Текст книги "Все началось с измены (СИ)"

Автор книги: Анастасия Коновалова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

И водит и водит пальцами туда-сюда, хорошо, что тело было готово к подобному повороту, и влага не дает его пальцам причинить боль нежному местечку между ног. Его пальцы становились все настойчивей, проникая в меня. Сопротивлялась, как могла, сжимала, чтоб не смог проникнуть глубже, извивалась, пытаясь избавиться от его алчущих пальцев. Сил бороться становилось все меньше, ноги не слушались, пришлось опереться о стол, который вдруг оказался так близко. Пальцы Вилфа все быстрей двигались во мне, мои бедра яростно этому противились, пытаясь быть еще быстрей. Сколько сил пришлось потратить на то, чтобы не стонать и не кричать. Мое тело резко выгнулось, неспособное больше выносить пытки, стон все же сорвался с моих губ, а он все не останавливался, мои бедра дрожали, содрогались. Дыхание давно сбилось. Мне потребовалось время, чтоб прийти в себя.

–Так где ключ, Исли ?– его губы слегка прикусили мочку уха, обещая дальнейшие страдания. Но я не сдамся, выдержу.

–Не скажу,– почему-то мой голос превратился в шепот.

–Тогда продолжим, Графиня.

*Мог бы и расстегнуть, а не дергать так резко, где я теперь в этой каюте жемчужинки найду. А говорила же Элис , что надо бы их пришить надежней*.

Бедные панталончики упали на пол.

–Так и знал, что вы жаждите быть со мной, Исли.

*Вот еще, я просто не собираюсь вам подчиняться!*.

Совсем не аккуратно плюхнул меня на постель. Пнула его в отместку, но он только усмехнулся. Ничего, волосы повыдергиваю, бороду заодно и глаза выцарапаю, только приблизься.

–Что вы собираетесь делать?

–То, что давно хотел,– ответил труп, стягивая сорочку.

–Вы и так делали, что хотели , – все же простыню на себя смогла натянуть.

–Нет, Исли , я делал так, как хотели вы и ваш викарий– в кромешной тьме, почти полностью одетым и никаких лишних движений, а то вдруг понравится.

–Богоугодно, это все для продолжения рода, семейные обязательства, так говорит писание.

–Так говорит ваш викарий. Но я больше не ваш муж, чтоб следовать вашим пожеланиям и заблуждениям. Да и вы теперь вдова, а им позволено намного больше, хотя вы и так не отказывали себя в маленьких шалостях, Исли. А теперь я не собираюсь себе в них отказывать.

–Не подходите ко мне!

–Вы сами не отпустили меня, теперь я уходить не собираюсь.

Почти удалось его пнуть , только он ногу перехватил и вторую тоже.

Теперь на мне и чулочков не осталось

Я, как могла, противостояла ему. Кусала, царапала, а как я сжимала его ягодицы, пытаясь замедлить движения, а как мои бедра пытались скинуть его. А как его ногами сжимала, чтоб он почувствовал, насколько сильно я сопротивляюсь его пыткам. Но он был куда опытней в таких боях, чтоб не пнула , он мои ноги к себе на плечи пристроил. Только я поудобней в его волосы вцеплюсь, как он сосок прикусит и мне пришлось выгнуться так, что о волосах и забыла. Только в плечо его зубами вопьюсь, как он так во мне двигаться начинал, что только кричать от бессилия и могла. А его чертова борода, только я хотела сжать бедрами его лицо, чтоб он дышать не мог, но она все испортила, щекотно, бедра сами собой раскрывались, а он, изувер, этим пользовался, сосал, покусывал, лизал, заставляя стонать и сжимать в руках простыню, чуть не порвала, пытаясь выдержать.

–Ещё ?

–Ещё , – да, продолжай, выдержу, не скажу, где ключ, не скажу, хоть что делает, не скажу,– ещё, ещё !

Скотина, абордажник чертов, и как я могу отбиваться, когда он сбоку, и я на боку, одна моя нога его придавлена, вторая на нем, а он во мне, и рукой так к себе мои ноги прижимает? Попыталась головой ударить, так промахнулась, на плечо попала, он грудь сжал, словно знал, что делать собираюсь, отвлек.

