Текст книги "Ложь и вороны (СИ)"

Автор книги: Анастасия Командор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

–Вроде бы ничего нового. Недавно встретилась с подругой по Школе. После того, как меня отпустили. – Ева откусила кусочек от плюшки. – Вкусно! Прямо тает во рту.

–Да-а… Дело твое странное. Я слышал об этом. Оттон Панса… Ну ты, конечно, тоже молодец, полезла в драку с двумя здоровыми мужиками! Без оружия даже!

Ева смущенно улыбнулась.

–Я знаю. Но тогда не было времени думать, они же могли убить его.

–Они могли убить и тебя, глупая!

–В тот момент я об этом не думала. Мой долг – защищать мирных жителей.

–Эти мне ваши правила… Кстати, ты же знаешь, что это было не простое ограбление?

–Почему вы так думаете?

–Возможно, ты слышала о неких организациях, которые ведут между собой скрытую борьбу внутри страны? Красный Лев и Синяя Бабочка, так они себя называют. Так вот, убийство Пансы – дело рук Синей Бабочки.

–Как так? – искренне удивилась Ева.

–Из надежного источника. Орден Синей Бабочки хочет сместить нынешнее правительство, а львы, наоборот, действуют в интересах династии. На днях, как я слышал, пропали без вести трое членов Красного Льва. Я так думаю, что живыми мы их больше не увидим. – Ларг расстроенно покачал головой.

–Но… откуда вы все это знаете? – Еве внезапно перехотелось есть, к горлу подступила тошнота.

–По правде сказать – только это между нами! – старик наклонился к ней поближе и тихо проговорил: – я и сам состою в ордене Красного Льва, поставляю им информацию и обеспечиваю кров по необходимости. Жена об этом ничего не знает. Не хочется впутывать ее и детей. Надеюсь, ты будешь держать это в секрете.

Ева с трудом проглотила слюну и кивнула. Слова старого мастера выбили ее из колеи. Все неправильно. В смятении она встала из-за стола.

–Спасибо за все, Ларг. Мне уже пора. – Она порылась в сумке и выложила на стол горсть монет. – Вот деньги за инструменты.

–Уже уходишь?

–Я обязательно зайду к вам позже, когда буду свободнее, – пообещала девушка, стараясь сохранить непринужденную улыбку на лице. – Надеюсь, ваш сын скоро поправиться.

–Да… Ну что ж… – Ларга, видимо, огорчил внезапный уход гостьи. Он любил поговорить и терпеть не мог оставаться в одиночестве.

–Пожалуйста, не говорите никому то, что сейчас сказали мне. До свидания, мастер Ларг, спасибо за все и берегите себя! – Ева помахала ему на прощание.

–Говорю, говорю, а все без толку, все равно меня так называет…

Ева еще толком не знала, что собирается делать, что будет говорить, но возрастающее в сердце чувство тревоги заставляло ее гнать лошадь к особняку терци-префекта. Развеять подозрения или, наоборот, доказать самое худшее.

В городе в это время по счастливой случайности оказалось не так много праздно шатающихся. Быстро миновав городскую черту, девушка пустила лошадь во весь опор. Мир по обеим сторонам дороги представал единым тусклым размытым пятном, смотреть вперед мешал моросящий дождь и ветер, который то и дело срывал капюшон с ее головы и в конце концов заставил Еву совсем от него отказаться.

До главных ворот девушка добралась с мокрыми растрепанными волосами, в которых к тому же застрял коричневый листик. На подъездной дорожке примостились два незнакомых экипажа. Она не стала дожидаться, пока ее встретит дворецкий, оставила лошадь и свой плащ возле черного выхода, отряхнула и пригладила волосы и осторожно приоткрыла дверь. Кажется, она проехала через двор слишком быстро и ее никто не успел заметить. Какой-то внутренний порыв заставил ее до поры не показывать своего присутствия. Это могло быть и ошибкой, и залогом успеха.

