Текст книги "Пять свадеб и Я (СИ)"

Автор книги: Анастасия Каа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

Ерец с интересом осмотрела приемную, сказала пару-тройку приятностей девочкам на ресепшн. Задержалась у "доски почета", немного поразглядывала фотографии. Мой кабинет вызвал одобрение, она тоже предпочитала классические интерьеры.

– Мероприятие скорей для галочки, все должно быть достойно, но без лишнего пафоса.

– Загородные смотрим?

– Нет.

Достала папки со снимками ресторанов и меню. Николь удивленно приподняла бровь, не ожидая такого количества. И, на мгновение закрыв глаза, глубоко вздохнула. Усталость, знакомая, накопленная, которую прячешь от других, от себя, но в такие моменты проявляющаяся.

– Приступим.

Из прекрасного мира столиков нас вырвал привычный трубный рев обезумевшего слона в пустыне: "Лотта" долетело откуда-то издалека. Мне захотелось сразу спрятаться подальше и поглубже. Но пришлось подавить в себе желание сбежать и продолжить общение с Николь.

Телефон, ресепшн. Привычно включила громкую связь.

– Просила предупредить, предупреждаю – Греков тут, и с Деном к тебе идут.

Черт бы их подрал, не готова я к встрече с ними. Слишком велико желание послать обоих в… глубоко.

– Они меня уже достали. Если что, меня тут не было.

Думаю, Ерец меня поймет. Дверца захлопнулась плотно. Еще можно изнутри придержать, словно на ключ закрыто. Хороший шкаф, глубокий, и чемодан вместо стула. Пересижу, пережду. Надо сюда освещение провести и пару книг закинуть. И что раньше не додумалась.

Дверца скрипнула. Чуть в голос не взвыла "не туда", но вовремя закрыла рот рукой. Господи, сделай так, чтоб на нее там случайно ничего не упало, а то еще зашибет. В кабинет вошли, и слышимость, оказывается, в шкафу хорошая, может, сюда рабочее место перенести?

Не, ну это что такое? Не мог кофе с Грековым у себя в кабинете выпить? Нет, надо у меня обязательно чаи гонять. Вот что обсуждать-то? Продули наши и все, нет какие-то передачи обсуждают и упущенные моменты.

Опять кофе? Они не лопнут? При таком раскладе нам еще тут ночевать придется. У меня хоть места побольше, а Николь там в тесноте.

Старалась не думать о куче каталогов, фарфора, ткани, что громоздилась на верхних полках. Отсидела себе все, что можно. Но двигаться было опасно, за дверью враги, и выдать себя скрипом не хотелось. Странный звук, словно кто-то тихонько съезжает по стене, напряг мой слух, может, показалось? Не шевелиться, не дышать, не зевать. А уже очень хотелось, и спать хотелось, темнота располагала. Вот пальто снять и вместо подушки свернуть. Жаль, далеко висит. И еще женщины болтушки?

Валите, валите, валите.

Не, телекинез не мой конек.

Может, вылезти и сказать, что в Нарнии погода лучше?

Не, лучше не вылезать.

Уф, ушли. Но нельзя сразу вылезать, надо подождать, чтоб точно ушли. Почти бесшумно выбралась, закрыла входную дверь на ключ и бегом к шкафу.

– Идрить твою колотить, – вылетело само собой, как только увидела, в какой позе Ерец пришлось пережидать уход мужчин. И как ее оттуда вытянуть?

– Ничего не сломала?

– Себе нет, а вот то, что подо мной, не гарантирую.

– Ты чего в шкаф-то прыгнула?

– Чтоб не подставлять, они бы ждали со мной вместе, а потом еще бы и в упрек ставили оставление клиента на такой длительный срок, – Ники протянула руки, чтоб я смогла ее вытянуть из пространства между перекладиной и стенкой шкафа.

– Раз, два, три, – резко потянула на себя, Николь хохотнула и чуть слышно сказала "репка". Вот зачем я это расслышала? Пришлось остановить эвакуацию и отсмеяться. Предательская перекладина все же выпустила Николь из своего плена.

– И что это было?

– Макет торта для готов с кровавым фонтаном, вот зараза, на презентации не стал работать, а тут всеми струями забил.