А теперь ничего вообще сделать не могу, только бедрами сопротивление оказывать, сверху накрыл, только тут мне не выиграть, он тяжелее намного. Тело опять протестующее извивалось, а внутри все сокращалось, сжимало, жгло. А он все продолжал и продолжал двигаться, пока в очередной раз не излился в меня. Лег рядом, избавляя меня от свой тяжести. Накрыл одеялом нос, к себе прижал, знает, что сил у меня уже не осталось, ничего вырвать не смогу. Но не я одна без сил, он тоже, вон как тяжело дышит. Отдохну немного. А утором закрою его в каюте одного на весь день!

Просыпаться не хотелось, тело н6ыло и требовало отдыха, хотя оно почему-то требовало не только отдыха. Леди не должна праздно валяться в кровати, когда есть, чем заняться. Надо быстро одеться и скрыться, а он тут пусть один сидит весь день. Потянулась, хороший план. Только вот одного пункта для его реализации не хватает. Вилфа рядом не было, в каюте его в принципе не было. Пока я была без чувств, сном это назвать нельзя, этот труп несчастный каюту обыскивал, ключ искал. И, судя по всему, нашел.

Кинулась к канделябру, нет, ключ как воткнут вместо одной из свечей, так там и находится. Кинулась к двери. Открыта. Значит, ключ нашел, дверь открыл, ключ вернул на место, и сбежал. И воду для умывания принес. Я точно была без чувств, раз ничего не слышала, а сплю чутко, от любого шороха просыпаюсь.

Надо привести себя в порядок, позавтракать, поднос с едой тоже был здесь, одеться, причесаться, а потом выдрать пару клоков из бороды и головы трупешника. Кок явно принес еды не на одну меня, хватит на весь день. Надо бы еще раздобыть и запереться до самого порта.

Не стала вуалью прикрывать лицо, достаточно шляпки с широкими полями, старье, не модно в этом сезоне, но разве они об этом знают. Жаль, что нет зеркала, а то бант могла немного криво завязать, но это непростительно в высшем свете, а на корабле не думаю, что кто-то будет высчитывать миллиметры кособокости. Спину прямо, голову держать надменно , еще бы тело не ныло, напоминая о ночи пыток.

–Что это?– без излишнего интереса уточнила у кока.

–Сухари, мэм.

–Прекрасно, а что еще есть, что готовки не требует?

–Сыр, хотите сыр?

–Давайте, ага, полголовку.

Твердый, надо будет завернуть во что-то, чтоб не заветрелся и пах меньше, и с сухарями продержусь до порта.

–И мясо вяленое.

–И его давайте.

–А на обед рыбы выловят, приготовлю такую вкусноту для вас, мэм.

Готовь, даже если я не попробую, остальные оценят. Воды еще запас бы раздобыть. Одного кувшина будет явно мало. Кок знающе подмигнул, насобирал провизии и даже до каюты мне ее оттащил, потом еще с чем-то пришел и в углу поставил.

Проявлять любопытство сразу не стала, подождала, пока он уйдет. Так, вино, ром, джин и зачем мне столько спиртного, запас свечей притащил, это может пригодиться. Что ж, теперь пора прогуляться, подышать свежим воздухом.

Небо было безоблачным, море синим, ветер теплым. Пришлось подняться на капитанский мостик. Интересно, смогла бы я залезть на мачту, у моряков так ловко получается, а у меня? Хотя, леди не пристало заниматься подобным. Помню, как меня в пансионе наказывали за то, что залезла на дерево, жестоко, два дня в чулане просидела на воде и хлебе, а все ели воскресный пудинг и делили конфеты, переданные родителями в день посещения. Да и в целом жизнь в пансионе нельзя было назвать легкой, а уж если ты идешь по экономному содержанию, то и подавно. Зато экономное житье было освоено мной в совершенстве, перешить платье несколько раз, чтобы никто в нем старое не признал, какие шляпки своими руками делала( а сколько продала через воспитателя) , готовить из того, что есть, а не чего хочется, тоже нужное умение. От уныния спасло чтение. Сейчас могу позволить себе все, но это забавно первые полгода, а потом больше для поддержания статуса, ведь Графиня Меридит должна следить за модой, а еще лучше создавать ее. Хорошо, хоть салон предусматривает приглашение умных людей, а не только знатных. Лучше бы воспитывалась дома, тогда бы не последовало этого брака и я бы сейчас не плыла в Новый Свет.

–Что Вас огорчило, Графиня, в столь прекрасное утро?

