась я, – Давайте просто забудем эту историю. Перелистнём страницу, хорошо?
– Как скажешь, Ань, – сказала Настя, а Саб согласно кивнула.
Я в очередной раз порадовалась тому, как сильно мне повезло с друзьями. Больше, чем с парнями.
В аудитории было малолюдно – как и всегда, Настя привезла нас сильно заранее. Собираться, по старой привычке, в кафетерии, не стали – все решили потратить свободное время на подготовку к занятиям и предстоящим зачётам. Я тоже, несмотря на ожидаемые «автоматы», пролистывала записанные материалы, когда стул рядом со мной скрипнул. Чуть повернув голову, я почувствовала, как сердце пропустило удар. Это был Юлик. Очевидный факт, ведь он всегда сидел рядом со мной, на всех занятиях. Но то, как моё тело реагировало на него – это стало чем-то новеньким. Но, кажется, приятным.
– Привет, Мышонок, – улыбнулся мне парень, и было что-то не то в этом его жесте.
Хотя, может, мне только показалось. Вернув ему улыбку, я кивнула:
– Доброе утро, Юлик. Как выходные?
Мне казалось, что вот-вот этот момент настанет – когда мы поговорим. Он признается мне в том, что было между нами, и мы решим, что делать дальше. Может, даже договоримся о чём-то конкретном.
– Ты знаешь, продуктивные, – чуть подумав, отозвался Кораблёв, – Вот только, есть одна проблема.
– Да? И какая же? – прикинулась я дурочкой, хотя внутри всё ликовало – мы приближались к сути.
Чуть подумав, брюнет выпалил:
– Ты до сих пор не рассказала мне, как отметила День рождения Насти. Я как-то потерял тебя в процессе вечеринки.
Или не договоримся. Моргнув, я спросила, чувствуя, что к горлу начал подступать комок:
– Хочешь сказать, ты меня не видел?
Покачав головой, Юлиан сказал:
– Нет. Я отрывался с парнями, а потом уехал домой. Тухлая вечеринка получилась – не в обиду Грозной будет сказано. Так, что ты делала?
Прочистив горло, я пожала плечами и максимально равнодушным тоном обронила:
– Ничего. Устала от веселья и легла спать. А сейчас – давай заниматься.
Отвернувшись от друга, я сморгнула набежавшие слёзы на глаза. Да, похоже, мне пора было привыкнуть к предательству от тех, кто казался близким и любимым.
Глава двадцать четвёртая
Глава двадцать четвёртая
Юлиан
Идиот. Я – идиот. Если раньше я ещё сомневался в этом, то в то утро другие варианты просто-напросто отпали сами собой. Я ведь ехал в универ с твёрдым намерением поговорить с Аней и признаться ей во всём. Но когда увидел её – банально струсил. Сам не понял, как ложь сорвалась с языка. А Мышонок как будто ждала от меня чего-то – или мне только показалось, что в её глазах я прочитал…разочарование? Хотя, наверняка я просто сам себе всё это напридумывал.
У меня не было возможности проверить свои догадки, потому что сразу после окончания лекции Данчук поднялась на ноги и, сославшись на какие-то свои дела, умчалась. Хм…ситуация становилась всё более подозрительной. Почему меня не оставляло чувство, как будто я знатно напортачил? Ах, да, потому что именно так я и поступил. Ну да, это многое объясняло.
Телефон два раза коротко завибрировал. Бросив взгляд на экран, увидел два сообщения – от Коляна и Нат. Друг интересовался, как прошёл разговор с Нютой, моя девушка приглашала выпить кофе. Честно говоря, отвечать не хотелось ни одному из них. Поэтому, затолкав мобилку в карман, прихватив рюкзак и неизменный чехол с гитарой, я смылся.