И всеми струями в Ерец. Юбка испорчена, не думаю, что эта багряная жидкость легко отстирается. Хорошо, хоть шпилей и флюгеров на башенках не оказалось, а то бы еще и дырки были, и боюсь, что не только в одежде.

– Так, сейчас найдем во что переодеться.

Распахнула безопасную часть шкафа, Николь присвистнула.

– Униформа за шесть лет.

Теперь бы найти что-нибудь подходящее в моем "карнавальном" общаке. И смену белья с колготками отрыть, у меня всегда есть новое, всегда, вспомнить только – в каком углу. После долгих изысканий выбрали – юбку-солнце салатового цвета с кружевными оранжевыми вставками где ни попадя и почти скромный бесформенный короткий серый свитер с дырками по всему периметру.

Мы вернулись к непростому делу, выбрали несколько вариантов ресторанов и наметили даты, когда пойдем их смотреть. За чашкой чая Николь все же спросила, чем же меня достал Греков.

– Да своими личными поручениями, по договору должна организовывать его личные встречи, а организовываю уже все подряд.

Ощущение, что на Ерец лампочка зажглась, как в мультфильмах, когда к герою гениальная идея в голову пришла, чаще всего она потом оказывалась не такой и гениальной.

– Нет, – решила я сразу остановить все надежды на перевешивание свиданок Ковина на меня.

Но, кажется, Николь так просто от этой мысли не отделается. Телефон Ерец то и дело пищал принятыми сообщениями, потом начал вибрировать от звонков, и все же с неохотой Николь стала собираться на очередное задание своего шефа. Провожу, заодно кофе с лавандой куплю, запало оно мне в душу, обычно таких "западок" хватало на неделю, а потом опять любимые чаи отвоевывали мое сердце обратно.

– Рад, что вы уже вернулись.

А я-то как рада, аж кофе чуть не пролила, на него.

– Здравствуйте, но мы опять уходим, – как можно холодней сказала я, Николь кивнула, подтверждая мои слова.

– Возможно, она и уходит, – Греков кивнул в сторону Ерец, – хотя туфли не самый хороший вариант, там снег, но вы-то, Шарлотта Генриховна, без верхней одежды куда собрались?

– В ресторан, – вставила Ники, словно это объясняло наш не по погоде вид.

– Хорошее дело, я тогда с вами. Заодно контракт обсудим, пункт, где вы, Шарлотта Генриховна, должны быть доступны круглосуточно.

– Николь Александровна, думаю, мы сможем посетить ресторан в другое время.

– Хорошо, Шарлотта Генриховна. Хотя мне хотелось бы закрыть этот вопрос сегодня, не переносить его на следующую неделю, – сделала еще одну слабую попытку отбиться от Грекова Ерец.

– Только в моей компании, заодно узнаю, какие варианты были мне не предложены, – слишком уж любезно проговорил Греков, что уж совсем не вязалось с тем, как его пальцы сжимали мой локоть. Довела заказчика до членовредительства, моего заказчика до моего членовредительства.

– Вам предлагались все варианты по вашим требованиям. Здесь требования другие, и предложения будут другие.

– Может, и мне они понравятся, нам же еще как минимум полгода работать вместе.

– Хорошо, поехали втроем, – Николь даже обворожительно улыбнулась, только через секунду ее улыбка замерла и немного померкла.

– Сегодня, Николь Александровна, вы едете со мной.

Водитель крепко взял под локоток Ерец и повел в сторону диванов. Можно не переживать, что Ники застудит ноги, обувку ей привезли. В пчелку? У нее дутики в пчелку. Такие же хочу.

– Я себе кофе возьму и вернусь в офис, эгы?

– Вы еще прошлый не допили, эгы.

– Он уже остыл. Я быстро, а вы в офисе подождите.

Мило улыбнулась.

– Возьмете, когда меня провожать пойдете, Линдт. Разговор быстрый.

– Могли и по телефону все решить, не надо было столько меня ждать.

– Не ждал, мне просто повезло натолкнуться на вас в холле.

А мне-то что так не повезло. Улыбнулась и бодренько направилась к лифтам. Через турникеты. Как же хотелось его оставить за ними. Но… приложила карту, пропустила "дорогого" гостя.