В коридоре никого не оказалось. Эта часть дома предназначалась прислуге. Быстро и бесшумно, прежде чем кто-либо успел ее заметить, Ева покинула коридор и поднялась по служебной лестнице на второй этаж. Она не знала, что ищет, и решила для начала выйти к кабинету Квинта. Прошла по коридору второго этажа, прислушиваясь к любым звукам. На пути попадались закрытые двери, а дальше – второй свет и главная лестница. Ева решила идти тем же путем, каким шла в прошлый раз. Путь из комнаты в комнату.

Она нашла нужную дверь и осмотрелась. В помещении никого не было, но горел свет. В другой зале также оказалось пусто. Однако за дверью следующей залы явно кто-то был. Там раздавались голоса нескольких человек. Ева затаила дыхание и подошла поближе.

В замочную скважину ничего не было видно, а голоса звучали как невнятное бормотание. Она рискнула и немного приоткрыла дверь, самую капельку, молясь, чтобы скрип не выдал ее. Мельком заглянула в зал. Там за столом сидели люди, около дюжины, в основном мужчины. Из всех, кого смогла увидеть, она знала только Квинта.

Ева прислонилась к стене и стала слушать.

–...у нас не много, мы не можем рисковать.

–Почему не обратиться к наемникам?

–Они ненадежны. Их интересуют только деньги, и если кто заплатит больше – или припугнет – они выложат все подчистую.

–Если нанять их через вторые руки и избавиться от посредника, никто не сможет на нас выйти.

–Поверь мне, способ найдется! Как только они поймут, что это подставное лицо, станут копать глубже. Не факт, что мы сможем предусмотреть все мелочи.

–А как вы можете быть уверены в своих людях? То, что те двое не проговорились, еще не означает, что выдержат все. И это при том, что за работу не брался настоящий инквизитор! Вот вы – сможете поручиться в надежности своих ребят? Или вы, на все сто процентов? Наше дело – это риск, мы все знали об этом с самого начала. Нет вероятности, что кто-то из нас не умрет сегодня в собственной постели, истекая кровью. Так что я считаю, стоит использовать все возможные средства. Сейчас нужно действовать быстро, иначе, если кто-то из львов что-то пронюхает, это сразу же узнает и король. А для него законы не писаны.

–Нам всем несдобровать.

–Мне передали вести из Патета. Главнокомандующий присылает в Нот свою ищейку. И – кто бы мог подумать – как раз по делу Пансы.

–Этого нам еще не хватало, будь оно неладно. Что-то больно много шумихи вокруг этого дела.

–Квинт, ты должен был это уладить.

–Оповестите наших ребят в Обители Правосудия, чтобы доложили, как только он там появится. Я хочу знать, что это за человек и как далеко он сможет зайти. А что касается твоего заявления, все прошло бы гладко, если бы они не попались в руки гвардейцев.

–Да? И вместо того, чтобы отсидеться в сторонке, ты светишься в этом деле еще раз и ради кого? Ради девчонки, которая чуть все не испортила.

–Во-первых, не ради нее, а ради себя. Заметь, она оказалась нам полезной в последнее время. Нам не хватает действительно опытных бойцов.

–А что будет, когда она узнает? Ты не сможешь водить ее за нос вечно.

–Узнает ли?

– До меня дошли слухи, что у тебя давние счеты с ее отцом. Это правда?

– Одно дело, когда ты действуешь в интересах ордена, но личные интересы, это уже совсем другое. Надеюсь, ты понимаешь, что в случае неудачи никто из нас и пальцем не шевельнет, чтобы вытащить тебя из ямы. Так что решай свои вопросы, не впутывая при этом орден.

–Ты подставляешь под удар нас всех, просто помни это. Девчонка Теодрик – частый гость мастера Котты, а он, как известно, в курсе дела. Что будет, реши он ей поведать всю правду? Кому она больше поверит, тебе или ему?

–В твоих словах есть справедливость, Шеон. Есть еще одно дело, в котором она может нам помочь, а потом избавимся от нее. Только донеси это до своей дочери, а то она, кажется, переигрывает.