–То, что я не могу прямо сейчас вернуться в Столицу и надеть траурный наряд, интересно даже, что мне предложит швея.

–Через неделю вы окажетесь на берегу.

–Мне придется там задержаться хотя бы на месяц, иначе это путешествие будет абсолютно неприличным.

–Как пожелаете, Исли.

–Долго искали ключ?

–Я его не искал.

–Значит, у вас есть еще один запасной.

–Нет. Исли , дверь была открыта.

–Открыта? Вы же сказали, что заперли ее.

–И Вы не стали проверять, дорогая. Ночь была хороша.

–Да вы! Труп прогнивший! Подлец !

Развернулась и пошла к себе, гордо вскинув голову, с идеально прямой спиной, придерживая юбки в рамках приличия, а то ветер норовил задрать их выше. *Держи конец * прокричал кто-то, или что-то похожее. Удар пришелся по спине, а почему-то фейерверк перед глазами все равно возник. Канат, перекидываемый с борта на борт, узлом шибанул со всей силы, если бы не корсет, могла бы без позвоночника осталась, может он и рассыплется, стоит только снять поддержку. Боль оглушила, заставив замереть на месте.

–Исли ?

И что они все собрались вокруг, мне может разрыдаться хочется, а тут толпа.

–Не прикасайся ко мне, труп чертов. Смитти.

–Да, Леди.

–Проводи меня до каюты.

–Иди, сам провожу жену до каюты.

–Вдову, не прикасайся ко мне.

–Придется, Исли.

Под *нам-то что, привыкшие, а девочку и ветром зашибить можно* ушла с палубы, опираясь на теплую руку трупа, нести себя не позволила, еще не хватало, чтоб они думали, что какой-то канат может вышибить из седла Графиню Меридит.

А вот в каюте слезы все же покатились.

–Потерпи немного, сейчас быстро ,– и действительно быстро, очень даже быстро опять оставил меня почти без одежды, моей бы Элис у него поучиться богатому опыту трупа по части раздевания женщин. Корсет он снимал аккуратно. Пальцы прошлись по месту удара.

–Ничего не сломано, но ушиб сильный.

Стук в дверь, и голос врача из-за нее.

–Ложитесь, Исли.

Пришлось подчиниться, накрыл покрывалом.

–Вот мазь, помощь нужна?

–Ничего не сломано, можешь быть свободен.

Дверь опять закрылась.

–Боже, что это?

Пахло хуже его сапог.

–Она воняет, как ад, но боль снимает хорошо. К запаху привыкните.

И как к этому можно привыкнуть? Он осторожно размазывал вонючесть по моей коже. Надеюсь, до порта эта гадость выветрится.

–Лежи, еще лучше поспи. Боль пройдет. И на палубу не ходи.

Уснешь тут, когда такая вонь. А смерть отбивает обоняние, иначе как бы трупный муж мог спокойно целовать мои шею, плечи, лопатки и ниже.

–Отдыхай.

Дверь закрыл, и черт, ключом закрыл. Вот гад , отвлекал своими поцелуями, а сам в это время ключик из одежды умыкнул, скотина.

Уснуть не удалось, боль почти ушла, но запах, из чего же ее делали? Если честно, то лучше я не буду знать ее состав.

Плохо, что ключ больше не у меня. Хорошо, что есть запас еды, а то с этим происшествием проголодалась. Сыр уже не казался таким пахучим, а вино не самое плохое дополнение к нему. Бокал напитка ушел хорошо, сыр немного хуже. Так, где мой дневник. Несколько карикатур на саму себя на полях, рассказ о стычке с канатом без слов, что так хотелось употребить, несколько черепов для обозначения мужа. Еще бокальчик вина, и можно составлять план по возвращению ключика. Значит, надо стул перетащить к двери, труп ее откроет, я как кувшином сверху бабах, ключ забрать, тело вытащить за дверь, недалеко, справлюсь. Дверь запереть и до самого порта держать оборону.

И зачем было мазать этой вонью , если вино прекрасно снимало боль. Ну не совсем снимало, она была, ну как-то отдельно, где-то вдалеке. И легкость такая в теле и мысли такие гениальные.

Стул оттащила, кувшин поставила на него. Чуть не прослушала, как ключ оказался в замочной скважине. Успела занять ударную позицию. Дверь приоткрылась, вот и голова. Как с размаху кувшином бубух , и тело бабах.

–Ой!