– Вы, когда в следующий раз будете прятаться, телефон на столе не оставляйте, – как-то даже интимно посоветовал мне Греков, как только двери лифта закрылись.

– У меня не один телефон, чтоб не переживать о забытом, я ж всегда на связи.

– И только мне не удается вам дозвониться. Мне на вас жалуются.

– Кто? Ваши приглашенные?

– Сотрудники.

– А кто они мне? Договор лично с вами. И выполнять хотелки людей, которые для меня заказчиком не являются, не обязана.

– То есть, выполняете только мои хотелки?

– В рамках договора и распределения. Дениса позовите.

Мария кивнула и тут же стала набирать номер шефа.

– Чай, кофе?

Или уже в прошлый раз нахлебался?

– Кофе, они уже знают, какой мне нравится.

И так бодренько в мой кабинет зашагал. Развалился в кресле, как хозяин.

– Вы там труп прячете?

Греков кивнул на шкаф, у одной дверцы которого красовалась кровавая лужа. Вот жеж мать твою, в этом макете кубометр жидкости что ль?

– Нет, только нужное для работы.

Ден, зайдя, тоже покосился на лужу, но комментировать не стал.

– Принимайте жалобы от заказчика, Денис. И сразу меня освобождайте от должности и премий всех лишайте.

– И что она уже успела натворить?

– На звонки не отвечаю.

– Зато я всегда отвечаю. И давайте решим этот вопрос, кто из вашей компании может нам давать указания, помимо вас?

– Мы уже обсудили этот вопрос.

– Все недоразумения решены?

– Почти. Поручать что-либо могу я и Ася. Но не это хотел обсудить. Вы организуете юбилей моей фирмы.

– Когда?

– В августе.

– Август? Маловероятно, у нас там свадеб целый вагон, – кулак Дена заставил изменить концовку на бодренькое: "Но мы постараемся все организовать".

Шеф быстро ретировался к себе, а мне пришлось уточнять пожелания клиента.

– Вы обещали меня проводить, – подковырнул Греков.

Мне все казалось, что сейчас Павлин с криком "Эгей" подпрыгнет к шкафу и распахнет дверцы, чтоб убедиться в своих домыслах насчет трупа. Но этого не случилось, мы мирно вышли из кабинета, дошли до лифта и даже добрались до первого этажа без происшествий.

– Вы собирались выпить кофе.

Себе он заказал двойной эспрессо, для меня лавандовый капучино. Можно было забрать стаканчик и вернуться в офис. Но осталась рядом с ним за крошечным столиком. Насладиться напитками не получилось. Собственник здания прилетел в наше застеколье. Разговоры, начинающиеся с вопроса "Доволен?", обычно очень интересны, но услышать продолжение мне не удалось, Греков коротко отрезал "Не здесь" и ушел из кафешечки. А я так и осталась за столиком с двумя стаканчиками кофе.

Полдня псу под хвост. Друг отца попросил быть "сторонним экспертом", ибо так и не смог донести своему чаду, что его идея экономически не выгодна, чадо слышало только себя. Реконструировать и повышать уровень здания надо было лет пять назад, в сегодняшних реалиях – люби и береги тех, кто регулярно платит тебе арендную плату. А сейчас у чада не хватило даже самоуважения, чтоб не устраивать показательные выступления.

– Все, Феликс, разговор окончен.

Лет шесть назад я бы ему врезал. А сейчас просто развернулся и ушел. Раздражение, злость. Сначала перенесли встречу, не предупредив, рассчитывая, что не стану дожидаться, потом крики на совещании, теперь эти разборки. Линдт все еще сидела в кафе. Можно было уйти, но у меня там все же кофе. Улыбка приклеилась не с первого раза, хотя она старательно ее приделывала. Просто усталая женщина, которой сейчас не кофе с "клиентом" пить, а поспать бы.

– Остыл.

– А в моем капучино пробила полночь, и оно превратилось в кофе с молоком.

– Заказать новый?

– Не поможет. Надеюсь ваши разборки с собственником здания не затронут нашу компанию?

– Затронут, ближайшие два года вам точно не придется искать новый офис.