Больше слушать она не могла. Ее душили слезы. Она сползла вниз по стене и закрыла рот руками. Все тело сотрясалось от мелкой дрожи, кружилась голова и в глазах все поплыло. Бедная Ева.

Она сидела, давилась слезами и проклинала себя за доверчивость. Наивная дура. Те, кого она считала своими друзьями, предали ее. Лучшая подруга. Они все умело притворялись, играли для нее веселый спектакль, чтобы вбить ей в голову свою правду. Использовать ее. А она, дура, поверила. Более того, была счастлива, купаясь в этом сладком дерьме. Вот так реальность дает пощечины тем, кто поверил в свой радужный сон. После такого можно ли вообще кому-либо верить? Нельзя быть уверенным, что твой знакомый, случайный собеседник, друг или родственник не пытается тебя использовать. Может быть, мастер Ларг тоже? Мастер Котта? Или даже отец? Кому вообще можно верить?

Эти мысли разом обрушились на Еву как ураган, сметая все на своем пути. Чувства пришли в такой хаос, что сложно было сосредоточиться, сложно было думать. Это как верить, что витражное стекло и есть весь мир. Это как падать с башни и верить, что умеешь летать. Вот только за витражным окном обычная грязь, а при падении ломаешь шею.

–Ева? – раздалось над ее головой.

Пока она погружалась в отчаяние, кто-то услышал. И теперь Киней стоит над ней, и удивление на его лице сменяется ожесточением, и он протягивает руку, чтобы схватить ее, а в голове у нее никаких мыслей, она не знает, что делать, только инстинкты по-прежнему работают. Они заставляют ее вскочить и скорее бежать отсюда подальше.

Она бежит через залы, опрокидывая на своем пути мебель, потому что слезы не дают разобрать дорогу. Она слышит крики позади, Киней приказывает ей остановиться и зовет Аристарка. Они оба были на собрании, но Ева их не видела. Кто еще там был? Лавина?

Ева задыхается от всхлипов и бежит по коридору, она уже практически на лестнице, когда чувствует звон в ушах. Какой-то тяжелый предмет летит в ее голову, она теряет равновесие и кубарем катится по лестнице, разбивает в кровь ладони и локти и ударяется о стену внизу. Голова так сильно кружится, что она не может подняться, в глазах темнеет от боли и обиды, и остается только отрешенно наблюдать, как ее тело припечатывают к полу две пары сильных рук, а к горлу прикладывают холодную сталь, как раз ту, что по извращенной шутке судьбы создала она сама.

–Убить ее? – спросил голос Кинея.

–Нет, – произнес голос Квинта откуда-то сверху, с другой лестничной площадки. Его голос казался довольным. – У меня есть отличная идея.

Глава 16

Вот он, дом по указанному адресу. Хороший, двухэтажный, с большим участком. Дом местного кузнеца. Рагенбер спешился, привязал лошадь к столбу ворот и огляделся. Двор казался немного запущенным. Яблоки, упавшие с деревьев, источали сладкий запах, говорящий о начале процессов разложения. В конюшне чуть за домом не было видно или слышно животных. Он постучал в дверь достаточно сильно, но никто не ответил. Второй раз, и третий, снова никаких признаков хозяев. Тогда, из лучших побуждений, Рагенбер достал связку отмычек. В дороге он продумывал различные варианты развития событий и пришел к выводу, что если это действительно было случайное ограбление, девушке не должно ничего угрожать. Но если нападение произошло по указаниям ордена Бабочки, то другие члены ордена постараются как можно лучше замести следы. В этом случае девушке грозит серьезная опасность, ей грозит смерть, если уже не произошло самое страшное. И еще один вариант, достаточно сомнительный, что Ева сама является членом этого ордена. Так что, подозревая самое худшее и действуя из лучших побуждений, Рагенбер решил пробраться внутрь дома и проверить, все ли в порядке.