–Хорошо, что не я первым вошел, а то бы и без ужина остался, и без головы.

Вилф перешагнул через тело, отнес поднос с рыбой на стол. Окинул взглядом каюту. Подошёл ко мне, снял меня со стула, вместе с кувшином, встряхнул. Тело на полу застонало.

Бросилась к нему, забросив кувшин.

–Смитти , прости, я не хотела. Верней, не тебя хотела.

–Уже радует, что моя жена не всех подряд хочет,– прокомментировал безжалостный труп, наливая себе вина.

–Прости, Смитти.

–Ничего, все нормально.

Где нормально-то, еле встал на колени. Так и пополз из каюты на карачках.

–Да простит вон вас, тут все вас простят, вы же милый ребенок, что не ведает, что творит,– продолжал подавать голос мертвец,– спина уже не болит? Как быстро все прошло.

И, как назло, тут же начало болеть, вино закончило свое чудное действо. Ничего, еще приму лекарство, только вот нагибаться за бутылкой не хотелось, из трупного кубка хлебну.

–Исли !

Господь меня спалить решит что ль? Огнём жидкость пролилась в нутро.

–Что это?

–Ром.

–Я умру?

–Ели прикончите всю бутылку, то возможно. Вас мутит?

–А должно?

–Нежный организм леди для таких напитков не приспособлен.

Жжение прекратилось, пошло тепло и лёгкость, захотелось еще бокальчик и подвигов.

–Так, вам надо поесть.

–Зачем?

–Чтоб не опьянели, малышка.

Состроила ему гримасу, подобрала нижние юбки, чтоб сесть в кресло. Только почему-то оно было дальше, чем я рассчитывала, хорошо, труп подхватил, а то бы ещё что отбила.

Подвинул кресло к столу ближе, сам сел, вот мужлан невоспитанный!

Не буду я к нему на колени садиться, так постою, ну, если только ключ умыкнуть

К боли в спине добавилась головная, и как выпивающая по несколько бутылок в день Маркиза Ландеву , может этим наслаждаться? Это же невыносимо, хочется вызвать палача или заказать гильотину, чтоб не мучиться. Еще и Сахара во рту.

–Пить.

Вода как-то слишком быстро оказалась рядом. Приподнялась, все поплыло перед глазами, не надо было так резко. Но, выяснила, что ещё кое-где мышцы болят, вроде должно было пройти, или эта скотина трупная воспользовалась моим состоянием!

–Лучше ещё поспать, тогда головная боль пройдет.

Пить воду , лежа на животе , было не особо удобно, перевернулась, аккуратно села в кровати. Вода закончилась быстро, он принес ещё, лег рядом.

–Вы подлец , воспользовались моим положением!

–Я?

–Вы!

–Дорогая, это вы как могли пользовались мной, и в разных положениях, я пытался сопротивляться, но вам сложно отказать, особенно когда у вас в руках часть меня, и так ласкаете, так сжимаете.

–Быть этого не может!

–О, совсем не помните, как были страстны и требовательны? Всегда знал, что вы прекрасно держитесь в седле, но сегодня убедился, что вы прекрасная наездница. Поспите, Исли , сон лечит больную голову. А мазь спину.

Убийственный запах свалил меня на кровать, уткнулась лицом в подушку, чтоб его не чувствовать.

–В этой позе вы тоже были великолепны, дорогая, даже жаль, что не могу воспользоваться таким щедрым предложением, обязанности никто не отменял. Но ночью надеюсь на вашу благосклонность.

–Не надейтесь.

–Обиделись, что ухожу?

–Нет. Уходите!

Вот скотина, нашел куда поцеловать, хотя память, решившая вдруг вернуться, тут же подсказала, что он целовал в места куда интимнее, чем левая ягодица. И вот зачем она вернулась, лучше бы амнезия.

Бокал вина для храбрости и поиска ключа, в его карманы удалось проникнуть, только нашла я там совсем другое, кто же знал, что брюки так дурацки устроены, что это не карманы и пуговицы совсем не для красоты. *Продолжайте, Исли , я сделаю все, что вам хочется * и он делал, только мне такого хотелось, что теперь щёки долго пылать будут от стыда. Все, никакого вина! А сейчас спать! Только подушку поправлю.

Ага, ключ все же умыкнула, тогда не так стыдно, все же все для дела, все для него.