Помог ей выбраться из низкого кресла. Почти проводил, она прошла турникеты, я остался у них.

– И все же, Линдт, чей труп вы запрятали в шкаф?

Она рассмеялась и шагнула в лифт.

Зря шкаф не открыл, теперь не узнаю.

Хорошо, хоть отмылось, во всяком случае пол уже не пугал красной лужей. А вот шкаф… Нельзя уборщицу туда пускать, еще что важное выкинет. А я хоть узнаю, что там под макетом было. Не барыня, сама протру, ведерочко, тряпочка. Каталог еще нужен, надо новый будет запросить. Не нужно, это тоже не нужно, обновление было.

Присела.

Так, а вот это уже интересней, как раз для любителей экопродукции, жуткие естественные цвета, скатерка из конопли, салфеточки окрашенные натуральными красителями, так, надо будет еще и экобумагу запросить, пока волна пошла, и вообще надо отдельную подборку "эко" сделать. Точно, надо не забыть только. А то все это как-то кусками, бессистемно.

Надо записать, чтоб не забыть, а то опять забегаюсь…

Ржание шефа меня уже достало, мог бы сначала помочь, а потом ржать. Нет, он своими безудержными гыгыгы уже всю контору собрал. Подумаешь, планка провернулась, всякое бывает, иногда даже дважды за день. Что ржать-то? Ну, колени на уровне ушей. Сами бы в подобном положении не лучше выглядели. Ден все же помог выбраться.

– Может, ее убрать?

– А давай, мне она все равно не нужна, лучше полку нормальную сделать.

Не так проста планочка оказалась, цеплялась за стенки и не желала вытаскиваться. Победоносное "сделал" сменилось матом. А вот не надо было так резко выпрямляться, Шефчик, по полочке затылочком бить, она дама обидчивая. Денис, потирая ушибленную голову, выбрался из шкафа.

– Его давно пора выкинуть, – пробурчал шеф и расстроил мой обожаемый, вместительный и почти комфортный шкаф окончательно, ничем другим сход лавин каталогов и образцов с верхних полок я обосновать не могу.

Череп и другие части скелета у Дениса крепкие, как и слова, что сыпались из него. И всех коллег в миг выдуло из моего кабинета, даже дверь не прикрыли, смываясь, поэтому мой мстительный смех был слышен и в коридоре.

– Иди домой, от тебя один урон, – продолжал бурчать Ден.

– От меня?

– То клиента выгодного чуть не проворонила, то шкафы ломаешь. Домой, Линдт, домой. А то от конторы ничего не останется. И спать, Лотта, спать. Ты поняла?

– Поняла. А деньги? Их же надо снять и положить.

– Завтра, а то пойдешь с тобой в банк, его еще грабить начнут, пристрелят, а у меня большие планы на жизнь. Домой.

Раз так гонят, надо ехать, Денис даже такси вызвал и проводить до него меня собрался. А может, и хорошо, что Шеф рядом, а то собственник так в лифте взглядом окинул, удивилась, что живой осталась.

– Ему-то что успела сделать? – поинтересовался Ден, когда Феликс скрылся с горизонта.

– Вообще не трогала. У него какие-то разборки с Грековым, я просто рядом стояла.

– Отдохни, поняла меня? У нас с тобой еще много дел, и мне не нужно, чтоб ты свалилась.

Шеф захлопнул дверцу. Поехала домой, не так я и устала, бывало и хуже.

Выбираться из машины жуть как не хотелось, но водитель настаивал, тряс, будил и всячески возмущался, никакого сервиса, нет бы покатать по городу уставшую женщину, дать поспать хотя бы пару часиков, поездку все равно шеф оплачивает. Вылезла, лифт, как всегда, не работал, дотащилась до квартиры с перерывами на позевать.

Любимая пижамка, теплые носочки, чашка горячего шоколада, впереди теплая постелька, почти двенадцать часов сна. И дурацкая мысль – чей бы труп спрятать в шкафу?

* * *

Все неправильно, он должен был добиваться долго, удивлять, а я должна была быть вся такая неприступная. Охотник слишком легко получил добычу.

– Натка, о чем думаешь? – Макс сел рядом.