Он ожидал найти внутри разлагающийся труп невинной случайно оказавшейся не в том месте девушки. Несколько отработанных движений, и дверь открылась. В доме было все тихо. Тогда он осторожно, не создавая лишних звуков, проверил сначала комнаты на первом этаже, затем поднялся на второйэтаж и мансарду, спустился в подвал. Трупов он не обнаружил, равно как и живых. Создавалось впечатление, что дом пустует недавно. В таком случае, решил Рагенбер, нужно расспросить соседей. Покинув дом, он запер двери как было, чтобы никто не заметил следов его присутствия. Начать опрос решил с дома напротив.

После непродолжительного ожидания дверь ему открыла женщина лет сорока, в домашней одежде. Из-за полов ее юбки выглядывали две пары любопытных глаз. Инквизитор представился.

– Прошу прощения за беспокойство. Вы знаете хозяев дома напротив?

– Да, кто ж не знает. Это кузнец Леви Теодрик и его дети.

–Евангелина его дочь, да?

– Да.

– Как давно вы ее видели? У меня к ней важное дело.

– Видела дня три-четыре назад.

– А где она сейчас, не знаете?

– Кузнец с сыном уехали торговать в другой город, а Ева здесь осталась на хозяйстве. Может и уходит куда-то, недели две назад ее тоже три дня не было.

Две недели назад, подумал Рагенбер, это как раз время ее заключения в городской темнице.

– А вы не видели, приходил к ней кто-то? Может, вы заметили что-то необычное?

– Нет, ничего такого. Сюда часто приходят заказчики, и вообще я не слежу за ее домом.

– То есть, совсем недавно она уехала по делам. Она была одна, когда уходила?

– Я не видела, как она уходила.

– А что последнее вы помните?

– Господин второй помощник, я бы рада помочь, но я правда ничего не знаю!

– Просто скажите, что последнее вы видели.

– Ну, утром Ева собрала яблоки и листья в саду, обычно она это делает и по вечерам, но больше я ее не видела.

– А у нее была лошадь?

– Да, но это вроде бы не их лошадь, потому что ее отец забрал двоих в поездку, а у них и было две.

– Что за лошадь?

– Обычная, коричневая. Я не разбираюсь в лошадях.

– Что-нибудь еще вспомните?

– Пожалуй, это все.

– В таком случае, благодарю за помощь.

Исходя из разговора, девушка добровольно поехала куда-то на одолженной или подаренной ей лошади, но куда и зачем – неизвестно. Рагенбер решил проверить одну мысль, для этого требовалось вернуться в Обитель Правосудия.

По приезде Рагенбер опросил нескольких тюремных стражей и выяснил, кто дежурил во время расследования дела Пансы. Затем приказал привести их к себе на допрос в допросную комнату Обители Правосудия, которую позаимствовал на время. Местные палачи скрипели зубами, но ничего не могли поделать: полномочия Рагенбера позволяли ему очень многое.

Всего за время заключения Евы было семь смен стражей по два человека. Дежурство в темницах несут в основном одни и те же люди, так что круг допрашиваемых свелся к шестерым стражам. После непродолжительной беседы с каждой парой стражейРагенберу удалось узнать, что к Еве на третий день заключения ближе к вечеру пришел приват-посетитель, у которого было разрешение на посещение от самого смотрителя Обители Правосудия. Также было указано не записывать его в книгу посещений, поэтому стражи не знали его имени. Все, что смогли сказать стражи – это обрывки разговоров, слышимые с их постов. Так можно было понять, что посетитель и заключенная вроде бы знакомы, что он знает, что она невиновна, и он ей пообещал, что ееневиновнось докажут. Так как большую часть времени посетитель разговаривал тихим голосом и вблизи от слухового окна, больше стражам ничего не удалось расслышать. Но и этой информации Рагенберу было достаточно. Такое разрешение на конфиденциальное посещение мог выписать кто-то из первых лиц города. Кто-то не ниже префекта.