Проснулась ближе к вечеру, головной боли не было, а вот спина все еще побаливала, но пусть лучше болит, больше вином убирать боль не буду. Неизвестно, что еще сотворю.

Стук в дверь.

–Миссис, откройте, миссис?

Кок, принесла нелегкая, главное, чтоб не с заменой опустевших бутылок.

–Зачем?

–Еду принес, вы целый день ничего не ели.

Да и не хотелось в целом-то.

–И воды теплой принес.

Это мне нужней.

–Ты там один?

–Один.

–Точно?

–Да. Остальные к вам боятся идти, после того, как Смитти приполз с разбитой головой, а капитан сказал, что так будет каждому, кто будет леди досаждать.

А я -то думаю, почему обычные разговоры под окном меня сегодня совсем не тревожат, даже на глухоту временную после выпитого списала, кто его знает, какие последствия акромя срама у этих напитков, может уши отвалятся или пятки треснут.

Открыла дверь, плетенка с едой, накрытая почти чистой салфеткой, отдал ее мне, а сам втащил кадушку с водой. Можно будет голову помыть, и немного в ней посидеть даже.

–Бедная леди, как же вы тут дышите,– сочувственно проговорил кок и попытался открыть окно.

–Заколочено.

–Это же изуверство, эта мазь вонь невыносимая, хоть и действенная. Не для молодой девушки.

–А что делать? Капитан сам обмазал ей с головы до ног, и окно заколотил, чтоб я тут задохнулась.

Пожалуешься, и легче даже, хотя я уже принюхалась, ничего не ощущаю. Еще попринимала сочувствие, выставила за дверь и стала принимать ванну. Не так как дома, но все же лучше тазика. И вода горячая. Блаженство.

С волосами разобралась, теперь можно немного и посидеть, пока вода еще теплая, еще бы не дуло, было бы просто замечательно, и откуда только сквозняк взялся, не было же.

–Пенку помочь смыть?

Чуть кадушку не перевернула, подпрыгнув т неожиданности. И какого он здесь делает? Дверь же закрыта!

–Морис сказал, что ты тут задыхаешься. Решил окно открыть, а то еще помрет до Флориды нежный цветочек без ветерка. Только изнутри его все же закрывайте.

–Вон отсюда!

–Я здесь живу, это моя каюта.

–Мне уйти?

–Куда?

–Но где-то же остальные спят, могу спать с ними

Ответ не устроил, слишком грубо и как-то быстро он меня из кадушки вытащил, аж вода в разные стороны полилась, ковер намочил, а я так старалась не брызгаться.

–Спать вы можете только со мной, во всяком случае на моем корабле.

–Больно же, отпустите меня!

–Ты поняла?

–Нет, вы не можете мне приказывать с кем спать, а с кем нет. Вы сдохли полтора года назад, я вдова, богатая вдова и сама решаю кто будет в моей постели.

Гордо вскинуть голову и окатить его презрением мешали волосы, что он зажал, хватая меня за предплечья.

–Отпустите, капер, вы не имеете на меня никаких прав. А страна, выдавшая вам каперскую грамоту, требует в том числе не только защиту от врагов, но и защиту ее жителей, этим вы и будете заниматься, это ваша работа. А сейчас покиньте каюту так же, как и зашли, через окно!

–Ага, только воду вынесу сначала.

–Она мне не мешает.

–Как же, леди в обществе грязной воды.

–Лучше грязная вода, чем призрак.

–И все же, позвольте прислуживать.

–Как хотите.

И одним махом вылил одержимое кадушки в окно, вместе с моим кружевным платком, что вместо мочалки использовала. И такая ругань поднялась за окном, и в разные стороны морячки побежали, сразу у всех дела нашлись. Почти вся команда под окном дежурила.

Вилф закрыл окно, а я так и не успела натянуть сорочку, любопытство, сгубившая многих, и меня.

–Думаете, я забыл?

–О чем?

– О вашем дне рождения, Исли. Девятнадцать, это стоит отпраздновать.

–Так это был подарок?

–Да. Вода самое ценное в путешествии.

–О, бесценный подарок. Я бы ценила его еще больше, если бы не знала, что запасы со *Святой Марии* вы перетащили к себе, так что запас воды у вас был приличный, так же как и еды.

–Тогда это вас порадует.

Золотое колье с рубинами, приличными такими камешками.

–Не особо, инициалы не мои, или для другой заготовили, или чего хуже– с трупа сняли.