– О том, что все неправильно.

– И тебя это напрягает?

– Нет, – расхохоталась, закутавшись в простыню, села рядом.

– Это наш завтрак, сейчас накрою, а ты пока оденься, или опять не позавтракаем, – поцеловал меня в нос и пошел в крошечную кухоньку.

Умирающий заштатный городишко, сонный, ленивый, старый. Сюда занесло моего шефа в гости к друзьям, меня для подмоги прихватил. Несколько часов в день проводила с ним, неприспособленный, в век продвинутых технологий, которые он сам часто и создавал, совершенно не умел пользоваться гаджетами, они его интересовали только в разобранном виде. Немного рассеянный, но очень добрый человек, хоть и с кучей тараканов в голове, с которыми за восемь лет мы практически сдружились.

Свободное время проводила в маленькой квартирке, что сдала суровая женщина. Гулять здесь особо негде – пустыня, шоссе и проезжающие мимо большегрузы, вид надоел через пару часов.

Максим, вот уж не думала, что втрескаюсь в Лотткиного ухажера.

С моего дня рождения мы практически не расставались, даже со встречи с подругами сбежала раньше, чтоб побыть с ним. И как же мне не хотелось ехать в эту командировку, да и в любую другую, вдруг я разлюбила свои обожаемые путешествия. Ведь его рядом не будет. Так хотелось быть с ним рядом как можно дольше, пока все не закончилось, пока не исчезло это волшебство.

Макс прилетел и нашел меня в этой глуши. Прикатил на оранжевом Додге Асрен с черными полосами. Мы с упоением доказывали, что штампики в паспорте с пропиской и есть подтверждение брака в нашем "дремучем" отечестве, ведь хозяйка не допускает распущенности под своей крышей. Он даже кольца где-то раздобыл, пластмассовые, правда, но подслеповатая квартирная хозяйка этого не разглядела.

В такую рань работало только придорожное кафе, куда Макс и сходил за нашим завтраком, панкейки, пышные, политые кленовым сиропом и медом. Он опять приготовит кофе и смешает его с большим количеством молока, как мне нравится, будет смешить, целовать и любить.

Не думать о том, что все это неправильно, что через пару дней он уедет и что любой сказке приходит конец.

Наслаждаться, просто быть здесь и сейчас, с ним. В нашем маленьком "медовом" месяце, пусть без свадьбы и с пластмассовыми кольцами, но только в нашем.

* * *

Чтоб не возиться с юбилеем компании Павлина, согласилась забрать себе все выезды на три ближайших месяца. А почему бы к морю не съездить да за счет заказчика. Ну, подумаешь, ливень проливной три дня, так на четвертый солнце шпарило, все высохло и провели свадьбу как надо, джунгли почти не пострадали, да и гости местами только москитами были покусаны, обширными местами. Желающих же экзотики ничем не переубедишь. Но следы от укусов – это не мой вопрос, я их предупреждала в письменном виде. Фотографу работы много предстоит, ну он же за это деньги получил. Впервые за месяц побуду дома недельку, уже по своей квартире соскучилась, по кровати теплой, по чашке чая в руках и книжке под боком. Мысль о заслуженном безделье грела лучше пуховика. Домой, домой, домой…

А дома меня ждала зима – у соседей снизу прорвало трубу, и перекрыли весь стояк, мечта полежать в ванной уплыла в никуда, хорошо хоть в холодильнике бутылка воды была, а то даже чаек не попьешь. Обогревателя не было, как-то не додумалась купить, зато куча одеял наконец-то пригодилась. Я не могла уснуть от стука собственных зубов, одеяла не помогали хоть немного согреться, нужно с этим что-то срочно делать.

Вытащив ключи из тайника, поехала к Нате, та вечно в разъездах, но я все же позвонила, уточнить есть кто дома или нет, никто не ответил. Поехала греться к подруге. Ключ бесшумно повернулся в замке, осторожно вошла в квартиру, в прихожей стояли две статуи из дерева, об которые постоянно спотыкалась. Странные звуки привлекли мое внимание, я даже не сразу поняла что это. Но когда поняла, покраснела, теперь ясно почему на телефон не ответила, не до того подруге, у нее любовь и физические упражнения, с ней связанные.