Далее Рагенбер поднялся к смотрителю Обители Правосудия. Смотритель представлял из себя человека крайне неприятной натуры. Видно было по его немолодому смуглому лицу с вечно брезгливым выражением, что он привык считать окружающих ниже себя, и что сейчас ему некомфортно в присутствии более высокого по положению человека. Он привык командовать, а не подчиняться. По велению своей привычки, не способный подавлять чувства, он состроил такую мину, когда в его кабинет вошел второй помощник, что любой здравомыслящий человек счел бы за лучшее убраться поскорее. Однако смотритель быстро опомнился и попытался составить на своем лице некое подобие бесстрастного равнодушия. Рагенбер не обратил на его душевные терзания ни малейшего внимания.

– Чем могу быть полезен? – проговорил смотритель сквозь зубы. Он явно еле сдерживал себя.

–Две недели назад был убит Оттон Панса. По его делу здесь содержалось трое подозреваемых. Припоминаете?

Смотритель кивнул.

– Так вот. Заключенная ЕвангелинаТеодрик. К ней приходил посетитель с особым разрешением. Я хочу знать, что это за посетитель и кто выписал разрешение.

– Боюсь, что эта информация не подлежит разглашению.

– Вы меня не расслышали, смотритель? Я жду вашего ответа.

Смотритель явно занервничал. Он сложил руки на груди и сглотнул ком в горле.

– Я все понимаю, господин второй помощник, но такая информация... Как бы я ни хотел вам помочь, я просто не имею права...

– Ваши слова следует расценивать как препятствие следствию? В таком случае, смотритель, вам недолго оставаться на своей должности. – Его голос был как обычно холоден и лишен всякой интонации.

– Нет, я совсем не... – он сделал паузу, обдумывая слова. Руками он теребил оборку своего плаща. – Понимаете ли, приказ свыше, последствия могут быть соответствующие...

– Что вам дороже, смотритель, ваша должность или ваша жизнь? Вы же наверняка читали законы и знаете, что полагается за укрывательство информации от королевской инквизиции?

Тут лицо смотрителя приобрело серый оттенок, пульс участился, он начал быстро и шумно дышать, на седых висках появились капельки пота. Он взвешивал все за и против, проигрывал в голове последствия двух вариантов своих поступков. Придя к окончательному решению, он тяжело опустился в кресло и прикрыл глаза. Последовал долгий выдох и напряженный ответ:

–Разрешение на приват-посещение выписал господин Квинт Лат Регул, терци-префект. Посетитель – его сын, господин Киней.

Значит, теперь осталось только навестить его.

– Благодарю за помощь, – кивнул Рагенбер и стремительно покинул кабинет. Сколько же времени он потерял? Пока он совершал поездки из одного края города в другой, прошел уже целый день.

– Черт.

На город опустились сумерки, и визит к префекту придется отложить на следующий день.

Рагенбер спал плохо. Не то чтобы ему были свойственны душевные переживания, сожаление, или наоборот предвкушение, когда не можешь уснуть в ожидании каких-либо событий. Нет, ничего такого не было. Просто что-то не давало ему покоя. Он прокручивал в голове план своих действий, свои слова при встрече с префектом, чтобы не поставить себя и своего главнокомандующего в неловкое положение. Нужно действовать тонко, не кидаясь прямыми обвинениями. Все-таки префект не последний человек в городе и с ним не получится договориться так же, как со смотрителем Обители Правосудия. Участие в заговоре – серьезное обвинение, к тому же не доказанное, и если вдруг оно окажется ложным, все это выльется в скандал на государственном уровне.

Но кроме этих мыслей как волной накатило какое-то непонятное чувство, как будто волнение или тревога. Оно пришло незаметно и проявлялось как мурашки по телу, дрожь в пальцах, покалывание в груди. Такое же чувство бывает перед первым свиданием или первой брачной ночью. Но это, разумеется, не было известно Рагенберу в силу его бесстрастной натуры и готовности посвятить себя лишь служению государству.