Пересидеть перерыв было решено в спортзале – там как раз очень удачно никого не было. Заодно можно было спокойно подумать, что делать дальше. Если я вообще на это решусь – час назад ведь выяснилось, что я сыкло и идиот. Не готовый бороться за любимую девушку. Или, может, я просто боялся, что, протрезвев, Аня уже не воспринимала меня так, как тогда? Кто знает, вдруг лишь алкоголь придал мне ореол привлекательности, а на деле Аня видела во мне всего лишь друга? Ведь это было самым страшным – лишиться её дружбы. Ну, то есть, мы были вместе всегда, сколько я себя помню. Потерять её – это как остаться без очень важной части тела. Руки там, ноги…сердца… без него жизнь в принципе крайне сложно прдеставить.
Пока я малодушно пытался прятаться от всех, чтобы не отвечать на вопросы и вообще – не разговаривать, Наташа сама нашла меня. Уж не знаю, как ей это удалось – быть может, сработало женское шестое чувство, или же девушки всегда знали, где находились их парни. Ведь она ею так и оставалась несмотря на то, что вёл я себя, как мудак.
Так вот, обнаружив меня и подсев рядом, девушка улыбнулась и заговорщицки шепнула мне, наматывая длинный тёмный локон волос на палец:
– Выглядишь либо заболевшим, либо влюбившимся.
Я на секунду взглянул на неё с отчаянием – мол, милая, как тебе вообще такое на ум-то пришло? Потом медленно повёл головой. Прокашлялся, надеясь, что после прошедшей накануне репетиции и небольшой посиделки с парнями не сорвал окончательно голос.
– Может, просто перебравшим? – предположил я.
Нат покачала головой:
– Я тебя наизусть выучила. Не обманешь.
– Тогда, может, всё дело в том, что я вижу тебя? – предпринял я ещё одну попытку, и даже состроил одну из своих очаровательных мордашек.
Но, почему-то это не сработало. Ли хмыкнула, а после, откинув волосы на спину, заявила:
– А, может, дело в Ане?
Поперхнувшись воздухом и прокашлявшись, я бросил взгляд на девушку, пытаясь понять, шутила она или нет. Та смотрела на меня серьёзно, но без злости – скорее, изучающе. Я думал включить заднюю и начать отнекиваться, но в конце концов, этот разговор всё равно должен был состояться, рано или поздно. По-хорошему, я и должен был стать его инициатором, но и тут оплошал. Я вообще в последнее время лажал везде, где только можно было. А Нат – моя милая, добрая и заботливая Нат – обладала не только внутренним стержнем, но, и, судя по всему, внушительными яйцами. Одолжить их у неё что ли, на время?
Чуть подумав, я решил, что молчать больше не было смысла, и если рвать, то сразу и жёстко. Поэтому, кивнув, я добавил вслух:
– Да. Аня.
Бах.
Я будто сам себя застрелил. Зажмурившись, ждал её реакции.
Хрупкие пальчики Наташи ощущались на мятом рукаве моего пуловера. Секунда, вторая – и она обняла меня, осторожно прижимаясь к груди. И, хотя, казалось, что ничего страшного не произошло и бури не будет, посмотреть вниз, на её темноволосую макушку, мне было слишком страшно.
Ли сама поймала меня за подбородок, заставив взглянуть в её глаза.
– Это хорошо. Вы подходите друг другу.
Я ждал каких угодно слов, но точно не этих. Мне казалось, что Наташа будет злиться, насылать на меня проклятия, или вообще подговорит своих подруг и они устроят мне тёмную. И всё это будет заслуженно.
Но это? Кто её такую вообще выдумал? Такую понимающую, ласковую, добрую. Такую идеальную. Но такую НЕ мою.
– Мне жаль, – только и смог я выдать из себя.
Так странно. Обычно меня было просто не заткнуть. Я мог говорить часами напролёт, перебирая темы, как карты в колоде и ни разу не повторившись. Но в ту минуту, когда мне отчаянно нужны были слова – они просто взяли и закончились. Однако, Наташа, кажется, в них и не нуждалась. Кивнув, она отметила:
– Мне тоже. Ты хороший человек, и мне рядом с тобой было комфортно.