Выйдя из подъезда, заметила машину Егорова. Чую дело пахнет салатиками. Пришлось вернуться обратно в холод. Утром была вся в соплях и бумажных платочках.

К концу дня состояние приблизилось к норме, но от одной мысли о студеной квартире ноги сами понесли меня в магазин бытовой техники. Не я одна подмерзла, очередь в кассу и на получение товара отняла два часа жизни. Позже пришлось еще потратить время на правильное прочтение инструкции, на русском была коротенькой и совсем непонятной, хорошо хоть на английском была подробная для "идиотов", коим я и являлась в данном вопросе. С пятой попытки мне удалось установить таймер, который обещал к моему пробуждению прогреть комнату до комфортных +25 градусов.

Утро началось с тепла и кофе, как хорошо, что кто-то придумал обогреватели и кофеварки. Получасовое блаженство за столом с чашкой кофе и эклером перед сборами на работу было подобно ритуалу и положительно настраивало на весь день. Маленькие пунктики, которыми мы обрастаем с годами.

Шеф вернулся из Эмиратов загорелый и бодрый. Всегда завидовала людям, которые за пару дней на курорте сразу покрывались бронзовым загаром, мне на это требовалось больше времени, а иногда сослуживцы с трудом отыскивали следы солнца на моей коже после отдыха. Но Денис был подозрительно серьезный, он холодным голосом пригласил меня к себе.

Что там могло стрястись, опять небось Павлин воду баламутит?

Шеф указал мне на кресло за столом переговоров, поставил передо мной стопку с водой и накапал туда валерьянки.

– Выпей.

– Зачем?

– Выпей.

Я послушно выпила, мысленно приготовившись к самому страшному, хотя никак не могла придумать это самое страшное.

– Даже не знаю, как тебе сказать…

– Что случилось?

– Ты крепись, я знаю, ты сможешь это пережить.

– Да что стряслось-то? – я уже начала волноваться, валерьянка пока не возымела действия.

– В общем, Шарлотта Генриховна, крепись, Федька…

– Что с Федькой?

– Он себе девушку нашел, так что обломилась тебе свадьба.

– Дурак. У меня чуть инфаркта не было.

Шеф ржал на весь офис, я строила планы мести. Отыграюсь.

Вечером жаловалась по телефону Асе на несправедливость мира, и что последнего жениха у меня увели, даже рыдала в трубку, во мне умерла великая актриса. В общем на вечер было устроено успокоительное мероприятия с вином и улитками в помпезном ресторане для одиночек – меня и Аси, ведь только мы и оставались неустроенными за сильный пол, но нас это мало расстраивало.

Она опять исчезла в темноте, растворилась, чтоб появиться на другом конце зала. Большую часть вечера наблюдал за ней, это намного увлекательней, чем слушать шоуменов и деловых партнеров. Вот она вынырнула из темноты, чтоб дать кому-то указания и опять раствориться в потемках. Нравилось смотреть, как Линдт работает. А еще больше нравилась идея прервать ее беготню, вывести из темноты в свет софитов и заставить ее танцевать, как тогда, для Егорова, даже стул бы притащил. Тень промелькнула рядом, перехватил ее запястье.

Лотта раздраженно дернула рукой, но освободиться не получилось, она не сразу поняла, что ее задержало.

– Господин Греков? – удивление на мгновение сменило раздражение.

– Хочу с вами потанцевать.

– Вы, кажется, забыли, что я не приглашенная.

– Мне все равно, я хочу с вами танцевать.

– А я нет.

– Лотта, соглашайся, – прошептал в наушник шеф, и этот шепот не терпел возражений.

Но упрямство сильней, и Линдт все же попыталась еще раз выдернуть руку, потом нехотя согласилась.

– Мне надо жилет снять, отпустите, не сбегу.

Жилет с множеством карманов растворился где-то в темноте зала, черное платье было простым, а сощуренные глаза не предвещали ничего хорошего, и это только распаляло меня. Небольшое развлечение скучным вечером, за которое будет расплата, ее ответные ходы не всегда были мне приятны. Но кто не рискует, тот и не танцует.