В итоге ночь не принесла никакого отдохновения, проснулся он рано после пары часов беспокойного сна и решил больше не тратить время на бесполезные попытки выспаться. Он оделся, заказал завтрак себе и своим подчиненным, попросил у служки несколько свечей. Затем тщательнейшим образом записал все события прошлого дня в тетрадь, изложив свои теории и мысли по этому поводу, а также планы на день. Сделал он это на всякий случай. За завтраком Рагенбер поделился своими планами с Вороном и Змеем и передал им на хранение тетрадь. Разумеется, в поместье префекта второй помощник должен был поехать в одиночестве по правилам посещения высокопоставленных лиц. Раздал подчиненным инструкции. Пока он будет в поместье, его инквизиторы займутся поиском информации по местонахождению ЕвангелиныТеодрик. Она важный свидетель в этом деле, и ее показания не помешают. Как и любая дополнительная информация. Напоследок он сообщил инквизиторам адрес поместья префекта. На всякий случай. Оставив свой завтрак почти нетронутым, Рагенбер допил третью чашку кофе и с мрачным от кругов под глазами лицом пошел в конюшню.

– Смотри-ка, он даже не попрощался с трактирщиком, – заметил Змей.

– Угу, – подтвердил Ворон.

– Может, задумался? Или его что-то беспокоит... На нем лица нет.

– Не выспался. Кровати неудобные.

– Да уж. И еда здесь дрянь.

Змей бросил на стол несколько монет – чаевые лакею. Перед выходом они зашли наверх проверить, надежно ли заперты все комнаты.

В незнакомой местности пришлось несколько раз остановиться, чтобы спросить дорогу. Благо, все, кого ни спроси, знали, где находится поместье префекта. Он жил далеко за городом в окружении других богатых феодалов, и от одного дома до другого пришлось бы преодолеть достаточное расстояние. Так что люди здесь, если вдруг их приведет какая-то надобность к соседям, передвигались исключительно верхом. Ни один богатый дом не обходится без собственной конюшни и огромного пространства земли во владении.

Дорогу при въезде в поместье префекта выстилала брусчатка, очищенная от коричневых осенних листьев. Небольшая роща скрывала дом от посторонних глаз, так что с общей дороги случайный путник еще не видел хозяйских построек. Стоит лишь миновать густые ряды кленов и кипарисов, взгляду откроется настоящий дворец, подчеркивающий статус своего владельца. Во дворе работали несколько садовников, убирали нападавшие за ночь листья. Можно было только фантазировать, как этот сад и клумбы выглядят летом: буйство цветов и красок.

Привратники встретили гостя с подозрением, и даже когда увидели его брошку, которая подтверждает звание второго помощника, вежливо, но категорично попросили подождать ответа хозяина. Один из стражников, который ушел оповестить префекта о посетителе, вскоре вернулся, с поклоном отворил дверные створки и предоставил далее гостя дворецкому. Мужчина в летах, с сединой в волосах и небольшим животом, который однако еще без потерь помещался в черную ливрею, проводил Рагенбера в кабинет префекта.

В этом доме сразу бросалось в глаза, с какой роскошью живут владельцы, на широкую ногу, ни в чем себе не отказывая. Под внешней простотой отделки скрывалась дороговизна и редкость материалов, бесполезные, но экзотические сувениры, знаменитые трофеи. Владелец всего этого великолепия встретил гостя по всем правилам: радушно и с улыбкой, как будто только его и ждал. Рагенбер едва ли удосужился приподнять уголки губ.

– Что привело вас ко мне, господин второй помощник? Присаживайтесь, – он указал на кресло. – Выпьете что-нибудь?

Рагенбер отрицательно покачал головой.

– Благодарю, вынужден отказаться. У меня есть к вам небольшое дело, так, формальность, которая необходима, хоть и незначительна.

– Я весь внимание.