Я осторожно и нежно погладил её длинные тёмные волосы. Под ними обнаружилось аккуратное маленькое ушко, узорная серёжка – мой ей подарок. Нат залилась негромким смехом прежде, чем я наклонился ближе, чтобы прошептать:
– Может, лучше мне не стоило?.. Ты ведь просто замечательная. Лучше всех, кого я раньше встречал.
Ли ласково прижалась губами к моему лбу, прежде чем ответить:
– Не спорю, замечательная. Видимо, просто не для тебя.
– Не прибедняйся, – нахмурился я.
Наташа покачала головой, даже, кажется, и не думая расстраиваться:
– Уж поверь, этого у меня точно нет. Я, как никто знаю себе цену. А ещё я умею трезво смотреть на вещи и оценивать свои шансы. Я, наверное, всегда это знала – замечала все те взгляды, которые вы дарили друг другу. На самом деле все знали, что вы друг для друга значите очень много и что дружбу вы уже давно переросли. Даже если вы сами этого не осознавали – окружающие это понимали. Но, кто я такая, чтобы устоять перед обаянием Юлиана Кораблёва? Всего лишь простая смертная.
– Нат, мне так жаль. Я меньше всего хотел причинить тебе боль, – произнёс я надтреснутым голосом.
Девушка не дала мне закончить, возразив:
– Ты и не причинил. Мне было очень хорошо с тобой, и я не жалею ни об одной минуте, что мы провели вместе. Но ты заслуживаешь счастья. Настоящего.
– А ты? Как же твоё счастье?
Брюнетка коротко улыбнулась:
– Оно не с тобой. Потому что нет счастья в том, чтобы быть заменой другой девушки. Оставаться с человеком и понимать, что его мысли не со мной – это не то, чего мне хочется. Мой мужчина будет любить меня так, что его душа будет стонать по мне, когда меня не будет рядом. Думаю, нечто похожее происходит с тобой, но причина тому – Аня. Эй, – девушка обхватила пальцами мой подбородок и снова повернула лицо к себе, – Всё хорошо. Я буду в порядке.
Вздохнув, я зачем-то спросил:
– Значит, на этом всё?
Нат кивнула и повторила:
– На этом всё.
Чуть подумав, я признался:
– Знаешь, это самое безболезненное моё расставание. Честно.
Ли засмеялась и, пихнув кулачком меня в плечо, сказала:
– Постарайся сделать так, чтобы оно было последним. Не упусти её.
– Если бы всё было так просто, – пробормотал я себе под нос.
– Ты что-то натворил?
Я не успел ответить – наше уединение нарушили. Вообще, как оказалось, прятаться в спортзале оказалось не самой лучшей идеей – как-то слишком быстро моё тайное убежище вскрылось.
– Ты! Тебя-то я и ищу!
Ко мне на всех парах спешила Настя Грозная. Выглядела она при этом, как разъярённая фурия, что было ей совершенно несвойственно – характером не вышла. Мне вообще казалось, что Настя по природе своей не умеет злиться. Будто кто-то в раннем детстве сломал ей тот самый женский переключатель. Ну, или как в этом мультике «Головоломка» – человечек в её голове, который отвечал за нужную эмоцию, куда-то свалил.
В общем, я ошибался. Всё было при ней, просто пользоваться этим Грозной раньше было без надобности. Но я умудрился стать у неё, судя по всему, первым. Вообще, глядя на неё, у меня создавалось впечатление, что ещё я могу стать первым в её жизни трупом. И жертвой – в одном флаконе.
– Настюха, привет. Какими судьбами? – поинтересовался я, тут же надевая на лицо привычную улыбку.
Но Грозная не повелась на это. Сдвинув брови так, что она вдруг очень сильно начала напоминать своего отца, девушка процедила:
– Ты, скот, хоть понимаешь, что натворил?
– Эм…не особо, – честно признался, глядя на подругу уже с некоторой опаской.
За спиной Насти я заметил Коляна. Друг тоже явно пребывал не в самом лучшем расположении духа и смотрел на меня с лёгким укором. Да что я, блин, опять сделал?