Блюз, мы были в центре танцплощадки, я держал ее в своих руках, и мы топтались под музыку.

– И это танец, – фыркнула она мне в ухо, – ожидала большего.

– А что вы ожидали?

– Могу показать.

– Покажите.

Она медленно отстранилась от меня, держа за кончик галстука, не отпуская далеко, но и не позволяя приблизиться.

А я считал, что она для Егорова танцевала эротично.

То, что сейчас происходило, больше напоминало совращение, ее тело приглашало и обещало блаженство. Ее пальцы развязывали узел галстука, что вдруг стал душить. Едва прикасаясь, она опаляла, и не нужны стали софиты, толпа, этот зал, хотелось взять ее на руки, исчезнуть в темноте и… Остались последние аккорды, она сделала несколько шагов от меня, словно собиралась скрыться в толпе, замерла и поманила пальцем. Я сделал шаг…

Утром все таблойды с радостью писали о том, что напился до беспамятства и не мог стоять на ногах, фотографии дополняли слова журналюг. И ни на одном снимке ее нет. Разбитый нос был расплатой за танец, я даже не выставил руки перед, чтоб смягчить падение, просто рухнул. Даже не почувствовал, как мой же галстук опутал ноги. Но, черт возьми, танец того стоил.

Шеф подождал, пока рабочий аврал закончится, и через недельку высказал все, что думает о моей выходке на танцполе. Я, правда, так и не уловила связь между моей выходкой и одинокой старостью, видимо, мужская логика еще корявей женской. Когда Ден закончил и обреченно махнул на меня рукой, смогла уйти на законные выходные. Как ни странно, но после всей этой череды праздников, мне хотелось праздника, а еще больше танцевать, но сначала хотелось немного релакса и массажа.

Благовония, тихая музыка и прикосновение камней к моей коже расслабляли и наполняли энергией. Потом пара часов в салоне, новый оттенок, немного светлей, чем я обычно делала, освежал, маникюр поблескивал стразами, глаза в темной дымке казались огромными и загадочными.

Вытащить подруг не удалось, и в клуб пошла одна. Красивая, неприступная, никому не нужная. Натанцевалась вволю и вернулась домой. Красивая, неприступная, никому не нужная.

Утро порадовало приглашением в оперу. Мой любимый заказчик Маркофф, как всегда, угадал с подарком. Собиралась долго и обстоятельно, ожидают великолепие, только такая женщина могла быть рядом с господином Маркоффым. Его семья в начале двадцатых годов прошлого столетия убежала из России и обосновалась в Швейцарии, где его бабушка или прабабушка очень удачно охмурила банкира, и вот теперь отпрыск в очередной раз прибыл на историческую Родину и предлагал мне чудесный вечер.

Длинное платье и старинные украшения, и я готова к выходу. Интересно, что его больше интересует: я или мои украшения? Правда, ни то, ни другое он не получит, но это не повод, чтоб отказываться от оперы.

Внизу меня ожидало такси, пока добиралась до театра, мне почему-то в голову лезла всякая чушь. Вот, например, я вспомнила, как Маркофф прислал нам приглашения на раут, в приглашении Дена была приписка, что приветствуется нормальный цвет волос, как тогда Шеф бушевал и, конечно, не пошел, и я отдувалась за двоих. Но падение Грекова было вершиной моих проделок, и каждый раз, вспоминая этот момент, не могла сдержать смех, вот и сейчас водитель с интересом оглянулся на мой смешок, в этот момент мы благополучно и врезались во впередистоящий автомобиль. Водители ругались, доказывая вину друг друга, время утекало, и опера все отдалялась, устав ждать, я выбралась из тепла машины, чтоб добраться до театра на попутке, хоть это и было опасно. Пассажир пострадавшей машины тоже устал ждать и вышел, чтоб прервать бессмысленный спор.

– Павел Игоревич? Добрый вечер.

– Шарлотта Генриховна, приятная встреча.

– Не очень приятная. Как ваш нос?

– Бывало и хуже. Вы восхитительны сегодня.

– Я старалась.

– И кто же тот счастливец?

– Онегин. Но, видимо, все труды напрасны, я так и не доберусь до театра.

– Я вас подвезу. Садитесь, а то замерзнете.