–Фантазия у вас отменная, там наши инициалы, В и И , переплетенные навсегда, хотел подарить на годовщину свадьбы, но вы мне сделали такое в *подарок*, что рядом с ним все померкло.

–Отдайте ювелиру, переделает и можете подарить его другой, той, что будет больше вас достойна.

–Да, однажды я ошибся с выбором, но у меня есть возможность исправить эту оплошность.

*Оплошность?*

–Счастлива за вас. Вы тоже можете сделать мне подарок, который порадует.

–Не трогать вас до порта?

–Как вы догадливы.

–Я не буду вас трогать после порта, Исли. Как только причалим, то мы перестанем друг для друга существовать, вы богатая вдова, я всего лишь капитан, которому не повезло с попутчицей.

*Не повезло? Это мне не повезло, подсвечник прикручен, кувшин далеко*.

–Рада, что мы оба понимаем, что будущего у нас нет. Но остается настоящее. Как скоро мы будем в порту?

–Меньше недели осталось до избавления друг от друга, Исли.

*Потом месяц проторчать в этих отсталых землях, и домой, в новую жизнь, к свободе*.

–Какое счастье,– сорочку все же натянула, даже тесемки завязала, что не такой глубокий вырез был.

–Но пока мы рядом, я буду нежен, очень нежен сегодня, Исли.

–Хорошо, нежность мне нужна, и как раз сегодня.

Довольно усмехнулся и шагнул ко мне. Пристала на цыпочки и тихо-тихо прошептала.

–Очень-очень нежно расчешите мне волосы, а то не распутаю, когда высохнут.

И так нежно-нежно щетку для волос в руки засунула, чтоб не смел своим фантазиям ход давать.

–Как скажете, Исли , сегодня вам позволено все, и даже чуть больше.

В чём заключается *чуть больше* уточнять не стала. Пока он будет щеткой орудовать, можно и перекусить. Что мне там Морис принес?

–В ина?

–Нет.

–Как скажете, дорогая вдова.

Немного мяса, чуть-чуть каши, кусочек шоколада, и откуда такое чудо на корабле, небось с *Марии* стащено, полбокала воды, и хватит. Влажный платок дал, чтобы руки вытерла. Волосы он расчесывал аккуратно и нежно, также нежно плел косы, а дальше все было действительно нежно, очень нежно, с его стороны, а я все же сопротивлялась, то ногтями вонзюсь , то зубами вцеплюсь, то вскрикну.

Под утро он ушел, через окно, пришлось вставать, закрывать, а так не хотелось терять это странное

Ощущение неги и правильности.

И почему вся нежность и страсть появилась в нем после *смерти*, почему?

И почему кровь приходит тогда, когда она меньше всего нужна? Хотя теперь до порта он меня не тронет. Можно со всем правом лежать и страдать, чем я решила заняться. Боль была не такой сильной , как обычно, но была совсем другая проблема, мне как-то не очень хотелось, чтоб весь корабль знал об этом.

–Исли , с вами все в порядке?

И сколько заботы в голосе появилось, решил, что ему теперь все можно, раз был нежен. Хорошо, хоть успела грязные тряпки выкинуть до его появления за спиной.

–Дышу свежим воздухом.

–Весь день провели в каюте, на вас это не похоже.

–Сами же запретили мне гулять по палубе.

–Но вы же гуляете?

–Вышла на несколько минут, чтоб проветрить комнату.

–Дверь открыта?

–Окно. Простите, но всё же лучше вернуться.

–Помогу вам, заодно и сам вернусь в место обитания.

Мог бы и не так крепко сжимать локоть, когда тащил меня к каюте. Как только дверь закрылась, его руки тут же потянулись к пуговкам на платье. Что ж, помощь горничной мне нужна, одежду он снимает мастерски, пусть этим и занимается.

Кровь на батисте он заметил.

–Ваш организм решил быть солидарен с вашими словами, дорогая вдовушка. Но это не значит, что ночевать вы будете без меня. Если один источник удовольствия закрыт, не значит, что нельзя найти другой.

–Н е понимаю, о чем Вы.

–Действительно не понимаете, Исли ? Виконт Грейнд не просил вас доставить ему удовольствие другими способами?

–О чем просил меня Виконт Грейнд , Вас абсолютно не касается.

*Хотя просил они не так и много*.