–Мне поручено расследование случая, произошедшего недавно в вашем городе. Я имею в виду убийство Оттона Пансы. Я недавно пересмотрел его дело, и там не хватает одной бумаги – заявления на посещение заключенного. Между тем известно, что ваш сын посещал одного из заключенных. Чтобы уладить все формальности, мне необходимо выяснить, достаточный ли был повод для незарегистрированного посещения и составить соответствующий документ.

– Ваши намерения мне ясны и я, уверяю вас, не стану утаивать очевидного. Мой сын, он... – Квинт помолчал. Сморщлся, пробуя слова на вкус. Шумно вздохнул и продолжил: -Все мы люди, и у всех нас есть слабости. Эта девушка, Ева... Они знакомы еще со Школы военных искусств.-Мужчина с легким прищуром посмотрел в глаза инквизитору, как будто до сих пор сомневался. – Раз уж я собрался говорить начистоту, вы не могли бы по возможности то, что я сейчас скажу, оставить в тайне?

– Это зависит от значимости сказанного вами.

Он откашлялся и взял со стола маленький нефритовый шарик.

– Как я уже сказал, у всех людей есть свои слабости. Слабость моего сына дорого мне обходится. У него есть невеста. Очень ревнивая, и если она что-то узнает, свадьбе конец. А их свадьба для меня в приоритете. – Он опустил глаза на шарик, который крутил между большим и указательным пальцами. – Так вот, Ева – подружка сына. – Нахмурился.– Я говорю «подружка», а подразумеваю, что он с ней спит. Я уговаривал его перестать с ней общаться, но он меня не слушает. И вот, она случайно оказалась втянута в упомянутые события, и Киней попросил моей помощи, чтобы освободить ее. Я взял на себя работу по сбору подписей для ее освобождения. Учителя из ее Школы и несколько моих друзей. Этого достаточно, чтобы снять с человека обвинения. А его визит в Обитель Правосудия мы хотели оставить в тайне, чтобы подстраховаться. У невесты моего сына много путей, чтобы узнать, чем он занимается.

– Зачем же собирать подписи, если ее и так признали невиновной?

Квинт пожал плечами.

– Хотели подстраховаться.

– А после освобождения из тюрьмы Ева появлялась в вашем доме? Киней виделся с ней?

– Да, я пригласил ее однажды поговорить.

– Как на это отреагировала невеста вашего сына?

– Так как пригласил Еву я, вопросов не возникло.

– А за пределами особняка они встречались? Он ездил к ней домой?

– Этого я не знаю.

– Хорошо. Когда она к вам приезжала?

– На следующий день после освобождения.

– И больше вы не виделись?

– Нет.

– Понятно. Ну что ж, формальности практически улажены. Думаю, что о визите Кинея я не буду сообщать в рапорте. Единственное, мне бы хотелось с ним поговорить, если это возможно.

– Я был бы не против, однако, на данный момент он в отъезде, и вернется, может быть, завтра или послезавтра.

– Поездка по работе или по личным делам?

– Насколько мне известно, он у своих друзей. Это все, что я знаю.

– Хорошо. Тогда, если вы не против, я приеду к вам еще, когда Киней вернется.

– Буду рад.

– Благодарю за вашу помощь, господин Квинт, и за гостеприимство.

Обратный путь Рагенбер провел в раздумьях. Можно ли считать сказанное префектом правдой? Если да, то не имеет смысла продолжать дальнейшее расследование. Но если окажется, что Квинт замешан в заговоре против короны, а предчувствие подсказывало, что так оно и есть, то и Ева, и его исполнители, и сам он в первую очередь в опасности. Квинт далеко не дурак, и он уже знает, какую цель на самом деле преследовал второй помощник, когда нанес ему визит. Стоит как можно раньше поговорить с сыном префекта, Кинеем, чтобы сравнить их слова. Если его отец как блестящий политик с огромным стажем в совершенстве владеет собой, возможно, удастся что-то узнать от его сына. Его может выдать какая-нибудь мелочь: учащенный пульс, нервозность или движение глаз. Также необходимо принять меры безопасности, ведь префект может в любую минуту попытаться избавиться от помехи. Что бы ни случилось, Рагенбер решил сегодня же написать письмо главнокомандующему, содержащее предварительную версию и результаты расследования. Так что если с ним что-то случится, главнокомандующий сможет без тяжких для себя последствий поставить под подозрение префекта.