Заметив смятение на моём лице, Меридов осторожно потеснил девушку, у которой, казалось, вот-вот дым из ноздрей повалит и она просто испепелит меня, как дракон, после чего сказал:
– Тут такое дело…Наташа, здравствуй, ты не могла бы нас оставить наедине? – обратился он к моей уже бывшей девушке, – Дело несколько деликатное.
– Вы можете говорить при ней, – отметил я, – Мне скрывать от Нат нечего.
– Это касается Ани, – сказал Коля.
– Всё в порядке, ребята, – с улыбкой отозвалась Ли, – Мы только что расстались, поэтому я не закачу скандал из-за другой девушки.
– Хм…вот как, – если Меридов и был удивлён, то сумел это скрыть, и держался, как всегда, безукоризненно.
А вот Настя явно оставила маску вежливости где-то за дверью. Потому что, фыркнув, она брякнула:
– А про то, что ты спал с Аней на моём Дне рождения, ты Наташе рассказал?
«Вот это поворот!» – пронеслось у меня в голове голосом известного мультперсонажа, после чего я перевёл растерянный взгляд с Насти на Колю. Тот покачал головой, безошибочно разгадав мой немой вопрос:
– Я ничего не говорил. Настя позвонила мне, пылая праведным гневом и начала требовать твою голову.
– Тогда откуда ты об этом узнала? – спросил я уже у девушки.
– Аня рассказала! – огорошила меня Грозная, – Она каким-то образом умудрилась вспомнить это утром, когда ты поспешно смылся. И сегодня рассчитывала, что вы поговорите об этом. Но что сделал ты? Правильно – прикинулся, будто ничего не произошло. Ты что, последние мозги вытрахал? – продолжала насыпать всегда вежливая подруга.
Я же, сидя рядом с ничего не понимающей Наташей, пытался переварить полученную информацию. Уходя тем утром, я мечтал о том, чтобы Нюта не забыла ту ночь. Что там говорили мудрецы? Бойтесь своих желаний, они имеют свойство сбываться? Так вот, похоже, это был мой случай.
То есть…то выражение лица, которое я увидел утром, то разочарование – оно мне не показалось? Но это же получается, что я…чёрт!
– Твою мать… – простонал я, хватаясь за голову.
– Не хочется приплетать тётю Оксану, но не ту мать ты вспоминаешь, – хмыкнула Настя, наблюдая за мной без малейшего сочувствия.
– Погоди, – подала голос Наташа, – Юлиан, ты, после ночи с Аней сделал вид, что ничего не было? – когда я кивнул, та только спросила, – Зачем?
– Я был уверен, что она ничего не вспомнит, – негромко признался, – Она была пьяная и расстроенная из-за Давида. Мне казалось, что она просто хотела забыться, ни о чём не думать, а я…просто подвернулся под руку. Поэтому, я сделал вид, что этого не было. Чтобы не портить нашу дружбу.
– Дружище, мы же вроде с тобой договорились, что ты всё равно ей признаешься, – напомнил мне Колян о нашем разговоре, – Что так будет лучше для вас обоих.
– Я не смог, – шепнул едва слышно, – Посмотрел на неё – и не сумел.
– Молодец! А теперь она думает, что ты её предал, – припечатала Грозная, – Воспользовался ситуацией и слился. Как поступал раньше со всеми своими подружками. Без обид, Наташ, к тебе это не относится.
– Да, я догадывалась, что до меня Юлиан не был девственником, – пробормотала Ли, глядя на меня, – Милый, ты понимаешь, что сглупил?
Я кивнул, не в силах подобрать слова. «Сглупил» – это было слишком мягко сказано. Я облажался. По полной. Максимально. Так как я, ещё в этом мире никто не лажал. Она была моей – на какой-то короткий миг. И могла таковой остаться. Но я сам всё перечеркнул, сказав одну-единственную фразу. И теперь лишился не просто любимой – а потерял лучшего друга. Она меня не простит. Не после такого.
– Что теперь делать? – спросил я скорее у самого себя, чем у окружающих.
– Всё, что мог – ты уже сделал, – ответила мне Настя мрачно и её слова полностью отражали мои мысли.
Короче, приплыли…