–Так ли это, дорогая? Хотя, уже не имеет значение. В первые дни вас действительно лучше не трогать.

Лежать, прижавшись ко мне всем телом, это он называет не трогать. Его брезгливость станет мне неплохой защитой. Под утро проснулась от странных движений рядом.

–Что вы делаете?

–Пытаюсь держать себя в руках.

То, что он держит себя в руках, и так вижу.

–Правда, предпочел, чтоб это были ваши ручки, Исли , у вас хорошо получается меня ласкать.

–Вот еще!

В целях безопасности за ним все же наблюдала, кажется, под моим надзором он даже ускорился, но надо же быть уверенной, что он точно хорошо держит себя в руках.

–Еще рано, Исли , еще можно поспать,– прошептал он мне на ухо, опять прижавшись ко мне своим телом.

Проснулась от собственного предупреждающего стона, этот неупокоенный уже сорочку мою до талии спустил, и грудь ласкает изуверски. Конечно же , я тут же среагировала, взяла его в руки, чтоб он точно не вошел в меня, когда там все кровит и болит. К подобному он не был готов, его удивленный рык сообщил об этом. Он пытался мне помешать, замедлить, но не тут-то было, пришлось ему сдаться, и через какое-то время выступающая часть тела уже не угрожала моему лону.

–Восхитительно, комментировал Вульф мои превентивные меры. Влажным платком он осторожно стер следы своего тела с моих рук, правда, при этом целовал каждый пальчик, с ним надо быть всегда начеку.

Лениво наблюдала, как труп умывается, одевается, в общем, зорко следила за каждым движением, чтоб не застал врасплох.

–Спите, Исли.

Поцеловал и ушел. И только когда в замке повернулся ключ, до меня дошло, что пока я держала его в руках, остальная часть мертвечины умыкнула ключ из-под подушки.

Сегодня штормило, мне даже пришлось закрыть окно, чтоб порывы ветра не врывались в каюту. Запас сухарей, сыр, солонина обеспечил мне приятный завтрак, книга досуг, а море уборку. Шторм иногда может быть полезен, второй ключ нашелся, так что теперь у меня он тоже есть, запрятан между судовыми журналами был, и это он назвал *на столе оставил*. Убрала его в шкатулку с драгоценностями, вот уж не ожидала, что у трупа есть дурная привычка в чужие шкатулки заглядывать, ожерелье лежало поверх остальных украшений.

–Человек за бортом!– прокричал кто-то под моей дверью.

Очень надеюсь, что смыло мой мужний труп.

Не смыло, Под утро он заявился мокрый, злой, уставший и практически мгновенно уснул. Сам бог велел воспользоваться ситуацией, ключ нашла, только, чтоб достать, пришлось снять сапоги.

–Сегодня вы меня раздеваете, продолжайте, мне нравится,– полусонно пробормотал труп.

Ага, прям так и продолжила, ключ у меня, остальное не так и важно. Удобно устроилась на полу, подальше от трупа.

–Как хотите, Исли , пол, так пол, не понимаю, чем кровать не устроила,– пробурчал полусонный недоутоплинец и опять оказался рядом со мной, только одежды на нем уже не было.

–Спите, Исли , шторм закончился, опасности больше нет.

*Д а что ж тебя не смыло-то, опасности больше нет, а рядом-то что лежит и к себе прижимает?*

Проснулась рано, в кровати, на Вилфе , но точно ничего не было. И все бы хорошо, если бы его кровью не испачкала. Mama всегда говорила, что подобное надо всегда скрывать от окружающих и тем более от мужа, а тут стало стыдно, неловко.

–Исли , если вы хотите мне доставить удовольствие, то продолжайте. Если из-за крови, то можете не переживать, я осведомлен, что у женщин такое бывает ежемесячно, и это нормально.

Черт, мои попытки незаметно стереть с него следы моей ежемесячной муки провалились. Осведомлен он, труп, кто бы в этом сомневался. Мне столько раз приходилось выслушивать сожаления о том, что Граф Меридит больше не посещает чужих спален или посещает, но не те.

–Нисколько не сомневалась в вашей осведомленности.

Гордо вскинула голову, отодвинулась подальше от трупа.

–Если для вас это важно, то во время нашего брака и до моей героической кончины был вам верен.

–Баронесса Кроуфорд , видимо была на содержании призрака.

–Это была всего лишь помощь.

–Она называла это по-другому.