Добравшись до гостиницы, Рагенбер проигнорировал приветствия персонала и предложение ужина, поднялся к себе и, не раздеваясь, с ходу приступил к написанию письма. Только он взял в руку перо, как в дверь постучали. Не дожидаясь ответа, вошли Змей и Ворон.

–Мастер, вы уже вернулись? У нас есть информация, которая может показаться вам полезной.

– Да? Что там? – Рагенбер выглядел немного рассеянным.

– Этой ночью в городе случился пожар. Сгорел дом мастера Ларга, специализирующегося на изготовлении инструментов для резьбы. На месте пожара были обнаружены пять трупов: его, жены и их детей.

– Вы осмотрели место пожара?

– Да. Все указывает на несчастный случай. Один из его реактивов случайно мог пролиться на деревянную поверхность и вызвать возгорание. Однако мы осмотрели так же и трупы. И пришли к выводу, что они уже были мертвы на момент возгорания.

– Кто-то намеренно убил их и устроил пожар для того, чтобы замести следы.

– Так... А почему вы думаете, что их убийство связано с нашим расследованием?

– Мы расспросили соседей. Оказалось, что некая девушка по имени Евангелина всего два-три дня назад посещала его лавку. Она там частый покупатель, и местные ее запомнили.

– Хорошая работа. Молодцы. Есть еще что-то?

Оба инквизитора отрицательно покачали головами.

– Хорошо. Можете отдохнуть, а мне еще нужно написать отчет. Сегодня я узнал кое-что важное.

Мужчины поклонились и вышли. Рагенбер наконец смог завершить свое письмо. Получилось кратко, лаконично и все самое важное. Он писал на специальной маленькой полоске бумаги, чтобы можно было отправить не курьером, а голубем. Закончив письмо, поставил свою печать, сложил во внутренний карман плаща и спешно направился к местному почтовому отделению.

Поглощенный своими мыслями Рагенбер забыл оповестить своих исполнителей о том, куда собирается. Вечерело. До голубятни со слов хозяина гостиницы было около двадцати минут верхом. В городе в это время люди оканчивали свою работу, закрывали магазины и мастерские и возвращались домой, ужинать. В доброй половине окон уже горел свет, и, начиная с главной улицы, постепенно зажигали фонари. Дождь то прекращал, то возобновлялся. Несмотря на отсутствие ветра, с наступлением сумерек заметно похолодало. Рагенбер получше укутался в свой плащ, хоть он промок за день и не приносил никакого тепла. Изредка на пути попадался одинокий прохожий, но в остальном было тихо, ни людских голосов, ни лая собак.

Вот указатель, возле которого нужно свернуть налево в проулок. Значит, полпути уже пройдено. Дальше до конца проулка и направо к храму и после...

Из-за угла резко выскочил мужчина в темном и перегородил дорогу. Лошадь испугалась и встала на дыбы, но Рагенбер ее быстро успокоил.

– Что вам нужно? – раздраженно выкрикнул он. – Убирайтесь с дороги!

Он сразу заподозрил неладное и инстинктивно пригнулся к лошади. Что-то со свистом пролетело мимо него и ударилось об стену. Сообщник скрывался сбоку или сзади. Сразу за первым предметом были выпущены еще два, и даже Рагенбер со всей своей скоростью и мастерством не успел увернуться. Один предмет попал в плащ и отлетел от него, а другой отозвался болью в шее. Рагенбер выдернул его. На ладони лежал дротик, очевидно отравленный. Все тело внезапно налилось тяжестью, руки упали вниз как тряпки и сам он через пару мгновений опустился на лошадиную шею, не в силах более подняться. Накатил тяжкий и всепоглощающий сон.