Греков распахнул дверцу, и я с радостью юркнула в тепло салона. И впервые помощь Павлина не вызывала во мне протестов.

Греков как-то быстро разрулил ситуацию, но по бурчанию шофера было понятно, что его такой поворот дела совсем не устроил. Поднявшееся стекло отгородило нас от бурчания водителя.

– Могу я вам предложить выпить?

– Можете, я бы от коньяка не отказалась.

Греков хоть и удивился выбору, но послушно наполнил пузатый бокал, а себе налил виски.

– Просто я мерзляка, – сама не понимая зачем, я стала оправдываться. Его взгляд тут же опустился к моим ногам. Осенние полуботинки на толстом каблуке явно не подходили к погоде, но шли к платью. Вечная борьба между красиво и тепло. В этот раз победило красиво, брать с собой пакет со сменкой ох как не хотелось. Да и в мои планы стояние на морозе не входило, в них было "быстро добегу и замерзнуть не успею". Жар коньяка уже разлился по желудку и начал распространяться по всему телу.

– Простите за выходку на танцполе.

– Заслужил, ведь знал, что неприятен вам, вот и получил по заслугам.

– Но вы тоже меня не перевариваете.

– У нас полное неприятие к друг другу, но нам все равно работать вместе.

– Видела я вашу заявку, но я не работаю на выездах одна.

– Почему?

– Не работаю и все. Ден не сможет, а других привлекать вы запретили.

– Можете привлечь, раз так боитесь.

– Кажется, мы приехали.

Я максимально грациозно выбралась из машины. Господин Маркофф не ждал меня у входа и не переживал по поводу моего опоздания, он заказчик и ничего больше, но мне почему-то захотелось романтики. Греков придержал дверь, чтоб я могла зайти в фойе. Помог пристроить шубку в гардероб. Длинная лестница впереди. Я гордо подняла голову, готовясь к царственному одинокому подъему. Но моя рука оказалась на локте Грекова, и он сопровождал меня, обольстительно улыбаясь, а я благодарно прижалась к нему. Вскоре меня нашел Маркофф, Греков холодно распрощался и исчез, а мне хотелось найти его и сказать самую глупую вещь на свете: "Это не то, что ты думаешь". Разве могу я знать, что думает другой человек?

Алекс шутил, флиртовал, я отвечала, но только из необходимости, хорошо, что опера началась, и смогла отдохнуть от притворства. Зная ее наизусть, каждый раз открывала что-то новое, в каждом возрасте по-разному воспринимаются и понимаются одни и те же слова.

Антракт. Решила немного освежить макияж. Шипение раздалось неожиданно, я не была готова к встрече.

– Воровка, это мои украшения.

– Это украшения семейства Линдт, и вы не имеете к ним никакого отношения.

Вышла из туалетной комнаты, хотелось разрыдаться, но королева не может плакать, вспомнила старый прием – держать голову высоко, так, словно острие кинжала упирается в подбородок, стоит только хоть немного опустить голову, и сталь тут же проткнет нежную плоть. Ощущала этот кинжал и не только у горла, мне словно вогнали стелет под лопатку, и я не могла дышать. Странно, за столько лет могла бы и привыкнуть к ее выпадам, но почему-то все равно было больно, как и много лет назад.

Маркофф и остальные рассыпались в комплиментах, милостиво их принимала, я же Королева, снисхождение – мой конек. Бокал с шампанским так и остался полон, игристое вино не соответствовало моему состоянию, а такое несовпадение по моему опыту вело к быстрому опьянению, подобное позволить не могла. Я же Королева. Прямая спина, приподнятый подбородок и учтивый холод.

Предложение проводить Маркоффа отклонила, поблагодарив за прекрасный вечер, поцеловала в щеку и, накинув шубу, спустилась по ступеням, одна, как всегда. Холод проникал, но холод внутри был намного хуже, ничего не чувствовала.

– Вы все же решили сегодня замерзнуть.

Греков запихнул меня в машину. Мои руки сомкнулись вокруг рюмки с коньяком, непонятно как оказавшейся в них.

– Что случилось?

– Ничего. Устала, работы было много.

– Не хочешь, не говори. Пытать не стану. Домой?