–Вы ревнуете?

–Нет, просто в очередной раз уличаю вас во вранье.

Иногда казалось, что Исли все еще тот очаровательный ребенок, что мне когда-то встретился в пансионе, вот и сейчас она смутилась, но через мгновение разозлилась, потом решила стать холодной. Как быстро она впитала в себя все уроки света. И как быстро начала воплощать в жизнь всю теорию. Злилась она на меня всегда, это единственное чувство с ее стороны, что никогда не менялось. С Баронессой Кроуфорд ничего не было, тогда я все еще считал себя ее мужем, и глупо ждал хоть малейшее раскаяние с ее стороны, но меня опять ожидала только злость. Женщины были потом, когда меня признали умершим и радостно делили наследство, даже странно, что единственным человеком, усомнившимся в смерти, была она. А сейчас она просто развлечение в скучном пути, компенсация за разочарование от брака, во Флориде меня ждет другая жизнь, без Ислин , и она меня вполне устраивает. Жаль немного, что из-за природы не удалось получить большего. Пора вставать, приводить себя в порядок, обязанности никто не отменял. И принести теплой воды для Исли.

Проведала Смитти , все с его головой в порядке и ходит нормально, а кок просто все любит преувеличить. Значит та, возвращаюсь к своим планам в Столице дом держать бессмысленно, продлю аренду еще на пару лет, год придется траур относить, год-два на поиск мужа, чтоб второй раз все было нормально. Надо будет про пансионы узнать, а то дети пойдут, им надо хорошее образование, сначала домашнее, потом пару лет в закрытых учебных заведениях, чтоб общались со сверстницами своего круга, связи всегда нужны. Оранжерею я уже запланировала, надо будет конюшню по возвращению посмотреть, а то никогда должного внимания ей не уделяла. А, когда будут портрет трупа из кабинета выносить, можно намекнуть, что в целости он до галереи может и не добраться, зачем мне это напоминание, а так порвался, сломался, и на чердак его. Так, значит, пастырь сам прибежит, ой, сколько же мне придется его терпеть во время траура, он же будет поддерживать ежедневно, с обязательным сжиманием в потных ручонках моей ладони. А если викарий решит навестить и поддержать, так это только молитва и нравоучения, и стояние на коленях возле него, как можно ближе, пока он будет псалмы читать, и сверху на меня поглядывать. И почему он просит на него смотреть, когда на коленях стоишь? Может, монастырь приглядеть женский на это время, и траур выдержу, и высшую степень скорби покажу, и от ненужных гостей избавлюсь, главное чтоб там была библиотека хорошая, тогда смогу.

–Как себя чувствуете?

–Спасибо, прекрасно.

Так, у озера беседку сделать, там очень красиво, но есть только руина, посидеть, полюбоваться негде. Так, что-то не так. Обернулась. Труп стоял и привычно ухмылялся.

–Вы себя в зеркало видели, труп дорогой?

–Дорогой? Я, наверное, действительно умер. А то, что здесь не держат зеркал, мы уже выяснили, милая.

И подошел ко мне ближе. А то вдруг мне плохо видно. Что этот безмозглый мертвецкий позер сбрил бороду, и сейчас бледным подбородком и щеками сиял на весь корабль.

А еще трупное лицо чертовски колючее, когда он прижался к соей щеке своей, прям ощутила его иголистость , а прижался он сильно, еще потерся, аж раздражение пошло, чем еще обосновать жар щек. Эх, надо было окно закрыть, но я так устала, что и забыла про него, чем нежилец и воспользовался. А еще язык у него противный, как в ухо проник, аж вздрогнула от отвращения, а он еще раз повторил, и опять вздрогнула, а потом мочку уха прикусил, тут уж я не сдержалась, выстонала свое *фи*.А он только сильней грудь сжал и шею губами мацкать стал, вверх-вниз. Повернулась гадость сказать, а он сразу целовать, так оплел мой язык своим, что и забыла, что сказать хотела. Отстал он моих губ, опять ниже стал спускаться. И трется, и трется о меня своей колючестью, да не только ей, а приподнял бедра и между ягодиц трется. А я на его брезгливость рассчитывала, а он и язык его проклятущий так вылизывал местечко заветное, что только протестующее могла кричать да в волосы его вцепиться, чтоб не думал, что это так оставлю, все пакли повыдергиваю, потом, как извиваться перестану.